Текст книги "Семь дней, семь ночей"

Роза Шорникова (Гольман)
Семь дней, семь ночей

Издательство «Перо», 2020

© Р. А. Шорникова (Гольман), 2020

* * *

День первый
Москва. Отправление

Белый красавец-теплоход медленно швартовался у седьмого причала.

Он грациозно развернулся, блеснув на солнце несколькими ровными рядами квадратных окон, и, уверенно ведомый своим капитаном, как маленький послушный ребёнок, стал пристраиваться боком к пристани, словно вставая на своё место в очереди из таких же исполинов.

Наконец, борт корабля, окаймлённый специальным защитным поясом, чтобы не повредить обшивку, упёрся в гранитную стенку, и огромный четырёхпалубный теплоход замер на одном месте в предвкушении нового скорого путешествия.

До отправления было ещё достаточно времени, но члены команды, за навигацию ходившие не в один десяток разных рейсов, сразу чётко и слаженно приступили к своим обязанностям.

Матросы принимали на борт грузы с подъезжавших прямо к трапу машин и заливали в специальные ёмкости питьевую воду. Горничные прибирали в каютах, застилали свежим бельём кровати, укладывая накрахмаленные хрустящие полотенца в виде белых, розовых и голубых розочек.

Повара и официанты трудились на кухне и в залах ресторанов, чтобы отдыхающие, пришедшие на первый обед, смогли сразу и по достоинству оценить их искусство.

Стюарды и администраторы под руководством директора круиза раскладывали в папки рекламные и информационные материалы.

В общем, подготовка к предстоящему путешествию шла своим обычным ходом.

Наконец первые туристы начали собираться у трапа теплохода. Они стояли небольшими группками, в сопровождении провожающих. Рядом громоздились огромные чемоданы на колёсиках, словно люди уезжали очень далеко и, по крайней мере, не меньше, чем на полгода.

Одни стояли спокойно, делая вид, что их мало касается то, что происходит вокруг. Они с какой-то внутренней усмешкой следили за теми своими попутчиками, которые суетились, держа в руках документы и билеты, без конца проверяя дату и время отплытия. Но и те, и другие с нетерпением ждали это своё путешествие, и каждый из них связывал именно с ним какие-то свои личные надежды.

Кто-то хотел вырваться из загазованного и шумного города и насладиться красотой природы, по которой мы все так тоскуем… Кто-то хотел, хотя бы на время, уехать от бытовых и личных проблем, кто-то искал приключений, кто-то… А, впрочем, какая разница, почему эти люди собрались сейчас здесь? Значит, это было нужно им, или провидению… Как знать? Да и нужно ли это знать?

Семь дней и семь ночей они будут плыть на этом прекрасном теплоходе. Их будут кормить, за ними будут ухаживать, им будут показывать красивейшие места, о которых многие люди могут только мечтать.

Что ещё нужно человеку для того, чтобы войти в состояние полной гармонии с собой и со всем, что тебя окружает? И со всеми, кто тебя окружает.

* * *

Около стойки администратора уже толпился народ.

Пассажиры, которые ещё на пристани начали суетиться, словно боясь опоздать, старались и здесь протянуть свой паспорт и билеты стюарду раньше соседа, широко при этом улыбаясь и делая вид, что они к этому будто бы и непричастны.

Остальные терпеливо стояли в очереди, уверенные в том, что без них теплоход всё равно не отойдёт.

Заветная «Папка путешественника», ключи от каюты и талончик в ресторан придавал всем особый статус. Статус легального и полноправного туриста, или, как в этой круизной компании было принято говорить – «путешественника». Поэтому можно было уже никуда не спешить, а, благожелательно разрешив матросам помочь донести бессчётное количество чемоданов и сумок, спокойно разойтись по своим каютам.

Холл на главной палубе, где проходила регистрация, был не очень большим. Как, впрочем, на всех теплоходах этого типа, построенных в Германии и в Чехословакии в 70-80-х годах прошлого века. Но ремонт, проведённый зимой, сделал его более удобным и комфортабельным для пассажиров, а новейшее навигационное оборудование и повышенное качество GSM-связи – намного более безопасным.

