Текст книги "Параллели Зазеркалья"

Опасность за стеклом

Официантка принесла заказ, и все приступили к еде. Максим включился в общую беседу. Как и положено, обсуждали бизнес и различные сделки. Внешне это был самый обычный для деловых людей обед, на котором собираются, чтобы наладить или укрепить связи, обменяться информацией, а заодно хорошо провести время, просто пообщаться.

Гости повторили заказ, и пока все ожидали новых порций суши, Максим, извинившись, встал из-за стола и направился в туалетную комнату.

Сполоснув руки, он посмотрел на себя в зеркало. Ему надо было что-то предпринять, чтобы встретиться с Елизаветой, а для начала заполучить ее номер телефона. За столом прозвучало название отеля, в котором они остановились, но это мало что давало. Не ворвется же он в лобби отеля на белом коне, отчаянно выкрикивая ее имя. Такие наскоки не в его стиле, он все делает красиво. Пока что у него не было никакого конкретного плана. Но он особо не волновался, чувствуя, что в нужный момент сделает все необходимое и заполучит желаемое.

Максим набрал в ладони холодной воды и плеснул в лицо, чтобы взбодриться. Вдруг его внимание переключилось на шум, доносившийся из приоткрытой форточки. Он резко повернулся, и по спине пробежал холодок. Что это? В глазах потемнело. Медленно, как загипнотизированный, он направился к окну. В этот момент он не слышал ничего больше, кроме монотонного журчания воды. «Не может быть, неужели… неужели… это… – Любимов сделал еще несколько шагов. – Я же… проверил прогноз. Я же… я помню… – Он не замечал, что бубнит это вслух. – Я же проверил прогноз… обещали… обещали солнечную погоду… небо… безоблачное. Как же это? Неужели… Неужели это дождь?». На его лице отразилась тень ужаса. Он уже почти достиг противоположной стены, где было окно. Холодок, пробегающий по спине, стал ледяным. Журчание воды било в уши, казалось, на улице ливень. Стекло в окне было непрозрачным, и невозможно было увидеть, что там происходит. Максим вздрогнул и сжал кулаки. Ему во что бы то ни стало надо было пошире открыть форточку и посмотреть, чтобы потом определиться, как действовать дальше.

Вода продолжала журчать, а Максим вдруг ощутил, как в него начинает вливаться то самое «чувство». Впрочем, нет, пока что это было не само «чувство», а его предвестие. Самое лучшее – как можно скорее открыть форточку и посмотреть, что же там на улице.

Стерев тыльной стороной ладони капельки холодного пота, выступившие на лбу, Максим сделал еще несколько шагов. Он осознавал, насколько это было возможно, что здесь, в закрытом помещении, опасность маловероятна. Однако с рациональным ходом мыслей боролось беспокойство. Оно порождало панику, которая была готова вырываться из темного логова и полностью завладеть им. Паника пыталась внедриться в его разум, поселиться там, вытесняя логику. Максиму пришлось напрячься, чтобы не дать панике взять верх. Не стоит накручивать себя заранее. Он помнил все важные детали из прошлого, и это помогало ему сейчас совладать с собой. Краем сознания он отметил (и не в первый раз), что все происходящее не поддается логическому объяснению. Но сейчас у него не было времени анализировать это. Панику он, кажется, кое-как усмирил, но холод все еще продолжал щекотать его позвоночник, проникая в душу. Укутайся он сейчас в войлок, все равно не станет теплее.

Максим вновь сосредоточился на звуке. Вода продолжала литься. Надо во что бы то ни стало открыть эту чертову форточку.

Наконец он приблизился к противоположной стене и дрожащей рукой толкнул створку, которая на удивление легко поддалась. Он выглянул наружу.

