Текст книги "Ведьма из Ярильска"

– И он думает, что я уведу войско? – фыркнул Казимир. – Моё войско намного больше вашего.

– И что с того, сильно это вам помогло? В данной ситуации это не имеет значения, – возразил Светозар. – Войско не сможет пройти по льду, пока на другом берегу стоит враг.

– Да, ярилец, ты прав, пока у нас ничья. Ситуация патовая, – вздохнул Казимир.

– Но не совсем ничья, – важно заметил Светозар, – перевес всё же в нашу сторону. Мы можем и уйти, но вы не рискнёте идти за нами, оставив в тылу реку. Вы решили воспользоваться эффектом неожиданности и пришли в период оттепелей, когда никто не ожидает войны. Но мы вовремя узнали о вашем приближении и подготовились.

– Нет, передай князю, что я не уйду.

– И как долго вы можете стоять с таким огромным войском? Кони быстро сожрут весь подножий корм в округе. А как вы прокормите тысячу с лишним человек?

Светозар развёл руками. Неужели князь не понимает, что стоять здесь бессмысленно? Пока он будет стоять, ярильцы соберут воинов со всех концов княжества и уже тогда их численность будет значительно превышать, и они разобьют хоривцев. Хотя, Ярильск может и проиграть. Ясно было, что ситуация вовсе не в пользу Ярильска. И Светозар осознавал, что не сможет убедить в обратном великого князя. Светозар понял, что Казимир непоколебим и настало время бросать козыри. Он сказал:

– Тогда князь предлагает вам заключить перемирие на два года, и взамен он готов признать за вами Пийму и Кижму. Они станут вашими вассалами.

Казимир задумался, хитрые глаза забегали. Ярополк удовлетворённо взглянул на Светозара. Затем он пристально посмотрел на отца. Милена бросила на князя задумчивый взор. Князь ответил:

– Нам нужно посовещаться. Мы ненадолго оставим тебя. Подожди нас здесь.

Светозар кивнул. Казимир, Ярополк и Милена удалились к воинам.

Светозар уже сделал некие выводы из этого. Значит, Казимир решил пойти на Ярильск один, он не заручился поддержкой жаканцев. Он мог бы договориться с жаканцами, чтобы те напали на Ильменскую землю. В такой ситуации Ильменск не смог бы поддержать Ярильск в войне с Хоривом. Теперь им можно надеяться, что Ильменск придёт на помощь.

Светозар специально предложил заключить перемирие на два года. Потом можно уступить Казимиру и заключить перемирие на несколько месяцев. То есть сделать всё так, как и предлагал князь Всеволод.

Светозар не слышал о чём Казимир говорил с приближёнными. Они бурно спорили. Милена громко возразила. В итоге Казимир что-то проговорил и после все замолчали. Князь направился к Светозару. За ним пошли Ярополк и Милена.

Светозар ожидающе взглянул на князя.

– Мне не нужны жалкие куски вашего княжества, мне нужно больше земли, – проговорил Казимир, – мне нужен ещё и Угорск. Тогда я готов заключить перемирие.

– Нет, князь не отдаст вам Угорск. Это не входило в моё предложение, – сухо произнёс Светозар.

– Тогда передай своему князю моё предложение. Мне нужен Угорск, вам нужно перемирие. Я предлагаю провести поединок. Пусть два воина встретятся на льду. Если победит хоривец, вы уступаете нам Пижму, Кийму и Угорск в вечное владение.

Светозар приподнял брови. Ярополк ухмыльнулся. Милена взглянула на Светозара. Князь продолжил:

– А ежели победит ярилец, мы заключим перемирие на год, – он выделил интонацией два последних слова, сделав важный жест рукой, – и уйдём, оставив все ваши земли за вами.

Светозар задумался. Предложение интересное. Примет ли его Всеволод? И исполнит ли Казимир уговор в случае, если ярилец победит? Неужели Казимир уйдёт с ярильских земель? Светозар с сомнением взглянул на князя.

– Не веришь? – Казимир догадался по взгляду Светозара о чём он подумал. – Если нужно, я готов поклясться богами, что выполню уговор. Но я тоже рискую быть обманутым. Пусть тогда и твой князь даст клятву. И боги покарают того, кто нарушит клятву.

