Текст книги "Опасный лорд"

Сабрина Джеффрис
Опасный лорд

Глава 1

Декабрь 1820 года Лондон

Свобода прессы – вторая важнейшая привилегия англичанина, и ее надо оберегать, даже когда результаты вызывают тревогу, потому что тревога приводит к реформам, а возможность реформировать общество – первая важнейшая привилегия англичанина.

Лорд Икс, «Ивнинг газетт» 5 декабря 1820 года

Опять какой-то дурак распространяет о нем сплетни.

Йен Леннард, виконт Сен-Клер, понял это, когда вошел в клуб. Дворецкий, здороваясь, подмигнул ему и, принимая пальто, пробормотал:

– Очень хорошо, милорд.

Угрюмый дворецкий Брукса ему подмигнул. Подмигнул ему, видит Бог! Такое приветствие не было в порядке вещей, и Йену оставалось предполагать самое худшее. Йен Леннард с хмурым видом направился в читальный зал, где должен был встретиться с другом, графом Джорданом Блэкмором. Тут Йен Леннард подумал, что дворецкий, возможно, как уже бывало не раз, принял его за кого-то другого.

Эта мысль несколько приободрила Йена. Но малознакомые ему мужчины прервали разговор, поздоровались с ним и тоже подмигнули: «Кто же она?» и «Вы опять за свое, хитрец?»

Не могут же все принимать его за другого. Йен подавил стон. Бог знает, что за историю сочинили на этот раз. Многие из них он уже слышал. Говорили, например, что он спас незаконную дочь короля Испании от пиратов, за что ему пожаловали особняк в Мадриде. У короля Испании вообще не было дочери, а Йен никогда не встречался с пиратами. Единственное, что в этой истории было достоверно, так это то, что однажды Йен был представлен королю и что семейству его матери принадлежал особняк в Мадриде.

Но слухи есть слухи, и доказывать их абсурдность не имеет смысла. Поэтому Йен обычно отделывался неопределенным ответом и ироничным взглядом.

Он был уже рядом с читальным залом, когда к нему подошел герцог Пелем. Толстяк заговорил с неприсущей ему игривостью:

– Добрый вечер, старина. Хочу пригласить тебя на обед, который устраиваю завтра. Соберутся друзья со своими возлюбленными. Обязательно приведи свою, которой недавно обзавелся, хочется взглянуть на нее.

Йен удивленно посмотрел на него:

– А кто она?

Пелем толкнул его в бок:

– Сен-Клер, нет смысла ее и дальше скрывать. Любовница! Вот, значит, о чем все судачат! Досадно.

Лучше бы пустили слух, что он стал разбойником с большой дороги.

– Вот что я тебе скажу, Пелем. Когда обзаведусь любовницей, непременно приведу ее на один из твоих обедов, но пока вынужден отказаться от приглашения. А сейчас прошу прощения, у меня встреча.

Герцог остался стоять с разинутым ртом, а Йен пошел дальше. Любовница! Когда же у него в последний раз была любовница? Уж точно до того, как он был вынужден приехать в Англию на поиски жены.

При желании Йен, конечно, мог найти любовницу, но поскольку собирался жениться, не хотел, чтобы будущая жена донимала его ревностью. Однако Пелему этого не понять, поскольку его единственная цель в жизни – совратить как можно больше молодых девиц. Свинья!

В читальном зале Йен сразу же заметил Джордана, его темно-рыжая голова выделялась на темном подголовнике кресла. Развалившись у столика красного дерева, Джордан читал газету. Йен плюхнулся в кресло напротив, взял из коробки сигару, и, когда обрезал кончик, Джордан поднял на него глаза.

– Вот и ты. А я уж думаю, почему ты задерживаешься, не терпелось узнать, как дела. Тебя можно поздравить? Она приняла твое предложение?

На какую-то секунду Йену показалось, будто Джордан говорит о несуществующей любовнице, но тут же сообразил:

– А-а, ты имеешь в виду Катерину.

– Кого же еще? Дочку сэра Ричарда Гастингса. А что, ты еще кому-нибудь сделал предложение?

Йен улыбнулся:

– Нет, только Катерине.

– Когда свадьба?

– Еще не решено. Джордан прищурился.

– Уверен, она тебе не отказала.

