Текст книги "Магия внушения или Секретное оружие Бехтерева"

Предварительные выводы

Обнаруженный цикл имеет очевидное практическое значение. Следовало бы основательней проанализировать его. Тогда можно будет сознательно, целенаправленно содействовать или противодействовать ему. (В последнем случае потребуются значительные усилия, затраты энергии, средств, интеллектуальных ресурсов, и, конечно, твердая последовательная внутренняя и внешняя политика.)

В теоретическом плане проблема интересна и нова. Вероятно, в истории разных континентов проявляются подобные ритмы. Где? Когда? В каких формах? С какой периодичностью? Перед исследователями открывается обширное поле деятельности. Поднятая нами проблема не закрывает тему, а открывает новые аспекты и методы постижения человеческой истории.

Но для нас в данной работе сугубо теоретические вопросы отходят на второй план. Важен в первую очередь их практический аспект. Внушает большие опасения ближайшее – на несколько лет или десятилетий вперед – судьба нашей Родины.

Существует ряд факторов, которые продолжают определять становление и дальнейшее укрепление Азиопы за счет России. Помешать этому, как мне представляется, можно лишь в том случае, если удастся восстановить единство и возродить духовную силу народов нашей страны и прежде всего – русского народа.

Как это сделать? В общем виде ответ ясен: тем же самым «секретным оружием Бехтерева» (назовем так стратегию и технику психологической войны), которым удалось нанести сокрушительный удар по СССР.

Для целей сугубо публицистических можно было бы ограничиться текущими социально-политическими и общественно-психологическими проблемами. Но на эти темы за последнее десятилетие опубликовано немало обстоятельных и объективных работ. Из них упомяну две.

В книге А. П. Шевякова «Разгром советской державы. От „оттепели“ до „перестройки“» («Вече», 2004) на многочисленных примерах с конкретными ссылками показано, какие громадные финансовые, технические, интеллектуальные ресурсы были потрачены главным образом США для уничтожения СССР и какую важную роль сыграли при этом так называемые «агенты влияния», действовавшие внутри нашей страны.

С. Г. Кара-Мурза опубликовал солидное и очень важное исследование «Демонтаж народа» («Алгоритм», 2007). По его словам, «разобран», или, говоря иначе, деморализован «главный субъект нашей истории, создатель и хозяин страны – народ. Все остальное – следствия. И пока народ не будет собран, пока его расчлененные части не будут окроплены „мертвой водой“, а „живая вода“ не вернет ему надличностных памяти, разума и воли, не может быть выхода из кризиса. Не кризис это, а Смута».

Подобные работы, при всех их достоинствах, не дают, как мне кажется, ответа на фундаментальные вопросы: какие объективные причины способствуют расчленению великой державы и великого народа? Какие силы и по какой причине заставляют людей не только поддаваться пропаганде, но и тратят колоссальные средства на психологическую обработку масс? Почему огромное число людей безудержно стремится приобретать материальные ценности, забывая о бесценных духовных богатствах?

Мне, например, нетрудно представить себе, что распад сверхдержавы и вымирание, перерождение великого народа, безусловно вызваны, помимо множества местных и частных причин, порой очень важных, еще и какими-то мощными силами. Они, с одной стороны, выходят на уровень глобальной цивилизации, а с другой – нисходят к глубинам человеческого сознания, психики. Без учета этих важнейших факторов многое, быть может, самое главное останется неясным.

Мы постараемся исследовать проблему от общего к частному, стремясь осмыслить законы, которые определяют духовную жизнь общества.

…Глобальная техническая цивилизация подходит к роковому рубежу. В ближайшие десятилетия, судя по многим признакам, ей угрожает череда экологических, экономических, социально-политических кризисов.

Завершатся они, возможно, бесславным финалом. Его определяют: усиливающиеся аномалии погоды и климата, загрязнение окружающей среды, истощение целого ряда важнейших природных ресурсов, возрастающее неравенство в материальном благосостоянии граждан разных стран и социальных слоев, обострение межгосударственных и межнациональных конфликтов…

Во всем этом следует разобраться, выяснив первопричину подобных явлений. Не поставив верного диагноза смертельного заболевания всей нашей цивилизации, невозможно выработать меры по ее оздоровлению.

Все мы существуем не сами по себе, вне окружающих людей и многих организаций, если только не находимся на необитаемом острове. Так же любой народ, любое государство зависит от ситуации в мире, на нашем обитаемом космическом островке, летящем в межзвездной бездне.

