Текст книги "Заслуженный тренер. Книга о Владимире Ивасенко"

Артур Сычев
Владимир Игнатьевич учит думать на ринге

Летом 2005 года я был призван на службу в Вооруженные силы и оказался в знаменитой 76-й воздушно-десантной дивизии. До армии мы с братом занимались боксом, выполнили первый разряд и по окончании учебки возобновили тренировки – уже в части под руководством Владимира Игнатьевича. Переход от юношеского, юниорского бокса к полноценному мужскому был не самым простым. Тренировки у Владимира Игнатьевича сложные, во многом непривычные. В. И. Ивасенко большой поклонник строгой дисциплины. Если кто-из нас, братьев Сычевых, не приходил на тренировку, Владимир Игнатьевич ворчал: «Где брат?» Видимо, отсутствие кого-то из нас было для тренера заметным, потому что, как мне казалось, когда другие пропускали занятия, Владимир Игнатьевич реагировал более сдержанно. А может, дело в том, что среди занимающихся у него мы были самые младшие и к нам он относился по-особому: строго, но по-отечески.

Методика тренировок у Владимира Игнатьевича значительно отличалась от того, что мы видели в других местах. Он очень любил повторять: «Умный боксер всегда выиграет у сильного».

Раунд мог продолжаться и восемь, и десять минут. Я, помню, спросил:

– А почему раунд такой длинный?

И Владимир Игнатьевич отвечал:

– Чтобы ты думал.

Но спрашивать его, почему мы делаем то или иное движение, почему отрабатываем именно так, а не иначе, обычно никто не рисковал. И уж тем более никто с ним не спорил, авторитет его был непререкаем.

Он очень любил повторять: «Умный боксер всегда выиграет у сильного».

Даже Валерий Брудов, в ту пору уже опытный боец, который через несколько месяцев станет чемпионом мира, в ответ на слова Владимира Игнатьевича только кивнет и работает так, как ему было сказано.

Исключением из общего правила был, пожалуй, только Константин Кретов, ученик Владимира Игнатьевича, начинавший у него тренироваться еще на Алтае. Он приехал в Псков вслед за своим тренером. Константин мог что-то спросить и даже выразить какое-то несогласие с тем, что требует от него тренер.

Отработка комбинаций была у нас максимально приближена к спарринговой – поэтому боксировали всегда в шлемах, в перчатках большей массы.

И Владимир Игнатьевич все время повторял:

– Думайте, думайте.

Больше всего его расстраивало, даже порой раздражало, когда ты в бою не выполнял его указаний. На ринг он обычно в перерывах не поднимался, просто, стоя внизу, давал тебе рекомендации, которые были всегда очень краткими и точными. Он мог злиться, если ты проигрывал просто потому, что не выполнял его указаний, но всегда был человеком отходчивым, и когда ты приходил в зал после соревнований, Владимир Игнатьевич мог тебе напомнить, что ты проиграл из-за того, что не слушал его, но всегда это было доброжелательно и необидно.

Владимир Игнатьевич все время повторял: – Думайте, думайте.

Когда я, отслужив, вернулся домой, рассказывал, у кого я тренировался в годы службы, и ребята, восхищавшиеся Алексеем Тищенко и его достижениями, были поражены. Мне если не завидовали, то было что-то очень близкое, и уважение, которое испытывали к Тищенко, переносилось на меня. Было очень приятно.

Сегодня я сам тренер, многие его наработки использую в зале, и в первую очередь его настоятельный призыв: «Думай, думай! Как обхитрить, как обыграть. Умный боксер всегда победит сильного».

За годы, что мы знакомы, Владимир Игнатьевич по большому счету совершенно не изменился.

За эти годы, что мы знакомы, Владимир Игнатьевич по большому счету совершенно не изменился. Такой же, как и был: строгий, требовательный, умный.

Артур Леонидович Сычев – ученик В. И. Ивасенко.

Михаил Теплинский
Владимир Игнатьевич – человек системный

В 2003 году я служил начальником штаба 76-й гвардейской десантно-штурмовой дивизии и познакомился с Владимиром Игнатьевичем Ивасенко, который только-только переехал в Псков. Первое впечатление от него: вдумчивый, спокойный человек, который при всей своей внешней сдержанности – это всегда видно – влюблен в свое дело. Как-то сразу стало понятно, что бокс для него – это всё, и кроме бокса его мало что интересует. Так было, так и осталось.

