Текст книги "Рука доктора Фу Манчи"

ГЛАВА XIII
КОМНАТА ВНИЗУ

Вбежав в гостиную, я обнаружил Найланда Смита наполовину высунувшимся из окна, теперь широко раскрытого. Штора была поднята неизвестно кем, и, перегнувшись через подоконник рядом с другом, я успел заметить какой-то блестящий предмет, движущийся вниз по серой каменной стене. Почти в тот же миг он исчез за выступающим карнизом. В крайнем возбуждении Смит отпрыгнул от окна.

– Скорей, Петри! – вскричал он, хватая меня за руку. – Вы оставайтесь здесь, Веймаут, и не покидайте комнату ни под каким предлогом!

Мы опрометью бросились в коридор. Что касается меня, то я совершенно не представлял, куда и зачем мы бежим. Сознание мое еще не прояснилось полностью после пережитого потрясения, и странные слова умирающего человека – «золотые гранаты» – окончательно сбили меня с толку. Очевидно, Смит не слышал предсмертных слов незнакомца, поскольку он хранил угрюмое молчание, пока мы с ним плечом к плечу спускались по мраморным ступенькам в коридор нижнего этажа.

По ужасном своем пробуждении я не понял, какой идет час, но, очевидно, была самая середина ночи. Не встретив никого по пути, мы вбежали в длинный пустынный коридор… Но вдруг одна из дверей по правую руку от нас распахнулась, и из нее торопливо вышла женщина с небольшим саквояжем.

Лицо ее скрывала вуаль, так что разглядеть черты его не представлялось возможным. Однако каждое движение женщины свидетельствовало о крайней степени возбуждения, и возбуждение это заметно усилилось, когда она заметила нас со Смитом, идущих ей навстречу.

Найланд Смит, вслух считавший двери по мере нашего продвижения по коридору, внезапно бесцеремонно схватил женщину за руку, втащил ее обратно в номер, который та собралась покинуть, и плотно закрыл за нами дверь.

– Смит! – начал я. – Во имя всего святого, что вы делаете?

– Увидите, Петри! – резко ответил он.

Он отпустил руку женщины, указал на кресло и жестко сказал:

– Сядьте!

Онемев от изумления, я прислонился спиной к двери и принялся наблюдать за невероятной сценой. До сих пор наша пленница – элегантная дама в изящном дорожном костюме – не произнесла ни слова протеста и даже не вскрикнула.

Теперь же, повинуясь Смиту, который стоял неподвижно, с вытянутой в сторону кресла рукой, она с достоинством села и поставила кожаную сумку на пол у своих ног. Номер, в котором мы оказались, планировкой напоминал наш, но не носил следов длительного проживания. Окно его было широко раскрыто, и на полу лежало странное приспособление, очевидно, из алюминия. Рядом с ним стоял большой открытый саквояж, из которого торчало черное пальто и другая одежда.

– Итак, мадам, – произнес Смит, – не соблаговолите ли вы поднять вуаль?

Женщина молча повиновалась и подняла вуаль затянутыми в перчатки руками.

Я увидел красивое, хоть и несколько грубоватое лицо, правда, покрытое толстым слоем косметики. Пленница наша оказалась гораздо моложе, чем я предполагал: блондинка, крашенная в золотисто-каштановый цвет. Но в глазах девушки, несмотря на ее молодость, таилась мировая скорбь. Сейчас незнакомка цинично улыбалась.

– Вы удовлетворены? – голос ее звучал бесстрастно. – Или (она протянула к Смиту запястья) вы хотите надеть на меня наручники?

Найланд снова перевел взгляд с открытого саквояжа и странного металлического приспособления на лицо незнакомки и задумчиво пощелкал зубами, что делал обычно в минуты замешательства. Потом он посмотрел на меня.

– Похоже, вы удивлены, Петри? – в голосе Смита звучало некоторое раздражение. – Не эта ли вещь кажется вам загадочной?

Мой друг наклонился, поднял с пола металлическое приспособление и почти яростно дернул за верхнюю его часть. Это была раздвижная лестница – более искусно и хитро сделанная, нежели все подобные устройства, какие мне приходилось видеть прежде. В основании ее крепилось что-то вроде зажима, а наверху лестница кончалась двумя острыми крючками.

