Текст книги "гАрмон счастья, или Повесть о проснувшемся человеке"

Бабочков проходил по кухне неизвестно сколько времени. Неожиданно он услышал телефонный звонок, вырвавший его из нескончаемого внутреннего диалога – странно, я был опять не здесь – подумал он.

– Алло.

– Федор, я уже подъехал, спускайтесь.

– Хорошо, я сейчас….

Бабочков стоял на кухне, пытаясь уловить то, что только что моментом ощутил. – Странно… – думал он – я опять полностью забыл о себе, я не мог наблюдать ничего, ведь мной только что управляли лишь какие то, не имеющие ко мне никакого отношения мысли. Видимо те, которые я когда то перенял от кого-то….что это такое??? Ведь по сути меня не было это время….Страшно…

Лицо Федора, как и область в районе солнечного сплетения исказилось в испуганной гримасе и сжалось в комок – Бабочков, куда ты лезешь? – услышал он назидательно-вкрадчивый голос в своей голове – Зачем тебе это? Уж не собираешься ли ты пополнить ряды какой-нибудь из палат в доме, где собрались вместе Наполеоны и Цезари, и играть с ними в подкидного дурака по вечерам? Опомнись, остановись, куда тебя несет, вернись на землю. Ведь все хорошо, тем более, сейчас. Поезжай сейчас в клуб, развлекись, а к этому всегда успеешь вернуться, если захочешь.

Федор стремительно-механично встал, надел пиджак, торопливо закрыл за собой дверь и нажал на кнопку лифта.

– Что??? Опять!!!! – подумал он – я опять не помню, что я сейчас делал….да и делал ли я вообще? Кто я??? И кто тот, кто говорит у меня в голове??? Может он вместо меня все делает? Но ведь могу и я… Вот например, смогу ли я проехать в лифте и выйти из него осознавая то, что я делаю и наблюдая?

Подъехал лифт. Бабочков собрал все свое внимание и абсолютно неожиданно для себя направил его внутрь себя. Он медленно, плавно, пытаясь ощутить каждое движение внутри себя, зашел в него – Я не могу ничего объяснить. Но мне сейчас классно!!! Оказывается, от простых движений и действий можно получать огромное удовольствие, если ощущаешь то, что происходит внутри тебя – подумал он – такое ощущение, что во мне внутри сейчас нету границ….что я бесконечен, и одновременно и здесь и везде и нигде….что это? А может это замануха? Может Дима, на пару с Мишей программируют меня??? Нет!!! Какая еще замануха??? Я сам кого хочешь разведу – услышал он голос, который часто звучал в нем в школьное и институтское время, но был подавлен и трансформирован после. А теперь, подпитавшись энергией тщеславия он зазвучал заново – Короче, хватит всякой фигни, поехали развлекаться. А если что, все можно повернуть в свою сторону.

Бабочков вышел из лифта, из подъезда, и вдруг вспомнил – я же собирался помнить себя и наблюдать в процессе… что меня опять сбило??? Как я могу что либо делать, если даже не могу наблюдать в течении минуты??? Я не понимаю, что происходит. Я же все ощущал в начале. Может сейчас еще раз попробовать? Ладно, потом, вон Михаил уже ждет.

Федор суетливо засеменил в сторону машины, откуда ему махал его новый заместитель.

– Рад вас видеть Федор Иванович – с показной, деланной улыбкой и внутренней усмешкой, вызванной наблюдением за суетливыми действиями Бабочкова, сказал Михаил.

– Взаимно, надеюсь, я не доставил вам неудобств? – ответил Бабочков, внутренне сконфуженно, но всем своим видом пытаясь показать, что он его превосходит, он же его начальник.

Внутренняя усмешка Михаила стала еще более обширной от того, что ему пытался показать Бабочков.

– Какие вопросы? Я только рад, я же вам сам предложил.

Федор с деланной важностью сел в машину, думая про себя – вот бы он не заметил мою неуверенность, я же теперь его начальник, нужно все же держать его на расстоянии.

