Текст книги "Я путешествую одна"

Мама бывала строгой, но по делу. Папа бывал слишком добрым, но разве это имеет значение? Ева и Кюрре Крюгер удочерили близнецов сразу после их рождения. Это было заранее оговорено с матерью, та была молода, одинока, не могла и не хотела их растить. А для бездетной пары это был подарок с небес. Девочки были именно такими, о каких они мечтали, это было настоящее счастье.

Мама была учителем в школе Осгордстранда, у папы, торговца красками, был свой магазин в центре Хортена. Миа продолжала и продолжала искать семейные причины, которые могли объяснить, почему же Сигрид закончила свою жизнь наркоманкой, но так ничего и не нашла.

Маркус Скуг.

Это была его вина.

Всего через неделю после приезда домой из Валдреса. Им было так хорошо вместе в квартире на Вогтсгате. Сигрид и Миа. Белоснежка и Спящая красавица. Снова как стебельки одного растения. Миа даже взяла несколько отгулов на работе, первый раз за бог знает сколько времени. И вот, однажды вечером она нашла записку на столе.

Мне нужно поговорить с М.

Скоро вернусь. С.

Миа Крюгер поднялась на ноги и поплелась к дому. Ее уже немного шатало. Пока принять еще пару таблеток. И выпить.

5

Холгер Мунк устал за рулем и свернул с дороги, чтобы передохнуть. Он поставил машину на обочине и вышел размять ноги. Осталось ехать не так долго, всего несколько километров до тоннеля Хитра, но спешить было некуда. Человек, который перевезет его на лодке через фьорд, почему-то был свободен только после двух – Холгер не стал уточнять почему. Местная полиция никогда никуда не торопилась. У Мунка не было предрассудков о полиции в регионах, но он привык к совершенно другому темпу в Осло. Конечно, теперь в Хёнефоссе все иначе, но отделение Рингерике было уж точно не самым загруженным в стране. Мунк тихо выругался и с ненавистью подумал о Миккельсоне. Внутренние расследования, и что-то должно случиться после, он знал это, но тем не менее.

Мунк сел на лавку и закурил новую сигарету. В этом году весна рано пришла в Трёнделаг. Деревья тут и там уже зазеленели, а снег почти весь растаял. Не то что бы он знал, когда обычно приходит весна в Трёнделаг – он услышал об этом по местному радио, переключив с музыки на новости. Или им все еще удавалось держать известие в тайне, или какой-нибудь идиот из Грёнланда приберег его для жадного до сенсаций журналиста с толстым кошельком, но, к счастью, пока ничего. Ни слова о маленькой девочке, которую нашли повешенной в Маридалене.

Телефон звонил и пищал всю поездку, но Холгер не отвечал. Не хотел звонить или набирать смс в машине. Он расследовал множество дел, когда люди попадали в аварии, отвлекаясь на секунду. И потом, не было ничего срочного. Так хорошо немного побыть одному. Он не хотел признаваться в этом самому себе, но порой было тяжело. Вся эта работа. Еще и домашние дела. Он не имел ничего против того, чтобы навещать свою мать в доме престарелых. Или чтобы помогать дочери с приготовлениями к свадьбе. Или чтобы проводить время с Марион, маленькой внучкой, которой только недавно исполнилось шесть. Но все равно, было что-то лишнее.

Он и Марианне. Он словно никогда и не думал, что их отношения могут быть другими. И даже теперь, спустя десять лет, он чувствовал, что что-то в нем сломалось так, что больше уже не починится.

Мунк отбросил от себя эти мысли и проверил телефон. Еще два неотвеченных от Миккельсона, понятно насчет чего, перезванивать не было нужды. Еще одно сообщение от Мириам, его дочери, как всегда, короткое и безличное. Несколько звонков от Марианне, бывшей жены. Вот черт, он забыл позвонить в дом престарелых. Ведь сегодня среда. Он должен был сделать это еще до того, как сел в машину. Нашел номер, встал и немного потянулся.

– Дом престарелых Хёвиквейен, добрый день, меня зовут Карен, чем могу помочь?

– Здравствуйте, Карен, это Холгер Мунк.

– Добрый день, Холгер, как ваши дела? – ответил мягкий голос на другом конце, Мунк покраснел, он ожидал услышать голос постарше.

Боже, Холгер, новый свитер? Боже, Холгер, новая куртка? Боже, Холгер, ты сбрил бороду?

