Текст книги "Кашемировая шаль"

Весь процесс занял не больше двух часов, и Миртл сказала, что они справились очень быстро с таким важным делом.

– Через семь дней будет готово, мем‑сагиб, – пообещал портной.

День плавно переходит в вечер. Нерис и Миртл наконец выбрались из ателье. Засунув руки в карманы юбки, Миртл окинула взглядом узкую улочку. Ее темные волосы немного отросли и теперь красиво обрамляли миловидное лицо. Неизменная помада алела на пухлых губах. Нерис подумала: «Красивая и смелая».

– Сейчас половина пятого. Нужно идти в Перевязочный клуб, – заявила Миртл. – Веселья там точно не будет, но, может, ты захочешь составить мне компанию? Мы выпьем по чашке чаю с булочкой. Хотя булочек может и не быть в связи с продуктовыми ограничениями.

На самом деле организация, созданная женами военных и гражданских, называлась «Поддержка военных поставок». Добровольцы сидели за длинными столами, сортировали и упаковывали бинты для отправки на фронт. Нерис представила дам из клуба, занятых подобной работой, отравляющих воздух вокруг себя омерзительными сплетнями. Быть там не хотелось совершенно, к тому же улицы старого города выглядели очень заманчиво.

– Может, в следующий раз. Я бы хотела прогуляться.

Миртл с удивлением посмотрела на нее.

– Прогуляться? Здесь? Может, лучше отправиться на шикаре в Сады Шалимара?

– Если загуляюсь, приеду домой на тонга, – улыбнулась Нерис.

Миртл ушла в клуб, а Нерис решила посмотреть на местные пекарни, которые затерялись среди лотков и магазинчиков. Пекарня представляла собой яму, вырытую в земле, в которой пекарь сидел на корточках перед глиняной печью, под которой горел костер. Пекарь наклонился вперед и подул на красные угли. Нерис стояла достаточно далеко, но жар от печи все равно лизнул ей губы и лоб. Великолепный кашмирский хлеб, который так поразил ее днем, выпекался прямо на стенках печи. К пекарне подошли три мусульманки. Вспотевший от жара пекарь встал в полный рост и продал им несколько свежих румяных лепешек, сняв их с самого верха печи. Нерис не была голодна, но перед ароматом свежеиспеченного хлеба с кунжутом устоять было невозможно. Она купила лепешку и съела ее по дороге к берегу реки, которая виднелась в конце улицы. Она прошла мимо магазинов, торгующих разнообразным скарбом. В одном продавали алюминиевые кастрюли и чайники, в другом – нитки и веревки (тут были и тончайшие шелковые нити, намотанные на деревянные пирамидки, и мотки толстенных канатов), в третьем – растительное масло, рис и дрова, которые использовали также в качестве противовеса на примитивных весах. Мужчина вел под уздцы осла с огромной вязанкой дров на спине.

Подойдя к каналу, Нерис посмотрела вначале налево, потом направо. Лабиринт каналов, соединяющий маленькие озера и реки, в Шринагаре был гораздо обширнее, чем паутина пыльных улиц. Поверхность воды покрывала зеленая тина. Там, где проходили лодки, оставался черный маслянистый след и становилась видна толща воды.

Шикар было очень много. На одних были установлены навесы, чтобы защитить пассажиров от случайных взглядов прохожих, другие были под завязку загружены зеленью, собранной на плавучих огородах. На берегах кипела жизнь. Женщины мыли посуду и стирали одежду, отбивая ее о гладкие камни. Дети голышом плескались в воде, а рядом девушка вылила в воду ведро помоев. Жалкий, худой козел, расставив ноги-тростинки, стоял возле забора. Куры копались в мусоре, который толстым слоем покрывал ступеньки, ведущие к реке. На пароме с невысокой оградой под присмотром мальчика-пастуха перевозили стадо овец. Паромщик тянул за канат, переброшенный через канал, и тем самым приводил паром в движение. Как только край парома уткнулся в противоположный берег, овцы гурьбой высыпали на него и потрусили вниз по улице в сторону старого города. Высокие деревянные дома нависали над каналом. Окна на верхних этажах были распахнуты настежь, легкий бриз раскачивал шторы.

