Текст книги "Красноречивое молчание"

Глава четвертая

– Дженифер, а Дженифер!

Малышка повернула головку в сторону неясного звука, догадавшись, что обращаются к ней. При этом ее белокурые локоны, скрывающие слуховой аппарат, заходили из стороны в сторону.

– Возьми салфетку, – жестами сказала Лаури и улыбнулась. – Ладно?

– Хорошо, – тоже жестом ответила Дженифер и, к великому удовольствию своей учительницы, попыталась даже выговорить это слово.

Они втроем сидели в кафе нью-йоркского аэропорта Ла-Гуардия и ждали, когда объявят посадку на самолет, вылетающий рейсом «Нью-Йорк – Альбукерке». Дженифер с наслаждением поглощала ванильное мороженое, а Дрейк с Лаури внимательно наблюдали за ней.

– За последние две недели у нее такой прогресс, Лаури, что просто удивительно, – заметил Дрейк.

При звуке его голоса у Лаури, как обычно, сильно заколотилось сердце, но она скрыла свои чувства.

– Да, – спокойно подтвердила она.

На самом деле ей хотелось кричать от отчаяния. Ведь она уезжает! И теперь не сможет видеть его, говорить с ним, хотя бы с тем деланным безразличием, которое с того самого вечера, когда он ее поцеловал, она взяла за правило напускать на себя.

Дальше разговор не клеился. Лаури сидела, как на иголках. Наконец раздался долгожданный голос диспетчера. «Слава Богу», – подумала она. Неловкое молчание слишком уж затянулось.

– Помните, что не следует ждать от Дженифер чересчур быстрых успехов, – предупредила она Дрейка.

– Не буду, – торжественно пообещал он.

– Как же! Еще как будете, – рассмеялась Лаури, и Дрейк улыбнулся в ответ.

Прошедшие две недели пролетели, как один миг. Дрейк устроил все самым наилучшим образом. Выкупил ее договор на аренду квартиры, хотя до окончания срока оставалось еще три месяца. Сделал все приготовления к отъезду и постоянно держал Лаури в курсе событий, происходящих в Нью-Мексико.

Лаури упаковала свою и Дженифер зимнюю одежду и заранее отправила ее, оставив только летние вещи. Всю кухонную утварь она отдала друзьям, кое-что распродала. Наконец Дрейк объявил ей, что в Нью-Мексико все готово. Отложенные вещи запаковали в коробки и отправили в аэропорт.

Доктор Норвуд очень сожалела, что Лаури покидает институт, пробыв в нем столько времени. Но ей было также отлично известно, что из ее лучшей учительницы выйдет идеальный частный преподаватель – именно то, что нужно Дженифер, а посему почтенная дама пожелала Лаури удачи и счастливого пути.

Все это время Лаури общалась с Дрейком по телефону и исключительно деловым тоном. Разговор всегда крутился вокруг Дженифер, приготовлений к отъезду и предстоящего житья-бытья в Уиспез.

Встретившись с Лаури после того вечера, Дрейк взял ее за руку и спокойно проговорил:

– Что касается того вечера, Лаури…

– Не нужно ничего объяснять, Дрейк, – прервала его Лаури, выдернув руку. – Мы оба с вами поддались безотчетному порыву. Давайте не будем больше об этом говорить.

Глаза у него потемнели, губы плотно сжались, но он не проронил ни слова. С этого времени Дрейк принял ее деловую манеру общения. Однажды, когда они переходили в час пик шумную Манхэттен-авеню, он взял Лаури под руку, но как только добрались до противоположной стороны, тут же выпустил ее руку. Больше он к ней никогда не прикасался.

Лаури тщетно пыталась сдержать отчаянно бьющееся сердце всякий раз, когда видела его. Какое счастье, что скоро они будут далеко друг от друга. Она была убеждена, что пала жертвой его обаяния – участь, постигшая до нее миллионы женщин. Вместе с тем Лаури не покидала уверенность, что она преодолеет это увлечение, как это уже неоднократно случалось и раньше.

