Текст книги "Роджер Федерер. Биография великого мастера"

При подбросе он видит соперника и использует это в своих интересах. Поскольку он много играл в бадминтон и сквош, его удар сверху отличается высоким качеством. Он умелец во всем, что выше плеча, отчасти благодаря этим видам спорта. Его подача не обязательно очень сильная, но очень точная. Он словно чертит линии на корте.

Возможно, главный козырь подачи Федерера – это тот самый подброс, с которого могут начаться десятки вариантов подачи. Соперник не может его прочитать. Сильная подача, выбивающий кросс, подача в корпус, первая подача на скорости восемьдесят процентов от максимума: и все это с одного подброса, чуть левее головы. А умение читать подачу чрезвычайно важно для соперника, чтобы сделать правильный выбор при ее приеме.

Надежность второй подачи также поражает. Его вторая подача – это всегда подача с киком, подача с топ-спином, это очень хороший мяч на бэкхенд соперника. Федерер редко допускает двойные ошибки. Это удивительно, если посмотреть на качество траектории мяча и на то, как глубоко он отскакивает. Этот мяч всегда очень эффектен и идеален для атаки.

Неважно, ведет ли Федерер 5:0, 40:0 или вынужден подавать вторую подачу глубоко в пятом сете, качество второй подачи остается неизменным. Он до конца контролирует мяч. И мяч подчиняется всем его задумкам. А Федерер следит за тем, чтобы инициатива оставалась за ним, и он мог уверенно и спокойно чувствовать себя в розыгрыше.

При этом Федерер консервативен в своем подходе. Он ни на секунду не задерживается в движении, но и не станет внезапно рисковать и сильно подавать вторым мячом, как первым. Еще одна вещь, которая дает Федереру огромное преимущество как теннисисту, – это его воллей. Он намного лучше, чем почти у всех его соперников.

Воллей

Это один из самых безумных ударов в теннисе, неестественный удар. Для большинства теннисистов именно таким является воллей. Среднестатистический тренер учит своих воспитанников почти всем ударам через замах и завершать их полным замахом, как это прекрасно делает Федерер.

При выполнении воллея очень важно вообще не замахиваться. Некоторые теннисные тренеры даже запрещают своим ученикам замахиваться во время воллея или заводить ракетку за корпус.

Искусство воллея – это работа ног, искусство правильно занять позицию для удара у сетки. Затем следует поворот плечом, и тогда игрок попадает в воллей. По сути, это скорее сдерживание, гашение импульса мяча, чем удар. И только величайшие теннисисты могут превратить это в искусство. Именно не ударяя, а поглаживая мяч, мягко позволяя струнам сделать свою работу, как это умеет делать Федерер, они знают, как отправить мяч в любую точку.

Воллей – это полная противоположность удару. Амортизировать теннисный мяч струнами и держать головку ракетки под таким углом к корту, чтобы мяч идеально отскочил на другую половину – вот что делает воллей искусством. Теннисист рассчитывает и учитывает угол атаки. Ракетка из орудия для удара превращается в волшебную палочку.

Федерер не является прирожденным сеточником, он – вариативный теннисист, способный играть в атаке и успешно завершать игру у сетки. Он, безусловно, талантливый воллеист. Его воллей лучше, чем у остальных теннисистов, особенно по сравнению с его сверстниками с 2000 по 2022 год. Всегда возникает вопрос, почему Федерер кажется таким осторожным на задней линии, если у него так хорошо получается воллей. Он использует этот прием, но никогда столь активно, как от него ожидают.

В 1990-е годы на Уимблдоне игроки зачастую искали счастья у сетки. Большинство розыгрышей проходили в стиле serve-and-volley.С тех пор как изменился состав травы и отскок мяча стал все более предсказуемым, процент использования тактики serve-and-volley резко снизился. В 2002 году Ллейтон Хьюитт и Давид Налбандян ни разу не подошли к сетке после подачи в финале. К 2003 году процент применения serve-and-volley упал до 33 процентов, а к 2008 году составил всего 10 процентов. В 2022 году единственным игроком, который в 100 процентах случаев выходил к сетке, был американец Максим Кресси.