Нерис замерла в нерешительности, она не знала, куда идти дальше. Дорожка слева упиралась в шумный рынок. Под изорванными навесами коптили свинину и козлятину, используя в качестве жаровен почерневшие от копоти бочки из-под нефти. Справа виднелись кирпичные опоры моста. Нерис сделала несколько шагов и повернула в первый попавшийся переулок, который тянулся параллельно каналу. В сложном переплетении улиц, домов, стен и тупиков она потеряла ориентиры и уже не помнила, где лавочка портного и пекарни.

Осторожно пробираясь между кучами мусора и зажимая нос, она начала двигаться в направлении, как ей показалось, блестящей ленты канала. Повозки преградили ей путь и заставили свернуть в сторону. Нерис нырнула в переулок, по которому мог пройти только один человек. Затем был резкий поворот, за которым улочка внезапно разделилась на две, а небо над головой закрыли полоски ткани, которые после покраски вывесили сушиться на ярком солнце. Бородатый мужчина в красной чалме прошел мимо Нерис. Она вжалась в стену, чтобы пропустить его. Она поняла, что заплутала. Единственное, что она могла сделать в этой ситуации, – это искать путь к каналу, где можно было нанять шикару, или выйти к дороге, достаточно широкой для тонга. Чем дальше Нерис уходила от рынка, тем меньше людей встречалось ей на пути. Иногда она в полном одиночестве брела между высокими каменными стенами с деревянными ставнями. Немногочисленные прохожие с любопытством смотрели на одинокую европейку, которая осмелилась выйти из безопасного района плавучих домов и клубов. Нерис подумала, что совет Миртл отправляться в Сад Шалимара на самом деле был очень разумным.

Размышляя о том, сможет ли она вернуться тем же путем, что пришла, Нерис посмотрела назад. Внезапно она ощутила сильный толчок, который едва не сбил ее с ног. Казалось, в переулке никого не было, но потом Нерис посмотрела вниз и увидела троих детей, худых чумазых малышей. Их лица потемнели от грязи, но глаза сияли ярко. Старшей девочке на вид было пять или шесть лет. За спиной у нее была люлька с младенцем. Ее брат схватил Нерис за юбку. Девочка что-то сказала и жестом позвала Нерис за собой. Малыш внимательно смотрел на Нерис. Она никак не отреагировала на предложение девочки, и та повторила свой жест с таким видом, будто Нерис очень глупая, раз не понимает элементарных вещей. Троица живо напомнила ей учеников из Леха. Она скучала по их веселым песням и звонкому смеху и даже по тем маленьким упрямцам, которые не хотели ничему учиться.

Нерис немного знала ладакхи, но здесь говорили на другом языке – кашмирском, который она не знала. Она попыталась сказать несколько фраз на хиндустани, но дети не слушали и продолжали толкаться. Нерис сдалась и позволила ребятне утащить себя. Они прошли еще один грязный переулок, его сторожили плешивая собака и нищий. Собака принялась лаять, нищий – грозно потрясать палкой. Дети остановились возле дверного проема, занавешенного куском мешковины. Нерис отодвинула его в сторону и перешагнула порог темной комнаты. Она часто заморгала и окинула взглядом помещение. В каморке с земляным полом почти ничего не было, пахло кислым молоком, пóтом и грязью. В углу, на мешках с соломой, лежала куча рваного тряпья, которая заменяла людям постель. В другом углу стояли кастрюля и сковородка, несколько тарелок, накрытых грязной марлей. В середине комнаты, на квадратном отрезе того, что раньше было ковром, сидела молодая женщина. Очень худая, изможденная. Ее волосы покрывал платок-дупатта, бесформенное и грязное одеяние из хлопчатобумажной ткани не скрывало ужасного состояния ее тела. Грязные ступни покрывали болезненные трещины. Перед женщиной стояла небольшая прялка. Когда Нерис и дети зашли в комнату, она выпустила из рук челнок с яркой шерстяной ниткой и пустыми глазами посмотрела на них. Одна из девочек начала что-то быстро говорить, вероятно, объясняя матери, зачем они похитили Нерис. Ткачиха слабо улыбнулась «заложнице». Неизбывная печаль в глазах этой женщины ударила Нерис в самое сердце. Маленький мальчик ущипнул маму за руку. Ее улыбка мгновенно погасла. Она погладила его по голове, затем отвернулась и, подхватив небольшой комочек шерсти, продолжила свою работу. Нить, которой ткала женщина, была настолько тонкой, что Нерис, которая стояла совсем близко, едва различала ее в полумраке комнаты.

