Текст книги "Воровка"

Глава 6
Кора

В сложных ситуациях я всегда обдумываю худший сценарий развития событий. Размышления о худшем помогают подготовке и выстраиванию общего реалистичного, даже склонного к оптимизму, взгляда. Я знаю, кто-то может подумать – как можно размышлять о худшем и при этом быть оптимистом? Но я считаю, что даже если у вас все плохо, все равно есть немалый шанс разрешить ситуацию в свою пользу. Поэтому, придя в себя, я не сразу открываю глаза, а лежу и обдумываю варианты.

Вариант первый: я все еще в «Олимпе», и они заставят меня бороться за свою свободу. Это было бы отстойно, ведь я отнюдь не боец.

Вариант второй: я не в «Олимпе», они обнаружили мое клеймо и, собрав пазл, планируют немного позабавиться, оставив меня у порога Титанов. Хотя это было бы самой легкой формой наказания.

Вариант третий: возможно, я вообще не очнусь, потому что Аид утащил меня в ад.

Хотя третий вариант определенно исключается, потому что я могу приоткрыть глаза. Изо всех сил я пытаюсь определить, где нахожусь. Я лежу на кровати, а подо мной расстелены стеганое одеяло и плед, которые кажутся очень дорогими, а еще мягкими на ощупь, как облака. Матрас на полу в моей квартире не идет ни в какое сравнение с этим ложем. Более того, сейчас я одна и, осознав это, я сажусь на кровати и усиленно моргаю, пока комната перед моими глазами не прекращает наклоняться.

Насколько сильно я ударилась головой?

Неужели они позволили Аиду расправиться со мной? Вздрагивая, я выкидываю это предположение из своих мыслей. Мне нужно быть хладнокровной и придумать путь к отступлению.

Осматриваясь вокруг, я вижу темно-синие стены, белый ковер, положенный по диагонали на деревянный пол, черную лампу и серый комод, все его ящики закрыты. Здесь слишком аккуратно, но это явно мужская комната. Хоть обставлена она дорого и со вкусом, но даже белое одеяло на кровати кажется опасным.

Когда я осматриваю свое тело, меня захлестывает волна благодарности за то, что я все еще в платье. Я провожу по нему руками, одергивая юбку вниз, однако благодарность довольно быстро рассеивается, когда я понимаю, что мои туфли и маска исчезли. Мои волосы распущены, и пряди волнами падают мне на плечи. Я провожу по ним пальцами, а затем дотрагиваюсь до кольца в носу. Следующее, о чем я думаю, – это горло. Решив проверить свое состояние после удушения, я сглатываю слюну, но глотаю я легко, и горло даже не болит.

Хорошо, сосредоточься, Кора.

Дверь распахивается, и из дверного проема на меня смотрит мужчина с темными глазами. Я не уверена, откуда я знаю, кто он, но, возможно, из-за его карих глаз и теплого оттенка кожи, которому так идут золотые узоры, я решаю, что это Аполлон. Назовите это интуицией.

Я не знаю, какое лицо я ожидала увидеть под его маской, но реальность превзошла мои ожидания, потому что он красив. У Аполлона короткие черные волосы, высокие скулы и полные губы, которые скрывала маска, как и слегка отросшую темную щетину на подбородке.

Делая глубокий вдох, я отодвигаюсь назад, пока мои плечи не упираются в спинку кровати, потому что я не знаю, как реагировать на его появление. В моем сознании внезапно вспыхивает противоречие между его лицом и маской в виде черепа оленя.

– Суп? – спрашивает он, протягивая миску.

– Что?

Войдя в комнату, он закрывает дверь ногой.

– Когда случалось что-то плохое, моя мама всегда приносила нам в постель суп. Вот такая утешительная и вкусная еда.

Отодвинув мою ногу в сторону, он садится на край кровати, а затем практически всовывает мне в руки теплую миску супа. Я аккуратно беру ее за края, чтобы не расплескать, не переставая пристально смотреть на мужчину.

– Аполлон?

– Ты угадала, – гордо отвечает он.

– Это твое настоящее имя?

– Да, – улыбается он.