– Вполне неплохо, – ответил Мунк. – Но, к сожалению, я должен попросить вас еще об одной услуге.

– Конечно же, Холгер, о чем речь, – рассмеялась женщина в трубке.

Они были шапочно знакомы уже пару лет. Карен. Одна из сотрудниц дома престарелых, где его мать сначала отказывалась жить, но теперь успокоилась.

– Снова среда, – вздохнул Мунк.

– И вы не успеете?

– К сожалению, нет, – ответил Мунк. – Я в отъезде.

– Понимаю, – сказала Карен со смешком. – Я узнаю, сможет ли кто-то отвезти ее, если нет, закажу такси.

– Я заплачу за него, естественно, – быстро ответил Мунк.

– Никаких проблем.

– Большое спасибо, Карен.

– Рада помочь. Холгер, а в следующую среду вы успеете?

– Да, должен успеть.

– Хорошо, тогда увидимся в среду?

– Да, скорее всего, – сказал Мунк. – Еще раз спасибо и передавайте ей привет от меня.

– Передам.

Мунк положил трубку и снова присел на лавку.

Почему бы не пригласить ее куда-нибудь? Что страшного может случиться? На чашку кофе? В кино?

Он быстро отбросил эту мысль, когда на телефон пришел мейл. Мунку не нравилось, что в этих новых телефонах все собрано в одном месте – никакого покоя. Правда, на этот раз полученное сообщение его обрадовало. Открыв почту, он улыбнулся и прочел новую задачку от Юрия из Белоруссии, с которым Мунк познакомился несколько лет назад в интернете. На форум math2.org собирались все ботаники мира. Юрий – профессор из Минска, шестидесяти с чем-то лет. Холгер не решился бы назвать его другом, ведь он никогда не видел его вживую, но они часто обменивались письмами и поддерживали спорадическую связь. Обсуждали шахматы и иногда устраивали общие разминки мозга, примерно как сейчас.

Вода затекает в бак. Объем воды увеличивается в два раза каждую минуту. Бак наполняется за час. Сколько времени потребуется, чтобы наполнить бак наполовину? Ю.

Мунк зажег новую сигарету и подумал немного, прежде чем ответить. Забавно. Ему нравился Юрий. Холгер даже подумывал съездить навестить его. Он никогда не был в Белоруссии, почему бы не встретиться с человеком из интернета? У него было много знакомых с форума: mrmischigan40 из США, margrete_08 из Швеции, Birrrdman из Южной Африки. Любители шахмат и математики, но прежде всего – такие же люди, как он, почему бы и нет? Съездить, познакомиться с новыми людьми, должно же получиться? Не слишком ли он стар? И когда он последний раз выезжал куда-то? Он увидел свое отражение в экране телефона и положил его на лавку перед собой.

Пятьдесят четыре. Он не ощущал себя на этот возраст. Ему казалось, он много старше. Он постарел лет на десять только в тот день, когда Марианне рассказала ему про учителя из Хурума. Он пытался отнестись к этому спокойно. Он даже понимал это глубоко внутри себя. Долгие дни на работе вместе с общим ощущением отсутствия даже в те редкие дни, когда он бывал дома. В конце концов, это должно было привести к каким-то последствиям, но почему сейчас, вот таким образом? Она была абсолютно расслаблена, как будто подготовилась к этой речи заранее. Они встретились на занятиях. Потом общались. Чувства росли. Они встречались несколько раз тайком, но она больше не хочет скрывать. Мунк не смог сдержаться. Мунк, который, никогда ни на кого не поднял руки, швырнул тарелку об стену. Кричал и бегал за ней по дому. Ему до сих пор стыдно. Мириам в слезах выбежала из своей комнаты. Тогда ей было пятнадцать, сейчас двадцать пять, и она выходит замуж. Пятнадцать лет, и на стороне своей матери. Неудивительно. Сколько времени он был дома с ними за все эти годы?

Ему не хотелось отвечать на сообщение Мириам, такое холодное и краткое, как символ их отношений. Теперь еще нужно думать и об этом, как будто папки, лежавшей у него в машине, было недостаточно.

Сможешь добавить еще пару тысяч? Мы решили пригласить племянников. М.

Свадьба. «Конечно», – написал он и добавил смайлик, но сразу же удалил его. Он смотрел, как сообщение отправляется, и думал о Марион, своей внучке. Мириам сказала ему сразу после родов, что все еще не уверена, заслужил ли он общение с малышкой. К счастью, она передумала. Теперь он ждал встреч с Марион больше всего. Время, проведенное с ней, было лучом света в той темноте, которая окружала его после переезда в Хёнефосс.

