Текст книги "Сезон костей"

4
Экскурс в царство теней

– Добро пожаловать в Первый Шиол.

Сказавшая эти слова незнакомка была рослой, почти под два метра, с правильными чертами лица: прямой нос, высокие скулы и глубоко посаженные глаза. Отблески свечей вспыхивали на ее волосах и медового оттенка коже. Она была в черном, как и все кругом, но ее наряд выделялся золотым шитьем на рукавах и каймой.

– Меня зовут Нашира Саргас, – низким неторопливым голосом продолжала женщина. – Я наследная правительница династии рефаим.

– Это что, шутка? – прошептал кто-то в толпе.

– Цыц! – шикнули на него.

– Прежде всего, примите мои извинения за столь болезненное начало нашего знакомства. Особенно это касается тех, кто впервые в Тауэре. Многие ясновидцы считают, что здесь их ждет неминуемая смерть. Однако мы используем «Флюид-четырнадцать» для скорейшей и безопасной транспортировки наших подопечных в Первый Шиол. Усыпив, вас грузят в вагоны и отправляют в КПЗ, где тщательно обыскивают. Одежду и другие личные вещи конфискуют там же.

Слушая, я вглядывалась в Наширу, ощущала ее ауру. В жизни не сталкивалась с подобным. Жаль, нет возможности посмотреть хоть одним глазком. Аура ораторши казалась гремучей смесью из множества компонентов, сливавшихся в причудливое энергетическое поле.

Была и другая странность. Холод. Обычно ауры источают тепло, как будто стоишь у обогревателя. Но от этой буквально веяло льдом.

– Не сомневаюсь, многие из вас удивились, оказавшись в этом городе, ранее известном как Оксфорд. Два века назад, задолго до вашего рождения, он официально исчез с лица земли. Якобы из-за пожаров и эпидемии. Но это неправда. Город закрыли, чтобы мы, рефаимы, смогли поселиться здесь, – вещала Нашира. – Мы прибыли на эту планету в тысяча восемьсот пятьдесят девятом году, когда ваш мир достиг так называемого порога эфира. – Женщина обвела нас пристальным взглядом. – Большинство из вас ясновидцы; вы сами прекрасно знаете о душах, блуждающих вокруг. О душах трусливых и упрямых, не желающих смириться со своей участью и обрести вечный покой в эфире. Вы общаетесь с ними, а взамен получаете помощь и защиту. Но за такое сотрудничество нужно платить. Переизбыток неприкаянных душ в материальном мире ведет к разрушению эфира. Как только трещины в нем становятся слишком глубокими, наступает тот самый порог. Достигнув порога, Земля очутилась на грани нового, высшего измерения, так называемого загробного мира, где обитаем мы. – Нашира обратила взор на мою шеренгу. – Мы явились сюда в наказание за ваши грехи. Долгие века человечество убивало плодородную землю, пичкало ее трупами и населяло блуждающими душами, и теперь она принадлежит нам.

Мы с Джулианом испуганно переглянулись. Дамочка-то явно с приветом.

В зале воцарилась мертвая тишина. Удостоверившись, что все слушают, Нашира продолжала:

– Все мои подданные – ясновидцы. Среди рефаитов нет простых смертных. Когда между нашими мирами образовалась трещина, в загробное царство нагрянул эмим, раса коварных чудовищ-эмитов, жадных до человеческой плоти. Не будь нас, эмиты перешагнули бы порог и уничтожили человечество.

Не просто с приветом. Больная на всю голову.

– Вас пленили собратья, находящиеся у нас в услужении. Наш особый отряд под названием «алые туники». – Она кивнула на мужчин и женщин, выстроившихся у дальней стены; все как один в красном. – Ясновидцы работают на нас с самого начала. В обмен на безопасность мы учим вас уничтожать эмитов по принципу штрафбата. Оксфорд служит приманкой для вражеских сил и отвлекает их внимание от остального материального мира. Стоит эмитам проделать брешь в стенах города, «алые туники» идут в атаку. Сигнал тревоги передает сирена. Разумеется, риск погибнуть велик.

И риск свихнуться тоже, пронеслось у меня в голове.

– У вас есть выбор: либо так, либо на виселицу. Ну и третий вариант – заживо гнить в Тауэре. Уверена, многим эта перспектива знакома не понаслышке.