– Артемида – твоя сестра? И ее имя тоже настоящее? – я хмурюсь. – Где я нахожусь?

– Так много вопросов, – в его голосе появляются нотки серьезности.

Аполлон смотрит будто сквозь меня. Так же, как и когда он нашел меня в толпе в «Олимпе», или когда они поймали меня с поличным, с маской Аида на бедре. Его взгляд выбивает из колеи, разрывая на части, но я пытаюсь его игнорировать и поднимаю подбородок.

Внезапно настроение Аполлона меняется, и серьезность в голосе улетучивается.

– Давай заключим сделку? – ухмыляется он. – Если ты доешь этот суп, я отвечу на три твои вопроса.

– Шесть, – возражаю я.

Я рискую посмотреть на миску, потому что вдруг в ней окажется гороховый суп, который я просто ненавижу? Хотя я, наверное, все равно съела бы его, чтобы получить хоть какие-то ответы. К тому же мой желудок сводит при мысли о еде. К счастью, в миске оказывается не гороховый суп, а томатный – один из моих любимых. Не такая уж ужасная сделка, но поторговаться стоит.

– Три, – непреклонно говорит он.

– Пять.

– Может, вообще ни одного? – Аполлон приподнимает бровь, и я свирепо смотрю на него в ответ.

Полагаю, я не в том положении, чтобы пялиться на него, но они же меня похитили, и мне позволено раздражаться. К тому же я действительно хочу получить хоть какие-то ответы, так что…

– Ладно, – выдавливаю я.

Аполлон ждет, многозначительно уставившись на миску, пока я не подношу ее ко рту. Он не дал мне ложки, но я не собираюсь превращаться в дикарку и есть руками. Я делаю глоток, и божественный вкус томатов взрывается у меня на языке. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не застонать. Последний раз я полноценно обедала в столовой СФУ вместе с Марли, и кажется, это было не вчера днем, а целую вечность назад.

Пока я допиваю суп, Аполлон пристально наблюдает за мной. Он не прикасается ко мне, но я практически кожей чувствую его заинтересованность. Конечно, я ему любопытна. Я та, кто украл маску Аида без всякой видимой на то причины.

От этой мысли у меня сводит живот.

Я потерпела неудачу.

Ставя миску на колени, я вытираю рот, чтобы скрыть дрожь.

Я так облажалась.

Сейчас все даже хуже, чем три месяца назад, когда они резко перевернули мою жизнь с ног на голову.

Я могу гарантировать, что Кронос взыщет долг с моего тела.

Аполлон подтягивает миску к себе, чтобы посмотреть, сколько супа в ней осталось, а затем цокает языком.

– Ты не особо старалась.

Я глубоко вдыхаю и двумя глотками допиваю остатки супа, а затем, показав ему пустую миску, откидываю голову назад. Я не доверяю этому мужчине, но почему-то мысли о бегстве вызывают у меня еще большую тошноту.

– Где я?

– В нашем доме, – улыбается Аполлон.

– И что со мной будет?

– Ты ждешь своего суда.

Черт возьми, этот день выдался просто на славу.

– Это не один из моих трех вопросов, – предупреждаю я, смеясь. – Но ты можешь не говорить загадками?

Его улыбка становится шире, превращаясь практически в оскал.

– Мы не забываем лиц, Кора Синклер, даже если кто-то пытается поменять внешность, – он встает с кровати и забирает миску. – И не тебе решать, как я буду с тобой общаться. Мне нравятся загадки и нравится твой растерянный хмурый вид, когда сказанное не сразу приобретает для тебя смысл.

Он знает мое имя, и, конечно, рыжий цвет волос совершенно не изменил мою внешность. На самом деле этот оттенок мог усугубить ситуацию. Ведь я не могла сказать Аполлону, что это мой естественный цвет волос. Несмотря на то, что рыжий близок к моему натуральному, краска из коробки все же нанесла моим волосам некоторый ущерб, да и протестовать против слов этого парня не стоит.

– Пойдем со мной, – кивает Аполлон в сторону двери.

Я осторожно выбираюсь из постели, и мне требуется некоторое время, чтобы восстановить равновесие, потому что мои колени стучат друг о друга, а лицо пылает жаром. Аполлон с невозмутимым выражением ждет, пока мое состояние нормализуется.