– Выпьете еще кока-колы? – вывел ее из задумчивости голос Дрейка.

– Нет, спасибо.

– А я, пожалуй, закажу еще кружку пива.

Он сделал знак официантке. Бедняжка с такой стремительностью бросилась выполнять заказ самого Дрейка Слоуна, что споткнулась и чуть не упала.

– Вы говорили мне как-то, что ваш отец – священник, – снова обратился Дрейк к Лаури и, когда та кивнула, продолжил: – Поэтому вы никогда не пьете спиртное?

Лаури на мгновение оторопела, но вида не подала и спокойно ответила:

– Нет. Раньше я позволяла себе немного расслабиться, преимущественно в компании.

Она отвела от него взгляд, делая вид, что ей срочно понадобилось вытереть личико Дженифер – та уже успела вымазаться мороженым.

– А потом увидела, что бывает с людьми, которые пьют, – тихо закончила она.

– Вы имеете в виду вашего мужа?

Вопрос прозвучал негромко, но Лаури вздрогнула, как от удара грома. О ее замужестве они и словом не обмолвились с того вечера, когда Дрейк ее поцеловал.

– Да, – ответила она, поймав его пронзительный взгляд, и, вздохнув, рассказала ему все о своей незадавшейся замужней жизни, чтобы потом больше уже никогда не возвращаться к этому. Коротко и бесстрастно поведала она о своей недолгой и бурной жизни с Полем.

– После его смерти я снова взяла свою девичью фамилию. Посчитала, что больше не вправе носить его имя, не настолько уж мы были близки.

Лаури медленно подняла на Дрейка глаза. Он пристально разглядывал ее лицо, будто пытался вобрать в себя каждую его черточку. Вот взгляд скользнул по ее губам, и Лаури охватило такое чувство, будто она снова ощущает его поцелуй. Наконец он перевел взгляд на дочку.

– Дженифер, – ласково позвал он и легонько постучал по столу, желая привлечь ее внимание.

Протянул к ней руки, и малышка, живо соскочив со стула, обежала вокруг стола и забралась к отцу на колени.

На пиво, которое поставила перед ним взволнованная официантка, Дрейк не обратил ни малейшего внимания. Крепко прижимая к себе дочурку, он зарылся лицом в буйную гриву золотистых кудряшек. Лаури отвернулась, пытаясь сдержать подкатившие вдруг слезы. Внезапно ее охватило чувство вины – ведь она сейчас войдет в самолет с его дочерью, а он останется один.

Дрейк между тем ласково гладил малышку по лицу.

– Вы можете писать ей, – взволнованно проговорила Лаури. – Тогда девочка будет чувствовать, что вы никуда не исчезли из ее жизни, а мне эти письма тоже пригодятся в педагогических целях. Будем ходить на почту, получать их, а по дороге беседовать на разные темы.

– Ладно, – пробормотал Дрейк, поправляя белый гольфик, съехавший с пухленькой ножки Дженифер.

– Ну и, конечно, когда будет идти «Отклик сердца», нас от телевизора не оторвешь.

– А вот этого не надо, – погрозил ей пальцем Дрейк, но глаза его смеялись.

Из репродуктора опять донесся бесстрастный голос диспетчера – объявили посадку на их самолет. Долго смотрели они с Дрейком друг другу в глаза, не в силах оторваться, пока Дженифер пыталась что-то невнятно втолковать отцу. Наконец Лаури опомнилась и, поспешно отведя взгляд, нагнулась за большой дорожной сумкой.

Молча шли они по просторному вестибюлю к выходу на посадку. Дрейк нес на руках Дженифер. Малышка еще не догадывалась, что вскоре расстанется с человеком, которого обожала со всей пылкостью своего маленького сердечка.

Дойдя до контроля, Дрейк вытащил билеты и повернулся к Лаури:

– Если вам что-нибудь потребуется, пожалуйста, звоните мне тотчас же, в любое время. Вы, Лаури, для меня больше, чем человек, которого я нанял. Я вверяю вам самое дорогое, что у меня есть, – свою дочь.