По периметру холла, в простенках между дверьми в различные служебные помещения и винтовыми лестницами, ведущими на среднюю палубу, стояли небольшие уютные диванчики, обитые тёмно-коричневой кожей.

Сбоку от одного из них примостилась инвалидная коляска, в которой сидел мужчина достаточно преклонных лет.

На нём была надета светлая куртка, почти до конца застёгнутая на молнию. Из-под куртки выглядывал воротник тёмно-синей рубашки в мелкую клеточку. На голове была такого же цвета, как и рубашка, кепка с большим козырьком.

Несмотря на свой недуг, он спокойно, положив руки поверх мягкого тонкого пледа, прикрывавшего его ноги, чуть приподняв голову, чтобы не мешал козырёк кепки, внимательно рассматривал холл и людей, суетившихся вокруг.

Лицо его не выдавало особой заинтересованности в этом занятии. Оно было сдержанно-суровым. Глаза несколько прикрыты веками с очень длинными ресницами почти белого цвета. Эти ресницы совсем не подходили ни мужскому полу их обладателя, ни, тем более, почтенному его возрасту. Но зато они позволяли мужчине спокойно и ненавязчиво рассматривать своих попутчиков.

Было видно, что ему интересен каждый из них, словно с каждым из них его связывало что-то такое глубокое и неразрывное, что бывает невозможно объяснить, а только почувствовать.

Женщина средних лет, с рюкзачком за плечами, отошла от стойки администратора, держа в одной руке дамскую сумочку, а другой – прижимая к себе папку с документами, готовыми вот-вот рассыпаться. Она, неловко изогнувшись, чтобы ничего не растерять, подобралась к коляске и положила документы на диван, стоящий рядом.

– Не спеши, Поля, – неожиданно мягким голосом, не очень вязавшимся с его достаточно сдержанным обликом, сказал мужчина. – Не торопись, собери всё. Теперь уже не опоздаем.

Он свободно говорил по-русски, но с заметным акцентом, что явно выдавало в нём иностранца. Скорее всего, немца или, по крайней мере, человека, в обычной повседневной жизни говорящего на немецком языке.

Полина аккуратно сложила бумаги в папку, убрала её в наружное отделение большого чемодана, стоящего рядом.

– Господин Альберт, я отнесу вещи в каюту, и сразу за Вами приду, – сказала Полина, наклоняясь к мужчине. – Мы здесь рядом, на главной палубе.

– Иди, иди, голубушка, – поддакнул тот, переводя взгляд на вновь прибывших пассажиров.

Его внимание привлекла шумная компания, собравшаяся у трапа теплохода. Их было человек десять-двенадцать. Они весело и громко смеялись и шумно все разом что-то говорили, стараясь перекричать друг друга. При этом было совершенно невозможно разобрать ни слова, и такая неразбериха вызывала у молодых людей неудержимые взрывы хохота.

– Ну, всё, ребята! Мы отчаливаем! – худощавый парень в тёмных очках нехотя отстранился от миловидной стройной брюнетки, которую до сих пор крепко держал за руку, ловко подхватил чемодан и большую дорожную сумку. – Счастливо оставаться! Не поминайте лихом!

Он показательно «хлюпнул» носом, изображая грусть расставания с друзьями, и направился по трапу к проёму входной двери на теплоход.

– Снежик, за мной! – весело скомандовал он своей девушке.

Девушка махнула друзьям на прощание и послушно последовала за ним.

– Возвращайтесь втроём! – крикнул кто-то из провожающих, и все снова залились дружным весёлым смехом.

Г-н Альберт из-под козырька своей кепки наблюдал за всей этой историей. По его виду нельзя было сказать, насколько ему это интересно. Но он не сводил взгляда с молодых людей. Возможно, вспоминал своих внуков, которые вот так сейчас где-то далеко, на своей родине, дурачатся с друзьями. На своей Родине. А где его Родина? И правильно ли он сделал, что через столько лет и в таком состоянии приехал сюда? Приехал, чтобы остаться? Или так, проездом? Может быть, и не стоило предпринимать таких усилий? Стольких людей «на ноги» поднял! Ну, жил себе и жил столько лет. Нет, голос Родины послышался! А какой он, голос Родины?