– Предлагаю, для начала, съездить в клуб, согласны? – спросил его Миша.

– Конечно, с удовольствием.

– Федор Иванович, а можно на «ты» и по имени?

– Да, конечно – тоном человека, привыкшего считать себя ниже других, и с радостью, что его воспринимают наравне – ответил Бабочков, думая про себя, ну вот, я же собирался держать его на расстоянии, и моментально сдал позиции. Я ведь ответил ему сейчас абсолютно механично, как будто кто-то другой ответил за меня. Почему я так боюсь людей? Ведь, в общем-то, и на расстоянии я его хотел держать из-за этого же страха. Как видимо, боялся и Палыч, которого я сейчас пытался скопировать, а ведь я, вчера, явно впервые увидел, что он боится.

– Ну, что же, Федор, поехали веселится – прервал его мысли Михаил, подметивший то, что произошло в Бабочкове и внутренне ухмыляясь этому.

– Поехали – с деланной веселостью ответил Бабочков – думая про себя, вот опять я ответил механично. Но я ли? Как будто что-то автоматичное сидит во мне, и все делает и говорит за меня. Как странно, неужели так было всегда, и лишь сейчас я это увидел. Оно как будто имеет заготовки, и автоматично использует их, реагируя на то, что в этой ситуации нужно сделать так, а в этой так. В этой сказать это, а в той то. И я ничего не могу с этим поделать, я вижу лишь тогда, когда это произошло. Как мне не терять себя? Может Дмитрий сможет помочь?

– Федор, не опасайся меня, я настроен по отношению к тебе крайне дружелюбно, я не собираюсь тебя подсиживать. Тем более, что Дима выбрал тебя, а я глубоко уважаю его выбор, и верю, что ты сможешь сделать все гораздо лучше меня, и поднять наше подразделение еще выше – мастерски играя голосом, сказал Миша, выруливая на поворот и краем глаза наблюдая за реакцией Бабочкова, в котором от его слов, дерево тщеславия пустило корни глубже и начало заполнять все его существо своим отвратительным присутствием.

– Я еще раз повторюсь, я готов помочь тебе разобраться во всем, в чем ты захочешь, исключительно из расположения и уважения к тебе – продолжил он, довольный произведенным эффектом, и, думая про себя – все таки хороший, действенный закон: когда у тебя полно, показывай, что пусто, дай противнику то, что он так страстно хочет, и сможешь все вывернуть в свою сторону. Противник же не увидит ничего ослепленный собственной мнимой значимостью, и станет управляем, не понимая этого, видя все наоборот, делая то, что нужно мне, но при этом, думая, что все делает он сам, в своих интересах.

Михаил самодовольно, вернее довольный тем, что он считал собой, улыбнулся. Или то, что лишало его самого себя, улыбнуло его. Он плавно затормозил у невзрачной на вид двери.

V. Клуб

Бабочков с любопытством рассматривал толпу около двери. – Да тут столпилась целая орава людей – думал он – как будто сбежавших с маскарада, который устраивают итальянцы с целью навязать людям что-то новое в своих интересах и устарить то, что навязали раньше. Какие они смешные эти люди. Нацепили на себя рекламу, подделали свой внешний вид под картинку, которую им нарисовали, обзавелись тем, что реклама им навязала, и теперь выхаживают и выезживают друг перед другом как павлины в униформе с логотипом фирмы, которую они рекламируют, считая, что отношение к этой фирме, делает их кем-то. Хотя вот именно, что кем-то, а не собой. Они как будто гордятся тем, что фирма смогла их так хорошо наколоть, и продать какую-то фигню дороже в тысячу раз, да еще и разместить на ней рекламу. И вот, теперь они пришли на парад тщеславия, и выхаживают друг перед другом, рассматривая и показывая, сколько они потратили за то, чтобы иметь честь рекламировать Фирму. Фирма…. деньги….. подожди….. еще вчера я сам сказал, что мне для счастья нужны деньги….. чем я отличаюсь от них? Как будто всем управляет один и тот же механизм…. Фирма…. Она может называться как угодно, но практически всегда, то, что ей навязывается, беспрекословно выполняется почти всеми людьми. Как теми, кому навязывается, так и теми, с помощью которых она навязывается. Последние же, еще при этом уверены в своем превосходстве, что типа они знают, что это такое, и посредством чего и как это происходит. И поэтому думают, что не боятся этого, ведь как уверены они, на них самих это не действует. Хотя, при этом, слепо, в том числе и для себя, продолжают следовать хотелкам, которые успешно навязала им фирма, и которые приобрели в них уже устойчивый, закаменелый характер. Правда, с изрядной долей косметики… Маска на маске…. А может и маска на маске, на которой маска…

