Текст книги "Владимир Путин: третьего срока не будет?"

Западная печать о трагедии в Беслане

Цепь террористических актов, начавшаяся с убийства президента Чечни Ахмата Кадырова, вызвала очень незначительные отклики в западной печати. Гораздо большее внимание западной общественности вызывали террористические акты и захваты заложников в Ираке. Не очень много писали на Западе и об одновременном взрыве двух самолетов в небе над Россией в ночь на 25 августа 2004 года. Небольшая статья об этом в известием американском журнале «Тайм» была озаглавлена «Месть черных вдов». Читатели журнала могли подумать, что вся эта акция была задумана и организована вдовами погибших чеченцев, а отнюдь не какими-то террористическими организациями. Крупные британские газеты и журналы поместили на этот счет лишь небольшие заметки.

Захват школы в Беслане вызвал гораздо более сильный отклик и множество комментариев в западной печати, но еще 2 сентября почти все крупные западные газеты совершенно отчетливо оценивали это событие как страшную драму чисто российского происхождения с российско-чеченскими, но не международными корнями и причинами. Ничего не говорилось даже о противоречиях и конфликтах между Ингушетией и Северной Осетией, обострение которых было несомненной целью террористов в Беслане. Все дело сводилось лишь к русско-чеченским отношениям и даже более узко – к слишком жесткой якобы политике Владимира Путина в Чечне.

Редакционная статья большой британской газеты «Файнешнл таймс» имела заголовок «Путин наказан чеченским террором за свою неуступчивость». Подзаголовок гласил: «Российский президент должен прибегать не только к силе, но и к диалогу». Эта статья начиналась словами: «Российский президент Владимир Путин несет серьезную ответственность за то, что он загнал чеченцев в такой угол, из которого они могут выйти только с помощью террора». Главные обвинения за страшный террористический акт в Беслане возлагались, таким образом, не на террористов, а на российского президента.

В Англии редакционные статьи главных газет вызывают обычно множество откликов, и наиболее характерные из этих откликов публикуются на следующий день в тех же газетах в разделе «Письма читателей». По электронной почте и по факсам десятки, а может быть, и сотни писем приходят в эти газеты во время волнующих публику событий.

Мой брат Жорес Медведев, живущий в Лондоне, сразу же направил в «Файненшл таймс» свой отклик, протестуя против тенденциозности и примитивности редакционных оценок. Редактор из отдела писем заверил его, что письмо получено и будет использовано в газете. Но ни в один из последующих дней ни одно из писем читателей и ни один из критических по отношению к позиции газеты откликов не был здесь опубликован.

Российские газеты, о притеснении которых президентом и властями так много говорят и пишут на Западе, были в дни кризиса в Беслане и в последующие дни гораздо более открытыми для изложения всех точек зрения, чем британские газеты. Не изменилась позиция британских газет и после страшной развязки 3 сентября, и после телеобращения Владимира Путина к народу России. Само это обращение публиковалось только в отрывках и комментировалось не просто тенденциозно, но часто враждебно. В день, который в России был объявлен днем национального траура, газета «Гардиан», которая в Англии считается едва ли не самой либеральной и интеллигентной, поместила большую карикатуру – Владимир Путин в солдатской шинели и с винтовкой в руках, на которой болтается приспущенный российский флаг, идет во главе длинной процессии серых людей, которые несут за ним гробы.

Главные статьи других британских газет в тот же день 7 сентября посвящены отставке главного редактора газеты «Известия» Шакирова, которая была вызвана разногласиями в издательском совете и в самой редакции. Большая статья на этот счет в газете «Таймс» озаглавлена: «Кремль громит свободную прессу» и в данном случае весь гнев читателей газеты старалась направить на российского президента.

Используя материалы пропагандистских сайтов Масхадова, газеты перепечатывали и специально подобранные фальсифицированные материалы, согласно которым население Чечни уменьшилось якобы с 2 миллионов в 1991 году до 800 тысяч в 2004 году. На самом деле в Чечне в 1991 году проживало около одного миллиона человек, из которых более 200 тысяч было русских. Сегодня в Чечне около 1,1 миллиона человек, из которых только около 50 тысяч русских. Столь же тенденциозно освещали события в Беслане и другие ведущие газеты и журналы.