После развода он оставил дом Марианне. Это было единственно верным решением, чтобы избавить Мириам от переезда прочь от школы, друзей и гандбола. Он же купил себе маленькую квартирку на Бислетт, рядом с работой. После переезда он сохранил квартиру и сейчас жил в небольшой однушке на Рингвейен, недалеко от отделения полиции Хёнефосса. Все еще с неразобранными коробками вещей. Он взял с собой немного, ожидая скорого возвращения в столицу, когда закончит дело, но теперь, спустя два года, он так и продолжал жить, не распаковывая вещи, не чувствуя себя дома ни там, ни тут.

Прекрати себя жалеть. Полно людей, которым намного хуже.

Мунк затушил сигарету и переместил мысли в папку, лежавшую в машине. Шестилетняя девочка найдена повешенной на дереве в Маридалене случайным прохожим. Давненько он не видел таких дел. Неудивительно, что они бились над этим в Грёнланде.

Он снова взял телефон и отправил Юрию ответ.

59 минут;) ХМ

Мунк не хотел признавать, но от этой папки у него по спине бежали мурашки. Он завел машину, повернул обратно на шоссе и поехал на восток к Хитра.

6

Человек с татуировкой орла на шее надел свитер с высоким горлом по такому случаю. В прежние времена ему нравился центральный вокзал Осло, толкучка была идеальным местом для человека его профессии. Но теперь везде понаставили камер слежения, и спрятаться практически негде. Уже давно он переносит свои встречи и операции на другие площадки: кинозалы, закусочные – в общем, те места, где легко остаться незамеченным, если, конечно, операция не крупная. Он давно не работал в больших масштабах, но все равно, лучше соблюдать осторожность.

Человек с татуировкой орла на шее надвинул шапку на лицо и вошел в здание вокзала. Место выбрал не он, но сумма была настолько велика, что он просто последовал указанию. Он понятия не имел, как покупатель нашел его, просто получил ММС с фотографией, заданием и суммой. И сделал все как обычно, хорошо и без лишних вопросов. Без сомнения, это странное задание, он ни разу не делал ничего подобного, но, как уже было сказано, за все годы работы он хорошо научился одному – никогда не спрашивать, а просто выполнять работу и получать плату. Так он и справлялся со всем и все еще имел вес в том, теневом мире. Хотя заданий было все меньше, а суммы все скромнее, но иногда случалось и дело покрупнее, на котором можно неплохо заработать. Такое, как это. Странный запрос, очень необычный, но хорошо оплачиваемый, и это было именно то, что нужно, – получить деньги.

Костюмный пиджак, хорошие брюки, светлые ботинки, дипломат, свитер с горлом и даже пара фальшивых очков. Человек с татуировкой орла выглядел полной противоположностью самому себе, в этом и был смысл. С его профессией никогда не знаешь, когда появится полиция и проведет обыск, поэтому лучше обезопасить себя. Он выглядел, как бухгалтер или любой другой офисный служащий. Хотя в это и трудно поверить, человек с татуировкой орла был довольно тщеславен. Ему не хотелось, чтобы его приняли за какого-то выпендрежника из элиты. Ему нравился его грубый вид, татуировки и кожаная куртка. В этих же брюках было тяжело ходить, и он чувствовал себя идиотом. Сковывающий движение пиджак и дурацкие блестящие ботинки. Сейчас так должно быть. Сумма, ждавшая его в одной из камер хранения, того стоила. На все сто процентов. Он был на мели вот уже некоторое время, и деньги были нужны. Праздник – вот что он себе устроит. Улыбнувшись про себя, он спокойно прошел через вокзал.

Первое сообщение пришло около года назад, и с тех пор было еще несколько. ММС с фото и суммой. Сначала он подумал, что это какая-то шутка, настолько странным и особенным был запрос, но он все равно выполнил его. И получил оплату. Так же и в следующий раз. И еще раз. Каждый раз было одно и то же.

