Текст книги "Белые лилии"

Я смеюсь.

– Да! Даже придурки должны уметь готовить.

Мы выходим из кухни, и он отдает мне кепку и фартук.

– Спасибо, Скайлар.

Он протягивает мне руку, и я пожимаю ее. Электрические заряды проходят по моему телу, и я осознаю, что не ощущала ничего подобного с того момента, когда он в прошлый раз дотронулся до меня – это произошло больше месяца назад, во время УЗИ.

Я ухожу, разочарованная собой за то, что веду счет его прикосновениям.

Глава 8

Эрин показывает Минди и Дженне дом. Мы с моей очень беременной сестрой его уже видели, поэтому остались на кухне готовить напитки для девичника.

Дом весьма впечатляет. Очевидно, чувство стиля Эрин распространяется и на оформление интерьеров. Чтобы добраться до особняка Эрин и Гриффина от моей квартиры, надо проехать девять остановок на метро или заплатить всего шесть долларов за такси. Им удалось заполучить один из немногих домов в Нью-Йорке, у которого есть настоящий дворик. Им повезло. Это идеальное место для того, чтобы растить детей.

Я не могу даже представить себе, как бы я росла, если бы у меня не было места для игр и беготни. Наш дом в Мейпл-Крик не такой эффектный и современный, как многие дома в Нью-Йорке, но зато там можно было свободно положить ноги на журнальный столик или оставить бутылку воды на кухонном столе. А в огромных полях вокруг дома можно было часами играть в салки или в прятки.

Каким-то образом Эрин удалось совместить и то, и другое. Ее дом выглядит очень эффектно. Он украшен в современном стиле и оснащен всеми новейшими технологиями. И в то же время в нем по-домашнему уютно. Я легко могу себе представить, как дети носятся по лабиринту комнат на всех четырех этажах.

Одна стена у них в гостиной стеклянная, она раздвигается и почти полностью исчезает, создавая тем самым одно большое пространство, объединяющее дом и дворик и простирающееся дальше на террасу, где расположена кухня и джакузи. Мы сидим за гигантским столом посреди кухни, откуда через анфиладу из нескольких комнат нам хорошо виден дворик. Интересно, когда Гриффин устроит там детский городок? Или, может, он повесит на дуб качели?

Над кухонным столом расположен стеллаж с самыми современными кастрюлями и сковородками – уж я-то знаю, что они стоят не одну тысячу долларов. Эта кухня – мечта любого повара. Я смеюсь про себя, думая о том, что Гриффин даже не умеет включать плиту. Неудивительно, что Эрин хочет, чтобы он научился готовить. Было бы жаль, если бы всем этим прекрасным оборудованием пользовалась только она одна.

Девушки возвращаются обратно к нам. Минди и Дженна восторгаются утонченным вкусом Эрин, а я включаю ноутбук, чтобы Пайпер могла присоединиться к нам по Скайпу.

Бэйлор наливает всем «Дайкири», правда, себе и мне она делает безалкогольные. Эрин ставит на кухонный стол из черного гранита закуски, которые мы принесли с собой.

– А где твой красавец муж? – спрашивает Минди у Эрин.

Я улыбаюсь: хорошо, что я не единственная женщина, очарованная внешностью Гриффина.

– С моим красавцем мужем, – говорит Бэйлор. – Гэвин, Гриффин и Мейсон – друг Гриффина – пошли в клуб.

В эту секунду я осознаю, насколько хорошо Эрин и Гриффин вписались в круг моих друзей. Интересно, они знают, что если ты в него попадаешь, то это навсегда? А значит, я обречена всю жизнь испытывать влечение к мужу своей лучшей подруги.

Муж Бэйлор – Гэвин – работает в сфере кинопроизводства, поэтому у него много связей. Он достал ВИП-приглашение на эксклюзивное предварительное открытие нового клуба в Сохо[6]6
  Сохо – район в Нью-Йорке, известный наличием множества галерей, магазинов, кафе, ресторанов и отелей.