– Не совсем. – Йен прикурил от ближайшей свечки и глубоко затянулся. – Она применила старую женскую тактику: ей, видите ли, надо обдумать мое предложение. Скорее всего это идея леди Гастингс, эта дама просто акула в юбке, надеется повысить обеспечение Катерины, заставляя ее разыгрывать из себя скромницу. Однако мне было жаль бедняжку, когда она, заикаясь, говорила, что должна подумать.

– Извини, но я не понимаю, что ты нашел в этой девушке, – сказал Джордан. – Заурядная, болезненно стеснительная. Когда мы с ней познакомились, она не могла сказать и двух слов. А ты женишься на ней явно не из-за приданого или связей, потому что ее отец всего лишь баронет.

– У твоей жены нет состояния, ее отец – ректор, но это не помешало тебе жениться и сделать ее графиней.

Джордан посветлел лицом.

– Да, но у нее ряд других замечательных качеств, которые компенсируют отсутствие средств и связей.

Йен хохотнул.

– Как вижу, ты все еще влюблен. Ну а я ищу не любовь, Джордан, я ищу жену, а они редко ходят вместе, твой опыт – исключение. Все, что я хочу видеть в жене, – это респектабельность и хороший характер.

Йену не нужна красавица, способная сразить любого мужчину. Он и так презирал себя за то, что приходилось вовлекать женщину в его непростую ситуацию. Так пусть девушка, которая выйдет за него замуж, получит то, на что у нее раньше не было шансов.

– Ладно, ты же знаешь, что мисс Гастингс не откажется. Иначе она просто дура, – сказал Джордан и опять уткнулся в газету.

– Да. – Втайне Йен почти желал, чтобы она отказалась, уж очень ему не хотелось на ней жениться.

«Энтузиазм не требуется, – напомнил он себе. – Она соответствует моим целям».

Если бы она хоть не шарахалась от его взгляда и не подпрыгивала, когда он с ней заговаривал. Он знал, что это из-за слухов, которые о нем ходят, и все же ее пугливость раздражала. Когда они поженятся, она узнает его и расслабится. А он со временем привыкнет к ее робости.

Вдруг Джордан встряхнул газету и поднес ее ближе к глазам.

– Надеюсь, мисс Гастингс не ревнива, иначе ты получишь отказ.

– Почему? – Йен пыхнул сигарой.

– В газетной колонке говорится, что ты около года содержишь любовницу.

– Ты шутишь?

– Ничуть. Вот, написано в «Ивнинг газетт».

– Господи, откуда они это берут? – вздохнул Йен. – Теперь понятно, почему сегодня все меня так приветствовали. Дай посмотреть.

Джордан пододвинул газету к Йену.

– В колонке «Секреты высшего света». Пишет небезызвестный лорд Икс.

– Я не читаю колонку лорда Икс. – У Йена еле хватало времени на ежедневные новости, что уж говорить об анонимном распространителе сплетен из третьеразрядной газетки. Он взял ее и добавил: – Удивляюсь, что ты читаешь.

Джордан пожал плечами.

– Мне нравится чувство юмора этого парня. К тому же не мешает сбить спесь с тех, на кого он нападает.

– Включая и меня, – сухо сказал Иен, просматривая страницу.

– Вовсе нет. Он одобряет твой вкус в выборе женщин.

– Придется посмотреть.

Освещение личной жизни в прессе было не ново, но лорд Икс питал особое пристрастие к этой теме. Не упускал ни одной оплошности, ничто не было для него слишком личным. Казалось, писать о нелицеприятных сторонах жизни представителей высшего света стало для него не только профессией, но и удовольствием. Впрочем, можно писать все, что думаешь, когда скрываешь свое имя.

С нарастающим нетерпением Йен пробежал глазами разглагольствования автора о прессе, его оценку скандального поведения леди Минно, критику излишеств графа Бентли, чей экстравагантный новый дом «является оскорблением в наш век, когда солдатские вдовы голодают». Наконец мелькнуло его имя:

Хотя виконт Сен-Клер уезжал из Англии на шесть лет, он так старательно скрывал свои любовные делишки, что никто понятия о них не имел. Потому ваш корреспондент был крайне удивлен, увидев, как виконт заходит в дом на Уолхем-стрит вместе с красивой, загадочной женщиной.

