Текст книги "Берсеркер Скверны"

Глава 12

Проблемы, конечно, были. Когда Змейка узнала о том, что ее собираются обезоружить и какую судовую роль уготовил для нее капитан, Стрелец-баба впала в истерику с руганью и отчаянной, небезопасной для окружающих жестикуляцией.

Пришлось доходчиво объяснить девчонке, что присутствие на коче «зайца» с замашками бешеного волкопса крайне нежелательно и что Змейку в любой момент могут высадить на берег. Для пущей убедительности Василь даже повернул судно к суше. Только после этого девчонка прониклась, наконец, осознанием того факта, что на корабле она находится на птичьих правах. Стрелец-баба нехотя сдала оружие, сквозь зубы пообещала держать себя в руках и действительно малость присмирела.

Сдружиться Змейка, правда, так ни с кем и не сдружилась, держалась особицей и часто забиралась к себе в трюмный закуток между бочками. Причем вовсе не для того, чтобы поплакать о печальной женской доле в мужском коллективе. Вместо плача из-за бочек доносились разъяренное шипение и приглушенный мат: девчонка, как могла, отводила душу. Впрочем, обязанности свои она, тем не менее, старалась выполнять исправно, хотя и без особого усердия.

Кирюха в первый же день забраковал стряпню Стрелец-бабы и к самостоятельной готовке девчонку больше не подпускал.

– Или припасы переведет дуреха, или потравит всех на фиг так, что потом до самых Соловков животами будем мучиться, – ворчал поморский кашевар, предварительно убедившись, что Змейки поблизости нет и услышать она его не может.

Палубу после девчонки приходилось перемывать заново, стирала и чинила одежду она тоже без сноровки. Однако вахты несла наравне со всеми, и от прочей корабельной работы не отлынивала, – но работала, конечно, в меру своего разумения и обязательно под чьим-нибудь руководством. В море за сухопутной и своевольной Стрелец-бабой нужен был особый пригляд, иначе накосячит так, что потом сам не рад будешь, что вообще ее до дела допустил.

Зато морской болезнью девчонка не страдала, тяготы пути переносила стойко и, скрипя зубами, честно старалась держать при себе все свои закидоны. Хотя получалось не всегда. Иногда Змейка все-таки срывалась. Однажды залепила грязной тряпкой по морде помору, осмелившемуся отпустить в ее адрес непристойную шутку. В другой раз чуть не выбросила за борт бедолагу, случайно (а может быть, и нет – кто теперь-то разберет?) задевшего девчонку рукой пониже спины. А как-то вовсе вышел конфуз: Змейка сама свалилась в воду и чуть не утонула, когда втихаря пыталась сходить по нужде. К счастью, орущую Стрелец-бабу вовремя выловили и подняли на борт – промокшую до нитки, с растрепанной косой, с голым задом, со спущенными и едва не утопленными штанами, зацепившимися штаниной за одну ногу.

Змейка была подобна разъяренному соболяку в клетке. Крыла матом всех и вся, пыталась одновременно натянуть непослушные мокрые штаны и кидалась на любого, кто позволял себе хотя бы улыбнуться. А поскольку никто не мог сдержать смеха, краснющая от стыда и гнева девчонка, в конце концов, укрылась в трюме за бочками и не выходила оттуда полдня.

Но с другой стороны, именно она тогда первой обнаружила течь, что позволило поморам вовремя законопатить щель в прохудившейся обшивке, а опростоволосившейся Стрелец-бабе обрести уважение команды.

И все же невооруженным глазом видно было, как строптивой девчонке приходилось ломать себя, чтобы ужиться на корабле. За время путешествия в Змейке постепенно накапливался неизрасходованный яд, а в любой момент хлипкую плотину могло прорвать. А тогда – пиши пропало.

Виктор все чаще думал о том, как поладят Змейка и Костоправ и смогут ли эти двое вообще хоть как-то ужиться на одном судне. Потому что, если не поладят, кому-то все-таки придется сойти на берег. Или кочу придется пойти на дно.

– Земля! – раздался крик впередсмотрящего.

Вскоре Виктор узнал береговую линию. Они подплывали к острову, на котором остались раненые поморы и Костоправ.

Коч тоже заметили: на высоком обрывистом берегу поднялся дым от костра.

– Наши сигнал подают, – обрадовался Василь. – Кажется, все у них нормально.

