Текст книги "Не судьба"

Перед тем как выйти из подъезда, Лана достала платок и еще раз вытерла слезы. Баба Валя сидела все там же.

– Ну, как там родители, рады?

– Кажется, их дома нет. Дверь не открыли, а я забыла ключи дома.

Бабушка Валя внимательно посмотрела на Лану, ее заплаканные глаза и бледное лицо, хотела что-то сказать, но сдержалась, только кивнула, наморщив лоб. Час назад она видела, как родители Ланы, переругиваясь, вошли в подъезд, и знала, что Лана её обманула.

– А что с лицом? С тобой все в порядке?

– Можно я у вас оставлю свой диплом? – Лана сделала вид, что не услышала последний вопрос.

– Конечно, могла бы и не спрашивать.

Лана протянула красную корочку бабушке Вале.

– Мне надо идти, до свидания.

Она пошла куда глаза глядят. Ей было даже хуже сейчас, чем после смерти родных отца и матери… Вернулась головная боль, ее постоянная спутница. За много лет она настолько к ней привыкла, что в те редкие моменты, когда боль исчезала, Лане становилось не по себе, словно чего-то не хватало. Но сейчас к головной боли добавилась боль в груди, словно сердце из нее вынули и внутри сквозит ледяной ветер. Она не знала, сколько прошла, пока, обессиленная, не упала прямо на асфальт. Мимо нее проходили люди, кто-то просто обходил, не обращая внимания, кто-то возмущался, думая, что валяется пьяная. Дети показывали на нее пальцем и смеялись. Но никто из прохожих помочь не торопился.

Через некоторое время Лана пришла в себя, попыталась встать, но ноги не держали ее, все вокруг кружилось, она чувствовала сильную слабость. Никто из проходящих людей не хотел помочь ей, спросить, почему она сидит на асфальте и почти не дышит… Вдруг она почувствовала чьи-то пальцы на своем запястье.

– Что с вами? Вам плохо?

Лана подняла голову и увидела молодого человека, который присел рядом с ней на корточки и пытался проверить пульс.

– Ничего, все хорошо. Я просто присела отдохнуть, ноги устали…

– Да? – он недоверчиво смотрел на нее. – Но вы же сидите прямо на асфальте! Давайте я вам помогу дойти до дома.

Он попытался её поднять, но тело Ланы словно одеревенело. Она грубо оттолкнула парня:

– Не трогайте, я сейчас сама встану и пойду!

– Хорошо, хорошо, успокойтесь. Вы очень бледная, у вас, видимо, гипогликемия. Вам нужна сейчас глюкоза, сразу станет лучше…

– Я сама медик и все знаю, – огрызнулась Лана. Она ненавидела всех и вся вокруг. Хотелось выплеснуть злость на кого-то. Сделав глубокий вдох, она поднялась на ноги, ее подсознание словно кричало ей, топая ногами: «Соберись, Лана, ты ещё не такое переживала, что с тобой?»

Богдан отошел на шаг, недоверчиво осматривая её, подумав о том, что, может быть, её сбила машина. Ушибов вроде не видно… Тогда он предложил:

– Давайте зайдем в кафе, вон там, на углу, есть McDonald’s. Выпьете сладкого чаю, а я бы выпил кофе, – он взглянул на свои часы марки Rolex. – У меня есть часа два свободного времени.

Лана качнула головой в знак согласия. Каким-то чудом она из последних сил ухитрилась изобразить на лице улыбку. Хотя мысли были в полном беспорядке, да и аппетита не было.

– Пойдемте, – Богдан тоже улыбнулся в ответ.

У входа в McDonald’s Лана внезапно остановилась, не решаясь зайти в кафе с совершенно незнакомым человеком.

– Все хорошо? – спросил Богдан.

– Да, ничего, все нормально, – ответила Лана из последних сил и шагнула вперед. McDonald’s, как ни странно, был полупустым. В правом углу сидели две молодые девушки, школьницы, да еще коренастый мужчина в грязной одежде у окна. Он поминутно доставал носовой платок, сморкался, вытирал лоб, недовольно бурчал что-то себе под нос.