– Я передам ваши слова князю, – отозвался Светозар, – если у вас больше нечего мне сказать, я прошу покинуть вас.

– Милена, проводи господина посла, – попросил Казимир.

Княжна кивнула отцу и посмотрела на Светозара. Он приблизился к ней, и они направились к берегу. Они шли в шеренгу, чуть поодаль друг от друга.

– Скажите, зачем княжне идти в поход? – Светозар взглянул на Милену, сбавив шаг.

– Глупый вопрос. Воевать, – грубовато возразила княжна. – Чем по-твоему женщины хуже мужчин?

– Я не говорил, что женщины хуже, я имел в виду, что война – это удел мужчин. Женщина создана для другого. Она хранительница очага, жена и мать.

– И кто же тебе это внушил? – Милена сама ответила на собственный вопрос: –Мужчины. Это они придумали. Женщина должна быть послушной и знать своё место. Ублажать мужа и нянчить детей.

– Разве это не счастье, иметь семью?

– Свобода, вот в чём счастье. Лучше быть свободной, терпеть лишения, осуждения толпы и пасть в бою, нежели томиться в тёплой светлице, пресмыкаясь перед мужем.

Да, в чём-то Светозар понимал Милену. В походе она чувствует себя свободной. Она способна за себя постоять. Почему она не замужем? Видимо, отец пока не нашёл ей жениха. Казимир искал союза с западными странами, и для этого, видимо, собирался выдать Милену за западного принца. Хоть дочь и не желает этого, всё же никто не спросит её воли. Так что вскоре, всё же, княжне предстоит стать женой, как бы она этого не хотела. Против воли отца-князя не пойдёшь.

Они прошли мимо воинов, которые взирали на Светозара, и спустились к реке. Настало время прощаться. Их взгляды встретились, походу, в последний раз.

– Княжна Милена, спасибо что проводили, приятно было с вами познакомиться. – Светозар вдруг отметил про себя, что эти стандартные слова этикета прозвучали искренне.

– Благодарю за интересную беседу, воин Светозар. – Слова Милены прозвучали без тени иронии и неприязни.

Светозар учтиво поклонился, повернулся и пошагал на другой берег.

* * *

Князь Всеволод внимательно выслушал Светозара.

– Неплохо, – кивнул Всеволод.

Он направился к реке. Всеволод подошёл ко льду, сделал несколько шагов до того места, куда не долетали стрелы и крикнул:

– Казимир, выходи, обсудим твоё предложение.

В стане врага забормотали. Немного погодя вышел старик в доспехах, с седыми усами и бородой. Он остановился метрах в пятидесяти от Всеволода.

– Казимир, я обдумал твоё предложение, – начал Всеволод. – Если проиграет мой боец, я отдаю тебе Пижму, Кийму и Угорск в вечное владение. А если мой воин победит, ты уйдёшь и заключишь перемирие на год. Я правильно тебя понял?

– Вполне, – отозвался Казимир.

– Мне нужны гарантии, что ты сдержишь свои слова. В последнее время люди часто не сдерживают данных обещаний. И я всё чаще убеждаюсь, что слова знатных вельмож лишь пустой трёп. Мой воевода как-то сказал, что этот мир держится на лжи.

Воины по обе стороны реки притихли. Они вслушивались. Светозар стоял с отцом ближе и отчётливо слышал каждое слово.

Всеволод громко проговорил:

– Я готов дать клятву. Мои воины будут свидетелями. Я клянусь богами, что выполню условия уговора. Если мой воин проиграет, я отдам тебе Угорск. А ты готов поклясться на глазах у своей дружины? Чтобы все слышали твои слова, а не только я?

Казимир хмыкнул. Он сверлил Всеволода хитрыми глазами.

Да, если Казимир даст клятву и проиграет, то он не решиться нарушать уговор. Воины перестанут уважать князя, который бросает слова на ветер. Князь вынужден будет уйти. Получается, если он сейчас откажется, он тоже поставит себя в невыгодное положение. Значит, он собирался сжульничать и отказался давать клятву при воинах. В таком случае он тоже скомпрометирует себя.