* * *

Коч вошел в небольшую островную бухточку, где его уже ждали два помора-наблюдателя. Команда, успевшая соскучиться по земной тверди, сошла на берег. Змейка была в числе первых.

Поморы радовались друг другу, как дети. Приветствия, объятия, расспросы… В общем, все как положено.

– Где лекарь? – сразу спросил Виктор.

– На кладбище, – ответили ему. – Со Стрельцом прощается.

Что ж, надо бы и самому могилку А-Ка навестить. Виктор по крутому склону поднялся к погосту.

– Чего шлялись так долго? – вместо приветствия буркнул Костоправ.

Лекарь сидел возле Стрелецкого креста и задумчиво смотрел в море. Ветер трепал жертвенные тряпицы на перекладине. Виктор повязал еще одну.

– Проблемы были. В Сибирске пришлось задержаться.

– Ага, у вас проблемы, а у нас тут, типа, курорт, да? – в обычной своей сварливой манере пробормотал Костоправ.

Виктор узнавал прежнего нелюдимого и всем на свете недовольного лекаря. Ну хорошо хоть разговорился… Уже какой-никакой прогресс, а то ведь после смерти А-Ка бедолага все больше отмалчивался. Впрочем, и сейчас в глазах Костоправа, потерявшего близкого друга, стыла ледяной корочкой печаль, которой не было до той роковой стычки с викингами.

– Могли бы, едрить-тудыть, и поторопиться! – добавил после небольшой паузы лекарь.

– Слушай, Костоправ, не грузи, – вздохнул Виктор. – Знаешь же – как смогли, так и приплыли.

– Ну да, только сначала, небось, покуролесили и погуляли как следует, мля! Все кабаки в Сибирске облазили, а?

Обвинение было несправедливым. Безуспешные попытки заинтересовать Гильдию и князя новым – северным – торговым путем и сражение с полчищами мутантов вряд ли можно было назвать гулянкой. Но Виктор не обиделся. Он слишком хорошо знал Костоправа и был рад снова видеть его, пусть даже такого смурного.

– Топливо-то хоть взяли? – спросил лекарь.

– Полный трюм. Из княжеских цистерн накачали. И вообще всю экспедицию Игорь Сибирский спонсирует.

– Ну и хрена б ему не спонсировать?! – фыркнул Костоправ. – Горючка в Сибири есть. А тут за топливо старого оружия можно получить туеву хучу. Был бы я князем, тоже бы проспонсировал.

«Ох, если бы все так просто выходило, – подумал Виктор. – Тогда, чтобы уломать князя, не пришлось бы ждать, пока мутанты нападут на Сибирск».

– Ну, а у вас жизнь робинзонская как? – сменил тему Виктор.

– Охренительно, – сплюнул лекарь. – Викинги, муржи. В общем, весело было, – без особого веселья, а скорее со злостью добавил он.

– Мур кто? – не понял Виктор.

– Жи. Мур-жи. Мутаты такие.

– Что за мутанты?

– Тебе лучше не знать. Обделаешься, – только теперь по губам лекаря скользнуло слабое подобие улыбки. Костоправ поднялся с земли. – Ну, здорово, что ли, Золотой!

Они обнялись. Потом долго стояли у креста, прощаясь с А-Ка. Каждый молчал о своем. В ответ что-то шуршали бьющиеся на ветру жертвенные тряпицы.

– Так говоришь, и викинги сюда заплывали? – спросил Виктор, уже по пути от погоста к гротам, где укрывались раненые поморы.

– Ага, мля, один заплыл, – недовольно пробурчал Костоправ. – Ненадолго так…

О том, что стало с тем викингом, Виктор решил не расспрашивать. Вряд ли что-то хорошее.

– Ну а раненые как?

– А что с этими балбесами сделается? – пожал лекарь широченными плечами. – Валяются целыми днями. Спят, жрут да срут. Поправляются, в общем, потихоньку.

Костоправ был в своем репертуаре.

* * *

Когда подошли к гротам и протекавшему между ними ручейку, там уже суетились поморы.

Раненые действительно выздоравливали. Все худо-бедно могли уже передвигаться на своих двоих, и люди Василя, придерживая товарищей с двух сторон, вели их к бухточке, где на слабой волне покачивался коч.