Реклама… реклама… реклама всех видов материальных «благ», стиля жизни, образа мышления. Реклама моральных ценностей, принадлежности к классу, национальности, роду, или чему-либо еще, и того, что им необходимо, чтобы соответствовать этой фигне, которая раздувает их еще больше…. Даже реклама духовных устремлений и того, какими они должны быть и чего «нужно» достичь посредством них. И даже реклама денег, самого механизма, с помощью которого это осуществляется. Фирма всюду!!!! Как будто она залезла своим мерзким присутствием во все, что связано с тем, что называется обществом. Как будто главная ее цель в том, чтобы не дать случайно человеку ощутить реальность, лишить его всего своего. Ведь это делает человека полностью управляемым фирмой. И все, что он считает новым, достигнутым и понятым собой, всего лишь еще один продукт, навязанный фирмой, навязанный в еще более изощренной форме. Получается, что все, что человек называет своим, на самом деле является продуктом этой фирмы…. О чем я говорю….. откуда у меня такие мысли??? Может я с ума сошел??? Может у меня паранойя???!!! После этого впечатления из детства, я как будто не могу видеть по-другому. Что это такое??? Когда мое обычное состояние восстановится??? Нет…., нужно срочно отвлечься…

Только тут он заметил, что Михаил смотрит на него с удивлением.

– Федя, ты в порядке? Что с тобой было? Ты меня не слышал.

Бабочков с интересом разглядывал Михаила. Он будто видел все, что происходит внутри его ума, который тот считал собой.

– Вот еще один из тех, с помощью которых фирма еще более эффективно навязывается. Он как будто не замечает, что все его движения запрограммированы фирмой. Не замечает, т.к. думает, что знание механизма, с помощью которого фирма это делает, дает ему безопасность неподверженности этому процессу. Он думает, что все делает сам. Но ведь именно то, от чего он себя «типа» обезопасил и вызывает в нем жуткий страх, что с успехом способствует программированию. Вот сейчас он пытается применить механизмы, которые он узнал от фирмы, на меня, не замечая, что обманывает в первую очередь себя, и что все его мысли и действия очевидны. Но при этом на меня это действует.… Почему???!!! Вот он забросил удочку, полил мне что-то благоухающей жидкостью, и я поддался, стал делать то, что он ожидал. Вернее, что-то вместо меня это сделало, как будто только и ожидало команды извне, в виде ситуации или кодовых слов…. И то, что я знаю это, ничего не меняет….вижу я это только тогда, когда это уже произошло… Я конечно могу, показать при этом и себе и другим абсолютно другое, но ведь внутри это происходит, дает импульс… Я даже могу обмануть себя, что я справился с этим, но ведь это ничего не решит…, оно все равно будет вместо меня… Что это такое?!!! Что это такое…. Кто я???!!!! Неужели я просто продукт Фирмы???!!! Получается, что я тоже, как и Михаил и все другие, в чем-то выступаю в роли того, кому навязывают, а в чем-то тем, через кого это навязывают.… Так кто же всем этим манипулирует? И что посредством этой манипуляции скрывается от нас?

– Федь, так мы идем или как? Смотри, кто нас уже ждет на улице – прервал его размышления Михаил.