– Давайте сядем у окна, – предложил молодой человек. Он взял два маффина, чай для Ланы и кофе для себя. – Жаль, что в McDonald’s не продают спиртное. Я бы не отказался от коньяка к кофе, – улыбнулся он.

Лана ничего не ответила, в этот раз даже не смогла улыбнуться в ответ. Вся она, включая мышцы лица, словно застыла. Молодой человек положил в чай двойную порцию сахара, быстро размешал и протянул Лане:

– Вот, возьмите, после пары глотков вам станет лучше…

Они сидели друг напротив друга, молча смотрели на улицу через окно. Богдан по привычке искал среди толпы лицо любимой женщины. Лана стеснялась и не могла даже смотреть на него, впервые в жизни мужчина ухаживал за ней. После второго глотка чая она постепенно пришла в себя, головокружение ушло, слабость тоже.

– Пейте еще, как можно больше, – сказал Богдан. Вдруг случайно их взгляды все-таки встретились. Оба вдруг ощутили взаимное притяжение, оно было почти ощутимым физически. Словно химическая реакция. Именно из-за этой реакции люди совершают так много глупостей… Им казалось, что они так давно знакомы, что достаточно просто молча сидеть рядом, чтобы понять друг друга. Богдан снова уставился в окно. Лана, чуть подумав, начала разговор.

– Можно вопрос?

Парень, не отрывая глаз от окна, ответил:

– Да.

– Ты веришь в Бога?

– Да! – ответил, ни секунды не раздумывая.

– Тогда ответь ещё на один вопрос. Почти все обладатели Нобелевской премии по физике и математике не верят в существование Бога, что ты думаешь об этом?

– Не почти все, а только некоторые… Когда-то люди верили, что Земля плоская, но от этого она не стала плоской. И ещё…

– Что ещё?

– Им это Бог простит, а нам нет.

– Скажи почему?

– В сердцах таких людей живет вера в то, что они делают: в физику, математику или что-то другое, чем они занимаются. Эти люди слепо верят в свое дело, поэтому и получают Нобелевскую премию. Вера бывает одна, кто-то верит в Бога, допустим, я лично верю… Кто-то верит в государство, таких много было в советское время. Ученые верят в науку, им это Бог простит.

– А в справедливость тоже веришь?

– Конечно. Рано или поздно добро победит, и ты не должна сомневаться в этом.

– Если есть Бог и есть справедливость, то почему в моей жизни столько проблем? Почему с двенадцати лет я живу без родительской любви среди людей, которым нет до меня дела? Почему в квартире, где я живу, старые скучные обои, почему я сплю на дешевых простынях, которые старше меня? Я уже столько лет ненавижу коричневую дверь своей квартиры, на которой висит почтовый ящик с номером двадцать три, ненавижу дешевые консервы с гречкой, которые мне приходится есть каждый вечер на ужин. Я ненавижу…

– Постой! Ты все путаешь! – прервал ее парень. – Все это не имеет отношения к тому, с чего мы начали разговор. Если у тебя нет любви к тому, что тебя окружает, Бог не виноват. Если ты не веришь в Бога, он в тебя тоже не верит, но все равно никогда тебя не покидает, – после этих слов он снова повернулся и посмотрел Светлане в лицо: – Если дверь, которую ты ненавидишь, будет другого цвета, любви к ней у тебя не прибавится. Если сейчас же поменять все, чем ты недовольна, ты не станешь счастливее. Пока…

– Пока что? – Лана от нетерпения перебила его.

– Пока ты не полюбишь все, что имеешь. Надо начать с себя, полюби себя для начала. Только потом тебя полюбят другие. Полюби Бога…

– Я атеистка, – ответила она.

– Атеистка?

– Да, – она, вздохнув, отвела глаза.

– А ты хоть знаешь смысл этого слова?

– Ну, это человек, который отрицает существование Бога. Я так думаю, вернее, читала про это.

– Но ты хотя бы веришь в существование души?

– Верю, но есть много фактов, подтверждающих, что существует душа, и нет ни одного факта, подтверждающего существование Бога, – ответила Лана.