– Господин Альберт, – прервала его размышления Полина. – Я там всё приготовила. Сейчас отдохнёте. Так, аккуратно, – она привычными сильными движениями развернула инвалидную коляску, и они направились через холл к узкому коридору.

– Уважаемые путешественники, – из динамиков, встроенных в стену под потолком, раздался голос директора круиза Юрия Ивановича. – До отправления нашего теплохода в рейс остаётся пятнадцать минут. Просим, кто ещё не зарегистрировался, подойти к стойке администратора на главной палубе. Всех приглашаем на палубу! Мы отправляемся в путешествие!

На пристани заиграл духовой оркестр.

Г-н Альберт не сказал ни слова, только незаметно, как ему показалось, вздохнул.

Полина, не дойдя до каюты, покатила коляску обратно, к выходу на палубу.

Угадывать желания своих подопечных и, по возможности, выполнять их, было одной из её обязанностей.

* * *

Обед начинался в 14:00.

Уже за полчаса до этого времени народ направился к ресторанам. Странно устроены люди. Дома, занятые в течение дня тысячью разных дел, иной раз забываем выпить чашку чая. И есть-то вроде и не хочется совсем! Но стоит нам оказаться в месте, где кормят по часам и, главное, не надо ничего готовить самому, как аппетит разыгрывается задолго до назначенного времени. И что остаётся делать? Только одно. Идти поближе к заветной двери, из-за которой доносятся такие аппетитные запахи… А тем более, первый обед! Столик указан в талончике, но надо же место занять у окна! Чтобы потом, три раза в день, принимая вкусную пищу, наслаждаться видом проплывающих берегов.

Это так же, как в самолёте, почему-то все предпочитают сидеть у иллюминатора. Словно спать удобнее около окошка? А ведь практически все пассажиры во время полёта именно это и делают.

Наконец заветные двери открылись, и путешественники стали заходить внутрь, сдавая администратору зала свои регистрационные талончики. Та, в свою очередь, давала команду официантам, чтобы они провожали каждого до их столика.

Полина пришла, когда очереди уже совсем не было. Она подошла к администратору, немного полноватой, приветливо улыбающейся женщине.

– Извините, пожалуйста, Валентина Петровна, – сказала Полина, прочитав имя женщины на бейджике и протягивая ей два талончика. – Господин Альберт Гольберг не сможет приходить в ресторан. Ему надо приносить еду в каюту.

– Хорошо, – доброжелательно ответила администратор. – Я скажу официанту. Он будет приносить.

– Извините, – сказала Полина и посмотрела на женщину. – Я его сопровождаю в этом путешествии. Я хотела бы сама это делать.

– Нет вопросов, – снова согласилась та. – Сами, так сами. А Вы где будете кушать?

– Я буду здесь. Он сам справится. Руки у него в порядке. Я буду ему относить, а потом возвращаться сюда.

– Ну, и ладненько. Можете за едой для господина Гольберга даже чуть раньше приходить. Минут на пять, чтобы самой-то горяченького успеть поесть. А то мы ведь не сможем подогреть. Кухня-то – внизу. Нам еду на лифте поднимают.

– Спасибо, – улыбнулась Полина, тронутая такой заботой. – Я привыкла уже. Мне вполне достаточно того, что есть.

– Ну, и ладненько, – снова повторила та. – Проходите, вон Ваш столик в конце зала. Возьмёте там его салатик и хлебушек. А потом ко мне подойдёте, я распоряжусь, чтобы остальное выдали. А вечером пораньше приходите, как договорились.

– Спасибо Вам, – улыбнулась в ответ Полина и направилась к указанному столику.

– Добрый день, – поприветствовала она сидящих за столом. – Приятного аппетита!

– Добрый, спасибо, – ответили все по очереди, вежливо кивнув в её сторону, не прерывая обеда.

Стол был рассчитан на восемь человек. Он явно был составлен из двух столиков, за которыми спокойно сели бы по четыре человека. Из каких соображений их сдвинули, понять было сложно. Да, в общем-то, в данный момент это никого особенно и не волновало.