В сторонке, нахохлившись, сидела Змейка. Переброшенная через плечо коса понуро свисала с высокой девичьей груди. Пальцы нервно теребили распушенный конец.

Видимо, поморы не доверили девушке транспортировку раненых, и та, оставшись не при делах, не знала, чем себя занять.

– Ёпс! – Костоправ удивленно уставился на Стрелец-бабу. – Где телку подцепили?

– Да так, прибилась по пути, не обращай внимания. – Виктор попытался отвлечь Костоправа. Не получилось. В невеселом взгляде лекаря вроде бы даже появился вялый интерес.

– Кто такая? Повариха? Прачка? Шлюха? Или на все дела сразу мастерица?

– Да не-е, она вообще-то хуже, но…

– За ранеными ухаживать сможет? – перебил Костоправ.

– Вот не знаю, – Виктор неуверенно покачал головой. Обладай Змейка хоть какими-то лекарскими навыками, она бы, наверное, сообщила о них с самого начала: у врачихи все-таки больше шансов попасть на корабль. – Вряд ли…

– Тогда на кой она вам сдалась? – нахмурился лекарь.

– Ну, она такая… э-э-э… – Виктор задумался, стараясь подобрать подходящее слово и хоть какое-то объяснение, способное удовлетворить лекаря. – Бойкая она. Может, и пригодится еще.

– Ты дурак, да, Золотой? – без обиняков поинтересовался Костоправ. – Неужели в Сибирске кроме этой соски не нашлось более подходящей кандидатуры?

Змейка повернулась к ним и навострила уши. Она явно прислушивалась к разговору.

– Вообще-то, это Стрелец-баба, – заметил Виктор, с удивлением обнаружив, что заступается за несимпатичную ему особу, лишь бы успокоить Костоправа и избежать назревающего конфликта.

– Да хоть песец-баба! Бабе место у очага и с детишками, а не в походе и тем более – в морском! – авторитетно заявил лекарь. – С сучкой дела не сделаешь. Она жопой вильнет – и мужиков рассорит на раз-два. Мало нам Костяники было? Или… погоди-ка… – Костоправ подозрительно уставился на Виктора. В голосе лекаря появились суровые обличающие нотки: – Тебе Костяники твоей мало стало, а, кобелино хренов?

– Ты че, совсем офонарел?! – возмутился Виктор. – Думаешь, я ее для себя везу, что ли?

– Тогда для кого вы эту лярву с косой прихватили? – зычно, в полный голос вопросил Костоправ. – Для общего пользования? Чтобы всей командой ее наяривать? Ну, блин, придурки, мать вашу, озабоченные! Места на корабле мало, трюм горючкой забит, еще раненых взять надо, а вы тут шалав возите. Бордель, мля, плавучий устроили!

– Тише ты! – взмолился Виктор.

Ему хотелось отдалить неминуемую – уж теперь-то в этом нет никаких сомнений – разборку хотя бы ненадолго, но, похоже, Змейка все прекрасно слышала. И про лярву с косой, и про наяривать, и про шалав, и про бордель. Стрелец-баба подскочила с земли и быстрым решительным шагом направилась в их сторону.

Подошла вплотную.

– Что ты сказал, горилла? – выставив подбородок, она бесстрашно смотрела на здоровяка-лекаря снизу вверх. Змейка прямо-таки испепеляла его своим горящим взглядом. Виктору показалось: еще немного, и он почувствует запах дыма.

– Что сучкам на корабле не место, – нимало не смутившись, ответил на вопрос Костоправ.

– Ах ты ж…

Ударить его Змейка не смогла: Костоправ вовремя перехватил руку.

– Ну-ка ты, дурында, мать твою! Ручонки-то не распускай, – глухо посоветовал лекарь. И добавил презрительно, глянув на Змейкину косу: – Овца заплетенная!

Брань, которая в тот же миг полилась из уст Стрелец-бабы и не прекращалась, наверное, с полминуты, даже Виктора заставила покраснеть. Некоторых особо скабрезных оборотов, выданных надрывно-истеричным девчоночьим голосом, Виктор не слышал даже от Костоправа. Даже когда лекарь был в ударе.

Прорвалось все-таки то, что Змейка так долго и упорно удерживала в себе. И случилось это, как и предполагал Виктор, при встрече с лекарем.