– Наши души и есть частички Бога. Он создал нас из ничего и дал нам жизнь и душу. Понимаешь? – Богдан в первый раз в жизни говорил о Боге с незнакомым человеком. Ее реакция на его слова могла быть совершенно непредсказуемой.

– Нет, не понимаю.

Он по привычке запустил руки в волосы, пытаясь найти нужные слова для неё:

– Тебе надо повзрослеть, – сказал Богдан серьезно.

– Прекрасно, – буркнула она.

– Я серьёзно… Мне кажется, ты все ещё маленькая… – сказал он сдержанно.

– Ты думаешь, я ребенок? Мне, между прочим, почти двадцать. Ну, чуть меньше, скоро будет девятнадцать.

– Возраст – это просто цифра, я не об этом. Я имею в виду зрелость души и разума, ведь зрелый человек не сомневается в Боге и обязательно верит в справедливость. А ты не веришь ни в одно и ни в другое.

– И как быть?

– Пора оставить детство, живи здесь и сейчас. Еще ни у кого не получалось жить прошлым. Твоя жизнь похожа на постоянное дежавю. Счастливые люди, повзрослев, никогда не хотят вернуться в детство, им и во взрослой жизни хорошо. А несчастные всегда хотят уйти от реальности, поэтому их мысли устремляются в детство, где было уютно и комфортно под опекой родителей. Пойми это и отпусти прошлое! Подумай о том, сколько людей не имеет даже половины того, что ты имеешь.

Лана понимала, что он говорит правду. Правду понять могут все, но вот принять – немногие. Пока что Лана не была готова принять ее.

– Я, наверно, пока не готова к этому, понять – понимаю все слова до единого, а вот принять не могу.

– Поговори со своими друзьями. Есть у тебя друзья?

– Нет.

– Почему? Может, тебе родители не разрешают иметь друзей?

– Раньше запрещали, я даже домой не имела права никого приглашать. Сейчас почему-то мне уже и не хочется. Как бы я об этом не думаю.

– Может, есть парень?

– Нет, никого… – она покраснела и растерялась.

– Прекрасная душа у тебя… – сказал Богдан. Лана в ответ промолчала. Наступила тишина. Богдан задумался о сегодняшнем дне. Он проводил Наталью, но Бог познакомил его со Светланой. Может, это воля судьбы?

– Чем ты занимаешься? – опять заговорила Светлана.

– Чем занимаюсь? – переспросил Богдан.

– Ну, как зарабатываешь на жизнь? Ты, случайно, не психолог?

– Нет, к сожалению, не психолог, душу лечить я не умею. У меня есть друг детства, Александр, вот он психолог, могу познакомить тебя. Кстати, меня зовут Богдан.

– Теперь понятно, почему ты так веришь в Бога, – улыбнулась Лана. – А меня Светлана. Так ты доктор?

– Я почему-то так и подумал, что ты Светлана, когда увидел тебя, лежащей на асфальте… Я врач, окулист. И верю в Бога, потому что знаю, что он есть, а не из-за моего имени. Даже к тебе я подошел неслучайно.

Богдан никогда не верил в случайность. Сегодня утром, когда провожал Наталью в аэропорт, он осознал, что им не дано больше быть вместе. Что они сыграли свою роль друг для друга. И сейчас, сидя напротив Светланы, он понимал, что их свел Бог. Почему бы и нет?

– И как же ты узнал, что меня зовут Светлана?

– Бывает иногда, ты просто знаешь и не можешь сказать откуда.

Богдан взял маффин, откусил большой кусок, сделал глоток кофе. Снова наступила тишина, даже мужчина с насморком давно ушел.

– Светлана, ты в случайности веришь?

– Да, верю. А ты?

– Нет. А у тебя есть мечта?

– Я мечтала увидеть Бога, ну, когда я была маленькая. Потом, после двенадцати лет, решила для себя, что Бога нет, вернее, если даже он есть, – она задумалась, – я в него не верю.

– Если сильно захочешь, увидишь и сейчас, только нельзя слишком сильно хотеть чего-либо. В общем, это уже философия… А почему именно в двенадцать?

– Это моя любимая цифра, – ответила Лана. – А другая – девять.

