Текст книги "Убежище ледяной страсти"

Когда прошел первый шок и злость на Софи за ее предательство немного улеглась, Ред понял, что скучает по Марко. За этот год он сильно привязался к мальчугану и искренне его полюбил. Однако Марко канул в Лету вместе с Софи. И Реду оставалось лишь смириться со сложившейся ситуацией и продолжать жить.

Однако он поклялся себе, что впредь никогда не станет встречаться с женщиной, у которой есть ребенок.

Конечно, когда-нибудь у него появятся собственные дети. Он мечтал, что у него с детьми сложатся близкие отношения, не то что у него с собственными родителями. Конечно, ему грех жаловаться. Когда родители бывали дома, он чувствовал их любовь и заботу, но довольно часто они уезжали в командировки, связанные с международными проектами, которые выполняло их архитектурное бюро. И Ред оставался на попечении няни, которая заботилась о нем, но не могла заменить родителей в наиболее ответственные моменты его жизни. Ред умело скрывал свои эмоции, и родители ни о чем не догадывались, считая, что у них с сыном прекрасные отношения.

В старших классах Ред начал пользоваться успехом у девочек. Его веселый нрав и отменное чувство юмора привлекали противоположный пол. И Ред крутил романы направо и налево. Но отношения неизменно заканчивались, стоило подруге пригласить Реда на обед в родительский дом. Он чувствовал дружескую атмосферу настоящей семьи и ожесточался. Ему не хотелось отвечать на вопросы о собственной семье. И вскоре он прерывал отношения с пассией.

В выпускном классе он встречался с Шэрон, и, когда решил закончить отношения, девушка не приняла его отказ встречаться с ней из-за якобы его желания целиком сосредоточиться на изучении архитектуры.

– Ты ветреный донжуан и меняешь подружек как перчатки, – заявила она. – Ты не способен на серьезные отношения. Что ж, скатертью дорожка. – Она выскочила из кабриолета, хлопнув дверью. – И попробуй быть счастливым в одиночку.

Ред утопил в пол педаль газа и рванул вперед, кипя от ярости и негодования.

Он приехал в дом родителей, которые, как всегда, находились в отъезде на юге Франции. Ред не мог назвать их жилище своим домом. Он упал на кровать и задумался над словами Шэрон. Да, он всегда прекращал отношения первым, потому что хотел быть частью собственной семьи, а не входить в чужую.

Пока он был студентом, Ред не заводил романов, а с головой ушел в учебу.

Когда он получал диплом с отличием об окончании университета в Торонто, родители снова были на другом конце света. Ему не с кем было разделить успех. Пока сокурсники фотографировались и получали поздравления от родителей и близких, он сел в свой «порше», подарок родителей на окончание университета, и уехал в шикарный пентхаус, также подаренный родителями.

Он убрал диплом в верхний ящик стола, вышел в патио и уставился на огни города. Несмотря на все материальные блага и роскошные подарки, на душе было муторно. Он попытался успокоить себя тем, что скоро займет достойное место в фирме родителей и сосредоточится на интересных проектах, которые не оставят времени на эмоциональные переживания.

Ред упорно работал последние восемь лет и стал президентом компании, когда родители отошли от дел, передав в его руки наследие семьи Брэнниган.

Сейчас, год спустя после разрыва с Софи, Ред был увлечен новым проектом в Парри-Саунд, реализации которого посвящал все свое время. В одиночку.

Ред отошел от окна и направился к себе в спальню. Ему нравилось, как он все здесь переоборудовал. Забравшись под одеяло, он вернулся мыслями к своей нежданной гостье, пытаясь припомнить, что Кассон рассказывал ему о своей кузине. Команда Реда из Торонто занималась реализацией проекта. Но он взял пару выходных и лично приехал в Парри-Саунд на встречу со старым университетским приятелем.

Заложив руки за голову, Ред предался воспоминаниям. Он приехал в гости к Кассону вскоре после покупки особняка. В доме друга, кроме его жены и новорожденной дочки, был еще парнишка, которого Кассон представил как своего племянника Адама, нет, мальчугана звали Энди.

После того как Энди вышел из комнаты, Кассон рассказал Реду, что мальчик заканчивает курс химиотерапии и станет одним из первых гостей реабилитационного центра на курорте Франклина в новом году. Он будет на курорте во своей мамой, кузиной Кассона, Вероникой.

