Текст книги "Локомотивы истории. Революционный 1917-й"

Красное знамя над Зимним

Самодержавие пало. Уже 28 февраля (по старому стилю) железнодорожный телеграф разнес эту весть по всей стране. Царская администрация на местах пыталась скрыть от народа правду о событиях в столице. Но начиная с 1/14 марта в Москве и большинстве городов центра России устанавливается новая власть. Революционное движение охватывает тыловые соединения и гарнизоны. 3/16 марта начались революционные волнения в войсковых частях Ставки в Могилеве. Революционные выступления разворачивались в деревне и на национальных окраинах. И как бы сейчас ни витийствовали и ни выворачивали историю наизнанку «ученые» дамы и господа, профессора кислых «патриотических» щей, но весть об отречении Николая II была повсюду встречена с энтузиазмом и восторгом.

«Русское Слово» от 2/15 марта 1917 г.: «С каждым днем размеры революционной армии растут… Председатель Государственной думы М. В. Родзянко получил телеграмму от командующего действующим Балтийским флотом. Телеграмма содержит приветствие по адресу Комитета Государственной думы, взявшего в этот момент власть в свои руки…

…К полуночи (28 февраля. – Прим. авт.) в Москве не было ни одной воинской части, не присоединившейся к войскам, вставшим за народное дело».

«Вестник Европы», февраль 1917 г.: «На сторону нового порядка стали все армии, сражающиеся на фронте; ему подчинилась радостно и беспрекословно, вся страна, до самых отдаленных ее пределов. Не нашлось приверженцев низвергнутого режима даже в среде царской фамилии, еще до начала восстания, как мы узнаем теперь, переставшей чувствовать себя солидарной со своим главою. Это – очень характерная черта к той картине, которую представляла старая власть накануне своей смерти».

Газета «Русские Ведомости» от 6/19 марта 1917 г.: «Над Зимним дворцом вот уже третий день вместо императорского штандарта развевается Красное знамя.

Парад на Красной площади в Москве. К часу дня Красная площадь переполнена. Вдоль Торговых рядов и кремлевских стен – сплошные черные массы народных толп; впереди них серым четырехугольником стоят полки с хорами музыки и развернутыми знаменами, с полным командным составом в строю. Ни народа, ни войск полностью Красная площадь вместить не могла, – войска протянулись своими рядами вплоть до Устьинского моста, публика заняла все прилегающие к площади улицы, усеяла окна, балконы и даже крыши соседних домов. Везде – красные флаги с лозунгами многочисленных организаций… Два красных знамени на памятнике Минину и Пожарскому, возле которого собралось духовенство в торжественных облачениях и митрах, с хоругвями, иконами и хором певчих Чудова монастыря…»

Духовенство под красными знаменами, духовенство, приветствующее революцию! Да, такое представить трудно. Тем более в наши дни, когда царская семья канонизирована, а революционеров, не важно – буржуазных или пролетарских, иначе как «агентами» иностранных держав или пособниками масонов современные последователи монархистов не называют. Но ведь это было. Представители церкви и революцию приняли, и анафему на Временное правительство не возвели, и «помазанника Божия» не отстояли. И тому были свои причины.

«Вестник Европы», март 1917 г.: «Русское православное духовенство правящим сословием никогда не было; в государственной жизни его роль, в особенности с начала XVIII века, была исключительно служебная. Его угнетали «князья церкви», в свою очередь испытывавшие гнет светской власти. Мало влиявшие на народ священники, в массе, мало отличались и отличаются от народа. Те члены Государственной думы из среды духовенства, которые были обязаны своим избранием свободной воле избирателей, становились, большей частью, в ряды оппозиционных партий… В первые же послереволюционные дни возникла мысль об образовании в среде духовенства демократического союза. С этой стороны, следовательно, новому строю опасность не угрожает».

Журнал отмечает еще один интересный момент, характеризующий разложение прежней власти и предрекающий ее неизбежный конец: «Во Франции (речь идет о годах Великой французской буржуазной революции. – Прим. авт.) первыми эмигрантами явились принцы королевского дома; у нас члены бывшей императорской фамилии поспешили признать новый государственный строй».