– С ее помощью легко забираться в окна верхних этажей, – резко пояснил он, с грохотом бросая лестницу на ковер. – Американское изобретение, составляющее обязательную часть снаряжения гостиничных воров.

Найланд Смит казался разочарованным, глубоко разочарованным. Поведение его озадачило меня. Он повернулся к женщине, которая продолжала смотреть на него с застывшей на губах циничной улыбкой..

– Кто вы? – спросил Смит. – И какое отношение имеете вы к Си Фану?

Глаза незнакомки слегка расширились, и улыбка исчезла с ее лица.

– К Си Фану? – медленно повторила она. – Не понимаю, о чем вы говорите.

– Прекрасно понимаете, – отрезал Смит. – Если не желаете продолжить нашу беседу в Скотланд-Ярде, считайте, что я предоставляю вам последний шанс. Итак, кому вы собирались передать сундук? Когда и где?

Но в голубых глазах, устремленных на мрачное загорелое лицо, застыло удивление, и если девушка притворялась, то делала это с мастерством незаурядной актрисы.

– Кто вы? – тихо спросила она. – И о чем вы говорите?

Я неподвижно стоял у двери, наблюдая за Найландом Смитом – лицо последнего хранило выражение полной озадаченности. Казалось, в какой-то момент мой друг собирался разразиться гневной тирадой, но, внимательно взглянув в вопросительно глядящие на него глаза, сдержался и снова принялся щелкать зубами.

– Вы работаете на доктора Фу Манчи! – наконец сказал он.

Девушка недоуменно нахмурилась, и я мог поклясться, что недоумение ее было совершенно искренним.

– Минуту назад вы сказали, что у меня остался последний шанс, – заговорила девушка. – Но что же это за шанс, если вы отказываетесь выслушать мои ответы на ваши вопросы? Мы засыпались, это ясно. Я не жалуюсь: все это входит в условия игры. Все улики свидетельствуют против нас, и мне только жаль… – Совершенно неожиданно глаза девушки наполнились слезами, и темные струйки туши потекли по щекам. Губы ее запрыгали, и голос задрожал: – Мне только жаль, что я позволила ему пойти на это. Он никогда не делал ничего… ничего подобного прежде… и никогда не пошел бы на это… если бы не встретился со мной.

Судя по лицу Смита, с каждым словом девушки недоумение его возрастало.

– Похоже, вы меня не знаете. – продолжала девушка, волнуясь все больше. – А я не знаю вас. Но на Боу-стрит мое имя хорошо известно. Это я уговорила его пойти на это, когда он рассказал мне о сундуке сегодня за ленчем. Он сказал, что если содержимое его даже вполовину меньше содержимого куренского сундука, мы все равно сможем уехать в Америку и безбедно жить до конца своих дней…

И тут одно обстоятельство, прежде смутно тревожившее меня, стало совершенно ясным. Я не снимал парик с головы мертвого человека, но знал, что у него светлые волосы, и, когда в последние мгновения жизни он открыл глаза, в искаженном лице его мне почудилось что-то знакомое.

– Смит! – возбужденно вскричал я. – Это же Левисон, помощник Мейерштейна! Неужели вам непонятно? Неужели непонятно?

Смит со щелчком стиснул зубы и устремил на меня мрачный взгляд.

– Понятно, Петри! Я пошел по ложному следу. Все понятно!

Девушка в кресле теперь судорожно рыдала.

– Левисона искушала возможность завладеть сокровищами тулун-нурского сундука, – торопливо продолжал я. – А знакомство с этой… леди, очевидно имеющей представление о способах проведения подобных преступных операций, подвигло молодого человека на попытку грабежа в сообщничестве с ней. Но… – Передо мной встал новый вопрос: – Но что же явилось причиной его смерти?

– Его… смерти?!

Дикий истерический крик буквально оглушил меня. Я обернулся и увидел, как девушка, шатаясь, поднялась с кресла и начала слепо шарить перед собой руками, словно оказавшись вдруг в кромешной тьме.

– Но ведь он не умер, – прошептала она. – Вы имели в виду не это… Нет!

Схватившись обеими руками за горло и издав какой-то животный всхлип, девушка покачнулась и упала бы, не подхвати я ее вовремя. Положив бесчувственное тело на диван, я выпрямился и взглянул на Смита.

– Думаю, я знаю ответ на ваш вопрос, Петри, – серьезно сказал он.

