Текст книги "Сборник статей. Выпуск 3"

И, наконец, известно, что в свадебной обрядности невеста в Вологодской губернии именовалась «телушкой», а жених «быком» или «порозом». Кроме того, определенный интерес представляет тот факт, что на Русском Севере до рубежа XIX – XX вв. сохранялся похоронный обычай, когда родственники умершего жертвовали корову нищему, говоря при этом «коровка покойника» (Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей. М.: Изд. МГУ, 1982. С. 51). Этот обычай представляет собой зримый аналог древнему ведическому обычаю приносить в дар жрецу – брахману корову, чтобы обеспечить душе на том свете переход через реку смерти (Тэйлор Э. Первобытная культура. М., 1939. С. 287), тем более, что брахман в идеале – отшельник, не владеющий никакими мирскими благами и живущий подаянием, то есть нищий.

Одним из аргументов в пользу того, что верховный восточнославянский бог Род воплощался в облике быка, был рогатым, являются вышивки северорусских женских головных уборов, где наряду с изображением двух Рожаниц довольно отчетливо просматривается условное изображение бородатой, рогатой мужской личины. Особенно в этом плане интересны северодвинские старушечьи праздничные «нашлепки», местом изготовления которых было старинное село Черевково. Эти повойники отличает от головных уборов «молодух» обилие серебряного, а не золотого шитья (золото здесь опущено в фон).

Даже при беглом взгляде на такой повойник-«нашлепку» отчетливо видна бородатая, круглая, оскалившая зубы в улыбке мужская личина. Но если внимательно всмотреться в рисунок серебряной вышивки, то перед нами предстанет губастая, носатая и рогатая голова быка. Невольно вспоминаются строки из трагедии древнегреческого поэта Еврипида, рассказывающие о царе Пенфее, который обрел дар высшего зрения и увидел истинный облик бога плодородия Диониса (аналога восточнославянского Рода), до этого казавшегося ему обыкновенным человеком. Пенфей говорит:

 
Ты кажешься быком мне, чужестранец,
Вон у тебя на голове рога…
Так был ты зверь и раньше?
Бык бесспорно!
 

(Пер. И. Анненского)

На головках старушечьих северодвинских повойников такое же изображение мужчины и быка одновременно. Но здесь возникает вопрос, почему именно на старушечьих головных уборах помещалось столь своеобразное изображение?

Вероятно, это вызвано тем, что Род, как и арийский бог Рудра (ближайший аналог Рода) и древнегреческий бог Дионис, связан с тьмой, мрачным грозовым небом, миром мертвых и месяцем (луной). Луна во многих мифологических системах соотносится не только с плодородием, но и с миром мертвых, с обиталищем предков – подателей плодородия. Так, арьи считали Рудру божеством лунарного цикла и связывали с ним представления о плодородии, долголетии, смерти и возрождении. Они верили в то, что главным средством, придающим жизненную силу, был посылаемый Рудрой дождь, и что труп должен быть омыт дождевыми водами. Из той же глубочайшей древности идет, вероятно, и славянское поверье, что дождь во время похорон – благо.

В ведические времена, много тысячелетий назад, люди верили, что «путь предков ведет на луну, откуда души ниспадают с росой, возникшей из месяца». Но такую же картину мы видим и восточнославянской средневековой традиции. В древнерусском поучении говорится: «То не Род, сидя на воздухе, мечет на землю дождь и росу и оттого якобы рождаются дети. Бог всему творец, а не Род» (Рыбаков Б. А. Язычество древних славян… С. 449). Аналогии поразительные – Род проливает на землю дождь и росу как ведический бог Рудра (бык), а с дождем и росой возвращаются на землю души предков, чтобы перевоплотиться в своих потомков – внуков и правнуков. Такие представления сохранились у русских до позднего средневековья. «Из навей (т.е. из мертвых – С. Ж) дети нас емлют» – говорили наши предки. Исходя из всего вышеизложенного объяснимо наличие изображений бородатых, оскалившихся быков-мужчин на северодвинских старушечьих головных уборах.