Позади меня девушка отчетливо всхлипнула. На нее гневно зашикали.

– Конечно, ничего подобного могло и не быть. – Нашира медленно продефилировала вдоль первого ряда новобранцев. – Ваш мир оказался на редкость уязвим. Паранормальными способностями обладают очень немногие люди, да и те, как правило, далеки от идеала. Мы могли спокойно, без зазрения совести натравить на вас эмим. Имели полное право, учитывая, что вы сотворили с родной планетой.

Себ до боли стиснул мою кисть. В ушах звенело, мозг отказывался верить в происходящее. Что это? Злая шутка? И тут меня осенило. «Флюид-14», он же чума для мозга. Точно! Сайен просто пытается свести нас с ума.

– Однако, – выдержав паузу, проговорила Нашира, – мы прониклись к вам состраданием, а посему заключили договор с вашим правительством и получили в полное распоряжение этот город, именуемый теперь Первый Шиол. Кроме того, каждые десять лет нам присылают партию ясновидцев, и главным источником здесь был и остается Лондон. Именно Лондон трудился не покладая рук семь десятилетий кряду, чтобы создать совершенную систему безопасности. Теперь у Сайена есть мощное оружие, позволяющее легко распознавать паранормалов и передавать их нам для последующей надежной изоляции от невидцев. Взамен мы поклялись не уничтожать Землю. Пока в планах только мировое господство.

Не знаю, верно ли я истолковала слова правительницы, но ясно было одно: если дама не врет, наш могущественный Сайен – не более чем марионетки. И они продали нас с потрохами.

Надо признать, в этом нет ничего удивительного.

У девушки позади меня сдали нервы. С истошным воплем она рванула к дверям и рухнула, сраженная метким выстрелом. Хлынула кровь.

Поднялся гвалт. Ногти Себа впились мне в кожу. Посреди нарастающего хаоса вперед выступил рефаит и резко скомандовал:

– Молчать!

Мгновенно воцарилась тишина. Вокруг головы девушки расплылось кровавое пятно, глаза были широко открыты, на лице застыл ужас.

Стрелок в алой тунике спокойно сунул револьвер в кобуру и заложил руки за спину, приняв обычную позу. Две его соратницы подхватили мертвое тело и выволокли из комнаты.

– Обязательно найдется слабак, – презрительно бросил кто-то с тем расчетом, чтобы все услышали.

На мраморном полу остались бурые пятна, но Нашира и бровью не повела.

– Если еще имеются желающие побегать, милости просим. Места в могиле хватит всем.

Никто не шелохнулся.

Воспользовавшись паузой, я покосилась на трибуны. И содрогнулась под пристальным взглядом рефаита.

Похоже, он рассматривал меня давно и теперь тщетно выискивал в ответном взоре искру непослушания. Темно-медовая кожа рефаита отливала золотом, меж тяжелых век сверкали желтые глаза. На голову выше других мужчин, с копной русых волос, мой наблюдатель тоже был в черном, расшитом узорами одеянии. Мне он показался самым красивым и опасным существом из когда-либо виденных.

Внезапно в груди у меня помертвело, и я поспешила уставиться в пол. Чего доброго, пристрелят за любопытство.

Нашира прохаживалась между рядами, не прекращая разглагольствовать:

– Поколение за поколением ясновидцы накапливали силу и в итоге научились выживать. Сам факт, что вы стоите здесь, говорит о коллективной способности адаптироваться. Однако для борьбы с эмимом ваши таланты оказались непригодны. Именно поэтому каждые десять лет вас свозят сюда, иных годами держат в Тауэре, пока не наступит срок. Срок жатвы – Сезон костей. Добро пожаловать на Двадцатый Сезон костей! Каждый из вас получит опознавательный номер. Ясновидцам назначат куратора-рефаита. – Нашира кивнула на своих соратников. – Куратор будет вашим хозяином, чья миссия – проверить способности и оценить профпригодность. Тот, кто проявит себя трусом, получит желтую тунику. Что касается невидцев, а здесь есть и такие, их назначат на принудительные работы в резиденции. Служить нам.

От этих слов у Себа перехватило дыхание.

– Сразу предупреждаю: если провалите испытание или заработаете две желтые туники, пойдете к надсмотрщику, и тот сделает из вас уличных артистов. Артисты развлекают нас и наших подчиненных.