Правая газета «Новое Время» в номере от 7/20 марта 1917 г. публикует статью М. О. Меньшикова, убежденного монархиста и русского националиста, известного независимостью мнений, которого трудно заподозрить в симпатиях к революции и революционерам, под красноречивым названием «Жалеть ли прошлого»: «Спрашивается, стоит ли нам жалеть прошлого, если смертельный приговор ему был подписан уже в самом замысле трагедии, которую переживает мир? И не один, а два приговора, ибо, в самом деле, не мог же несчастный народ русский простить старой государственной сухомлиновщине (Сухомлинов В. А. – военный министр царского правительства. – Прим. авт.) того позора, к которому мы были подведены параличом власти? Мне кажется, последний наш император поступил совершенно благоразумно, подписав свое отречение от престола. Обреченность самодержавия гремела в мире, начиная уже с севастопольского погрома (то есть поражение в Крымской войне 1853–1856 гг. – Прим. авт.), подтверждена была с подавляющею убедительностью на полях Маньчжурии (то есть в русско-японской войне 1904–1905 гг. – Прим. авт.) и трубой архангела удостоверена в катастрофе 1915 года… (речь идет о поражениях в Первой мировой войне. – Прим. авт.). Жалеть ли прошлого, столь опозоренного, расслабленного, психически-гнилого, заражавшего свежую жизнь народную только своим смрадом и ядом? Я думаю, жалеть о многовековом омуте, из которого мы только что выскочили, не приходится».

Что скажут на это наши сегодняшние «певцы монархии», которые ищут причины революции где угодно и в чем угодно, только не в самом самодержавии?

«Новое Время» от 7/20 марта 1917 г.: «Вчера на улицах Петрограда у маклаков – книжных торговцев – появились в продаже книги, напечатанные в короткие дни свободы в 1905 году и в свое время запрещенные старой правительственной властью. Книги раскупаются публикой нарасхват.

…Под председательством М. Горького состоялось совещание художников и деятелей искусства. Было указано на необходимость принять меры к охране брошенных дворцов, представляющих художественную ценность, а также всего находящегося в них имущества. Совещание избрало особую депутацию в составе А. Н. Бенуа, Ф. И. Шаляпина, М. В. Добужинского, М. Горького, Н. К. Рериха, К. В. Петрова-Водкина и И. А. Фомина для того, чтобы она посетила представителей Временного правительства и указала на необходимость немедленно принять меры к охране дворцов и художественных коллекций…»

Уже с первых дней революции в России сложилась уникальная ситуация, известная под названием «двоевластие». Одновременно возникли два центра политической власти: помещичье-буржуазное Временное правительство и Петроградский Совет рабочих депутатов. Это произошло, как писал в те дни В. И. Ленин, «в силу чрезвычайно оригинальной исторической ситуации», когда «слились вместе совершенно различные потоки, совершенно разнородные классовые интересы, совершенно противоположные политические и социальные стремления: <…> заговор англо-французских империалистов, толкавших Милюкова и Гучкова с Кº к захвату власти в интересах продолжения империалистической войны, в интересах еще более ярого и упорного ведения ее, в интересах избиения новых миллионов рабочих и крестьян России… А с другой стороны, глубокое пролетарское и массовое народное (всё беднейшее население городов и деревень) движение революционного характера за хлеб, за мир, за настоящую свободу».

Двоевластие означало одинаковую возможность для проведения как буржуазных реформ, так и более широких демократических преобразований.

Временное правительство было признано союзниками по Антанте, но не обладало первоначально военной силой, так как большая часть Петроградского гарнизона ориентировалась на Петроградский Совет. Сам Совет не был признан какими-либо иностранными правительствами, а составлявшие большинство в нем эсеры и меньшевики проявили колебания и так и не решили, как надо действовать в этих условиях. Буржуазные деятели в правительстве были более опытны в управлении. Кроме того, большинство и в Совете, и в обществе надеялись, что Временное правительство сумеет провести необходимые демократические реформы. Тем не менее на определенное время возникла возможность мирного развития революции.

Временное правительство поначалу действительно осуществило ряд важных мероприятий: отменило цензуру и провозгласило политические и гражданские права и свободы; отменило национальные и религиозные ограничения при выборах; объявило политическую амнистию; под нажимом Советов отменило смертную казнь на фронте и начало процесс демократизации в армии; объявило хлебную монополию; передало в земельные комитеты с расчетом на будущую аграрную реформу земли царской семьи; дало принципиальное согласие на предоставление в будущем независимости Польше и Финляндии, а также широкой автономии Украине.

Но Россию республикой не провозгласили. Созыв Учредительного собрания и земельный вопрос были отнесены на период «после победоносного завершения войны». То есть Россия продолжила свое участие в мировой войне.