Около окна сидели мужчина и женщина средних лет, по всей видимости, семейная пара. Рядом с ними – девочка лет пятнадцати-шестнадцати. «Туристы и их дочь, наверное», – мельком подумала Полина. Ей нравилось вот так, казалось бы, мимолётом, предугадывать характер и увлечения людей.

С другой стороны стола, тоже у окна сидели молодой парень с девушкой. «Молодожёны», – окрестила их Полина.

Два места рядом с «молодыми», видимо, предназначались ей и г-ну Альберту. Напротив неё тоже пустовало ещё одно место.

Полина взяла одну тарелочку с салатом, два кусочка хлеба и, сказав: «Извините, я сейчас вернусь», – направилась к выходу.

Сидящие за столом с некоторым удивлением посмотрели ей вслед, но постарались никоим образом не выдать своё любопытство.

* * *

Полина вернулась в ресторан минут через десять.

Все места, кроме их с г-ном Альбертом, были уже заняты.

– Приятного аппетита! – ещё раз сказала она, усаживаясь на крайнее место и пододвигая к себе оставшуюся тарелочку с салатом.

– Спасибо, и Вам приятного, – доброжелательно откликнулись «туристы». Девочка-подросток что-то невнятное буркнула себе под нос, а молодожёны, казалось, даже и не заметили её появления.

Дама, сидевшая напротив неё, скользнула по ней невидящим взглядом и снова уткнулась в свою тарелку, отрезая острым ножом кусочек сочного мяса.

Полина быстро поела и, сказав всем: «спасибо», встала из-за стола.

* * *

– Ну, вот, примерно так! Да, Томочка? – Олег довольно потёр руки и критически оглядел каюту.

Все вещи были вынуты из чемоданов и аккуратно разложены и развешаны на плечики в стенном шкафу. В самом низу лежали три небольших рюкзачка.

Обувь стояла ровным рядком под зеркалом около двери.

На полочках над кроватями разместились несколько «походных» детективов, фотоаппарат и маленькая видеокамера.

На откидном столике под окном стояла начатая бутылка минеральной воды, и лежали несколько пачек сухого печенья.

– Пойду, посмотрю, как там Анюта.

– Сходи, сходи. Я пока маршрут отмечу, – ответила Тамара, раскладывая перед собой карту.

Олег вышел из своей каюты и постучал в дверь соседней. Никто не отозвался.

– Анечка, Анюта! – тихо позвал Олег.

Он снова постучал и попробовал повернуть ручку. Дверь не открывалась, видно была заперта на ключ.

Олег вернулся к себе в каюту.

– Тома, она не открывает. Или её там нет? – он беспомощно развёл руками.

– Как это нет? – сердито посмотрела на него Тамара. – А где же она?

– Не имею представления, – снова развёл руки в стороны Олег.

Они оба вышли в коридор.

– Анна, открой дверь! – позвала Тамара и дёрнула за ручку двери.

Ответа снова не последовало.

– Ладно, подождём немного. Здесь ей некуда деться. Может, спать легла после обеда? – Тамара вопросительно посмотрела на мужа.

– Может, – неуверенно поддакнул тот, и они вернулись в свою каюту.

* * *

Аня лежала, съёжившись и спрятав голову под подушку. Она слышала, как её звали отец с матерью, но ей совершенно не хотелось с ними разговаривать.

Наконец голоса родителей переместились из коридора в соседнюю каюту и теперь гулко раздавались за тонкой стенкой.

Девушка переложила подушку под голову и закрыла глаза. Неужели вот так, целую неделю, она должна будет в одно и то же время вставать, вместе со всеми ходить на кормёжку?

«…дружною толпой кони шли на водопой…» – вспомнились ей строчки из какого-то детского стихотворения.

Ей стало почему-то смешно. Она представила всех, кто сегодня был в ресторане за обедом, такими кентаврами и кентаврихами.

Вот, например, эта парочка, что сидела напротив. Им бы только миловаться друг с другом. Он – настоящий жеребец с длинным чёрным хвостом, а у неё – золотые длинные волосы и тонкие длинные ноги с педикюром на копытах!

«А ничего! Забавно!» – раззадорилась Аня, и мысли понеслись дальше.

А та, что рядом с ней сидела, это – настоящая буйволица! С медной гривой, толстая, кривоногая!