Да уж, перспектива не самая приятная: либо в шуты, либо в армию. Губы у меня задрожали, свободная рука сжалась в кулак. От Сайена я ждала чего угодно, только не этого.

Не торговли людьми. Точнее, ясновидцами. Нас в прямом смысле продали в рабство.

Одни «новобранцы» вовсю всхлипывали. Другие замерли в ужасе. Нашира и глазом не моргнула. Ее не смущало ни убийство девушки, ничего.

– Рефаим безжалостен и никогда не прощает. Будете служить верой и правдой, и вам воздастся. Если нет, ждите суровой кары. Малейшее проявление неуважения жестоко карается. Такова ваша судьба, смиритесь.

Себ потерял сознание и мертвым грузом повис на нас с Джулианом.

Девять рефаитов спустились с возвышений. Мы как по команде опустили головы.

– Ваши будущие кураторы, – сообщила Нашира. – Сейчас они выберут, кого взять.

Семеро начали прохаживаться между рядами. Восьмой, тот самый красавец, остался стоять рядом с Наширой.

Не смея поднять глаза, я тихонько шепнула:

– Ушам своим не верю!

– Взгляни на них, – откликнулся Джулиан, едва шевеля губами. Из-за Себа мы стояли почти вплотную и лишь поэтому могли слышать друг друга. – Это не люди, а вообще черт-те кто.

– Ты серьезно поверил в байку про загробный мир? – Завидев приближающегося рефаита, я осеклась, а после осторожно прошипела: – Единственное внеземное измерение – это эфир. Точка.

– Эфир существует параллельно с материей, – возразил Джулиан. – Наверняка есть и другие миры.

У меня чуть не вырвался нервный смешок.

– Сайен сошел с ума!

Джулиан не ответил.

Тем временем рефаитка взяла Карла за локоть:

– Номер двадцать пятьдесят девять один, отныне ты принадлежишь мне.

Карл шумно сглотнул, но все с тем же невозмутимым лицом направился к возвышению. Выждав, пока он займет свое место, рефаиты продолжили обход с видом сутенеров в поисках добротного товара.

Интересно, по какому принципу они выбирают? И повезло ли Карлу, что он стал первым?

Наши ряды стремительно редели. За Карлом последовала заклинательница. Точнее, номер XX-59-2. Оракул, ухитрившийся не утратить хладнокровия, достался Плионе. Сурового вида рефаит тащил к возвышению хиромантку. Девушка билась в истерике и умоляла о пощаде. Впрочем, напрасно. Вскоре настал черед Джулиана, номера XX-59-26. Кивнув мне на прощание, он покорно двинулся за новой хозяйкой.

Еще двенадцать человек стали номерами. Итого тридцать восемь. Под конец нас осталось восемь: шестеро невидцев, полиглот и я.

Меня наверняка выберут. Иначе и быть не может. Несколько рефаитов проявили интерес к моей персоне, заглядывали в глаза, изучали тело, но брать не спешили. А вдруг не выберут? Что тогда?

Полиглота, худосочного паренька с афрокосами, в итоге забрала Плиона. Тридцать девять. Из ясновидцев осталась только я. Рефаиты вопросительно посмотрели на правительницу. Та смерила нас долгим взглядом. Внутри у меня все сжалось. Внезапно вперед выступил пресловутый наблюдатель. Молча приблизился к Нашире и кивком указал на меня. Женщина прищурилась и поманила меня рукой в обтягивающей перчатке. К слову, перчатки носили все рефаиты.

Себ по-прежнему был без сознания. Я хотела аккуратно положить его на пол, но не смогла: мешала его мертвая хватка. Один из невидцев поспешил на помощь и взял мальчика на руки.

Все, не отрываясь, смотрели, как я неуверенно иду к парочке. Вблизи Нашира оказалась еще выше, а ее спутник превосходил меня на добрых полметра.

– Имя?

– Пейдж Махоуни.

– Откуда ты?

– Первая когорта.

– Не сейчас, а вообще.

Врать нет смысла. Они наверняка видели мои документы.

– Ирландия.

По залу прокатился ропот.

– Из Белфаста, где правит Сайен?

– Нет, из свободной части страны.

Кто-то присвистнул.