Девчушка с младенцем на спине порылась в тряпье, заменявшем постель, и вытащила оттуда небольшую корзину. Она развязала тесемки на крышке и очень осторожно достала содержимое, что-то плоское и мягкое, завернутое в ткань. Девочка развернула ткань, и Нерис увидела яркий платок. Словно настоящий торговец, девочка развернула шаль и закружилась на месте, легкая ткань парила в воздухе. Малыш, прижавшись к маминому боку, хлопал в ладоши и улыбался. Даже апатичный ребенок слабо улыбнулся. Бережно, следя за тем, чтобы шаль не коснулась земляного пола, девочка собрала мягкую ткань и подала Нерис. Это была великолепная пашмина: на нежно-розовом фоне был выткан сложный цветочный узор. Ярко-красные бутоны окружали листики, выполненные, наверное, во всех возможных оттенках зеленого. Нерис приблизила шаль к глазам. Ее поразило качество работы. Изнанка ничем не отличалась от лица. Великолепная, элегантная пашмина. Кто мог сделать такое чудо? Она часами бродила по магазинам вдоль Бунда, но никогда не видела ничего подобного.

– Кани, – произнесла молодая женщина, словно это слово могло прояснить хоть что-то для Нерис. – Кани, – повторила она.

Девочка начала прыгать рядом с Нерис, дергая за край пашмины, который остался в ее кулачках.

– Рупии! Рупии!

Женщина поднесла палец ко рту, она отчаянно просила денег, чтобы купить себе еды. Сгорая со стыда, Нерис достала свой кожаный кошелек. Мальчик бросился на колени перед ней, протянул руки к богатству, которое должна была принести в его дом белая женщина. Но Нерис прекрасно знала, что в кошельке у нее всего лишь несколько индийских монет, которых хватило бы только на поездку на лодке по дикому озеру и назад к «Эдемским садам». Она вытряхнула деньги на ладонь и показала детям. Этой суммы не хватило бы даже на один коктейль в шринагарском клубе. Девочка отвернулась и начала заворачивать свое сокровище в ткань. Женщина кивнула и протянула руки за монетками Нерис, потом спрятала деньги в складках туники. Она смутилась и не смотрела в глаза Нерис, ведь благородный акт купли-продажи превратился в позорное выпрашивание милостыни. Мальчик тоже понял, что произошло. Он вернулся к матери и снова ущипнул ее за руку, выпрашивая еду. Нерис захотелось немедленно уйти, она не могла больше участвовать в этой ужасной сцене. Она спешила еще и потому, что сумерки неумолимо сгущались и она совершенно не понимала, в какой части города находится. Нерис нагнулась, чтобы не удариться головой о низкую притолоку, и снова встретилась взглядом с ткачихой и ее детьми. Она постаралась жестами объяснить, что не знает, как ей добраться домой. Женщина вздохнула, что-то сказала детям и вернулась к прялке. Девочка, взяв за руку младшего брата, снова повела Нерис мимо нищего, который теперь спал, и грустной собаки. Дети и Нерис повернули за угол.

В этот момент из тени, отбрасываемой стеной дома, к ним вышла еще одна группа детей. В основном это были мальчики постарше, подростки. Один из них завизжал и схватил крошечную провожатую Нерис за сари. Девочка ударила его, ватага мальчишек подняла шум. Они схватили малышей и стали обыскивать их, тянуть в разные стороны их одежду в поисках денег. Очевидно, они решили, что Нерис здесь для того, чтобы раздавать милостыню. Нерис кое-как удалось вырвать малышей из рук ребят. Они втроем побежали к выходу из темного переулка. Но на шум сбежалось еще больше детей и подростков, и они, не обращая никакого внимания на малышню, начали толкать Нерис, и в итоге она оказалась прижата к стенке. Смуглые руки хватали ее за карманы, Нерис пару раз шлепнула по ним ладонью. Один из подростков – верзила с пробивающейся бородкой – сорвал брошь с жемчугом и бриллиантами, которой Нерис заколола воротник блузы.