Воины внимательно наблюдали за Казимиром, пауза затянулась. Он, злобно взирая на Всеволода, громко проговорил:

– Я клянусь богами. Если мой воин проиграет, я уйду и заключу мир на год.

Воины забормотали. Из отрядов раздались крики.

– Он наполовину лжёт, – тихо заметил Глеб, обращаясь к Светозару и к старшему сыну Мстиславу. – Он уйдёт, но нарушит перемирие.

– Он же поклялся богами, – возразил Мстислав, – за нарушение клятвы боги его жестоко покарают. Он сдержит слово, дабы не вызвать гнева богов.

Светозар посмотрел на старшего брата и подумал, что тот неправ. Он разделял мнение отца. Значит, при любом исходе поединка Ярильску нужно готовиться к войне.

* * *

Князь вернулся к воинам.

– Нам нужен сильный воин, который будет достойным противником хоривцу, – проговорил Всеволод, посмотрев на приближённых. Его взгляд остановился на Светозаре. – Светозар, я выбираю тебя.

– Правильное решение, – заметил Гостомысл Ярый.

Светозар кивнул князю. Светозар пожал руку брату, затем отцу. Тот похлопал его по плечу и наставительно сказал:

– Не дай ему сломить тебя.

Светозар кивнул и пошёл на лёд. Ярильские воины разразились овациями, из которых выделялся звучный голос Гостомысла Третьякова. Светозар остановился в двадцати шагах от берега. Ему навстречу с правого берега вышел высокий широкоплечий воин в закрытом шлеме и в доспехах. Светозар направился ему навстречу. Они остановились на расстоянии вытянутого меча. Светозар окинул мужчину изучающим взглядом. Рост врага достигал метра два. Воин был на голову выше Светозара. Его длинные широкие руки были защищены кольчугой. Огромное туловище защищал доспех.

Светозару не приходилось сталкиваться в бою с такими высокими здоровяками. В правой руке воин держал меч с клинком в метр, в левой – огромную булаву. Если бы воин среднего роста держал такой меч одной рукой в битве, он бы быстро выдохся. Да, чтобы таким мечом биться, держа его даже двумя руками, нужна поистине богатырская сила. С таким могучим телом враг внушал бы страх, даже будучи безоружным.

Светозар почувствовал лёгкую дрожь. Враг был гораздо сильнее его. Он почувствовал себя псом, которому предстоит драться с медведем. Здоровяк ударил первым. Светозар парировал удар. Раздался лязг мечей. Светозар отступал, враг резко разил клинком. Светозар отскочил в сторону и саданул врага по левой руке, в которой он держал булаву. Из запястья потекла кровь. Светозар сумел задеть незащищённое кольчугой место. Враг ужасающе вскрикнул, и, тряхнув левой рукой, ударил булавой Светозару в грудь, булава звякнула о доспех. Светозар выдержал удар, он резко отскочил шага на три, но не смог устоять на льду. Он рухнул на спину и ударился головой.

Время словно остановилось. Секунды казались вечностью. Раздался яростный крик врага, больше похожий на рёв. Как будто издалека доносились возгласы толпы. Здоровяк, осторожно ступая, приближался.

Светозар почувствовал мучительную боль в груди. Сердце заколотилось. Голубое небо закружилось. Он вспомнил отца, покойную мать, брата, сестру. Это придало ему сил. Здоровяк уже замахнулся мечом, клинок уже приближался к шее, Светозар резко откатился и избежал удара. Меч вонзился в лёд, он образовал широкую трещину и наполовину ушёл в воду. Да, воин обладал по истине богатырской силой. Это про таких как он слагали былины.

Светозар медленно, чтобы удержать равновесие на льду, поднялся. Здоровяк попробовал вытащить меч, лёд затрещал, враг не рискнул дальше вынимать меч. Враг к тому же был ещё и не глуп, отметил задней мыслью Светозар. Враг замешкался, растерялся. Булавы при нём уже не было, он бросил её, чтобы ударить Светозара двумя руками. Хоривец переборщил с силой. Светозар мог бы воспользоваться моментом и ударить врага, но здоровяк фактически был безоружен. Хоть рукоять меча враг и сжимал в руках, всё же воспользоваться им он не мог. А ударить безоружного противоречило принципам воина.