Конечно, политические лидеры западных стран сделали в дни бесланской трагедии много заявлений в поддержку Владимира Путина и с осуждением терроризма. В Германии опубликовано совместное заявление канцлера ФРГ Герхарда Шредера и президента Владимира Путина, в котором, в частности, говорилось: «Чудовищный террористический акт в Беслане, направленный против ни в чем не повинных детей, это новое измерение угрозы, исходящей от международного терроризма для всего человечества. Мы едины в том, что с терроризмом нужно сообща бороться везде и повсюду».

В Соединенных Штатах Джордж Буш сразу же после драмы сделал заявление с осуждением террористов. Не ограничившись этим, президент США 12 сентября впервые в истории своей страны посетил российское посольство в Вашингтоне и сделал запись в книге соболезнований. После этого Джордж Буш обратился к послу и к журналистам со словами: «Я здесь для того, чтобы выразить сердечные соболезнования от моего имени и от имени нашей страны жертвам и семьям, которые пострадали от рук злобных террористов. США стоит рядом с Россией в борьбе с терроризмом, также как мы плечом к плечу стоим, чтобы сделать мир более мирным и свободным».

Однако большая часть немецкой печати продолжала придерживаться в эти дни антироссийской и антипутинской риторики, а большая часть всей европейской печати даже не сообщила своим читателям о посещении Джорджем Бушем российского посольства и о сделанном им заявлении. Шредеру пришлось отбиваться от почти всеобщей критики и в адрес Кремля, и в свой адрес. Немецкие газеты охотно тиражировали разного рода заявления эмиссаров Масхадова, которые возлагали главную вину за гибель детей в Беслане на российские спецслужбы. Это была и раньше обычная тактика лидеров террористов.

Газета «Берлинер цайтунг» пугала своих читателей не только «превентивным перенесением чеченской войны в Грузию», но и отправкой регулярных частей российской армии на Аравийский полуостров или в Пакистан. Показательно, что в Берлине уже 5 сентября 2004 года возле российского посольства собралось на митинг несколько сот немецких граждан, которые распространяли среди прохожих и журналистов листовки и требовали от германских СМИ прекратить антироссийскую истерику и героизацию людей, взрывающих пассажирские самолеты и убивающих детей в школе, которых немецкая печать называла «повстанцами и борцами за свободу», хотя речь идет о преступниках террористах.

Позднее один из журналистов составил список терминов, которыми западные СМИ называли в своих репортажах и статьях убийц и террористов в Беслане. В Британии преобладали термины «инсургенты», «нападавшие», «радикалы». В США писали о «бойцах», «вооруженных лицах», «повстанцах». Во Франции предпочитали термины «бунтари» и «коммандос». В Германии писали о «боевиках», «сепаратистах». Писали и просто об «активистах» и «лицах, захвативших школу». Были сообщения, что британская государственная телерадиокорпорация Би-би-си даже запретила говорить в своих передачах о террористах в Беслане и в России.

Французская газета «Либерасьон» писала о «безграничном одиночестве чеченского народа перед лицом жестокого и безжалостного российского империализма», «о мертвенно-бледном лице российского президента на телеэкране, который сознает катастрофу, но готов еще сильнее сжать кулак». «Если мы будем продолжать покрывать бесчинства его режима, мы только поощрим его к этому», – заключала газета[52]52
  «Коммерсантъ-Власть», 13 сентября 2004 года, с. 35.


[Закрыть]. Эти высказывания западных газет, журналов и телевидения можно продолжать долго, но тенденция была понятна.

Особняком стояли, как и следовало ожидать, печать и общественное мнение Израиля. Печать Израиля самым решительным образом осуждала и чеченских, и международных террористов. Израиль предложил помощь и российским спецслужбам, и детям, пострадавшим от нападения на школу в Беслане, и некоторые из семей в Беслане несколько позже приняли эти приглашения. Но часть общественных деятелей Израиля призывала Россию полностью сосредоточиться на борьбе с мусульманским терроризмом и отказаться от всеядного сотрудничества и с Ираном, и с враждебным Израилю арабским миром.

Владимир Путин встречается с западными журналистами

Большая часть деятельности Президента РФ В. Путина в период до воскресенья 12 сентября была прямо или косвенно связана с событиями в Беслане. Все его рабочие планы были изменены. Он отменил намечавшийся на 10 и 11 сентября визит в Германию на очередной саммит «Петербургского диалога».