– Это твоя комната? – спрашиваю я, но, не дождавшись ответа, выхожу вслед за ним.

Что еще я могу сделать?

На Аполлоне серая футболка, а его темные волосы влажные. Я должна была заметить это, когда он только вошел. Но теперь, когда у меня есть возможность смотреть на его спину, пока он ведет меня по широкому коридору, я вижу за его ухом немного золотой краски, которую он пропустил, когда мылся. Я невольно улыбаюсь абсурдности ситуации.

– Не-а, – все-таки отвечает он.

Я замолкаю, не зная, что еще спросить. Я до сих пор даже не знаю настоящих имен Аида или Ареса, моего красноглазого демона.

Тем временем мы подходим к широкой лестнице и идем по ней вниз, а ковровая дорожка кремового цвета смягчает звук наших шагов. Мы спускаемся в парадный холл, и справа от двойных входных дверей я замечаю гостиную, но мы направляемся в противоположную сторону. Мои глаза внимательно осматривают этот огромный дом, который слишком велик для троих парней. Когда мы проходим мимо кухни, у меня создается впечатление, что эта часть дома, кажется, полностью состоит из окон.

Наконец мы проходим по длинному коридору и заходим в комнату, в центре которой останавливается Аполлон. Я в нерешительности встаю рядом с ним. Мужчины, которых я так боюсь, находятся здесь. Один из них встает, когда видит меня, а другой откидывается в кресле, положив ноги на мягкую банкетку. Когда тот, что встал, смотрит на меня, мои плечи автоматически приподнимаются в целях самозащиты, ведь глаза выдают его с головой – они голубые и леденяще холодные.

Аид, каким бы ни было его настоящее имя, смыл со своего лица нарисованную маску в виде черепа и сейчас он такой же, каким я помнила его в своих кошмарах. Во всяком случае, энергия от него исходит абсолютно та же – властная и грубая. Я представляю, как он отдает приказ, когда наступает мой так называемый суд, и все, что он говорит, – закон. При этом у него светло-каштановые волосы, и без маски-черепа его лицо так же потрясающе красиво, как и тело. Это нечестно! Такой злой человек, как он, не должен быть таким красивым.

Пока я сетую на красоту Аида, с кресла встает Арес. Подойдя ближе, он останавливается в нескольких футах от меня.

Он пристально осматривает меня с головы до ног, а когда его взгляд встречается с моим, он на миг смягчается, однако я даже не успеваю зацепиться за это мгновение. Раз – и его взгляд снова становится холодным, только вот цвет его глаз больше не красный, а ярко-зеленый.

И я поцеловала его?

Он мне не пара, причем совершенно. Я должна была догадаться об этом, как только увидела его пресс и чертовски привлекательное лицо.

Переведя взгляд с лица Ареса, я осматриваю большую комнату, в которой оказалась. Она кажется вполне обжитой, в отличие от других.

Мы зашли сюда через застекленные двери во французском стиле. Эта комната не уступает парадному холлу в количестве окон, а ее стены выкрашены в черный цвет. Здесь есть даже долбаная винтовая лестница, которая ведет в заставленный книжными шкафами коридор. Комнату опоясывают ряды книжных стеллажей и полок, хотя они не заполнены книгами. Такое ощущение, будто этот дом был куплен как есть у риелтора, или они наняли дизайнера по интерьеру, но им было все равно, что ставить на полки. В центре комнаты на кремовом ковре стоит красный диван, рядом с ним – еще одно кресло, обращенное к огромному телевизору, висящему на стене. Справа от нас с Аполлоном находится дверной проем, который, по всей видимости, ведет в кабинет.

– Ну? – наконец нарушает тишину Аид, подходящий ближе.

– Что ну? – спрашиваю я, прежде чем подумать о том, что мне бы стоило хранить молчание.

Они знают, кто я, а я все еще нахожусь в неведении относительно того, кто они. Мне начинает казаться, что у этого города есть секреты, о которых я и не подозревала последние три с половиной месяца, и только сейчас начала приоткрывать занавес тайны, не обнаруживая там ничего хорошего.