Пока женщина была молода и способна продолжать род, она находилась под покровительством богинь – Рожаниц, охранявших ее голову, а значит и ее самоё. На закате своих дней женщина возлагала на голову старушечью «нашлепку», отдавая себя под покровительство бога предков Рода и веря в то, что обращенная в дождь, росу или снег она вернется на землю, чтобы вновь возродиться в своей внучке или правнучке. Этим можно объяснить и то, что форма головок старушечьих «нашлепок» резко отличается от той же детали головного убора молодых женщин. Если у «молодух» головки северодвинских кокошников слегка вытянуты и заовалены, напоминая очертаниями коровье копыто, то у старух головки повойников совершенно круглые и в комплексе с серебряной вышивкой удивительно похожие на бледно-серебристый «улыбающийся» лик луны.

Таким образом, подводя итоги всего того, что было сказано о северорусских женских головных уборах, надо еще раз подчеркнуть их огромную роль в комплексе традиционного народного костюма.

Головной убор свидетельствовал о возрасте своей владелицы, о ее семейном положении (девушка, девушка на выданье, просватанная, молодая женщина, женщина средних лет, старуха); он был оберегом и должен был стимулировать родовую функцию женщины, соединяя ее с миром высших языческих богов и богинь. Являясь логическим завершением всего костюма, женский головной убор нес на себе наиболее священные изображения, символика которых сложилась в глубинах тысячелетий. Именно на северорусских повойниках-кокошниках с наибольшей полнотой и яркостью представлены образы древнейших восточнославянских верховных богинь Рожаниц и верховного бога Вселенной – Рода, культ которого вызывал негодование православного духовенства еще в XV – XVI вв.

Завершить наш анализ символики северорусского женского народного костюма, дожившего в лучших своих образцах до рубежа XIX – XX вв., хотелось бы словами

М.Н.Мерцаловой: «Колдовская сила русского народного костюма так велика, что, однажды заглянув в эту сокровищницу и осознав ее связи с обычаями, обрядами, с древнейшими истоками русской культуры, когда магическое значение вещей, изображений превращалось в эстетическое, уже не можешь оторваться от нее. Чем пристальнее изучаешь русский народный костюм как произведение искусства, тем больше находишь в нем ценностей, и он становится образной летописью жизни наших предков, которая языком цвета, формы, орнамента раскрывает нам многие сокровенные тайны и законы красоты народного искусства. Поэтому и не умирает народный костюм. Он превратился в звено, которое связывает художественное прошлое нашего народа с его настоящим и будущим» (Мерцалова М. Н. Поэзия народного костюма. М., 1988. С. 12).

Литература

Антонова Е. В. Очерки культуры древних земледельцев Передней и Средней Азии. М. Наука. 1984.

Афанасьев А. Н. Древо жизни. Изб. статьи. М. 1986.

Богуславская И. Я. О трансформации орнаментальных мотивов, связанных с древней мифологией в русской народной вышивке. М. 1964.

Велецкая Н. Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. М. Наука, 1978.

Городцов В. А. Дако-сарматские религиозные элементы в русском народном творчестве // Труды ГИМ, 1926. Вып. I.

Гусева Н. Р. Индуизм: мифология и ее корни // Вопросы истории, 1973, №3.

Гусева Н. Р. Индуизм. М. Наука, 1977.

Дмитриева С. И. Фольклор и народное искусство русских Европейского Севера. М. Наука, 1988.

Древняя одежда народов Восточной Европы. М. Наука, 1986.

Жарникова С. В. О попытке интерпретации некоторых образов русской народной вышивки архаического типа // Сов. этнография, 1983, №1. С. 87—94.

Жарникова С. В. О некоторых архаических мотивах вышивки сольвычегодских кокошников северодвинского типа // Сов. этнография. 1985. №1. С. 107—115.