Роджеру Федереру это казалось смешным. Не то чтобы он часто использовал serve-and-volley на Уимблдоне, но все равно чаще, чем большинство игроков. В 2017 году он даже предупреждал о недостатке подач на Уимблдоне.

«Мне странно видеть, что на этом уровне почти все, против кого я играю, отказываются делать serve-and-volley. Это фантастически повышает мои шансы», – сказал Федерер, выиграв турнир в восьмой раз. «У сетки можно добыть немало выгод. Только нужно периодически к ней ходить, чтобы уверенно себя там чувствовать».

Его воллей находится на недостижимой высоте. Будь то serve-and-volley, сильный воллей, воллей, направленный ему в корпус, воллей, до которого приходится дотягиваться, промежуточный, не завершающий воллей, или, наоборот, стоп-воллей. Тело Федерера всегда направлено вперед, и он не боится сильного мяча с задней линии.

Он бьет у сетки так, как редко делают другие игроки. У его соперников часто можно заметить определенное неудобство при нахождении у сетки. Как будто они стоят на танцполе и стесняются своих движений, чувствуют себя не совсем комфортно и иногда забывают включиться. Теннисисты сегодня прежде всего обучены раздавать удары с сильным топ-спином с задней линии, но изящные движения и тонкие навыки у сетки – это то, что им надо освоить в течение своей взрослой карьеры.

Легкое прикосновение к мячу, быстрая и тонкая перекидка его на ту сторону сетки, укрощение скорости – это совершенно другое искусство, чем размашистые пушечные удары. Точно так же, как разбить яйцо молотком гораздо проще, чем прикоснуться к нему молотком так, чтобы скорлупа не разбилась. В этом и заключается разница между ударным теннисом и тонким.

Федерер всегда стоит у сетки как император. Он полон уверенности в себе. Это вполне логично, потому что так же он стоит на задней линии, и ничто не может взволновать его у сетки. Как и игрок в снукер, он любит обрабатывать теннисный мяч, используя различные эффекты. С гашением скорости, с боковым подкручиванием, жестко, мягко – все как в его игре на задней линии.

Держать ракетку неподвижно и позволять мячу мягко приземляться и отскакивать от струн – вот что умеет делать Федерер. Для этого важны техника и выбор времени. Техника заключается во владении ракеткой так, чтобы угол атаки соответствовал желаемому углу падения. А это возможно только в том случае, если головка ракетки идеально расположена по отношению к мячу, чтобы сработать как мягкий трамплин.

Федерер обладает даром укладывать мяч в любом месте с помощью бесшумного движения ракетки. Там, где его коллеги все еще размахивают ракетками или неловко пытаются скрыть тот факт, что не умеют играть воллей, Федерер у сетки – сила природы.

Он хорошо перекрывает корт, добираясь до большинства мячей, потому что его реакция очень хороша, и он не отходит назад, когда его соперник бежит вперед. Еще больше, чем при ударе с форхенда, его удар с бэкхэнда позволяет направить мяч как под сетку, так и в глубину. При этом он действительно придает мячу различные эффекты с помощью своей ракетки.

Своими ударами Федерер может творить волшебство, потому что его техника настолько хороша и он всегда держит голову ракетки неподвижной и направленной вперед, так что настоящее волшебство может происходить с каждым мячом, который касается его ракетки. Сильно пущенный мяч может легко превратиться в убийственный воллей, потому что Федерер умеет использовать скорость удара соперника. Этот исключительный воллей так же делает Федерера Федерером, как и его бэкхенд-слайс.