– Итак, ты выжила, – говорит Аид, и я пожимаю плечами.

Что я могу на это сказать? Я пережила многое.

– Скажи мне, Кора Синклер, почему ты так сильно хотела вот это?

Он берет с подлокотника кресла маску-череп и бросает ее мне.

Я автоматически ловлю маску, едва не потеряв равновесие.

– Я…

Насколько я понимаю, моя истинная цель сотрудничества с Титанами до сих пор остается тайной. Кожаный браслет надежно закреплен на моем запястье, хотя нет никакой гарантии, что они поняли бы, что это за клеймо, если бы увидели его.

Я могу солгать, и, возможно, они меня отпустят.

– Это был вызов.

Что, строго говоря, не является ложью.

– А можно поконкретнее? – спрашивает Аид, поднимая брови.

Внезапно у меня пересыхает горло, и я слышу, как где-то позади меня Аполлон и Арес меняются местами. Я снова чувствую себя пойманной в ловушку. Удушающее чувство с ревом возвращается, и я постукиваю пальцами по бедру, считая свои вдохи, но это не работает. Я отодвигаюсь в сторону, пытаясь держать их обоих в поле зрения, и сосредоточиваюсь на маске в руке.

– Ну, украсть что-нибудь из «Олимпа», – говорю я первое, что приходит мне в голову. – Самый креативный побеждает.

Аид неторопливо подходит ко мне, а я отступаю назад, пока не натыкаюсь на стену. Но он не прикасается ко мне, а просто берет маску из рук и подносит ее к своему лицу. Его голубые глаза встречается с моими, и я не знаю, какой эффект он хотел произвести, но у меня перехватывает дыхание.

– У нас никто не ворует, – его голос смертельно тих.

Он бросает маску на одну из полок.

– Ты знаешь, какова цена за это деяние?

Я поджимаю губы и качаю головой. Какова бы ни была цена – я не смогу заплатить.

– Ты! – говорит он, и боковым зрением я замечаю какое-то движение.

– В смысле я? – Я напускаю на себя ложную браваду и каким-то образом остаюсь невозмутимой. – Это же просто маска.

Он усмехается, и я могу себе представить, о чем он думает: бедная маленькая девочка ни хрена не понимает.

И я действительно не понимаю. Я не знаю, почему эта маска может погасить мой долг. Я не знаю, что она символизирует и кто этот парень, стоящий передо мной. Я знаю только то, что видела, как они зарезали человека. Он без всяких угрызений совести гнался за мной по лесу, а потом просто стер меня из Стерлинг Фолс.

– Когда бойцы побеждают на ринге, им положен выигрыш, но этот раунд выиграли мы, солнышко, а это значит, что ты у нас в долгу.

– Я? В долгу? – уточняю я.

– Вот именно, – он снова поднимает на меня взгляд. – Уведите ее отсюда.

Не став ждать, когда меня начнут избивать, я разворачиваюсь и выхожу тем же путем, которым мы пришли сюда с Аполлоном.

– Гараж в этой стороне.

Я останавливаюсь, не дойдя до парадных дверей, слыша голос Ареса, кем бы он, черт возьми, ни был. Его взгляд снова смягчился – значит, это не мое воображение.

– Давай я отвезу тебя домой, Кора, – вздыхает он. – Иначе это будет очень долгая прогулка.

– Просто отвези меня в кампус СФУ, – у меня уже болят ноги, когда я представляю обратную дорогу в свою квартиру, но моя гордость не приемлет ничего другого.

Арес кивает, и я направляюсь следом за ним в гараж, заполненный машинами. Наверное, это не должно вызывать у меня удивление, но я удивлена. Весь их дом выглядит очень современно, но некоторые модели машин, стоящие у дальней стены гаража, кажутся старыми. Видимо, они их коллекционируют. Я смотрю на мотоциклы, а затем на черный «мерседес», рядом с которым останавливается Арес.

Он открывает пассажирскую дверь и кладет руку на крышу.

– Машина тебя не укусит.

– А ты?

– Только если тебе это нравится, – ухмыляется он.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я после некоторого колебания.