Этот форум учрежден еще в 2001 году В. Путиным и Г. Шредером для развития широкого диалога между общественностью России и Германии. Форум, однако, не был отменен, он состоялся в Гамбурге, и на нем присутствовали от имени В. Путина Виктор Иванов и Сергей Ястржембский. Был здесь и экс-президент СССР Михаил Горбачев. В день общероссийского траура 7 сентября в храме Живоначальной Троицы на Воробьевых горах священник отец Иоанн отслужил литию по погибшим в результате теракта в Беслане. На службе присутствовал президент России, а также несколько прихожан. Владимир Путин поставил четыре поминальные свечи. В этот же день поздно вечером в резиденции российского президента Ново-Огарево состоялась встреча Владимира Путина с иностранными журналистами и политологами, специализирующимися на России.

В сущности, именно эта встреча стала первой открытой для общественности политической реакцией российского президента на трагедию в Беслане после его обращения к нации 4 сентября 2004 года. Эта встреча не планировалась заранее. Еще в начале лета 2004 года независимая общественная организация – Совет по внешней и оборонной политике (СВОП) и РИА «Новости» приняли решение провести в Великом Новгороде в рамках дискуссионного клуба «Валдай» большую международную конференцию на тему «Россия на рубеже веков: надежды и реалии».

На конференцию были приглашены более сорока специалистов и ученых из США и стран Европы, которые профессионально занимаются политикой и экономикой СССР и современной России. Это политологи из американских, британских, французских и немецких институтов, профессора из разных университетов, работники некоторых фондов и журналисты. Почти все знали русский язык. Здесь же были и советники как Джорджа Буша, так и Джона Керри.

Профессора, эксперты и журналисты прибыли на Валдай 1 сентября, а в пятницу 3 сентября здесь должны были пройти главные дискуссии. Предполагались и встречи с рядом ведущих деятелей российского правительства и президентской администрации. Однако внимание почти всех участников конференции были привлечено 3 сентября не к выступлениям коллег, а к экранам телевизоров – здесь можно было смотреть не только НТВ, но и прямые репортажи из Беслана Би-би-си, Си-эн-эн, Евроньюс. 4 сентября все участники конференции смотрели и обсуждали друг с другом выступление Владимира Путина.

Владимир Путин получал в эти дни самую подробную информацию о комментариях и реакции западной прессы на события в Беслане. Даже он был поражен истеричностью и необъективностью большинства западных СМИ.

Три года назад, в сентябре 2001 года, после нападения террористов на США Владимир Путин сразу же и первым из мировых лидеров позвонил Джорджу Бушу со словами сочувствия и поддержки. Россия оказала тогда огромную практическую помощь США и НАТО в борьбе с «Аль-Каидой», «Талибаном» и всей сетью международного терроризма.

И вот теперь Владимир Путин мог прочесть в западной прессе, что он, Путин, «напрасно думает и старается поставить жертвы Беслана в один ряд с жертвами 11 сентября в Нью-Йорке», что нападение на детей в осетинском городе совершили не террористы, а «борцы за свободу и независимость Чечни», которых именно он, Путин, довел до столь отчаянного решения. Даже Совет Безопасности ООН принял в ночь на 2 сентября специальную резолюцию, в которой все 14 членов и партнеров России по СБ решили не вести какую-либо дискуссию, а согласиться с логикой российской дипломатии – последние события в России должны рассматриваться в контексте борьбы с международным терроризмом.

Но уже на следующий день, когда все главные западные телеканалы передавали прямые репортажи из Беслана, министр иностранных дел Голландии, страны-председателя Европейского Союза Бернард Бот от лица государств – членов Евросоюза потребовал от официальной Москвы объяснений причин произошедшего и информации о том, что именно происходило и происходит в Беслане. Российский МИД ответил немедленно, что подобного рода требования и их тон являются не просто неуместными, несвоевременными, но и кощунственными.

В чем дело? Почему такая именно реакция возобладала в западных общественных, а во многих случаях и в официальных кругах? Владимир Путин решил задать этот вопрос западным специалистам, оказавшимся в России. Они не ждали такой встречи, которая продолжалась почти четыре часа и завершилась далеко за полночь. Показательным было и то, что на этой встрече не было российских журналистов. Владимир Путин хотел поговорить с западными экспертами полностью откровенно, но они не были к этому готовы.