[Закрыть].

– Жаль, что Джейк не смог с ними пойти, – говорю я Дженне. – С другой стороны, у Джейка и у самого немало ВИП-приглашений, он же тренер «Янкис» и все такое.

Дженна кивает и произносит с напускным пафосом:

– Да, дорогая, но постоянно тусоваться с богатыми и знаменитыми ужасно утомительно.

Мы все смеемся. У Дженны не получается даже притвориться снобом, хотя она, как литературный агент, много общается с такими клиентами.

– Кстати, Дженна, – говорит Эрин, – как ты думаешь, сможешь достать нам несколько билетов на матч «Индианс» на следующей неделе? С тех пор как Скайлар про него упомянула, Гриффин говорит о нем не переставая. Для него бейсбол как наркотик.

– Конечно, на какой день? – спрашивает Дженна. – Они играют со вторника по четверг.

– Я могу найти для себя замену только в среду, – говорит Эрин. – Получится?

– Да, конечно, – говорит Дженна. – Жаль только, что я не смогу пойти с вами. У меня всегда куча встреч по средам. Вам сколько билетов?

Эрин подмигивает мне. Она знала, что Дженна не сможет пойти в среду. Она хочет, чтобы Гриффин мог спокойно поболеть за свою любимую команду. Эрин поворачивается ко мне:

– Ты же пойдешь с нами, правда? Я не очень хорошо разбираюсь в бейсболе, а Гриффину нужен кто-нибудь, кто понимает, что происходит.

– Эрин, я фанат «Янкис», – напоминаю я ей.

– Ну… бейсбол и есть бейсбол, – говорит она.

Мы с Дженной переглядываемся и хихикаем над наивностью Эрин: мы-то знаем, что такое верность команде! Эрин прекрасна. Она умна. У нее много скрытых талантов. Но в спорте она разбирается так же, как золотая рыбка – в ядерной физике.

– Ой, это, наверное, будет весело, – говорит Дженна. – Жаль, что я этого не увижу. – Она знает, что я ярый фанат, и наверняка думает, что будет забавно наблюдать, как я сижу рядом с врагом.

– Ладно, – закатываю глаза я. – Достань нам три билета.

Эрин хлопает в ладоши, как осчастливленная школьница.

– Гриффин будет в восторге!

– Привет, девчонки! – слышу я знакомый голос. Я перевожу внимание на экран ноутбука – Пайпер улыбается, в руках у нее тоже «Дайкири». Бэйлор знакомит Пайпер с Эрин.

Эрин переводит взгляд с Пайпер на Бэйлор, потом на меня.

– Ничего себе! – восклицает она. – Пайпер, ты выглядишь прямо как Бэйлор, только у тебя такие же зеленые глаза, как у Скайлар.

– Да что ты говоришь? – с сарказмом произносит Пайпер.

Мы втроем смеемся и закатываем глаза. Нам все время это говорят. Пайпер двадцать один, она на три года младше меня и на пять лет младше Бэйлор. В детстве мы были очень близки. Единственное время, которое мы провели порознь, – это тот год, когда Бэйлор училась в Университете Северной Каролины, и потом Пайпер в старших классах провела один семестр за границей. Пайпер так понравилось путешествовать, что после окончания школы она решила сделать путешествия образом жизни. Время от времени она приезжает домой, но теперь мы чаще видим ее на экране компьютера, чем вживую.

– И когда же ты осчастливишь нас своим личным присутствием, сестренка? – спрашиваю я. – Последний раз мы виделись на свадьбе Бэйлор.

– Да уж, если ты будешь возвращаться только на свадьбы сестер, мы тебя, наверное, больше никогда не увидим, – дразнит ее Минди. Она указывает на меня. – Чтобы эта вышла замуж, понадобится настоящее чудо.