Почему кривоногая? Она ведь и ног-то её толком не видела. А, пусть будет так! Противные они все! И родители тоже хороши! И как это она поддалась на такую провокацию? Целую неделю вот так маяться? Скукотища!!!

А ребята сейчас собираются в «Островке». Это их любимое место! Небольшой барчик на углу улицы Первомайской и Радужной. И барчик сам – радужный! Много молодёжи, огоньки разноцветные, музыка! Всегда можно отдохнуть, потусоваться, покурить…

Так курить хочется!

И чего она испугалась? И всё из-за того, чтобы они разрешили ей уйти из школы после девятого класса. Ну, не хочет она учиться в школе! Не хочет! А чего она хочет?

Аня села на кровати, взяла в руки наушники от маленького плейера. В ушах резко загремели ударные.

Аня сделала звук потише.

А действительно, чего она хочет? Пока сама толком не знала. Пока она наобещала своим предкам: целую неделю не курить, не говорить «плохих» слов, вести себя хорошо, ходить на все экскурсии и делать по утрам зарядку. Прямо как в далёком детстве.

А, что? В детстве было и не плохо совсем. Но, то было «давно, и неправда», как говорится. А сейчас она – взрослый человек! А её предки никак этого понять не могут. И за что они её так ненавидят? Всё чего-то требуют от неё. А она ничего никому не должна. И ей ничего ни от кого не надо! Замуж бы выйти скорее, что ли? Вот тогда они, наконец, от неё отстанут.

Аня вытащила наушники и огляделась вокруг.

Прямо на полу, рядом с туфлями, перевёрнутыми вверх тонкими шпильками, валялась её сумочка. Рядом стоял чемодан на колёсиках с вытянутой вверх ручкой. Надо бы разобраться…

Аня нехотя наклонилась и потянула за длинный ремешок сумочки. Только сейчас она увидела, что напротив, между второй кроватью и стенным шкафом, стоит на полу небольшая клетчатая сумка в виде саквояжа. Такие обычно берут с собой в дорогу дамы в старых английских фильмах.

Аня встала и подошла к сумке поближе. «Может быть, кто-то из прошлых пассажиров забыл?» – подумала она.

В эту минуту в двери щёлкнул замок, и на пороге показалась женщина, которую она уже видела за обедом.

– Здравствуйте, ещё раз, – доброжелательно сказала вошедшая.

– Здравствуйте, – ответила Аня, не скрывая удивления. – А что Вы тут делаете?

– Я – еду в этой каюте, – спокойно ответила женщина, заходя вовнутрь и вынимая ключ из двери.

– Нет, – возразила Аня. – Это – моя каюта!

– Значит, мы с Вами – соседи, – спокойно отозвалась женщина, поднимая саквояж с пола.

– А обещали, что подселят, если не останется свободных мест. Неужели весь теплоход занят? – проворчала Аня, забираясь глубже на кровать и поджав под себя ноги.

– Возможно и не весь, – женщина подняла голову и внимательно посмотрела на неё. – Мне очень нужно быть рядом с соседней каютой. Там – больной человек, а я за ним ухаживаю. И ключ запасной у администратора попросила, чтобы нам с Вами удобнее было.

«Куда уж удобнее», – хмыкнула про себя Аня и отвернулась к окну.

Мысли переключились на родителей:

«Вот ведь какие! Мало того, что насильно заставили меня ехать с ними, так я ещё должна целую неделю терпеть эту грымзу!»

Она скосила глаза в сторону соседки.

Та спокойно занималась своими делами.

Достала из саквояжа тапочки и переобулась. Зубную щётку и пасту отнесла в ванную комнату.

«Аккуратистка», – язвительно подумала Аня и снова отвернулась к окну.

– Вам какую полочку оставить? – соседка стояла около шкафа, держа в руках одежду.

– Без разницы, – равнодушно ответила Аня, не поворачивая головы.

– Тогда верхнюю, – спокойно ответила та, раскладывая свои вещи на полке. – Ну, вроде бы всё.

Женщина по-хозяйски оглядела свою половину каюты и села на кровать.

– Меня зовут Полина, – неожиданно сказала она. – Давайте знакомиться?