Жарникова С. В. Отражение языческих верований и культа в орнаментике северорусских женских головных уборов //Научно-атеистические исследования в музеях. Л. Изд. ГМИРиА, 1986. С. 94—107.

Жарникова С. В. Фаллическая символика северорусской прялки как реликт протославянско-индоиранской близости // Историческая динамика расовой и этнической дифференциации населения Азии. М. Наука, 1987. С. 130—146.

Иванов С. В. Народный орнамент как исторический источник // Сов. этнография, 1958. №2. С. 3—23.

Иванов С. В. Орнамент народов Сибири как исторический источник. М. – Л., 1963.

Крестьянская одежда населения Европейской России. М. Сов. Россия, 1972.

Лелеков Л. А. Искусство Древней Руси и Восток. М. Сов. художник, 1978.

Маслова Г. С. Узорное тканье на русском Севере // КСИЭ, 1959. Вып. XI.

Маслова Г. С. Орнамент русской народной вышивки. М. Наука, 1978.

Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX – начала XX вв. М.: Наука, 1984. Мифы народов мира. Т. I-П; М. 1980—1982.

Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л. 1946.

Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М. Наука 1981.

Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. М. Наука, 1987.

Соболев И. Н. Русский орнамент. М. 1948.

Толстой И. И. Статьи о фольклоре. М. Наука, 1966.

Тэйлор Э. Первобытная культура. М. 1939.

Вологда. 1991

Гусли – инструмент гармонизации вселенной

Каждый исследователь изучающий историю православия на Руси, останавливается перед, необъяснимым феноменом, резко негативным отношением к такому, казалось бы, безобидному музыкальному инструменту как гусли. Так еще проповедник 12 века Кирилл Туровский грозил посмертными муками тем «кто ворожит, гудит в гусли, сказывает сказки». В требнике 16 века среди вопросов на исповеди есть такие: «ни пел ли яси песней бесовских, не играл ли яси в гусли?». А игумен Памфил ругал псковичей за то, что «они во время купальской ночи играли в бубны и сопели и гудением струнным». Исторические документы свидетельствуют, что во времена Алексея Михайловича Романова гусли изымались у населения и сжигались возами. Почему? Сегодня судя по всему мы можем ответить на этот вопрос.

Но начнем с того что еще в 1903 году, в индийском городе Бомбее вышла на свет книга выдающегося индийского ученого и общественного деятеля Тилака «Арктическая Родина в Ведах». Посветив всю свою жизнь изучению родного народа, он долго и тщательно анализировал древние предания, легенды и священные гимны, рождённые в глубинах тысячелетий далёкими предками индийцев и иранцев, и те странные явления, которые были описаны в священных книгах Ригведе, Махабхарате, Упанишадах, Тилак пришел к выводу, что эти тексты создавались на севере Еропы, где-то около полярного круга. Именно здесь находилась прародина индоиранцев, или как они себя называли Ариев. Часть из них 4—5 тыс. лет назад ушла на территорию Индии и Ирана. Книга Тилака переведенная на все европейские языки впервые переведена на русский только в 2000 г. Наталией Романовной Гусевой и вышла в свет в Москве в 2001 г. В середине 50-х годов 20-го века выдающийся санскритолог Рахула Санкритьяяна описал эти передвижения в своей книге, «От Волги до Ганга», и ввел в научный оборот новый термин – индославы. Заметим, что еще в 1964 году один из крупнейших санскритологов Индии профессор Дурга Прасад Шастри писал «Если бы меня спросили какие два языка мира наиболее похожи друг на друга, я ответил бы без всяких колебаний русский и санскрит».