Федерер никогда не был стопроцентным сеточником, потому что он слишком аристократичен и доминантен для этого. Он не мчится к сетке как безумный, надеясь выиграть очко, как это делал голландский теннисист Ян Симеринк, используя тактику, называемую chip and charge (c англ. – чип и бег). Чип – это атакующий слайс, а бег – бег прямо к сетке. Иногда у Симеринка не было другого выбора, если он хотел выиграть. Его форхенд и бэкхенд обычно уступали соперникам. Ему приходилось выигрывать матч у сетки, и этим он сводил с ума бывшего первого номера Томаса Мустера – леворукого австрийского игрока, специализирующегося на грунтовых кортах.

Федерер использует свой воллей совсем по-другому. Это часть его палитры из десятков видов оружия. У доминирующего Федерера с доминирующими ударами с задней линии соответствующая доминирующая игра у сетки, доминирующий воллей. Нет ничего несуразнее, чем теннисист, который доминирует и затем полностью терпит неудачу у сетки. Это почти никогда не происходит с Федерером.

Ему нравится воллей, это своеобразный художественный элемент для ценителей тенниса. Воллей также является ударом, при котором проявляется инстинкт игрока. У сетки видно, из какого теста сделан теннисист. Фактически одним из немногих игроков, у которых, как у Федерера, действительно хороший воллей, является Надаль. Испанец не так часто использует его, потому что он выходит к сетке только после очень хорошего подхода, атакующего удара, за которым следует спринт к сетке. После этого Надаль редко ошибается в воллее.

В теннисе есть выражение: ты хорош настолько, насколько хороша твоя вторая подача. И это действительно так. Пожалуй, к этому можно добавить: полноценному теннисисту комфортно у сетки. «Идеальный теннисист», как Федерер, может не только выиграть очко у сетки сильным ударом, но и погасить скорость мяча, исполнив мягкую скидку.

4. У Роджера Федерера не было плана, но было время

Матчи Роджера Федерера могли быть напряженными, но в большинстве случаев благодаря его выдающимся навыкам они заканчивались успешно. Это как фильм, в котором вы заранее знаете, что у главного героя все закончится хорошо. Из 1526 матчей в своей 24-летней профессиональной карьере, которую Федерер начал в 1998 году, он выиграл 1251. И ни в одном из этих 1526 матчей он не сдался во время матча из-за травмы.

Смотреть на его игру – это одно. Обычно это вызывает приятные ощущения. Играть против него – совсем другое. Для большинства игроков это заканчивалось поражением. Слюйтер имел «удовольствие» играть против, возможно, лучшего теннисиста в истории четыре раза, три из них – в 2003 году.

В тот год бывший тренер Кики Бертенс и Таллона Грикспура, среди прочих, дошел до финала турнира ATP в Роттердаме и Амерсфорте. Так что для Слюйтера настал момент победить Федерера.

Уроженец Роттердама, который на три года старше Федерера, был исключительным теннисистом. В хорошие дни он был вихрем на корте. Он был одним из немногих игроков, когда-либо выполнявших двуручные форхенды и бэкхенды, как это успешно делала Моника Селеш среди женщин. С их помощью она выиграла девять Больших шлемов. Последней теннисисткой, когда-либо выигрывавшей турнир Большого шлема с двуручными ударами с обеих сторон, была француженка Марион Бартоли. Она удивительным образом завоевала титул на Уимблдоне в 2013 году. Среди мужчин своим «волшебством» на корте был известен француз Фабрис Санторо – его так и называли «волшебником». Благодаря своей нестандартной технике и двуручным ударам он добрался до 17-й строчки мирового рейтинга.

Рамон Слюйтер не был типичным волшебником на корте, но он был хорошим теннисистом с харизматичной личностью, часто демонстрировавшим впечатляющий теннис. Конечно, по голландским меркам, он мог быть экстравертом на корте и по-настоящему вовлекать зрителей в борьбу. В свои лучшие годы он играл с огромной скоростью и хорошей отдачей.