– Я это понимаю и сделаю для нее все, что в моих силах. Не сомневайтесь.

Дрейка все узнавали – и пассажиры, и служащие аэропорта. Одни перешептывались, другие кивком головы показывали в его сторону. Некоторые женщины вообще застыли, как вкопанные, и откровенно пялились на него. Многие же просто улыбались ему и шли себе дальше. Каждый взгляд болью отзывался в сердце Лаури. Дрейк, похоже, тоже осознавал, что является объектом всеобщего внимания.

Он вытащил из кармана пачку жевательной резинки и наклонился к Дженифер. Она потянулась к любимому лакомству, но Дрейк не давал его до тех пор, пока она не показала это слово жестом. Крепко обняв малышку, он на секунду прижал ее к себе и так же жестом сказал: «Я тебя люблю». Дженифер рассеянно ответила – ее больше интересовала жвачка.

– Как вы думаете, она понимает, что сейчас уедет? – с болью в голосе спросил Дрейк.

– То, что долго не увидит вас, конечно, нет. А вот то, что вы любите ее, естественно, да, как любой ребенок.

Ответ, кажется, его удовлетворил, но кивнул он рассеянно, казалось, что его интересует исключительно толпа, сгрудившаяся у трапа самолета. Равно как и Лаури. Та тоже не сводила внимательного взгляда со своих будущих попутчиков. Наконец, оторвавшись от занимательного зрелища, Дрейк взглянул на нее.

– Лаури… – нерешительно начал он, коснувшись ее руки, крепко сжимавшей билеты.

Взгляд зеленых глаз, казалось, опалил ее огнем. Они словно вопрошали о чем-то. Только вот о чем?

На секунду почудилось, что она вот-вот утонет в бездонной глубине его взгляда.

«Не смотри на меня так! Ведь ты все еще любишь свою жену!» – хотелось крикнуть ей. Он шагнул было с твердым намерением обнять ее, но Лаури тут же отпрянула и взяла Дженифер за руку.

– Нам пора. До свидания, Дрейк. – И, прежде чем он успел остановить ее, Лаури показала билеты контролеру и прошла за заграждение.

Дженифер весело помахала Дрейку в последний раз и отправилась следом. Она и не догадывалась, что теперь не увидит отца в течение долгих месяцев.

Лаури не обернулась. Делая вид, что ей все нипочем – хотя на самом деле ноги подкашивались, – она легко дошла по передвижному коридору до трапа самолета и прошла в салон первого класса. Отыскав места, она первым делом показала Дженифер пристяжные ремни, чтобы та не очень испугалась, когда потребуется пристегнуть их. Стюардессы, обслуживающие их салон, пришли в восторг от Дженифер – она и в самом деле казалась ангельским созданием. Одна из них знала язык жестов и вскоре – хотя у девочки был, конечно, еще очень маленький словарный запас – уже оживленно переговаривалась с ней.

Самолет начал выруливать на взлетную полосу. Лаури взглянула в иллюминатор и увидела сквозь толстое стекло вдалеке, у здания аэропорта, силуэт человека. Им мог быть только Дрейк.

С трудом сдержала она навернувшиеся на глаза слезы – Дженифер заметит, расстроится. К горлу подступили рыдания, сердце сжалось от боли, и Лаури на секунду показалось, что она не выдержит.

«Я должна выбросить его из головы! – лихорадочно думала она. – Я работаю на него, обучаю его дочь, только и всего. Он все еще любит свою жену. К тому же он актер. Звезда экрана! Ему изобразить любые чувства – раз плюнуть. А потом, он ведь сам сказал, что в отношениях с женщинами его интересует лишь физическая сторона. Так что не нужен он мне!» Но прошло довольно много времени, самолет уже давно оторвался от земли, взмыл в небеса и взял курс на юго-запад, а Лаури все еще думала о Дрейке.