Дальнейшее расследование показало, что дом принадлежит нашему доброму виконту, а леди поселилась в нем год назад. Другим мужчинам льстило бы обладание таким сокровищем, но лорд Сен-Клер ее прячет, а это лишний раз доказывает, что осмотрительность – вторая доблесть.

Он перечитал, все больше ожесточаясь. Черт побери, Уолхем-стрит! Йен должен был догадаться, что когда все вдруг заговорили о «любовнице», то имели в виду мисс Гринуэй.

Но как лорд Икс узнал об этой женщине, и что именно ему известно? Беседовал ли он с ней? Если и так, то вряд ли выпытал у нее что-нибудь. Надо будет с ней поговорить, убедиться, что она осторожна в разговорах с незнакомцами.

Джордан смотрел на него с нескрываемым любопытством:

– Ну? И кто она?

Йен холодно вырвал страницу, сложил ее пополам и сунул в карман.

– Она не моя любовница. Лорд Икс ошибся.

И скоро поймет, что не каждый будет терпеть его развязный язык. Если этот человек узнал про Уолхем-стрит, он может узнать и другие детали, и пока он не раскрыл их в своей мерзкой колонке, Йен положит этому конец.

– Но у тебя есть дом на Уолхем-стрит? – спросил Джордан.

Йен хотел сказать, что это его не касается, но не сказал. Зачем разжигать любопытство Джордана?

– У меня есть дом на Уолхем-стрит. Я сдал его другу семьи, оказавшемуся в тяжелом положении.

– В самом деле?

– В самом деле, – твердо ответил Йен. – Что бы ни говорил этот дурак и сплетник.

Джордан откинулся в кресле и скрестил руки на груди.

– И этот друг семьи так красив, как об этом пишет лорд Икс?

– Почему ты спрашиваешь? – рявкнул Йен. В глазах Джордана сверкнула лукавая искра.

– Это объяснило бы твое безразличие к малой привлекательности мисс Гастингс. Если имеешь красивую любовницу…

– Черт возьми, Джордан, ты ни слова не слышал из того, что я сказал! – перебил его Йен.

– Извини, дружище, но никто не помогает красивой женщине, просто так отдавая ей дом в дорогом районе города.

– Я и не ожидал, что ты поймешь. – Йен раздраженно загасил сигару. – В тебе нет ни единой благородной черты.

– За исключением моей жены, – ухмыльнулся Джордан.

– Насколько я помню, ты почти сгубил ее репутацию в первые недели знакомства. Лишь когда понял, что свалял дурака, решил жениться.

Джордан открыл было рот для отповеди, но потом закрыл его и некоторое время смотрел на Йена. Потом наконец сказал:

– Ты просто пытаешься сменить тему. Не хочешь говорить о своей любовнице.

– Ошибаешься. – Именно это Йен и делал, и Джордан обычно легко поддавался на провокацию. В отличие от Йена Джордану не довелось узнать, как опасен для человека неуправляемый темперамент. – К тому же она мне не любовница.

– Так считает лорд Икс.

– Лорд Икс – осел. Придется поговорить с ублюдком, чтобы не клеветал на моих друзей.

– Если найдешь его. – Джордан порылся в ящичке для сигар. – Никто не знает его подлинное имя.

– Кто-нибудь да знает. Доверенное лицо, слуга или родственник.

Джордан повертел сигару, положил обратно в коробку, выбрал другую.

– Упоминали Поллока, затем Уолтера Скотта, но все это лишь предположения. Лорд Икс сохраняет инкогнито.

– Еще бы, – сухо заметил Йен. – Иначе кто-нибудь подстерег бы его в темном переулке и отрезал ему его блудливый язык.

Джордан уставился на него:

– Ты имеешь в виду себя? Йен засмеялся.

– Отрезать ему язык? А что с ним дальше делать? Сомневаюсь, что у мясника найдется прилавок, где выставлены языки сплетников. – Джордан слегка улыбнулся и пыхнул сигарой, Йен воскликнул: – Господи, да ты это всерьез! – После возвращения Йена друзья все больше отдалялись друг от друга. Йен разозлился. – Неужели ты думаешь, что я способен отрезать ему язык?

– Конечно, нет, – Джордан пожал плечами. – Просто ходят идиотские слухи о твоем кровожадном прошлом. Я сразу забываю эту чепуху.