Человек биогенный и техногенный

Когда речь заходит об окружающей среде, ее обычно воспринимают как нечто инертное, можно сказать, как поле деятельности человека. Хотя в действительности ситуация не просто сложней, но принципиально иная.

Как живой организм каждый из нас – частица области жизни. Наше тело неразрывно связано с ней постоянным обменом веществ.

В то же время, как представители глобальной цивилизации, мы являемся частью окружающей нас искусственной среды – техносферы. Она предоставляет нам огромные возможности для духовного и физического развития. Кто, как, в каких целях использует эти возможности – каждый решает более или менее самостоятельно. Ему предоставлена свобода выбора.

Однако техносфера – глобальная механическая система, преображающая радикально область жизни – развивается по своим законам. Какой бы жизненный путь не избрал человек, ему приходится им подчиняться или в меру своих сил противостоять. Первое требует меньше усилий, чем второе. Но на пути приспособления человек постепенно утрачивает изначальные качества, заложенные Творцом, приобретая новые – отвечающие структуре, требованиям техносферы.

Так мы приходим к выводу: окружающая искусственная среда творит человека по своему образу и подобию, формируя техногенного человека. Подобную мысль высказывал Н. А. Бердяев семь-восемь десятилетий назад. Но ее тогда не восприняли ни на Западе, ни у нас.

Если техносфера – это измененное (деградированное) состояние биосферы, то и техногенный человек – это измененное (деградирующее) состояние «естественного» биогенного человека, сотворенного по образу и подобию Высших сил. Под ними можно понимать в зависимости от веры и философских взглядов Бога, Аллаха, Иегову, Всемирный Разум, божественную Природу.

Надо оговорится: мы заведомо упрощенно толкуем человечество, представляя его неким «сверхчеловеком» или, как писал Т. Гоббс, Левиафаном, библейским чудовищем. И все-таки при всем разнообразии личностей, психологических типов, имеются у них, во-первых, многие общие черты (хотя и выраженные по-разному), а во-вторых, есть некоторая общая составляющая, которая определяет преобладающие качества, чувства, мысли, устремления.

Перемещения огромных масс людей, так же как психические эпидемии – явления естественные. Они отражают законы существования человека в биосфере и техносфере, а также особенности становления техногенной личности. Это происходит поэтапно, с переходными периодами, когда вся система (люди и окружающая их среда) находится в нестабильном состоянии.

В истории цивилизаций подобные периоды соответствуют завершению очередной стадии, ступени эволюции. С позиций становления техносферы и техногенного человека таковы этапы развития, прогресса. С позиций состояния биосферы и биогенного человека – этапы деградации, регресса.

Это очень важное положение. Оно может вызвать много недоуменных вопросов и возражений. Останавливаться на них долго мы не станем, хотя некоторые пояснения придется сделать.

Не следует думать, что речь идет о сопоставлении идеализированного дикаря в духе Жан-Жака Руссо с интеллектуалом нашей эпохи. Какие тут возможны критерии для сравнения? И тот, и другой приспособлены к своему окружению. У второго шире умственный кругозор, больший объем знаний, значительнее возможности. К тому же реальный дикарь, судя по всему, отличался от идеального отнюдь не в лучшую сторону.

В нашем случае биогенный человек есть создание природы, обладавшее во время своего появления на свет (около 35–40 тысячелетий назад или даже еще раньше) замечательными способностями и потенциальными возможностями. Они позволили ему создать впоследствии все духовные и материальные ценности, которыми обладало и обладает человечество.

Поясню. За все эти тысячелетия человек – со времен кроманьонских охотников – как биологический вид не претерпел сколько-нибудь значительных изменений. По-видимому, у него несколько уменьшился объем головного мозга, хотя могла возрасти амплитуда колебаний этого показателя от минимальной до максимальной. Считать это признаком биологического регресса нет веских оснований. У некоторых бесспорных интеллектуалов объем головного мозга был значительно ниже среднего, тогда как аномально большой показатель имели не только выдающиеся мыслители, но и дегенераты.

