Текст книги "Агония 1941. Кровавые дороги отступления"

Руслан Иринархов
Агония 1941. Кровавые дороги отступления

Часть первая
НЕСБЫВШИЕСЯ НАДЕЖДЫ

Потерпев сокрушительное поражение в приграничном сражении, войска Западного фронта оставили Гродно, Белосток, Брест, Слоним, Барановичи, Лиду, Молодечно, Минск, Бобруйск и уже разрозненными дивизиями и частями продолжали оказывать сопротивление стремительно продвигавшемуся на восток врагу. Несмотря на стойкость в бою некоторых соединений и частей прежнего Западного фронта, героизм его отдельных воинов, войска прикрытия так и не смогли, по разным причинам, выполнить поставленную перед ними задачу, пропустив врага в глубь Белоруссии.

Такое же тяжелое положение было и на других участках советско-германского фронта, где враг достиг значительных успехов, разгромив в первых боях дивизии прикрытия войск РККА, в том числе авиационные и автобронетанковые соединения.

Как же получилось, что войска прикрытия Красной Армии оказались в таком положении? Недостаток сил на границе? Его не было, приграничные войска западных округов превосходили противника по количеству артиллерии, танков и авиации, имея почти равное количество стрелковых соединений. Но огромные возможности, которыми располагала перед началом Великой Отечественной войны Красная Армия, по ряду причин так и не были использованы в полной мере для успешного отражения врага и выполнения возложенных на нее задач. Военное руководство страны явно переоценило боевые возможности своих дивизий. Выступая на январском 1941 года совещании руководящего состава армии, генерал Мерецков отмечал: «При разработке устава мы исходили из того, что наша дивизия значительно сильнее дивизии немецко-фашистской армии и что во встречном бою она, безусловно, разобъет немецкую дивизию. В обороне же одна наша дивизия отразит удар двух-трех дивизий противника»[1]1
  ВИЖ. 1998. № 4. С. 46.


[Закрыть].

Вот и была заложена в планы прикрытия западной границы эта неправильная оценка боевых возможностей наших соединений. Получилось все в точности до наоборот. Да, по количеству имевшегося вооружения и боевой техники советские дивизии превосходили германские, но по другим характеристикам – по руководству и организации боевых действий, уровню подготовки штабов, командиров и солдат, боевому опыту – они значительно уступали противнику. Не только численное количество личного состава и боевой техники решает исход битвы, на первое место выдвигается уровень подготовки соединений, частей и подразделений, умение каждого командира и солдата действовать в бою.

И это прекрасно понимал и Сталин, высказавший на одном из совещаний с военными пророческую мысль: «Не забывайте, что на войне важно не только арифметическое большинство, но и искусство командиров и войск»[2]2
  Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 193.


[Закрыть]. Именно этого так и не хватало нашим военачальникам, командирам и красноармейцам в начальный период войны.

Теперь второй стратегический просчет: дивизиям прикрытия, с запозданием поднятым по боевой тревоге, пришлось при выдвижении на заранее подготовленные оборонительные позиции вступать в бои с грамотно действовавшим противником, атаковавшим наши соединения и части с нескольких направлений, в основном ударами по их слабо обеспеченным стыкам. А затем противник поодиночке громил и выдвигавшиеся к фронту резервы западных фронтов.

Тогда возникает правомерный вопрос: почему кадровые, имевшие большое количество личного состава и вооружения приграничные советские дивизии не были к 22 июня 1941 года своевременно подняты по тревоге и выдвинуты к границе? Почему телеграмма о приведении войск в боевую готовность была отправлена из Москвы с таким запозданием, да и сам ее текст был туманным и не содержал никаких конкретных указаний приграничным округам, воинам которых через несколько часов предстояло сойтись в смертельной схватке с врагом?

Неужели огромное количество тревожнейших, прямо кричащих о войне донесений с западных границ не доходило до сведения высшего руководства страны и армии и никак не повлияло на их действия по предотвращению этого удара? Да не может этого быть!