Таким образом, древние ведические обряды, ритуалы, священные тексты имеют непосредственное отношение к севернорусской народной традиции, исследователи которой неоднократно отмечали. что для нее характерна консервация рудиментов архаичнейших явлений, порой не находящих отражений даже в ведической традиции. Общеизвестно то огромное значение, которое придавалось в ведической мифологии водоплавающей птице – гусю, лебедю, утке, где она символизировала: небо, свет, огонь, солнце, а также воплощение Творца и Вселенной. Так в санскрите «ханса» – гусь – лебедь душа познавшая высшую Истину, высший дух, свет, огонь, сакральный музыкальный Рим, музыка Вселенной.

Но и в русской народной традиции образы водоплавающих птиц играют исключительную роль. Зачастую именно гусь, лебедь, утка маркируют собой сферу сакрального в обрядовых песнях календарного цикла. И в этих же песнях именно гусли являются обязательным компонентом озвучивания сакрального текста. Примером может служить предсвадебная песня, записанная в Архангельской губернии:

 
«Вы где гуси были, вы где ночевали, где спали, побывали.
Мы спали у княгини побывали у первобрачной.
И что княгиня делает?
Во гусли играет дары снаряжает».
 

В гусли гудели, и здесь стоит вспомнить, что и в русских диалектах и на санскрите «гу» значит звучать. Ни гука – ни звука, ни гукнуть, то есть не прозвучать.

Но кроме этого термин «гу» в санскрите значит еще, и идти, двигаться. Вспомним русское слово гулять. Мы с вами гуляем праздник, мы с вами гуляем свадьбу, то есть и звучим и двигаемся. И тут мы подходим пожалуй к самому главному.

В древних ведических текстах, в книгах эпоса Махабхарата – Адипарва и Ашвамедхикапарва говорится, что сотворение Вселенной происходило следующим образом. По мысли и слову, которое является озвученной мыслью Творца, появилась некое огромное яйцо, «вечное как семя всех существ. В нем подлинным светом был вечный Брахмо – чудесный, непредставимый, вездесущий. Тот, кто есть скрытая и не уловимая причина реального и не реального». Брахмо как соединение мужского и женского начала, то есть нечто среднее. У него было только одно свойство, это звук. В Ашамедхикапарве Брахмо называют сверхсветлым светом, эфиром. Именно этот сверхсветлый свет создал пространство и произвел основу личности, которая по своей сути небесна. Заметим, что сверхсветлый свет, это название фона наших с вами русских икон. Брахмо в древне-арийских текстах называется эфиром. И утверждается – эфир высший из элементов. У него есть только одно свойство и называется оно звуком. Эфир порождает семь звуков и аккорд. Затем звуки эфира порождают движение или ветер. И у него уже два свойства, звук и касание то есть инерция. Причем инерция является собственным свойством ветра и движения. В результате сокращения скорости сверх света или эфира, в следствии касания – инерции, появляется видимый свет, состоящий из семи цветов спектра, который корелируется с семью первозвуками. Свойствами света является звучание, касание и образ. Причем собственным свойством света (видимого света), является именно образ. Все что мы с вами видим в этом мире это то, что имеет образ. Рожденный из звука и движения, именно видимый свет находится на пограничьи, относясь как свет к миру божественному Прави и как образ к миру проявленному Яви.