Биогенный человек, сотворенный биосферой за миллиарды лет ее эволюции, отчасти реализовал свой потенциал. Мог ли он добиться более значительных результатов? Возможно. Во всяком случае, за последние полвека научно-технический прогресс при тех возможностях, которые появились после замечательных открытий и изобретений первой половины XX века, мог быть несравненно больше. Еще при Сталине начал осуществляться план возрождения природы на огромных территориях. И что стало с этим поистине великим экологическим начинанием?

(Напомню: создавались лесополосы и осуществлялась рациональная регуляция поверхностного стока, отсутствие которой в наше время постоянно приводит то к сильнейшим засухам, то к таким же наводнениям.)

Профессиональные футурологи и крупные ученые в середине XX века давали грандиозные научно-технические прогнозы на 50 и 100 лет вперед. Теперь это будущее свершилось. И что же было реализовано? Почти ничего, за исключением компьютеризации. И это несмотря на то, что за истекшие полвека не было мировых войн и глобальных катастроф, а расходы на научные исследования и новые технические разработки были непомерно большими.

Формирование техногенного человека происходит на духовном, интеллектуальном уровне – в психосфере. Она преобразуется в органичном взаимодействии с техносферой, образуя единую систему с обратной связью. И если область господства техники представляет собой упрощенную вырождающуюся биосферу, которая обретает все более отчетливые признаки механической системы, то нечто подобное происходит и с техногенным человеком.

Не случайно все крупнейшие смены общественных формаций, знаменовавшие переход техносферы на более высокий энергетический и организационный (конечно же – информационный тоже) уровень, сопровождались катастрофическими сдвигами в психосфере: массовыми психозами, душевными эпидемиями, бунтами и войнами.

На закате первобытного общества по Земле прокатились волны великих переселений народов, не подчинявшиеся вроде бы никакой логике и удивительно напоминающие периодические массовые миграции животных. Сходство это, по-видимому, не формальное, у него глубокие корни в коллективном бессознательном. Таково одно из проявлений измененного состояния общественного сознания.

Кризис рабовладельческих государств и империй сопровождался появлением мессий, пророков и лжепророков, основателей новых религий, а также вспышками массового террора и бессмысленных жестоких войн.

Средние века завершились небывалыми духовными эпидемиями, о которых речь впереди.

Становление индустриального общества как системы капиталистических отношений ознаменовалось кровавыми междоусобицами, гражданскими войнами, террором. То же произошло и при создании социалистической системы. А ее крушение проходит в атмосфере тяжелейшего не только экономического, но прежде всего духовного кризиса, массовых психозов и неврозов, небывалой эпидемии самоубийств.

В критические эпохи особенно широко распространяются и активно действуют разнообразные тайные секты и сообщества, начиная от террористических и криминально-уголовных и кончая содомитами и сатанистами. Возникают или возрождаются всяческие оккультные, магические и мистические идеи, не говоря уже о массовом употреблении наркотических препаратов.

Нам в этой книге не раз приходится ссылаться на вымирание русского народа и эпидемию самоубийств. Обычно объясняют это реакцией на изменение общественного строя, к которому часть граждан не может приспособиться, а также на то, что четверть или треть населения находится за чертой бедности. С подобными доводами можно согласиться лишь отчасти. Они не упоминают самого главного.

Те, кто помнит первые послевоенные годы, знают: тогда народ наш жил впроголодь. Не менее половины населения находилось «за чертой бедности». А процент самоубийств был в десятки раз ниже нынешнего, народ не убывал; напротив, возрастал в числе, становился крепче физически.

То же самое было после Гражданской войны, когда у нас был установлен совершенно новый, доселе нигде в мире небывалый общественный строй. Выходит, он отвечал характеру русского народа. Единственная серьезная социальная катастрофа произошла в недолгий период коллективизации. Надо было спешно укрупнять крестьянские хозяйства, внедрять технику, заставить крестьян трудиться – почти безвозмездно – на благо государства, для ускоренной индустриализации. Не будь этого, мы бы не смогли противостоять гитлеровским ордам, которых поддерживала индустриальная мощь почти всей Западной и Центральной Европы.

Во время коллективизации психологию большинства крестьян пришлось переламывать в значительной мере силой, ибо одной пропагандой и агитацией за несколько лет этого сделать было невозможно. Но уже вторая половина 1930 годов, когда совершенно определенно выявились преимущества колхозного (общинного) хозяйства, все стало на свои места.