В свое время я занимался рукопашным боем. Когда стали болеть колени, переключился на руки, стал больше бить руками, как боксер, и мне нужен был тренер, который бы помог лучше освоить боксерскую ударную технику, и на этой почве мы с Владимиром Игнатьевичем и познакомились.

Его самый знаменитый ученик Алексей Тищенко еще не стал к тому времени олимпийским чемпионом, но все, кому положено было знать, прекрасно понимали масштаб фигуры этого тренера.

Естественно, все, кто имел отношение к спорту в дивизии, были очень заинтересованы в таком специалисте, и мое предложение привлечь его к работе в нашей части было всеми поддержано.

Принял Владимир Игнатьевич наше предложение не сразу, некоторое время присматривался. Как я потом узнал, отношения его с разного рода спортивным начальством и спортивным бомондом складывались по-разному, не всегда все было гладко, скорее, наоборот; множество обещаний, которые ему когда-то давали руководители, так и остались обещаниями, так что осторожность его можно было понять.

…все, кто имел отношение к спорту в дивизии, были очень заинтересованы в таком специалисте…

Мы устроили Владимира Игнатьевича на гражданскую должность, с тем чтобы он мог тренировать ребят в дивизии. Подготовили «под него» хороший зал. Для него эта работа была в каком-то смысле новым опытом. Раньше он выращивал спортсменов от мальчишек-новичков до членов сборной страны, а здесь ему пришлось работать уже с готовыми сформировавшимися бойцами, но для него как высококлассного специалиста проблемой это, разумеется, не стало.

Со временем ребята, пришедшие к нему тренироваться, поняли, как им повезло, и чувство признательности у тех, кто занимался у Владимира Игнатьевича Ивасенко, – это на всю жизнь.

Когда Владимир Игнатьевич приехал, купленная им квартира была еще не достроена, и он жил с семьей у мамы. Спал он прямо на полу, и я, помню, принес из части спальные мешки, с тем чтобы ему было что постелить на пол…

…здесь ему пришлось работать уже с готовыми сформировавшимися бойцами…

Но никогда он не требовал для себя каких-то особых условий и вообще никогда не жаловался.

К счастью, у него полное взаимопонимание не только со спортсменами, но и в семье. Его всегда поддерживала семья, супруга Галина Михайловна и дочери.

Отличительная его черта как профессионала – то, что он человек системный, который видит спортсмена целиком, он понимает, кто перед ним сейчас, понимает, какая у этого боксера перспектива, каков потенциал. К любым соревнованиям, даже если они не самые значительные, он подводит своего ученика планово. Он всегда ставит конкретные задачи и методично добивается их достижения. Настолько системного специалиста в спортивной сфере, как Владимир Игнатьевич, я увидел впервые.

Системность эта может проявляться, в частности, в том, что, например, ты боксируешь на тренировке, только-только вошел во вкус, а он тебе говорит: «Стоп, закончили на сегодня». И как бы ты ни хотел в азарте продолжать, решение его окончательное. Потому что ты сам находишься здесь и сейчас, а Владимир Игнатьевич видит тренировочный процесс в комплексе и прекрасно понимает, что нынешнее занятие лишь звено в длинной цепи и оно должно быть подчинено общему плану, который он заранее составил и очень хорошо обдумал.

Притом что он видит перспективу и чутье его подводит редко, он охотно работает и с теми, кто спортивных перспектив не имеет. Если парень хочет тренироваться и выкладывается по полной, то даже при полном отсутствии спортивных данных и перспективы Владимир Игнатьевич никогда его из зала не выгонит и будет с ним заниматься, как и с остальными.

И как бы ни был одарен его спортсмен, за талант, за результат он не прощает расхлябанность, лень, несобранность, необязательность, опоздания на тренировку и пропуск ее без уважительной причины. Невзирая на одаренность и заслуги, он может корректно и при этом жестко сделать замечание спортсмену, может быть, даже при всех. Если человек с первого раза не реагирует – второго не будет. Дальше следует расставание. Мне, впрочем, быть этому свидетелем не довелось.