Ронни.

Сердце Реда екнуло. И он не знал почему.

Глава 3

Ронни закуталась в уютный махровый халат, который обнаружила в роскошной ванной, примыкающей к спальне, и слушала шум дождя. Комната была чудесной. Она словно попала в другое столетие. Обстановка поражала: огромная кровать резного дерева под балдахином, абиссинский ковер ручной работы с цветочным орнаментом в нежных кремовых, желтовато-оранжевых и салатовых тонах покрывал дубовый паркет. Элегантное кресло с подголовником и гобеленовая оттоманка в том же стиле стояли у камина, богато украшенного фарфоровым орнаментом, а рядом красовался антикварный кофейный столик с винтажной настольной лампой. С потолка свисала затейливого дизайна люстра с дюжиной плафонов в форме позолоченных розочек, мерцающих неярким светом.

Потуже затянув пояс халата, Ронни направилась к окну. Она поежилась при виде струй ледяного дождя, стекающих по стеклу. Хорошо, что особняк Реда оказался поблизости. Она надеялась, что к утру потеплеет, осадки прекратятся, а ледяная корка растает, и Ред отвезет ее в «Зимнюю гавань»…

Ред. Это имя очень ему подходит. Он высокий и сильный, к тому же чертовски хорош собой. Он напомнил Ронни героев ее любимых детских книг про викингов.

Ронни потрясла головой. Господи, что за глупости лезут ей в голову? Она выключила верхний свет и забралась в кровать. Постель была такая мягкая и удобная, что Ронни почувствовала себя королевой. Надо будет обязательно поведать Энди об этом ее приключении, когда сынишка вернется от отца через пару дней.

Улыбка на лице Ронни погасла, стоило ей вспомнить те дни, когда Энди поставили этот страшный диагноз, перевернувший их жизнь.

Мучительные поездки в детскую больницу в Торонто из их родного города Гейвенхерст, растущее напряжение в отношениях с мужем и финальный удар – уход Питера из семьи. По его выражению, он нуждался в передышке. Муж съехал, оставив Ронни одну бороться за жизнь их сына.

Несколько месяцев спустя Питер объявил, что встречается с медсестрой по имени Мередит, и она приняла его предложение стать миссис Уолш после того, как он разведется. Но больше всего Ронни удивил тот факт, что Мередит, надо отдать ей должное, настояла на том, чтобы Питер выполнял свои родительские обязанности. И теперь каждый второй уик-энд Энди проводил с отцом и мачехой.

Ронни погасила настольную лампу и слушала, как стучат по подоконнику ледяные капли. Она чувствовала себя в безопасности в уютном особняке Реда так же, как в его объятиях, когда он нес ее к грузовику.

Ронни почувствовала, как участился ее пульс при воспоминании о том, как она прижималась к груди Реда, обняв его за шею, чтобы укрыться от ледяного дождя. Да что с ней происходит? Ее тело явно истосковалось по мужской ласке.

«Прекрати немедленно!» – мысленно приказала она себе. Последнее, что ей сейчас нужно, так это мужские ласки и объятия. Она только что пережила мучительный развод и болезнь сына, который, слава богу, пошел на поправку. А что, если после ремиссии снова наступит рецидив? Она не вынесет, если тот, кто будет с ней рядом, бросит ее и Энди на произвол судьбы. С нее достаточно одного раза.

Ронни сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Ее разум и тело сейчас отказывались понимать друг друга. Женское начало бурно реагировало на красавца-ирландца с васильковыми глазами и огненно-рыжей шевелюрой.

«Ты реагируешь на сексапильного мужчину, – нашептывал ей внутренний голос. – Это значит, что ты нормальная женщина. И не стоит переживать, этот викинг не сумеет тебя завоевать…»

Ронни вздрогнула и с головой накрылась одеялом, но чувствовала, как ее начал пробирать холод.

Неожиданно раздался стук в дверь.

– Прошу прощения за беспокойство, – раздался за дверью хриплый голос Реда. – Хотел вам сказать, что дождь повредил линию электропередачи и свет отключили. Ронни, вы меня слышите?

– Да, – откликнулась она. – И что нам теперь делать?

– Ну, я вижу два варианта: либо нам вдвоем соорудить шалаш из одеял и согревать друг друга, либо развести огонь в камине в салоне.