Глаза Бабочкова последовали за взглядом Михаила, и он с похотью уставился на трех стоящих неподалеку девушек, малоодетых для данных погодных условий. Они что-то оживленно обсуждали недалеко от «заветной» двери, с показными движениями, видимо заученными из какого-нибудь «Плейбоя» или кинофильма, где им понравились движения главной героини. Было явно, что эти девушки считают собой свое тело, которые они тщательно подделали под образ, навязанный им тем же «Плейбоем» или кинофильмом или специально существующим именно для этой «целевой аудитории» каким либо «модным» журналом. Журналом, который диктует им, какими они должны быть, как они должны жить, чему они должны соответствовать и к чему они должны стремится и хотеть. А если навязывается не через журнал непосредственно, то через тех, кому они завидуют, и считают выше себя, в чем никогда себе не признаются.

– Что нравятся? Я их знаю. Хочешь их? – прервал похотливый взгляд Федора Михаил.

– Они что.., проститутки?

– Нет, но что-то в этом роде, хотя думают они про себя, прямо противоположное.

– Это как?

– Федь, давай потом об этом. Пойдем лучше для начала посидим с ними. Хочешь?

С этими словами Михаил с показным тщеславием вышел из машины, и направился к девушкам. Бабочков, послушно, и с большой долей опасения внутри, что отражалось в маске серьезности на его лице и скованности движений, последовал за ним.

– Привет Мишка, давно тебя не видела – томно-весело произнесла стройненькая блондинка с резиновыми губами и грудью, одетая в короткие шорты и майку с декольте из которых выпирало ее резиновое приобретение, которым она очень гордилась. Ведь теперь она соответствовала заветной картинке.

– Привет Машка – ответил Михаил, хлопнув ее по попе, на что она залилась, притворно-веселым смехом.

– Опять пристаешь, а обещания, которые даешь, при этом не выполняешь, ведь обещал познакомить с потенциальным спонсором – промяукала она.

– Вот прямо сейчас и выполняю! Посмотри туда, кто там стоит. Он совсем зеленый. Не знает, с какого боку подходить к женскому полу, опасается вас. Ты ведь знаешь, как это использовать в своих интересах? Дерзай! – подмигнул ей Михаил – Я так подозреваю, что у него очень давно никого кроме жены не было, если конечно и с ней что-то есть на данный момент. Видишь его одурманенный взгляд, направленный на тебя? А денег у него скоро будет целая куча. Только смотри, чтобы твои подруги не оказались быстрее тебя.

Бабочков смущенно стоял в нескольких шагах от них, заворожено и со стеснением наблюдая за блондинкой, с которой разговаривал Миша, и которая часто поворачивала с улыбкой голову в его сторону, с интересом и откровенно разглядывая его. Всеми его устремлениями теперь руководила госпожа похоть. Она вновь закрыла от него то, что он начал ощущать, вернуло привычное состояние, в которое он стремился попасть обратно из-за своего страха к непривычному и неизведанному. А что может быть известно?

– Федор, иди сюда, ты только успел приехать, а с тобой уже кое-кто мечтает познакомиться, мне бы так – подмигнул ему Миша.

Бабочков суетливо-зажатой походкой подошел к ним.

– Здравствуйте – выдавил он из себя.

– Какой у тебя скромный и застенчивый друг Миша, мне такие нравятся, в них чувствуется скрытая сила, не то, что ты – кокетливо проворковала Маша, взяв Федора под руку и с любопытством наблюдая, какую реакцию вызвали ее действия и слова в нем.

Он стоял, переминаясь с ноги на ногу со смущенной улыбкой на лице с примесью сдерживаемой радости. Такой радости, которую человек обычно боится показывать, выражать. Боится из-за страха разочаровать и не рассеять образ, которому он на данный момент соответствует. Образ, который ожидает от него тот, с кем он общается на данный момент, или тот, который он думает, что ожидают. И который способствует тем ответным действиям и словам, которые он сам ожидает.