– Отдай немедленно! – закричала Нерис.

Ее окружили враждебно настроенные подростки. Было страшно, но она с облегчением заметила, что дети, сопровождавшие ее, под шумок успели убежать. Теперь она могла полностью сосредоточиться на своем спасении. Она была выше нападавших и осмелилась толкнуть самого нахального в грудь. Подросток не отступил, а, наоборот, подошел почти вплотную. Нерис ощутила исходящий от него неприятный запах пота. Она испугалась по-настоящему и собралась бежать. Но в какую сторону? Она окончательно запуталась в лабиринте темных переулков. И тогда она сжала кулаки и сделала ложный выпад вправо. Подростки бросились за ней. В тот же миг Нерис бросилась налево и, к своему ужасу, увидела странную фигуру, преграждавшую ей путь к отступлению. Ловушка! Мужчина быстрым, как бросок кобры, движением схватил ее за руку и сжал железной хваткой. К удивлению Нерис, он заговорил по-английски:

– Станьте позади меня, пожалуйста. – У него был легкий акцент.

Мужчина оказался между нею и толпой подростков. Он что-то грозно произнес на кашмирском, и они отступили. Нерис поняла, почему фигура показалась ей странной, – мужчина нес на плече большой моток веревки. Он сбросил его на землю и отмотал приличный кусок, затем достал из внутреннего кармана нож и отрезал отмеренный кусок. Он медленно поднял нож к губам и поцеловал его. Маленькие бандиты замерли в восхищении, Нерис и сама придвинулась ближе и вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть незнакомца. Мужчина зажал нож в зубах, взял концы веревки в руки и крест-накрест перетянул ею грудь. Затем он быстро накинул на себя еще одну петлю. Место, где пересекались веревки, он зажал в левую руку, а правой лихо подхватил нож, который выпустил изо рта. Сверкнуло лезвие – веревка распалась на два куска. Дети тихо охнули, самые любопытные подались вперед. Мужчина позволил старшему мальчику проверить четыре аккуратных среза на зажатой в кулаке веревке. Мужчина улыбнулся. Он ловко связал два конца узлом и потянул за края веревки, затем протянул узел Нерис.

– Можно попросить вас об одолжении? Подуйте на узел.

Заинтригованная Нерис сделала, как он просил. Он взмахнул веревкой перед собой, а затем точными, как у хирурга, движениями положил на узел большой и указательный пальцы. Узел свободно заскользил по всей длине веревки до самого конца и… исчез. Фокусник продемонстрировал детям целую веревку. «Банда» ахнула. Словно косяк рыбок, они в едином движении отпрянули от колдуна. Он потряс перед ними веревкой и несколько раз щелкнул ею в воздухе. Дети бросились врассыпную. Бежали они во весь дух, сбивая друг друга с ног. Через пару секунд Нерис и фокусник стояли посреди совершенно безлюдной улицы. Тишину нарушали только гулкое эхо шагов да лай собак. Мужчина поклонился. Он был среднего роста, но с широкой грудью и развитой мускулатурой, с гривой рыжих волос. Кажется, Нерис уже видела его раньше и даже догадалась, где именно.

– Позвольте сопроводить вас, – вежливо предложил он. Отрезок веревки исчез в его кармане, нож отправился в ножны, а затем – в небольшую дорожную сумку за спиной.

Дорожка вывела их на заброшенную улицу, поросшую травой и невысоким кустарником. Впереди виднелся безлюдный берег реки. Везде горело множество огней – и в окнах высоких домов на берегу, и на раскачивающихся лодках. От поверхности воды отражались звуки музыки и неслись над рекой.

Мужчина остановился и еще раз поклонился.

– Я Райнер Стамм, – он протянул руку.