– Аполлон тебе не сказал?

Я качаю головой.

– Вульф Джеймс, – он протягивает руку, и несколько секунд я просто смотрю на нее. Потом его прохладная ладонь скользит по моей горячей.

Его пальцы крепко и уверенно держат мою руку, а затем, прежде чем отпустить ее, он слегка сжимает мою ладонь.

– А я…

– Я знаю, кто ты. Садись в машину, Кора, – он наклоняет голову в сторону открытой дверцы автомобиля.

Морщась, я сажусь на пассажирское сиденье.

Машина напичкана высокотехнологичной электроникой, а салон отделан черной кожей. Конечно, это намного круче, чем ржавое ведро, на котором я ездила в старших классах. Если бы моя машина окончательно не сломалась в начале лета, я бы, наверное, ездила на ней до сих пор. Вульф поворачивает ключ зажигания, и двигатель «мерседеса» оживает. Дверь гаража открывается, и, когда мы выезжаем, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на дом.

У меня отвисает челюсть. Это вовсе не простой дом, и я знала это, когда проходила через все эти коридоры, но видеть его изнутри и снаружи – две большие разницы.

– Впечатляет, правда?

Я думаю, что Аполлон провел мне экскурсию лишь по маленькой части их жилища. В том смысле, что, должно быть, там живет еще кто-то, кроме этих троих, ведь это гребаный гигантский особняк. И он больше любого особняка, который я когда-либо видела, а, возможно, самый большой во всем городе. Четыре колонны перед входом напоминают мне «Олимп», как и цветовая гамма внутри – серебристый и темно-серый цвета с белыми и золотыми акцентами.

Мы выезжаем из гаража на дорогу, обрамленную живой изгородью. Я вижу, что главная подъездная дорожка раздваивается и огибает фасад здания, заканчиваясь круглой площадкой.

– Как «Олимп» приносит такие деньги?

Могу себе представить выражение ужаса на лице моей матери, если бы она узнала, что я размышляю о том, как эти ребята смогли позволить себе такой огромный дом.

Да ладно тебе, в Стерлинг Фолс ни за что не приобретешь такую недвижимость, не потянув за какие-нибудь серьезные ниточки.

– У нас есть связи.

Арес нажимает на кнопку пульта дистанционного управления, и створки ворот задвигаются в живую изгородь. Он не отвечает на мой вопрос, что доказывает мою правоту. Как только ворота открываются, Арес сворачивает на главную дорогу.

Видимо, я должна сделать свои собственные выводы, и чем больше я об этом думаю, тем сильнее у меня сжимается желудок.

Как, черт возьми, я могла забыть?

Как позволила гламуру «Олимпа», маскам и псевдонимам затмить то, что они сделали со мной? Конечно, они могущественны. Аид просто щелкнул пальцами, и я лишилась не только стипендии, но и своего будущего.

Упрямая Кора.

Мне следовало вернуться домой, когда у меня была такая возможность. Краем глаза я смотрю на Вульфа. Он тоже не невинен, черт возьми.

Мои щеки горят, когда я вспоминаю наш поцелуй. Зная то, что он один из них, я все равно сделала это. При этих мыслях грудь наполняет боль, и я впиваюсь ногтями в свои голые бедра, стараясь запомнить это чувство.

– Что ты изучаешь? – внезапно спрашивает Вульф, и я смотрю на него с немым удивлением на лице.

Несколько секунд спустя он снова сосредоточивается на дороге.

– Это что, такой странный вопрос? Удовлетвори мое любопытство.

– Что ж, мне тоже любопытно, какого черта вы трое стерли в порошок мою жизнь. И я сомневаюсь, что кто-то из нас уйдет удовлетворенным после этого светского разговора.

Я скрещиваю руки на груди, наслаждаясь работающим на полную мощность кондиционером, охлаждающим мою кожу.

– Я бы ничего так не хотел, как удовлетворить тебя, – голос Вульфа чертовски соблазнительный, он низкий и хрипловатый, как тогда в темноте. – Но ты права, я не буду отвечать.