Костоправ, судя по всему, тоже был удивлен неожиданно излившимся на него красноречием: печаль и легкое любопытство в его глазах сменились пробудившимся интересом, бодрым задором и азартной злостью. Похоже, Змейка, сама о том не подозревая, вывела Костоправа из продолжительной хандры и депрессии. Оно, в общем-то, и понятно. На острове перед лекарем, врачующим раненых, поморы, небось, ходили на полусогнутых, а тут нате-здрасте: какая-то стервозная приблуда дерзить осмелилась. Да еще так! Поневоле отвлечешься от самых грустных мыслей.

– М-м-н-да, языкастая ты наша, – то ли задумчиво протянул, то ли неприлично выругался лекарь. – Ну-ка, пошли перетрем.

Не обращая внимания на непрекращающуюся брань, он бесцеремонно потащил Стрелец-бабу к дальнему гроту.

– Давай-давай, шевели булками!

– А в бубен? – взвизгнула Змейка, безуспешно пытаясь вырваться.

– А по носопырке? – глухо отозвался Костоправ.

– А по яйцам?

– А за сиськи?

Костоправ сделал вид, будто собирается щипануть девчонку за роскошный бюст, уже не прикрытый защитным «бронелифчиком».

Змейка дергалась и материлась так, что уши сворачивались в трубочку. Костоправ, бурча в ответ что-то невнятное, но тоже вряд ли приятное, волок девчонку за собой. Заводившуюся все больше и больше Стрелец-бабу лекарь держал крепко. Змейка снова попыталась полезть в драку, но походя получила такого подзатыльника, что подлетевшая вверх тяжелая коса чуть не оторвалась от головы.

Что ж, Костоправ никогда не был любезен ни с мужчинами, ни с женщинами. Однако и Змейка так просто сдаваться не собиралась. Она вцепилась зубами в руку Костоправа. Тот, ругнувшись, перехватил ее поудобнее – за косу и за шиворот. Потащил дальше, держа на удалении от себя так, чтобы Стрелец-баба не могла причинить вреда. Змейка отчаянно билась и визжала, пытаясь лягнуть лекаря в пах, но не имела возможности нанести точный и сильный удар.

Потоптавшись немного на месте, Виктор все же направился следом: мало ли, вдруг Костоправу помощь понадобится. Все-таки в одиночку утихомирить эту разъяренную кошку будет непросто. А может, этих двоих разнимать придется. Встревоженный Василь тоже поспешил на шум. Однако Костоправ предостерегающе поднял руку, останавливая обоих:

– Не лезьте, мы с этой сукой сами разберемся. Раненых пока грузите.

Глава 13

Команда уже подняла раненых поморов на борт, а Виктор и Василь в недоумении стояли перед гротом, в котором скрылись Костоправ и Змейка.

«Разборки» там, судя по всему, происходили нешуточные. Из темной норы доносились усиленные эхом яростные вопли Змейки и бас Костоправа. И – мат, мат, мат. Сплошной, забористый, ядреный.

– Как пауки в банке, – пробормотал Василь.

«Пауки, матюки», – непроизвольно и рассеянно срифмовал Виктор.

Матюки, опять матюки.

Потом пошли удары, шлепки, разъяренное шипение…

Без рукоприкладства все-таки не обошлось. А может, так и надо? Может, стоило проучить своенравную Змейку раз и навсегда?

Хотя кто там сейчас кого учит хорошим манерам, было не очень понятно.

Виктор начал тревожиться. Нет, не то чтобы он переживал за Костоправа. Вряд ли Змейка способна забить здоровяка-лекаря до смерти, хотя отметин, пожалуй, наоставляет. Но вот тяжелая рука Костоправа может ненароком и зашибить хрупкую девку, даром что та Стрелец-баба. Тоже, в общем-то, не самый лучший вариант.

– У меня складывается такое впечатление, что из грота выйдет только кто-то один, – пробормотал Василь. – Причем ни на кого конкретно делать ставку я бы сейчас не стал.

Виктор исподлобья глянул на него. Успокоил, блин! Не пора ли все-таки вмешаться?

– Или они оба поубивают там друг друга на фиг, – флегматично высказал новое предположение поморский капитан. То ли в шутку сказал, то ли всерьез.

И тут же добавил:

– О! Уже поубивали, что ли?

Действительно, шум в гроте, кажется, стих. Или нет, не совсем. Вроде, еще слышится какая-то возня. Или показалось?

Виктор выждал еще несколько секунд.