– Эй, Амихан, ты меня слышишь? Опять оставила открытым кран? Сколько раз можно повторять – выключайте за собой воду, всем это говорю и тебе тоже. Вода льется, а счетчик, между прочим, накручивает денежки! – Управляющий рестораном, недовольно жестикулируя, отчитывал молоденькую работницу, которая слушала его, опустив голову. – Понимаю, что тебе надо успеть все убрать, – продолжал управляющий, – но это не значит, что ты должна забывать о других важных вещах. Например, о том, что надо закрыть кран после того, как ты наберешь ведро. Пожалуйста, не забывай…

Максим резко захлопнул фортку, еще раз вытер вспотевшее лицо и сделал глубокий вдох. Это был не дождь – всего лишь кран, из которого хлестала вода. Воспоминание о только что пережитом заставило его вздрогнуть. Дождя не было, но это только сегодня, сейчас… «Нельзя терять времени», – сказал он себе и вышел из туалетной комнаты.

Оказавшись в коридоре, Максим увидел Елизавету, которая шла ему навстречу. Она шла медленно, раскачивая бедрами. У нее были стройные, хоть и немного мускулистые ноги, что придавало ей особое очарование. Возможно, когда-то она занималась спортом… Однако, вопреки ожиданиям Максима, девушка прошла мимо. Короткий взгляд вежливости, брошенный ради приличия, и все… Идет и рассматривает свои ноготки. Что? Ей неинтересно? Она не заметила его шарм? Что не так? Максим в недоумении остановился. Девушка не пококетничала с ним, не улыбнулась, даже не обернулась. Шла по коридору, занятая только собой. И это после его коронного взгляда, выработанного и проверенного практикой! И вдруг, как ни странно, Максим улыбнулся. Он понял, что захотел ее еще больше. В этот момент он даже позабыл о главном и желал сейчас только одного… Но об этом позже…

Максим решил дождаться ее в коридоре и заговорить с ней, когда она будет возвращаться к столику. Он уже предвкушал этот почти осязаемый жасминовый аромат, который будет исходить от нее при их разговоре. Но беседе не суждено было состояться – в коридоре вдруг появился француз, который ринулся вслед за своей возлюбленной. В руке он держал ее сумочку. Начинать разговор при Жаке неразумно – ему не нужны скандалы.

Через несколько секунд Максим уже сидел за столом. Принесли суши, но голод был утолен, и гости уже с ленцой окунали роллы в блюдца с соевым соусом. Максиму сейчас совершенно не хотелось есть, он думал о том, что обед скоро закончится, а он даже не перекинулся с Елизаветой парой фраз наедине, не говоря уже о том, чтобы назначить свидание. Неужели на этот раз он промахнулся, не рассчитал своих сил и возможностей? Он самоуверенно надеялся, что в нужный момент сделает то, что нужно, и заполучит желаемое, но сейчас его планы рушились, таяли, как лед на солнце, рассеивались, как туман. Плюс ко всему, девушка, кажется, не заинтересовалась им в той степени, в какой ему хотелось бы. Отреагируй она на него в коридоре хотя бы взглядом, он бы пошел на более радикальные меры, намекнул бы насчет встречи или… или написал бы, что ли, пару строк на обратной стороне своей визитной карточки, которую до этого вручил каждому из участников обеда. Ему было досадно… Тем более что в ее образе он надеялся найти… Но раз так, значит, она не та, которую он ищет. «Ну что ж, тогда не стоит печалиться», – подумал он. Но все-таки Максим ощущал, что хочет ее, и пусть по другой причине. Девиация…

– Дружище, о чем ты задумался? – обратился к нему Иван Савельевич.

Максим отвел взгляд от невидимой точки, в которую упорно смотрел, пока копался в своих мыслях.

– Да так, о работе. Обдумывал очередную деловую встречу… Прости… То есть простите, ребята, немного отвлекся. Как вам суши сегодня?

– Отлично, – ответил за всех Иван, отпивая вина. – Дружище, кстати, я вот что хотел тебе сказать.

– Угу…

– Пока ты отлучался в уборную, мы поговорили об уикенде и вот что решили: я собираюсь устроить в субботу вечером небольшой коктейльный прием для друзей и деловых партнеров. Людей будет немного, только самые близкие и те, с кем у меня тесные деловые отношения. Многие из них тебе знакомы. Так вот, я пригласил всех присутствующих здесь. Совершенно излишне упоминать, что для меня было бы большой честью увидеть и тебя. Вечеринка состоится в моем доме на острове. Ну, что скажешь, дружище?

