Электронная библиотека » Руслан Мельников » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Пески Палестины"


  • Текст добавлен: 29 ноября 2013, 02:23


Автор книги: Руслан Мельников


Жанр: Попаданцы, Фантастика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 3

Скособоченным поплавком они дрейфовали куда-то в сторону от Крита. Да не куда-то – в открытое море дрейфовали. Долго. Нудно. Безнадежно.

Корма полностью ушла под воду. Игривые волны перекатывались через палубу, плескались у зенитного лафета. Вокруг расплывалось радужное маслянистое пятно. Первая экологическая катастрофа на Средиземноморье…

Разбитая, полузатопленная посудина едва-едва держалась на плаву. Чуть испортится погода, чуть усилится ветер, чуть повыше станет волна – и они гарантированно пойдут ко дну.

Спасение пришло в том обличье, в котором его тут ну никак не ждали.

Первой алые пятна на горизонте заметила все та же глазастая Ядвига. О, это было что-то! Поистине, нет для мореходов, терпящих бедствие, зрелища милее. Кричали и махали руками все. Как сумасшедшие. Как буйнопомешанные. Бурцев с трудом удержался от желания дать очередь-другую из зенитки. Но это, пожалуй, было бы лишним. Стрельба могла отпугнуть спасительные алые паруса.

Их тоже заметили, и к ним приближались. Можно было уже различить не только паруса цвета надежды, но и пузатый корабельный корпус. Здоровенный какой! А за первым судном, чуть поотстав, следовали второе и третье. Оба шли в кильватере, так что не сразу и приметишь.

Авангардный корабль – грузный, неповоротливый, скуластый, двухпалубный, с округлыми боками и двумя громадными рулевыми веслами был значительно крупнее двух других. Около тридцати метров в длину, семь-восемь в ширину. Бросалась в глаза массивная двухъярусная надстройка, уходящая уступами за корму. Две мачты-однодеревки – фок-мачта, установленная ближе к носу, и грот-мачта, возвышавшаяся в центре, – несли на составных, обмотанных канатами реях косые латинские паруса. Верхушки-топы венчали наблюдательные корзины. А от желто-золотистых флажков и вымпелов, буквально облепивших судно, рябило в глазах. И на каждой развевающейся тряпице – одни и те же геральдические львы. Красные, коронованные, поднявшиеся на задние лапы…

Малые суда сопровождения выглядели попроще и поскромнее. Зато двигались шустрее, и, благодаря подвесному рулю на ахтерштевне и румпелю, пропущенному через корму, маневрировали лучше. Да и вид имели более грозный. На каждом – по одной мачте и по одному прямоугольному парусу. На носу и корме – боевые площадки в виде деревянных крепостных башенок. Меж зубцов – щиты. Над щитами – вооруженные люди.

Все три корабля жадно ловили парусами слабый попутный ветерок. Ветер толкал суда к “раумботу”.

– Похоже на торговое судно и конвой охраны, – заметил Бурцев. – Мы спасены!

Ответил Джеймс Банд. Сухо, без особой радости:– Да, тот, что идет впереди, действительно, грузовой неф. Судя по флагам и геральдическим знакам, корабль принадлежит Кипрскому Королевскому Дому[2]2
  Прим: Поднявшийся на задние лапы коронованный красный лев на золотом поле – герб Кипрского королевства


[Закрыть]
. И два других, в самом деле, военные когги. Но только это не охрана. Ни на одном из них я не вижу гербов Кипра. На них вообще нет никаких опозновательных знаков. И это мне не нравится.

Брави хмурил брови.

– В чем дело, Джеймс? Выкладывай, – потребовал Бурцев.

– Когги прятались за королевским нефом, чтобы не спугнуть нас раньше времени.

– Ты хочешь сказать…

– Это пираты, Василий.

– Что?!

– Их полно в этих водах.

Так-с… К атомному “раумботу”-подранку начинают слетаться стервятники! Господа корсары жаждут порыться в трюмах судна цайткоманды СС. И как объяснить этим ребятам, что, окромя груза радиоактивного урана, им здесь ничего не светит?!

– Думаешь, нас хотят перебить, брави?

– Если сдадимся – нет, – криво усмехнулся Джеймс. – Рабы ценный товар.

Неф-прикрытие, разукрашенный королевской символикой, замедлил ход и неуклюже отвалил в сторону. Зловещие когги, наоборот, выдвигались вперед и брали жертву в клещи. Один заходил на абордаж с правого борта. Другой ложился в дрейф неподалеку. Этот поддержит атаку стрелами, если добыча вдруг вздумает сопротивляться.