– А почему девять?

Лана вспомнила свой день рождения, когда ей исполнилось девять, они отмечали его втроем с родителями. Это были двадцать четыре часа счастья! Утром её разбудили мама с папой и подарили ей белое платье, как она и просила. Она хотела быть одетой в белое платье на свой день рождения. Они гуляли весь день, а вечером пошли в ресторан. Она была похожа на принцессу, да и все остальное было как в сказке…

– Потому что она стоит после восьми и перед десятью. Шучу, просто нравится, – она не стала рассказывать Богдану о том, почему именно любит цифру девять.

– Раз уже начинаешь шутить, значит, все хорошо.

– У тебя есть ручка? – спросила Лана и взяла салфетку со стола. У нее в сумке лежала ручка, но после пережитого потрясения она и не вспомнила о ней.

– Есть.

Он открыл свой портфель, достал ручку и передал Светлане. В этот момент зазвонил телефон Богдана. Звонок был с работы, он отвлёкся и несколько минут не обращал на Лану внимания. А она впервые за семь лет начала рисовать… Так давно все это было…

После разговора он положил телефон в карман и спросил:

– Что ты рисуешь?

– Увидишь… – ответила она, продолжая рисовать.

– Мне же интересно, покажи…

– Нет. Подожди тридцать секунд, я уже заканчиваю.

Богдан начал ёрзать на стуле, как маленький мальчик.

– Ну все? Покажи!

– Все, готово.

На салфетке словно расцвел прекрасный букет цветов.

– Ну как?

– Просто нет слов! Я прямо дар речи потерял… Где ты научилась рисовать? – он взял рисунок из её рук.

– Не знаю, – она пожала своими хрупкими плечами.

– У тебя есть талант, и это надо развивать. Пусть все увидят…

– Когда-нибудь займусь…

– А ты мне оставишь этот рисунок? Он очень красивый да еще нарисован на салфетке из McDonald’s – настоящий шедевр.

– Оставлю, конечно… Я давно не рисовала. Почему-то сегодня спустя очень много лет вдруг захотелось снова… Раньше, в детстве, я очень много рисовала.

– Раз уже возвращаются старые навыки, значит, с тобой все хорошо, – он улыбнулся. – Давай я провожу тебя до дома и пойду спокойно на работу, а то мне уже звонили оттуда.

Богдан не мог оставить Лану, не убедившись, что с ней все хорошо, он уже чувствовал беспокойство за нее, как за родного человека.

– Нет, – она печально вздохнула, – я пойду в парк, мне надо кое о чем подумать после нашего разговора.

В парк они пошли вместе. По дороге Богдан рассказал ей басню Эзопа, где солнце и ветер поспорили, кто сильнее. Ветер не смог сдуть плащ с упрямого путника, но, когда пригрело солнце, он сам добровольно разделся. Лана вспомнила, как эту басню мама рассказывала ей в глубоком детстве, только не поняла, к чему Богдан рассказал это сейчас. Дойдя до ворот парка, они остановились. Богдан, пристально взглянув в её грустные красивые глаза, сказал:

– Ты должна прежде всего любить себя и всех близких людей, тех, кто рядом с тобой. Постарайся поставить себя на место тех людей, на которых ты обижена, таким образом, может быть, ты поймешь, почему они так поступают с тобой. И еще обещай мне, что ты прочитаешь все басни Эзопа.

– Обещаю. Ты знаешь, общение с тобой мне обходится намного дешевле, чем визит к психотерапевту, – сказала Лана с улыбкой на лице. – Мне стало легче, я уже начинаю смотреть на окружающий мир по-другому.

– Вот и умница. Теперь понимаешь, что случайностей не бывает? Что из всех проходящих мимо людей только я подошёл к тебе, и это не просто так?

– Кажется, ты прав, – она покраснела и опустила глаза.

– Умница. Главное ты уже поняла, а со временем все изменится.

Перед парком была огромная лужа. Малыши, играющие на площадке, так и норовили улизнуть от родителей и пробежаться по ней. Они шлепали по грязной воде и радовались. И это было счастье…

– Ладно, не теряйся, – сказал Богдан. – Давай обменяемся телефонами?