Пайпер смеется:

– Если это чудо случится и моя старшая сестренка решит остепениться, я не просто появлюсь – я спланирую все треклятое мероприятие!

Все смеются, а Пайпер бубнит еще что-то про свистящего на горе рака.

– Давайте теперь перейдем к более реалистичным обсуждениям? – предлагаю я.

Отвечая на мою просьбу, Минди вопросительно приподнимает бровь и обращается к Эрин:

– Так, значит, Мейсон – друг Гриффина. Это тот самый Мейсон, про которого ты нам рассказывала?

Эрин с улыбкой кивает.

Ну губах у Минди появляется коварная улыбка.

– Тот самый Мейсон Лоуренс, молодой и страстный запасной квотербек[7]7
  Квотербек – позиция игрока в бейсболе.


[Закрыть] команды «Нью-Йорк Джайентс»? Тусуется прямо сейчас с твоим мужем?

Минди вздыхает, и я прямо вижу, в каких мечтах она сейчас витает.

Эрин, должно быть, заметила то же самое, поэтому быстро уточняет:

– Мейсон не заводит романов. С тех пор, как после одного из них стал отцом.

Минди с разочарованным видом заявляет:

– Кинопродюсер, фотограф и профессиональный бейсболист. Черт побери! Мне почти жаль всех тех женщин, которых сегодня отошьют.

Я хихикаю при мысли об этом. Я еще не знакома с Мейсоном, но я видела его фотографии. И конечно, несколько раз видела его на матчах. Минди права. Мало того, что у них такие сексуальные профессии, так у них еще и внешность соответствующая. Эта троица – просто смертельная комбинация.

Эрин снова наполняет всем бокалы. Те четверо, кто пьет не безалкогольные «Дайкири», с каждым бокалом становятся все интереснее. Просто поразительно, сколько всего можно узнать, если не пьешь на девичнике.

Чем больше пьет Дженна, тем остроумнее она становится. Она рассказывает про ужасные рукописи, которые ей присылают писатели, ищущие агента.

– Одна дама на полном серьезе считала, что книга про женщину, которая влюбляется в свою кошку, принесет ей миллион долларов.

Дженна цитирует несколько отрывков, от которых даже самые трезвые из нас катаются по полу от смеха.

Чем больше пьет Пайпер, тем более сонной она становится. Кажется, что голова у нее сейчас упадет на клавиатуру. Правда, это может быть вызвано не алкоголем, а шестичасовой разницей во времени. У нее сейчас три утра.

У Пайпер уже заплетается язык, когда она рассказывает, как почти дотронулась до далай-ламы, когда была в Тибете. Ее подруга Чарли, с которой они вместе путешествуют, сломала ногу, поэтому им пришлось отложить восхождение на одну из гор в Австрийских Альпах. А после их последнего приключения по освобождению животных из испытательной лаборатории в Германии они чуть не оказались за решеткой. Примечательно, что в ее рассказах о путешествиях полностью отсутствуют мужчины. Я ненадолго задумываюсь – и уже не в первый раз, – может, она ими и не интересуется? Может, у них с Чарли что-то большее, чем может показаться на первый взгляд?

Когда пьет Минди, она возбуждается. Она пишет своим предыдущим пассиям, чтобы выяснить, с кем из них сможет попозже встретиться. Думаю, она все еще молча дуется на то, что Эрин не помогла ей завести интрижку с горячим квотербеком.

Я еще никогда не видела Эрин такой пьяной. И, черт побери, пьяная Эрин хочет говорить только о своем муже!

– Гриффин удивительно внимательный любовник, – внезапно заявляет она, и все остальные разговоры тут же прекращаются.

Все удивленно поворачиваются к Эрин. Ну, то есть кроме меня. Я жалею, что у меня в ушах нет створок, которые я могла бы закрыть и не слушать истории про Гриффина, которые, скорее всего, вскоре появятся в моих фантазиях.