– Ясно. – Глаза Наширы сияли, словно неоновые лампы. – Свободный дух, значит. У тебя очень интересная аура, Пейдж. Скажи, кто ты?

– Никто, – пролепетала я и замерла под ее взглядом.

– Тебе повезло, Пейдж Махоуни, – провозгласила Нашира, положив ладонь на плечо своего спутника. – Тобой заинтересовался принц-консорт Арктур, страж Мезартима. Он решил стать твоим куратором.

Рефаиты молча переглянулись, при этом их ауры отчетливо завибрировали.

– Редкий случай, чтобы он брал человека, – тихо, словно по секрету, сообщила Нашира. – Тебе несказанно повезло, девочка.

Счастливой я себя не ощущала. Скорее наоборот. Принц-консорт, наклонив голову, смотрел на меня с высоты своего исполинского роста, но я не отвела глаз.

– Номер двадцать пятьдесят девять сорок, – проговорил он глубоким ровным голосом, – отныне ты принадлежишь мне.

Я пристально всматривалась в нового хозяина, хотя по правилам не должна бы. Но врага нужно знать в лицо.

Когда последний ясновидец обрел хозяина, Нашира громко обратилась к шести невидцам, сгрудившимся в центре зала:

– Ждите здесь. Позже вас проводят в бараки. Остальные идут за кураторами. И помните: все зависит от вас самих. Будьте осторожны в выборе, не просчитайтесь.

Она повернулась и вышла в сопровождении пары «алых туник». Я продолжала стоять соляным столбом.

Арктур направился к двери, сделав мне знак следовать за ним, но я не шелохнулась. Он замер в ожидании. Все взгляды мгновенно обратились в мою сторону. Голова у меня кружилась, перед внутренним взором мелькали белые и алые сполохи. Наконец на ватных ногах я побрела за мужчиной.

Первые лучи рассвета окрасили башенные шпили в цвет крови. Ясновидцы группками по трое-четверо уныло семенили за кураторами. Лишь мне «посчастливилось» стать у хозяина единственной.

Арктур встал рядом со мной. Слишком близко. У меня в груди помертвело.

– Учти, у нас принято спать днем.

Я молчала.

– Еще учти: не в моих правилах брать подопечных.

«Подопечные»! Неплохой синоним к слову «заключенные».

– Если справишься с испытаниями, останешься со мной навсегда. Если нет, придется тебя выгнать. Поверь, жить на здешних улицах несладко, – предостерегающим тоном добавил Арктур.

Я снова промолчала. Нашел чем удивить! Несладко. Можно подумать, в Лондоне лучше.

– Ты ведь не немая. Ответь что-нибудь, – потребовал рефаит.

– Не знала, что можно говорить без разрешения.

– Даю тебе такую привилегию.

– Мне нечего сказать.

Арктур впился в меня обжигающим взглядом.

– Мы живем в резиденции «Магдален», – сообщил он, отворачиваясь. – Ты девочка сильная, дойти сможешь.

– Дойду как-нибудь.

– Вот и прекрасно.

Мы вышли на улицу, где артисты как раз заканчивали представление. Неподалеку гимнастка укладывала в мешок свой сценический костюм. У нее была аура гадалки и синяки каторжницы. При виде меня девушка поспешно отвела глаза.

Резиденция «Магдален» оказалась внушительным зданием, словно сошедшим с полотен прежних эпох, – часовня, колокольни, огромные стрельчатые окна, переливающиеся в свете факелов. Едва мы очутились под сводами, колокол пробил пять. При нашем появлении мальчик в алой тунике почтительно склонил голову. Я покорно брела за Арктуром по анфиладе бесконечных темных коридоров. Миновав каменную винтовую лестницу, мой провожатый достал медный ключ и отворил массивную дверь.

– Входи, – бросил он через плечо. – Твой дом теперь здесь, в башне Основателей.

Я обреченно осмотрела свою новую тюрьму.

Дверь вела в просторную комнату с довольно скромной, почти спартанской обстановкой. Голые белые стены, только на одной красуется увенчанный тремя цветками герб в черно-белую клетку, эдакая шахматная доска. Окна во двор скрыты тяжелыми красными портьерами. Напротив восхитительного камина – пара кресел, в углу – красная кушетка, на ней шелковые подушки. Напротив высятся старинные часы. В полумраке звучит проигрыватель: мелодия из «Мрачного воскресенья». Возле роскошной кровати с балдахином примостилась изысканная тумбочка. Под ногами мягкий ковер с замысловатым рисунком.