– Да, это чепуха. – Кое-что чепуха. Но он не собирался обсуждать с лучшим другом свое «кровожадное прошлое». Тогда пропасть между ними станет еще глубже. – Тебе не следует слушать сплетников.

– А тебе не следует давать пищу для сплетен. И провоцировать этого типа писать о тебе.

– На этот счет не беспокойся, – бросил Йен. – Когда я с ним разберусь, у него пропадет охота сплетничать обо мне и моих друзьях. – Джордан поднял брови, и Йену пришлось объяснить: – Я с ним только поговорю, Джордан. Подкуп, манипуляция или угрозы должны подействовать, тем более на труса, скрывающего свое имя.

Джордан слегка расслабился.

– Как ты его отыщешь?

– Найти можно любого. – Йен встал. – Для начала поговорю с его шефом, издателем «Ивнинг газетт».

– С Джоном Пилкингтоном? Да он ни за что не выдаст своего самого лучшего корреспондента.

Возможно, но и у Джона Пилкингтона есть свои слабости, а Йен умел пользоваться человеческими слабостями, чтобы добиться желаемого.

– Пожалуй, начну прямо сейчас, – сказал он и направился к двери.

– Увидимся на следующей неделе в новом доме Сары? Эмили так ждет этого приема. Но она не любит уезжать из дома надолго, оставлять малыша. Мы подъедем к началу бала. Ты непременно должен посмотреть на нашего первенца.

– Я буду. Обещал подвезти Катерину с родителями. Катерина. Бог знает, как она это воспримет. Чего доброго подумает, будто, ухаживая за ней, он еще ублажает любовницу.

Что ж, больше лорд Икс не будет упоминать в своей колонке Уолхем-стрит, Йен этого добьется. Прежде всего нужно объяснить мисс Гринуэй, как управляться с теми, кто задает вопросы; потом он прижмет этого лорда Икс. И тот наверняка оставит Йена в покое.

Глава 2

Недавно графиня Блэкмор подарила мужу наследника. Мать и дитя благоденствуют, так что, без сомнения, вскоре мы увидим, как леди Блэкмор встанет с постели и возобновит свои усилия в помощи бедным. Подобное занятие высокопоставленной особы тем более достойно похвалы, что встречается весьма редко.

Лорд Икс, «Ивнинг газетт» 8-декабря 1820 года

Красный предмет, пролетевший мимо окна кабинета мисс Фелисити Тейлор, сильно напоминал огрызок яблока. Скрежет остановившейся кареты и богохульства, изрыгаемые кучером, заставили Фелисити вскочить с кресла и поспешить в холл.

– Уильям, Джордж, Ансел, выходите немедленно! – крикнула она с лестницы.

Наступила подозрительная тишина. Потом один за другим трое рыжих мальчишек-шестилеток выглянули из-за перил с виноватым выражением на ухмыляющихся физиономиях.

Фелисити хмуро посмотрела на трех братьев-близнецов.

– В последний раз предупреждаю, перестаньте бомбить кареты яблоками. Слышите? Ну, кто из вас бросил яблоко? – Мальчишки что-то забормотали в свое оправдание. – Пока не признаетесь, никто не получит пудинг за обедом.

Двое мальчишек сразу повернулись к третьему. Конечно, Джоржи. Он был таким же беспокойным, как его тезки – последний сумасшедший король и его беспутный отпрыск, взошедший на трон в этом году.

Джордж покраснел.

– Я не бросал, Лиззи, честное слово. Я его ел, оно было такое сочное, что когда я выглянул из окна…

– Выглядывать из окна нельзя, – одернула его Лиззи. – Сколько раз я говорила, что только низкорожденные хулиганы свешиваются из окон и швыряют чем попало в прохожих.

– Я не бросал! Оно выскользнуло!

– Понимаю. Как вчера «выскользнула» латинская грамматика и едва не проделала дыру в крыше пролетки, или сегодня утром «выскользнул» снежок и попал в викария.

Джорджи усиленно закивал:

– Вот-вот, именно так.

Она строго посмотрела на него, но взгляд не возымел действия. Тройняшки были неисправимы.

Оно понятно: они все еще не оправились после смерти отца в прошлом году, она сама тоже. Маму братья вообще не знали, она умерла во время родов, и весь мир для них заключался в папе. Сестру они считали слабой заменой. Долги, которые оставил после себя отец-архитектор, не давали ей возможности нянчиться с детьми.