Любимов несколько секунд молча смотрел на консула, как будто обдумывал предложение. Он, разумеется, не выдал искру триумфа, которая вспыхнула в душе.

– Как раз в эти выходные я свободен. Почему бы и нет?

Спустя какое-то время он уже заводил свой «ягуар».

Андрей

– Созвонимся на днях, – это была последняя фраза, долетевшая до Андрея.

Распрощавшись с ним, приятель поспешил к выходу, а Андрей Беляев опять остался один за столом кафешки в огромном торговом центре. Перед ним была полупустая чашка кофе. В другой раз он бы решил, что чашка наполовину полна, но сейчас он видел ее наполовину пустой. Это означало одно – он был настроен крайне пессимистично, потому что душа его была опустошена.

Молодой мужчина, бледный, с пробивающейся щетиной на лице, сидел в этом кафетерии с открытия. Вспомнив разговор с другом, которому он излил душу, он не почувствовал особого облегчения. Конечно, Максим тут ни при чем, и Андрей был даже благодарен ему, что тот выслушал его. Но печаль продолжала лежать тяжелым камнем на сердце. Он никак не мог выкинуть Наташу из головы.

За соседним столиком опять зазвонил телефон у той же дамочки, а она, снова проигнорировав звонок, запихнула мобильник поглубже в сумочку.

Андрей опустил голову на ладонь левой руки, упиравшейся локтем в стол. Наташа… Как он ее любил, как он ее желал… Печаль окутала его, проникла в сердце, опустошила душу. Уже полторы недели, как они не виделись и даже не разговаривали по телефону. Все попытки дозвониться не давали результата – то ее мобильный был выключен, то она не подходила. Андрей отправлял ей сообщения на телефон, да все без толку. Дни потеряли для него краски, ночи стали невыносимо длинными, время перестало иметь значение, музыка утратила все свои ноты, еда лишилась вкуса – в общем, все для него стало бессмысленным. Только на ней, Наташе, сейчас были сконцентрированы все его чувства и желания. В ней была суть всего! Он любил ее искренне, всем сердцем, чистой, светлой любовью и не мог понять, почему она так внезапно остыла и исчезла.

Наташа… Молодой человек машинально сделал еще глоток остывшего кофе. Они познакомились около шести месяцев назад, и первые два месяца все шло прекрасно, как в сказке, что иногда даже казалось парадоксальным. Ведь он был человек не особо общительный.

Он вновь углубился в воспоминания, вернулся в мыслях к той вечеринке, которую устраивала «Омега» и на которой на самом деле его не должно было быть. Он не собирался идти, потому что не любил все эти тусовки и не любил полумрака, царящего на них. Но все-таки пошел.

Перед мысленным взором предстало, как он лениво потягивает коктейль через полосатую трубочку, скользя небрежным взглядом по публике. На личиках дам лежал толстенный слой косметики, и это смешило до невозможности. Они напоминали матрешек с рябыми щеками. Вульгарные разрезы на платьях, каблуки, на которых трудно стоять, тонкие длинные сигареты, зажатые в пальцах, и наигранные манеры дешевых аристократок. Мужики от матрешек не особо отличались. Голодные взгляды, фальшивые улыбки, без вкуса подобранная одежда, натянутая на растолстевшие тела, – все это напоминало картину, нарисованную плохими красками, которые смоются при первом же дожде. В воздухе перемешались запахи духов, и этот общий запах бил в нос. Спасало лишь то, что мероприятие проводилось на берегу моря, и Андрей мог вздохнуть чистого воздуха. Он смотрел на море и мечтал: вот сейчас появятся русалки и унесут его в самую глубь соленой воды. Он бы сейчас не отказался от такого заплыва, настолько скучно ему было.

«Хотя нет, не так уж тут и плохо, тем более я сам согласился сюда прийти… – Мысль отлетела в сторону, получив пинок под зад, но напоследок выдавила: – Чего скучать, раз уж ты здесь, попытайся повеселиться».