Арктур запер дверь и спрятал ключ в карман.

– Давно не имел дела с людьми, подзабыл ваши привычки. Понадобится что-нибудь – говори. Вот тут, – он постучал по столу, – лежат таблетки. Будешь принимать по одной на ночь.

Я не ответила и сосредоточилась на его призрачном лабиринте. Древний и таинственный, он сиял в эфире, точно волшебный фонарь.

Тот чужак в секторе I-4 явно был рефаитом.

Тем временем Арктур пытливо изучал мое подсознание и ауру, силясь угадать, с чем или кем имеет дело, какое сокровище ему досталось на сей раз. Меня вдруг охватила жгучая ненависть.

– Посмотри на меня!

Слова прозвучали как приказ. Я послушно подняла голову. Черта с два он увидит мой страх!

– У тебя нет дара предвидения, – констатировал Арктур чуть погодя. – Очко не в твою пользу, если только не сумеешь как-то компенсировать недостаток. Может, сильно развито шестое чувство?

Я уныло молчала. Всю жизнь мечтала быть хотя бы наполовину зрячей, но, увы. Видеть духов мне не дано, только ощущать. Правда, Джекс не считал это недостатком.

– Вопросы есть?

Безжалостные глаза впились в меня, ничего не упуская.

– Где мне спать?

– У тебя будет отдельная комната. Пока поспишь тут. – Он кивнул на кушетку. – Еще что-нибудь?

– Нет.

– Завтра мне нужно отлучиться. В мое отсутствие поброди по городу, узнай что и как, но к рассвету чтобы была здесь. Услышишь сирену, немедленно возвращайся. И не смей ничего трогать – узнаю и накажу.

– Да, сэр, – невольно вырвалось у меня.

– Возьми. – Он протянул мне пилюлю. – Вторую примешь завтра, как положено.

Я не шелохнулась. Не глядя на меня, Арктур налил из-под крана воды и вручил мне стакан вместе с таблеткой. При виде воды я вдруг осмелела:

– А если не выпью?

Повисла долгая пауза.

– Тебя никто не спрашивает. Это приказ, – отчеканил мой тюремщик.

С тяжелым сердцем я взяла оливковую с серыми крапинками пилюлю и проглотила. Во рту сразу стало горько.

– И последнее. – Арктур забрал стакан и другой рукой запрокинул мне голову. – Ко мне обращаться только «страж». Ясно?

– Ясно, – через силу выдавила я.

Он посмотрел на меня в упор, словно хотел впечатать слова мне в лоб, и наконец ослабил хватку.

– К тренировкам приступим, когда вернусь. – Он направился к двери. – Сладких снов.

У меня вырвался невеселый смешок. Арктур повернулся и вопросительно поднял брови. Его лицо ничего не выражало. Дверь захлопнулась, в замке лязгнул ключ, и я осталась одна.

5
Безразличие

Проснулась я от яркого света, бившего в окно. Во рту ощущался мерзкий привкус. На секунду почудилось, что я лежу дома, в секторе I-5, и наслаждаюсь законными выходными.

Но тут нахлынули воспоминания. Сезон костей. Рефаим. Выстрел и мертвое тело.

Это точно не I-5.

Шелковые подушки валялись на полу. Я рывком села, потирая затекшую шею. В висках стучало, голова раскалывалась. Типичное похмелье, как говорил Ник. Арктура, то есть стража, в комнате не было.

На столе по-прежнему трудился проигрыватель. «Пляска смерти» Сен-Санса. Меня бросило в дрожь: Джекс всегда слушал эту мелодию, бывая не в духе. Наливал себе бокальчик отличного вина и ставил диск. Мне обычно делалось дурно с первых же аккордов.

Я решительно выключила музыку и раздвинула шторы. Во дворе у массивных дубовых дверей маячил охранник-рефаит.

На кровати лежала новая униформа. К подушке была приколота записка. Большие черные буквы:

ЖДИ ЗВОНКА.

Странно. Вчера на собрании нас не предупреждали про звонок. Я смяла записку и бросила в очаг, на груду растопки.