– Не насмехается ли она надо мной – думал он – хотя чувствуется ее интерес ко мне, может мне прямо сегодня удастся ее трахнуть.

– А как зовут твоего друга? – промяукала Маша, откровенно смотря ему в глаза.

– Бабочков… ту, Федор – пробормотал Бабочков, опережая Михаила.

– А можно я буду тебя звать Федей, или лучше Альфи? – спросила она, погладив его по руке, думая про себя – очень и очень легкий вариант, только, что я с ним буду делать? Разберусь потом, а то вон Лилька с Наташкой уже навострили локаторы, и сами могут успеть воспользоваться.

– Мне… будет приятно… а вас… тебя как зовут?

– А меня Маша, или можешь называть так, как тебе приятно.

– Ребят, так мы идем внутрь? – вмешался Михаил вместе со стоящими сзади него двумя подругами, и не дожидаясь ответа, направился к двери, окруженный девушками с обоих сторон, как со своей свитой.

– Альфи, пойдем уже – потащила его, взяв под руку, Маша.

– Это со мной – сказал Михаил внушительных размеров охраннику на входе, который, скрестив свои лапы на груди с презрением наблюдал за кучей людишек, мечтающих и стремящихся обязательно попасть в клуб. Эти люди суетливо выискивали взглядом знакомых, которые могут их провести или ловили взгляд охранника, который возможно смилостивится и разрешит им пройти. Так же смешны ему были те, кто свободно проходил в клуб и считал себя из-за этого выше стоящих на улице. Он промычал что-то типа «ммм» в ответ, смерив Бабочкова холодным и презрительным взглядом.

– Девочки, идите, потанцуйте, а мы сейчас подойдем, нам нужно кое-что обсудить – игриво обратился к ним Миша.

Бабочков с любопытством разглядывал место, куда он попал. Он видел, как все играют друг перед другом роль. Как все пытаются показать друг-другу какие они «крутые», что заключается в идентичности шаблону в разных вариантах: какими они должны быть, чему они должны соответствовать, что они должны иметь, чем они должны пользоваться и как они должны жить. Шаблон. Шаблон, который они превозносят, не видя ничего кроме него. Он как своеобразные очки, в которых видно только то, что они должны увидеть.

Федор мельком подметил все это, но завладевшая им похоть мешала ему увидеть картинку до конца. Ведь и Маша, к которой были теперь устремлены все его стремления, уж ооочень ценила этот шаблон, и он пытался уже как-то подражать движениям этих павлинов, дабы понравится ей.

Он последовал за Михаилом к барной стойке, постоянно оглядываясь на Машу, которая, не подавая виду, подмечала его беспокойные взгляды, что поливало живительной влагой ветвистое и давно разросшееся дерево ее тщеславия, ведь она так быстро «взяла его в оборот», как любила выражаться она.

– Что будешь пить Федь? Будешь виски?

– Буду – улыбнулся Бабочков.

– Два виски с колой, Леша – обратился он к бармену, и продолжил, смотря Бабочкову в глаза – Федь, я так вижу, тебя Машка заинтересовала?

– Да….

– Хорошо, но ты постарайся ей этого особо не показывать.

– Почему?

– Федя, Федя… нравишься ты мне, искренний ты в своих проявлениях – улыбнулся Михаил – хотя они тебе и мешают. Вот смотри, я ни в коем случае не хочу тебя обидеть, но ведь она смогла тебя смутить?

– Да нет…. хотя да…., ты прав, смогла…. – застенчиво улыбаясь, признался Бабочков.

– А женщины любят, когда ими самими вертят, хотя на каждом шагу отрицают это. Машка же, еще и из тех, кто очень любит тех, у кого много денег. Она настолько увлечена этой навязчивой идеей, которой заняты все помыслы ее подруг, что если хочешь, ее даже возбуждает это. Кроме того, у них, с ее подругами идет постоянное соревнование, кто из них круче. А их так называемая крутость, измеряется количеством и качеством мужиков, которые за ними бегает. Качество же, для них, характеризуется обеспеченностью этих бегающих, тем, чем они владеют и управляют, и тем, какие подарки они ей дарят. А самое главный показатель своей крутости для этих телок, это то, насколько они могут завладеть всеми помыслами этих мужиков, что позволит им с успехом манипулировать ими. В этом случае, они считают себя вдвойне победителями, ведь эти мужчины вертят судьбами людей, но так легко манипулируются ими.