На одном из проведенных в 1940 году совещаний генерал армии К.А. Мерецков (являвшийся в то время начальником Генерального штаба) отметил, что «...все разведданные докладываются куда следует, что правительство проводит внешние и внутренние военно-политические мероприятия для улучшения стратегических позиций и дальнейшего укрепления оборонной мощи страны, а все это требует времени. Единственная возможность выиграть время – делать вид, что мы всерьез относимся к советско-германскому пакту о ненападении... Главный (так в ту пору называли за глаза И.В. Сталина) дал указание тщательно следить за перегруппировкой и сосредоточением немецких войск, за перемещениями их командования и штабов в Восточной Пруссии, Финляндии и Румынии... Велено интенсивнее готовиться к проведению крупных общевойсковых учений в приграничных округах и быстрее завершить разработку плана оборонительного строительства»[3]3
  Хренов А.Ф. Мосты к Победе. М., 1982. С. 67.


[Закрыть].

Никаких иллюзий насчет агрессивных намерений правительства фашистской Германии относительно его страны у Сталина не было. Не такой уж был простак Иосиф Виссарионович, чтобы спокойно наблюдать за всеми военными приготовлениями фашистской Германии и не предпринимать действенных ответных мер.

Руководитель партии и советского народа прекрасно понимал, что столкновение двух политических систем неизбежно, рано или поздно СССР и Германия сойдутся в смертельной схватке, в которой победит сильнейший. В марте 1940 года, отправляя нашу военную делегацию в Берлин, он напутствовал старшего группы такими словами: «У нас, конечно, договор с Германией о ненападении, но вы учтите, что фашизм – наш злейший враг и война у нас с ним неминуема»[4]4
  Шелест И. Дни и ночи напролет. М., 1991. С. 85.


[Закрыть].

Вводя в курс дела назначенного на должность командира 212-го отдельного дальнебомбардировочного полка подполковника А.Е. Голованова, вождь советского народа, подведя его к карте, сказал: «Вот видите, сколько тут наших противников. Но нужно знать, кто из них на сегодня опаснее и с кем нам в первую очередь придется воевать. Обстановка такова, что ни Франция, ни Англия с нами сейчас воевать не будут. С нами будет воевать Германия, и это нужно твердо помнить. Поэтому всю подготовку вам следует сосредоточить на изучении военно-промышленных объектов и крупных баз, расположенных в Германии, – это будут главные объекты для вас»[5]5
  Голованов А.Е. Дальняя бомбардировочная... М., 2007. С. 51.


[Закрыть].

Исходя из неминуемости войны с фашистской Германией, Сталин укреплял обороноспособность своей страны всеми возможными способами и мерами, все дальше и дальше отодвигая государственную границу Советского Союза на запад (Западная Украина и Западная Белоруссия, Молдова, Прибалтика и Финляндия). И здесь можно глубоко задуматься, как бы сложился весь ход боевых действий на советско-германском фронте, если бы вермахт повел свое наступление не с территории Польши и Восточной Пруссии, а от Западной Двины, Нарвы, Баранович?

Высказывание вождя нашло свое отражение и в «Соображениях об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на западе и востоке на 1940 и 1941 гг.», в которых войска Красной Армии четко нацеливались на Германию, как на своего вероятного противника в будущей войне.