Затем, сантиметр за сантиметром, принялась исследовать комнату. На окнах не было решеток, но рамы стояли намертво и не открывались. Гладкие стены без намека на секретные ниши или потайные лазы. Помимо входной, обнаружилось еще две двери. Одна, скрытая тяжелыми красными гардинами, наглухо закрыта. Вторая ведет в просторную ванную комнату. Не найдя выключателя, я прихватила керосиновую лампу. Огромная, в окружении прозрачных занавесок ванна была из черного мрамора, точь-в-точь как пол в библиотеке. Почти всю стену занимало зеркало в позолоченной раме. Я вплотную подошла к зеркалу, силясь разглядеть, оставил ли пережитый кошмар следы на моем лице.

Как выяснилось, нет. Не считая разбитой губы, моя физиономия ничуть не изменилась. Я устроилась в темноте и стала напряженно думать.

Рефаиты явились в наш мир в 1859 году, ровно два века назад. Если не ошибаюсь, тогда правил лорд Палмерстон. В 1901-м монархию упразднили, а возникшая на ее обломках новая Республика Англии сразу объявила войну всему паранормальному. Через тридцать лет бесконечного зомбирования и пропаганды, в 1929-м, республику окрестили Сайеном. В тот же год избрали первого инквизитора, а Лондон стал первой цитаделью Сайена. Получается, именно рефаиты спровоцировали становление Сайена, с их же подачи и началась охота за паранормалами.

Я перевела дух. Чего-то не хватает. Чего-то очень важного. Ладно, позже разберемся. Главное – выбраться из этой дыры. Буду искать способ, а попутно – ответы на свои вопросы. Нельзя просто так взять и уйти. Особенно теперь, когда мне известно, куда на самом деле отправляют ясновидцев и для чего.

Первым делом нужно разыскать Себа. Бедный невидец наверняка страшно напуган. К тому же он совсем ребенок и не заслужил всего этого. Потом необходимо найти Джулиана и других пленников Двадцатого Сезона костей. Надо больше разузнать про эмитов. В отсутствие куратора узники – единственный источник информации.

В башне зазвонил колокол, издалека ему вторил другой. «Жди звонка». Ну и как сие понимать? Комендантский час, не иначе.

Поставив керосинку на край ванны, я умылась холодной водой и мысленно прикинула варианты. С рефаитами лучше пока не ссориться. Если сумею продержаться, попробую связаться с Джексом. Он меня выручит. За ясновидцев шеф стоит горой. По крайней мере за тех, кто на него работает. Другое дело балаганщики. На них ему плевать с высокой колокольни, сколько раз бросал таких на произвол судьбы.

Сгущались сумерки. Я рывком выдвинула средний ящик стола. Там лежали три упаковки пилюль. Глотать их не хотелось, но мой тюремщик запросто пересчитает, тогда несдобровать. Хотя, если выкинуть…

Я выдавила по пилюле на ладонь. Красная, белая, зеленая. Никакой маркировки.

Город кишел паранормалами и еще кучей неизведанных субстанций и опасностей. А вдруг снадобья защищают от чего-то – токсинов, радиации, пресловутого вируса, о котором предупреждал Сайен? Хотя Сайен мог и соврать. Может, и впрямь стоит принять таблетки. Все равно в итоге заставят.

Правда, тюремщика сейчас нет, а на нет и суда нет. Я смыла пилюли в раковину. Пусть сам жрет. Глядишь, подавится.

Входная дверь оказалась не заперта. Я спустилась по каменным ступеням в бесконечную галерею. Святые небеса, этот дворец просто огромный! У створки, ведущей на улицу, вместо паренька в красном за конторкой дежурила костлявая девица с розовым носом и пепельными волосами. При виде меня она встрепенулась:

– Привет. Ты, наверное, новенькая?

– Да.

– Везучка. Начать здесь свой путь – большая удача. Добро пожаловать в «Магдален», лучшую резиденцию Первого Шиола. Я номер девятнадцать сорок девять тридцать три, ночной портье. Чем могу помочь?

– Как мне выйти отсюда?

– Разрешение есть?

– Не знаю, – равнодушно пожала я плечами.

– Ничего страшного, всегда можно проверить. – Ее улыбка слегка поблекла. – Какой номер?

– Двадцать пятьдесят девять сорок.