– Я свой даже не помню, он у меня нечасто звонит. Просто ношу телефон с собой на всякий случай.

– Теперь я буду звонить, обещаю.

Лана, кое-как вспомнив свой номер, продиктовала его Богдану.

– Ну пока, услышимся, – он улыбнулся на прощание и пошел.

– Услышимся… – Лана долго смотрела ему вслед. Потом села на скамейку, наблюдая за детьми.

– Ирина, прекрати немедленно, я кому говорю!

Двухлетняя девчушка как мячик прыгала посреди лужи. Брызги летели во все стороны. Она даже не слышала возмущенные крики матери. Устав прыгать, она уселась прямо в лужу, шлепая ладонью по грязной воде.

– Ирина, ну на кого ты похожа? Выходи быстро, а то папе скажу!

Ирина, не обращая внимания на маму, начала маршировать по луже. В это время к её маме подошел молодой мужчина в форме и обнял ее. Они оба улыбаясь смотрели на дочь. Та как ни в чем не бывало продолжала ходить по луже. Лана вспомнила себя в детстве, это было так давно и в то же время как будто вчера. Все свое детство, пока были живы родители, она помнила до мелочей. Она была готова отдать все свое будущее ради одного дня с родителями. Разговор с Богданом, как ни странно, вселил в нее какую-то надежду. Лана вдруг вскочила и тоже прыгнула в лужу, начала плескаться вместе с детьми.

– Господи прости… – пожилая женщина, посмотрев на Лану, начала быстро читать молитву, потом три раза перекрестила ее в воздухе. – Девушка не в своем уме…

– Да, кажется, вы правы… – сказал мужчина с удочкой в руках.

Лана решила не обращать на все эти слова внимания. Она решила устроить себе праздник, хоть и ненадолго…

Глава 6. Тоска

Немного успокоившись, Светлана пошла домой через пустой парк. Тишину нарушал только тихий ритмичный стук ее шагов. Уже стемнело. Мысли ее были все там же, далеко, в детстве, где было все идеально: папа, мама и она… «Какая пустота на горизонте моей жизни», – тяжело вздохнув, подумала она.

– Постой! – прикосновение холодной как лед руки вернуло Светлану к реальности. Перед ней стояла незнакомая женщина, очень бледная, со стеклянным, пронзительным взглядом. «Вот черт!» – Лана отдернула руку.

– Пустите! – испуганно сказала она.

– Не уходи, – прошептала женщина.

– Я тороплюсь, уже темно, а я одна. Что вы хотите от меня?

– Поговорить.

– Странно. Я вас не знаю. Поговорить о чем?

– Вот я хотела тебе сказать, – женщина на секунду задумалась, – на свете есть вещи, которые от нас не зависят.

– Это я уже слышала сегодня.

– Знаю, что слышала.

– Не смешите меня! – Лана через силу улыбнулась, хотя ей стало страшно. – Откуда вы знаете?

– Сама не знаю, – женщина еле шевелила губами.

– Для чего мне слушать вас? – спросила Лана дрожащим голосом.

– Когда мой сын умер, мне было двадцать семь. У него была лейкемия, он непрерывно страдал в течение двух лет… Все это время я была в палате с сыном, видела, как он мучается… Сколько слез, страданий, этого не передать словами… Все процедуры были бесполезны, но я выдержала все это. К сожалению, он умер, вот так все было… – она опустила голову. Лана вздохнула.

– Мое состояние, когда я вернулась домой после похорон, может понять только мать, которая пережила своего ребёнка. Я ощущала себя словно в скафандре: воздуха катастрофически не хватало, казалось, что Земля уже не крутится вокруг своей оси… Я ходила по узким улочкам нашего города и неожиданно оказалась в большой толпе народа. Люди гуляли, радовались жизни, а я плакала, глядя на них. И вдруг ко мне пришло понимание или просветление, я поняла одну вещь.

– Что вы поняли? – спросила Лана шепотом и, не дожидаясь ответа, шагнула вперёд, пытаясь уйти.