Подбоченясь, она уставилась на Ансела, главного болтуна в этой компании.

– Где Джеймс?

– Я здесь. – Четвертый брат возник за спинами близнецов.

– Я думала, ты за ними последишь, – раздраженно сказала Лиззи, тут же пожалев об этом.

– Из-звини, Лиззи. Я читал. Я продолжаю заниматься, чтобы вернуться в Айслингтонскую школу.

В его любимую Айслингтонскую школу, которая была теперь для них непозволительной роскошью, все равно что золотые тарелки или серебряные приборы.

– Все в порядке, Джеймс. Ты и должен заниматься. – Впрочем, одному Богу известно, сможет ли он вернуться в школу.

Легкий вздох слетел с ее губ. Не надо было бы загружать одиннадцатилетнего мальчика такой работой. Ее ученый брат был такой же нянькой трем бездельникам, как щенок трем волчатам, но она не имела средств на настоящую няньку.

С нянькой или без, но надо вселить в Джоржи страх Господень, пока двое других не начали ему подражать.

– Что ж, Джоржи, придется вызвать врача. Джоржи разинул рот:

– Врача? Зачем?

– Кажется, у тебя проблемы с руками, ты роняешь предметы. Что-то неладно. Наверно, у тебя трясучка. Я пошлю за врачом, пусть осмотрит тебя.

– Лиззи, мне не нужен врач! Правда не нужен! Вот смотри! – Он вытянул руки над перилами. – Не дрожат!

Она побарабанила пальцем по подбородку, изображая раздумье.

– Не знаю. Врач может обнаружить внезапную болезнь. Он может прописать лечение – раздавленные лягушачьи глаза или что-нибудь такое.

Джоржи позеленел.

– Л-лягушачьи глаза?

– Или рыбий жир. Три-четыре раза в день. Джоржи ненавидел рыбий жир.

– Лиззи, честное слово, это не повторится! – взвыл мальчик. – Я буду очень осторожно высовываться… э-э… я хотел сказать, когда окажусь рядом с окном.

– Ну смотри. – Она заметила самодовольный вид двух других тройняшек и добавила: – Если у кого-то из вас задрожат руки, непременно вызову врача.

Самодовольная ухмылка сбежала с их лиц.

– А теперь идите к себе. И ради Бога играйте тихо. Мальчики не шелохнулись. Ансел свесился через перила и жалобно сказал:

– Может, расскажешь нам историю?

– Про то, как павлин съел дракона, – с надеждой добавил Уильям. Он обожал такие истории.

– Нет, лучше ту, где злой рыцарь упал с лошади в грязную канаву, а его доспехи с него – вжик, так и поехали! – встрепенулся Джоржи.

У нее сжалось сердце.

– Сейчас не могу малыш. Мне очень жаль, но нужно закончить статью. Мистер Пилкингтон уже послал за ней мистера Уинстона.

– Я не люблю мистера Уинстона, – сказал Аисел. – Хорошо бы он упал в канаву.

Она ни за что не призналась бы, что мистер Уинстон как раз и был моделью для ее сказки. Джоржи добавил:

– Мистер Уинстон – урод вонючий. Когда он на тебя смотрит, я готов расквасить ему физиономию. Мерзкая задница, вот он кто.

– Джордж! – При всем желании она не могла возмутиться, мальчик очень точно подобрал выражение. – Следи за своим языком, не то смажу тебе рот рыбьим жиром! – Мальчик поморщился, а Лиззи добавила: – Чтобы я и дальше сотрудничала с газетой, мы должны быть с ним вежливы, даже если не любим его.

– Но я его ненавижу! – закричал Джоржи. – Мы все его ненавидим, правда?

– Угу. Появись он здесь, я бы расквасил ему нос, – запальчиво сказал Ансел.

– А я бы проткнул его шпагой, – заявил Уильям.

– Я бы… я бы… – Джеймсу явно не хватало кровожадных инстинктов братьев. – Я бы тоже что-нибудь сделал.

– Нет, вы бы этого не сделали. Я бы не позволила. – Лиззи представила себе, как ее оловянные солдатики лупят мистера Уинстона, и спрятала улыбку. – Вот что я вам скажу. Если в течение часа вы тихо посидите в детской, я расскажу вам и про то, как павлин съел дракона, и про злого рыцаря.