Глоток через полосатую соломинку – и через несколько секунд пустой стакан на стойке бара. Андрей пошел в туалет. В туалете какой-то мужчина, поправив прическу, плюнул в раковину, сполоснул раковину водой, закрыл кран и вышел. Андрей остался один. Он подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Свет от лампы был слишком ярок, зрачок сузился, утопая в радужке. На бледном лице уже начали выделяться черные точечки щетины. Холодная вода щекотала руки, и Андрею показалось, будто его накрыла морская волна, спасая от раскаленного воздуха. Дверь вновь распахнулась, и в туалет зашли два подвыпивших мужчины. Андрей умылся, промокнул лицо салфеткой, скомкал ее и бросил прямо в рот деревянной корзины.

Вечеринка продолжалась. Народ развлекался, а он плыл через толпу со стоическим выражением лица. Проплыл и бросил якорь у бара. Полосатая соломинка вновь набирала жидкость, опустошая стакан. Андрей даже представить не мог, что через несколько минут встретит Ее. Ту, которая изменит его жизнь, наполнив страстью. Ту, которая раскрасит его будни яркими красками чувств и пробудит в нем экспансивность.

Потягивая коктейль, Андрей вспомнил про своего друга, который отсутствовал уже порядочное время. Скорее всего, он должен быть тут. Взгляд пробежался по толпе, выискивая знакомый силуэт. И вдруг Андрея ослепило. Обычно глаза слепит солнце или что-то блестящее, но, оказывается, бывает и по-другому, ибо ее черные, как ночь, волосы, были ослепительно прекрасны. На их фоне вырисовывались гипсовые скулы, как будто вылепленные лучшим в мире скульптором; прямыми четкими линиями они безошибочно сходились к идеальному подбородку. Ее губы напоминали влажные лепестки роз. Пламенный взгляд прекрасных глаз, казалось, мог бы растопить айсберги на полюсах, что уж тут говорить о сердцах всех мужчин мира. Она не шла, а парила по воздуху, подобно сказочной фее. Ее красота гордо выделялась, словно отвешивая пощечину всем остальным, заставляла оборачиваться не только мужчин, но и женщин. Богиня шла по направлению к нему, и Андрей сначала даже не заметил своего друга Козлова. Он чуть не поперхнулся, сделав очередной глоток. Ему никогда не забыть ударов своего сердца, которые громом отдавались в ушах.

Но вот до него долетели какие-то звуки. Козлов? Кажется, он обращается к нему. Что? Что он говорит? Гром в ушах не желал угомониться. Что? Глубокий вдох и глоток алкоголя вернули ему слух.

– Ты что, дружище, совсем оглох и язык проглотил?

– Да нет… просто поперхнулся.

– Ладно… ладно, Андрей, познакомься, – Козлов слегка повернулся к девушке, – это Наташа Лебедева.

Где-то через час, может, чуть больше, Андрей уже лежал в своей постели и никак не мог сомкнуть глаз, сжимая в руке телефон с ее номером. Наташа…

Белый потолок нависал над ним бесформенным облаком, когда он открыл глаза. По облаку ползла темная точка, потом полетела в его направлении. Он отмахнулся, отгоняя комара, и сел на кровати. Мобильный все еще был в его руке, как будто пустил корни, которые, разрастаясь, постепенно двигались к сердцу. Все его мысли были о ней, пурпурный цвет ее губ не желал отпускать. Андрей тонул в ярких красках, и это было одно из самых блаженных ощущений, которые он когда-либо испытывал. Обычно педантичный во всем, он не застелил постель и, минуя ванную, сразу пошел на кухню сварить себе кофе. О том, чтобы поесть, он не думал – сидел на стуле во вчерашней одежде (оказывается, он спал одетым) и сверлил взглядом мобильный телефон. Ее имя светилось на дисплее, и Андрей, видел каждый пиксель.

Глоток кофе – ароматная черная жидкость обожгла язык. Сегодня суббота, в агентство идти не надо. Отставив чашку, он продолжал вертеть телефон в руке, пытаясь разогнать дурман переполняющих его эмоций и собраться с мыслями.

– Я хочу тебя увидеть, – произнес он вслух, и ему показалось, что она услышала его.

Несмотря на то, что было утро, в воздухе уже царила духота; одежда липла к вспотевшему телу. Надо пойти в душ.