Ронни понимала, что он шутит, но, когда представила себя под одеялом вдвоем с Редом, почувствовала, как в животе запорхали бабочки.

Она кашлянула.

– Я… я за камин.

– Хорошо. Я подожду здесь, пока вы не будете готовы спуститься вниз. Мой мобильник заряжен. Могу вам его дать, чтобы вы себе посветили.

– Спасибо.

Ронни на ощупь добралась до двери и приоткрыла ее. Ред протянул ей телефон и зеленый шерстяной кардиган.

– Думаю, вам он понадобится.

– Спасибо, – пробормотала она и закрыла дверь. – Я буду готова через минуту.

Ночь, вероятно, будет длинной. Ни света, ни тепла. А она-то надеялась выспаться в шикарной постели. Вместо этого ей предстоит провести ночь, сидя у камина в компании практически незнакомого мужчины.

Она быстро оделась и посмотрела на кардиган. Почему бы нет? В спальне уже становилось прохладно. Ронни представила себе просторный салон, в котором тоже будет гулять ветер, пока не растопится камин, и решительно надела кардиган.

Она прихватила сумку с книгами. Если огонь в камине будет достаточно ярким, возможно, ей удастся почитать, вместо того чтобы вести неловкую беседу с Редом.

Они спустились в салон, и Ронни облегченно вздохнула при виде небольшой поленницы в алькове.

– Слава богу, нам не суждено замерзнуть этой ночью, – промолвила она, скрестив на груди руки.

Ред ловко уложил порцию поленьев в камин, а потом заметил:

– Я ни за что не допустил бы такого, иначе не сносить мне головы. Ваш кузен поручил мне заботу о вас. Хорошо, что камин в рабочем состоянии, – сказал Ред, поднося длинную спичку к поленьям.

Через пару минут огонь уже весело плясал в камине, жадно облизывая сухие поленья. Ред выключил фонарь в мобильнике. Огонь в камине давал достаточно света. Можно было читать. Но Ронни сидела и смотрела на огонь, словно завороженная. Она думала о сынишке. Так было всегда, когда они разлучались. Неожиданно громкий треск прервал ее мысли, и Ронни вздрогнула, вскочив с кресла.

Ред подошел к ближайшему окну.

– Похоже, ветер обломал ветки у старого дуба, – заметил он. – Погода ухудшается, начался ураган. И полагаю, что завтра нас ждет кошмар. – Ред отошел от окна и уселся в кресло у камина. – Не знаю, как вы, Ронни, а у меня сна ни в одном глазу. Как вы смотрите на то, чтобы выпить вина и поболтать о том о сем?

Ред едва сдержал улыбку при виде растерянно-удивленного выражения лица Ронни. Она мгновение помолчала, а затем пожала плечами:

– Конечно, почему нет?

– Белое или красное?

– Предпочитаю белое, благодарю вас.

– Хорошо. Оставляю вас хранить очаг, пока я выполняю ваше пожелание.

– Хм… ладно.

Она уставилась на огонь, и Ред уловил в ее взгляде задумчивость, а может, и печаль. Наверное, она скучает по сынишке. Она выглядела такой юной и уязвимой с этими распущенными каштановыми волосами и протянутыми к огню руками с тонкими пальцами. Отблески огня освещали ее изящный профиль, и Ред смотрел на нее, затаив дыхание. Затем встряхнулся, не хватало еще, чтобы она почувствовала его взгляд и обернулась. Он включил фонарик в телефоне и отправился на кухню, чтобы принести из бара вино.

Пока выбирал вино и собирал поднос, Ред вспоминал детали своего разговора с Кассоном, когда был у него в гостях. Кассон сильно негодовал по поводу недостойного поведения мужа Ронни.

– Он, видите ли, не получал достаточно внимания от жены, – язвительно произнес Кассон. – Зачем Ронни такой муж? Она и без того натерпелась, ухаживая за больным ребенком.

Кассон сказал тогда, что обожает свою кузину и намерен предложить ей переехать в Парри-Саунд, как только Энди закончит лечение, чтобы быть поближе к семье Кассона.

Ронни работала менеджером по продажам в магазине оргтехники и компьютеров, который принадлежал Кассону, и вполне могла работать удаленно. А семья, по мнению Кассона, гораздо важнее, чем работа в офисе. К тому же он пригласил Энди и Ронни стать первыми гостями курорта Франклина.