А если Костоправ и Змейка в самом деле загрызли друг дружку? А вдруг…

Неожиданная мысль заставила его вздрогнуть! Проклятье! Вдруг там, в гроте, какая-нибудь тварь пряталась? Костоправ о каких-то муржах говорил.

Ну все, хватит! Виктор не удержался. Обнажил меч. Осторожно вошел внутрь, как входят в логово опасного хищника.

В сводах глубокого грота зияли трещины и провалы, через которые внутрь попадал свет, так что можно было обойтись без факела.

Опасных мутантов, к счастью, внутри не оказалось, а Костоправа и Змейку он нашел в самом дальнем закутке.

Виктор сначала не поверил своим глазам. Два тела возились под стеной. Только это была вовсе не борьба, а… Ну да! Любовная возня. Самая натуральная! Полуобнаженные лекарь и Стрелец-баба, шипя сквозь зубы самые грязные ругательства, занимались тем, чем обычно занимаются мужчина и женщина, шепча друг другу признания в любви. Коса и руки Змейки захлестнули шею Костоправу, широкие ладони лекаря бесстыдно гуляли пониже Змейкиной спины.

Рядом в беспорядке валялись сорванные доспехи и одежда.

Да что же это за страсть-то такая?! Извращенцы, блин! Виктор предпочел молча удалиться. Любовнички так сильно были поглощены друг другом, что не замечали ничего вокруг. Свидетеля они не заметили тоже.

– Ну? – Василь уставился на него. – И чего там?

– Ничего, – буркнул Виктор. – Придется немного подождать.

Однако ждать пришлось долго.

* * *

Костоправ вышел первым. По губам лекаря гуляла задумчивая и такая редкая на этом хмуром лице улыбка. Физиономия у лекаря, кстати, была поцарапана, а под левым глазом наливался синяк. Зато былой печали во взгляде не было и в помине. Все, кажется, излечился мужик от хандры полностью.

– Ну-ка, ну-ка, – Виктор сразу потянул Костоправа в сторонку, подальше от Василя. Шепнул в ухо: – Колись, давай, как это у вас вышло?

– Чего вышло-то? – закосил под дурку Костоправ.

– Того. Я видел, чем вы занимались.

– А какого хрена подглядывал?! – вскинулся лекарь.

– А такого же, какого и ты нас тогда с Костяникой застукал, – не растерялся Виктор.

Костоправ осекся. А чего тут скажешь? Было ведь, было такое. В Большом Котле, в старом полуобвалившемся доме.

– Я думал, вас обоих в пещере мутанты сожрали, вот и полез, – прояснил ситуацию Виктор. И снова потребовал объяснений: – Ну так с чего это у вас любовь такая страстная вдруг случилась? От долгого воздержания, что ли?

– Сам не пойму, – кажется, лекарь даже немного смутился, что было на него совсем не похоже. – Как-то само собой все вышло… Хотел проучить су… девочку… А она вырывалась так, что… Короче, сначала ругались, потом еба… э-э-э… л-любовью занялись, в общем.

– Тебя что, заводит, когда баба во время этого дела матерится, как сапожник?

– Ну не знаю, как-то раньше не пробовал, – пробубнил, отводя взгляд, Костоправ. И поспешно добавил: – Да нет, Золотой, не мели чепухи. Просто девочка… ну…

– Ну?

– Бойкая… Ты же сам говорил. Шибко хороша, в общем. Здорово, что вы ее с собой взяли.

Ах, девочка хороша?! Ах, здорово, что взяли?! Виктор только покачал головой. А о чем же ты, дружище Костоправ, говорил до того, как затащил Змейку в пещеру? И до того, как сам в ее пещерку… М-м-да… Надо же, как быстро и сильно может измениться мужчина там, где замешана женщина! Даже такой мужик, как Костоправ.

– Вообще-то мы ее не брали, – заметил Виктор. – Она сама…

Сама, блин, взялась на нашу голову. Виктор, честно говоря, находился сейчас в большом замешательстве. Он всего ожидал от встречи лекаря и Стрелец-бабы, но не такого.

К тому же теперь непонятно было, как относиться к Змейке. Как к случайной попутчице? Как к подруге друга? Как к наглому «зайцу» на корабле? Как к коварной, соблазняющей мужиков направо и налево стервозе? Хотя нет – судя по поведению Змейки, соблазнять Костоправа она явно не собиралась. Трудно назвать те слова, которыми Стрелец-баба осыпала лекаря, завлекающим мурлыканием. Да и ее глазки, когда эта сладкая парочка обменивалась «любезностями», смотрели отнюдь не кокетливо.