В откликах на эту встречу ее участники уже на следующий день говорили о том, что «Путин был жестко и вежливо корректен и иногда шутил», что он «чувствовал себя уверенно», что «уязвимость не казалось тем качеством, на которое стоит рассчитывать». На вопрос журналиста Дж. Стила из британской «Гардиан» о переговорах с лидерами террористов Владимир Путин сразу же ответил, что «ни у кого нет морального права советовать нам говорить с убийцами детей». «Почему бы вам, – спросил Путин с сарказмом, – не встретиться с Усамой бен Ладеном? Почему бы вам не пригласить его в Брюссель или в Белый Дом, не вступить с ним в переговоры, не спросить, чего он хочет и не дать ему это, чтобы он оставил вас в покое? Почему вы этого не делаете?».

«Между российской политикой в Чечне, – пояснил Путин, – и событиями в Беслане отсутствует какая-либо связь. Просто представьте себе, что где-то на нашей планете приходят к власти люди, которые стреляют детям в спину. Просто задайте себе этот вопрос, и у вас не будет больше вопросов о нашей политике в Чечне. Чечня – это не Ирак. Она недалеко. Это жизненно важная часть нашей территории. Речь идет о территориальной целостности России».

Никто из приглашенных в Ново-Оогарево не смог или не захотел отвечать на вопросы Путина, и в дальнейшем только он отвечал на вопросы западных политологов и журналистов. Речь идет не о политических целях, – заметил Путин, – какими бы странными эти цели не казались. Речь идет о средствах, которые абсолютно недопустимы, и которые делают невозможным обсуждать сами цели. В конечном счете и Усама бен Ладен заявляет о том, что он борется за независимость Ближнего Востока и особенно родной ему Саудовской Аравии от влияния США и от королевской саудовской семьи. Он убивает людей в США и за пределами США не просто ради жажды крови. Он даже ссылается на Коран и заветы пророка. Почему же никто на Западе не хочет вести с ним и с «Аль-Каидой» переговоры?

Разговор западных экспертов с Путиным продолжался долго, и он отвечал на многие вопросы, не относящиеся к Беслану или Чечне – о свободе прессы, о демократии в России и на Западе, о либеральной экономике, о распаде СССР, об отношениях с США и других. Комментируя свои впечатления об этой ночной встрече, французский журналист из газеты «Ле Монд» Даниэль Берне отмечал, что «атмосфера встречи в Ново-Огарево была достаточно неформальной. Ответы Путина на все вопросы были максимально прямыми. Это был первый раз, когда я видел Путина напрямую. На мой взгляд, он является человеком, который знает, что он хочет сказать и какое послание хочет отправить в мир»[53]53
  «Комсомольская правда», 8 сентября 2004 года.


[Закрыть].

Еще более внимательно наблюдал за президентом России американский эксперт с русской фамилией Николай Злобин, занимающий пост директора российских и азиатских программ Центра оборонной информации США. «Путин отвечал нам с ходу – без бумажек и подсказок, у него на столе ничего не лежало, цифрами и фактами он оперировал из головы. На каждый вопрос он отвечал основательно, с экскурсами в историю, в опыт других стран. Было видно, что он действительно думает над этими проблемами, что в голове у него все это есть, и, отвечая, он начинал раскручивать какую-то мысль. Это произвело очень благоприятное впечатление. Да, было видно, что он очень расстроен. Часто он с трудом сдерживал эмоции. Но он был очень деликатен, обращался исключительно тактично, ирония и шутки, которые он допускал, были, по-моему, к месту.

Еще меня удивило, что у него такой богатый образный язык при личной беседе. Я запомнил одну его фразу: "тормозной путь холодной войны". Красиво, понимаете. Видно, что это экспромты. В целом же у меня создалось впечатление, что у него много политической воли. И все эти разговоры, что президент в растерянности, – этого не видно. Паники никакой нет, но видно наличие воли и желания что-то делать. После четырех часов общения стало понятно, что у него в голове целостная картина происходящего. У него все сложилось в голове – все эти кубики, как он это видит. Бессмысленно оспаривать кусочки этой картины, потому что она именно целостная, все согласовано.