Заметим что в поучении против язычества в XII – XIII века в «Слово о твари и днии рекомом недели», говорится, что русские язычники поклоняются в первый день семидневной недели (воскресение) не солнцу, утверждая, что солнце только вещественное воплощение света, а белому свету, то есть свету вселенскому. Как писал Борис Александрович Рыбаков, вот этот свет, не имеющий видимого источника не осязаемый и не исповедимый, как эманация божества творящего мир, и был предметом поклонения средневековых язычников. В священных текстах Упанишад говориться, что вселенский свет – это златоцветная птица, обитающая в сердце и солнце. Огонь называют белой птицей, несущей свет. На санскрите огонь «очищающий, очищение», звучит как «павана», а «павака» – чистый, яркий огонь. Кроме того «павана» – свежий ветер, а «павана манна» это название многих хвалебных гимнов. Но в севернорусских обрядовых песнях, водоплавающая птица гусь – лебедь носит название «паванька, пава, павана». Таким образом огонь и хвалебный гимн в санскрите прямо соотносятся с севернорусским названием гуся – лебедя – паванька, пава, павана. И здесь стоит вспомнить, что древнеславянские ритуальные костры VI – V века до нашей эры выглядели как фигуры пылающих лебедей. О чем свидетельствуют найденные археологами зольники – остатки этих костров. Зная о том, что в древнейшей традиции, музыкальный лад, связанный с гусями, лебедями, творит музыку космоса, что игра на гуслях сравнима в этом мифопоэтическом ряду с тканьем мировой гармонии, можно понять почему автор «Слова о полку Игореве» связывает в единый образ стадо лебедей и живые струны – гусель, по которым передвигаются пальцы вещего Бояна, как по нитям основы уток, творя ткать эпической песни.

В Ригведе гимнотворчество мудрецов (Риши или Раша) это процесс, в котором высшая творческая сила слово (озвученная мысль) создает космос, ткёт его. О единстве понятий узор ткани и узор песни, ткать ткань, излагать песню, свидетельствует такой термин санскрита как «прастава», имеющая аналогию в севернорусском диалектном «прастава», «праставка». Но севернорусская «праставка», «прастава» это вышитая или заполненная тканым узором полоса ткани, украшающая рубахи, передники, концы полотенец набожников, скатерти, свадебные простыни, то есть сакрально означенные вещи. Санскритская же «прастава» – это священный текст, хвалебный гимн. Так в гимнах Ригведы поэт-певец просит помочь ему, ткущему произведение и говорит о том, что новую и новую нить ткут к небу и в океан озаренные поэты. Причем внутри текста самого гимна термин «прастава» имеет множество значений: «прастава» – это огонь, солнце, взошедшее солнце, время после восхода солнца, воздушное пространство, дождь, ветер, лето, речь, кожа человека, любовный зов, три мира. Таким образом исполняя священный гимн поэт-певец-музыкант соединял в одно целое все три мира. Голосом, ритуальным пением, как утком ткется из нитей – слов, на нитях основы – струнах ткань вселенной. В этой структуре музыкальный инструмент фактически идентичен ткацкому стану. Не случайно в ведических текстах, многотысячелетней давности говорится о трех нитях основы, по которым двигается гусь-свет-огонь, созидая вещественный мир.

Древние трехструнные крыловидные гусли, это предельно приближенный к идеальному музыкальный инструмент – божественный инструмент. Вдумайтесь в слова гимнов древней веды заговоров – Адхарва Веды – повествующего о сохранении гармонии во вселенной: «Две юницы снуют основу, на шесть колышков две снующих, одна другой протягивает пряжу и не рвут ее, не прерывают. Вот колышки – они основа небу, стали гласы для тканья челноками». Упомянутые в гимне 6 колышков, по три с каждой стороны, на которых натянуты три струны – нити основы (гуны) это священные столбы, о которых в Ригведе говорится «Словно гуси, выстроившиеся рядами, прибыли к нам столбы одетые в светлое, поднимаемые перед огнем поэтами, боги вступают на путь богов».

Гусляры из года в год, из века в век, из тысячелетия в тысячелетие, постоянно в процессе творческого озарения повторяли акт творения Вселенной. Они гудят, а значит из звука гу и движения гу, созидают третий компонент – видимый свет, творящий все проявленное во Вселенной, весь материальный, иллюзорный мир. Они подпитывают светом космос, не давая хаосу разрушить его, сохраняя наш мир и высший закон бытия. И не случайно о них, которых ещё называли скоморохами, а «скомрат» на санскрите значит вестник, посланец, говорили «идущие со светом по свету». И в той борьбе за духовную власть, что шла на Руси в течении тысячелетия, судя по всему они остались непобежденными, коль скоро даже в конце в XX-го века сохранилась в России архаическая форма живой гусельной традиции, которая была найдена экспедицией Ленинградской консерваториейи в Псковской, Новгородской и Кировской областях.