Светозар отступил шагов на пять. Треснувший лёд мог бы не выдержать их двоих.

– Эй, хоривец, вставай и сражайся! – крикнул Светозар.

Лёд под врагом покрылся кровяными пятнами. Из раненой руки продолжала течь кровь. Но эта рана была не значительна, и враг ещё мог продолжать бой. Он ещё не потерял много крови.

Светозар почувствовал усталость. Пластинчатый доспех давил своей тяжестью. Светозар мог долго сохранять силы в бою, но бой со столь сильным воином его быстро вымотал.

Враг медленно приближался. С правого берега кто-то бросил ему под ноги меч. Здоровяк поднял его. Меч был не двуручный, с небольшим клинком. Светозар атаковал. Мечи зазвенели. Светозар ловко отражал удары. Враг совершал ошибки, но его длинные руки не позволяли полоснуть его тело. Светозар понял, что так он не одолеет врага. Нужно было идти в решительную атаку.

Светозар набросился на здоровяка, резко отразил удар, приблизился к нему вплотную и занёс остриё меча чуть ниже шлема. Противник ударил Светозара в шею, но тот успел пригнуться и лезвие ударилось о шлем. Светозар упал. Здоровяк вознёс меч над Светозаром. Раздалось ликование хоривцев.

Светозар заметил, как из-под шлема здоровяка потекла кровь. Здоровяк уже не смог нанести решающий удар. Он опустил меч и рухнул. Клинок звякнул о лёд. Гул на правом берегу стих.

Светозар медленно поднялся на одно колено. Хоривцы с изумлением взирали на него. На другом берегу послышались возбуждённые крики. Светозар встал и повернулся к ярильцам. Он гордо вознёс меч к небу и воскликнул: «Ярильск!»

А в ответ воины разразились бурным криком. От радости отец обнял Мстислава. Гостомысл Третьяков, по прозвищу Ярый, сжал князя в объятиях, затем в порыве восторга выбежал на лёд и начал выкрикивать ругательства и показывать неприличные жесты всем, кто смотрел на него с того берега. Он перебрал все матерные выражения, какие только встречались в кибенском языке. Игорь Живов выбежал уже успокаивать его, дабы он не позорил ярильских воинов. Конечно, ненависть к хоривцам сильна, но нельзя же забывать про правила приличия.

– Отстань от меня, Живов, дай мне выговориться, пока эти собаки домой не ушли! – прокричал Третьяков. Он плюнул в сторону хоривцев и пошёл к берегу.

Светозар обернулся. Полки хоривцев медленно отступали. С берега на него смотрел Казимир. Взгляд его был полон злобы и изумления. Да, вряд ли он ожидал, что Светозар одолеет здоровяка. Казимир, встретив взор Светозара, отвернулся.

Светозар задумчиво посмотрел на здоровяка. Лёд под ним покраснел от крови. Светозар направился к берегу.

Глава 2.

Раздалось бормотание. Звуки прозвучали громко, но не отчётливо. Затем раздался громкий шёпот. Молчание длилось недолго. Вновь раздавшийся голос имел иной оттенок. Он прозвучал грубо, разъярённо, пугающе.

Янина испугалась и от неожиданности вскрикнула. Она открыла глаза, соскочила с постели, присела на кровать. В светлой комнате никого не было. В доме царила тишина. Янина отметила про себя, что в усадьбе ничего не произошло.

Вновь раздались голоса. Но уши ничего не слышали. Звук шёл прямо из головы. Несколько голосов вразнобой забормотали невнятно: ни единого слова невозможно было расслышать, хотя они звучали громко. Янина почувствовала сильную боль в голове и легла на кровать. Раздался невыносимый звук, режущий мозг. Янина едва не вскрикнула, она закрыла глаза, стиснула зубы и застонала. Крики стихли, раздался шёпот. Тишина. Боль отступила. Словно из головы вышло остриё меча. Стало легко.

Янина услышала женский голос. Она вскрикнула, почувствовав прикосновение, и открыла глаза. Перед ней стояла девушка в белой сорочке. «Рада», – подумала Янина и облегчённо выдохнула.