– Никак не могу поверить, что у меня наконец-то будет соседка! Когда миссис Трютт – это та женщина, которая у вас убирает, – сказала мне, что приедешь ты, да еще с маленькой девочкой, я чуть с ума не сошла от радости. Помочь чем-нибудь?

Лаури улыбнулась молоденькой толстушке, восседавшей на кухонной табуретке. Бетти Гроувз жила по соседству, в двух шагах от дома, где поселились они с Дженифер.

– Нет, спасибо. Если я не уберу вещи сама, то потом их никогда не найду. Да я уж почти закончила.

Лаури как раз распаковывала ящик с книгами по кулинарии, которые привезла с собой из Нью-Йорка. Они с Дженифер приехали только вчера и пока еще плохо помнили, где что лежит.

Дом, который Дрейк назвал «самым обыкновенным», произвел на Лаури ошеломляющее впечатление.

Когда они с Дженифер подкатили в новой машине, купленной для них Дрейком, к двухэтажному зданию, построенному по типу швейцарского шале, Лаури только диву далась – как можно иметь такой дом и не жить в нем все время.

На первом этаже располагалась просторная гостиная с огромными – от пола до потолка – окнами с видом на горы и камином. Из гостиной дверь открывалась в небольшую, обшитую панелями комнату, которую Дрейк предложил использовать в качестве классной для Дженифер. Увидев ее, Лаури тут же внутренне с ним согласилась. В полукруглой нише на другом конце гостиной стоял обеденный стол со стульями. Отсюда дверь выходила в кухню, оснащенную самым современным оборудованием.

Наверху находилась огромная спальня, посередине которой стояла невиданных размеров кровать, роскошная ванная комната, еще одна спальня, поменьше, и ванная тоже более скромных размеров.

– Будем пользоваться всем, что есть в доме, правда, Дженифер? – спросила Лаури прошлым вечером, распаковывая вещи своей подопечной в меньшей спальне.

Себе она решила взять большую.

– Какой смысл жить, как спартанцы, имея такую роскошь, – прибавила она.

Дженифер рассматривала свой новый дом, преисполненная священного трепета. В институте Марты Норвуд у нее была самая обычная комната, и она не привыкла к таким хоромам. Наверное, думает, что она вО дворце, решила Лаури.

Путешествие прошло без сучка, без задоринки. Когда они вышли из самолета, их уже встречал общительный человек среднего возраста, доставивший машину, купленную Дрейком по телефону.

– Если эта машина вас не устроит, мистер Ривингтон приказал показать вам все, что у нас есть, пока вы не выберете ту, которая вам по душе.

Лаури взглянула на роскошный серебристый «Мерседес», отвечавший всем современным требованиям, и тихо рассмеялась:

– Думаю, остановимся на этой.

Агент по продаже машин помог ей погрузить вещи в багажник и подробно объяснил, как добраться до Уиспез. Городок находился примерно в часе езды к северо-западу от Альбукерке.

В доме уже все было готово к их приезду. Лаури открыла банку с консервированным супом, нарезала сыр, достала немного крекеров. Они поужинали, потом Лаури вытащила из чемодана ночные рубашки и туалетные принадлежности, и, умывшись, они отправились спать.

Утром Лаури проснулась от веселого щебетания птиц и первым делом бросилась в комнату Дженифер. Хотелось показать девочке вид из окна ее нового жилища, разительно отличавшийся от того, к которому та привыкла в Нью-Йорке. Лаури была уверена, что красота окружающей природы приведет малышку в восторг.

Плотно позавтракав яичницей с ветчиной – яйца Лаури обнаружила в битком набитом холодильнике, – она искупала Дженифер и нарядила ее в шорты и футболку. Сама тоже оделась по-домашнему и принялась за дело – нужно было распаковать кое-какие вещи, да и дом следовало как следует изучить.

В самый разгар работы заявилась Бетти с двумя своими ребятишками. Она оказалась не в меру говорливой особой, к тому же излишне любопытной, но Лаури она тем не менее очень понравилась, и они сразу же подружились.