Девица сверилась с журналом и удивленно распахнула глаза:

– Постой, так это тебя взял страж?

Похоже, деваться некуда, надо привыкать к идиотизму.

Блондинка тем временем продолжала:

– Он сроду не брал подопечных. Из людей точно. Они вообще редко попадают в «Магдален». В основном тут обитают рефаиты плюс пара-тройка их помощников. Даже не представляешь, как тебе подфартило.

– Да, мне говорили. Кстати, можно спросить?

– Валяй.

– Где тут кормят?

– Страж оставил распоряжение на этот счет. Вот, возьми. – Она вручила мне пригоршню тупых иголок, дешевые оловянные колечки и наперстки. – Это нумы. Арлекины без них жить не могут. Обменяешь на еду в конюшнях. Там тоже поселение, но низкого пошиба – сама понимаешь. На твоем месте я бы дождалась куратора.

– И он меня покормит?

– Нет, исключено.

Ну хоть какая-то ясность.

– И где находятся конюшни?

– Брод-стрит. Первый перекресток направо, потом налево. Не ошибешься. – Девица открыла чистую страницу в журнале. – Только учти, нельзя сидеть в общественных местах без разрешения. Заходить в другие резиденции и переодеваться – тоже. И самое главное, обязательно вернись к рассвету.

– Зачем?

– Видишь ли, днем рефаиты спят. Тебе же известно, что духов проще разглядеть ночью.

– И ночью удобней тренироваться, – подхватила я.

– Умница.

Блондинка нравилась мне все меньше.

– А у тебя есть куратор? – спросила я.

– Конечно. Только он временно отлучился.

– Куда?

– Без понятия. Думаю, по важному делу.

– Ясно, спасибо.

– Пожалуйста. Обращайся. Приятной тебе ночи. Ах да, – спохватилась она вдруг, – ни в коем случае не ходи на мост.

Судя по всему, одной из нас здорово промыли мозги. Улыбнувшись на прощание, я направилась к выходу.

На улице было свежо, я выдыхала белые облачка. На секунду замешкалась, гадая, во что вляпалась на сей раз. Страж. Это слово произносят благоговейным шепотом, как молитву. Интересно, что в нем такого особенного? Принц-консорт… Что это значит? Впрочем, сейчас некогда выяснять. Все потом, потом. Вначале надо подкрепиться, а после отыскать Себа. У меня хотя бы есть крыша над головой, а вот у него – не факт.

По земле стелился легкий туман. Похоже, с электричеством здесь напряг. Слева виднелся каменный мост в обрамлении газовых фонарей. Наверное, тот самый, который нельзя переходить. От внешнего мира город отсекала шеренга облаченных в красное охранников. Видя, что я не двигаюсь, все десять взяли меня на мушку. Оружие у них сайенское, военного образца. Под прицелом десяти стволов я развернулась и отправилась на поиски поселения.

Резиденцию «Магдален» от улицы отделяла высокая стена с железными зубцами. Я миновала три массивные двери, зорко охраняемые смертными стражами в алых туниках, и, опустив голову, двинулась по указанному номером 33 маршруту. Вокруг было темно и безлюдно, не горел ни один фонарь. Наконец впереди показалось некое подобие центра. Слева вырисовывались две махины зданий. Ближайшее – с колоннами и фронтоном, прямо как Большой музей в когорте I. Пройдя еще немного, я очутилась на Брод-стрит. На каждом крыльце горели крохотные плоские свечи. Судя по звукам, жизнь за закрытыми дверями кипела вовсю.

В центре, освещаемые тусклыми фонарями, выстроились ветхие конюшни и палатки с едой. По бокам тянулись лачуги, хижины и шалаши из ржавого железа, фанеры и пластика. Словом, настоящие трущобы.

А еще сирена. Допотопная модель с заунывным механическим завыванием. Ничего общего с современным электронным аналогом на случай национальной тревоги. Лишь бы при мне эта штуковина не сработала. Только кровожадных чудовищ здесь и не хватает для полного счастья.