Ага, а вот и сама героиня-любовница, так ее разэдак!

Змейка, целомудренно одергивая одежду, вышла из грота. Глаза – долу, щечки горят. Ну, прямо случайно нашкодившая пай-девочка, а не только что трахавшаяся Стрелец-баба. Значит, и женщины тоже способны меняться при определенных условиях. Даже такие.

Следы «прелюдии», кстати, имелись и на ее лице. Расквашенные губы, подсыхающая сукровица под носом, кровоподтек на щеке и следы от пальцев на шее. Славно, в общем, повеселились ребятки.

Раскрасневшаяся и довольная, как самка быконя после удачного спаривания, Змейка поправила косу и с загадочной улыбочкой прошла мимо Василя. Попыталась пройти, вернее. Ошалевший капитан в последний момент все же поймал девку за рукав:

– Слышь, ты чего там натворила, подруга?

– Не трожь ее, Василь! – развернулся к помору всем корпусом Костоправ. – Пасть, на хрен, порву до пупа! И это… Не твоя она подруга, усек?

Василь дураком не был, и, разумеется, все, что требовалось, понял с лету. Помор отпустил Змейку, хмыкнул, качнул головой, звонко прицокнул языком – то ли одобрительно, то ли наоборот – и направился к берегу.

– Жду на коче, – сказал он, не оборачиваясь. – Поторопитесь: скоро отплываем.

«Значит, все-таки подруга друга, – подумал Виктор, наблюдая за Стрелец-бабой. Та, демонстративно покачивая бедрами и словно дразня Костоправа, шла за Василем. – Ну, что ж, может быть, так оно и к лучшему. Теперь все Змейкины закидоны будут на совести лекаря. Пусть сам следит за своей пассией и расхлебывает все заваренные ею каши».

– А ты чего пялишься, Золотой? – недовольно просипел Костоправ, проследив за взглядом Виктора.

Та-а-ак, еще один сюрпризец: ревнивец Костоправ. Мама родная, что же теперь будет-то на корабле?!

* * *

Первым делом Костоправ вытребовал, чтобы Змейке вернули оружие и доспехи. Из уважения к лекарю, выходившему раненых, поморы пошли навстречу. Правда, Василь пообещал снова разоружить Змейку после первого же косяка с ее стороны. Однако Стрелец-баба больше не косячила.

Удивительное дело, но после стычки, переросшей в случку, Змейку будто подменили. Девчонка стала более любезной, доброжелательной и покладистой. На рожон не лезла, на конфликты не нарывалась. Да и Костоправ сделался как-то мягче, что ли, и приятнее в общении.

«Неужто ему просто бабы не хватало? – гадал Виктор. – А Стрелец-бабе – мужика? Вот, блин, что называется, встретились два одиночества!»

Впрочем, идиллия продолжалась недолго. Дальнейшее плавание омрачили две проблемы. Во-первых, лекаря быстро скосила давняя беда – морская болезнь. А во-вторых, предположение Виктора оказалось верным: Костоправ ревновал свою подругу ко всем и каждому напропалую. Каких-то особых поводов для этого не требовалось: все зависело от настроения лекаря. А поскольку Костоправа постоянно мутило от качки, то его скверные черты характера, обостренные болезненной ревностью, так и перли наружу.

Пару раз дело чуть не дошло до драки. Красно-зеленого от гнева и морской болезни Костоправа едва успевали оттащить от какого-нибудь бедолаги, который, по мнению лекаря, вздумал покуситься на его драгоценную подругу.

Змейке, похоже, пришлось по вкусу такое агрессивно-собственническое проявление внимания к ее персоне. Стрелец-баба все время держалась возле Костоправа, помогала присматривать за зашуганными еще на острове, а потому тихими и послушными ранеными, помалу обучалась врачеванию сама и, как могла, ухаживала за лекарем, испытывающим на море постоянное недомогание.