– Ура! Про злого рыцаря и про павлина, который съел дракона! – закричали близнецы и помчались в детскую.

Они никогда не ходят, только бегают, храни их Господь.

Сверху на нее смотрел Джеймс.

– На этот раз я буду лучше за ними следить, обещаю.

– Я знаю, мое сердечко. Ты хороший мальчик и очень мне помогаешь, – Она одарила его материнской улыбкой. – А сейчас иди к себе.

Джеймс просиял и ушел вслед за братьями. Ей надо помнить, что он, бедняжка, чувствителен, как поэт, нельзя ругать его без причины.

С папой он не был таким чувствительным.

Вдруг ее охватил приступ злости, и она подняла хмурый взгляд к небесам.

– Видишь, что Ты наделал? Почему Ты позволил папе свалиться спьяну в Темзу? Ты мог сотворить чудо – чтобы воды реки расступились или что-нибудь еще. Ты такое уже делал. Но нет, Ты дал папе утонуть! Ну ладно, надеюсь, теперь он там играет в карты за жемчужными воротами, а пьянствует на улицах, мощенных золотом. – Слезы застилали ей глаза. – Надеюсь, он строит твои проклятые дворцы задом наперед.

Она опустила голову и увидела, что на нее уставилась горничная. Девушка быстро отвела взгляд и стала усиленно чистить ковер.

Черт побери, смутившись, подумала Фелисити. Теперь все в доме узнают, как она упрекала Всевышнего. Но разве может она чего-то добиться, когда под ногами вертятся мальчишки? Хорошо еще, миссис Бокс возьмет их на себя на несколько дней, когда Фелисити отправится в поездку. Ей необходимо сбежать от ее оловянных солдатиков, особенно от близнецов.

Но прежде всего работа. Она поспешила в чертежный кабинет, прежде принадлежавший отцу, села за стол у окна и просмотрела густо исписанный лист.

Хм, где он? А-а, вот.

Наконец в советах, касающихся моды, выслушаем глубокомысленные замечания герцога Пелема: «Что нужно молодым девушкам, так это древнее одеяние – пояс целомудрия, чтобы умерить их страсти. Тогда у нас не будет всех этих побегов с возлюбленными…»

Она обмакнула перо в чернильницу и заменила «глубокомысленные замечания» на «глубокомысленное замечание». Конечно, тексту недостает бессвязности пьяной речи, но словами этого не передать.

«Страсти», как же. Если что и нужно «молодым девушкам», так это избегать страстей герцога, она это слишком хорошо знает. Снабдить его поясом целомудрия – это все женщины одобрят. Для надежности придется также связать ему похотливые руки и заткнуть отвратительный рот.

Лиззи представила себе связанного Нелема, с кляпом во рту, привязанного к движущейся карете и…

Скрип колес был настолько реальным, что она подскочила. В окно было видно, как по заснеженной улице неуклюже двигалась пролетка, проваливаясь в каждую затянутую льдом рытвину. Когда пролетка остановилась возле их дома, Фелисити тихо выругалась. Приехал одиозный мистер Уинстон.

Лиззи переключила внимание на статью. Черт, она не проверила, нет ли в тексте ошибок, и теперь во втором абзаце обнаружила фразу, которую надо бы изменить.

Енизу на улице, невидимый из окна, стоял Йен и наблюдал, как Уинстон роется в карманах в поисках мелочи. Йен быстро вышел из тени и окликнул извозчика.

Достав несколько монет, Йен расплатился с ним и сказал:

– Подождите минуту, ладно? Этот джентльмен еще кое-куда поедет. – Он ослепительно улыбнулся газетчику. – Пилкингтон будет рад, что я вас догнал.

Уинстон с любопытством посмотрел на него.

– Кто вы, черт возьми?

– Новый сотрудник, Пилкингтон нанял меня сегодня утром. – Вообще-то Пилкингтон все еще интервьюировал претендентов, которых он ему предоставил, но Уинстон не мог этого знать. – Вы ему срочно нужны на Хеймаркете. Он велел мне приехать сюда и перенаправить вас. Сказал, что, как новичок, я могу забрать статью лорда Икс. – Уинстон с подозрением посмотрел на него, и Йен добавил: – Начинается бунт, и он хочет, чтобы вы были там.