Он остановился у киоска «Нарвесен», купил газету и пару пачек сигарет. Самый обычный день по пути с работы домой. Ничего примечательного в этом бухгалтере. Он положил газету под мышку и прошел дальше к камерам хранения. Встал около входа и набрал сообщение:

Я на месте

Немного подождал ответа. Как обычно, он пришел быстро. Номер камеры хранения и код доступа. Он осторожно огляделся пару раз, прежде чем спуститься к ячейкам и найти нужную. Удобное новшество вокзала Осло – больше никаких ключей из рук в руки. Все, что нужно, – это код. Человек с татуировкой орла набрал цифры на клавиатуре и услышал звук открывшейся ячейки. Как всегда, там лежал коричневый конверт. Он вынул его и попытался не осматриваться, вести себя наименее подозрительно перед камерами наблюдения. Открыл дипломат и быстро убрал в него конверт. Он с улыбкой заметил, что на этот раз конверт был много толще. Последнее задание. Пора получить окончательную оплату. Он отошел от камер хранения, поднялся наверх через холл, зашел в «Бургер Кинг» и заперся в туалете. Он открыл дипломат и достал конверт, уже не в состоянии терпеть. Увидев, что внутри, он ухмыльнулся про себя. Там лежала не только оговоренная сумма денег, в купюрах по двести крон, как он всегда просил, но и небольшой пакетик белого порошка. Человек с татуировкой орла открыл пакетик, аккуратно попробовал содержимое и улыбнулся еще шире. Он понятия не имел, кто давал ему эти задания, но он явно имел связи и был информирован. Те, кто был знаком с нашим героем, знали о его пристрастии к порошку.

Он отправил привычное сообщение:

ОК. Спасибо

Обычно он не благодарил, это ведь чистый бизнес и ничего личного, но в этот раз решил отправить, за повышенную плату и все такое. Через несколько секунд пришел ответ:

Развлекайся.

Человек с татуировкой орла с улыбкой убрал конверт в дипломат и пошел обратно в здание вокзала.

7

Миа Крюгер сидела на камне у берега, в белой шапке поверх вороных волос, укутавшись в плед. Была середина дня. В аптеке она услышала, как кто-то говорил, что весна в Трёнделаг в этом году пришла рано, но Мии все еще было холодно, и она не ощутила тепла, о котором говорили.

Осталось шесть дней. Шесть клеточек в календаре на кухне. Она почувствовала нетерпение.

Смерть не так страшна.

В последнее время это все прочней укоренялось в ее голове. Сохранять спокойствие. Знать, что скоро ее не станет. Она нашла пару таблеток в кармане куртки и запила их водой из бутылки. Миа улыбнулась про себя и посмотрела вдаль на море. Рыболовное судно скользило мимо вдоль горизонта. Апрельское солнце раскрашивало облака, отражаясь в воде около берега. В последние дни она много думала. О своих близких или о тех, кто ими был. Теперь осталась только она, а скоро и ее не станет. На этой планете. В этой реальности, как сказала бы бабушка. Миа улыбнулась и сделала еще глоток.

Сигрид всегда была всеобщей любимицей. Сигрид со светлыми длинными волосами. Умница в школе. Играла на флейте и в гандбол и дружила со всеми. Миа никогда не имела ничего против внимания, которое получала Сигрид. Сигрид никогда не использовала это внимание в дурных целях, ни разу не сказала плохого слова кому-либо или о чем-либо. Сигрид была просто-напросто невероятной. Но было очень здорово, когда бабушка отводила Мию в сторону и говорила, что та особенная:

Ты совершенно особенная, понимаешь? Другие дети тоже хорошие, но ты все знаешь, Миа, не правда ли? Ты видишь то, что другие не замечают.

Хотя бабушка и не была ей родной, Миа всегда чувствовала, что у них есть что-то общее. Какая-то связь. Может потому, что они были похожи внешне. Или потому что бабушка относилась к ней почти как к другу, сообщнику в том, чтобы быть другими. Бабушка рассказывала Мие все возможное о своей жизни, всегда называя вещи своими именами. Что у нее было много мужчин, и что их не стоит бояться – мужчины на самом деле как маленькие безобидные кролики. И что она может предсказывать будущее, что существуют другие реальности, поэтому не нужно бояться смерти. Это все христианство, говорила бабушка, трактует смерть как нечто отрицательное, чтобы мы ходили и боялись их бога, смерть – это ад или рай, но в любом случае конец всего, по их мнению. Но знаешь что, Миа, бабушка не уверена в том, что смерть – это конец всего. Во всяком случае, я ее не боюсь.

