Текст книги "Забытая шпилька"

Забытая шпилька
Сабит Алиев

© Сабит Алиев, 2024

ISBN 978-5-0062-7391-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Забытая шпилька

Сабит Алиев

Мой давнишний друг Иван Голицын, любитель долгих интересных бесед за чаем, взывает у меня разные чувства. Я восхищаюсь его умом и в то же время не могу примириться с его эгоизмом, категоричностью суждений о творчестве наших товарищей. Мы оба с ним литераторы, только он драматург, а я прозаик.

Однажды вечером он позвонил мне по телефону и попросил срочно прийти к нему, чтобы рассказать мне нечто важное. Это было совсем некстати. Я только что взялся за рассказ, но в голосе друга меня что-то насторожило.

Я собрался и через полчаса, шагая по талому мартовскому снегу, пришел к нему домой.

У Ивана синие глаза, светлые волосы и загорелое лицо, с такими правильными чертами, что кажется, будто его вырезал скульптор.

Словно в благодарность за мой приход он сразу же рассыпался в поздравлениях:

– Я слышал, что ваша книга хорошо продается. Это шедевр тонкого вкуса и стиля. Отличные отзывы. Рад, очень рад за вас…

За чаем разговор шел о наших привычных делах, маленьких новостях. Я слушал Ивана и не узнавал в нем напористого, эрудированного собеседника. И все думал, что же он хочет мне сказать. Наконец после долгого молчания он тихо заговорил:

– Случай, о котором я хочу рассказать вам, очень семейный, и потому прошу вас держать это в тайне. Вы же знаете, мои предки из Северной столицы России; если честно, мы из голубых кровей. Я только вчера вернулся из Петербурга. Пока бабушка жива, я раз в год стараюсь навестить ее. Думаю, она нуждается в этом. Бабушка Аглая стареет так, что ничего не знает о жизни, кроме тех правил, на которых, как принято считать, держится семейное счастье. Она все еще красива, элегантна, потому что сохранилась в этой спокойной обстановке. Бабушка так и сияла в своем любимом шелковом платье вишневого цвета.

Около шести часов вечера я приехал к ним. Дом, построенный известным архитектором в начале прошлого века, стал родовым гнездом моих предков. Я люблю этот дом, каждый раз приезжаю туда с бесконечной радостью и уезжаю оттуда с сожалением.

В этом доме каждого всегда принимают как очень близкого и родного человека. Оказалось, что помимо меня в этот день у них гостили дальние родственники с детьми. Вы же знаете, я не люблю детей, особенно очень маленьких, а потому сразу после ужина попросил, чтобы мне показали комнату, где я буду спать. Бабушка любезно распорядилась, чтобы меня разместили в кабинете дедушки Владимира.

Он был известным литературным критиком, в этой комнате он работал, а иногда даже ночевал. Я знал, что это место в семье считалось особым, чем-то вроде музея, еще в детстве я заходил туда несколько раз.

Уже перед сном я с волнением вошел в дедушкин кабинет и стал рассматривать старинную мебель, потрогал штофные обои, чтобы немного освоиться. Комната все еще хранила запах прошлых лет. Большой портрет дедушки в дорогой раме висел на стене.

У моего предка был вид почтенного мужчины тех далеких лет. Высокий лоб, острый взгляд, орлиный нос.

Мы потеряли его давно, он умер от рака легких – много курил. В обществе считался эталоном идеального семьянина, неизменно внимательным, преданным, заботливым. Бабушка долго страдала после его кончины. Даже сейчас без слез не может говорить о нем.

Езда на поезде у меня вызывает бессонницу, несмотря на это, я лег и попытался уснуть. Помучившись часа три, я встал и решил заняться рукописью, но вспомнил, что свой портфель оставил в гостиной. Мое огорчение длилось недолго: ведь я нахожусь в рабочем кабинете писателя, так неужели не найдется здесь несколько листов белой бумаги. А паркер с золотым пером всегда при мне.

Я открыл дверцу большого письменного стола из красного дерева, но 

...

конец ознакомительного фрагмента