Команда старалась без особой нужды не общаться со Змейкой и Костоправом. Что, впрочем, ничуть не напрягало ни Стрелец-бабу, ни лекаря. Казалось, этим двоим для полного счастья вполне хватало друг друга. Правда, Виктор и время от времени Василь тоже входили в круг общения «сладкой парочки». Остальных же вполне устраивало, что Костоправ и Змейка живут на корабле своей обособленной жизнью.

В общем, ситуация постепенно устаканивалась, и обстановка на судне становилась не то чтобы идеальной, но все же терпимой. До Соловков было уже недалеко. Плавание продолжалось. И пока без приключений.

Приключения начались чуть позже, когда вошли в Белое море.

* * *

– Му-у-урж! – заорал наблюдатель на носу. – Мурж по правому борту!

Виктор глянул вправо. Ого! Белая огромная клыкастая голова, появившаяся на поверхности воды, впечатляла.

– Вот же скотина! – рядом встал хмурый и злой Костоправ, измученный морской болезнью. – Еще один хрен муржовый всплыл, туды ж его да об колено пополам!

«Ну да, – вспомнил Виктор. – Костоправ рассказывал на острове о муржах. Значит, видел уже это чудо-юдо».

К лекарю подошла Змейка.

– Лег бы ты, а, Костоправушка? – ласково заговорила Стрелец-баба. – Опять ведь блеванешь.

Костоправ только отмахнулся.

– Блин, и берега не видно, – посетовал лекарь, осматривая бескрайний водный простор. – Драпать некуда, еж твою медь!

«Э-э-э, – с тоской подумал Виктор, – раз уж сам Костоправ драпать собрался и не стесняется говорить об этом при своей подружке, значит, дело – дрянь».

– Бомбарды к бою! Суши весла! – скомандовал Василь. – Парус убрать! Пушки зарядить! Кормщик – руль к зверю! Стрелки – на борт!

На палубе засуетились люди. Поморы хватали луки, арбалеты и самопалы. В руках у канониров задымились фитили. Нанятые в Сибирске Стрельцы-автоматчики тоже приготовились к стычке.

Муржиная голова скрылась под водой, но через несколько секунд зверь вынырнул снова. Метров на сто ближе к кочу. Определенно, в открытом море от такой клыкастой «торпеды» не уйти.

Виктор взялся за «калаш». Змейка расстегнула пистолетную кобуру. Даже Костоправ зачем-то потянулся к цепу, от которого, в общем-то, проку сейчас не было никакого.

– Отобьемся, Василь? – с тревогой спросил Виктор.

– Может быть, – прозвучал не очень вдохновляющий ответ капитана. – Хорошо, что здесь только одиночки плавают, а не муржиные стаи.

– Это ты викингам скажи, которых вот такая же тварь возле нашего острова потопила и сожрала, – недовольно пробурчал Костоправ.

Помор проигнорировал замечание лекаря.

– Кто знает – тем напоминаю, кто не знает – объясняю! – зычно прокричал Василь. – Муржа бьем из всего, что стреляет. Зарядов, стрел и патронов – не жалеть. Если подпустим тварь к кочу – всем хана!

Веселенькая, в общем, вырисовывалась перспективка. Виктор передернул затвор «калаша».

Мурж очередным нырком преодолел еще около сотни метров.

– Викинги, мля, тоже палили, как в жопу ужаленные, – глубокомысленно заметил Костоправ. – Только это им мало помогло.

Виктор вздохнул: лекарь умеет поднять настроение!

Василь тоже продолжал «радовать»:

– Боли мурж не боится. Раны на нем заживают быстрее, чем на волкопсе. Стрела и картечь жировой слой не пробьют. Пуля обычного калибра не возьмет кость. Поэтому стрелять нужно или в пасть, или в глаз. Но учтите: пасть мурж в воде разевает, только когда жрет, а глазки у него маленькие, на волне попасть будет трудно.

Инструктаж закончился. Все, что нужно было знать, экипаж коча узнал. Больше никаких разъяснений не требовалось. На корабле стало тихо. Мурж проплыл под водой еще одну стометровку. Огромная голова вынырнула неподалеку, но стрелять по ней при такой качке все равно бесполезно. Маленьких глазок монстра пока не видно, а пасть захлопнута, как крепостные ворота: только бивни торчат.

Муржу дали проплыть еще сотню метров. Ближе подпускать тварь было уже опасно.