Ред в тот момент встречался с Софи и, когда узнал о болезни Энди, представил себе, что он чувствовал бы, окажись на месте Энди ее сын Марко.

Потом они сменили тему разговора. Но Ред не мог выбросить Энди из головы всю обратную дорогу до Торонто. Кассон показал ему фотографию с дня рождения Энди, когда малышу исполнилось два годика. На фото малыш надул щечки, готовясь затушить свечки. Он стоял на стуле, а за его спиной улыбающаяся Ронни страховала мальчугана, обняв за талию. Ред подумал тогда, какая красивая женщина и какая естественная.

Ред вздрогнул, когда еще одна ветка дуба с треском упала на крышу. Он подхватил поднос и понес вино и бокалы в салон.

Разлив вино по бокалам, он поднял свой и с чувством произнес:

– Будем здоровы и получим максимум удовольствия из сложившейся ситуации.

Они чокнулись, и Ронни спросила:

– Это ваше кредо – веселиться во время экологической катастрофы?

Он рассмеялся:

– Никогда не задавался подобным вопросом.

Ред потер подбородок.

– Всегда предпочитаю оставаться на позитиве в любой враждебной ситуации, – ответил он.

– Вы последователь какой-то восточной философии? – спросила Ронни. – Сомневаюсь, что можно постоянно оставаться позитивно настроенным.

– Отвечаю на ваши вопросы по очереди. Вы правы, я иногда медитирую. Что же до вашего второго вопроса, то я легко могу впасть в депрессию, когда моя любимая хоккейная команда проигрывает со счетом 0:3.

– Вы, стало быть, хоккейный фанат?

– Да, с детства болею за «Кленовые листья Торонто».

– Прямо как мой сын, – улыбнулась она.

Ред поднял бокал.

– За «Кленовые листья», – провозгласил он.

Ронни подняла бокал, но какая-то тень пробежала по ее лицу.

– Вы беспокоитесь за сына? – участливо спросил Ред.

Ронни посмотрела на Реда:

– Откуда вы… А, конечно, Кассон вам рассказал про Энди.

Она пристально на него посмотрела, словно пытаясь понять, что ему известно о ее личной жизни.

– В настоящий момент я спокойна за Энди. – Она взглянула на часы. – Его искупали, накормили, почитали на сон грядущий и уложили в постель. – Она перевела взгляд на огонь, а потом неожиданно спросила: – У вас есть дети?

Ред вскинул брови. Она вступила на зыбкую почву. Его отношения с Марко были близки к отцовско-сыновьим. Они вместе играли, гуляли, рыбачили, делали уроки. И хотя после разрыва с Софи прошел год, Ред по-прежнему сильно скучал по Марко. С той поры он зарекся иметь отношения с женщинами с детьми.

Ронни ждала ответа. Ред тряхнул головой:

– У меня нет детей. И жены тоже.

В глазах Ронни что-то промелькнуло. Ей, вероятно, хочется знать, есть ли у него подруга жизни сейчас.

– И подруги тоже нет. Знаете пословицу: обжегся на молоке, дуешь на воду. А я не только обжегся, я обуглился.

Ронни метнула на него сочувственный взгляд.

– Мне жаль, что с вами такое произошло, – пробормотала она и перевела глаза на пламя в камине.

– А что вы можете про себя сказать? – спросил он, справедливо полагая, что имеет право на такой вопрос после своего откровенного признания.

Она снова посмотрела на Реда.

– Мне тоже пришлось сильно обжечься, – призналась она. – Однако сейчас все устаканилось, и я ничего не хочу менять в своей жизни…

– Означает ли это, что у вас есть кто-то, с кем вы крутите роман без всяких обязательств, или вы просто отшиваете всех поклонников? – прямо спросил Ред.

Ронни сначала нахмурилась, а затем усмехнулась:

– Не могу сказать, что поклонники толпятся у моих дверей.

– В таком случае они много теряют, – откликнулся Ред и заметил, как зарделись ее щеки.

– Мне это на руку. – Ронни небрежно пожала плечами. – Главный человек в моей жизни – Энди. Его здоровье, счастье и благополучие для меня превыше всего. И я не желаю отвлекаться ни на кого другого, тем более если взрослый мужчина ведет себя как капризный ребенок, требующий к себе внимания. – Ее передернуло, словно накинутый на плечи кардиган ей мешал.