Газета «Русские Ведомости» от 7/20 марта 1917 г.: «Указ Временного правительства об амнистии. Во исполнение властных требований народной совести, во имя исторической справедливости и в ознаменование окончательного торжества нового порядка, основанного на праве и свободе, объявляется общая политическая амнистия».

Газета «Новое Время» от 8/21 марта 1917 г. Из Декларации Временного правительства: «Правительство верит, что дух высокого патриотизма, проявившийся в борьбе народа со старой властью, окрылит и доблестных солдат наших на поле брани… Правительство будет свято хранить связывающие нас с дружественными державами союзы и неуклонно исполнять заключенные союзнические соглашения».

Газета «Русские Ведомости» от 7/20 марта 1917 г.: «…Внешний враг стоит в пределах России, и мы должны, одной рукой переустраивая государственное управление, другой продолжать борьбу с немецкими полчищами».

Либеральная газета «Утро России» от 7/20 марта 1917 г.: «…Сейчас, когда главное сделано, все помыслы, вся трудовая энергия и правительства, и общества должна быть направлена в сторону войны, ее интересов, ее задач».

Газета «Правда» от 9/22 марта 1917 г.: «Царская монархия разбита, но еще не добита.

Октябристско-кадетское буржуазное правительство, желающее вести “до конца” империалистическую войну, на деле приказчик финансовой фирмы “Англия и Франция”, вынуждено обещать народу максимум свобод и подачек, совместимых с тем, чтобы это правительство сохранило свою власть над народом и возможность продолжать империалистическую бойню.

Совет рабочих депутатов, организация рабочих, зародыш рабочего правительства, представитель интересов всех беднейших масс населения, то есть 9/10 населения, добивающийся мира, хлеба, свободы.

Борьба этих трех сил определяет положение, создавшееся теперь и являющееся переходом от первого ко второму этапу революции».

Реальное двоевластие и значение революционного органа народной власти – Петроградского Совета – была вынуждена признать даже буржуазная пресса.

Газета конституционных демократов «Речь» от 16/29 марта 1917 г.: «Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов играет совершенно исключительную роль среди общественных организаций, и хотя уже во многих городах образовались такие же советы, но их значение не идет ни в какое сравнение с тем влиянием, на которое притязает Петроградский Совет».

Однако в полной мере Петроградский Совет своей политической силы не применил, поскольку его состав в основном был укомплектован представителями мелкобуржуазных социалистических партий. А их лидеры заняли соглашательскую позицию, постепенно отдавая инициативу и власть Временному правительству.

«Вестник Европы», март 1917 г.: «Для успешного окончания войны, как и для продолжения громадной внутренней работы, необходимо спокойствие внутри страны, необходимо объединение вокруг общепризнанного центра. Одно время можно было опасаться, что этому помешает «двоевластие», обусловленное трениями между Временным правительством и Советом рабочих и солдатских депутатов. Но есть основание думать, что оно становится все меньше и меньше. Совет рабочих и солдатских депутатов представляет собой те силы, благодаря которым стало возможно торжество революции, ему поэтому принадлежит по праву влиятельная роль в развитии и укреплении достигнутых ею результатов. Он может и должен контролировать деятельность Временного правительства, служить, в случае надобности, посредником между ним и широкими народными массами, но не должен вторгаться в область управления, за правильный ход которого ответственно Временное правительство, и только оно одно».

Так русская либеральная буржуазия определяла рамки компетенции Петроградского Совета. Признавая его влияние в народных массах и его роль в революционных преобразованиях, она видела в Совете только посредника между властью и народом, который должен был лишь «амортизировать» эти отношения, но не лезть в политику. Ей вторили лидеры меньшевиков, исходя из своего оппортунистического тезиса, что в буржуазной революции завоеванная власть должна принадлежать буржуазии.

«Вестник Европы», март 1917 г.: «Вновь основанное “Единство”, выходящее при ближайшем участии Г. В. Плеханова, видит “историческую заслугу русского пролетариата в том, что он сознательно поддержал буржуазную демократию в ее борьбе за власть и поддерживает ее в ее стремлении установить и укрепить новый демократический строй”. Временному правительству, по словам газеты, “должна быть предоставлена вся полнота власти. Серьезность момента не терпит никакого двоевластия; оно чревато гибельными последствиями. Частности должны быть принесены в жертву общему делу”».

А «частности» – это на самом деле дальнейшее развитие революции, переход к ее пролетарской фазе, к установлению власти рабочих и крестьян.