Нерис обменялась с Райнером рукопожатием, ее рука исчезла в его огромной ручище.

– Я миссис Уоткинс. – Нерис подумала, что такое представление звучит слишком официально и быстро добавила: – Нерис.

– Приятно познакомиться, миссис Англичанка.

Он подшучивал над ней. Нерис быстро отдернула руку.

– Валлийка, – сказала она.

– Прошу прощения. – В его манерах появилось что-то новое после того, как Нерис остудила его пыл.

В любом случае он не был англичанином. Нерис нисколько не сомневалась в этом. Слишком уверенный, слишком веселый, слишком улыбчивый. Опасный и решительный.

– Вы спасли меня. Спасибо.

Ее герой внимательно посмотрел на нее.

– Вас не нужно было спасать. Вы великолепно держались и смогли бы постоять за себя. Я всего лишь осуществил быструю диверсию.

– Кстати, как вы это сделали? – Нерис показала пальцем на конец веревки, торчавший из кармана Райнера.

– О, это известный фокус с разрезанной веревкой. Хотите, научу вас? Может, пригодится, когда вы снова заблудитесь в Старом городе. Мой дом недалеко. Раз мы знакомы, почему бы нам не выпить чего-нибудь? Заодно могу устроить для вас урок фокусов. – Райнер указал на большой старинный дом, стоявший всего в нескольких ярдах от горной гряды. В Шринагаре было совсем немного таких домов – построенных из кирпича и дерева и украшенных резьбой. У него были узкие окна-бойницы.

– Спасибо, но нет, – вежливо улыбнулась Нерис. – Если я вскоре не вернусь домой, друзья начнут переживать.

– Как пожелаете. Кажется, я видел вас в клубе вместе с МакМиннами. Я позову лодочника.

Через минуту шикара тихо скользнула к ступеньке, на которой они стояли.

– Эти маленькие прохвосты не ограбили вас? – спросил он.

Нерис быстрым движением стянула воротник блузы.

– Один из старших забрал мою брошь.

Недавно Миртл категорически заявила: «Оставь брошь себе. Тебе она очень идет». Нерис понимала, что Миртл уже все решила и спорить с ней бесполезно. С тех пор она носила брошь почти каждый день. Райнер Стамм наклонился к Нерис и осторожно прикоснулся к ее шее.

– Мне жаль, – прошептал он.

Нерис напряглась, но он быстро убрал руку. Лодочник присвистнул сквозь зубы, торопя пассажиров занять свои места. Нерис тут же отвернулась от Райнера. Он подал ей руку, но она сделала вид, что не замечает этого жеста, и неловко забралась в качающуюся лодку, едва не потеряв равновесие. Лодочник поднялся со своего сиденья на корме. Нерис рухнула на подушку, ее раздражала собственная неуклюжесть, а еще – то невеселое обстоятельство, что у нее нет денег, чтобы оплатить проезд до плавучего домика, и придется брать в долг у Арчи. Райнер, словно прочитав ее мысли, передал лодочнику банкноту.

– Спасибо. – Нерис выглянула из-под навеса.

Райнер шутливо отсалютовал ей и уверенно приказал лодочнику:

– Озеро Дал, лодка «Эдемские сады».

Он сделал это специально, чтобы она поняла: он знает, где она живет. Нерис уже чувствовала, что сопротивляться Райнеру Стамму будет очень сложно. Лодочник опустил весло в воду, лодка мягко заскользила вперед.

– Доброй ночи, – прозвучали над водной гладью прощальные слова фокусника.

Глава 7

Оркестр начал играть, и сам махараджа пригласил миссис Фаншейв на первый вальс. В резиденции начался осенний бал. Нерис наблюдала за танцующими парами, сидя в глубоком, оббитом золотой парчой кресле. Миссис Фаншейв блистала в вечернем наряде из ламе[32]32
  Ламé – вид парчовой ткани с тонкими металлическими нитями.


[Закрыть] с серебряной нитью, ее сложную прическу украшали павлиньи перья. Но великолепие наряда почтенной дамы не шло ни в какое сравнение с роскошью одежд махараджи. На нем был темно-зеленый сюртук, неприлично огромный изумруд в обрамлении бриллиантов и других драгоценных камней украшал парчовый тюрбан.