Эта точка зрения и определила линию всей военной деятельности советского правительства. В стране был взят курс на значительное увеличение войсковых соединений и быстрейшее перевооружение армии и флота новейшей боевой техникой, форсирование строительства укрепленных районов и других важных военных объектов на западных границах СССР. Как вспоминал Маршал Советского Союза А.М. Василевский (в 1941 году – начальник оперативного управления ГШ), «...всю первую половину 1941 года Генштаб работал с неослабевающим напряжением. Еще и еще раз анализировались операции первых лет Второй мировой войны и принципы их проведения. Глубоко изучались как наступательные операции, так и вопросы стратегической обороны. В директивах наркома обороны руководящему составу Красной Армии одновременно с задачами по отработке наступательных операций обязательно, причем конкретно и подробно, ставились задачи и по оборонительным операциям. С февраля 1941 года Германия начала переброску войск к советским границам. Поступавшие в Генеральный штаб, Наркомат обороны и Наркомат иностранных дел данные все более свидетельствовали о непосредственной угрозе агрессии. В этих условиях Генштаб в целом и наше оперативное управление вносили коррективы в разработанный в течение осени и зимы 1940 года оперативный план сосредоточения и развертывания Вооруженных Сил для отражения нападения врага с запада. План предусматривал, что военные действия начнутся с отражения ударов нападающего врага, что удары эти сразу же разыграются в виде крупных воздушных сражений, с попыток противника обезвредить наши аэродромы, ослабить войсковые, и особенно танковые, группировки, подорвать тыловые войсковые объекты, нанести ущерб железнодорожным станциям и прифронтовым крупным городам...»[6]6
  Василевский А.М. Дело всей жизни. Мн., 1988. С. 98, 99.


[Закрыть].

И советское руководство значительно преуспело в вопросе повышения обороноспособности страны. Советский Союз к началу Великой Отечественной войны располагал огромным экономическим и военным потенциалом, большими запасами полезных ископаемых, успешно развивающимся сельским хозяйством, большими государственными резервами и мобилизационными запасами. Это позволило оснастить и перевооружить Красную Армию новым, совершенным по тому времени оружием, провести широкие мероприятия по технической реконструкции и выбору наиболее целесообразной организационной структуры всех видов и родов войск.

На территории страны имелось 16 военных округов и один фронт (Дальневосточный), насчитывавших в своем составе 28 армий. А 21 июня 1941 года Политбюро ЦК ВКП(б), в преддверии грозных событий, приняло решение и об образовании Южного фронта, управление которого создавалось на базе Московского военного округа.

В боевом составе РККА насчитывалось 303 дивизии (177 стрелковых и 19 горнострелковых, 61 танковая и 31 моторизованная, 2 мотострелковые и 13 кавалерийских) и 22 бригады (16 воздушно-десантных, 5 стрелковых и одна механизированная), которые с весны 1941 года переводились на новые штаты, оснащались современным артиллерийским и стрелковым вооружением. Значительными силами обладали также пограничные и внутренние войска НКВД, располагавшиеся на западных рубежах.

Перед войной продолжался дальнейший количественный и качественный рост Военно-Воздушных Сил РККА. На аэродромы в возрастающих масштабах поступала новая, совершеннейшая по тем временам боевая техника. Если в 1940 году авиационная промышленность собрала 84 истребителя Як-1 и МиГ-3 и только два пикирующих бомбардировщика Пе-2, то в первой половине 1941 года их выпуск уже составил 1946 истребителей (1289 МиГ-3, 335 Як-1, 322 ЛаГГ-3) и 754 бомбардировщика (458 Пе-2, 249 Ил-2, 7 ТБ-7, 40 Ер-2).

А подавляющее превосходство Красной Армии над вермахтом по количеству бронетанковой техники и артиллерии!

Всего с января 1939 года по 22 июня 1941 года войска Красной Армии получили от промышленности 3719 боевых самолетов новых типов, 7580 танков[7]7
  ВИЖ. 1960. № 3. С. 22, 23; Захаров М.В. Накануне великих испытаний. М., 1968. С. 146, 147.


[Закрыть](из них около 50% новых конструкций), 29 637 полевых орудий и 52 407 минометов, большая часть из которых была направлена в западные округа.

К началу боевых действий общая численность РККА составляла 5 030 980 человек (генералов и командиров – 568 364, сержантов – 645 635, красноармейцев – 3 061 714 человек), что не намного уступало численности уже отмобилизованной армии Германии.