– Барышня, что с вами, вы больны? – заботливо осведомилась прислуга.

«Да, я сошла с ума», – подумала Янина и тихо ответила:

– Нет, мне приснился сон. Это был кошмар.

– Вы так вскрикнули, что я проснулась, – озабоченно заметила служанка. – Когда я зашла к вам, вы так стонали. Я подумала, что вам плохо. Вам принести воды?

Янина задумалась. Она стеклянными глазами взирала на Раду. Что это было? Голоса в голове. Это было не впервой.

Впервые она столкнулась с этим в тринадцать лет. Она проснулась ночью оттого, что услышала шёпот. Она сильно испугалась. Ведь в комнате она спала одна. Янина пригляделась: сквозь шторы проникал лунный свет, в комнате никого не было. Янина соскочила, отдёрнула шторы. В комнате посветлело. Янина зажгла свечу. В усадьбе царила тишина. Все спали. Стояла тихая безветренная январская ночь. На небе висел яркий диск луны. Наверняка это домовой шалит, подумала тогда Янина. Или это ей просто приснилось.

В следующий раз она тоже подумала на домового. Затем это случилось в летнюю ночь. Тогда за окном было не тихо: шумела разная живность. Проснуться можно было от чего угодно. Это происходило с ней примерно раз в месяц. Никогда не было того, чтобы это происходило чаще. Каждый раз ей слышался шёпот. Это всегда происходило ночью. После этого Янина всегда просыпалась. И ей всегда казалось, что это произошло наяву. Повзрослев, Янина решила, что это просто сны, в которых ничего не происходит и в которых ей лишь слышится шёпот.

Но то, что произошло сегодня, точно не было сном. Янина отчётливо помнила, как соскочила с постели и как адская боль пронзила голову. Крики и шёпот звучали в голове, а не извне. Янина не могла понять, что с ней произошло?

Прикосновение служанки вернуло её из забытья. Она настолько была поглощена мыслями, что не слышала, как к ней обращалась Рада. Она отметила про себя, что вопрос прислуги прозвучал уже несколько раз, но Янина, будучи поглощена мыслями, игнорировала её. Поэтому Раде пришлось прикоснуться к госпоже. Янина бросила на прислугу вопросительный взор.

– Барышня, я говорю, может вам воды принести? – спросила девушка.

Янина мотнула головой и ответила:

– Не стоит.

– Может, послать за лекарем? На вас лица нет…

– Не надо, я не больна, – перебила Янина, – оставь меня.

Служанка потупила беспечные глаза. Уйти она всё не решалась. Янина с упрёком взглянула на неё, подумав, что же ещё ей надо? Её забота порой раздражала Янину. Она чувствовала себя ребёнком, когда с ней так обращались. Янина любила всё делать сама. Многое она делала без помощи прислуги.

– Может, сделать травяной настой? – осторожно произнесла Рада.

Янина хотела ответить резко. Она чуть не вскрикнула: «Вон!», но вовремя одумалась, в последнее мгновенье. А ведь ей действительно было плохо. Разве виновата Рада в том, что она назойлива? Она лишь всей душой хочет ей помочь, выполняя свой долг. Янина, как её госпожа, должна быть благодарна ей за это. А если она ни за что накричит на Раду, та весь день будет считать, что же она сделала не так? Она же хотела ей угодить. Янина, улыбаясь и стараясь сделать тон мягче, ответила:

– Нет, благодарю, мне ничего не надо.

– Ну, как знаете, – развела руки Рада и попятилась назад.

Она смерила Янину задумчивым взглядом и вышла.

Янина облегчённо перевела дыхание. Она поняла, что уже не уснёт. После того, как отец и братья покинули её, ей плохо спалось. Пять дней назад они отправились в поход на юг против наступающего хоривского князя. Вестей с юга не было. Каждый день Янина вспоминала об отце и братьях. Она постоянно думала, всё ли с ними в порядке? Каждое утро она ходила в храм помолиться. Она просила богов сохранить жизни близких и спасти ярильскую землю от завоевателя.