Мы добираемся до СФУ за рекордно короткое время, и я буквально выпрыгиваю из машины, едва она останавливается. Но жужжащий звук опускающегося стекла за моей спиной заставляет меня замереть.

– Кора! – зовет Вульф. – Не думай, что ты сможешь так легко отделаться. Тебе предоставили лишь временную отсрочку.

Отсрочку от чего?

Я прикусываю губу и спешу убраться подальше от Вульфа. Думаю, я узнаю, что он имеет в виду, только когда, черт возьми, он сам этого захочет.

Ну а до тех пор… Как обычно, меня оставили в неведении.

Глава 7
Кора

В течение следующих четырех дней я, слава богу, не столкнулась ни с Титанами, ни с Вульфом, ни Аполлоном, ни с самим Аидом. Конечно, эта отсрочка была мне только на руку, но я подозреваю, что Кронос уже должен был узнать, что я провалила его задание. Хотя он должен был понимать заранее, что у меня не было ни малейшего шанса украсть маску. Сейчас я думаю, что, вполне возможно, это задание было просто хитрой уловкой Кроноса, и маска ему не нужна. И теперь он так же, как и я, считает дни до нашей встречи. И я могу гарантировать, что он ждет ее с большим нетерпением, потому что такие парни, как он, наслаждаются причиненной болью.

Эти четыре дня я жила почти нормальной жизнью: посещала занятия, общалась с однокурсниками, притворяясь, что я в порядке. Только мне по-прежнему приходилось просить Марли провести меня в столовую, чтобы вместе поужинать. Но я больше не могу отрицать, что мои дни сочтены, и предстоящая расплата висит у меня над головой, как гильотина. Я пыталась принять меры, чтобы избежать встречи с кем-либо, кто может за мной следить. Я приходила домой в разное время, а если Марли была свободна, я умоляла ее подвезти меня или цеплялась за какую-нибудь группу студентов, направляющихся в ту же сторону, что и я.

Клеймо с песочными часами на моем запястье стало блестящим и розовым, словно обычный шрам, с которым мне теперь придется жить. И мне необходимо по крайней мере постараться к нему привыкнуть, хотя это клеймо было постоянным напоминанием о моем провале. Я провожу по нему пальцем и выдыхаю. Одна часть меня сожалеет о том, что я вообще приехала в Стерлинг Фолс, а другая – о том, что я отважилась пробраться в «Олимп».

Сегодня Марли, ее друзья и я, прицепившись к ним, как хвостик, направляемся на пляж в северной части города. Он расположен выше по побережью и находится севернее утесов, на которых стоит «Олимп». Вода там более спокойная. Это место часто посещают туристы, ведь рядом с пляжем есть небольшой парк, маленькие ресторанчики, веранда под открытым небом и даже старые американские горки. За это лето я несколько раз посещала это место, но без машины добираться туда слишком дорого, да и к тому же там всегда слишком многолюдно. Но сейчас, когда наступил октябрь и температура воздуха снизилась, посетителей должно быть меньше.

Ходят слухи, что Норд-Фолс – еще одна нейтральная территория для банд. Никто не претендует на этот шикарный район, который больше похож на пляжный городок, чем на то, чем, черт возьми, является Стерлинг Фолс на самом деле.

Я застегиваю браслет на своем запястье, подумывая о том, что мне пора его сменить, иначе Марли что-нибудь заподозрит. Поправив свободный сарафан, который я надела прямо на бикини, я застегиваю изрядно поношенные босоножки и хватаю холщовую сумку, в которую уже положила полотенце, воду и почти пустой флакон солнцезащитного крема.

Я чувствую себя усталой. Возможно, потому, что ограничиваюсь одним приемом пищи в день, а мой желудок сводит спазмом при любой мысли о еде.

Как только я собираюсь снова порыться в своих шкафчиках в поисках какой-то еды, телефон оповещает меня о входящем сообщении.

Марли: Мы внизу.

Я выхожу из кухни и последний раз смотрю на себя в зеркало. Найдя большую соломенную шляпу, которая должна защитить мое лицо и плечи от солнца, я запихиваю ее в сумку, собираясь выходить.