ГЛАВА XIV
ЗОЛОТЫЕ ГРАНАТЫ

– Что за слова выкрикнул он перед смертью? – отрывисто поинтересовался Найланд Смит. – Я находился в этот момент в гостиной, и мне послышалось что-то вроде «гранаты».

Мы стояли, склонившись над Левисоном, ибо теперь, сняв с мертвого парик, мы без труда могли узнать в нем нашего недавнего консультанта, несмотря на бледное отекшее лицо покойного.

– Золотые гранаты, – ответил я и резко рассмеялся. – Он произнес эти слова в предсмертном бреду, и они не могут пролить свет на причину его смерти.

– Я не согласен с вами.

Смит стремительно вышел в гостиную.

Веймаут находился сейчас в нижнем номере: он наблюдал за состоянием нашей пленницы, решая, будет ли прок от ее дальнейшего задержания.

Мы со Смитом вдвоем стояли в гостиной и смотрели на тулун-нурский сундук. И вдруг…

– Пожалуй, надо попытаться открыть его, – сказал мой друг. Слова его прозвучали для меня совершенно неожиданно.

– Но зачем? И почему вы столь внезапно передумали?

– Надеюсь, вы скоро поймете зачем. – ответил мой друг – Что же касается того, почему я передумал… Знаете, Петри, или я глубоко заблуждаюсь, или хитрый старый китаец, у которого я изъял сей сундук, оказался бесконечно умнее, нежели мы предполагали!

Сквозь раскрытое окно до моего слуха долетел приглушенный бой Биг Бена. Было без четверти два. Пульс лондонской жизни затих, и большой город спал глубоким здоровым сном, как и положено. Далекие невнятные звуки изредка доносились из тумана, а я сидел у стола и наблюдал за тем, как Смит пытается открыть тулун-нурский сундук.

Он нажимал и вертел поочередно все выступы затейливого медного орнамента – но безрезультатно. Время шло, и незадолго до трех часов в дверь номера постучал инспектор Веймаут Я впустил его, и затем мы вдвоем стояли и смотрели за Смитом, который продолжал спокойно возиться с таинственным ящиком.

Наконец, когда до ушей моих вновь донесся отдаленный бой лондонских часов, а инспектор Веймаут вынул из кармана хронометр, раздался слабый щелчок. Все разговоры мгновенно стихли, и… Смит медленно поднял крышку сундука!

Мы с инспектором одновременно прыгнули к столу и склонились над таинственным предметом. Под медной крышкой находилась еще одна, сделанная из какого-то матового черного дерева и очень древняя на вид. Вместо ручек к этой крышке крепились два золотых граната искусной работы!

– С их помощью можно поднять деревянную крышку Смит! – возбужденно вскричал Bеймаут – Смотрите! В каждом из них есть глубокая выемка для пальца!

– Неужели вы не откроете сундук? – взволнованно спросил я. – Неужели не откроете?

– Могу я попросить вас проследовать за мной в спальню на минуту? – сдержанно осведомился Смит. – И вас тоже, инспектор!

Вслед за Смитом мы вошли в комнату, где на постели все еще лежал мертвый Левисон.

– Обратите внимание на состояние его пальцев, – велел Найланд.

Я принялся внимательно исследовать некую странность, на которую указал мне друг. Пальцы покойного сильно распухли – особенно указательные – и имели при этом синеватый оттенок, словно после сильного ушиба. Я снова взглянул на мертвенно-бледное лицо и, подавив дрожь (ибо зрелище было не из приятных), повернулся к Смиту. Последний выжидающе наблюдал за мной пронзительными глазами стального оттенка.

Потом он вынул из кармана перочинный нож со множеством лезвий, среди которых одно имело крючкообразную форму.

– У вас есть крючок для застегивания пуговиц? – спросил Смит. – Или что-нибудь подобное?

– А это пойдет? – И инспектор протянул моему другу пару наручников. – Они ведь нам не понадобились, – многозначительно добавил он.

– О! Это еще лучше! – воскликнул Смит.

Спрятав нож, он взял у Веймаута наручники и, вернувшись в гостиную, широко раскрыл их, затем вставил два их железных изогнутых конца в отверстия золотых гранатов и потянул наручники вверх. Раздался еле слышный щелчок, свидетельствующий о приведении в действие какого-то механизма, и деревянная крышка поднялась, открывая нашему взору внутренность сундука. Там находились три длинных свинцовых цилиндра – и больше ничего!