– Как это?

– Попробуй увидеть все сам. Вот смотри, просто попробуй, когда мы вернемся к ним, немного поиграть, только не сразу, а то она заметит это. Какое то время, уделяй ей внимание, не тушуйся, даже если дрожишь внутри, выгляди уверенным, показывай, что для тебя это обычное дело. Делай ей комплименты, гладь по руке и тому подобное, а потом резко переключись на ее подругу, лучше на ту, которая рыженькая, она уже разглядывает тебя с интересом и с большой охотой отобьет тебя у своей подруги. Увидишь, что произойдет, ты сам в этом случае сможешь контролировать ситуацию, и она сама того не понимая, станет мягкой как пластилин в твоих руках, если ты, конечно, не выпустишь ситуацию из под своего контроля. Кстати, тот же принцип действует и в бизнесе, об этом я расскажу тебе позже.

– Миш, но ведь это мерзко, получается, что все друг перед другом играют…. играют в игру кто кого подавит…

– Согласен, но если не ты, то тебя, ты же не хочешь быть жертвой? И ведь ты хочешь трахнуть Машку? Тебе нужно, чтобы тобой манипулировали??? Я тебе рассказал один из самых действенных методов по отношению к этой телке. Используй ее как вещь, так же, как и она относится к мужскому полу и вообще к людям. Плати ей той же монетой, но показывай обратное. Играй. Если ты не научишься играть, ты не будешь успешным ни с девушками, ни в бизнесе. Для хорошей игры, нужно заранее просчитывать ходы, видя то, что владеет противником, то, что является его движущей силой. Только не подавай виду, что для тебя это очевидно, наоборот, нужно подкидывать противнику маленькие кусочки того, что он хочет. И он или в данном случае она, будет думать, что она сама все выиграла. Что все идет по плану игры, которую начала она и в которую она тебя вовлекла, что будет тешить ее так называемое самолюбие. Это позволит тебе максимально контролировать реальную ситуацию, регулируя ее тем, делаешь ли ты то, что она ожидает или нет. Например, в данном случае, если ты переключишь внимание на ее подругу, это сильно уязвит ее самолюбие, и она сделает буквально все, чтобы ситуация вернулась в те границы, которые она ожидает. Причем, она сделала бы это, даже если бы ты ей не нравился. И опять же, это так же применимо и в бизнесе.

– Но… но ведь получается, что все всё время врут друг-другу, боятся друг-друга… и только и стремятся подавить друг друга… а где же реальные отношения?

– Ну, брат, тут не место для этого….мы же в клуб пришли! Тут можно просто потрахаться, весело провести время, ну, попутно можно и поиграть в отношения, главное не заиграться.

– И что, неужели тебе не хочется реальных отношений, действительно близкого человека?

– Федь, это долгая тема, сейчас мы тут, в клубе, пришли потусоватся, веселится, не хочу я сейчас говорить на эту тему. Так ты хочешь ее или как? По глазам вижу, что хочешь, просто перестань смешивать банальный перепихон с любовью. Так как, идем к ним?

– Мммм… да, пойдем

– И не бойся, действуй уверенно. Я пойду, ты подходи, как соберешься.

С этими словами, Михаил развязно-пафосной походкой направился к столику, возле которого, на удобном диванчике уже расположились девушки.

Бабочков проводил его взглядом, как бы впитывая образ, который, ему, вернее тому, что в этот момент было вместо него, стал нравится, и к которому у него возникло стремление подражать, чтобы нравится девушкам.