2009 г. Доклад с Всероссийского Конгресса ведической культуры ариев-индославов

Единые корни домашних обрядов индославов в России и Индии
Выступление на Втором Конгрессе Ведической культуры ариев-индославов

Дорогие друзья, мне предстоит вернуть вас из сферы Духа в сферу Земли, т.е. тех реалий, в которых мы сегодня с вами живем. Мой сегодняшний доклад, пожалуй, вызван такой суровой необходимостью, которую диктует наше время. Дело в том, что в средствах массовой информации все больше и больше появляется таких сентенций, из которых можно сделать вывод, что русские – это вообще не этнос, что это не народ, а некая сборная солянка, что это молодой этнос, неизвестно откуда взявшийся, и судя по всему, неизвестно куда должен будет уйти.

Буквально было сказано, что мы даже не коренной народ на данной территории. И когда слышишь такие вещи, понимаешь, что это очень серьезно. Серьезно хотя бы потому, что нас на сегодняшний день, я имею в виду россиян, всего 4% от мирового населения. Это очень мало. Мы занимаем 1/7 часть земной суши – это очень много. На этой части земной суши находятся: 30% мировых запасов угля, 40% мировых запасов нефти, 45% мировых запасов газа, 44% железных руд, 30% хромовых руд, 74% марганцевых руд, 40% редкоземельных, 90% платины, 30% мирового золота и мировых алмазов, у нас 20% мировых сельскохозяйственных угодий, 1/5 лесов планеты и 20% мировой пресной воды. И все это принадлежит 4% мирового населения, которому естественно просто так вот сидеть на этих богатствах все остальные 96% не позволят. И основная масса этих 96% возмущается, говоря, что вы вообще здесь делаете и какое отношение вы имеете к этой земле? Не понятно, откуда вы пришли. Вы уничтожили коренное население данных территорий. Пользуетесь всеми этими ресурсами бог знает как. И вообще, не пора ли вам отсюда уйти куда-нибудь в другое место (не понятно, правда, в какое)?

При этом забывается целый ряд очень интересных обстоятельств. В английском языке до сих пор наш с вами этноним звучит как «Раша». А «Раша» или «Риша» на санскрите значит «мудрецы». Во французском языке «риши» – это просто «богатые», но в древности богатство предполагало, прежде всего, богатство знания, а не материальное богатство. Это первое.

Мы забываем о том обстоятельстве, что сам термин «рус» во всех индоевропейских языках обозначает «светлый, ясный», что Птолимей ещё во II веке нашей эры говорил о том, что на севере Европы между Балтикой и Уралом проживают скифо-аланы. Мы забываем, что в скандинавских Сагах начала нашей эры говорится, что от Балтики до Урала по всему северу и центру Европы проживают аланы, которых называют рус-аланы или скифо-аланы. Греки называли нас скифы-русы ещё в раннем средневековье. И наконец, Адам Бременский в XI веке говорил о том, что от Балтики до Урала живут так называемые аланы, которые сами себя называют «веси» или «виси».

Сегодняшние спекуляции на тему о том, что древний великий народ вепсов был уничтожен славянами на всем Русском Севере это, конечно миф, потому что «весь» – это древнее индоевропейское слово, в переводе с санскрита обозначающее «поселение, сосед, родственник». И наши с вами «грады и веси» так и звучат – «города и поселения».