У уроженца Роттердама не было большого запаса в игре, поскольку его мячи всегда пролетали над сеткой довольно плоско. Те, кто играет без излишнего топ-спина, как Слюйтер, могут стабильно и успешно «таранить» сетку. Поэтому быстрые крытые корты с покрытием хард в целом были хорошей поверхностью для Слюйтера, который, кстати, мог также хорошо играть на грунте и на траве, в феврале 2003 года достиг 46-й позиции в мировом рейтинге. In full glow (с англ. – в расцвете сил) Слюйтер мог поднять настроение публики и поставить противника в трудную ситуацию своими быстрыми напоминающими настольный теннис ударами, серию которых он обычно завершал отличным воллеем.

2003 год стал ярким для общительного голландца, который лучше всего проявлял себя, когда находился рядом с домом, в кругу семьи и друзей. Он дошел до четырех финалов турниров ATP, все в своей стране, но все четыре проиграл.

В 2001 году он с небольшим перевесом проиграл Федереру на быстрой траве Росмалена со счетом 7:6, 4:6, 4:6. В 2003 году он был сильнее и старше, и в свои 23 года был готов сделать жизнь великому таланту Федереру еще сложнее. Сам Федерер еще не был обладателем титула на турнирах Большого шлема. Это также отражалось на его игре, которая, по словам Слюйтера, еще была неопределенной.

«Он подходил к этим матчам очень непринужденно. Не так, будто он собирается кого-то разгромить. Он не выходил на корт с жестким регламентированным планом игры. Он играл в теннис и смотрел, что произойдет. Что делать с соперником? Он часто решал сам по ходу матча» – говорит Слюйтер. «В начале своей карьеры он часто делал, что придет в голову. В его игре еще не было системы. Но он мог сделать все что угодно. В этом была и его сила. Он мог развиваться во всех направлениях».

Слюйтер замечал это, особенно в начале матча. Тогда Федерер обычно промахивался, потому что был менее внимателен. В глазах роттердамца он выглядел небрежным. Его выбор был еще не оптимальным, из-за чего Слюйтер иногда мог выйти вперед. Затем Федерер пытается удивить его, пробив по линии. Глубокий сильный удар под бэкхенд Слюйтеру. Все это, все эти забавные трюки для того, чтобы попробовать сложный вариант. Ведь для Федерера игра в теннис – это не просто максимально эффективная игра, но и увлекательное занятие.

«Только позже в его карьере появились Рафа и Новак (Надаль и Джокович). Вот тогда ему пришлось поломать голову», – сказал бывший профессиональный теннисист о своем лучшем сопернике в истории.

Хотя тогда игра двадцатиоднолетнего Федерера была еще очень похожа на баловство, Слюйтер довольно безнадежно стартовал в Кубке Дэвиса. Федерер был слишком хорош на стадионе Gelredome в Арнеме: 2:6, 1:6, 3:6, и Слейтер стал жертвой швейцарского таланта на крытом хардовом корте. «На три-четыре класса выше», – так о своем сопернике говорил в то время роттердамский спортсмен. Слюйтер был настолько разочарован, что на следующий день разбил ракетку на тренировке. Раньше он этого никогда не делал. Но сейчас он был в отличной форме, он был героем голландского Кубка Дэвиса с 2001 года, особенно после своей героической победы над испанским игроком топ‑10 Хуаном Карлосом Ферреро во время его дебюта в Кубке Наций.

Неделю спустя Слюйтер мог попробовать взять реванш. На турнире ATP в Марселе ему снова предстояло встретиться со швейцарцем в четвертьфинале. Перед матчем он слушал свой любимый трек Эминема Lose yourself (с англ. – «Потерять себя»), заводную композицию, которая, кажется, создана для спорта.