– Кассон говорил, будто вы собираетесь перебраться в Парри-Саунд…

Ронни согласно кивнула:

– На какое-то время. Я хочу сначала осмотреться, прежде чем решусь на покупку дома. Скорее всего, подожду до весны. – Ронни с любопытством взглянула на Реда. – А что вас заставило купить этот особняк? Не слишком ли он велик для одного человека?

– Так и есть. Я планирую здесь кое-что переделать, но не радикально. Этот дом – памятник культуры и существуют определенные ограничения по его содержанию и обновлению. Я переехал сюда лишь пару недель назад. Но надеюсь собирать здесь друзей. – Он улыбнулся. – Мне хочется проводить старинные балы в саду летом, а зимой балы на коньках на пруду.

– Здесь и пруд есть? – изумилась Ронни.

– Еще какой, – подтвердил он. – Завтра покажу. Кроме того, я обожаю Викторианскую эпоху и все, что с ней связано. И я просто влюбился в здешние места, когда приехал сюда впервые посмотреть привязку к местности проекта, который заказал моей фирме Кассон.

– Хотите сказать, что ваша фирма осуществляла проектирование и строительство… – Ронни не закончила фразу из-за подступившего к горлу комка.

– Курорта Франклина, – закончил за нее Ред. – И я с нетерпением жду церемонию открытия…

Глава 4

Ронни так и сидела с открытым ртом, пытаясь переварить услышанное.

– Стало быть, вы Ред Брэнниган, глава «Международного архитектурного бюро Брэннигана»… – изумленно произнесла она.

– Собственной персоной. – Ред поднялся из кресла и шутливо раскланялся. – Единственный и неповторимый. Хотя это не совсем верно, – ухмыльнулся он. – Меня назвали в честь отца, так что официально я Редмонд Брэнниган II. Но поскольку отца все зовут Редмондом, я стал просто Редом. И мне так больше нравится. Редмонд звучит чересчур напыщенно, не находите?

Ронни лишь пожала плечами, не в силах вымолвить ни слова.

– Хотя мое имя[1]1
  Red – красный (англ.).


[Закрыть] вкупе с рыжей шевелюрой в детстве доставляло мне немало хлопот. Я часто служил мишенью для насмешек. Был у нас в школе мальчик по имени Иван, который терроризировал весь класс. И вот однажды на уроке рисования в третьем классе он обозвал меня рыжим уродом и корявой морковкой, не самое оригинальное оскорбление. Но потом он перешел черту, обозвав уродами моих родителей. Этого я не стерпел. Я окунул кисть в оранжевую краску и раскрасил яркими пятнами его светло-русые волосы.

Ронни не смогла сдержаться и расхохоталась.

– Вам, наверное, тогда досталось, – сквозь смех сказала она.

– Это точно. Нас обоих немедленно отправили к директору школы. Но довольные лица одноклассников, которых Иван тоже не раз обижал, послужили мне наградой. И даже учительница была на моей стороне, хотя и старалась скрыть улыбку. Было ясно, что всеобщий обидчик получил от меня по заслугам.

– Он вам отомстил?

– По правде сказать, после этого случая он оставил меня в покое. Так всегда поступают забияки, когда получают отпор.

Ронни представила себе восьмилетнего Реда с копной рыжих кудрей и синими глазами за стеклами очков. Вероятно, он был очень милым мальчиком. Она невольно улыбнулась.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил он, буравя Ронни взглядом.

Ронни помедлила, а потом все же ответила:

– Представила вас в детстве. Наверное, вы были очень милым мальчуганом.

Его брови поползли вверх.

– Хотите сказать, что сейчас я не такой милый?

Ронни почувствовала, как запылали ее щеки.

– Я… я не имела в виду… то есть я не хотела…

– Да ладно, Ронни, прошу прощения, я не хотел вас смущать. Я не жду от вас комплимента по поводу меня сегодняшнего.

Ронни кашлянула.

– Я не стала бы обзывать вас рыжим уродом, вы скорее похожи на викинга.

– Благодарю за комплимент. А вас в школе дразнили? Давали вам прозвища? Не вижу недостатков в вашей внешности.

Он быстро окинул ее оценивающим взглядом.