Руководство страны и армии высоко оценивало и подготовку наземных войск. Генерал армии И.Г. Павловский (в 1967 – 1980 годах – главнокомандующий Сухопутными войсками СССР) отмечал: «Быстро развивающаяся материально-техническая база обороноспособности страны позволила осуществить коренную техническую реконструкцию Сухопутных войск и довести их к началу 1941 года до уровня первоклассной армии, не уступающей по силе и боеспособности нашим вероятным противникам на главных театрах возможной войны»[8]8
  Павловский И.Г. Сухопутные войска СССР. М., 1985. С. 57.


[Закрыть].

Большими силами и возможностями обладал и Военно-Морской Флот СССР, насчитывавший в своем составе 929 боевых кораблей и катеров, 470 вспомогательных судов, 260 береговых батарей, 3678 самолетов разных типов, особую бригаду морской пехоты. Три флота (Северный, Балтийский и Черноморский), имевшие в своем составе 182 боевых корабля основных классов, прикрывали фланги западной группировки советских войск. Как отмечал народный комиссар ВМФ Н.Г. Кузнецов, «...в общем, хотя мы и не успели создать крупный флот, оснастить наши морские силы всеми новейшими средствами борьбы, все же это был флот боеспособный, полный решимости защищать Родину вместе со всеми ее Вооруженными Силами»[9]9
  Кузнецов Н.Г. Накануне. М., 1966. С. 301.


[Закрыть].

Огромная группировка войск Красной Армии, сосредоточенная на западных границах СССР от Баренцева до Черного моря, большие мобилизационные ресурсы вселяли в руководство страны полную уверенность в несомненной победе над любым противником. Как вспоминал Маршал Советского Союза А.А. Гречко, «...благодаря титанической деятельности руководства страны и армии, огромным усилиям всех народов СССР страна к началу Великой Отечественной войны обладала мощной военной силой»[10]10
  Гречко А.А. Годы войны. М., 1976. С. 18.


[Закрыть]. И эту оценку и в дальнейшем не оспаривал ни один из руководителей советской страны и армии.

Чтобы обезопасить страну от возможного удара вероятного противника на востоке, в Москве 13 апреля 1941 года был подписан договор о нейтралитете между правительствами Советского Союза и Японии. Согласно пакту стороны обязались «поддерживать мирные и дружественные отношения между собой и уважать территориальную целостность и неприкосновенность» друг друга. В случае нападения на одну из них третьей державы другая сторона обязалась соблюдать нейтралитет в продолжение всего военного конфликта.

Этот мирный договор сыграл немаловажную роль в ходе начавшихся боевых действий на советско-германском фронте, что позволило советскому правительству перебросить значительную часть войск с дальневосточных границ на западное направление.

К будущей войне с фашистской Германией в Советском Союзе основательно готовились. В Москве и округах были неоднократно проведены сборы и командно-штабные учения с руководящим составом армий, на которых рассматривались вопросы подготовки к отражению возможной агрессии. Во многих внутренних округах под контролем представителей Генерального штаба состоялись учения на тему «Сосредоточение отдельной армии к государственной границе»[11]11
  Казаков М.И. Над картой былых сражений. М., 1965. С. 68.


[Закрыть], а в войсках учились осуществлять быструю погрузку боевой техники на железнодорожные платформы и разгрузку с них.

Прекрасно понимая, что противостоять сильным войскам вермахта будет нелегко, уже с апреля 1941 года из глубины страны на запад скрытно, не нарушая графика работы железных дорог, началась переброска стратегических резервов Красной Армии. К 22 июня в новых районах успели сосредоточиться 28 дивизий резервных армий[12]12
  Гареев М.А. Неоднозначные страницы войны. М., 1995. С. 136.


[Закрыть](я в своих ранних произведениях указывал цифру 17).

В мае – июне 1941 года в Генеральном штабе побывали многие (если не все) командующие и начальники штабов перебрасываемых на запад войсковых объединений, получив какие-то до сих пор неизвестные указания.