А “добыча” сдаваться не собиралась. Джеймс уже держал в руках свой нож-кольтэлло. Гаврила поигрывал булавой. Освальд тянул из ножен меч. Нож, булава, меч… Нет, в данной ситуации лучше использовать другое оружие.

– Сыма Цзян, хватай!

Бурцев протянул китайцу трофейный “шмайсер”.

– Будешь стрелять, когда я скажу, понял?

– Моя все-все понимайся, – закивал старик.

– Гаврила, а ты не сочти за труд присмотри пока за этим…. Только осторожней. Как понадобится – отдашь.

Алексич без возражений навесил на плечо ремень фаустпатрона. Тяжелая гранотометная труба для богатыря была что соломинка. Единственную имевшуюся в их распоряжении кумулятивную гранату новгородец положил себе под ноги – так подать ее воеводе можно сразу, без заминки.

Сам Бурцев встал к кормовому орудию. Снял с борта мокрый набухший шит. Кое-как навесил на зенитку взамен разнесенного “мессеровскими” пушками. Немцы все-таки с этими щитами хорошо придумали. А то вон, когг поддержки так и норовит зайти с фланга. Если успеют дать залп… В общем, лишняя защита от стрел не помешает. Ни ему, ни тем, кто будет стоять рядом.

Он зарядил пулемет…

Вода мочила ноги, но до того ли сейчас? Бурцев навел двадцатимиллиметровку на когг, готовившийся к абордажу. Боеприпасов после отражения воздушной атаки оставалось – кот наплакал. Но чтоб отпугнуть от “раумбота” средневековых пиратов, пожалуй, хватит. Хотя…

Стоп! Он убрал руку с гашетки. А к чему отпугивать? Собственное-то спасение? Других кораблей они ведь могут и не дождаться.

– Всем сложить оружие! – приказал Бурцев.

Пару секунд на него смотрели как на умалишенного.

– Что?! – первым взбунтовался Освальд. – Хочешь провести остаток дней гребцом на галере?

– Нет, Освальд, я просто хочу сменить корабль. Лоханка Хранителей вот-вот пойдет ко дну, а когг… Если бы нам удалось его захватить …

Дошло, наконец! Дружинники один за другим клали оружие на палубу. Не слишком далеко, правда, чтоб под рукой было. Правильно…

– Джеймс, ты, вроде, разбираешься в морском деле? – спросил Бурцев.

– Угу, – утвердительно кивнул папский шпион-убийца.

– Как думаешь, мы суправимся с коггом?

Джеймс пожал плечами:

– Ну-у… Коггом управлять, конечно, проще, чем нефом. Если все правильно будут выполнять мои команды. Жаль, конечно, что вы не моряки…

Новгородцы восприняли последние слова как личное оскорбление.

– Да ты! Паршивый британец! Лазутчик латинянский! Не ходил ты в непогоду по Нево-озеру![3]3
  Прим: древнерусское название Ладоги


[Закрыть]
, – взъярился Гаврила. – По Варяжскому морю не плавал на наших ладьях!

– А когг твой хваленый – та же ладья, только побольше чуток! – скрежетнул зубами Дмитрий.

– А вот моя много-много плавалась в морская вода даже на легкая джонка-лодка, – не преминул вставить свое веское слово Сыма Цзян.

Джеймс примирительно поднял руки:

– Все-все-все! Ваша взяла. Вижу, что не потонем.

– Вацалав, а как ты вообще собираешься захватить корабль? – поинтересовался Бурангул. – Там же народу уйма!. На малых судах – десятка четыре, да на большом никак не меньше полусотни.

– У них нет невидимых стрел, Бурангулка. А у нас есть…

– И много их осталось тех стрел-то?

Да, татарский юзбаши знал, о чем спрашивать. Пара магазинов к зенитному пулемету, да “шмайсер” Сыма Цзяна, да фаустпатрон. Против трех пиратских кораблей.

– Нет, Не очень много. Но для этого боя хватит. Нужно только напугать пиратов посильнее. Дальше – дело за вами. За всеми нами. Хватаем оружие – и вперед. Успеем использовать страх врага – победим. Не успеем – погибнем.

Бурангул кивнул. Объяснение воеводы степняка устраивало. Остальных – тоже.

– И когда нам оружие хватать? – уточнил Освальд.

– Как только я открою огонь…

– Откроешь огонь? – изумился и встревожился Гаврила. – Какой огонь? Как ты откроешь?