Пара сделала первые па, после непродолжительной паузы другие гости поспешили на паркет танцевального зала. Как того и требовал протокол резиденции, все англичанки пришли на бал в вечерних платьях и длинных, выше локтя, перчатках. Их сопровождали английские и индийские офицеры в парадных мундирах, солидные господа в дорогих костюмах и красивые, статные воины из свиты махараджи. На бал были приглашены все видные представители общества и служащие резиденции. В воздухе витал аромат высушенной лаванды, камфары и пудры. Жены индусов не участвовали в танцах, но заняли свои места за обеденным столом. В разноцветных шелковых сари они были похожи на стайку экзотических птиц. Глядя на них, Нерис задалась вопросом: а нет ли у них своего клуба, где они могли бы сплетничать и хвастаться новыми украшениями?

За ужином гости обсуждали холода, которые пришли в этом году неожиданно рано, говорили о войне в Азии и – шепотом – передавали друг другу свежие сплетни и подробности скандалов. Нерис пробыла в городе три недели. За это время она успела познакомиться со многими местными жителями. Например, она имела приятную беседу с Анджелой Гибсон, героиней недавнего громкого скандала, и на одном из приемов Нерис издалека посмотрела на мужа несчастной женщины.

Странно, как быстро человека подхватывает водоворот общественной жизни. Нерис противилась этому как могла, но безуспешно. Мысли о сплетнях и скандалах заставили ее выпрямиться и разгладить складки на юбке первого в ее жизни бального платья. Нежно-розовое шелковое платье специально для нее сшил портной из Колониальной компании дамских портных. Сегодня Нерис надела его с корсетом и длинными белыми перчатками, которые одолжила у Миртл. Подруга помогла Нерис с прической, надушила ее французскими духами и накрасила губы. Сделав все необходимое, Миртл отступила назад, чтобы полюбоваться творением рук своих.

– Нерис Уоткинс, у тебя губы, как у кинозвезды, – заявила она. – Если бы я была мужчиной, обязательно бы встала в очередь за поцелуем.

– Что? – Нерис внимательно посмотрела на свое отражение. Она едва узнала себя.

Миртл открыла расшитую бисером сумочку, достала золотой портсигар и зажигалку.

– Я сказала «если», моя дорогая. Я не по этой части. Хотя в моем ужасном интернате разные штучки между девушками не были под запретом, поверь мне. Но если наши мужчины исчезнут на неопределенное время, я за себя не ручаюсь.

Нерис улыбнулась, вспомнив эту беседу. Еще несколько месяцев назад она была бы в шоке от подобных разговоров, но сейчас они вызывали только легкую улыбку. Нерис поискала глазами подругу. Миртл была в темно-золотом сатиновом платье. Благодаря короткой стрижке и ярко-алым губам она выглядела как экзотичная штучка среди бледных англичанок. Разумеется, она была в центре внимания мужчин. Но Нерис готова была поставить все, что осталось от наследства после выплаты солидного гонорара портному, на то, что Арчи МакМинну волноваться не стоит.

Мистер Фаншейв, краснея от усилий, танцевал фокстрот с полной дамой в фиолетовом платье. Положение Нерис было не таким высоким, чтобы надеяться на танец с высокопоставленным чиновником, но мистер Фаншейв сердечно приветствовал ее на приеме перед обедом:

– Миссис Уоткинс, рады видеть вас в Шринагаре. Миссис МакМинн позаботилась о вас? Скоро ли ваш муж присоединится к нам?

Нерис объяснила, что муж сейчас проповедует в окрестностях Каргила и очень занят, но она надеется, что он сможет приехать в Кашмир до наступления холодов. Как только она произнесла эти слова, ледяной ветер пробежался по верхушкам деревьев.

– С нетерпением жду встречи, – вежливо сказал мистер Фаншейв и переключил свое внимание на остальных гостей.