Владимир Игнатьевич может быть жестким, но при этом он всегда безупречно корректен, вежлив, доброжелателен. Единственное, что может вывести его из себя, – когда на соревнованиях судьи в явно выигранном его учеником бою отдают победу другому. Судейскую несправедливость он переносит очень тяжело.

Если человек с первого раза не реагирует – второго не будет. Дальше следует расставание.

Его общение с ребятами не ограничивается стенами спортивного зала. За чаем у себя дома он может поговорить по душам с учеником, что-то посоветовать ему не только в спортивной, но и в личной жизни. Многие годы он поддерживает отношения с теми, кого тренировал. Те, кто занимался у Ивасенко и сорок, и даже пятьдесят лет назад еще в Рубцовске, звонят ему, навещают, поздравляют с праздниками…

В 2005 году я поступил в Академию Генерального штаба и дивизию покинул, больше в Псков не возвращался, но наша дружба с Владимиром Игнатьевичем продолжается, мы по-прежнему тесно общаемся, и я уверен: это то, что останется в моей жизни навсегда.

Михаил Юрьевич Теплинский – командующий Воздушно-десантными войсками РФ, Герой Российской Федерации.

Алексей Тищенко
Мудрая строгость

К тому времени, как я пришел заниматься к Владимиру Игнатьевичу, он уже обладал колоссальным тренерским опытом. Кроме того, у него была сильная группа ребят моего возраста, чуть старше, чуть младше, в которую я довольно легко влился. Достойные сильные партнеры – это то, за счет чего растет боксер. Владимир Игнатьевич тренер строгий, и он прав. Порядок бьет класс. Правила, порядок, расписание, дисциплина – это главное. История постоянно показывает, что талантливые и перспективные спортсмены губят свой дар из-за, казалось бы, незначительных мелочей. Тренер для меня всегда был главным авторитетом. Когда он говорит: «Делаем это», – я всегда делал. Если он спрашивает: «Делаем это или это?», то, конечно, можно обсудить: «Давайте лучше вот так». Но если есть четко поставленная задача, не было никогда никаких мыслей, что, может быть, задание неправильное. Слово тренера всегда было для меня законом.

Владимир Игнатьевич тренер строгий, и он прав. Порядок бьет класс.

Другое дело, что Владимир Игнатьевич тренер не только строгий, но и мудрый. В нашем зале у выхода был небольшой тамбур, где мы прятали мяч. И когда он давал задание бежать кросс, мы незаметно брали мяч и бежали на футбольное поле, там играли. Вернулись, мяч спрятали, заходим. А он говорит: «Вы что, думаете, я не знаю, где вы прячете мяч? И не понимаю, что вместо кросса в футбол играете?»

Но это, пожалуй, единственный случай, когда я своего тренера пытался обхитрить. В остальном же слушался его неукоснительно.

Расстались мы тяжело, я переехал в омский спортивный интернат, Владимир Игнатьевич не хотел отпускать меня. Его можно понять: у меня пошел результат… Это был тяжелый выбор. Решение было и для него, и для меня, и для отца как моего первого тренера очень сложным. Но как показала жизнь, наше с отцом решение, чтобы я переехал в омский спортивный интернат, оказалось верным. Тот наш конфликт с Владимиром Игнатьевичем далеко в прошлом, никто обиду не таит, мы нормально общаемся, регулярно созваниваемся. Не так давно я был у него в гостях в Пскове…

Люди этого поколения – всю жизнь в спорте, в боксе.

Я радуюсь, что Владимир Игнатьевич до сих пор тренирует. Люди этого поколения – всю жизнь в спорте, в боксе. Мне кажется, если они перестанут этим заниматься, то их жизнь потеряет смысл и быстро закончится. Дай бог им здоровья, пусть остаются как можно дольше в своем деле и радуют нас результатами. Тем более что тренеры, которые идут им на смену, часто некомпетентны в профессиональном плане, порою просто слабы.

Алексей Викторович Тищенко – заслуженный мастер спорта, чемпион Олимпийских игр по боксу 2004 и 2008 годов.

Андрей Хозяинов
Владимир Игнатьевич видит боксеров насквозь

Когда Владимир Игнатьевич в конце 2002 года переезжал в Псков, Михаил Юрьевич Теплинский, который тогда был заместителем командира 76-й воздушно-десантной дивизии, приказал солдатам из спортивной роты, где служил и я, помочь нашему будущему тренеру с погрузкой-выгрузкой вещей. Мы тогда не знали, кто перед нами и что этот день станет началом долгих теплых, без преувеличения, дружеских отношений.