– Аня, – ответила девушка, продолжая смотреть в окно и перебирая закрученную в упругую спираль прядь своих каштановых волос.

– Очень приятно, Анюта!

Аня с удивлением посмотрела на неё. Чего ей приятно? Какая ей разница, как её зовут? Зовут и зовут.

– У Вас очень красивые волосы, – снова обратилась к ней Полина.

Но их только начавшийся разговор неожиданно прервал голос, громко раздавшийся из висевшего над кроватью радио:

«Уважаемые путешественники! Послушайте, пожалуйста, информацию. В 17:30 мы приглашаем вас на встречу с капитаном и командой нашего теплохода. Встречаемся в баре на верхней Солнечной палубе. А сейчас я немного расскажу вам о теплоходе, на котором мы с вами отправляемся в замечательный семидневный круиз.

Наше судно было построено в Чехословакии в 1975-м году. Длина его – 137,5 м, ширина – 16,7 м, осадка – 2,8 м. Одновременно на борту могут разместиться 321 пассажир…»

Вдруг в стенку около кровати Полины кто-то тихонько постучал. Она быстро встала и вышла из каюты.

Аня ногой задвинула под кровать свои кроссовки, открыла крышку чемодана и начала перекладывать из него вещи на верхнюю полку шкафа.

* * *

– Уважаемые путешественники! Приглашаем вас на ужин. Приятного аппетита!

Полина шла по коридору, держа в руках поднос с несколькими тарелками, накрытыми чистой накрахмаленной салфеткой.

Она пришла в ресторан немного пораньше остальных пассажиров, и Валентина Петровна, как и обещала, выдала ей ужин для Альберта Мироновича.

Полина подошла к двери соседней с ней каюты и открыла её.

Это была обычная двухместная каюта, но одна кровать была поднята вверх и защёлкнута с двух сторон на специальные щеколды. Таким образом, каюта трансформировалась в одноместную, и свободного места становилось намного больше. На настенной полочке лежали коробочка с тонометром и упаковки с медицинскими салфетками и лекарствами. Два флакончика с таблетками стояли на столике. Там же разместился небольшой графин с водой и маленький походный пластмассовый стаканчик.

Кроме этих лекарств и инвалидного кресла, занимавшего практически всё свободное место, ничего не говорило о том, что хозяин этой каюты серьёзно болен.

Альберт Гольберг сидел на своей кровати. На нём была светлая тенниска и такого же цвета лёгкие трикотажные спортивные брюки.

– Я принесла ужин, – сказала Полина, отодвигая флакончики с лекарствами и ставя поднос на столик.

– Благодарю тебя, Поля, – ответил тот и, опираясь на руки, подвинулся к столу.

– Идите на ужин, я сам справлюсь.

Полина достала из флакончика две маленькие таблетки и налила в стакан воды. Он выпил лекарство, и взял в руки вилку и нож.

Полина сняла салфетку и расставила удобнее тарелки на подносе.

– Приятного аппетита, господин Альберт! Я – скоро!

Тот согласно кивнул в ответ и приступил к еде.

* * *

Зал ресторана был полон. Играла лёгкая ненавязчивая музыка. Люди ужинали, знакомились, обсуждали планы на вечер.

Полина подошла в тот момент, когда официантка положила на стол остро отточенный карандаш и листочек, на котором было написано меню на следующий день. Каждый должен был выбрать себе из предлагаемого списка.

Женщина, сидящая с краю, длинным, накрашенным ярким лаком, ногтем поддела листок, пробежала его глазами и, скривив губы, поставила галочки напротив выбранных блюд.

– Позвольте, Вероника, – обратилась к ней Тамара, протянув руку за листочком.

– А мы с какой стороны начнём отсчёт, – не унималась Тамара. – Вы какой номер отметили?

– Четвёртый, – ответила та. – А что, это имеет какое-нибудь значение?

– Нет, нет, что Вы! – махнула рукой Тамара, заглядывая в листок. – Я просто хотела узнать, под каким номером нам отмечаться. Здесь же нет фамилий. Мы, значит, под номерами: первый, второй и третий. Олег, вот смотрите, вы что будете?