Довольно частыми «гостями» в кабинете у Сталина были нарком обороны и начальник Генерального штаба. Только в мае Тимошенко и Жуков посетили вождя народов 10, 12, 19 и 23-го числа. А 24 мая 1941 года в Кремле с участием Сталина состоялось секретное совещание с руководящим составом РККА, командующими войсками, ВВС и членами военных советов западных приграничных военных округов. Но о чем на нем шла речь, мы до сих пор не располагаем никакими материалами.

Еще больше посещений Сталина руководством армии (Тимошенко и Жуков) было отмечено в июне 1941 года: 3, 6, 7, 9, 11, 18-го. А 21 июня встреча руководства армии с руководителем страны состоялась дважды, продолжительностью 1 час 10 минут и 1 час 30 минут. Да и командующий ВВС генерал-лейтенант Жигарев удостоился отвечать на вопросы вождя 6, 9, 11, 17, 18 и 20 июня. Не слишком ли напряженный график для военных?

Большие мероприятия по повышению боевой готовности войск, в ожидании вероятного нападения противника, были проведены непосредственно и в приграничных военных округах. Так, в феврале 1941 года в Минске состоялись окружные сборы командующих армиями, командиров корпусов и дивизий. Штабами объединений и соединений были проведены учения с подчиненными им дивизиями и частями. В апреле – мае в 24-й стрелковой дивизии было проведено учение на тему «Наступление усиленного батальона с танками и артиллерией и прорыв обороны противника»[13]13
  Галицкий К.Н. Годы суровых испытаний. М., 1973. С. 12, 13.


[Закрыть]. А в июне на базе этой дивизии были проведены месячные сборы по переподготовке пехотинцев и специалистов других родов войск, призванных из запаса.

С командным составом приграничных войск изучались и проигрывались возможные варианты действий соединений и частей по выходу в предназначенные им районы прикрытия, их действия в бою (к сожалению, в основном только наступательные). С командирами были проведены рекогносцировки на местности предполагаемых боевых действий.

В западных военных округах, с целью повышения боевой готовности, было принято решение в стрелковых, кавалерийских и артиллерийских частях носимый запас винтовочных патронов хранить в специальных ящиках под охраной суточного наряда, 1/2 боекомплекта снарядов хранить в опечатанных передках и зарядных ящиках в артиллерийских парках. Гранаты, инженерное, военно-химическое и имущество связи были уложены в ящики и расставлены в особом порядке для каждого подразделения. Носимый запас продовольствия (концентраты) и личное имущество воинов хранились в подразделениях, подготовленные для укладки в вещевые мешки.

На высоком уровне готовились в округе и к борьбе с возможными воздушными десантами врага. В конце мая 1941 года ЦК КП(б) Белоруссии принял решение «Об организации на территории Белоруссии постоянных групп и отрядов по уничтожению авиадесантов противника». Еще в предвоенные годы на территории республики были заложены и тайные базы с оружием и продовольствием для будущих партизанских отрядов, но затем, по какому-то недоразумению, они были ликвидированы.

Но все это делалось очень осторожно, чтобы не дать правительству Германии ни малейшего повода для преждевременного развязывания войны против Советского Союза, выиграть еще какое-то время для полного завершения мероприятий по реорганизации и перевооружению своих войск.

Каждый прожитый страной мирный день, каждый час работал в пользу СССР. Поэтому руководством страны и армии и вводились различные ограничения на боевую деятельность приграничных войск, чтобы оттянуть, насколько возможно дальше, время нападения Германии. «Общая направленность работы была таковой: не делать непосредственно в приграничной зоне ничего, что могло бы спровоцировать фашистов или как-то ускорить их выступление против нас; осуществлять мероприятия, необходимые для укрепления обороноспособности страны, но не поддающиеся учету со стороны немецкой разведки», – вспоминал позднее Маршал Советского Союза К.А. Мерецков[14]14
  Мерецков К.А. На службе народу. М., 1968. С. 192.


[Закрыть].