– Постой, – женщина, протянув руку, снова остановила Светлану. – Иногда Бог жесток к нам, иногда он обходится с нами как с маленькими беспомощными детьми, – она посмотрела на небо, – одних лишает всего, других разлучает…

– Пустите! – Лана попыталась вырвать руку. Но женщина крепко держала ее.

– Мы так много, слишком много хотим от Бога, от жизни… – сказала незнакомка, глядя на небо.

– Вы сумасшедшая! – Лана наконец выдернула руку и пустилась бежать. Через несколько минут она уже входила в свой подъезд. Свет горел на всех этажах. Не дожидаясь лифта, она быстро побежала вверх по ступенькам и через считаные секунды оказалась перед коричневой дверью в свою квартиру. Перед тем как постучать, она достала свою записку из почтового ящика и порвала. Ящик был без замка, так что особого труда это не составило. Дверь открыла ее приемная мать, Клара.

– Ты где была?

– Гуляла, – Лана шагнула вперед и обняла её.

– Да, сегодня была классная погода. Но в следующий раз предупреждай, если будешь задерживаться! Я очень переживала за тебя, еды наготовила, хотели твой диплом отметить.

– Хорошо, договорились, – Лана зашла на кухню.

– Ужинать будешь?

– А что на ужин?

– Салат оливье и куриные котлеты с пюре… Голова болит ужасно, сегодня Костя замучил меня. Ну сколько можно лакать пиво и пялиться в телевизор?!

– Не знаю, – Лана вошла в ванную помыть руки.

– Вот и я не знаю… Кстати, звонил какой-то мужчина, тебя спрашивал.

– Что хотел?

– Не сказал, но, судя по голосу, он был очень расстроен. Во всяком случае, мне так показалось.

Клара положила на тарелку котлету, немного салата и пюре. Лана присела за стол.

– Не спрашивала, как его зовут?

– Антон Денисович, – Клара тоже села.

– Ну да, это мой преподаватель, – покраснела Лана.

– Понятно, – мама подмигнула Светлане. – Может, он влюбился?

– Наверное, – Лана пожала плечами.

– Некрасивый? Да ты ешь… – пододвинула ей тарелку.

– Его лицо вселяет надежду в сердца всех девушек в колледже, – Лана улыбнулась.

– А что тогда? Может, он бабник?

– Нет, он женат.

Лицо у Клары стало напряженным, как на приёме у стоматолога.

– Вот гад! Женатый, а за тобой бегает. Интересно, чего ему надо? Правда любит? Или, как все женатые мужики, набравшись опыта, хочет почувствовать вкус клубнички?

– Он правда любит, – сказала Лана тихо.

– Знаешь, женатые мужчины похожи на музей. Причём бесплатный…

– Музей? – переспросила Лана.

– Да… Ты можешь туда войти, прогуляться, даже потрогать некоторые экспонаты. Но в конце концов тебе все равно придётся выйти оттуда. Он не твой, ты можешь только наслаждаться моментами, иногда, а целиком и постоянно не получится.

– Я не собираюсь в музей, – губы Светланы скривились.

– Вот и молодец, – Клара встала, подошла к Светлане и погладила ее по волосам. – Девочка моя, ты молодая и красивая. Найди себе такого же парня и встречайся с ним. А такие, как этот Антон Денисович, пусть пытают счастья в другом месте. Я иду спать.

Она поцеловала Лану, прошла в свою комнату и закрыла дверь.

Лана, заварив чай, еще долго стояла у окна, глядя на улицу. В словах Клары была правда, но Светлану удивило отношение к ней. Никогда раньше она так тепло с ней не говорила. Оказывается, ей не так уж безразлична жизнь приемной дочери…

Затем Светлана решила просмотреть все старые фотографии, а потом убрать их подальше и больше никогда не трогать. Она нашла среди вещей свой старый альбом, в котором она когда-то нарисовала маму, она даже вспомнила тот день. Вспомнила, как они с мамой были в новой квартире, как она мечтала там жить и ходить в школу. Вспомнила женщину с трамвайной остановки, которая посоветовала ей не терять веру… Глубоко вздохнув, Лана взяла ручку, нашла чистую страницу в альбоме и начала рисовать портрет Богдана…