Поддерживая крышку с помощью наручников, Смит сказал:

– Посветите-ка сюда, Петри!

Я повиновался.

– Теперь загляните в две эти выемки, куда открывающий сундук человек должен по идее вставить пальцы.

Мы с Веймаутом склонились над крышкой, почти касаясь друг друга головами.

– Боже мой! – прошептал инспектор. – Теперь мы знаем, что убило его!

В каждом маленьком углублении мы увидели упершуюся в стальной крючок наручника тонкую иглу, появлявшуюся, очевидно, из искусно сделанного крохотного отверстия при поднятии крышки. Между двумя гранатами, посредине, мы обнаружили небольшой металлический резервуар, соединенный с другим концом каждой полой иглы.

То есть, когда крышку поднимали, иглы не просто выдвигались из отверстий, но и действовали при этом наподобие шприцев для подкожного впрыскивания!

– Видите? – резко спросил Смит слегка охрипшим от волнения голосом.

Он извлек из гранатов металлические концы наручников, и обе крышки мгновенно закрылись с еле слышным щелчком.

– Бог простит его, – Смит взглянул в сторону спальни, – ибо он умер вместо меня, и доктор Фу Манчи потерпел непредвиденное и незаслуженное поражение!

ГЛАВА XV
ЗАРМИ ПОЯВЛЯЕТСЯ ВНОВЬ

– Войдите! – крикнул я.

Дверь открылась, и вошел мальчик-слуга.

– Телеграмма для доктора Петри.

Я вскочил с кресла. Тысячи возможностей – частью пугающих – представились мне разом. Я поспешно вскрыл конверт и в первую очередь взглянул на имя отправителя.

Подпись гласила: «Карамани».

– Смит! – хрипло сказал я, пробежав послание глазами. – Карамани находится на пути в Англию. Она прибывает завтра на «Никобаре».

– Да ну? – воскликнул Смит, в свою очередь вскакивая на ноги. – Она же не имеет права путешествовать в одиночестве. Разве только…

Мальчик-слуга с открытым ртом слушал наш разговор, и я торопливо сунул ему в руку монетку и выпроводил его из номера. Когда дверь закрылась…

– Разве только – что, Смит? – спросил я, пристально поглядев другу в глаза.

– Разве только она узнала нечто крайне важное, – резко ответил он, – или… или спасается от кого-то бегством.

Надежда и страх смешались в моей душе – радостное ожидание встречи и дурные предчувствия.

– О чем вы говорите, Смит? – спросил я. – Как мы знаем на основании нашего опыта, именно в Лондоне рискованно находиться сейчас. В Египте Карамани была в полной безопасности.

Найланд Смит в очередной раз начал свое бесконечное хождение по гостиной, время от времени поглядывая в мою сторону и дергая себя за мочку уха.

– А была ли она в полной безопасности в Египте? – резко спросил он наконец. – Помните, мы имеем дело с Си Фаном – он, если я не ошибаюсь, представляет собой род Элевсинских Мистерий и имеет тайную власть над умами восточных людей и посвященных во всех странах Востока. Наверно, и в Египте есть отделение или филиал – называйте, как хотите, – этой проклятой организации.

– Но доктор Фу Манчи…

– Доктор Фу Манчи (ибо он жив, Петри! – и я имел возможность убедиться в этом собственными глазами) является своего рода представителем главного штаба Си Фана. Его могучий интеллект позволяет ему легко поддерживать связь с каждым отделением общества на Западе и на Востоке.

Он остановился на мгновение, выбил в пепельницу пепел из трубки и некоторое время молча смотрел на меня.

– Фу Манчи мог дать определенные инструкции своим агентам в Каире, – многозначительно добавил мой друг.

– Боже мой! Только бы Карамани добралась до Англии в целости и сохранности! – прошептал я. – Смит! Неужели мы не можем как-нибудь перехитрить этих демонов, которые бросают нам вызов здесь, в самом сердце цивилизованной Англии? Послушайте, вы не забыли эту дикую кошку, евразийку Зарми?

Смит кивнул.

– Я прекрасно помню эту леди, – резко сказал он.

– Если только воображение не сыграло со мной шутку, я видел ее дважды в течение последних нескольких дней: один раз неподалеку от отеля и один раз в такси на Пикадилли.