– Когда начну пускать невидимые стрелы, – пояснил Бурцев. – А произойдет это не раньше, чем нас возьмут на абордаж. До тех пор никто не должен притрагиваться к оружию. Даже смотреть на него, ясно?

Теперь им было ясно все.

Глава 4

Угнанный из Венеции “раумбот” в открытое море вышел впервые, и с таким противником средиземноморским пиратам раньше иметь дела еще не приходилось. А потому разбойнички вели себя весьма самонадеянно. Лучники и арбалетчики не стреляли. Зато глумливые насмешки сыпались градом. На хреновой уйме языков: в пиратской команде собрался такой же интернационал, как и в дружине Бурцева.

О, пираты ржали от души! От немногочисленного экипажа странного полузатонувшего судна без парусов и весел, морские стервятники не ожидали ни сопротивления, ни подвоха. Какое сопротивление, какой подвох, если враг уже сложил оружие. Ну, а нелепую кормовую конструкцию, похожую на обрубок колодезного журавля с навесным щитом, нападавшие и вовсе не принимали в расчет.

Стрелки бестолково толпились на боевых площадках. Больше для виду толпились. Абордажная команда – без щитов, с мечами, короткими копьями и длинными крюкастыми шестами – выстраивалась меж кормовой и носовой надстройками. Рулевой ворочал румпель, направляя высокобортный когг к задранному носу катера. Здесь перейти на терпящее бедствие судно было проще всего.

Пиратский парусник приблизился. Мелькнули в воздухе “кошки”. Струнами натянулись переброшенные веревки и канаты. Царапнули по металлу крючья на длинных древках. Лязгнул о нос катера абордажный мостик. Тяжелый окованный клюв на конце узкого трапа засел в развороченной “Мессершмиттом” палубе. Теперь два судна находились в единой связке, и расцепить их будет не просто.

С воплями, молодецким гиканьем и посвистом пираты ломанулись на “раумбот”. Кто-то – по тесному мостику, а кто-то сигал через борт.

Первый, второй…

Тяжелые сапоги загрохотали по накренившейся палубе. Зазвучали удивленные возгласы, веселая брань, боевые кличи.

Третий, четвертый…

С носа катера пираты спускались на притопленную корму, где понуро ожидала своей участи сдавшаяся без боя команда. У двадцатимиллиметрового пулемета ожидала.

Пятый, шестой…

Стрелки покидали боевые площадки, тоже проталкивались к абордажному мостику.

Седьмой, восьмой…

И девятый, и де…

Ну, хватит разбойничать, ребятки. Пора и честь знать!

Рев, которым отозвался “MG. C/38” на тяжелую поступь абордажной команды, был сродни иерихонским трубам. Неминуемое возмездие и неотвратимая гибель слышались морской братве в том реве.

Первую очередь Бурцев выпустил по увешанной щитами кормовой надстройке когга, откуда еще нависали глумливые лица стрелков. Короткую, но действенную очередь. Один щит упал. Лица исчезли…

Бурцев поворотил ствол. И сразу – вторая очередь. Такая же короткая. В носовую башенку пиратского судна. Потом протянул третью – подлиннее – вдоль правого борта. По верхнему краю. На уровне груди тех, кто лез к абордажному мостику.

Летели, сыпались, падали щепки и люди. Пули насквозь прошивал и дерево, и человеческие тела. Ор стоял несусветный. На когге возникла паника. На катере – тоже. Уже перебравшиеся на “раумбот” пираты разделились. Трое, может, четверо в испуге юркнул за рубку. Остальные ломанулись обратно. Толпа, давка… Бурцев саданул еще раз.

Разбойники повалились, попрыгали в воду. Абордажный мостик мгновенно опустел. Кто-то вскинулся было над бортом когга с натянутым луком. Но пустить стрелу не успел. Бурцев уложил смельчака.

Двое пиратов судорожно рубили канаты, стянувшие судна. Еще один возился у перекидного трапа. Бурцев успокоил и эту троицу.

Магазин опустел. Нужно ставить другой – последний. Нужно перезаряжать пулемет. Что ж, сделаем паузу…

– Они ваши! – рявкнул Бурцев своей малость ошалевшей команде.

И словно на незримую кнопочку нажал. Дружина ожила, похватала оружие, ринулась в атаку.

– А-а-а! – вопил Дмитрий.

– У-у-у! – взбесившимся паровозом гудел Гаврила.

– Ура-а-а! – надрывался Бурангул.