Итак, сделаем вывод. В трудное голодное послевоенное время при правлении Сталина русский народ возрождался, ибо был крепок морально, верил в будущее. Ныне, при созданной «прорабами перестройки» и «реформаторами» разрухе, русский народ уже 20 лет вырождается, вымирает, ибо существующее общественное устройство РФ устраивает только малую и далеко не лучшую его часть.

…О коренных изменениях психосферы можно судить по их материальным проявлениям в области жизни. Духовная и материальная сферы составляют единство, которое мы называем – жизнь.

Особь «человейника»

На заре XX века итальянский футурист Маринетти восторженно писал, что будет создан механический человек с запчастями. Такое заявление можно было бы считать метафорой или курьезом. Однако чуткая душа художника, завороженная возможностями техники, уловила нечто очень важное и симптоматичное.

Приведем некоторые из высказываний, помогающих лучше понять суть техногенного человека.

В.В. Розанов в 1912 году написал: «Техника, присоединившись к душе, дала ей всемогущество. Появилась „техническая душа“… И вдохновение умерло». (Скажем чуть точнее: оно стало отмирать. И дело тут не только во всесилие техники: сказывается и духовное состояние общества. Пушкин имел все основания утверждать: «Не продается вдохновенье, Но можно рукопись продать». Во второй половине XX века господство капитала, а значит и продажности, превратило вдохновение в товар и привлекло его для обслуживания имущих власть и капиталы.)

Поэт-философ Максимилиан Волошин сделал обобщение:

 
Машина победила человека:
Был нужен раб, чтоб вытирать ей пот,
Чтоб умащать промежности елеем,
Кормить углем и принимать помет.
И стали ей тогда необходимы
Кишащий сгусток мускулов и воль,
Воспитанных в голодной дисциплине,
И жадный хам,
Продешевивший дух
За радости комфорта и мещанства.
 

Чуть позже Н. А. Бердяев рассуждал на эту тему более широко – поставив вопрос об изменении всей среды обитания людей: «Человек перестает жить прислоненным к земле, окруженным растениями, и животными. Он живет в новой металлической действительности, дышит иным, отравленным воздухом. Машина убийственно действует на душу, поражает, прежде всего, эмоциональную жизнь, разлагает целостные человеческие чувства… Современные коллективы не органические, а механические. Современные массы могут быть организованы лишь технически; власть техники соответствует демократическому веку. Техника рационализует человеческую жизнь, но рационализация эта имеет иррациональные последствия».

Чрезвычайно важное замечание! Примем к сведению: превращение человека в «прислужника» машин, резкое ограничение его функций и потребностей в связи с приспособлением к изменяющейся окружающей среде, техносфере. Такое рациональное поведение подавляет потенциальные духовные возможности, которыми наделила природа биогенного человека.

Примерно в то же время испанский мыслитель Хосе Ортега-и-Гассет толковал торжество западной демократии как «восстание масс», установившееся господство толпы, стадности. Он ввел понятие «массовый человек», тем самым отчасти отражая высокомерное отношение интеллектуальной элиты к «человеко-массе». Он сетовал на то, что власть демоса осуществляется через механизм государства и грозит, в конечном итоге, подавить все проявления индивидуальности.

Объяснял он это явление достаточно наивно: «Европа утратила нравственность… Массовый человек попросту лишен морали, поскольку суть ее – всегда в подчинении чему-то, сознании служения и долга». (Можно подумать, что все индивидуалисты высоконравственны!) И это явление, мол, «знаменует собой не торжество новой цивилизации, а лишь голое отрицание старой».

В действительности происходит именно дальнейшее укрепление технической цивилизации, переход ее на новый уровень (развития или деградации – зависит от того, какую систему отсчета принять: техногенную или биогенную, систему техносферы или биосферы). А это сопряжено с преодолением прежних стереотипов. Кстати, в последнем замечании Ортеги-и-Гассета присутствует мысль о том, что цивилизация деградирует.

Бердяев был более точен, подчеркивая различие между цивилизацией и культурой: «Эра цивилизации началась с победного вхождения машин в человеческую жизнь. Жизнь перестает быть органической, теряет связь с ритмом природы. Между человеком и природой становится искусственная среда орудий, которыми он пытается подчинить себе природу. В этом обнаруживается воля к власти… Цивилизация имеет не природную и не духовную основу, а машинную… Цивилизация есть подмена целей жизни средствами жизни».

Его общий вывод: «Произошла величайшая революция, какую только знала история, – кризис рода человеческого… Я думаю, что победоносное появление машины есть одна из самых больших революций в человеческой судьбе».