– Я здесь живу три года и все это время понятия не имела, кто владелец этого дома. Ни разу здесь никого и в глаза не видела. Представляешь, что я испытала, когда узнала, что хозяин дома доктор Глен Хембрик… то бишь… Черт, опять забыла, как его зовут!

– Дрейк Слоун его сценическое имя, а Ривингтон настоящее, – улыбнулась Лаури.

Оказывается, ее новоиспеченная подруга тоже попала под влияние неотразимого обаяния Дрейка.

– Точно! Ой, я думала, что с ума сойду от радости, когда миссис Трютт сказала мне, что у меня скоро появится сосед с маленьким ребенком! А уж когда узнала, что это не кто иной, как Глен Хем… то есть Дрейк Слоун, – вообще голова пошла кругом! Это ж надо! Джим меня теперь никогда одну дома не оставит! Казалось, каждое предложение Бетти заканчивает не точкой, как обычно, а восклицательным знаком – такая уж у нее была манера говорить. Она уже сообщила Лаури, что ее муж работает на шахте, расположенной между Уиспез и Санта-Фе. Домой он приезжает только на выходные, посему Бетти страдает от недостатка общения.

Оба ее чада оказались такими же общительными, как и мать. Да и внешне – черные волосы, карие глаза – настолько напоминали Бетти, что казались ее копиями, только миниатюрными. Сэму было пять лет, а Сэлли столько же, сколько Дженифер. Дети тут же взяли девочку под свое покровительство и все вместе отправились играть в комнату Дженифер. Сэлли страшно понравились белокурые локоны новой подружки – она то и дело гладила ее по головке, как любимую куклу.

– Не хочется разочаровывать тебя, Бетти, но Дрейк в Нью-Йорке и здесь жить не будет.

– Да я знаю, но ведь он будет к вам приезжать! Как ты думаешь, он даст мне автограф? Как бы мне хотелось его иметь!

– Думаю, когда он приедет, я устрою так, чтобы ты его увидела. Если хочешь, конечно, – проворчала Лаури.

– Скажешь тоже – если я хочу… – и Бетти, заметив недовольную гримасу на лице Лаури, прыснула.

Лаури не выдержала и тоже залилась веселым смехом.

– Какая у него милая дочка, правда? – Бетти с трудом отдышалась. – Жаль только, что глухая. А ты ее учительница… Вот здорово! Прямо как Анна Сулливан из «Сотворившей чудо».[2]2
  «Сотворившая чудо» – пьеса известного драматурга Уильяма Гибсона об Анне Сулливан, учительнице Елены Келлер.


[Закрыть] И как ты только выучила этот язык жестов, уму непостижимо!

– У меня сестра глухонемая. Так что я его учила одновременно с английским.

– А есть какая-нибудь разница?

– Кое в чем, – терпеливо ответила Лаури. – Почему бы тебе и детям тоже не выучить этот язык? Я могла бы заниматься с вами каждый день.

– Нет, правда? Вот было бы здорово! Тогда ребята могли бы говорить… то есть…

– Правильно, именно говорить.

– Говорить с Дженифер.

– А твои дети спят днем?

– Если бы не спали, я бы от них с ума сошла! Лаури рассмеялась:

– Тогда, может, после дневного сна?

– Решено, Лаури! Спасибо.

Бетти живо вскочила с табуретки и, схватив поваренную книгу, пролистала ее.

– Голову даю на отсечение, ты никогда не пробовала всей этой вкуснятины! Ты такая худенькая! Как бы я хотела такой быть. Какая ты счастливая! Когда у тебя родится ребенок, уж ты-то не станешь такой бомбой, как я, наверняка даже похудеешь. Интересно, у тебя останутся после родов растяжки? Как ты думаешь? Мой врач сказал, что у меня их не будет. И когда они появились, я думала, что его убью! А у тебя, наверное, их не будет. Я и грудью детей кормила. Кто-то сказал, что от этого фигура лучше делается. Так оно и было, пока дети были маленькие. А потом – раз! – Тут Бетти сделала руками забавный жест. – И усохли! Как ты думаешь, а у тебя испортится после ребенка фигура? – с милой непосредственностью спросила она.