– О-о-о! Э-э-э! Ы-ы-ы! – поляк Освальд, литвин Збыслав и прусс дядька Адам тоже демонстрировали силу легких.

– И-и-и! – злобно и обиженно визжали в унисон Ядвига и Сыма Цзян. Пан Освальд Добжиньский совсем не по-рыцарски впихнул свою даму в рубку катера – правильно, там сейчас безопаснее всего. Низкорослый же китаец, со “шмайсером” в руках, ярился оттого, что никак не мог протиснуться вперед. А достать противника “невидимыми стрелами” из-за спин дородных соратников у Семы не получалось.

Только Джеймс лез в драку молча, без лишнего шума. Сказывалась привычка тайного убийцы.

Щит, прикрывавший пулемет и пулеметчика, вдруг вздрогнул и треснул. Из пробитой доски высунулся тупорылый наконечник. То арбалетный болт целил в висок Бурцеву, но застрял в отяжелевшим, набухшем от воды дереве. И еще одна короткая толстая стрела ударила в щит. Еще один наконечник чуток не дотянулся до Бурцева.

Ага, в бой вступал второй пиратский когг! Лучники и арбалетчики целили в умолкшее кормовое орудие. Стрелы и болты мощных корабельных арбалетов шлепались в воду, звякали о металл, втыкались в щит… Но ведь и двадцатимиллиметровка уже заряжена по новой!

Корабль, взявший “раумбот” на абордаж, Бурцев все же щадил. Когг поддержки – нет. Это судно им было не нужно. Совсем.

Сначала он ударил по боевым башенкам-надстройкам на носу и корме. Затем кучно всадил длинную, щедрую очередь под ватерлинию. Выпустил все, до последнего патрона. Следовало занять пиратскую команду более важным делом, нежели пулеметно-арбалетная дуэль.

Обстрел катера прекратился. В воздухе больше не свистело, в воду не плюхалось. Утыканный стрелами щит не вздрагивал. Понятное дело. Двадцатимиллиметровые зенитные снаряды – это не шутка. А герметичных перегородок, повышающих живучесть судна, в тринадцатом веке строить еще не научились. Пиратский корабль тонул, а значит, – палундра! спасайся, кто может. Уже не до боя, значит. Будь ты хоть трижды отчаянный корсар.

Глава 5

А вот Сыма Цзяну так и не дали пострелять. В считанные секунды Освальд, Збыслав и дядька Адам сбросили в воду остатки немногочисленного, вяло сопротивлявшегося пиратского десанта. Дмитрий. Гаврила, Бурангул и Джеймс перебежали по узкому трапу на вражескую палубу.

На когге валялись трупы и несколько тяжелораненых. Остальная команда попрыгала за борт. Лишь полдюжины самых отчаянных головорезов сгрудились у мачты, прикрывшись легкими щитами, подняв мечи и копья. Эта шестерка была готова к последней битве. Но полноценной битвы не получилось. Бурангул помешал. Татарский юзбаши подхватил у абордажного мостика чей-то оброненный лук и колчан. Пустил стрелу навскидку. Пригвоздил одного из разбойников к мачте. Вторая и третья стрелы тоже не пролетели мимо цели.

Пассивная оборона была подобна смерти, причем смерти бессмысленной. И три уцелевших пирата с дикими воплями ринулись в бой. Хиленькая атака, впрочем, захлебнулась, не успев начаться. Один из горе-корсаров попал под секиру Дмитрия, другого смела за борт булава Гаврилы. Последний, целивший копьем в грудь Бурангула, вдруг споткнулся на ровном месте и грохнулся о палубные доски: чьи-то цепкие пальцы, поднявшиеся над решеткой трюмного люка, держали копейщика за ноги.

Прыжок Джеймса, точный добивающий удар смертоносного кольтэлло – и морской разбойник затих. Когда Сыма Цзян протолкался, наконец, вперед, для “шмайсера” дела уже не нашлось. А на барахтавшихся в воде беглецов мудрый китаец решил “невидимые стрелы”не тратить.

– Отчаливаем! – приказал Бурцев. – Быстро!

Помогли перебраться на когг Ядвиге. Отцепили абордажные крючья. Обрубили веревки и канаты. Сковырнуть поднимать абордажный мостикоказалось сложнее – его Гаврила попросту сбил булавой.

Оттолкнулись, отвалили от катера. А на притопленную корму «раумбота» уже вползали пираты. Спасались. Хотя сомнительное это было спасение… Так, небольшая отсрочка перед неизбежной гибелью.