Об этом кризисе рода человеческого и приходится говорить, имея в виду формирование техногенного человека. И дело, конечно, не в том, что ныне используются многочисленные «запчасти» человека, заменяющие или улучшающие части его тела, органов, а то и целое сердце, почку, печень. Имеется в виду духовная перестройка, изменение психосферы.

В чем она проявляется наиболее явно? В изменении функций личности в обществе и ее идейных жизненных ориентиров. И то и другое обусловливается четко определенной ролью человека в государстве, организованном по принципу механической системы. Иначе говоря, человеческое общество в техносфере все более напоминает сообщество муравьев, имеющих жесткие установки в осуществлении тех или иных действий и потребностей. Человечество все более превращается в «человейник» (удачное понятие, введенное оригинальным мыслителем А. А. Зиновьевым).

Об этом превращении полвека назад писал американский ученый Норберт Винер: «В обществах муравьев каждый работник выполняет свою, свойственную ему функцию. Здесь может существовать отдельная каста солдат. Некоторые высокоспециализированные индивидуумы выполняют функции короля и королевы. Если бы человек принял это общество за образец, то он жил бы в фашистском государстве, где каждый индивидуум фатально предназначен для определенного рода занятий, где лидеры – всегда лидеры, солдаты – всегда солдаты, крестьянин – не более чем крестьянин, рабочий остается рабочим.

Я утверждаю, что это стремление фашистов к построенному по образцу муравьиного общества человеческому государству вытекает из глубоко неправильного представления о природе муравья и природе человека… Само физическое развитие насекомого обуславливает то, что оно является, по существу, тупым индивидуумом, неспособным к научению и модифицированию в значительных размерах… Разнообразие и возможность внутренне присущи сенсорному аппарату человека и на деле являются ключом к пониманию наиболее благородных битв человека, потому что разнообразие и возможности свойственны самой структуре человеческого организма».

Тут явно заметен политический подтекст. Недаром Винер подчас называл фашистскими системы «свастики и звезды» (на американском флаге, кстати, звезд значительно больше, чем было на советском). Да и дело не в фашизме, если подразумевать под этим давление государственных структур на личность. В США, скажем, оно всегда было сильней, чем в России-СССР. Именно буржуазное общество, провозглашая «равные возможности для всех», обрекает личность на узкую специализацию, дает огромные преимущества имущим власть и капиталы, превращая все прочее население в «рабсилу».

Винер (а также Поппер и др.) имел в виду политический тоталитаризм, не замечая более важного для технической цивилизации – экономического тоталитаризма. Он действует при любой политической системе. Наиболее простой способ управления человеком – поставить его в абсолютную зависимость от средств жизни. Вся система воспитания и образования направлена на выработку наиболее приспособленных членов технической цивилизации.

Техногенного человека отличает не только узкая специализация в производственных структурах (включая производство информации и дезинформации, интеллектуальной и эмоциональной продукции). Для него характерна узость мировоззрения и поистине нечеловеческая ограниченность потребностей почти исключительно материальной сферой.

На этот счет имеется верное, как мне представляется, определение одного из крупнейших мыслителей-гуманистов XX века Альберта Швейцера: «Материальные достижения – это еще не культура; они становятся ею лишь в той мере, в какой их удается поставить на службу идее совершенствования индивида и общества».

Какой вывод следует из предыдущих высказываний самых разных ученых и философов? Цивилизация, где главенствует техника (доход, выгода), является механической системой, меняющей структуру общества. Оно превращается в жестко организованный «человейник». Ему соответствует техногенный человек. Его (каждого из нас) личность сформирована в искусственной техногенной среде. Можно выделить его различные подвиды. Из них наиболее достойный, но постоянно убывающий в относительном количестве, – интеллигент. Не интеллектуал, живущий за счет умственного труда, а человек, имеющий безграничные духовные и ограниченные материальные потребности.

Его антипод, наиболее отвечающий требованием техносферы, – ненасытный потребитель и ловкий приспособленец. У него абсолютно преобладают материальные и физиологические потребности комфорта, удовлетворения примитивных (преимущественно низменных) инстинктов, жажды власти.

К этой категории относятся главным образом те, кого принято называть «хозяевами жизни». Их можно назвать государственными и глобальными владыками (ГВ), ибо им принадлежат капиталы и власть.