Тем не менее Временному правительству, составленному из представителей буржуазных партий, революционные народные массы не очень доверяли.

«Вестник Европы», май—июнь 1917 г.: «В первые два месяца Временное правительство, почти однородное внутри, было окружено подозрениями извне; контроль над его действиями принимал все более и более острую форму, не только ограничивая его власть, но иногда прямо обрекая его на безвластие. Несмотря на безукоризненное исполнение всех взятых им на себя обязательств, доверием широких масс и руководящего ими учреждения оно пользовалось меньше и меньше».

Народ хотел мира

Революция ускорила развитие общественно-политических процессов в стране. Эйфория революционного единения рабочих, солдат, а фактически – крестьян в солдатских шинелях, и буржуазии против ненавистного самодержавия постепенно угасала. На первое место выходили классовые интересы, которые требовали от классов, общественных слоев и политических партий определить свое отношение к ближайшим целям и задачам революции.

Одним из важнейших вопросов, стоявшим в повестке дня, был вопрос о мире. Без его решения невозможно было выйти из глубокого кризиса, в котором оказалась страна. Именно по нему разгорелись политические страсти, и произошел раздел между теми, кто хотел подлинного революционного обновления России, и сторонниками «гучковско-милюковской полумонархии». Большевики последовательно отстаивали программу, выдвинутую партией еще в 1915 г., в основе которой было требование немедленного заключения демократического мира без аннексий и контрибуций и призыв к рабочим воюющих стран свергнуть их правительства и взять власть в свои руки.

Из Воззвания Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов «К народам всего мира», опубликованного в газете «Правда» 15/28 марта 1917 г.: «Трудящиеся всех стран! Братски протягиваем вам руку через горы братских трупов, через реки невинной крови и слез, через дымящиеся развалины городов и деревень, через погибшие сокровища культуры, – мы призываем вас к восстановлению и укреплению международного единства. В нем залог наших побед и полного освобождения человечества. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Большевистские организации развернули массовую антивоенную кампанию. Правая газета «Новое время» 17/30 марта 1917 г. сообщала: «Орган большевиков “Правда” издает брошюру в количестве 200 тыс. экземпляров под названием: “Кому нужна война”. Брошюра эта предназначена для рассылки по всей России в целях агитации в пользу прекращения войны. В противовес такой агитации Центральный военно-промышленный комитет постановил организовать энергичную пропаганду необходимости войны до победного конца.

…Временное правительство, выполняя обязательства перед Англией и Францией, взяло твердый курс на продолжение мировой бойни. Чтобы обмануть народ, оно широко использовало патриотическую риторику. М. В. Родзянко в газете “Русские ведомости” от 25 марта / 7 апреля призвал: “Объединимся вокруг Временного правительства и будем все ему помогать во имя славы Родины, с твердой верой в силу свободного и могучего народа! Объединимся! Довольно неладов! Отечество в опасности!”».

Меньшевики активно поддержали курс Временного правительства на продолжение войны. На съезде уполномоченных от восьмидесяти двух советов рабочих и солдатских депутатов член Исполкома Петросовета меньшевик И. Г. Церетели предложил такой текст резолюции съезда по отношению к войне:

«Вестник Европы», март 1917 г.: «…Пока продолжается война, российская демократия признает, что крушение фронта, ослабление его устойчивости и крепости было бы величайшим ударом для дела свободы. В целях самой энергичной защиты революционной России от всяких посягательств на нее извне, в видах самого решительного отпора всем попыткам помешать дальнейшим успехам революции совещание призывает демократию России мобилизовать все живые силы страны во всех отраслях народной жизни для укрепления фронта и тыла».

Как отмечается в журнале дальше, «против резолюции говорили большевики, поддерживаемые меньшинством социалистов-революционеров».

Между тем за пламенными призывами защитить революционное отечество скрывались все те же захватнические империалистические цели, что и подтвердил лидер кадетов и министр иностранных дел Милюков.

Из газеты «Русские ведомости» 23 марта / 5 апреля 1917 г.: «Вопрос об обладании Константинополем, как и вообще об Европейской Турции, должен быть также отнесен к числу наиболее важнейших проблем войны. И если мы, русские, претендуем на обладание Константинополем и проливами, то этим мы ничуть не посягаем на национальные права Турции, и никто нам не вправе бросить упрек в захватных тенденциях. Обладание Царьградом всегда считалось исконной национальной задачей России».