Он обвел глазами зал, где они находились. Неочерченный танцпол, между удобными диванчиками, с танцующими на нем людьми, с явно выраженными показными движениями, чьими мыслями во время танца владеет только то, как они выглядят в глазах других. Рядом сидящую шатенку в юбочке, из-под которой специально виднелась кромка чулков, пренебрежительно-милостливо поглядывающая на мужичка, угощающего ее выпивкой и постоянно выставляющего перед ней на стойку руку, на которой красовались часы одной из марок, навязанной Фирмой усеянные бриллиантами. Закутки, где стояли одетые как павлины девушки и мужчины со стаканами, или как они любят их называть бокалами выпивки, беседуя о чем то отвлеченном, но неизменно имеющие ввиду, те же постельные отношения. Мужчины о том, как бы затащить эту «телку» в постель прямо сегодня. А девушки в первую очередь о том, как она выглядит рядом с ним для других, и как бы получше его развести и не дать при этом, или дать с выгодой, не обязательно денежной, но заключающейся в так называемых «продолжительных отношениях». И все при этом все время поглядывают на других, мужчины на потенциальных «давалок», а девушки на потенциальных «лохов» и выискивают глазами знакомых, весело-показно махая им руками, театрально обнимаясь и целуясь, используя при этом заученные шаблонные фразы с заученными интонациями. Мужчин, стоящих около танцпола, наблюдающих и выискивающих «телок» и хвастливо демонстрирующих друг-другу разными способами то, что вот эту «телку» они уже поимели. Тусующихся рядом с ними тех, кого можно назвать «хвостами». Тех мужчин, которые, подражают, завидуют и следуют за предыдущими по пятам, повторяя все их движения и слова. Но сами при этом очень боятся подходить к «телкам», и занимаются только их обсуждением, и обсуждением того, кто с кем переспал, кто на чем приехал и кто что сделал, впрочем этими обсуждениями занимаются почти все в разных формах. Иногда этим хвостам что-то перепадает с «царского стола». Ведь такие же хвосты встречаются и у «крутых» телок, правда, они никогда себе в этом не признаются. Были так же те девушки и мужчины, которые пришли в клуб, как они выражаются «просто потусоватся и потому, что очень любят танцевать». Но ведь они пришли именно сюда, где больше пафоса, и они так же слепо следуют тому, чему они должны соответствовать, иначе бы они не вписались в эту атмосферу пафоса и неискренности. И так же, зависят от оценки. Не важно, при этом как они это для себя называют, вернее оправдывают. А видит данная категория в основном через призму своего чувства собственной важности, оправдывая себя фразами наподобие: «я не завишу ни от чьего мнения, мне не важно нравится, мне важно нравится себе, я сам (сама) решаю, что мне нужно». Но ведь они себя оценивают, а оценка – это сравнение, сравнение с шаблоном. С шаблоном, которому они стремятся соответствовать. Обманывая при этом себя, что все решили они сами, и что делают они сами. Тем более, как думают они: «я ведь знаю, как это происходит, оно никак не может на меня повлиять», ……но, при этом, никто из них не ответит себе на вопрос кто он. Не ответит, но при этом гордо употребляет это «Я» повсеместно, не имея внутри себя никакого реального ощущения относящегося к «Я». Именно это, то, что они называют эту мерзость красивыми словами, оставляет им еще меньше шансов увидеть, что то, что они считают собой, причем одним из основных и положительных своих свойств, навязано им, не имеет никакого отношения к ним настоящим. Кроме того, оно еще более успешно способствует тому, чтобы они вообще и не вспоминали себя.

Бабочков частично уловил все происходящее в этом пространстве, уловил энергию, которая переполняла почти всех присутствующих в нем.