– Так, что у нас тут? – с довольным видом произнёс Олег, разглядывая меню. – Куриная лапша, борщ и харчо. Анечка, ты что будешь?

– Мне всё равно, – равнодушно ответила та, выковыривая из салата маленький кусочек ветчины.

– Ну, как может быть всё равно? – отец заглянул ей в лицо.

– Борщ, – безо всяких эмоций сказала Аня.

– Ну, вот, а говоришь, всё равно. – Олег победоносно взглянул на жену.

Та довольно кивнула головой, соглашаясь с ним.

– А на второе что будешь?

– Я сейчас уйду отсюда, – процедила сквозь зубы Аня.

– Ну, ладно, ладно, – смягчил свой натиск отец. – Сами выберем.

Они с Тамарой стали что-то отмечать в листочке, словно для них это было вопросом жизни.

Наконец, процедура выбора меню на завтрашний день закончилась, и листочек перешёл к молодым людям напротив.

– А Вас как зовут? – неожиданно обратилась Тамара к Полине. – А то мы все ещё в обед перезнакомились. А с Вами не успели. Меня зовут Тамара. Это – мой муж Олег. А это – наша дочь Анна. А мы так рады, что Вы с ней в одной каюте! – безо всякого перехода вдруг сменила она тему.

Полина улыбнулась. Смешная какая! Сама уже всё знает, а спрашивает. Наверное, просто любит поговорить?

– Меня зовут Полина, и мне тоже очень понравилась Ваша дочь.

Аня с удивлением посмотрела на Полину, но ничего не сказала. «Вот врёт! Виделись-то всего пять минут, – подумала она. – Взрослые всегда врут, когда хотят сказать что-то приятное. Чем, интересно, она так могла понравиться этой…?»

Аня даже сразу не могла сообразить, каким эпитетом можно наградить эту худощавую, среднего роста женщину.

Ничем особенным она не отличалась. Обычные синие джинсы, обычная блузка с отложным воротничком, обычные прямые русые волосы, собранные в «хвостик» широкой резинкой. Этот «хвостик» как-то немного не вязался с её возрастом, но, в то же время, он так забавно подпрыгивал, когда Полина поворачивала голову!

А на запястье были часы с непонятным браслетом, на котором мигал зелёный огонёк. Там, в каюте, Аня его не видела. А может, просто не заметила? В окно смотрела.

Официантка принесла тарелки со вторым блюдом.

Полина посмотрела на молодых людей.

– Денис, – представился парень. – А это моя жена Снежана. У нас со Снежиком – свадебное путешествие, – видимо, для большей убедительности добавил он, и с нежностью посмотрел на девушку.

– Красивое имя у Вашей жены, – улыбнулась Полина.

«Ничего красивого, – подумала про себя Аня. – И не идёт ей совсем. Снежана, а волосы чёрные, как смоль. Небось, крашеные».

– А меня зовут Вероника Бражинская, – не дождавшись своей очереди представиться, неожиданно заявила женщина, сидящая напротив Полины, и пристально посмотрела на неё.

– Ой, Вероника, – повернулась к ней Тамара. – Мы-то Вас сразу узнали, но неудобно было спросить: Вы – та самая Вероника Бражинская, знаменитая поэтесса?

– Да, та самая, – удовлетворённо подтвердила Вероника, изобразив на лице немного снисходительную улыбку, по очереди оглядывая каждого из сидящих за столом и несколько задержав свой взгляд на Полине.

Её узнали! Даже сейчас, когда она уже так редко появляется на экране телевизора и на первых полосах глянцевых журналов.

Даже сейчас, когда она, никогда не отличавшаяся хорошей фигурой, так располнела, что превратилась прямо в ходячий квадрат. Когда от её волос из-за бесконечных окрашиваний, высушиваний, выпрямлений и закручиваний остался только «пшик».

Даже сейчас у неё есть поклонники, и её узнаю́т!

Вероника положила немного мороженого, поданного на десерт, в чашечку с чёрным кофе и с удовольствием отпила глоток.

– Вероника! – Тамара, помешивая ложечкой в стакане с зелёным чаем, снова обратилась к ней. – Вы меня извините, но я никогда бы не подумала, что Вы, такая известная, такая талантливая, и вот так, запросто, вместе с нами за одним столом. А Вы нам что-нибудь почитаете? Из новенького?