Да, военному руководству страны необходимо было спешить – война уже стояла на пороге. Первоначально для нападения на Советский Союз А. Гитлер установил дату 15 мая 1941 года (к этому времени подсыхают дороги, устанавливается хорошая погода). Прекрасно зная, что страна к этому времени еще не вполне готова к отпору врага, советское правительство и руководство Красной Армии приняли ряд срочных мер, направленных на повышение боевой готовности своих войск[15]15
  Хорьков А.Г. Грозовой июнь. М., 1991. С. 167, 170; Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 203, 204, 228; Баграмян И.Х. Так начиналась война. М., 1977. С. 61; Галицкий К.Н. Годы суровых испытаний. М., 1973. С. 25; Сандалов Л.М., Кузнецов А.П., Круглов А.Л. и др. Буг в огне. Мн., 1965. С. 68; Игорь Бунич. Операция «Гроза». Ошибка Сталина. М., 2004. С. 34, 466, 467; Курт Типпельскирх. История Второй мировой войны. М., 1998. С. 240; ЦАМО РФ, ф. 16, оп. 2951, д. 7242, лл. 195—201.


[Закрыть]:

– Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 5 ноября 1940 года Центральному совету Осоавиахима предписывалось к 15 мая 1941 года дополнительно подготовить для Народного комиссариата обороны 20 000 летчиков на самолете У-2. Одновременно к этому же сроку Гражданский воздушный флот был обязан подготовить для Красной Армии 10 000 летчиков;

– приказом наркома обороны № 0362 от 22 декабря 1940 года весь летный и технический состав ВВС, прослуживший в рядах Красной Армии менее четырех лет и независимо от имевшихся у них воинских званий, переводился к 1 февраля 1941 года на казарменное положение, что усилило боеготовность авиационных частей;

– с февраля 1941 года в действие вводится план укрепления Вооруженных Сил, предусматривавший срочное развертывание большого количества новых войсковых соединений;

– в этом же месяце командованию военных округов направлена директива Центра о возможном нападении войск фашистской Германии;

– Постановлением СНК СССР от 8 февраля 1941 года при Наркомате обороны создано 3-е Управление, в задачу которого входила борьба с контрреволюцией, шпионажем, диверсиями и антисоветскими проявлениями в Красной Армии;

– в первой половине года завершена реорганизация центрального аппарата и местных органов военного управления, значительно увеличены штаты Генерального штаба, управлений ВВС и ПВО;

– 3 марта 1941 года народный комиссар обороны своим приказом № 080 сократил срок обучения курсантов летных училищ до 9 месяцев в мирное время и 6 месяцев в военное;

– в конце марта советским правительством принимается решение о призыве 500 000 красноармейцев, сержантов и командиров для доукомплектования соединений приграничных округов. А несколькими днями позже призыву подлежали еще 300 000 человек для доукомплектования частей укрепрайонов, артиллерии РГК, других специальных войск. Обратите внимание на то, что призыв на военные сборы впервые проводился весной в ущерб сельскому хозяйству (в разгар посевной), а не осенью, после сбора урожая;

– в разработанном Главным политическим управлением РККА в марте 1941 года документе «О политических занятиях с красноармейцами и младшими командирами Красной Армии на летний период 1941 года» дано определение справедливых и несправедливых войн. На документе есть пометка Сталина: «Проработать в войсках не позднее 15 мая»;

– согласно Постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 23 апреля начато формирование трех армейских полевых управлений (23, 27 и 13-го) численностью 237 военнослужащих и 98 вольнонаемных в мирное время и трех батальонов связи (по 508 чел.);

– в апреле – мае проведена скрытная перегруппировка войск. Из Уральского и Сибирского военных округов на запад отправлено по две стрелковых дивизии (срок передислокации которых установлен к 10 – 15 мая), с Дальнего Востока – два стрелковых и один механизированный корпуса, 211-я и 212-я воздушно-десантные бригады;

– изменена дислокация войск и в западных приграничных округах. Так, в Западном Особом военном округе в новые районы перешли: 85-я стрелковая дивизия – северо-западнее Гродно, 49-я стрелковая дивизия – западнее Беловежской Пущи, 113-я стрелковая дивизия – Белостокский выступ, 42-я стрелковая дивизия – Брест и севернее, 75-я стрелковая дивизия – Малорита;