Андрей постоял под прохладными струями; полотенце нежно заключило его в объятия, собрало капли с кожи; гребешок пробежался по голове, укладывая волосы. Из зеркала на него задумчиво смотрело бледноватое лицо. Отложив бритье на следующий день, он вернулся в спальню. Чистая одежда почему-то пахла краской, молодой человек быстро облачился, взял телефон в руки, наполнил легкие кислородом и, нажав «вызов», поднес мобильный к уху.

Первый гудок… Второй гудок, и между ними – бешеные удары его сердца. Еще несколько гудков – и наконец ее голос.

– Алло, – услышал он, и приятные ноты теплой волной буквально сбили его с ног: Андрей покачнулся и присел на кровать. От глубокого вдоха закружилась голова. Он только и смог проскрипеть в трубку что-то невнятное, какое-то «гхе… гхе», и вновь голова кругом.

– Алло… кто это? – повторил голос в трубке.

Наконец он совладал с собой.

– Привет, Наташа, это… это Андрей, – выдавил он слова, как зубную пасту из почти пустого тюбика. – Мы познакоми…

– Вчера на вечеринке. Конечно, помню. Как дела?

Он проглотил слюну, орошая пересохшее горло и подавляя волнение.

– Все… все нормально, все о’кей… Как ты?

– Замечательно, не считая того, что мне пришлось выйти на работу на пару часиков, хотя сегодня суббота, но возникло кое-что важное.

Пауза. Андрей лихорадочно соображал, чем ее заполнить.

– Поня-я-ятно… – протянул он, как ему показалось, растянув это «я» чуть длиннее, чем надо было. – Гм… гм… я вот подумал… э-э… может…

– Наташа, ты еще здесь? – в трубку ворвался посторонний мужской баритон; кому бы он ни принадлежал, этот человек сейчас обращался к Наташе.

– Одну минуточку, Андрей, прости, ко мне зашел сотрудник, побудь на линии.

– О’кей, – произнес он в уже безмолвную трубку.

Наташа явно закрыла рукой микрофон, сохраняя приватность. Андрей так сильно прижал мобильный к уху, что оно заболело. Какие-то невнятные обрывки фраз… Потом он все-таки настроил свой слух.

– …нятно… лодец… молодец… ты очень многообещающий работник, и мне нравятся твои амбиции.

– Спасибо, Гиацинт, за оценку.

– Да, совсем забыл еще кое-что: когда мы все-таки встретимся и пообщаемся в нерабочей атмосфере?

– Ох, Гиацинт, сколько раз тебе говорить, я это сделаю тогда, когда ты мне подаришь голубой цветок в желтую полоску. Помнишь? Вот… тогда и встретимся.

– Опять этот несуществующий в природе цветок. Ты всегда всех отшиваешь этой фразой? Да уж…

– Прости, Гиацинт, но у меня телефонный разговор, хороших тебе выходных.

– Тебе тоже.

Пауза… Шорох…

– Да, Андрей… Прости за задержку, – вновь ее нежный голос разлился по его сознанию.

Молчание.

– Андрей, ты еще там?

– Да… да… я здесь… Наташа, – заговорил Андрей.

– Ха-ха, я думала, что ты уже заснул. Прости, что отвлеклась.

– Ничего, все о’кей.

– Так что ты говорил? Ты начал какую-то фразу, до того как нас прервали.

– Наташа, – голос Андрея стал более решительным, – я тебе попозже перезвоню, хорошо?

Ее удивленный взгляд упал на трубку, она даже слегка отпрянула от нее. Андрей как будто почувствовал это и поспешил добавить:

– Мне в дверь позвонили, надо пойти открыть. Это, наверное, сосед, я совсем забыл, у нас сегодня собрание всех жильцов. Нужно идти.

– Позвонили в дверь? Странно, я ничего не услышала.

– Звонок очень тихий, вряд ли ты могла его уловить.

Наташа издала негромкий смешок.

– Ладно… ладно… это вообще не мое дело. Надо идти, так надо. Прости, Андрей, это все женское любопытство.

– Нет проблем, я позвоню попозже. Извини.

– О’кей. Когда хочешь. Пока.

– Пока.

Вспотевший мобильник выпал из влажной от волнения руки и неуклюже приземлился на кровать.

– Не слышала, потому что в дверь никто не звонил, – произнес он вслух, сам не понимая, зачем.

Перерождение

Уже более часа он вел свой старенький, но все еще верный «фиат». За это время трасса успела сузиться, как горлышко бутылки: сначала он ехал по четырехполосной магистрали, теперь по дороге с одной полосой движения в каждую сторону. Пышная зелень приятно воздействовала на сетчатку, красивые пейзажи радовали, свежий лесной воздух дурманил голову, благоухание цветов добавляло свою нотку, и от всего этого можно было опьянеть. На фоне голубого неба темной тучей металась огромная стая птиц. Туча эта приобретала различные формы: овал плавно переливался в пятигранник, затем в треугольник и снова в овал, – гонимый ветром высоко над землей. Было непонятно, как каждая птица улавливает общее направление, как они все вместе, не сговариваясь, рисуют причудливые формы и образы на бескрайнем холсте неба.

Воздух был настолько чист, что курить не хотелось, и Андрей даже выключил радио, наслаждаясь шумом стекающего с лобового стекла ветра. Он любовался природой и продолжал гнать машину по дороге, которая уже начинала подниматься в гору. Со стороны дорога была похожа на змею, которая ползла в гору, все больше извивая узкое туловище. Казалось, она хотела своими смертельными объятиями удушить эту гору. Старенький «фиат» поднапрягся, выплевывая черные клубы газа из слегка проржавевшей выхлопной трубы. Но Андрей даже не думал давать машине передышку, надавливая на педаль акселератора грязной подошвой кожаного ботинка. Никаких остановок, пока он не доедет до первого пункта назначения – маленькой деревни, расположенной чуть выше, в нескольких километрах езды по петляющей дороге.

Подъем стал круче, и Андрей сглотнул, возвращая себе слух. Ощущалось резкое изменение давления. Солнце все чаще путалось в верхушках деревьев, а вскоре и вовсе потерялось, утонуло где-то за горой, наверное, все еще пытаясь найти где-то там горизонт. Дворники со скрипом пробежались по полю боя, оставляя кровавые штрихи на лобовом стекле. На загородных дорогах в эту пору везде полно насекомых. Было лето, но по мере того, как дорога поднималась выше, воздух становился прохладнее. Стало совсем свежо. Пахло лесом и мхом. Андрей даже прикрыл окно, настолько дурманящим был этот запах. Еще несколько зигзагов – и его проглотил тоннель. Стены были изъедены сыростью, и через них просачивалась мутная вода. Вновь заскрипели дворники, размазывая темную воду вперемешку с кровью по стеклу. Машина выехала из тоннеля, и еще через четверть минуты наконец-то впереди вырос указатель, который указывал, что путник въезжает в маленькую деревню Арахова.

За время поездки Андрей изрядно проголодался, тем более что, погрузившись в мечты о Наташе, он оставил себя этим утром без завтрака. Решив перекусить, он стал выискивать голодным взглядом какой-нибудь трактир. Зимой сюда изредка заезжали туристы из столицы и других городов, чтобы полюбоваться чистым снегом, слепить, как в детстве, снеговика, а летом сюда почти никто не заглядывал, и главная, а точнее сказать, единственная улица, пролегающая через всю деревню, была пустой. Сухой ветер кругами гонял пыль по дороге, бросал пригоршнями песок в разлагающийся от коррозии трактор на обочине. А вот и первые признаки жизни: грустная забегаловка с неразборчивым названием на выцветшей вывеске. Перед входом за видавшим виды столом сидели местные мужики и играли в домино. Андрей проехал мимо, и они проводили «фиатик» пустыми взглядами. «Неужели здесь негде нормально пообедать?» – подумал Андрей. Впереди, чуть дальше по дороге, он заметил указатель. На вбитом в землю колу была прибита жестяная табличка, на которой была изображена кривая стрелка; надпись над стрелкой гласила: «Таверна. 200 метров». Не раздумывая долго, Андрей повернул руль, и машина съехала на не незаасфальтированную улочку, подняв клубы пыли. Меньше чем через минуту «фиат» остановился перед трактиром.

Деревянные двери со скрипом открылись, и Андрей оказался внутри. Запах лука и жареного мяса защекотал ноздри, стены заведения пропитались хмельными парами пива. Посетителей было мало: невзрачная пара в возрасте за столиком у стены по правую сторону и один пожилой мужчина у стойки бара. Недалеко от мужчины восседала средних лет женщина. Она смотрела телевизор, висевший на стене, и ковырялась спичкой в зубах. «Наверное, официантка, а может, и хозяйка в одном лице», – подумалось Андрею. Во всяком случае, она была единственной, кто обернулся, когда он вошел. Меню не было, поэтому Андрей уселся за ближайший к бару столик и стал ждать. Женщина была низенькой и толстой. Взгляд ее все еще был направлен в сторону телевизора, когда она подошла к нему.

– Добрый день, чего пожелаете? – бросила скучно; ее голос скрипел, как дверь.

– Добрый день. Я бы хотел заглянуть в ме…

– Меню нет, сейчас не сезон, да и вообще у нас здесь не бывает сезонов.

– Гм…

– Я вам и так скажу, что есть. Мясо говяжье жареное или тушеное. Картофель печеный и жареный. Овощной салат, – добавила она с деловым видом.

– Мне, пожалуйста, жареный стейк с картошкой и кружку холодного пива.

«Больше огня – меньше бактерий», – подумал Андрей, когда женщина ушла выполнять заказ. Он вытащил из кармана мобильный телефон. Наташа… Было около пяти часов. Время еще есть. Сигнал плохой, но он, в принципе, никому и не собирается сейчас звонить.

Бокал пива вырос перед ним, расплескивая белую пену и накрывая муравья, который норовил стащить засохшую крошку хлеба со стола.

– Блюдо скоро будет готово, – кинула толстуха и вновь исчезла на кухне.

Пара за дальним столиком о чем-то тихо разговаривала.

Медная колючая жидкость охладила нёбо и полилась дальше по горлу, когда Андрей сделал глоток. Пиво оказалось неплохим. Еще несколько глотков – и кружка стала почти пустой, со стекающими сугробиками на стеклянных стенках. Все вокруг вошло в расслабленный режим, голове стало легко, таверна казалась уже приятной, а толстушка – даже симпатичной.

Вскоре подоспела и тарелка с мясом. В животе урчало, и проголодавшийся и слегка опьяневший Андрей принялся за еду. Покончив с обедом, он откинулся на спинку стула и только сейчас заметил, что хозяйка наблюдает за ним. Он дружески кивнул ей.

– Понравилось? – задала она вопрос.

– Да, вкусно. Спасибо.

– Голодный был небось?

– Дорога, горы, свежий воздух. Проголодался.

– Свежий воздух? Гм… Городской, не привык, наверное.

– Да уж.

– А сюда какими ветрами? Проездом небось?

– Нет. Я сюда как раз и хотел попасть, полюбоваться. Осмотр достопримечательностей, можно сказать.

– Осмотр достопримечательностей? Здесь? Хе-хе. У нас тут только гора и пыльные улицы. Есть гораздо более интересные пункты назначения для таких целей.

– Согласен. Но там нет того, что можно найти только здесь.

– Неужели? И что же именно?

Взгляд Андрея пробежался по улице сквозь замусоленное окно трактира. Затем вновь вернулся к хозяйке.

– Я приехал найти Антахкарану…

Эта фраза резко изменила обстановку в трактире, как острая сабля, разрезав поток обычного субботнего дня в деревушке.

Хозяйка отпрянула, корча гримасу испуга задирающимися, как шлагбаумы, линиями бровей. Парочка за дальним столом внезапно замолкла и выстрелила взглядами исподлобья прямо в того, кто произнес это слово. Мужчина за барной стойкой впервые за все это время развернулся и посмотрел на гостя. Его старческое лицо, изрезанное морщинами, выражало недоверие. На несколько секунд в заведении воцарилась тишина.

– Антахкарана? – хрипловатый голос старика наконец-то нарушил молчание. – Цветок-дьявол?

Услышав это, толстуха еще больше округлила глаза и, отпрянув, чуть не упала со стула.

– Ты это хочешь отыскать? – хрипло продолжил старик. – Ты приехал найти свою смерть! – схватив кружку пива, он выпил ее залпом. Потом разразился смехом. – Ха-ха-ха… Хотя это всего лишь легенда.

Монета, которую он небрежно швырнул, со звоном ударилась о стойку бара. Расплатившись, старик вышел, хмуря густые, серебряные, как зимний лес, брови. Парочка о чем-то возмущенно переговаривалась, кидая взгляды в сторону Андрея.

– Простите, если что-то не так сказал, – извиняясь, произнес он, обращаясь к толстухе. – Я не хо…

– Ладно, не волнуйся. Не твоя здесь вина, – успокоившись, отрезала она. – Здесь об этом не любят говорить. Особенно после нескольких происшествий в прошлом. Да уж, ты не первый, кто приехал сюда найти Антахкарану, были и до этого смельчаки, искатели приключений… «астронавты» хреновы… В измерении, не понятном им самим…

– Были?

– Были! Были, да сплыли. Никто из них так и не вернулся после того, как они отправились в гору на поиски. Да о них здесь и не беспокоились. Сочли, что они проездом и, может, просто решили дальше отправиться, не попрощаться. Кто-то еще что-то говорил. Словом, никто конкретно и не заявлял об их пропаже. Да и многие, – женщина кивнула в сторону барной стойки, где до этого сидел старик, – многие считают, что это легенда.

Она о чем-то подумала, почесав засаленные волосы, потом продолжила вполголоса:

– Хотя я сомневаюсь. Чую я, что этих искателей приключений постигла нехорошая участь. Легенды не рождаются просто так. Антахкарана… Особенный цветок. Его нельзя найти, подойти и сорвать, как розу. Этот цветок… – запнувшись, толстуха глянула на Андрея. – Да ты, однако, об этом знаешь, наверное, коли приехал за ним.

Он кивнул в знак согласия, потом промолвил:

– Спасибо вам за обед и за информацию. Еще один вопрос. Я бы хотел снять комнату, чтобы немного отдохнуть и поспать. Планирую выехать до полуночи, но заплачу за одну ночь, как и полагается. Не могли бы вы мне помочь?

Рука хозяйки опять запуталась в прядках волос, пока она соображала. Не нравилась ей вся эта затея, ой, не нравилась. Но и так не сезон, да еще и урожай не очень удался, а тут вдруг такая возможность подзаработать денежки.

– Вообще, таки-да, могла бы. Есть у меня поблизости одна свободная комната, которую я обычно сдаю проезжим. Погоди минутку, сейчас принесу ключ.

Скоро она вернулась и, объяснив Андрею, как найти нужный дом, вручила ему ключ. Расплатившись за обед и авансом за комнату, он выразил еще раз благодарность и в следующее мгновение уже заводил свой «фиат».

Ключ с трудом повернулся в замке после очередной попытки, и дверь наконец со скрипом отворилась. В нос ударил волглый воздух. Шторы разлетелись в стороны, впуская золотистые лучики солнца, кровать издала старческий стон, когда Андрей присел на ее край.

Осмотрелся. Дешевый деревянный шкаф у стены, зеркало, тумбочка и пыльная чашка из фаянса на ней – вот и все содержимое комнаты. Но Андрея сейчас это вполне устраивало, главное – надо было немного отдохнуть до полуночи, перед тем как отправиться в горы и найти Антахкарану. Тогда Наташа не сможет использовать свою отговорку насчет цветка.

Андрей мысленно вернулся к утренним событиям. Услышав разговор Наташи с каким-то сотрудником, он кое-что вспомнил. Один из его знакомых по работе, увлекавшийся необычными явлениями, о которых охотно писали в желтых газетах, как-то рассказал, что вычитал о красивом цветке, – этот цветок якобы растет на одной горе в таком-то районе и расцветает при почти полной луне. Цветок этот раскрывается только в лунном свете. И так бывает каждую ночь до полнолуния, а потом он исчезает.