Путин уже развил свои идеи и концепции практически так далеко, что в полемике с ним нужен не просто позитив, а нужен цельный позитив. Нужна фундаментально иная альтернатива развития общества, а не спор по отдельным вопросам – о "ЮКОСе", о свободе слова, о налогах или о чем-то еще. Потому что это все детали, уже сложенные в целую картину. И вот такой целостной картины в России сегодня никто ни интеллектуально, ни политически противопоставить не может. Путин возвышается настолько, что равных партнеров на политическом поле у него тут нет. Да, Путин энергичный, волевой и уверенный в себе человек, который находится в политическом одиночестве, но чувствует себя в нем достаточно комфортно. Ясно, что у него нет команды в западном понимании этого слова. Но находясь в одиночестве, добровольном или вынужденном, он не испытывает большого дискомфорта. У него есть свое видение, есть самодостаточная уверенность, что он в принципе может решить эти проблемы. Во всяком случае, паники от того, что ему не на кого опереться, я у него не заметил»[54]54
  «Известия», 10 сентября 2004 года.


[Закрыть].

Встреча Владимира Путина с западными экспертами и журналистами никак не повлияла на позицию западной печати, которая и в последующие дни придерживалась крайне тенденциозного и антироссийского направления. Среди разных причин такой позиции многие наблюдатели называли и общий рост антироссийских настроений на Западе. Мало кто из влиятельных людей в Западной Европе с удовлетворением наблюдал в последние несколько лет за укреплением России и ростом ее политической и экономической самостоятельности. С особым раздражением наблюдают за развитием России во многих странах Восточной Европы, которые только что вступили в НАТО и в Европейский Союз, но которые продолжают находиться в крайне сложном экономическом положении. Европа не хотела бы стоять в центре борьбы с международным терроризмом. Она боится испортить отношения с мусульманским и арабским миром.

Большое влияние на политику западноевропейских стран оказывает и мусульманские меньшинство. Только во Франции, Германии, Испании и в Великобритании проживает сегодня более десяти миллионов выходцев из арабских и мусульманских стран. Здесь это не коренное население, как в России, которое живет на своей национальной территории. Это обстоятельство создает много проблем, включая и растущую вражду к Израилю и отчуждение от США. Америка хочет господствовать на Ближнем Востоке, но Западная Европа предпочла бы договориться, и она готова платить большую цену за нефть, чем США. Европа больше, чем США, устала от разного рода конфликтов и международных осложнений, и здесь появляется стремление к некоторой изоляции.

Новая Россия и новый лидер России раздражают Европу. Преодолеть этот национальный эгоизм очень трудно, а может быть, и невозможно. Во внешней политике России на восточном направлении таких проблем гораздо меньше. В конце сентября 2004 года антироссийская направленность публикаций в западной прессе даже возросла. Все та же британская газета «Файненшл таймс» 22 сентября поместила почти на полстраницы карикатуру: Владимир Путин протыкает штыком и поднимает Чечню, а с карты Чечни капает кровь, образуя на земле большую лужу, на которой написано «Терроризм».

Но и часть российской прессы была столь же тенденциозна и враждебна. Особенно развязный тон позволяла себе газета «Московский комсомолец», которая взяла под особый обстрел президентов и руководителей всех мусульманских республик Северного Кавказа, а также Дзасохова.

Между тем социологические опросы в сентябре и октябре показывали рост доверия граждан страны к Путину – по сравнению с июлем и августом. «В дни опасности, – комментировал этот факт один из социологов, – нация сплачивается вокруг своего лидера». «Путин сегодня – это единственная конструктивная политическая сила России, а это опасно. Без Путина не могут ни правые, ни центристы». Это с сожалением писала «Независимая газета»[55]55
  «Независимая газета», 13 сентября 2004 года.


[Закрыть]. «Путин на распутье», – заявляла газета «Аргументы и факты»[56]56
  «Аргументы и факты», 2004, № 34, с. 4.


[Закрыть].

На самом деле Путин был не на распутье, и это было ясно видно из его выступления на большой международной конференции мэров больших городов и столиц почти из ста стран, которая прошла в конце сентября 2004 года в Москве. Да, конечно, война с международным терроризмом, начатая еще в 1999 году, оказалась более трудной и продолжительной, чем это могло показаться пять лет назад. Но из этого вовсе не следовало, что Россия повела себя неправильно. Россия укрепилась, более эффективными стали и ее силовые структуры. Но более отчаянным стало и сопротивление врагов России.