– Я вам рассказывала про ночь, когда он лишил меня девственности? – спрашивает она.

Минди поднимает свой бокал.

– Класс! – Язык у нее уже заплетается. – Нет ничего лучше историй про потерю девственности! Рассказывай.

Дженна и Бэйлор улыбаются и кивают, соглашаясь с Минди. Пайпер выглядит так, словно проглотила горькую пилюлю. Она заявляет, что устала, и отключается.

– Зануда, – говорит Минди, обращаясь к погасшему монитору. Потом поворачивается к Эрин: – Давай, выкладывай.

Эрин устраивается поудобнее и протягивает Минди полупустой бокал, чтобы та его наполнила.

– Мне было девятнадцать, – начинает она. – После химиотерапии волосы у меня отросли на несколько сантиметров, и я выглядела, как юная Джейми Ли Кертис[8]8
  Американская актриса и писательница.


[Закрыть]. За несколько месяцев до этого мне сделали… гис… гис… э-э-э… – Эрин качает головой. – Операцию.

Мы все с сочувствием киваем.

– Гриффин поддерживал меня во время химиотерапии. Мы встречались почти год. Ему тоже было девятнадцать. Девятнадцатилетний девственник. Я до сих пор не могу поверить, что у такого привлекательного парня, как мой муж, никого до меня не было. Особенно учитывая его талант в сексе…

– Вы встречались почти год, и что дальше? – грубо прерываю я ее, за что получаю строгий взгляд и пинок от Бэйлор.

– Ой, простите, – говорит Эрин. – Я немного отклонилась от темы.

– Что?! – визжит пьяная Минди. – Обожаю, когда люди отклоняются от темы! Отклоняйся и дальше!

К счастью, Эрин опускает подробности про то, насколько Гриффин великолепен в сексе, и продолжает:

– В общем, мы только что уехали учиться в университет. Мы жили в одном общежитии, поэтому он иногда украдкой пробирался на мой этаж, хотя после полуночи парней туда не пускали. Иногда, когда моей соседки не было дома, он оставался в моей комнате до утра. Мы обнимались на моей узкой односпальной кровати.

Она смеется с мечтательным и ностальгическим видом.

– Это было непросто. Он же высокий. У него уже тогда был рост сто девяносто сантиметров и телосложение квотербека. Он боялся сделать мне больно после всей моей химиотерапии, лучевой терапии и операции. Но мы были молоды. И хотели секса. Так что однажды я наконец убедила его, что со мной все будет в порядке. Я пошутила, что ему даже не нужно использовать… э‐э‐э… использовать…

– Презерватив? – спрашивает Дженна.

Эрин на секунду прикрывает глаза и встревоженно вздыхает:

– Да, презерватив.

Я прыскаю от смеха. Эрин опять запнулась. Интересно, я тоже была такой, когда много пила?

Эрин продолжает развлекать нас романтической историей, которая могла бы составить конкуренцию даже истории Бэйлор. Когда она закончила, мы все изумленно смотрим на нее. Даже я вздыхаю, хотя обычно терпеть не могу все эти розовые сопли.

– Кто следующий? – спрашивает Эрин.

– Ну, моя история ни для кого не секрет, – говорит Бэйлор. – Вы все читали про меня с Гэвином.

– Знаешь, Бэйлор, – говорит Минди, – мы больше не сможем смотреть Гэвину в глаза, зная, что он тот самый парень, который проделывал все эти восхитительно непристойные штуки в твоей последней книге.

– Да уж… – соглашаюсь я. – Бррр! – Не стоило Минди напоминать мне обо всех постельных сценах, подробно описанных моей сестрой.

И почему я не могу относиться к Гриффину так же, как к Гэвину? Как к мужу сестры. Гэвин тоже сексуальный. Настолько, что мог бы работать фотомоделью. Но он ни разу не становился объектом моих сексуальных фантазий. Это было бы неправильно сразу на многих уровнях. Если бы я могла относиться к мужу Эрин точно так же!