Янина присела на край кровати. Она откинула длинные волосы на спину. Янина привстала, её тонкие ступни коснулись мягкого шерстяного ковра. Столь дорогой ковёр могли купить лишь знатные люди. Такие ковры шьют в Дотекане, и стоят они с дюжину хороших коней.

Рассвет едва наступил, и солнце ещё не взошло. Кровать стояла в дальнем правом углу от двери. Янина подошла к огромному зеркалу, обрамлённому дубовой рамой с расписной резьбой. Оно висело на стене возле кровати.

Янина взглянула на своё отражение. Она увидела в зеркале прекрасное милое овальное личико. Эта юная девушка встречала лишь восемнадцатую весну. Ночная сорочка облегала изящно приподнятую грудь, скрывала тоненькую талию, широкие бёдра и точёные ножки. Большие голубые глаза смотрели из-под тёмных бровей. Тонкий нос с небольшими не сильно вздёрнутыми крыльями и тонкие алые губы придавали её милому взгляду ещё большую кротость.

Янина тонкими длинными пальцами поправила светлые волосы пшенично-золотого тона. Они были столь длинными, что кончики густых прядей касались бёдер и ягодиц.

Янина вгляделась: светлое румяное лицо вовсе не выглядело больным. Янина чувствовала себя хорошо. Задней мыслью она отметила: «Даже там всё хорошо». Она знала, что юные девушки порой испытывают дискомфорт в период месячных, но с этим у неё не было особых проблем. Месячные у неё прошли дней десять назад и во время них она не испытывала ни каких мигреней.

Это плохо, решила Янина. Если это повторится, значит она начинает сходить с ума. Ей приходилось видеть душевнобольных. В Ярильске, в посадах, нередко можно встретить буйных пьяниц, одержимых демонами, или безвредных юродивых, собирающих подати. Говорят, некоторые из последних обладают даром предвидения. У тех, кто много пьёт, может случится горячка. Но Янина никогда не выпивала за день более одного-двух бокалов вина, а напитки покрепче она не пила.

«А в друг это было знамение?» – с ужасом подумала Янина. Боги что-то хотели ей сказать. Она часто обращалась к ним с молитвами в последнее время, и в благодарность они решили её о чём-то предупредить. Но к несчастью, Янина не смогла их расслышать. А если это так, то что же хотели сообщить ей боги? А может быть, это душа покойной матери пыталась ей что-то сказать?

Она в первую очередь подумала о семье. Первая мысль была самой страшной, Янина подумала: «Что если они хотели сказать о том, что кто-то из близких погиб? Отец, Светозар или Мстислав? Или погибли все? – Янина вздрогнула, ужаснувшись собственных мыслей. – Нет, нельзя отчаиваться! Боги помогут им». Пусть лучше это знамение коснётся лично её, а не членов её семьи.

Она подошла к окну, отдёрнула штору и присела на подоконник. Янина посмотрела вдаль сквозь стекло: со второго этажа виднелись крыши домов да дворы, ни души на улице, город спал. Когда же вернутся воины?

Янина подошла к кровати, присела. Интуиция подсказывала ей, что с родными ничего плохого не произошло. Казалось, что даже Светозар, который известен тем, что не бережёт себя и всё время бежит в самое горячее место битвы, пребывает в полном здравии. Интуиция редко подводила Янину.

Значит, знамение коснётся её. Пока судьба была благосклонна к ней. Она росла, окружённая любовью близких, в семье из знатного боярского рода. Она не жаловалась на свою судьбу и никогда ни в чём не испытывала нужды. Она жила в большой усадьбе, пробовала самую изысканную еду, носила самые дорогие платья и драгоценности. Куда бы она ни пришла, везде её ожидал тёплый приём. Повсюду её окружали роскошь и изобилие. В этом мире более обласканными судьбой женщинами были, пожалуй, только княгини и западные королевы. Но даже сильнейшие мира сего бывают несчастны. И Янина понимала, что как бы ни была она богата, ей не избежать душевных страданий. Янина обречённо прошептала: «Это было знамение».