Нерис осталась рассматривать перламутровые пуговицы на своих перчатках. Интересно, что бы сказал Эван, если бы увидел ее сейчас, в красивом платье, с помадой на губах и немного захмелевшей от бокала фруктового пунша? Подумав немного, она пришла к выводу, что это не важно, поскольку его здесь нет. Кто-то отодвинул в сторону пустое кресло рядом с ней.

– Добрый вечер, миссис Уоткинс, – произнес приятный мужской голос. – Наше знакомство было очень необычным, но, возможно, вы позволите исправить это недоразумение.

Нерис подняла глаза и увидела темно-рыжие волосы и широкую улыбку.

– Добрый вечер, мистер Стамм.

Райнер Стамм был не в лакированных танцевальных туфлях, он предпочел сапоги, да еще и плохо почищенные, не счел нужным надеть парадный мундир, и его явно не заботили торчащие в разные стороны волосы, но он был самым привлекательным мужчиной на балу. Каким-то образом ему удалось затмить даже махараджу. Музыка стала громче и быстрее, люстры засияли еще ярче.

– Потанцуем?

Нерис согласилась. Даже будучи затворницей, она умела танцевать.

Он держал ее за руку под нужным углом и с необходимой твердостью – сквозь лайковую перчатку Нерис ощущала тепло его ладони. Левой рукой он нежно прикасался к ее спине. В этом момент Нерис подумала, что всего лишь три (она специально сосчитала их в уме) слоя тонкой ткани отделяют его руку и ее обнаженную плоть. Они плавно заскользили по паркету. Их взгляды встретились, и Нерис увидела сияющие, счастливые глаза. Райнер напевал себе под нос мелодию вальса, они были так близко, что Нерис чувствовала вибрацию, исходившую от его широкой груди, танец соединил их в единое целое, они двигались, будто были одним существом. Никто из них не отвел взгляда. Он хорошо танцевал, настолько хорошо, чтобы она ощущала, что тоже прекрасно танцует. Нерис решила нарушить неловкое молчание:

– Мне понравился ваш трюк с веревкой. Очень изобретательно.

– Спасибо. Я бы хотел показать вам еще несколько фокусов.

– Вы волшебник?

– К сожалению, в моих фокусах нет ничего волшебного, только тренировка и ловкость рук.

– Боже мой, а я подумала, узел развязался, потому что я подула на него!

– Все может быть, – пробормотал Стамм.

Вальс закончился, но они остались на паркете, в вакууме внезапной тишины, сложив руки на груди, не отходя друг от друга. Теперь, в ожидании нового танца, они болтали, как старые знакомые. Через некоторое время Нерис заметила, что Миртл внимательно наблюдает за ними из угла зала; она наклонила голову, серьги с бриллиантами блеснули в ярком свете люстр.

– Мы привлекли внимание вашей дуэньи, – пошутил Райнер.

Нерис отстранилась от него, делая вид, что обиделась.

– Мистер Стамм, я замужняя женщина, мне не нужна дуэнья.

Он рассмеялся приятным грудным смехом.

– Пожалуйста, зови меня Райнер.

– Хорошо, Райнер, – мягко повторила Нерис, разбивая слоги его имени в такт музыке.

– Спасибо, Нерис. – У него было забавное произношение, с рокочущим «р» и мягким, протяжным «с» в конце. В его устах заурядное имя Нерис прозвучало очень красиво.

– Можно задать тебе вопрос? – начала Нерис. Райнер наклонился еще ближе. – Ты видел детей, с которыми я была в тот вечер, когда ты спас меня. Маленькая девочка с младшим братом и младенцем на руках?

– Я тебя не спасал. Да, видел малышей.

– Я попала к ним в дом, потому что они хотели продать мне шаль. Они очень бедные.

– В Шринагаре много бедных людей.

– Я знаю, но так получилось, что они нашли меня. Я чувствую, что подвела их.

В последние дни она много думала о несчастной семье, маленькой темной комнатке, в которой они ютились, голодных глазах девочки и вымученной улыбке матери.

– Что ты хочешь сделать для них, Нерис?

– Я жена миссионера…

В этот момент Райнер сделал быстрый пируэт и прижал ее к себе чуть сильнее, чем следовало.

– И что? Ты хочешь обратить их в свою веру?