Минди рассказывает нам про своего парня в старших классах школы и про то, как все неуклюже произошло на заднем сиденье машины ее матери. У Дженны все тоже было довольно нелепо, но это сделал лучший друг ее брата.

Потом все поворачиваются ко мне. Я почти уверена, что уже рассказывала эту историю, разве нет? Это никакой не секрет. Просто в моей истории нет ничего примечательного. Это произошло не с любовью всей моей жизни, как у Бэйлор или у Эрин. Это даже нельзя назвать неловким моментом с моим парнем. Это случилось с совершенно незнакомым человеком.

– У меня отстойная история, – говорю я. – Это было в каком-то подпольном клубе. На тусовке. В Нью-Йорке. Мы с подругами танцевали с какими-то парнями, которые просто фантастически двигались. Они как будто трахали нас прямо там, на танцполе.

Я морщусь.

– Извини, – обращаюсь я к Эрин.

– Блин, да даже не переживай! – с невозмутимым видом выдает она.

Все сидящие за столом открывают рты от изумления. Кажется, никто из них еще ни разу не слышал, чтобы Эрин сказала «блин». Как выясняется, когда Эрин пьет, она рассказывает про Гриффина и ругается.

– Смотри не скажи такого при Гриффине, – предостерегаю я ее. – Он терпеть не может, когда женщины ругаются.

Эрин прищуривается, глядя на меня, так что между бровей у нее появляется небольшая складочка.

– Хм-м-м… раньше его это не волновало. Девушки все время ругаются в его присутствии.

Да уж, видно, я сильно действую ему на нервы. С другой стороны, может, это не так уж плохо.

После того как смех затих, а бокалы снова были наполнены, я продолжаю:

– Ну так вот, я была молода. И пьяна. И мы с этим парнем нашли какую-то кладовку или что-то в этом роде и просто сделали это.

Бэйлор грустно качает головой. Она уже слышала эту историю. Она пишет любовные романы, поэтому ей, конечно, хотелось бы для меня большего, чем быстрый секс с незнакомцем.

Дженна с отвращением произносит:

– Ты потеряла девственность в грязной кладовке на какой-то тусовке?

– В этом нет ничего такого. Просто моя история не заслуживает большого внимания, – отвечаю я. – И я не говорила, что кладовка была грязной. Правда, на самом деле я не знаю, потому что там было так темно, что хоть глаз выколи.

– А как его звали? – спрашивает Дженна.

Я пожимаю плечами.

Боже, ну и шлюхой же я была! Ну как можно не знать, как звали парня, которому ты отдала свою девственность? Я кладу руку на свой едва начавший округляться животик – я рада, что у меня появилась причина изменить свой образ жизни.

Бэйлор ласково накрывает мою руку ладонью, и мы обмениваемся взглядами. Она чувствует себя виноватой, словно она каким-то образом меня сломала. Словно она виновата в том, что я не способна сблизиться с мужчиной. Да, это и правда произошло вскоре после того, как она вернулась из университета брошенная и совершенно опустошенная, когда я приняла дурацкое решение переспать с как-там-его в кладовке – такой крошечной, что там даже не было места раздеться. И без психоаналитика нетрудно догадаться, как сильно на меня повлияло то, что моя старшая сестра оказалась сломлена любовью всей своей жизни. Но она точно в этом не виновата. Да что там, даже Гэвин не виноват! Просто так получилось. В жизни всякое случается. Не у всех историй такой счастливый конец, как в романах Бэйлор. Не каждому суждено найти свою единственную настоящую любовь. Не каждому суждено быть счастливым.

Эрин грустно смотрит на меня.

– Тебе нужен кто-то вроде моего Гриффина, – говорит она. – Его трудно не любить. К тому же он чертовски сексуальный.