Look, if you had one shot, or one opportunity, to seize everything you ever wanted, in one moment, would you capture it, or just let it slip? (с англ. – Послушай, если бы у тебя был один шанс или одна возможность получить все, что ты когда-либо хотел, в один момент, ты бы схватил его или просто упустил?)

Когда Слюйтер сосредоточенно готовился к встрече с одним из величайших талантов спорта, игроком из топ‑10, кто-то нарушил его концентрацию. Кто-то постучал Слюйтера по плечу. Hey Ray. Eminem? (с англ. – «Привет, Рэй. Эминем?»)

Это был Федерер.

Конечно, как и многие, швейцарец знал, что Слюйтер снова слушал свою любимую рэп-композицию. Роджер сообщил роттердамцу, что его выбор этой песни на турнире в Арнеме был неудачным. Спустя годы в интервью с NOS Слюйтер рассказал, что Федерер немного подшучивал над ним перед их встречей в Марселе: «Тот трек, который ты выбрал; я уже три недели ничего другого не слушал. Неудачный выбор», – сказал Федерер. Тогда Слюйтер мог посмеиваться над этим, но 20 лет спустя он все еще не мог этого забыть. Такая насмешка – единственный недостаток, который он когда-либо смог обнаружить у идеального швейцарца.

«Этот его насмешливый, циничный подход. Таким он может быть только в раздевалке. В интервью вы никогда не увидите его циничного юмора», – говорит Слюйтер.

В Марселе Слюйтер, кажется, был близок по уровню к Федереру, в отличие от матча Кубка Дэвиса. Его странные двуручные удары иногда казались ударами молота. В третьем сете уроженец Роттердама временами переигрывал Федерера, гонял его из угла в угол. Он заводил толпу. Именно так он должен был победить.

Слюйтер играл на очень высоком уровне, в высоком темпе. Но в итоге все это не имело значения. Когда решался исход матча, и дело дошло до конца сета, Федерер включился с легкостью, как несколько лет спустя против Агасси на тай-брейке третьего сета финала US Open.

«Я мог держаться с ним наравне, только играя на пределе своих сил. Порой я выигрывал важные очки, и иногда мне удавались очень неплохие розыгрыши. Но играть против Федерера – это на потолке моих возможностей в оптимальной форме. Почти при каждом мяче я оказываюсь в затруднительном положении. К тому же ему нравится играть быстро, и он подхватывает этот темп».

4:6, 6:4, 4:6 – отличные результаты и гарантия того, что в заголовках будет упомянуто почетное поражение, но, по мнению Слюйтера, правда заключалась в другом: «Я был просто безнадежен. Действительно безнадежен».

Несколько месяцев спустя он в третий раз подряд проиграл швейцарцу в двух сетах на грунтовом корте турнира в Мюнхене.

Фатальное наблюдение Слюйтера о том, что происходило всегда, когда он сталкивался с Федерером: «Он всегда, казалось, имел на секунду больше в розыгрыше». В игре, где все зависит от времени, где отнять его у противника критично, секунда чувствуется как час.

В теннисе доминирует тот, кто владеет временем. То, из чего складывается это преимущество во времени, трудно описать в деталях. Это сочетание зрительно-моторной координации, работы ног, предвидения, скорости руки: темп говорит все об уровне.

Чем выше уровень тенниса, даже от любительского уровня 9 до топ-уровня 1 действует закон: у вас всегда есть запас времени в розыгрыше, если вы играете против теннисиста более низкого уровня. Само по себе это, конечно, относится к любому виду спорта, будь то футбол или хоккей. Чем выше уровень, тем быстрее игрок действует и отнимает время у другого.

Федерер всегда максимально отнимает время у соперника и каким-то образом умудряется оставлять время себе, из-за чего его действия выглядят расслабленными.

Если во время матча вы увидите его напротив себя у сетки, как это случилось со Слюйтером, то сделаете вывод: он никогда не торопится.

Играть в теннис против Федерера – значит снова чувствовать себя 7-летним учеником, который пытается освоить теннис. Это игра против соперника, который действительно все может, и даже еще не довел это до совершенства. Ты находишься на высоте и хочешь отбивать каждый мяч как можно сильнее и острее, а у твоего соперника каждый раз есть лишняя секунда перед ударом по мячу. За эту секунду он раз за разом преподносит сюрпризы. Ты сам находишься начеку. Все должно быть идеально. Первая подача, вторая подача, не бей куда попало, каждый мяч должен выполнять свою функцию, иначе он его отобьет.

«И если ты не следишь, он вдруг оказывается у сетки», – говорит Слюйтер.

«Он был главным боссом на каждом уровне. В его игре не было ничего, что я мог бы атаковать».

В 2003 году, по словам Слюйтера, в игре Федерера было еще немало резервов для совершенствования. «Это было действительно пугающе».

Слюйтер проигрывал каждый раз, но это не смущало уроженца Роттердама – он просто много смеялся над собой.

Мог ли он мириться со всеми этими поражениями?

«Да, я даже наслаждался ими. Я также мог наслаждаться теннисом, когда играл против него. Его мастерством. Спорт, которым мы все занимаемся, называется теннис: я знаю, как тяжело иногда бывает. Федерер мог безупречно принимать подачи со скоростью 215 километров в час. Его блочные приемы подачи такие крутые. Мне оставалось только наслаждаться тем, как он это делает».

Даже после завершения своей активной карьеры он наслаждался Федерером. Будучи тренером Кики Бертенс, он заметил, насколько расслабленным был швейцарец. Федерер разминался перед матчем, когда увидел Слюйтера. Роттердамец много не ожидал. Да, он играл против него пять раз. И пять раз проиграл.

Федерер с энтузиазмом подошел к нему. Поприветствовал его, сказал, что рад его видеть, и добавил: «Все идет хорошо с Кики! Удачи!» Даже в своем поведении Федерер всегда был безупречен.

Больше всего в Федерере Слюйтера поражало игривое поведение швейцарца. То, что лучший теннисист мог всегда сохранять игривость и при этом оставаться великим чемпионом. В начале своей карьеры он мог начинать матчи, например против Слюйтера, несколько неторопливо, а затем по ходу матча включать более высокую передачу.

Слюйтер всегда чувствовал эту игривость у Федерера. По словам роттердамца, это было заметно в мелочах. Когда во время матча он передавал мяч болбою, часто он это делал с определенным эффектом. В таком мяче всегда была какая-то изюминка.

Это и есть игривость Федерера, которую он не мог и не хотел подавлять. Так что мяч летел очень сильно – чтобы проверить болбоя. Или с небольшим боковым эффектом.

Когда Слюйтер работал в теннисной ассоциации в 2013 году, его ученики ездили на турнир ATP в Роттердаме, где Федерер был главным героем. Роттердамец всегда говорил своим юным игрокам в Альмере, что они должны тренироваться так, как они играют. Они должны использовать тренировки для усиления интенсивности. Если в матче они не бьют бэкхенд, а часто забегают под правую руку, чтобы нанести сокрушительный удар с форхенда, то на тренировках они должны делать то же самое.

Это все больше откладывалось в головах молодых игроков. Когда они вернулись из Ахоя, Слюйтер спросил их, каково было увидеть Федерера вживую. Ученики были в восторге. Они видели, как Федерер тренируется. Он не делал ни одного лишнего движения. Многие мячи отскакивали дважды. Он использовал все странные слайсы. Немного возился, разминался. Короче говоря, он использовал тренировку исключительно как площадку для демонстрации своего таланта.

У Слюйтера не нашлось ответа на эту демонстрацию, но он не мог не рассмеяться снова. Он мог бы догадаться. Он говорил своим ученикам, что они тоже могли бы так тренироваться, если бы выиграли столько же Больших шлемов, сколько Федерер.