– Бунт? – Вспышка в глазах-буравчиках сказала Йену, что он верно выбрал тему. Уинстон чуть не облизывался от перспективы увидеть уличное побоище. – Понятно. Ну ладно… – Бегло оценив внешний вид Йена – дешевое пальто и касторовую шляпу, – он остался доволен. Йен не зря оделся как работяга. – Хорошо. Постучите и просто назовите себя.

Мистер Уинстон вскочил в пролетку и приказал кучеру ехать, а Йен улыбнулся. Три дня подкупа клерков и слежки за мистером Уинстоном наконец-то дали результат. Теперь ему не надо узнавать настоящее имя лорда Икс, он знал дом этого типа вполне достаточно.

Осторожно поднявшись по обледенелым ступенькам, он обратил внимание на готический дизайн двери и необычный звонок в виде грифона. Звонок казался знакомым. Где он видел такой же? Ладно, вспомнит потом.

Сквозь пелену густо падающего снега Йен рассмотрел фасад дома. Великолепный образец готического стиля, со стрельчатыми окнами и ажурной лепниной. Дом джентльмена. Йен этого ожидал.

Ядовитое перо лорда Икс, несомненно, принадлежало аристократу. Йен старательно изучил статьи этого господина и, хотя все еще считал их сплетнями, понял, почему герцогини откладывают обед ради того, чтобы их прочесть, почему служанки и лакеи в Лондоне тратят с трудом заработанный пенс на покупку «Ивнинг газетт». И почему Пилкингтон так усердно охраняет свой главный ресурс.

Лорд Икс был мечтой любого издателя – остроумный, едкий, обладающий талантом вскрывать самые потаенные секреты. Он забавно перемежал похвалу с осуждением. Как один из учителей Йена в Итоне, не бил наотмашь, а пользовался сарказмом. Объектами своих нападок принципиально выбирал тех представителей высшего общества, которые олицетворяли его худшие черты – надменное пренебрежение к чувствам и нуждам других людей, высокомерие, распущенность.

Именно поэтому Йен и появился в его колонке. Услышав о многочисленных злодеяниях, приписываемых виконту Сен-Клеру, лорд Икс, видимо, посчитал его сыном самого дьявола. Йен пожал плечами. Может, в этом и есть доля правды, но лорда Икс следовало научить осторожности в выборе объектов. И Йен намеревался преподнести ему этот урок.

Открывшая дверь седая женщина с недоумением уставилась на него.

– Да, сэр? Чем могу служить?

Он снял шляпу, стряхнул с нее снег.

– Я Леннард из «Газетт». – Он назвал свою настоящую фамилию: лорд Икс скорее всего знал только его титул. – Приехал за статьей.

Женщина вытерла руки о юбку и посторонилась.

– Заходите. – Когда он вошел, она весело добавила: – Я миссис Бокс, экономка. А где мистер Уинстон?

– Его вызвали по другому делу. Я вместо него.

– А-а. Подождите здесь, голубчик, я принесу статью. – Она двинулась к внушительной дубовой лестнице.

Йен поспешно сказал:

– Вообще-то мистер Пилкингтон хотел, чтобы я лично переговорил с вашим хозяином.

– С моим хозяином? – Женщина рассмеялась. – Ох уж этот мистер Пилкингтон, негодник. Он вам не сказал?

– Что не сказал?

– Не важно. Не буду портить его маленькую шутку. Пойду скажу «хозяину», что вы здесь. – Она подхватила юбки и не спеша пошла по лестнице, бормоча: – Хозяин, надо же!

Какая странная служанка. Даже не взяла у него пальто и шляпу. Неужели тут нет ни дворецкого, ни лакея?

Йен повесил пальто и шляпу на чугунную вешалку и окинул взглядом мраморный холл. За шесть лет шпионской работы он научился выявлять секреты объекта слежки, но вещи были так же загадочны, как и их владелец.

Тумбочка красного дерева, на ней только серебряный поднос для писем; над тумбочкой – высокое зеркало в резной раме, продолжающей тему грифонов. Странно, у человека, который так неодобрительно отзывается о высшем свете, столь изысканный вкус.

Возможно, убранством дома занимается его жена. Это объясняло бы некоторые женские штрихи – то кружевной край, то смягченная линия. Но если в эту картину вписывается женщина, то почему дом так плохо содержат? Медные перила давно нуждаются в полировке, ковры – в чистке. Чем в этот утренний час занимаются слуги? Крепкий сальный запах свидетельствовал о том, что хозяин не может себе позволить восковые свечи.