Марли припарковалась на обочине, не став глушить двигатель. Стекла в машине опущены, поэтому я четко слышу, как она говорит:

– Джан, ты не возражаешь, если Кора сядет спереди?

Джанет на мгновение замолкает, а затем распахивает дверцу и пересаживается на заднее сиденье к двум своим подружкам. Мне действительно следовало бы выучить их имена, но теперь мне даже не нужно произносить их. Я на девяносто процентов уверена, что одну из них зовут Эрика, и для меня этого вполне достаточно.

Я забираюсь внутрь и посылаю Марли благодарный взгляд, а она улыбается в ответ. Марли одета так же, как и я – сарафан поверх бикини и босоножки. Однако ее беззаботность совсем не наиграна.

– Мы ведь остановимся у Марши? – спрашивает Джанет.

– А кто это? – интересуюсь я, сдерживаясь от того, чтобы не обернуться и не спросить ее прямо.

Я не хочу, чтобы она распространяла на меня свою негативную энергию.

– Это гастроном на набережной, – отвечает на мой вопрос Марли, а затем смотрит в зеркало заднего вида и кивает. – Да, таков план. У них же потрясающие сэндвичи.

Люди даже не осознают, какое место в их жизни занимает еда, пока не почувствуют, что она им не по карману. Я открываю рот, чтобы сказать это, но тут же захлопываю его. Деньги на моем банковском счету на исходе, но я, наверное, смогу позволить себе купить пакетик чипсов или что-нибудь в этом роде. В моем полупустом бумажнике осталась горсть мелочи, и, кроме того, я скорее умру, чем признаюсь им в таких проблемах.

От моей квартиры в восточной части СФУ до пляжа примерно двадцать минут езды на север. Похоже, вокруг университета тоже образовался своего рода пузырь независимости от банд, а я так и не смогла понять – является ли это просто совпадением или чьим-то преднамеренным решением. Ведь если это сделано специально, то в чем суть? Вокруг университета находится так называемый студенческий городок с кучей квартир, магазинов и ресторанов. Это процветающий молодой район, населенный студентами и молодыми специалистами, проехав который мы оказываемся в финансовом районе, но он проносится мимо нас быстрой вспышкой.

Затем мы въезжаем в страну богачей. Обычные здания сменяются особняками и ухоженными лужайками. Возможно, это просто психологический трюк, но здесь даже солнце кажется ярче. Выехав за город в прошлый раз, чтобы отправиться на восток к «Олимпу», я не чувствовала ничего подобного. Здесь же солнце пробивается сквозь облака и ярко светит в окно. Я наклоняю к нему голову, позволяя согреть мое лицо, и закрываю глаза. Оно отвлекает меня от невеселых мыслей, в чем я так нуждалась последний месяц.

Нет, зачеркни. Последние четыре месяца.

Мы все выходим из машины после того, как Марли находит место для парковки на набережной, прямо возле пирса. На другой стороне улицы находится маленький гастроном, о котором говорила Джанет. Поперек его крыши красуется вывеска, нарисованная от руки – «У Марши». Девушки направляются прямо туда, и я следую за ними, подняв повыше свою сумку.

– Паула, – говорит Джанет. – У тебя есть с собой удостоверение личности?

Паула, запоминаю я имя брюнетки.

Она кивает и отступает назад, позволяя остальным войти в магазин первыми. Большую часть пространства внутри занимают стеллажи и прилавки с товаром, вдоль стены стоит стойка для приготовления сэндвичей, а сзади – ряд холодильников с напитками. Мы разделились. Марли с Джанет идут к прилавку с деликатесами, Эрика направилась к закускам, а я, чувствуя себя полной идиоткой, иду по проходу, заполненному консервированными супами. Мне просто нужно убить немного времени, а потом я придумаю какую-нибудь отговорку. Возможно, я скажу им, что уже съела ланч или второй завтрак.

Я вздыхаю с облегчением, когда понимаю, что посещение магазина не занимает много времени, и Марли с Джанет уже двигаются на выход со своими сэндвичами. Эрика идет прямо за ними, а когда мы выходим из магазина, в него входит Паула и, взяв упаковку пива из шести банок, подходит к кассе, чтобы расплатиться. Сотрудник магазина едва взглянул на ее удостоверение личности, прежде чем вернуть его хозяйке.