Что касается чуди белоглазой, которая так же оказалась уничтожена «зловредными руссами», то выясняется, что чудья на санскрите значит – чуб, хохол, оселедец, т.н. то что оставляли после первой стрижки мальчика-брахмана и то, что до сих пор носят в Индии брахманы или наши запорожцы. Князь Святослав, князь Игорь и иже с ним, все так называемые варяги носили этот самый оселедец. В индийских домашних обрядах существует даже такой термин – «чудья карна» – стрижка, выстригание этого самого хохла. И последнее – они были белоглазыми, т.е. настолько светлоглазыми, что вызывали к себе интерес у окружающих, потому что основная масса населения нашей планеты – это все-таки темноглазые и темноволосые люди.

Так вот, для того что бы закончить дискуссию на эту тему, или хотя бы дать информацию к размышлению, мне просто хотелось бы для вас привести примеры наших домашних обрядов. Т.е. не тех календарных обрядов, которые справлялись всем народом, а тех домашних, семейных обрядов, которые, как правило, никуда не исчезают с изменением конфессий, с изменением религиозной системы, они продолжают существовать в течение тысячелетий. И сравнить их с теми обрядами, которые арии унесли на территорию Индостана. Я вполне осознанно уже много раз повторяю, что первая волна арийского нашествия дошла до территории полуострова Индостан и сохранила там те обряды, которые складывались на их исторической родине в Приполярье, по мнению одних исследователей это произошло на рубеже 2 и 1 тысячелетий до н.э., по мнению других – на рубеже 2 и 3 тысячелетий до н.э., по мнению третьей большой группы исследователей – на рубеже 3 и 4 тысячелетий до н. э. Основываются эти утверждения на том, что в семейных обрядах используется целый ряд таких инструментов, которые никак на территории Индостана не могли сложиться.

Итак, начнем с того, что Махабхарата предлагает всегда желать здоровья чихающему, подстригающему себе бороду, вкушающему пищу или купающемуся. Мы с вами до сих пор, хотя кто-то говорит, что это не прилично, когда слышим, что чихает человек, говорим ему: «Будь здоров».

Интересна специфика первого обряда, который создает семью – брачного обряда. Ещё Перфецкий в начале XX века отмечал, что такие формы брака, сохранившиеся на русском Севере, как похищение, покупка, приведение – удивительно близки не только к древнеримским формам брака, но и к формам, которые сохранились на территории Индостана. Один из индийских исследователей Р.Б.Пандей, говорит, что для древнеиндийских форм брака был характерен брак – похищение, который назывался «Ракшаса», брак – «Гандхарва», когда молодые сами решали свою судьбу, не спрашивая разрешения у родителей, брак – покупка «Асура» и, наконец, брак – «Брахма», т.е. приведение – это была самая распространенная в высших кастах форма брака. Вигасин отмечает, что практически по всей Индии сохранились эти формы брака.

Что касается нас, то Зеленин в свой «Восточно-славянской этнографии», отмечал, что у русских, особенно у староверов, в той среде, которая сохранила в наибольшей чистоте дохристианские обряды, есть брак-похищение, когда невесту похищают, и она не знает, для кого это делается до момента свершения брака, такая же форма у брака «Ракшаса».

Во втором более распространенном случае, пишет Зеленин, жених и невеста договариваются о тайном браке, причем невеста заранее отдает жениху часть приданого, или, по меньшей мере, делает ему существенный подарок, чтобы он знал, что она не передумает, в нашем случае такая форма – «Гандхарва». О ней пишет Калидаса в своей драме «Шакунтала, или Перстень-примета»: «Есть брак старинный – вольное супружество, не надо согласия родителей, венчального обряда, так поступают дочери подвижников святых и, радуясь, родители благословляют их».

Третий тип брака, отмеченный Зелениным, это когда родители невесты сами организуют мнимое похищение, т.е. таким образом, перекладывая все траты на свадьбу на семью жениха, это практически покупка.

И, наконец, последняя форма – приведение, когда невесту приводят в дом жениха вместе с приданым, т.е. то, что повторяет форму брака – «Брахман».