Из газеты «Русские ведомости» от 9/22 марта 1917 г.: «Десять миллиардов бумажных денег в обращении, возросший на десятки миллиардов рублей государственный долг и пустая казна… Война по-прежнему требует крупных экстраординарных затрат… В распоряжении Временного правительства остается лишь одно средство: прибегнуть к государственному кредиту».

Пустая казна. Гигантский государственный долг. Бешеная инфляция. А правительство собирается влезать в новые долги ради продолжения войны! Как далеки были эти господа от нужд и чаяний народа России, измученного годами империалистической войны! Народ, прежде всего, хотел мира. Деревня обезлюдела и обнищала, так как миллионы мужиков были мобилизованы. Два миллиона лошадей правительство забрало для нужд фронта. Резко упало производство сельскохозяйственной продукции. Страну терзали продовольственный кризис, отсутствие товаров первой необходимости, дороговизна, спекуляция. Революция обострила земельный вопрос. Крестьянство настойчиво требовало отобрать землю у помещиков и передать тем, кто ее обрабатывает. Рабочие выступали с лозунгами восьмичасового рабочего дня и немедленного повышения зарплаты. Народы национальных окраин бывшей Российской империи тоже ждали решения своих проблем. Передовые представители разных слоев населения ратовали за установление демократической республики.

Из газеты «Правда» за 9/22 марта 1917 г.: «Собрание женщин-работниц заводов “Скороход”, “Динамо”, “Сименс-Шуккерт” и фабрики Петрова (Московский р-н), 5 марта обсудив вопрос о настоящем положении страны, признало необходимым организоваться всем женщинам и вместе с революционным пролетариатом и революционной армией с поддержкой Совета рабочих и солдатских депутатов бороться за полное равноправие женщины, социальное страхование, восьмичасовой рабочий день, конфискацию помещичьих, монастырских, кабинетных и удельных земель в пользу крестьян и за демократическую республику».

Однако Временное правительство по-прежнему ограничилось введением элементарных политических буржуазных свобод и прав, откладывая провозглашение республики до победоносного окончания империалистической войны. Не спешило оно решать и вековой вопрос о земле. Напуганное размахом революции, оно стремилось ликвидировать двоевластие, лишив Советы рабочих и солдатских депутатов реального политического влияния, переманить на свою сторону мелкобуржуазное большинство в Советах, повязать эсеров и меньшевиков коллективной ответственностью, воспользоваться их влиянием на массы трудящихся. И мелкобуржуазные партии активно пошли на сотрудничество с Временным правительством, они обрушились на большевиков за их критику новой власти.

Издаваемая меньшевиками газета «Вперед» 21 марта / 3 апреля 1917 г. писала: «Временное правительство – вот тот руководитель предстоящего России процесса обновления и подготовки к Учредительному собранию. Этому Временному правительству меньшевистская социал-демократия оказывает посильную поддержку. Это правительство она признает политическим центром страны».

Печатный орган эсеров, газета «Труд» 24 марта / 6 апреля 1917 г. убеждала: «В нынешнее революционное сугубо ответственное перед судьбами трудового народа время нельзя валить всех и все в одну кучу, нельзя бросать легкомысленные обвинения, нельзя говорить, что гг. “Керенские, Милюковы и Гучковы … тайком от народа совершают какую-то сделку”. Нельзя безнаказанно для дела свободы утверждать и того, что “либералы из Временного правительства готовят контрреволюцию”».

Оппортунистам и соглашателям дал решительный отпор В. И. Ленин: «Наш лозунг: никакой поддержки правительству Гучкова – Милюкова! Обманывает народ тот, кто говорит, что такая поддержка необходима для борьбы против восстановления царизма. Напротив, именно гучковское правительство вело уже переговоры о восстановлении монархии в России. Только вооружение и организация пролетариата способна помешать Гучковым и К° восстановить монархию в России. Только остающийся верным интернационализму революционный пролетариат России и всей Европы способен избавить человечество от ужасов империалистской войны!»

23 марта Петроград хоронил героев революции. Газета «Русские ведомости» 24 марта / 6 апреля 1917 г.: «В проводах жертв революции приняло участие почти все взрослое население столицы. Грандиозное шествие через Марсово поле, начавшееся в 8 часов утра, закончилось только к 10 часам вечера. В течение 14-ти часов по главным артериям Петрограда под звуки Марсельезы, с пением революционных гимнов тянулась непрерывная живая лента, над которой реяли и колыхались тысячи красных знамен… Погребено в братской могиле на Марсовом поле 181 человек… Личность многих осталась невыясненной».