Она ушла в уборную комнату. Она находилась недалеко, в угловой части этажа. Там стояла ванна, наполненная водой. Янина сполоснула в ней лицо, помыла руки с мылом. Холодная вода взбодрила Янину. Она протёрлась полотенцем, посмотрела в зеркало и заметила насколько задумчивое выражение имело её лицо. Янина невольно улыбнулась. Казалось, что в зеркале она видит не своё отражение, а другую девушку, абсолютно на неё похожую внешне, но более умную. «Девушка не должна выглядеть умной, – подумала Янина, – она может ей быть, но не должна казаться таковой». Девушка в зеркале глупо потупила глаза, моргнула длинными ресничками. «Уже лучше», – удовлетворённо подумала Янина.

Она вернулась в комнату. Янина достала из дубового шкафа деревянную расчёску, присела на кровать и принялась расчёсывать длинные волосы. Янина всегда сама расчёсывалась. Обычно знатных дам расчёсывают служанки. В детстве Янину расчёсывала няня. Повзрослев, Янина уже не позволяла слугам делать то, что она вполне могла сделать сама.

Конечно, она не могла обойтись без слуг. Они готовили, убирались, стирали одежду. Этому Янина не была обучена и никогда этого не делала, как и все знатные дамы. Ведь им не подобает этого делать, для этого у них есть слуги.

Янина достала из шкафа одежду: зимние вязаные колготки, платье. Она скинула ночную сорочку, надела нижнее бельё.

Она открыла шкатулку, перед глазами предстали цепочки, браслеты, серьги. Драгоценные камни этих украшений блестели. Здесь находились все драгоценности, которые достались Янине от предков. От старинных, уже давно вышедших из моды, толстенных несуразных цепочек и брошей, которые носила наверняка ещё прапрабабушка Янининой прапрабабушки лет этак двести назад, до современных, выкованных уже при жизни Янины украшений, которые ей подарил отец.

Янина повесила на шею тонкую золотую цепочку с алмазным амулетом, надела на левое запястье серебряный браслет. Она надела колготки и платье. Длинные рукава платья скрывали запястья, а с ними и браслет. Черное платье закрывало шею, а с ней и цепочку. Ворот его упирался в подбородок, а подол доходил до щиколоток. Янина посмотрела в зеркало. Платье из плотной ткани свободно сидело на Янине и скрывало фигуру. Это платье вполне подходило для похода в храм, куда как раз собиралась Янина.

Ей осталось лишь заплести волосы. Приличная девушка не может позволить себе появиться на людях с распущенными волосами. Не заплетают волосы только падшие женщины.

Янина вышла в прихожую и постучала в дверь напротив.

– Рада, вставай! – громко приказала Янина и поторопилась в свою комнату.

Она присела на кровать. Вошла прислуга в ночной сорочке с взъерошенными светлыми волосами до плеч и заспанным пухлым лицом. Рада к своим двадцати годам имела небольшой рост и тонкое телосложение. Такая фигура и шустрый нрав позволяли ей быть резвой и быстро исполнять поручения госпожи. Этим она по первой удивляла Янину. Эта шустрая служанка просто не могла сидеть на одном месте. Она всегда была подвижной, даже когда нужно было сидеть, она то болтала ногами, то мотала шеей.

– Доброе утро, барышня, – улыбнулась Рада.

– Привет, заплети мне волосы, – проговорила Янина.

Рада присела и резво принялась заплетать длинные пряди в одну косу. Делала она это достаточно быстро, хотя ещё толком не проснулась. Янина не переставала удивляться откуда в крестьянке столько энергии? Кем бы она стала, если бы у неё был выбор, каким делом заняться, что бы она делала, с такой неуёмной энергией, с руками, которые и минуты не могут бездельничать? Управляющий решил, что она должна прислуживать госпоже. И никто не спросил её согласия. Так судьба привела её в барский дом. А всё могло сложиться и хуже. Многие крестьянки работают в поле.

– Я закончила, барышня, – сказала Рада.

– Спасибо, можешь ещё поспать, – разрешила Янина, – ещё совсем рано. Я пойду в храм.

– Так рано в храм, – удивилась служанка.

Янина промолчала. Она вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. Она прошла по коридору, по дотеканскому шерстяному ковру. На беленых стенах висели картины. Из широких окон сквозь шторы проникал свет. Янина прошла к передней дома. У входа она обула чёрные сапоги на каблуках. Янина перевязала голову платком, сняла с вешалки соболиную шубу и надела её.