Первыми по крупной белой мишени на темно-свинцовой воде ударили автоматчики. Виктор тоже саданул из «калаша» длинной очередью. Пули подняли вокруг зверя фонтанчики брызг. С посеченной головы мутанта полетели ошметки кожи, жира и крови. Но, видимо, по глазам с качающейся палубы попасть не удалось никому.

Мурж издал звук, похожий на недовольное фырканье и рычание, но пасть тварь по-прежнему не открывала.

Клыкастая зверюга снова скрылась под водой и через некоторое время вынырнула еще ближе.

На этот раз к автоматчикам присоединились арбалетчики и лучники. Вода вокруг головы мутанта вспенилась еще сильнее. Четыре стрелы застряли в широкой морде и в загривке мутанта. Увы, это не помогло. Морского гиганта, в отличие от пугливой «выдры», которую Виктор видел в Онежском озере, нельзя было отогнать стрелами.

Еще один нырок…

Мурж оказался совсем близко. К автоматной пальбе и свисту стрел присоединились выстрелы самопалов. Бухнула бомбарда с повернутой к монстру кормы. Канониры не промахнулись. Крупная пушечная картечь превратила набежавшую на мутанта волну в гейзер, порвала твари морду, снесла пол-скальпа. И… не смогла остановить зверя.

Мутант с глухим утробным ревом снова погрузился в морскую пучину.

* * *

Вода взбурлила чуть ли не под самым кочем – у кормы и задней части правого борта. Как раз там, где стояли Виктор, Змейка и Костоправ.

Виктор нажал на спусковой крючок. Боек щелкнул впустую. Кончились патроны! А магазин заменить – уже не успеть. Кто-то из сибирских Стрельцов, перегнувшись через борт, дал очередь по твари, но стрельба велась сбоку и с неудобной позиции. Пули лишь вскользь задели череп, чиркнули по клыкам, рикошетом ушли в красную от крови воду. С бульканьем там же скрылась чья-то стрела. Еще одна застряла в толстой губе между двумя клыками.

А мурж уже нацелился бивнями в обшивку коча. Зло сверкнули маленькие глазки на поднятой вверх морде.

– Ах ты ж сука! – Змейка перегнулась через борт, словно намереваясь щучкой прыгнуть вниз.

– Куда! – Костоправ едва успел перехватить подругу за талию…

Бух-бух-бух!

Сжимая обеими руками пистолет Макарова, Стрелец-баба открыла огонь. «Макар» при этом чуть не ткнулся стволом в морду твари. А когда стреляют вот так, практически в упор, и когда руки держат оружие крепко и уверенно, качка уже не помешает.

Виктор увидел, как лопнул и разлетелся кровавой слизью правый глаз муржа, а за ним и… Бух-бух-бух!…левый – тоже.

Тварь с пустыми окровавленными глазницами отпрянула, словно ошпаренная кипятком, и раззявила-таки пасть. Раздался оглушительный рев, пахнуло сильным рыбным запахом.

«Бух! Бух!» – добавила Змейка в красную зловонную дыру, разверзшуюся между клыками-бивнями.

Мурж скрылся под водой. Поднятая зверем волна перехлестнула через борт коча.

Змейка завизжала, соскальзывая вниз: пальцы Костоправа не могли удержать мокрой одежды.

– Помоги! – отчаянно взвыл лекарь.

Виктор, бросив автомат на палубу, схватил девчонку с другой стороны. Вместе с Костоправом они потащили Змейку на себя, как канат. За ногу, за задницу, за пояс, за грудь.

Есть! Вытащили!

– Р-р-руки! – прорычал Костоправ. – Не лапай ее, Золотой!

– Да больно надо!

Виктор отпустил Змейку. Ну, блин, Костоправ, ну, жучара! Сначала сам орет «помоги!», потом – наезжает.

Обстановку разрядил Василь.

– Славная у тебя подружка, лекарь, – объявил подошедший к ним капитан.

– А то! – довольно осклабился Костоправ.

– Она всем нам жизнь спасла. – Василь повернулся к Стрелец-бабе: – Спасибо, Змейка. И – низкий поклон.

Надо же – и взаправду поклонился!

– Да ладно, чего там, – девчонка, вроде бы, даже смутилась, что на нее совсем уж не походило.

– А вы еще брать с собой такое сокровище не хотели! – заметил Костоправ.

«Ну, насчет сокровища ты, брат, все-таки загнул», – подумал Виктор, но промолчать сейчас было разумнее. Что он и сделал.