Дома в Осгордстранде злые языки прозвали бабушку ведьмой, но ее это мало беспокоило. Миа прекрасно понимала, что люди имели в виду: седые волосы вместе с сине-черными глазами делали бабушку непохожей на других. Она часто громко говорила в магазине о странных вещах или сидела в саду всю ночь, смотря на луну и смеясь сама с собой. Она умела делать то, что в Средневековье назвали бы ведьмиными проделками, и взяла Мию к себе как свою маленькую ученицу.

Миа чувствовала, что ей повезло. Она выросла в спокойном окружении. С доброй мамой и замечательным папой, и с бабушкой, живущей в нескольких домах от них. С бабушкой, которая видела ее по-настоящему и называла ее особенной.

Легкой походкой, Миа, помни, легкой походкой.

Последние перед смертью слова бабушка сказала, подмигнув своему особенному другу. Миа подняла бутылку к облакам.

Смерть не страшна.

Осталось шесть дней.

От таблеток ее начало клонить в сон. Миа Крюгер приняла еще несколько и прилегла на камень.

Ты совершенно особенная, Миа, понимаешь?

Может, поэтому она и выбрала полицейскую академию? Чтобы делать что-то абсолютно иное? Она думала и об этом в последние дни: почему она сделала такой выбор? Но пазл уже не складывался до конца. Время сдвинулось. В ее голове все изменилось. Сигрид уже больше не была той маленькой светлой Сигрид, она стала наркоманкой Сигрид, настоящим кошмаром. Мама и папа как будто умерли внутри, были удалены из мира, друг от друга, от нее. Миа переехала в город, попыталась взять пару курсов в Блиндерне[3]3
  Район, где располагается университет Осло.


[Закрыть], без энтузиазма, она даже не смогла прийти на экзамен. Может быть, это полицейская академия выбрала ее? Чтобы она очистила мир от таких, как Маркус Скуг?

Миа встала и, пошатываясь, пошла по набережной. Осушила бутылку и положила ее в карман куртки. Нашла еще пару таблеток и приняла их без запивки. Место чаек занял рыбацкий корабль, и единственным звуком остался спокойный шум волн.

Она выстрелила в него.

В Маркуса Скуга.

Два раза. Прямо в грудь.

Все произошло по чистой случайности. Они были на другом деле. Пропала девочка, и специальный отдел позвали все разнюхать. Как говорил Холгер, у нас не так много на повестке дня, Миа, поэтому пойдем, разнюхаем это дело.

Холгер Мунк. Миа с теплотой подумала о своем старом коллеге и уселась на край набережной, свесив ноги к воде. Все было так странно. Она убила человека, но не мучилась угрызениями совести. Совесть больше мучила ее из-за всего того, что случилось после. Грёнланд, Холгер Мунк, руководивший отделом, взявший ее из полицейской академии на работу, был переведен на другой участок. Специальный отдел закрыли. В глубине души она чувствовала, что это причинило боль – Холгер заплатил за то, что сделала она. Но само убийство не вызывало у нее беспокойства. Они шли по следу к озеру Трюванн, несколько джанки или хиппи – их всегда трудно отличить по телефону – так или иначе, кто-то припарковал свой трейлер, шумел и что-то праздновал. Холгер считал, что в этом месте нужно поискать пропавшую девочку. И они на самом деле нашли девочку, хоть и не ту, с бесцветными глазами и с иглой в руке, в этом грязном трейлере. А вместе с ней как из ниоткуда появился Маркус Скуг. И Миа, как справедливо записали во внутреннем отчете расследования, действовала непреднамеренно, превысила полномочия, без необходимости.

Миа затрясла головой от своей аморальности. Холгер Мунк был на ее стороне и сказал, что Скуг напал на нее первым, кроме того, на месте были найдены нож и топор. Но Миа знала, как все произошло на самом деле. Конечно же, она была достаточно тренирована, чтобы выстоять против ножа или топора в руках тощего джанки. Она могла выстрелить ему в ногу. В руку. Но не сделала этого. Она убила его. Мгновенная ненависть, когда весь остальной мир просто исчез для нее. Два выстрела прямо в грудь.

Если бы не Холгер Мунк, ее бы посадили. Она достала пустую бутылку из куртки, вылила в себя последние капли и снова подняла ее к облакам. Это уже не имеет никакого значения. Теперь все закончилось.

Наконец-то.

Осталось шесть дней.

Она поджала ноги, прислонилась щекой к грубой доске набережной и закрыла глаза.