Она отворила дверь и вышла на крыльцо. Деревянные перила крыльца имели резные узоры. Над крыльцом был навес. Усадьба предстала перед глазами Янины. Хорошо знакомые постройки. За барским домом – баня, за ней – избы крестьян, справа – конюшня. В этой усадьбе Янина родилась и выросла, всё было родным и хорошо знакомым. Другого дома у неё не было.

Всего-то лет пять назад она была двенадцатилетней девчонкой и играла в усадьбе с крестьянскими девочками. Не очень-то и давно это было. Теперь она уже повзрослела.

Стражник поклонился госпоже и открыл дверь. Янина вышла в улицу. На востоке засияло восходящее солнце. Янина быстрым шагом направилась к храму. На улице в такую рань не было ни души.

Она прошла мимо боярских усадеб, огороженных высокими деревянными заборами. Она знала их владельцев – знатных людей Ярильска. По соседству жили Третьяковы, весьма древний род, он стал более известен благодаря скандальным выходкам нынешнего главы рода – Гостомыслу. Недаром же его прозвали Ярым. Одно лишь его имя порой вызывало улыбку.

Недалеко жили и Живовы. Игорь Живов тот ещё щёголь, об этом знают не только в Ярильске. Огромную роскошную усадьбу Бориславских невозможно не заметить, она выделяется на фоне остальных. Высокий трёхэтажный особняк, каменный забор, высокая смотровая башня и огромный двор. Отец в беседах с Яниной всегда недобро отзывался о Богдане Бориславском. Но он с ним не имел вражды. Бориславский являлся братом княгини и пользовался большим почётом.

Напротив дома Бориславских неплохая усадьба Докудовских кажется маленькой, неприметной. А в следующей усадьбе проживал дядя Янины, брат покойной матери Весемир Хоросов. Янина часто бывала у него в гостях. На этой улице жили ещё Твердохлебовы, Пичурины, Лошковы, Антипины и Головины. Все – знатные семьи Ярильска. Дальше шёл храм богини Роженицы, за ним центральная площадь и великокняжеский двор.

«Как всё же прекрасна главная улица», – подумала Янина. Брусчатая дорога, красивые каменные дома. Янина слышала, что в южных землях Кибена, которые уже лет двадцать как завоевал хоривский князь Казимир, мало каменных построек. Одна знакомая однажды сказала Янине что в Ятском княжестве не умеют строить здания из камня, поэтому там все дома деревянные. Затем она назвала их отсталыми от цивилизованного мира. Янина промолчала и не стала возражать. Она лишь подумала о том, что в этом княжестве просто очень мало известняка и прочих ресурсов, нужных для строительства каменных зданий. Ведь чтобы построить дом, нужны какие-то специальные материалы, какие именно, Янина, конечно же, не могла знать.

Храм Роженицы открывался рано. На его территории находился женский монастырь и приют для сирот. Янина вошла во двор, прошла в храм. Священник стоял в алтаре и читал молитву. В храме стояли человек двадцать. В основном женщины. Они пришли ещё раньше, наверное, с рассветом, едва храм открылся. Видимо, они переживали за воинов в походе. В центре храма стоял деревянный идол Роженицы, богини-матери, прародительницы всего живого, олицетворение самой природы.

Янина встала лицом к идолу, сложила ладони и начала шептать молитву. Слова её она знала с детства. Няня научила её молиться. Дочитав молитву до конца, Янина умоляюще прошептала, взирая на Роженицу: «Богиня-мать, помоги моей семье. Пусть это знамение не коснётся их. За себя просить не буду. И если уж мне не избежать несчастий, то дай силы достойно принять их и не изменить себе». Она сделала глубокий поклон и вышла их храма.

Она пошла в соседнее здание – женский монастырь. Она вошла в монастырь, в первую келью от двери, там принимали пожертвования для приюта. Янина поздоровалась с монашкой в чёрной рясе и протянула мешочек с монетами. Монашка поблагодарила её. Янина кивнула в ответ и вышла.