– войска западных округов в апреле 1941 года были приведены в боевую готовность, гарнизоны укрепрайонов заняли огневые точки на границе, в которые завезен трехмесячный запас боеприпасов и продовольствия;

– на западную границу были посланы группы офицеров разведотделов округов с радиостанциями, которые должны были немедленно докладывать в свои штабы всю получаемую информацию о противнике;

– в начале мая штабы западных военных округов получили оперативную директиву Наркомата обороны СССР по их действиям в случае внезапного нападения Германии;

– 13 мая Генеральный штаб Красной Армии дал указание о переброске из внутренних военных округов к западным границам еще 28 стрелковых дивизий, 9 корпусных и 4 армейских управлений, которые должны были составить группу резервных армий;

– 15 мая Генеральный штаб запретил командованию западных приграничных округов все перемещения войск, во избежание срыва боевой подготовки частей и соединений, а главное – их мобилизационной готовности;

– в апреле – мае из приграничных округов во внутренние было переведено большинство дислоцировавшихся там военных училищ, а освобождающиеся помещения заняли прибывшие с востока строевые части;

– лучшие преподаватели военных академий были направлены на стажировку в войска, получив назначения на строевые должности;

– проведен досрочный выпуск курсантов из военных училищ;

– увеличено количество военно-учебных заведений, готовивших кадры для РККА и ВМФ. К лету 1941 года в стране работало 19 военных академий, 7 высших военно-морских училищ, 203 военных училища, 27 военно-политических училищ, 10 военных факультетов при гражданских вузах, 68 различных курсов усовершенствования командного состава.

Обратите внимание, что все проведенное так или иначе приурочено к первоначальной дате планируемого нападения на Советский Союз, а самое главное – войска Красной Армии к 15 мая 1941 года были приведены в боевую готовность и получили указания по действиям в случае нападения врага!

Но нападения противника в этот месяц не последовало (из-за события на Балканах и, возможно, готовности Красной Армии к отражению удара), и руководство страны и армии продолжало проводить дальнейшие мероприятия, направленные на повышение боевой готовности войск западных приграничных военных округов:

– 15 мая 1941 года Генеральный штаб разрешил держать боезапас в танках;

– 16 мая военным советам округов было приказано форсировать строительство новых укрепленных районов;

– 27 мая Генеральный штаб отдал распоряжение в округа о немедленном строительстве полевых командных пунктов;

– предусмотренные на август – сентябрь 1941 года учебные сборы в войсках Ленинградского и Московского военных округов были перенесены на 10 июня 1941 г.;

– с 11 июня началось формирование Управления Воздушно-десантных войск;

– 12 июня Главный военный совет дал указание подтянуть войска вторых эшелонов округов ближе к государственной границе. Районы сосредоточения войск были выбраны в нескольких суточных переходах восточнее границы;

– 17 июня постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) Наркомату обороны разрешалось в период 1 июля – 1 августа 1941 года призвать в армию 3700 политработников запаса для доукомплектования среднего политического состава РККА;

– 19 июня военным советам округов приказано сформировать управления фронтов и вывести их к 22 – 23 июня 1941 года на полевые командные пункты;

– в этот же день войскам был отдан приказ о маскировке аэродромов, боевой техники, складов, парков, мест расположения воинских частей;

– еще до начала боевых действий многие механизированные корпуса западных округов были приведены в боевую готовность и выведены в районы своего рассредоточения;

– в мае – июне 1941 года органами НКВД и НКГБ были проведены мероприятия по очистке Литовской, Латвийской, Эстонской и Молдавской ССР от антисоветского, уголовного и социально опасного элемента (бывших членов различных контрреволюционных, националистических партий, бывших полицейских, жандармов, помещиков, фабрикантов, крупных чиновников бывших буржуазных правительств, беглецов из СССР, бывших офицеров польской, румынской, литовской, латвийской, эстонской армий, на которых имелся компрометирующий материал, членов их семей) и их принудительному направлению на жительство в Омскую и Новосибирскую области, Красноярский край и некоторые области Казахской ССР.