– Нет. Разумеется, я поддерживаю миссию мужа, но не разделяю его рвения спасать души.

– Даже если у них не будет иного пути спасения?

– Если тебе угодно, то да, даже если у них не будет другого пути спасения. Весь прошлый год мы прожили в Лехе.

Райнер внимательно посмотрел на Нерис. Она заметила, что у него глаза цвета жженого сахара.

– Я был в Лехе.

– Я учила там детей. И у меня не было никаких иллюзий относительно своей работы, но я считала, что это лучше, чем совсем ничего не делать. По крайней мере, дети нормально питались, играли и пели песни.

– В Шринагаре тоже есть школы.

– Да, разумеется, – вздохнула Нерис.

Закончился еще один танец, гости неспешно направились к столу, накрытому для позднего ужина. Нерис краем глаза заметила девушку, которую она недавно видела в клубе, кажется, это была Кэролайн Боуэн. Она стояла в центре зала. У нее на щеках пылали два ярких пятна. Ее партнером был высокий, очень красивый молодой кашмирец. Он поклонился – довольно резко – и быстро ушел. Нерис почувствовала какое-то движение за спиной. Это Райнер провел пальцами в миллиметре от ее кожи. Моментально ее внимание вернулось к нему. Райнер мягко отпустил ее руку и отступил на полшага.

– Судя по твоему рассказу, речь идет об изготовителях пашмины. Печальная правда состоит в том, что традиционные платки, которые они делают – кани, – не пользуются спросом, а изготовление одной шали занимает массу времени. Фабрики в Англии и Шотландии могут быстро и с минимальными затратами делать такую ткань. Товар продается на восток, и местных производителей выдавливают с рынка.

«Кани» – так вот что повторяли дети! Теперь она поняла смысл этого слова. Нерис посмотрела на дам, собравшихся в зале. И замужние дамы, и кокетливые девицы с удовольствием демонстрировали модные наряды. Конечно, они немного отставали от столичных модниц – сказывалось расстояние и военное положение, – но деньги на шелка они тратили немалые.

– Нерис, ты богата? – спросил Райнер.

Она покачала головой.

– Я бы сказала, что, наоборот, – бедна.

Райнер ласково посмотрел на нее, разгладились морщинки у его глаз и губ, Нерис заметила светлые полоски кожи там, куда не добралось солнце.

– Может быть, мы сможем помочь. Прости, меня отвлек вон тот бравый кавалерист. Он явно собирается пригласить тебя на следующий танец.

– Я не знакома ни с какими кавалеристами.

– Приятно слышать. Могу я сопроводить вас к столу, мадам?

Райнер протянул руку, и Нерис вложила в нее свою. У нее кружилась голова от скорости, на какой они неслись друг к другу. Вначале это напоминало бег с препятствиями, а теперь – спринт. И она не знала, где будет финиш. Наверное, нужно было сказать Райнеру, что Эван скоро приедет в Шринагар и они вместе поедут в Лех, чтобы продолжить работу в Нонконформистской миссии. Это было бы правильно. Внезапно в центре зала послышался какой-то шум: вскрикнула девушка, по толпе прокатился шепот. Нерис заметила высокого мужчину с орлиным носом, он на индийский манер носил длинный шелковый камзол. Мужчина улыбнулся и поспешно отошел в сторону. Потом она увидела Кэролайн Боуэн. Она низко опустила голову, чтобы спрятать густой румянец. Она так быстро поспешила прочь от мужчины, что зацепилась каблуком за подол юбки и упала бы, если бы Нерис не успела подхватить ее под руку. Девушке удалось устоять на ногах.

– Простите! – воскликнула она.

Кэролайн явно была не в себе. Она выглядела так, будто вот-вот расплачется или рассмеется. Девушка словно металась между двумя полюсами настроения.

– С вами все хорошо? – спросила Нерис.

– Да, все замечательно! – фальшиво рассмеялась Кэролайн. – Замечательно! Тут жарко, знаете ли. Мне нужен свежий воздух. – Она попыталась убежать от Нерис.

– Я составлю вам компанию. – Нерис решительно взяла ее за руку и вывела из толпы.