На первой тренировке он дал нам возможность размяться самим, присмотрелся к нам, а уже на следующем занятии взял тренировочный процесс полностью в свои руки. Разминка у Владимира Игнатьевича всегда была интенсивной, это было серьезной нагрузкой. Для многих из нас такое было поначалу непривычным, но со временем все увидели, что такой подход очень продуктивен. Осилил разминку – дальше будет легче.

Владимир Игнатьевич никогда не пытался переделать нас, он просто позволял спортсмену развивать то лучшее, что в нем есть, что он умеет делать. Все мы были боксерами разного уровня, начинали мы у разных тренеров, и к каждому из нас Владимир Игнатьевич находил подход.

У военных медиков есть такая установка: «Генерала лечить как солдата, солдата – как генерала». У Владимира Игнатьевича в зале были равны все.

За ошибки и недоработки он спрашивал с каждого, невзирая на чины, «штрафные» отжимания у него выполняли и рядовые, и офицеры.

Разминка у Владимира Игнатьевича всегда была интенсивной, это было серьезной нагрузкой.

Думаю, во многом благодаря жесткой дисциплине, которая у него всегда сочетается с доверием к ребятам, у него все получается.

У нас, во всяком случае, было именно так. Уже через несколько лет после начала его работы в Пскове сборная нашей дивизии стала победителем чемпионата ВДВ. Если не ошибаюсь, в 2005 году в каждой из весовых категорий победили наши. Стал чемпионом ВДВ в тот год ия – это притом, что до встречи с Владимиром Игнатьевичем у меня был трехгодичный перерыв в занятиях боксом. Он «собрал» меня довольно быстро.

Его методу можно назвать «тотальный бокс» – на тренировках мы друг друга не жалели. Но зато и на соревнованиях чувствовали себя уверенными. Подготовка у нас всякий раз шла под конкретные турниры, целенаправленно, продуманно, под определенных противников. Хотя нам было без разницы, против кого и когда выходить на ринг. Мы готовы были всегда.

Его методу можно назвать «тотальный бокс» – на тренировках мы друг друга не жалели.

Он редко лично секундировал нас на соревнованиях, обычно доверяя это ребятам.

Сам он обычно сидел рядом с рингом и подсказывал. Двух-трех его слов или жестов, а порой и просто выразительного взгляда было достаточно, чтобы мы понимали, чего он от нас хочет.

Когда Владимир Игнатьевич помогал мне на соревнованиях, я чувствовал себя гораздо увереннее.

Когда Владимир Игнатьевич помогал мне на соревнованиях, я чувствовал себя гораздо увереннее.

Его могло огорчить, если ты делаешь что-то не так, если у тебя что-то не получается из того, что он тебе советует, но никогда я не видел его по-настоящему расстроенным, деморализованным, потерявшим контроль над собой.

Владимир Игнатьевич прекрасно знает своих учеников, он видит их насквозь и может при случае деликатно подсказать: мол, пора тебе заканчивать… Для него здоровье спортсмена всегда было приоритетом. Правда, я ушел из бокса несколько раньше, чем ему, как я понимаю, хотелось бы. Он говорил, что я нахожусь на пике и еще некоторое время могу выступать на высоком уровне, но я к тому моменту уже принял решение, и это был тот редкий случай, когда я его не послушался.

…его ученики больше всего боятся именно этого – его подвести.

Он был не очень доволен моим уходом из спорта, но эти разногласия никак не отразились на наших отношениях, неизменно доверительных. Я приезжаю на каждый его юбилей. Между юбилеями мы тоже встречаемся, два-три раза в месяц созваниваемся…

Меня тут спросили, что его может вывести из себя. Не знаю. Точно могу сказать, что не терпит он предательство и обман. Но я не помню, чтобы кто-то из ребят подвел Владимира Игнатьевича. Думаю, его ученики больше всего боятся именно этого – его подвести. Для многих он без преувеличения второй отец. То же могу сказать и про себя.

Андрей Владимирович Хозяинов – ученик В. И. Ивасенко, мастер спорта России.