Тамара и на сей раз не изменила себе, перескочив с одной темы на другую.

– Конечно, – согласилась Вероника, мысленно перебирая в уме, что же из новенького она может почитать?

Пожалуй, уже давно у неё ничего новенького и не было. Да, было время, когда её книжки издавались большими тиражами. Сколько песен написано на её стихи! А сейчас, в основном, только редкие переиздания в сборниках или альманахах. Да и то гораздо реже, чем ей бы этого хотелось.

– Ну, до завтра! Спокойной ночи! – Полина поднялась из-за стола.

– А Вы что, уже спать? Сегодня же – концерт будет в 21:00! Там такие интересные артисты! – заверила Тамара.

– Пожалуй не сегодня. Хорошего всем вечера!

Полина ещё раз взглянула на Веронику.

«Да, здорово ты изменилась, Верунчик», – подумала она и направилась к выходу.

Они обе сделали вид, что не узнали друг друга.

* * *

Вероника поднялась по узкой крутой лесенке без двух минут девять. Она остановилась на последней ступеньке и посмотрела в зал.

Все места и за столиками, и на стульях, стоявших в несколько рядов прямо перед сценой, были заняты.

Денис со Снежаной сидели на специальных высоких стульях около барной стойки и, потягивая через трубочки коктейль, о чём-то мило шептались.

Тамара приветственно махнула ей рукой и виновато улыбнулась, показывая на сидящих рядом людей.

Вероника кивнула ей головой и, посмотрев в другую сторону, увидела несколько складных стульев. Она, не торопясь, взяла один из них, разложила, поставила на свободное место сбоку от сцены и села.

Концерт начался. Вероника критически осмотрела наряд ведущей – длинное вечернее платье из тёмно-коричневого тяжёлого шёлка, ниспадающее красивыми складками до самого пола.

«Да, – подумала она, – было времечко…»

Ей припомнились вот такие же круизы, где она сама выступала на этих сценах, где звучали её стихи и песни, и именно ей аплодировали зрители. Да разве только на теплоходах? Где она только не побывала. Концерты, встречи, творческие вечера! Боже мой! Ведь всё это было!

Вероника провела рукой по волосам. Сейчас они были у неё яркого красно-медного цвета. Длинная прямая чёлка опускалась почти до самых глаз. Остальные волосы были подняты вверх и скреплены шпильками на затылке. Сверху был приколот шиньон такого же цвета, что придавало всей причёске пышность и объём.

Эти красные волосы необыкновенно хорошо сочетались с платьем из шёлка бутылочно-зелёного цвета, прошитого тонкими ниточками блестящего люрекса. Платье было довольно узкое и плотно обтягивало фигуру, и, как будто специально, выставляло напоказ всё то, что обычно женщины пытаются скрыть. Но его обладательница видимо не страдала комплексом возрастной неполноценности, и глубокое декольте было ещё одним тому доказательством. Тем более что шею её украшало необыкновенно красивое колье из хорошо огранённых изумрудов, вкраплённых в ажурное переплетение из белого золота. Вероника никогда не признавала бижутерию, даже от самых известных ювелирных марок.

Только сейчас Вероника оценила преимущества своего места: получалось, что она сидела практически лицом к залу. То, что артисты оказывались к ней спиной, было для неё не так важно. Она наизусть знала весь репертуар подобных концертов. А вот интересно, сколько людей её узнают? И узнают ли? Но о втором вопросе она старалась не думать.

* * *

– Дорогие друзья! – ведущая обратилась к аплодирующей публике. – Я очень рада, что вы так тепло принимаете наших артистов! – аплодисменты усилились. – Мы будем ждать вас здесь, в баре на Солнечной палубе, каждый вечер, ровно в 21:00! Я оставляю с вами «Весёлый пароходъ», прекрасных музыкантов, которые подарят вам свою музыку. Напоминаю, что в баре на Шлюпочной палубе сейчас начинается дискотека. Наш диск-жокей Лекс уже всё подготовил и будет рад вас видеть! Приятного всем отдыха!