– Вы уже говорили об этом, – коротко заметил Смит – Как вы помните, я наводил справки об интересующей нас леди, но безрезультатно.

– Тем не менее едва ли я обознался. Нутром своим чую, что желтая рука доктора Фу Манчи снова тянется к нам. Если бы только нам удалось поймать Зарми!

Найланд Смит сосредоточенно разжег трубку.

– Если бы нам удалось, Петри! – повторил он. – Но, черт возьми! – Мой друг яростно ударил левым кулаком по Ладони правой руки. – Мы вынуждены бездействовать. Мы можем лишь сидеть и ждать приезда Карамани и гадать, сообщит она нам что-нибудь важное или нет. Признаюсь, у меня есть несколько версий, проверить которые мне еще не представился случай. Надеюсь, в ближайшее время у меня появится такая возможность.

Как скоро появится такая возможность, никто из нас не подозревал тогда. Но судьба – веселый ловкач, и, пока мы с другом разговаривали таким образом, уже происходили события, которые должны были вовлечь нас в новые странные приключения.

Полный радостных и тревожных предчувствий, описать которые не в силах мое скромное перо, улегся я в постель в ту ночь, даже не надеясь заснуть, ибо с величайшим нетерпением ожидал наступления завтрашнего дня. Мелодичный голос Карамани звучал в моих ушах; мне чудились нежные прикосновения ее мягких ладоней, и, погружаясь в блаженную полудрему, я словно снова ощущал тот слабый изысканный запах духов, который с первой минуты знакомства с прекрасной восточной девушкой стал в моем воображении неотъемлемой частью ее облика.

Казалось, сон только что одолел меня, когда я проснулся от того, что кто-то резко потряс меня за плечо. Я рывком сел на кровати с мгновенным ощущением неожиданного несчастья. Комната выглядела мрачной и желтой в холодном свете восходящего солнца, который лился в окна и мешался со светом электрических ламп.

У моей кровати стоял Найланд Смит – полуодетый!

– Вставайте, Петри! – воскликнул он. – Ваша интуиция послужила вам лучше, нежели мне мои логические рассуждения. Поднимайтесь, приятель! Желтые дьяволы, вероятно, уже начали действовать в тот момент, когда вы предсказали это!

– Что, Смит? Что случилось? – Я выпрыгнул из постели. – Надеюсь, не…

– Нет, дружище, – ответил он, похлопав меня по плечу. – О ней больше никаких известий не поступало. Но в вестибюле нас с вами ожидает инспектор Веймаут. Сэр Бэлдвин Фрэзер исчез!

Я яростно протер глаза и попытался прогнать из сознания остатки сна.

– Сэр Бэлдвин Фрэзер? – сказал я. – С Хафмун-стрит? Но какое отношение…

– Бог знает какое, – резко ответил Смит. – Но наша старая знакомая Зарми – или, во всяком случае, женщина, по описанию похожая на нее, – увезла его из дома вчера вечером, и больше о нем ничего не известно.

Только нескольких спящих слуг увидели мы, спускаясь по мраморным ступенькам в вестибюль отеля, где нас ожидал Веймаут.

– На улице нас ждет машина из Скотланд-Ярда, – сказал он. – Я заехал за вами по дороге на Хафмун-стрит.

– И правильно сделали, – отрывисто сказал Смит. – Но вы уверены, что машина действительно из Ярда? У меня остались весьма неприятные воспоминания о последней поездке в незнакомом автомобиле.

– В этом можете не сомневаться. – Веймаут слабо улыбнулся. – Он десятки раз доставлял меня на места преступления.

– Хм! Довольно сомнительная рекомендация, – заметил Смит.

Мы сели в ожидающий нас автомобиль и скоро уже ехали по почти безлюдным улицам Лондона. В этот ранний час на улицах можно было встретить лишь рабочих, чей трудовой день начинался с восходом солнца, и в туманном сером свете раннего утра город казался незнакомым и виды его навевали печаль, совершенно несовместимую с теперешним состоянием моей души.

Ибо, какова бы ни была судьба знаменитого специалиста по заболеваниям мозга (а именно им был сэр Бэлдвин), какая бы тайна ни ждала нас впереди – пускай даже зловещий доктор Фу Манчи собственной персоной угрожал нашей безопасности, – мысли мои занимала скорая встреча с Карамани, моей прекрасной невестой!