В начале XX века Перфецкий отмечал, что центральным моментом религиозного заключения брака на русском Севере был процесс посажения брачующихся на кожи жертвенных животных. Или, как называлось это у древних руссов, – сажание на посад. Подобное явление сохранялось на Русском Севере до 30-х годов XX века, старики до сих пор помнят, что жениха и невесту сажали на шкуру мехом наружу для того, чтобы семья

была богата. На лавке укладывалась овчина мехом наружу. В индийской традиции невесту и жениха сажают на шкуру рыжего быка, тоже мехом вверх.

В русском свадебном обряде девичью косу невесте расплетают, переплетают её в две женские косы, символизируя об освобождении от родительской власти. Поэтому когда вы в фильмах видите девиц, которые разгуливают с двумя косами, не верьте глазам своим, будь то «Садко» или «Александр Невский», девушка с двумя косами ходить не могла, она носила только одну девичью косу. Когда её переплетали на две женские косы – делали их девушки молодушки и освобождали её от родительской власти, отдавая во власть мужа. В индийской свадебной традиции девушке расплетали косички, освобождая её тоже от родительской власти, в знак того, что она переходит в статус замужней женщины.

Во время свадьбы на Руси молодых осыпали хмелем и зернами злаков, эта традиция на Русском Севере сохранилась буквально до наших дней. В древнеиндийской традиции было принято обсыпать молодых зернами злаков. В северно-русской свадьбе на полу рассыпалась солома, которую новобрачная должна была выметать. Свадебный обряд в Индии предусматривал жертвенную солому на полу, коврик невесты должен касаться жертвенной соломы.

В северно-русской свадьбе сваху, дружек, тысяцкого и других участников свадебного ритуала было принято ругать, обзывать, насмехаться над ними. Очень часто были скабрезные шутки в адрес главных действующих лиц. К примеру, на Онеге, на так называемой свадьбе барина, кто-нибудь из мужчин начинал выкрикивать всевозможные непристойности в адрес девушек, и все остальные дружно это повторяли. Считалось, что это необходимо, чтобы снять всевозможный сглаз, и чтобы молодые жили счастливо. В древнеиндийской свадебной традиции считалось, что шутки, часто неприличные, во время свадьбы вызывают смех, способствующий плодородию. Такое же значение придавалось обычаю ругать свадебных гостей в Индии.

В русской народной свадьбе, не только в деревне, но и в городской среде, ещё в начале XXв. было принято сажать мальчика на колени новобрачных. Тоже самое делалось в индийской традиции, на колени молодой сажали мальчика.

В русской традиции жениха-мужа величают Ясным Месяцем, невесту-жену – Красным Солнышком. В свадебном гимне Ригведы невесту также именуют солнцем – Сурьей, а жениха месяцем – Сомой.

Общеизвестно, что в русской свадьбе жених – это молодой князь, а невеста – это молодая княгиня. Но князь и кшатрий суть одно и тоже. В индийской традиции жених имеет все атрибуты князя – кшатрия, а невесту называют госпожой или царицей. В русской, особенно в северо-русской свадебной традиции, существует разработанный обряд предсвадебной бани для невесты и жениха.

В древнеиндийском свадебном ритуале полагалось, чтобы невеста и жених омылись перед брачными церемониями. Мы знаем, что в северо-русской свадебной традиции костюм жениха и невесты – это сочетание белого и красного цвета. Причем именно свадебный костюм перенасыщен красным цветом.

Но сочетание красного и белого было атрибутом похоронной обрядности на восточно-европейском севере ещё в эпоху каменного века, в 24—25 тысячелетиях до нас с вами. Так во Владимирской стоянке Сунгирь использовались два цвета – белый порошок и красный. Исследователи неоднократно отмечали, что между свадебной и похоронной обрядностью, особенно на русском Севере, можно практически поставить знак равенства, И причесть, и многое другое, сама орнаментика свадьбы, связана как правило, с похоронной обрядностью – невеста умирает в одном статусе и рождается в другом.