Джеймс профессионально и хладнокровно добивал раненых. Самая та работенка для наемного убийцы. – Все правильно, Вацлав, – будто угадав мысли Бурцева, негромко произнес Освальд. – Кормить эту пиратскую братию нам смысла нет. Да и все равно долго они не протянут. А возиться с ними – только продлевать их страдания и осложнять собственную жизнь. Я бы на их месте тоже предпочел, чтоб кинжалом в сердце или ножом по горлу. Все лучше, чем валяться на палубе с выпущенными кишками. Уж ты мне поверь.

Бурцев верил. В конце концов, Освальд – сам из бывших разбойников, хоть и сухопутных, хоть и благородных.

– Готово! – подошел Джеймс.

Быстро управился. И не притомился. И почти не испачкался. Профи…

Дмитрий, Гаврила, Бурангул и Збыслав уже кидали трупы за борт. Дядька Адам и Сыма Цзян собирали оружие. Ядвига держалась в сторонке.

– Все мертвы, брави? – поморщился Бурцев.

– Ага, как же, все! – хмыкнул тот. – Тут, между прочим, полный трюм народа. Пленники пиратские… Кстати, кто-то из них нам здорово помог. Если б не они, нанизали бы Бурангула на копье. Только вот что теперь делать с этим трюмным людом – ума не приложу!

– Ну, выпустить, наверное, для начала, – предложил Бурцев.

Ключа не было. Замок с люка сбили все той же булавой Алексича.

Вообще-то пленников оказалось вовсе не “полный трюм народа”, Из открытого люка вылезло человек пятнадцать.

– Мерси, мсьё! Мерси боку!

Говорил самый старший, самый статный и самый усатый. Здоровенный такой мордастый дядька с огромной шишарой на лбу. Видимо, мужика сначала вырубили и лишь после полонили.

Освобожденный узник еще что-то бормотал с типичным французским прононсом. Бурцев развел руками: не понимаю, мол. Увы, французов у него в роду, как и итальянцев, не водилось: генная память молчала.

“Шпрехен зи дойч?” в этот раз не помог. Теперь уже усач растерянно мерил руками воздух.

– Дэзоле, жё нэ компран па.[4]4
  Прим: Извините, не понимаю (французск.)


[Закрыть]

Бурцев обернулся к спутникам. Спросил без особой надежды:

– Кто-нибудь знает французский?

– Я знаю, – выступил Джеймс. – Мне довелось пожить на юге Франции, когда там поднимала голову альбигойская ересь. Я выполнял некоторые … м-м-м… поручения Его Святейшества Папы.

– Понятно. Бедные еретики… Ладно, брави, будешь у нас за толмача.

По-французски тайный убийца, в самом деле, шпарил так же уверенно, как по-итальянски и по-немецки.

– Это капитан нефа, – переводил Джеймс. – Зовут Жюль. Утверждает, что вез королеву Кипра Алису Шампанскую[5]5
  Прим: Алиса Шампанская – жена короля Кипра Гуго I Лузиньяна, дочь короля Иерусалимского Генриха II Шампанского и Изабеллы – дочери Амальрика Иерусалимского. Алиса являлась регентшей Иерусалимского королевства в 1244—1246 гг. и матерью Генриха I Лузиньяна


[Закрыть]
, бежавшую от Хранителей Гроба и братьев ордена Святой Марии Иерусалимской.

О-пс! Опять Хранители! Опять тевтоны!

А Жюль все говорил и говорил, не останавливаясь. Судя по сбивчивому рассказу капитана, два пиратских когга неожиданно атаковали королевский неф из-за островного мыса, поэтому уйти от погони или выброситься на берег не удалось. Команда приготовилась к схватке, но королева не желала бессмысленного кровопролития и приказала сложить оружие. Ослушаться Ее Величества никто не посмел. Алиса Шампанская вступила с морскими разбойниками в переговоры, предложила встать под знамена кипрского льва и посулила награду. Увы, пираты предпочли не связывать себя королевской службой, и польстились на богатую добычу. Неф взяли на абордаж. Команду частью перебили, частью пленили и распихали по трюмам. Моряков разбойники намеревались продать в рабство, а за королеву и прочих благородных пленников рассчитывали получить выкуп.

– Жюль благодарит нас за спасение, но на всякий случай интересуется, не являемся ли и мы тоже пиратами, – закончил Джеймс синхронный перевод.