Время шло; Йен нетерпеливо расхаживал по холлу. Он хотел покончить с этим делом, а потом поехать к Катерине и уладить вопрос с женитьбой раз и навсегда. После появления той статьи он не торопился ее навещать, надо дать ей успокоиться. Люди и так шушукаются у нее за спиной о ее заурядной внешности, робких манерах и отсутствии шансов найти себе мужа. Наличие у потенциального жениха красивой любовницы, о чем было написано в газете, наверняка заставило Катерину страдать.

Но он и сам знал, что это ложь. Правда состояла в том, что в ее присутствии ему всегда хотелось оказаться в каком-нибудь другом месте. Его раздражало, что она соглашалась с каждым его словом или же упорно молчала. А когда она пыталась говорить, его злила ее наивность.

Большинство мужчин были бы рады иметь наивную, покорную жену. В сущности, он и выбрал ее за то, что она не будет доставлять ему беспокойства, особенно в его борьбе против дяди. Так почему же у него стынет кровь, когда он думает о женитьбе?

Он не будет думать, вот и все. Просто женится на ней. Она соответствует его требованиям. Если потакать собственным эмоциям, это неизбежно приведет к гибели. Раньше надо думать, а потом уже действовать. Десять лет назад он усвоил эту мудрость дорогой ценой и с тех пор подавлял подобные поползновения, что не раз спасало ему жизнь. Так он победит и в этой битве, не только с лордом Икс, но и с этим ублюдком, его дядей.

Он шагнул к лестнице, но остановился – позади послышался шаркающий звук, он оглянулся и увидел кусок штукатурки на полу, в нескольких дюймах от того места, где он только что стоял.

Нет, это не штукатурка. Он наподдал комок, тот рассыпался, и Йен с удивлением обнаружил, что это ком грязного снега, уже начавший таять на мраморном полу. Сверху до него донеслись мальчишечьи голоса.

– Ты, тухлая рыба, это не он! – сказал один.

– Это джент, – заявил второй.

Йен посмотрел наверх и понял, что стал объектом изучения трех пар глаз. Одинаковые глаза на одинаковых головках, свесившихся с верхнего этажа, как у чертенят в каком-нибудь фарсе. Он поморгал, но все так и осталось: три постреленка на вершине лестницы были похожи как три капли воды. Один из них держал пустое ведро.

– Привет! – крикнул Йен. – Вы всех гостей так встречаете?

Над перилами появилось еще одно лицо: мальчик постарше смотрел на него встревоженно.

– Ох, Джоржи, ты опять что-то натворил? Лиззи нам головы оторвет!

Лиззи? Наверное, нянька? Скорее всего это дети лорда Икс. Три близнеца – большая редкость. Даже под дулом пистолета Йен не мог бы вспомнить, кто из джентльменов хвастался тремя близнецами.

Старший мальчик сбежал с лестницы, за ним – близнецы. При ближайшем рассмотрении его сходство с близнецами стало очевидно.

– Извините, сэр. Они не хотели причинить вреда.

– Вот как? Угольная пыль. Три-четыре камушка. Огрызок яблока. Вполне достаточно, чтобы на голове появилась шишка, а на одежде – грязные пятна.

– Мы не в вас целились, сэр, – вполне дружелюбно сообщил один из близнецов. – Мы думали, это мистер Уинстон.

Йен с трудом сдержал улыбку.

– Насколько я понимаю, вы его не любите.

– Он пялится на Лиззи, – буркнул старший. Йен вытер платком руку.

– Лиззи? А кто это?

– Наша сестра, – доложил другой близнец.

– Понятно. – Четыре сына и дочь. Лорд Икс содержит большую семью. – Слава Богу, я не мистер Уинстон. Вы целились в ложную мишень.

– Очень сожалеем, сэр, – покаялся старший мальчик. – Обычно мы так не делаем. Если бы мы не ждали этого джентльмена из газеты…

– Я вместо него, – вставил Йен.

– Так вы писатель, как Лиззи? – спросил малыш.

– Не совсем. – Почему-то он не решался врать ребенку. – Ваша сестра – писательница?

– Да, она пишет всякие такие штуки…