И настолько захватили меня мои эгоистические мечты, что я почти не слушал инспектора Веймаута, который знакомил Найланда Смита с обстоятельствами таинственного исчезновения сэра Бэлдвина Фрэзера. Честно говоря, я не имел никакого представления о происшествии, когда машина остановилась перед домом хирурга на Хафмун-стрит.

Весь город еще спал или только-только начинал просыпаться, но в доме Фрэзера царило ужасное смятение. Несколько слуг, горящих желанием раздобыть любые крохи информации, вертелись в вестибюле – все как один с широко раскрытыми глазами, изнывающие от любопытства и слегка напуганные.

В сумрачной столовой, полной тяжелой дубовой мебели и сияющего серебра, нас ожидал секретарь сэра Бэлдвина. Это был светловолосый молодой человек, чисто выбритый и энергичный, но в глазах его читалась неподдельная и нескрываемая тревога.

– Я приношу свои извинения, – начал он, – за то, что побеспокоил вас в столь ранний час, особенно если выяснится, что сие таинственное происшествие не имеет отношения к делу, занимающему ваше внимание в настоящий момент.

Найланд Смит протестующе поднял руку.

– В надежде найти хоть самую тонкую ниточку, ведущую к мучающей нас загадке, мистер Логан, – ответил он, – мы готовы ехать в самые отдаленные уголки земного шара в любое время дня и ночи.

– Я бы не стал беспокоить мистера Смита, – сказал Веймаут, – если бы не был уверен, что в этом деле замешаны желтые дьяволы. И не стал бы рассказывать вам так много, как рассказал, мистер Логан, – добавил он, и насмешливые огоньки на мгновение вспыхнули в его голубых глазах, – если бы считал вас неспособным помочь следствию.

– Да, я понимаю, – откликнулся молодой человек. – А теперь, раз вы желаете сначала услышать мои показания и лишь потом позавтракать, позвольте мне рассказать вам то немногое, что мне известно.

– Будьте по возможности кратки. – Смит резко встал с кресла и начал взволнованно расхаживать перед камином. – Но не в ущерб ясности и точности изложения фактов. В прошлом нам не раз приходилось убеждаться в том, что промедление – даже самое малое – порой может обернуться…

Он сделал паузу, взглянул на секретаря сэра Бэлдвина и закончил:

– … может обернуться смертью жертвы! – закончил он.

Мистер Логан сильно вздрогнул.

– Вы пугаете меня, мистер Смит, – проговорил он, – ибо я абсолютно не представляю, какую выгоду может извлечь эта таинственная восточная организация, о которой говорил инспектор, из смерти сэра Бэлдвина.

Найланд Смит резко обернулся и мрачно взглянул на секретаря.

– Разве это не равносильно смерти: быть увезенным в глубину Китая и стать простым рабом, не имеющим собственной воли, но подчиняющимся воле великого и злого человека, который уже не раз – заметьте, уже не раз! – совершал подобные преступления.

– Но сэр Бэлдвин…

– Сэр Бэлдвин, – перебил Смит Логана, – является бесспорным лидером в своей отрасли медицины. Доктор Фу Манчи может посчитать полезными, услуги такого искусного хирурга. Но, – он взглянул на часы, – мы теряем драгоценное время. Прошу вас, начинайте, мистер Логан.

– Это произошло вчера, около половины первого ночи. – Секретарь чуть прикрыл глаза, словно сосредоточиваясь получше на недавних событиях. – В дом явилась какая-то женщина и спросила сэра Бэлдвина. Дворецкий ответил ей, что сэр Бэлдвин занят с гостями и не будет принимать посетителей до следующего утра. Однако женщина проявила крайнюю настойчивость и категорически отказалась уходить. Поэтому дворецкий послал за мной (я живу в этом же доме), и я спустился к посетительнице в библиотеку.

– Теперь, – прервал Смит молодого человека, – опишите внешность этой женщины как можно точней.