– Мы? – Бурцев хмыкнул. – Да нет уж, мы, скорее, антипираты. Ну, те, кто против… Хотя, с другой стороны… Нам требовался корабль на плаву, и мы его взяли. Взяли силой. Так что пусть этот Жюль думает, что хочет.

– Вы совершили благородное и богоугодное дело, покарав разбойников, осмелившихся напасть на корабль Ее Величества, – убежденно заговорил Жуль. – Сам Господь вершил свою волю вашими руками…

Джеймс переводил.

– … Ибо небеса выступили на вашей стороне, обрушив на головы пиратов громы и молнии, – Капитал завороженно смотрел на пробитые борта и дырявый парус. – Мы все слышали! И мы там, внизу молились за вашу победу!

– Джеймс, объясни ему, что это не гром и не молнии, – устало попросил Бурцев. – Скажи, что это оружие Хранителей Гроба.

Джеймс сказал. Усач в ужасе отшатнулся.

Похоже, сам бравый кипрский капитан раньше не видел и не слышал автоматов и пулеметов цайткоманды в деле. Однако о существовании колдовского арсенала Хранителей Гроба с чужих слов он знал. Жюля кое-как убедили, что к немцам никто из присутствующих отношения не имеет, и речь идет всего лишь о трофеях. С трудом, правда, убедили, и с немалым. Поверить в небесные громы средь ясного неба королевскому капитану оказалось проще, чем в то, что магическое оружие Хранителей попало в чужие руки. Жюль в изумлении таращил глаза и не мог больше выдавить ни слова. Пришлось помочь…

– Джеймс, спроси капитана, куда подевалась его драгоценная королева?

Джеймс спросил. Капитан спохватился, завертел головой, разволновался.

– Он говорит, что пираты разделили пленников во избежание бунта, – переводил брави. – Королева и ее свита должны сейчас находиться либо на другом когге, либо на нефе.

Из груди капитана вдруг вырвался горестный вопль: усач заметил тонущий когг. Судно с пробоинами под ватерлинией уже изрядно осело, и завалилось на бок. Экипаж давно попрыгал за борт. А вот пленники…

Жюль насел на Джеймса, замахал руками, запричитал. В голосе капитана слышались то просительные, то требовательные нотки.

– Силь ву плэ! Силь ву плэ![6]6
  Прим: Пожалуйста (французск.)


[Закрыть]
– без умолку твердил Жюль.

– Умоляет помочь, – объяснил брави. – Просит не губить невинные души, запертые в трюме.

Да уж, ситуация! Расстреливая корабль, Бурцев как-то не подумал, что на борту могут оказаться не только пираты.

– Если ребята Жюля управятся с этой, – Бурцев притопнул ногой о палубу, – посудиной – пусть действуют. Мы поможем, чем сможем.

Капитан медлить не стал. Голос усача обрел властность. Жюль принялся сыпать приказами направо и налево. Встрепенулись и забегали матросы. Без лишних церемоний морской волк взял в оборот и собственных спасителей. Джеймс едва успевал переводить команды с французского. Дырок в простреленном парусе было немного, и на скоростных качествах судна эти небольшие прорехи не отразились.

Они успели… Едва-едва.

На корме тонущего когга валялось трое убитых арбалетчиков, еще один лежал на носовой боевой площадке. И больше – ни единого пирата. А из трюма, в самом деле, доносились призывы о помощи. Причем, отчаянные “о сэкуры”[7]7
  Прим.: О сэкур! – Помогите! (французск.)


[Закрыть]
уже сливались с характерным бульканьем…

Булава Гаврилы и топор Дмитрия взломали люк. Люди в трюме плавали под самой палубой. Внизу оставалась лишь небольшая воздушная прослойка – ровно столько, чтоб высунуть лицо и попытаться надышаться вдоволь перед смертью.

Людей выдергивали, как морковь из грядки. А вода все прибывала. Собственно, корабль с простреленными бортами давно бы уже пошел на дно, если б плененные моряки Жюля не пытались заделать бреши. В ход пошло награбленное пиратами и сваленное в трюм добро с нефа Алисы Шампанской. Сундуки, парча, шелк, бархат, восточные ковры, расшитые золотом камзолы, меха и даже длиннющая королевская мантия, подбитая горностаем. Утопающие спасали себя сами. Как могли. И – спасли.

Правда, повезло не всем: по трюму вместе с живыми плавало два трупа. Один – с развороченной грудной клеткой. Другой – с пробитым черепом. Оба попали под пулеметную очередь. Случайные жертвы… Бурцев отвел глаза. На войне, как на войне…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации