Текст книги "Великие мистики, как они есть"

Никто не может стать Мастером, если он не любит людей. Без любви не будет принятия, не будет интереса к ним, к их проблемам и страданиям. Из любви исходит терпение, благодаря ей сердца открываются Истине. Ошо говорил о любви без объекта, без направления, в котором она должна течь. Такая любовь изливается на всех, питая тех, кто способен ее воспринять. Ошо был проводником Любви, и это тоже одна из причин, почему люди ехали к нему из самых дальних уголков мира. Он, безусловно, обладал религиозным гением, и равных ему в мастерстве дискуссий и комментариев найти невозможно. При всех его ошибках Ошо проделал огромную Работу, и его книги вполне актуальны и долго еще такими и останутся. Сам Ошо говорил, что оказанное им воздействие будет длиться сто лет после его смерти. На сегодняшний день оно все еще живо, а что будет потом – покажет время.

Порфирий Иванов: безумие мистика

1

Может ли мистик быть нормальным – таким же, как все остальные люди? Насколько прикосновение к тайнам Бытия меняет человека и как в нем проявятся эти перемены? Может ли, наконец, мистик быть безумным, практически сумасшедшим? Из истории нам известны случаи странного и загадочного поведения мистиков самых разных традиций. Чем оно было продиктовано – характером их переживания и трансформации или собственным характером человека, особенно ярко раскрывшимся после снятия ограничений ума? На эти вопросы может быть найдено множество умозрительных ответов, но истина познается в опыте. Когда своего опыта недостаточно, мы можем обратиться к опыту других, рассмотрев, например, жизнь какого-нибудь особенно странного мистика. Тогда, возможно, нам удастся понять границу между безумием обыденного ума и безумными заявлениями того, кто пытается выразить переживание запредельного.

Порфирий Иванов был самым, пожалуй, загадочным русским мистиком. Для начала совсем непонятно, как он стал таким, каким явился широкой публике. Известно, что до тридцати пяти лет его жизнь была ничем не примечательной: он любил карточные игры, выпивку и довольно часто менял место работы. Ничто не выдавало в нем «великого Учителя», как теперь его иногда называют. Перерождение произошло внезапно и будто бы беспричинно – он ушел из дома на пять дней (вроде бы оставив жену ради другой женщины), а потом вернулся назад – другим человеком. Где он был во время своего отсутствия – доподлинно неизвестно, и сам он ничего об этом не рассказывает. Мы знаем только то, что с этого момента Иванов серьезно заинтересовался возможностями человеческого организма и его жизнью в гармонии с природой. Порфирий Корнеевич сам указывает точную дату – 25 апреля 1933 года, когда его осенило, что болезни и смерть человека происходят оттого, что тот живет в отрыве от природы. Так родилась Идея, из которой потом выросло практическое учение, вылившееся в двенадцать заповедей, ныне известных как «Детка». И здесь сразу возникает вопрос: было ли это прозрением и заинтересованностью только на уровне ума, или же с Ивановым произошло нечто более серьезное и изменилось не только его умонастроение, а все существо в целом?

Есть два момента, которые обращают на себя внимание при рассмотрении истории перерождения Порфирия Иванова. Первый момент заключается в том, что процесс его привыкания к холоду, его постепенного освобождения от одежды занял около двух лет. Сначала он снял шапку зимой, потом пальто, и так постепенно дошел до того, что остался в одних трусах. Здесь можно сказать, что таким образом Иванов приучил себя к холоду и никакой тайны в этом нет и быть не может. Еще можно добавить, что его способности к закалке собственного организма оказались выдающимися и куда большими, чем у остальных людей. Второй момент одновременно и подтверждает, и опровергает предыдущее утверждение. Он связан с тем, что ни один из последователей Порфирия Иванова так и не смог приблизиться к тому уровню бытия, которое было у их Учителя, хотя тот вроде бы оставил им прямые указания, как это сделать. И тут нам остается либо признать бесталанность ивановских учеников и еще раз подивиться неординарности самого Порфирия, либо посмотреть на ситуацию несколько иначе.

Ни один человек, насколько бы закаленным он ни был, не может оставаться на любом холоде обнаженным в течение многих часов. Подобную способность, однако, демонстрируют некоторые тибетские мистики, чье внутреннее тепло настолько велико, что они могут спокойно сидеть в сугробе, нисколько не замерзая и даже растапливая снег вокруг себя. И, конечно, эта способность приходит к ним благодаря суровым практикам и внутренней дисциплине, чего мы совсем не наблюдаем у Порфирия до момента внезапного изменения. Или, если угодно, до момента спонтанной трансформации.

2

Существует представление о том, что трансформация или просветление меняет человека мгновенно, раз и навсегда. Так любят писать о Рамане Махарши – дескать, он получил переживание, изменившее его в семнадцать лет, после чего уехал из дома на священную гору и стал таким, каким его знали позже многочисленные искатели. При этом как-то упускается из виду тот факт, что Махарши какое-то время уединенно жил в пещере. Что еще случилось с ним там? Никто не знает. Но уму хочется простых и понятных схем – вот все и держатся за факт его переживания смерти в юношеском возрасте, в котором все случилось как бы окончательно. Уму хочется завершенности, вот люди и придумывают себе объяснения чужой трансформации, которые выглядят окончательными и закрывающими вопрос раз и навсегда. Потом они начинают искать подобного переживания и никогда его не находят, ведь все не так просто, как хотелось бы человеческому уму.

Трансформация, к которой приводит импульс Божественной Милости, меняет человека в одночасье, что верно, то верно. Это некий поворот в его жизни, новая точка отсчета. Но получение импульса – только начало, за которым следует процесс трансформации, имеющий некую протяженность во времени, и длительность этого периода прямо зависит от количества принятой Милости и глубины последующих изменений. Они тоже развиваются постепенно, не за один день. Пробудиться можно в одно мгновение, а вот изменения в жизни после пробуждения происходят не сразу, а по мере проживания самых разных ситуаций и ответа на необходимости, которые возникают на их фоне. Так случилось и с Порфирием Ивановым – поворотным пунктом стало прозрение, случившееся с ним 25 апреля, которое, в свою очередь, стало проявлением действия импульса Милости, полученного им либо в этот момент, либо несколько раньше. Только трансформацией можно объяснить столь внезапное перерождение и появившиеся позже сверхспособности Иванова. Другого вменяемого объяснения тут нет, хотя при желании объяснить самому себе можно все что угодно.

Наш ум устроен таким образом, что он может игнорировать любую информацию, не вписывающуюся в привычную для него картину мира. Ум закрыт своими идеями о мире от непосредственного его восприятия и отсекает все – или почти все, – что противоречит этим идеям. Так атеист остается атеистом, даже увидев истинное чудо, и так можно списывать все способности Иванова на уникальность его организма. Наш ум, столкнувшись с неприемлемой для себя информацией, либо входит в состояние протеста, либо впадает в этакое трансовое состояние, в котором убеждает сам себя, что всему есть какое-нибудь, может быть, даже научное, объяснение. В этот момент ум ослепляет сам себя, а заодно и человека, которому принадлежит. Возникает состояние, в котором не хочется ни вникать, ни думать о каком-то вопросе, и становится проще принять чужую точку зрения или махнуть на все рукой. Возникает странный вид забытья, в котором вы как бы знаете некий факт, но его объяснение вас не волнует, не касается, и память относительно него подергивается дымкой. Именно так ум сохраняет статус-кво своей обусловленности – у всех без исключения людей. Нечто похожее происходит тогда, когда человек свято верует в некую, пусть даже новую для себя идею и строит на ней свои действия. Тогда его ум тоже игнорирует любую противоречащую данной идее информацию, погружаясь в трансовое, почти измененное состояние. Тогда можно творить с другими людьми любые зверства, ничего, кроме удовлетворения, при этом не испытывая. Сон, в котором пребывают люди, может быть разным по глубине. И состояние, в котором ум готов игнорировать любую противную ему информацию, весьма способствует углублению этого сна.

3

Итак, Порфирий Иванов получил импульс Милости, сам того не подозревая и ничего для этого специально не делая. Объяснений тому, почему это случилось, может быть несколько. Например, Господь произвольно выбрал Порфирия, и полученная им Милость была практически случайной. Но Творение стоит на принципе необходимости, а Господь – не идиот, и поэтому подобное объяснение выглядит не очень убедительно. Можно сослаться на закон кармы и решить, что произошедшее с Ивановым перерождение стало результатом усилий, приложенных им в прошлой жизни. Скажем, был он тибетским мистиком, растапливавшим снег своим телом, но не дотянул немного до просветления, вот оно и случилось, когда время пришло, в стране, где снега зимой – хоть отбавляй. Неплохая версия, хотя и притянутая за уши. Помимо этих двух, существует еще один ответ на вопрос о внезапной и ничем не подготовленной трансформации Порфирия Иванова, который мне представляется наиболее близким к Истине.

Есть два утверждения, относящихся к так называемой народной мудрости и несущих в себе отражение народного опыта. Первое: свято место пусто не бывает. И второе: не стоит село без праведника. В Советском Союзе боролись с религией и праведников практически уничтожили, превратив их в мучеников. Таким образом их место осталось пустым, и никакой коммунистической моралью дело было не исправить. Для того, чтобы Тьма не перевесила Свет окончательно, нужен был праведник огромного масштаба. Нужен был новый святой, который при этом не был бы сразу уничтожен карательной машиной государства. Возникла необходимость, ответом на которую стало появление Учителя в лице Порфирия Иванова. Почему для этой миссии был выбран именно он – нам знать не дано, и тайна здесь остается тайной. Видимо, на тот момент он был самой подходящей кандидатурой на роль нового русского святого. Иных объяснений нет и быть не может.

Из всего вышесказанного легко понять, почему учение Иванова было почти атеистическим и обращенным на поддержание здоровья – иначе его гибель была бы неизбежной в условиях большого террора тридцатых годов. Его проповедь и так привела к двенадцати годам, проведенным в тюрьмах и психиатрических лечебницах, где Порфирию ставили диагноз «шизофрения». Но нет худа без добра – благодаря инвалидности по психической болезни Иванов мог нигде не работать, путешествуя по стране и обучая людей своему методу оздоровления и закалки. Не будь у него первой группы инвалидности по шизофрении, сидеть бы ему за тунеядство и бродяжничество, ведь работать он бросил почти сразу после того, как родилась Идея.

Сама по себе эта Идея, кстати, имеет два обоснования. Первое – наиболее сейчас распространенное – заключается в том, что человек отделен от Природы за счет одежды, комфортного жилья и прочих благ, к тому же изнутри наполнен едой, и потому закрыт от нее и снаружи, и изнутри. Следовательно, нужно приучать себя жить без одежды и время от времени голодать. Тогда гармония с Природой восстановится и человек обретет крепкое нерушимое здоровье. Второе обоснование существенно отличается от первого, и мне почему-то кажется, что Идея вначале была именно такой. Она гласит, что человек стал слишком зависим от комфорта – жилья, одежды и еды, ради которых он должен большую часть своего времени жизни зарабатывать на них. Поэтому человеку нужно освободиться от этой зависимости, чтобы естественным образом жить в Природе, обходясь самым необходимым и перенося жару и холод одинаково просто. Тогда он сможет открыть истинное предназначение себя и своего места в Природе. Конечно, такая Идея при советской власти была бы воспринята более чем враждебно. А разговоры чудака, стоящего в одних трусах на морозе и пропагандирующего полезность обливания холодной водой, воспринимались куда проще в те годы, когда здоровье культивировалось самим государством. Нет сомнений, что больные люди хотели стать здоровее и охотно слушали советы Порфирия, который к тому же вскоре обрел дар целителя. А призыв к аскетизму на фоне всеобщего стремления к обретению новых благ мог быть услышан только отдельными склонными к мазохизму личностями. Так происходит приспособление послания к существующей реальности, и так сохраняется возможность продолжения Работы, которую – в той или иной форме – должен осуществить мистик. В подобной ситуации оказывается большинство мистиков, несущих некое новое послание, но в случае с Порфирием Ивановым она была невероятно трудной.

Говорят, что верующие получают от Господа испытания ровно по своим силам, по тому, что они могут перенести. Есть и другая сторона этой медали – когда посланник Господа получает такую очевидную сверхспособность, такую зримую силу, от которой просто так не отмахнешься и на проявление безумия не спишешь. Поэтому удивительная стойкость Учителя по отношению к холоду не могла не впечатлять всех – как его сторонников, так и противников, вызывая у них невольное уважение и даже некоторую робость. Так было с санитарами в психбольницах, так было и с фашистами, которые, схватив Порфирия в Днепропетровске осенью 1942 года, закапывали его в снег и возили раздетым на мотоцикле по городу, стремясь увидеть, что он сможет выдержать. В конце концов Иванову была выдана охранная грамота, в которой немецким солдатам предписывалось не трогать его, поскольку он представляет интерес для мировой науки. Позже Порфирий писал в воспоминаниях, что немцы ему очень не понравились, и тогда он решил, что Гитлеру не будет удачи в этой войне. Никогда нельзя сказать с полной уверенностью, насколько сила святого может повлиять на ход дел в мире, но сам Иванов до конца своих дней считал, что такое его вмешательство вполне реально повлияло на исход войны. Не в этом ли была еще одна задача, для решения которой он был призван? Мистики нередко явным или неявным образом влияют на мир и ход событий в нем – и в этом, в частности, и проявляется их роль как проводников Воли Бога на нашем плане Бытия. Может быть, ни один мистик не спасал весь мир, но то, что многие из них спасали свои народы, – это факт. К которому, впрочем, можно относиться скептически, считая, что нет Бога и нет судьбы, а потому все мистики – либо больные на голову люди, либо ловкие шарлатаны. Действительно, трудно себе представить, что один человек может обладать силой, влияющей на нашу реальность, ведь она должна быть равной силе Бога. Тем не менее если вы чувствуете или на собственном опыте знаете об истинности существования Бога, то вам нетрудно будет понять, что прямое Его вмешательство в нашем мире невозможно, поскольку оно нарушит все законы, по которым тот выстроен, и в результате уничтожит его. Поэтому вмешательство в Творение на нашем уровне Бытия должно производиться опосредованно, через проводников, через мистиков и пророков. Так что при всей простоте, с которой Порфирий Иванов рассказывает о своем решении исхода Великой Отечественной войны, его слова могут быть отражением Истины.

4

Порфирий Иванов был простым человеком – насколько простым вообще может быть мистик. Он окончил четыре класса церковно-приходской школы, и другого образования у него не было. Его воспоминания написаны без знаков препинания и прописных букв – все практически одной строкой. По классификации Гурджиева Иванов относится к категории «глупых святых» – когда человек имеет высокий уровень личного бытия, но низкий уровень понимания того, что с ним произошло и происходит. Например, человек следует определенному Пути, получая знание о его стадиях и опыт их прохождения. В идеале уровень бытия человека должен соответствовать уровню его знания – о себе, Боге, Пути и мире. У Иванова уровень личного бытия был очень высоким, но никакого знания о том, что с ним произошло, не было. Схождение Милости на человека совершенно не подразумевает обретение им всей полноты Истины. Порфирий прошел трансформацию и обрел послание, которое должен был нести людям, но это не принесло ему ясного понимания того, что же с ним на самом деле случилось.

Отсутствие понимания того, что происходит, вообще очень характерно как для людей, прошедших спонтанную трансформацию, так и для тех, кого можно назвать «спонтанными мистиками». Так я называю людей, чье восприятие несколько выходит за обычные границы, и потому они видят, слышат и чувствуют некие вещи, связанные с иными уровнями Реальности. Кто-то из них видит энергии, кто-то получает послания, практически всем им снятся яркие, порой вещие сны. Иногда им приходят прозрения относительно сути их жизни, а также приходит информация об их предназначении. Как правило, предназначение это – весьма возвышенное и почетное, да и прочие переживания чаще всего связаны с чем-то величественным и божественным. Я повидал немало подобных «мистиков», и слушать их откровения – сущая мука. Они относятся к своим переживаниям весьма некритично, предпочитая считать себя избранными Богом или – в крайнем случае – весьма необыкновенными людьми. Даже если это не произносится вслух, то подразумевается обязательно. Их распирает осознание своей необычности и очень интересует природа собственного «дара», и они обладают весьма развитым и раздутым духовным эго. При этом они совершенно не понимают того, что с ними происходит, и понимать, как правило, не хотят. Отказаться от своих аберраций восприятия они, как правило, не готовы, потому что стать обычными для них неприемлемо. «Спонтанными мистиками» чаще всего становятся люди с неплохим духовным потенциалом и действительно тонким восприятием, но оно начинает служить им для компенсации комплекса неполноценности, создавая из небольших проблесков восприятия большие «духовные» переживания. Потом в дело вступает ум, и всякого рода прозрения и внутренние галлюцинации, а также ночные сны о собственном величии становятся практически постоянными. Нередко у них открывается «видение», благодаря которому они начинают судить о состоянии окружающих. «Спонтанные мистики» практически не поддаются обучению, потому что ставят свое «восприятие» и свою особенность выше любого знания, если только оно не позволяет им возомнить о себе еще больше. Они одиночки, но любят общество себе подобных, в котором могут делиться «опытом» и петь дифирамбы друг другу. Из практик и книг они берут только то, что им нравится и что позволяет им обрести большую силу, поэтому все они любят энергетические упражнения и занятия магией. От настоящих спонтанных мистиков их отличает отсутствие реального изменения бытия, отсутствие настоящей трансформации. Они занимаются бесконечным украшением и укреплением эго, но больше с ними ничего, по сути, не происходит.

Порфирий Иванов был настоящим спонтанным мистиком, но знания о трансформации у него не было. Не было и знания о том, как другие люди могут достигнуть подобного состояния, потому что он просто не знал к нему дороги. Внезапная трансформация – штука хорошая, но тот, кто ее пережил, никого не сможет к ней привести, потому что и сам не знает, как к ней пришел. Тем не менее послание у Порфирия было, хотя на него не могло не наложить отпечатка это самое отсутствие понимания своей собственной ситуации.

Незадолго до смерти, в 1982 году, он впервые обнародовал так называемые двенадцать советов или заповедей, свою «Детку». Следуя ей, человек мог излечиться от болезней и вообще стать намного здоровее. Свое название она получила от обращения, с которого начиналась: «Детка, ты полон желания принести пользу всему советскому народу, строящему коммунизм. Для этого ты постарайся быть здоровым». Годы, проведенные в тюрьмах и лечебницах, научили Иванова тому, как преподносить свое послание «правильными» словами.

Первый раз его задержали в тридцать пятом году, когда Порфирий пропагандировал свое учение (в какой форме оно тогда выражалось, нам неизвестно) на базаре в Ростове. Тогда же его определили в больницу, в отделение для буйнопомешанных, где и был поставлен диагноз «шизофрения». Видимо, Порфирий серьезно протестовал против такого с собой обращения при задержании. Надо сказать, что и в дальнейшем он вел себя как классический сумасшедший, пытаясь то попасть на съезд народных депутатов, чтобы разъяснить им свою систему, то отправляя письма Сталину. С одной стороны, можно считать подобное поведение чистым проявлением безумия. С другой стороны, представьте себе человека, на которого внезапно свалилась высшая миссия, которая прямо-таки требует воплощения и реализации. Когда человек знает, что может помочь людям и что должен это сделать любой ценой. Конечно, самым простым способом было бы привлечь власть на свою сторону. Отсюда, кстати, и возможное изменение концепции послания с упором на оздоровление. Многие мистики, наделенные некой высшей миссией, стремились либо подружиться с властью, либо вообще взять ее в свои руки. Так, например, поступали пророки. В сравнении с ними миссия Иванова выглядит мелковато, но это не значит, что для него она не стала делом всей жизни и всем ее смыслом.

Когда вам явлена Воля Бога, отказаться от следования ей очень трудно, а точнее – практически невозможно. Воля не оставляет вам выбора, который есть, например, в случае с возможностью сделать шаг к Сдаче или отказаться от него. Импульс Воли жжет вас изнутри, не давая покоя до тех пор, пока вы не сделаете того, что требуется. С посланием происходит то же самое – мистик должен нести его людям, делая для этого все возможное. Осознание важности своей миссии и сам импульс послания наделяет мистика силой, которая помогает преодолеть разного рода напасти, связанные с его распространением. А когда человек становится «мистиком поневоле», то вряд ли он сможет обойтись без нелогичных и даже глупых поступков. Что же касается шизофрении, то в последние годы жизни, когда Иванова перестали преследовать, он продолжал говорить странные вещи, непривычные для уха атеистов, но вполне понятные тем, кто хоть немного знаком с мистическими практиками и переживаниями. Безумие можно трактовать и так и этак. Кому-то кажутся безумными слова о том, что человек является проводником Воли Бога, а кому-то – подробные инструкции к тому, как следует встречать год Красной Огненной Обезьяны. Насколько безумен этот мир и конкретные люди в нем, каждый решает для себя сам.

5

«Детка» Порфирия Иванова состоит из двенадцати пунктов, меньшая половина которых относится непосредственно к телу, а большая – к уму. Рекомендации, относящиеся к телу, просты, хотя и не очень легки в исполнении. Впрочем, таковы почти все пункты «Детки». Надо два раза в день обливаться холодной водой, не курить и не употреблять алкоголя и с вечера пятницы до полудня воскресенья держать строгий пост, обходясь без пищи и воды. Кроме того, нужно регулярно – перед обливанием и по окончании поста – вставать босиком на землю или снег и мысленно желать всем людям здоровья. И вообще, в открытости и доброжелательности, а также в избавлении от эгоистических проявлений состоит духовная часть послания «Детки». Вот, например, одна из ивановских заповедей: «Победи в себе жадность, лень, самодовольство, стяжательство, страх, лицемерие, гордость. Верь людям и люби их. Не говори о них несправедливо и не принимай близко к сердцу недобрых мнений о них». И если заповеди, касающиеся тела, призывают человека стать аскетом, то в том, что касается духовной стороны вопроса, здесь появляется любовь к людям и природе. «Помогай людям, чем можешь, особенно бедному, больному, обиженному, нуждающемуся. Делай это с радостью. Отзовись на его нужду душой и сердцем. Ты приобретешь в нем друга и поможешь делу Мира!»

Заповеди Иванова категоричны и требуют от последователей серьезного внутреннего усилия. Попробуйте-ка, например, взять и победить в себе жадность, лень или страх. Духовные советы Порфирия Иванова не подкреплены практиками – например, упражнениями, позволяющими освободиться от страха. Отсутствие практик прямо связано с тем, как Учитель пришел к трансформации. В силу того, как она произошла, Порфирий просто не знал пути к победе над тем, к чему призывал. Однако у него было видение того, что мешает человеку вырасти и измениться. Так и появились благие пожелания, не имевшие под собой конкретики, а просто так взять и измениться – одним желанием преодолев в себе силу механических реакций – мало кому удавалось. Хотя, конечно, еще остается путь контроля, путь подавления страха, жадности и прочих отрицательных черт личности. Но он не ведет к духовному прогрессу, и понятно, что Порфирий Иванов имел в виду нечто другое.

В «Детке» имеется два пункта, которые сейчас выглядят несколько неадекватно и даже комично. В одном Порфирий просит любить землю и ни в коем случае не плевать на нее, во втором он советует здороваться со всеми людьми, ибо пожелание им здоровья вернется к тебе тем же здоровьем. Что касается плевков, то это, пожалуй, та заповедь, которую сейчас соблюдать легче всего – потому что асфальт, наверное, можно не считать землей. Хотя Порфирий, конечно же, подразумевал уважительное отношение к земле, как и ко всей Природе в целом. Плевки же в его понимании являются проявлением презрения, а потому следует от них всячески воздерживаться.

Можно здороваться со всеми встречными людьми, и в некоторых деревнях до сих пор сохранилась эта традиция. Знают тебя или не знают – с тобой все равно здороваются, и есть в этом что-то приятное и хорошее. Но чтобы вести себя подобным образом в городе, нужно быть готовым к тому, что тебя примут за чудака, а может – и за безумца. То есть – если точно следовать пути, предложенному Ивановым, – включая раздевание до трусов, – то и сейчас можно попасть на освидетельствование к психиатру. Как говорится, каков Учитель, таков и путь.

Тем не менее обливание холодной водой два раза в день помогло укрепить здоровье многим людям. Так что если не в духовном плане, то в физическом учение Порфирия Иванова принесло определенные плоды.

6

Если бы у Иванова не открылось дара исцеления людей от самых разных, порой неизлечимых другими средствами болезней, то вряд ли ему удалось бы добиться каких-нибудь результатов в распространении своего учения. Именно чудесные исцеления принесли ему известность и славу в народе; они же способствовали тому, что у него начали появляться последователи. Их преклонение перед необычайными способностями Учителя неожиданным образом повлияло на него самого. В последние годы жизни Порфирий вдруг стал говорить о себе как о Боге и всерьез заявлять о собственном бессмертии. Причем имелось в виду физическое бессмертие, а не духовное. В идее физического бессмертия тоже было нечто безумное, но что еще могло стать логическим завершением идеи абсолютного здоровья, подкрепленного проявлением сверхсилы у ее мессии? Любой человек, преодолевающий собственные слабости и ограничения, начинает ощущать в себе силу, а тот, кто преодолевает даже законы человеческой природы и имеет власть исцелять людей, начинает ощущать ее беспредельность. Это, по сути, нормальное для мистика состояние, но тот, кто прошел обучение в школе, будет знать, что сила принадлежит не тебе, а Богу, и ты лишь ее проводник, причем довольно слабый и ограниченный. В системе Иванова Бога заменяла Природа, а его чувство собственной силы было ничем не объяснимо. Таким же необъяснимым было чувство вечности, безвременья и бесконечности, из которого появилось ощущение собственного бессмертия. Из этого ощущения, помноженного на внутреннюю силу, и родилась новая идея: я бессмертен! А добрые последователи уже помогли Порфирию прийти и к следующей мысли: я Бог! А может быть, он пришел к ней сам, под впечатлением того, как перед ним преклоняются люди; разницы, в общем, нет.

Люди любят создавать себе кумиров, чтобы добавить своей потребности в поклонении кому-то большей значимости. О Порфирии ходило немало легенд: то он пятнадцать минут пробыл под водой, и тому было множество свидетелей, то его видели в одно и то же время в разных местах, в общем, говорили про него всякое. Проверить достоверность этих легенд сейчас невозможно, да и нет никакого смысла в такой проверке. Главное, что пришедшая к Порфирию слава начала менять осознание им своей роли и значимости. Из проводника Идеи он вдруг сделался новым Творцом, и, как положено Богу, решил создать нового Адама – совершенного человека. По замыслу Иванова, новый Адам должен был с рождения жить в полном слиянии с Природой и быть бессмертным. С него бы началось новое человечество, избавленное от болезней и страданий тела. Акт нового творения должен был происходить в месте силы – на Чувилкином бугре, который находится рядом с родным селом Иванова и который Порфирий считал особым священным местом.

Сейчас такое, скорее всего, получилось бы – родить ребенка на бугре, и чтобы роды принимал достаточно широко известный, но все же инвалид первой группы по шизофрении. В 1975 году это было невозможно. Несмотря на то, что одна из последовательниц Иванова решила посодействовать в рождении нового человека (Порфирий не был отцом ребенка) и к началу родовых схваток ее уже доставили на Чувилкин бугор, мистический акт был прерван участковым милиционером, который забрал роженицу и отвез в роддом. Так самым банальным образом был отменен великий эксперимент, к которому Иванов почему-то больше не возвращался. Возможно, был упущен момент, а может быть, Порфирий понял всю бессмысленность данной затеи. Тем не менее учеников у него прибывало, и поклонение вкупе с обожествлением продолжалось.

7

Бесполезно судить о делах мистиков тем, кто не живет Запредельным. Более того, даже другие мистики не всегда могут понять причины, по которым действовал тот или иной их «коллега». Тайна потому и остается тайной, что разгадать ее никак нельзя, можно только принять ее существование, и все. Порфирий Иванов не был шизофреником, но действовал порой так, как будто им был. Трансформация порой настолько меняет человека, что границы возможного становятся для него расплывчатыми, но вместе с ними утрачивается то, что среди обычных людей называется адекватностью.

Мистик влияет на мир, но выделить это влияние среди общего потока жизни, в котором масса влияний переплетается, соединяется и либо усиливает, либо ослабляет друг друга, – очень сложно. Мир, в свою очередь, тоже воздействует на мистика, откликаясь на оказываемое им влияние всеми видами сопротивления. Так бывает всегда, и никаких исключений из данного правила нет. Порфирий Иванов был призван Господом по определенным, неведомым нам причинам и делал все, что мог и как мог. И как бы мир ни сопротивлялся, сколько бы Порфирия ни держали в тюрьмах и психбольницах, одним своим присутствием Учитель уже изменил его. Это тоже тайна, которую раскрыть невозможно, и пусть она такой и остается.