– Смешно все это! Что я тут делаю??? – подумал Бабочков, резко опрокинув в себя второй стакан виски – как-то все не по настоящему, театрально, тут как будто парад пафоса, тщеславия и неискренности. Неискренности….. а искренен ли я сейчас к себе? Чем я отличаюсь от них? Только может тем, что данный вид неискренности пока не очень привычен для меня? Вот, например все мужчины тут всячески пытаются показать свою материальную состоятельность, они считают ее всем, реально думают, что это дает им превосходство, уверенность в чем, успешно поддерживается кучей таких же, как они… И за всей этой мишурой они вообще не ощущают себя. А ведь я сам недавно ответил Дмитрию на вопрос, что мне для счастья нужны только деньги. А потеряй они свои деньги и власть, что от них останется? Вся их конструкция того, что они считают собой и преподносится другим, вся их уверенность в том, что они называют собой, зиждется только на деньгах и власти, зависящей от них же. А девушки…. Все их действия и слова это всего лишь спекуляция на тему секса. Чем они отличаются от проституток? Только тем, что те продаются в розницу, а эти оптом или с отдаленной перспективой? И все, что они считают собой, исключительно связано с их телом, которое они постоянно подгоняют под показанную им картинку и с тем, какие материальные блага, настоятельно рекомендуемые Фирмой, у них уже есть. И они действительно гордятся тем, что их банально хотят оттрахать. Но ведь называют они это для себя разными красивыми словами, боясь увидеть настоящее. Называют чем-то наподобие: «поклоняются», «восхищаются» или что-то типа «он без ума от меня», но ведь сути это не меняет. И все опять друг-другу завидуют, злословят, пренебрегают, боятся друг-друга, но внешне показывают обратное…. Как же это мерзко.… Опять та же Фирма… Что я тут делаю??? Да и кто я? Вот опять, я, поддавшись желанию трахнуть Машу, полностью забыл себя.

– Альфи, ты чего тут застрял, я уже соскучилась по тебе – прервала размышления Федора, Маша, которая недотерпев его прихода, сама подошла к нему.

– Да задумался что-то… – ответил Бабочков, подумав про себя – вот, опять стесняюсь, может попробовать поиграть, как предлагал Миша, заодно можно попытаться и понаблюдать в процессе этой игры. Все равно я сейчас здесь, а трахнуть сегодня Машку было бы совсем недурственно.

– О чем? Наверное, о каких то важных делах? Расскажешь мне? Хотя, я, наверное, ничего не пойму, я ведь блондинка – промяукала она.

– Да ни о чем особенном Машенька – улыбнулся ей в ответ Федор.

– Ой, моя любимая песня, пойдем потанцуем. Пойдем-пойдем, я тебя приглашаю, нельзя отказываться, когда девушка приглашает – громко прощебетала Маша, подпрыгивая на месте, и не дожидаясь ответа, схватив Бабочкова за руку, потащила его танцевать.

Федор послушно, но нехотя последовал за ней. В последний раз он танцевал очень давно и считал это бессмысленным занятием.

Он, неуклюже и скованно двигаясь, не попадая в ритм, заворожено наблюдал за движениями Маши. Она то обвивала его руками, скользя по его груди, то игриво отталкивала его, то, повернувшись задом, прижималась к нему, двигаясь в такт ритмичной музыки, от чего он совсем разомлел.

– Альфи, а я тебе нравлюсь? – прошептала она ему на ухо, когда очередной раз обвила его шею руками.

– Очень….

– Естественно, я всем здесь нравлюсь, смотри, как они тебе завидуют.

С этими словами она запрыгнула на Бабочкова, обвив его ногами за талию, и запрокинув голову, начала вертеть телом и головой в такт музыки с развевающимися длинными волосами.

Слова и действия Маши подействовали на Федора именно так, как она и предполагала. Увлеченный картинкой, подброшенной ему ей и многократно усиленной воображением, о том, что будет дальше, о том, как он окажется с ней наедине в кровати прямо сегодня, не давало возникнуть какому либо другому ощущению и мыслям. Кроме того, в нем еще больше разрослось тщеславие, ему нравилось думать, что все стоящие рядом мужчины завидуют ему, ведь она с ним, а не с кем-то из них. Она же нравится всем, но сейчас только с ним. Он поддался этому замкнутому кругу зависти, тщеславия и похоти.