– Постараюсь. – Логан снова прикрыл глаза, словно собираясь с мыслями. – Она была в вечернем платье причудливого фасона, явно восточного, и с серьгами в виде огромных золотых колец. Накидку заменяла ей зеленая шаль, расшитая белыми птицами, – несомненно, восточной работы, возможно арабской. И женщина носила ее наподобие бурнуса – то есть накинув один конец шали на голову. У посетительницы была смуглая кожа, матово-черные курчавые волосы и замечательные глаза – самые красивые из всех подобного типа, какие мне приходилось видеть прежде. Конечно, она отличалась своеобразной красотой, но если не определенно вульгарной, то, во всяком случае, чересчур броской. И я затрудняюсь отнести даму к какому-либо определенному слою общества – вы понимаете, о чем я?

Все мы понимающе кивнули и с напряженным интересом ожидали продолжения рассказа. Мистер Логан очень живо описал евразийку Зарми, слепое орудие воли доктора Фу Манчи.

– Когда женщина обратилась ко мне на ломаном английском языке, – продолжал секретарь, – ее принадлежность к смешанной расе, скорей всего евразийской, стала совершенно очевидной. Только не поймите меня превратно… – секретарь как будто слегка смутился, – но посетительница открыто пыталась обольстить меня. И, поскольку все мы люди, вы, вероятно, простите меня, когда я признаюсь, что она достигла успеха, в том смысле, что все-таки уговорила меня пойти поговорить с сэром Бэлдвином, который в это время играл в бридж.

Либо мое красноречие, либо, скажем прямо, громадный гонорар, предложенный посетительницей, заставили сэра Бэлдвина согласиться покинуть друзей и отправиться к пациенту.

– Что за пациент? – отрывисто спросил Смит.

– Согласно словам красавицы, ее мать неделей раньше попала под машину. Она назвала имя специалиста, который осматривал пострадавшую и посоветовал обратиться за консультацией к сэру Бэлдвину. Женщина сказала, что дело не терпит никакого отлагательства и что, возможно, для спасения жизни ее матери необходима срочная операция.

– Но разве сэр Бэлдвин, – удивленно прервал я секретаря, – взял с собой медицинские инструменты для операции?

– Он взял саквояж с инструментами, да, – ответил Логан, – ибо, в свою очередь, поддался мольбам посетительницы. Я слышал, как, уже выходя из дома, сэр Бэлдвин убеждал женщину в невозможности столь скоропалительного проведения операции.

Молодой человек смолк и обвел нас усталым взглядом.

– И когда вы заподозрили что-то неладное? – спросил Смит.

– Первые подозрения появились у меня в самый момент отъезда сэра Бэлдвина, ибо, выйдя за ним на крыльцо, я заметил одну странную вещь.

– Какую именно? – резко поинтересовался Смит.

– Как только сэр Бэлдвин сел в салон автомобиля, женщина вышла, – ответил Логан взволнованным голосом, – и, захлопнув дверцу, села рядом с водителем… после чего автомобиль незамедлительно тронулся с места.

Мой друг бросил на меня многозначительный взгляд.

– Тот же прием, Петри! – сказал он. – В этом нет никакого сомнения. – И снова обратился к Логану: – Вы можете еще что-нибудь добавить?

– Пожалуй, – откликнулся секретарь. – Мне показалось, хотя утверждать с уверенностью не берусь, что лицо сэра Бэлдвина, появившееся в окне в тот самый момент, когда автомобиль тронулся с места, имело странное выражение… почти испуганное. Но в салоне машины было темно, и лицо хозяина я видел в слабом свете, падающем из раскрытой двери дома, поэтому ничего не могу сказать наверняка.

– А теперь расскажите мистеру Смиту, – вмешался инспектор, – каким образом подтвердились ваши опасения.

– Тревога не утихала во мне, – продолжал Логан, – поскольку все происшедшее выходило за рамки обычного, и я не мог избавиться от воспоминания о странном лице сэра Бэлдвина, мелькнувшем в окне отъезжающего от дома автомобиля. Поэтому я позвонил специалисту, чье имя упомянула посетительница.

– Ну и? – нетерпеливо спросил Смит.

– Он в первый раз слышал о сбитой машиной женщине, – сказал Логан. – И подобный вызов не значился в его журналах. Это открытие, конечно, повергло меня в страшное смятение Однако, естественно, я не хотел выставлять себя на посмешище и посему прождал еще несколько часов, прежде чем сообщить о своих подозрениях еще кому-либо. Но когда с наступлением утра сэр Бэлдвин никак не дал о себе знать, я решил связаться со Скотланд-Ярдом. Остальные обстоятельства этого загадочного дела, джентльмены, боюсь, придется выяснять вам самим.