Я присоединяюсь к девушкам на тротуаре до того, как Паула выходит из гастронома.

– Что ты купила? – спрашивает меня Марли.

– Взяла! – объявляет Паула, направляясь к нам. – Давайте повеселимся!

Внезапно Эрика отводит Марли в сторону, и у меня пропадает шанс опробовать на ней свою ложь. Это тоже хорошо, ведь, вероятно, она бы меня расколола, и мне бы пришлось признаться в своих финансовых проблемах прямо перед Джанет. Нет уж, спасибо.

Мы выбираем более тихое место на пляже, где и расстилаем наши полотенца. Я вынимаю из сумки любовный роман, который взяла с собой и, ложась на живот, открываю книгу. Краем глаза я смотрю на остальных девушек. Джанет и Эрика заняты наблюдением за парнями, играющими в футбол чуть дальше от нас, а Паула предлагает всем пиво.

– Будешь? – спрашивает она меня, но я качаю головой.

– Пока не хочу, спасибо.

– Как знаешь.

Марли опускается рядом со мной, заглядывает через мое плечо и морщит нос.

– Что ты находишь в этих любовных романах? По сути, это просто непристойность.

– В них гарантирован счастливый конец, Марли, – закатываю я глаза. – С этим ничего не сравнится.

– А секс?

– Что ж, это определенно преимущество романов, – соглашаюсь я, и она смеется.

– Наслаждайся чтением, а я собираюсь помочить ноги.

Джанет следует за Марли к воде, а через пару минут к ним присоединяется и Эрика. Я слышу, как вдалеке по деревянным американским горкам катится тележка, и до меня доносятся слабые крики то ли радости, то ли страха. Паула, расстелив сразу несколько полотенец, растягивается на спине, надев солнцезащитные очки и развязав бикини, полагаю, чтобы избежать белой линии на загаре.

Полчаса спустя я чувствую, что больше не могу оставаться на месте, ведь я не привыкла сидеть без дела. Марли, Джанет и Эрика плескаются в воде, явно решив привлечь внимание парней, перебрасывающих друг другу мяч. Вероятно, то, что наши компании объединятся, – только вопрос времени. А Паула с таким же успехом могла просто спать. Она почти не двигалась с тех пор, как легла.

Закрыв книгу, я встаю и, отряхнув песок с ног, надеваю босоножки, чтобы вернуться в прогулочную зону. Я захожу в один из маленьких магазинчиков, полный туристических безделушек с напоминанием о Стерлинг Фолс: кружек с логотипом города, футболок и толстовок, окрашенных в цвета городского герба. Я останавливаюсь у логотипа на футболке с надписью «Стерлинг Фолс». Он выглядит как модернизированная колонна, обрамленная греческими ветвями. Тот же самый символ я видела на дверях «Олимпа».

Я провожу пальцами по ткани, думая над тем, что город и «Олимп» как-то связаны. Нечто, подобное такому зданию, не появляется просто так. Должно быть, его построили примерно в то же время, когда был основан город. Но это тайна, которую я разгадаю в другой раз. Поэтому я не торопясь продвигаюсь к задней части магазина, держа в руках футболку.

– Так вот чем занимается Кора Синклер в свободное время, – последний человек, которого я ожидала увидеть, встает прямо передо мной и забирает футболку у меня из рук.

– Я куплю ее… – Аполлон морщит нос. – Ты собиралась ее брать?

– Нет, – мое лицо обдает жаром, и я выхватываю футболку из его рук, убирая ее на полку. – Я просто… А что ты здесь делаешь?

– Я был неподалеку, – улыбается он, следуя за мной.

Аполлон одет в угольного цвета шорты и светло-голубую футболку. Его солнцезащитные очки сдвинуты на макушку, а на ногах надеты сандалии. Удивительно, но я могу поверить, что он просто провел день на пляже. Но я не должна верить его словам только потому, что он так одет. Вся их игра построена на иллюзии.

– Угу.

Мне нужно убираться отсюда.

Аполлон ловит меня за запястье и мягко разворачивает к себе.