– Было дело, – призналась она. – Некоторые обзывали меня «коротышкой», другие «кроликом». – Ронни задрала подбородок. – Но я не реагировала. Я люблю кроликов. – Она отпила глоток вина.

– Значит, у нас есть что-то общее, – мягко сказал он. – Вы были кроликом, а я морковкой. – Он пристально на нее смотрел, а потом слегка качнул головой, словно изменив ход мыслей. – Все кролики очень милые животные.

У Ронни участился пульс. Это он так намекает, что она милая?

Ред улыбнулся:

– Предлагаю выпить за кроликов и других симпатичных зверюшек.

Ронни подняла свой бокал и смущенно обнаружила, что он почти пустой.

– Позвольте освежить, – произнес Ред и потянулся за бутылкой.

– Нет, не нужно, благодарю вас. – Она наклонилась поближе к камину и взглянула на часы. – Думаю, ночь будет тянуться бесконечно… – Она потянулась в кресле. – Я словно лечу ночным рейсом в самолете, – заметила она. – Сомневаюсь, что мне удастся поспать.

– Но ваше кресло раскладывается, – заметил Ред. – Просто нажмите на кнопку вот здесь. – Он поднялся со своего кресла и, наклонившись к ней, указал на кнопку в подлокотнике. – И держите ее до тех пор, пока вам не станет удобно лежать.

От его близости Ронни внутренне затрепетала. Терпкий аромат его одеколона с нотками сандала заставил ее сердце учащенно забиться. Она нажала на кнопку, и кресло разложилось горизонтально. Ронни ощущала себя неловко, лежа под нависшим над ней Редом.

– Попытайтесь заснуть, – хрипло промолвил Ред и отошел к камину, чтобы подложить новых поленьев. – Я тоже постараюсь вздремнуть.

Он принес толстый плед с оттоманки и заботливо ее укрыл.

– Это на тот случай, если я вдруг засну и огонь в камине погаснет, – сказал он. – Спокойной ночи, Ронни.

Он разложил свое кресло и улегся, скрестив на груди руки.

– Спокойной ночи, – откликнулась она.

Ред улыбнулся и отвернулся от Ронни, не желая ее смущать. Ей и без того сегодня досталось.

Он лежал и слушал, как потрескивают в камине поленья. В салоне было тепло, особенно возле камина, где стояли их кресла.

За окном по прежнему бушевала непогода.

Сна не было ни в одном глазу. Да и как тут уснуть, когда в метре от тебя находится соблазнительная женщина?

Она такая миниатюрная, но есть в ней огромная внутренняя сила, которую он ощутил, еще не зная, что она та самая кузина Кассона, чей сын болен лейкемией. Он очень сочувствовал и Ронни, и Кассону, который потерял младшего брата.

Ред очень обрадовался, когда Кассон выбрал его бюро для осуществления проекта своей мечты.

Ред тут же влюбился в Парри-Саунд и с жаром взялся за работу над проектом курорта Франклина.

А теперь вот эта неожиданная встреча с Ронни. Ред чувствовал, что эта женщина притягивает его как магнит. Он пытался сопротивляться, помня о данной себе клятве никогда не связываться с женщиной с ребенком. Но у него это плохо получалось. Разум твердил одно, а тело вело себя по-другому. Он вспомнил, как билось его сердце, когда он нес прижавшуюся к его груди Ронни к грузовику, как недавно они вместе смеялись детским воспоминаниям, как он нечаянно коснулся ее руки, показывая кнопку на кресле…

Ред ворочался в кресле, не в силах заснуть. Он перебирал в уме подробности их неожиданной встречи на дороге в тот момент, когда разгулялась стихия. Он был уверен, что, не случись его рядом, Ронни сама выбралась бы на дорогу.

Ред закрыл глаза. Интересно, спит ли Ронни? Или тоже думает? И о ком? О сынишке? А что, если о нем?

Он не слышал ее дыхания из-за треска поленьев в камине. Через какое-то время Ред не выдержал и повернулся. Он взглянул на Ронни. Она ровно дышала. Спит. Ну и прекрасно.

– Сладких снов, – тихо прошептал он.

Она натянула плед до самого подбородка. Тень от длиннющих ресниц падала на щеки. Ред почувствовал себя защитником.

Он был доволен, что его гостья в полной безопасности и мирно отдыхает.

Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов в надежде задремать и тоже видеть приятные сны…