Для оценки противостоящей группировки войск противника руководство РККА и НКГБ еще в мае 1941 года потребовало от разведорганов по возможности обязательно указывать в донесениях следующие данные[16]16
  ЦА СВР РФ, д. 21616, т. 3, лл. 65 – 67, 154, 155.


[Закрыть]:

– откуда идут войска (из Франции, Бельгии, Германии и т.д.);

– когда и через какие пункты проходят войска;

– какие войска (пехота, артиллерия, танки и т.д.);

– в каком количестве (полк, дивизия);

– нумерация этих частей (№ полка, дивизии);

– в состав каких корпусов и армий входят обнаруженные войска;

– когда и куда они прибывают;

– данные о строительстве автострад (ширина проезжей части, толщина покрытия).

И как мы видим из приведенных ранее документов, советскими разведорганами была проведена огромная работа по выявлению фактов подготовки вооруженных сил Германии и ее союзников к войне, расположения войсковых группировок и возможных вариантов их действий.

Несомненно, что некоторые из проводимых в Советском Союзе мероприятий стали известны германскому правительству. Как вспоминал бывший генерал вермахта Курт Типпельскирх (к началу Второй мировой войны возглавлял Разведывательное управление Генерального штаба Сухопутных сил Германии), «конечно, от русской разведки не укрылось, что центр тяжести военной мощи Германии все больше перемещался на восток. Русское командование принимало свои контрмеры. 10 апреля Высший Военный Совет под председательством Тимошенко решил привести в боевую готовность все войсковые части на западе. 1 мая были проведены дальнейшие неотложные военные приготовления и приняты меры для защиты советской западной границы. 6 мая Сталин, который до сих пор был только Генеральным секретарем коммунистической партии, хотя и самым могущественным человеком в Советском Союзе, стал преемником Молотова на посту Председателя Совета Народных Комиссаров и, таким образом, официально возглавил правительство. Этот шаг означал, по крайней мере формально, усиление авторитета правительства и объединение сил...

Советский Союз подготовился к вооруженному конфликту, насколько это было в его силах. На стратегическую внезапность германское командование не могло рассчитывать. Самое большее, чего можно было достигнуть, – это сохранить в тайне срок наступления, чтобы тактическая внезапность облегчила вторжение на территорию противника»[17]17
  Курт Типпельскирх. Указ. соч. С. 240.


[Закрыть].

Но удалось ли сохранить в тайне от советского правительства новую дату планируемого начала войны? Нет, руководство Советского Союза и Красной Армии прекрасно знало о готовящемся на 22 июня 1941 года нападении фашистской Германии. Об этом свидетельствует и запись в еще не опубликованном дневнике Семена Михайловича Буденного. Да и на заданный генералу Василевскому в середине июня 1941 года одним из руководителей военных округов вопрос: «Когда начнется война?» – Александр Михайлович ответил: «Хорошо, если она не начнется в течение ближайших 15 – 20 дней»[18]18
  Казаков М.И. Указ. соч. С. 69.


[Закрыть].

Если на карту Восточной Пруссии, Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии поставить флажки с данными о сосредоточении и группировках войск вторжения, то даже не посвященному в военные дела человеку станет ясно то тревожнейшее положение, которое сложилось на западной границе СССР летом 1941 года. В каждом населенном пункте, хуторе, деревне расположились вражеские войска. Не на отдых же они сюда пришли! Игнорировать эти факты руководство советской страны и армии, конечно, не могло.

Нападение фашистской Германии стало неожиданностью для советского народа, но только не для его руководителей. Тогда возникает правомерный вопрос: почему к 15 мая 1941 года войска западных военных округов были своевременно приведены в боевую готовность, а к 22 июня этого не произошло? Здесь, на мой взгляд, может быть только один ответ – полная уверенность руководства страны в боеспособности соединений Красной Армии.