Меня как магнитом потянуло к трущобам, откуда доносился запах жареного мяса. Желудок моментально скрутило от голода. Я шагнула во мрак, направляясь точно на запах. Бараки соединялись крытым переходом из фанеры и, местами, из тряпья. Редкие окна освещались свечами и керосиновыми лампами. У меня у одной была белая туника, остальные же носили грязные лохмотья. Людей здесь роднил нехороший цвет лица и измученные, налитые кровью глаза. Все выглядели нездоровыми. Наверное, это и есть уличные артисты – люди, провалившие испытания и обреченные развлекать рефаимов до самой смерти, а может, и после. Основная масса несчастных – гадалки и прорицатели, их среди ясновидцев пруд пруди. Некоторые косились на меня и сразу отворачивались, словно зрелище коробило их до глубины души.

Соблазнительный запах шел из просторной комнаты с дырой в крыше вместо дымовой трубы. Я присела в уголке, стараясь не привлекать внимания. Мясо резали тонкими, почти прозрачными ломтиками. Розовая сердцевина даже не успела прожариться. Артисты передавали тарелки с мясом и овощами и черпали сметану из серебряной супницы. В очереди дрались за сочные куски, глотали не жуя и слизывали ароматный соус с пальцев. Не успела я открыть рот, как мне в руки сунули тарелку.

Добрым самаритянином оказался тощий словно скелет ясновидец, облаченный в немыслимое отрепье. На костлявом носу сидели потрескавшиеся очки с толстыми линзами.

– Мэйфилд все еще заседает на Стач-Хаус-лейн?

Я приподняла бровь:

– Простите?

– Абель Мэйфилд, – повторил мой собеседник по слогам. – Он по-прежнему верховный инквизитор?

– Ваш Мэйфилд давным-давно умер.

– А кто вместо него?

– Фрэнк Уивер.

– Ах да, верно. У вас, конечно, нет свежего «Десенданта»?

– Конфисковали вместе со всеми вещами. – Я повертела головой, высматривая, где бы присесть. – Вы и впрямь думали, что Мэйфилд до сих пор у руля?

Уму непостижимо, чтобы кто-то не знал инквизитора, это воплощение Сайена! После Скарлет Берниш, разумеется.

– Нечего удивляться, дорогуша. Откуда мне знать, что там и как. Новости до нас доходят раз в десять лет. – Ясновидец схватил меня за локоть, увлекая в темноту. – «Бунтаря» разрешили снова печатать?

– Нет. – Я тщетно пыталась высвободиться из мертвой хватки.

– А Синатра по-прежнему в черном списке?

– Да.

– А «Шапито»? Его хоть нашли?

– Сирил, отстань от девчонки! Дай ей спокойно поесть.

Сирил моментально переключился на мою заступницу – миниатюрную девушку с воинственно вздернутым подбородком.

– Зануда проклятая, Реймор, вот ты кто. Опять сегодня выпала Десятка Мечей?[2]2
  Десятка Мечей – карта Таро, изображающая человека с воткнутыми в спину десятью мечами, похожими на могильные кресты. Означает в основном крах, неудачу.


[Закрыть]

– Ага, стоило вспомнить тебя, и пожалуйста, – парировала Реймор.

Фыркнув, Сирил выхватил у меня тарелку и смылся. Я попробовала удержать его за шиворот, но какое там! Бледная немочь двигалась на редкость проворно.

Девушка лишь покачала головой. Ее миловидное, с тонкими чертами личико обрамляли смоляные кудри. Накрашенный алой помадой рот казался открытой раной на светлой коже.

– Хватит с тебя, сестренка, – чуть картаво проговорила она. – Побереги желудок.

– Но я не ела со вчерашнего дня, – возразила я, готовая рассмеяться.

Так забавно было слышать покровительственное «сестренка» от этой субтильной девчушки.

– Дело во «флюиде». От него здорово корежит мозг. – Она с опаской огляделась по сторонам. – Идем.

– Куда?

– У меня своя комната. Там и поговорим.

Идти за незнакомкой не хотелось, но перспектива поговорить заглушила страх.

– Веди, – кивнула я.

Мы направились к выходу. Моя провожатая прекрасно ориентировалась в толпе, то и дело обменивалась рукопожатиями, но краем глаза пристально следила за мной, чтобы не отставала. На фоне прочих ее наряд смотрелся вполне сносно: вытертая блузка с рукавами-фонариками и коротковатые брюки. Бедняжка, должно быть, постоянно мерзла. Наконец она откинула ветхую занавеску.

– Сюда, пока никто не увидел.