Я закатываю глаза: она уже миллион раз упомянула, какой у нее прекрасный муж.

Бэйлор морщится и гладит рукой живот.

– Ой! Этот малыш пинается будь здоров!

Эрин широко раскрывает глаза:

– Бэйлор, можно я… ты не будешь возражать, если я…

Она не успевает закончить предложение, потому что Бэйлор берет ее руку и кладет себе на живот. Эрин смотрит на него, как на Святой Грааль. По ней видно, что она чувствует движения ребенка, потому что глаза у нее тут же наполняются слезами.

– О боже, Бэйлор, – произносит она. Она ошеломленно смотрит на беременный живот Бэйлор, снова и снова повторяя: – О боже!

Потом Эрин плачет. То есть безудержно ревет. Она неприкрыто всхлипывает, а ее руки все еще прочно приклеены к животу Бэйлор.

Наконец она отстраняется, тушь размазалась у нее по лицу. Ее взгляд остекленел в алкогольном опьянении. Она бессвязно что-то говорит, и ее рыдания затихают. Она икает:

– Как мне будет этого не хватать!

Я кладу руку ей на плечо.

– Эрин, если у тебя будет ребенок, это вовсе не значит, что тебе придется от всего отказаться. Мы будем и дальше проводить вместе время. Вы с Бэйлор даже сможете приносить на девичники детей, если захотите. Не переживай. Ты будешь прекрасной матерью.

Эрин кивает и вытирает слезы. Потом встает, берет со стола один из подносов с пустой посудой и несет его к раковине. Мы все вскакиваем с мест, когда слышим, как поднос падает на пол.

Я подбегаю к Эрин, чтобы она не порезалась в нетрезвой попытке собрать осколки, разлетевшиеся по полу кухни.

– Эрин, я сама все уберу. Иди приляг. Все равно уже поздно и нам пора домой.

Бэйлор отводит Эрин наверх в спальню, а я подметаю пол. Через минуту Бэйлор спускается и говорит, что проводит Минди и Дженну домой, а мне лучше остаться – на случай, если Эрин будет тошнить. Мы прощаемся, и я иду в спальню Эрин.

В ней царит какофония образов и запахов. Когда я захожу в дверь, я сразу же чувствую цветочный аромат духов Эрин. Я подхожу к большой кровати с балдахином, задрапированной белыми занавесками, на которой, словно Спящая красавица, лежит Эрин.

Я сажусь рядом с ней на кровать и чувствую мужественный запах Гриффина. Наверное, я сейчас сижу на его стороне кровати. Моя рука инстинктивно тянется к его подушке, гладит мягкую наволочку, которой повезло каждую ночь прикасаться к его прекрасной голове.

Я бросаю взгляд на беспорядок на прикроватной тумбочке: роман Джона Гришэма, зарядка для мобильного телефона, немного мелочи и фотография Эрин, на которой она гораздо моложе и почти без волос. Я виновато прекращаю гладить его подушку. Надо отдать ему должное: романтики ему не занимать. Он держит фотографию своей почти лысой жены на тумбочке у кровати, чтобы напоминать ей, что он считает ее красивой, как бы она ни выглядела.

Я много раз завидовала женщинам. Завидовала их внешности. Завидовала их роскошной жизни. Завидовала их нарядам. Но я еще ни разу не завидовала женщине из-за ее отношений с мужчиной. Я морщусь при мысли о том, что, может, все дело в этом конкретном мужчине.

Эрин стонет, переворачивается на бок и протягивает мне руку.

– Я люблю тебя, Скайлар, – бормочет она. – Обещай мне одну вещь. Обещай, что позаботишься о них.

Я успокаивающе глажу ее по руке.

– Да, конечно, – говорю я. – Не волнуйся о Дженне и Минди, Бэйлор доставит их домой в целости и сохранности. Мы все сделаем.