Лаури только диву давалась, как это Бетти умудряется тараторить с такой скоростью, перескакивая с одной темы на другую; она взирала на подругу прямо-таки с благоговением. Но, когда до нее, наконец, дошел смысл последнего вопроса, она, зардевшись, тихо проговорила:

– Боюсь, у меня никогда не будет детей…

– Да ну? А я вот не представляю, как это можно не иметь детей! Что, Дрейк не хочет?

– Что?!

Лаури была настолько поражена, что выронила из рук книгу, которую пристраивала на полку над плитой.

– Наверное, не хочет, потому что крошка Дженифер родилась глухой, – сочувственно продолжала Бетти. – Его, конечно, понять можно. Хотя, если бы ты с ним как следует поговорила, может, он и согласился бы сделать тебе ребеночка.

– Бетти… – начала было Лаури, но голос у нее сорвался, и ей потребовалось время, чтобы обрести его снова. – Я… мы… Дрейк и я… В общем, между нами ничего нет. Я просто учу Дженифер. Вот и все.

– Ты шутишь! – И без того круглые глаза Бетти округлились еще больше. – Ой, прости, ради Бога, Лаури! Вечно я ляпну что-нибудь невпопад! Я думала, что вы с Дрейком… ну, сама понимаешь. Сейчас это сплошь и рядом. Я не хотела тебя обидеть, правда!

Бетти сокрушалась так искренне, что Лаури стало ее жаль.

– Ничего, Бетти, все в порядке. Думаю, что многим в округе кажется странным, что Дрейк поселил нас здесь с Дженифер одних.

– Это показалось бы не так странно, будь ты какой-нибудь старой перечницей, а не изящным воздушным созданием.

Лаури рассмеялась, но внезапно вспомнила тот день, когда впервые увидела Дрейка. Воспоминание это больно отозвалось в ее сердце, и смех тут же замер. Когда же, наконец, она сможет выбросить его из головы? Ведь только вчера расстались, а кажется, прошла целая вечность. И когда Бетти по обыкновению завела разговор на другую тему, Лаури вздохнула с облегчением.

Шли дни, похожие друг на друга, как две капли воды. По утрам Лаури и Дженифер проводили несколько часов в классной комнате за уроками. Лаури с радостью убедилась, что малышка, как она и предполагала, отличается живым умом. Под руководством своей учительницы Дженифер все глубже познавала язык жестов, и каждый день открывал для нее новые горизонты. Лаури она считала самым замечательным человеком, не считая, конечно, Дрейка.

О нем Дженифер спрашивала ежедневно и никогда не пропускала мыльной оперы с его участием. Как только отец появлялся на экране, Дженифер издавала восторженный вопль, тыкала пальчиком в изображение и жестом называла его имя. Лаури объяснила ей, что означает слово «папа», и провела параллель между именем «Дрейк» и этим словом. Когда девочка узнала слово «мама», она задала Лаури вопрос, приходится ли она ей матерью. Лаури попыталась объяснить, что означает слово «смерть», показав двух сверчков – один был дохлый, другой еще живой. Дженифер поняла про сверчков, но Лаури не была уверена, что она уяснила главное – ее матери нет в живых. Лаури не могла найти образ, связывающий это слово с реальным человеком. «Надо будет попросить Дрейка показать ей фотографию Сьюзен», – решила она.

После уроков они долго гуляли у подножия гор, где струились бесчисленные ручейки, наполненные прозрачной водой. Лаури старалась показать Дженифер, как изображается знаком каждый предмет, Малышка обычно запоминала слово с первого раза, но потом, чтобы закрепить его в памяти, выученный жест повторялся бессчетное количество раз.

После обеда обычно приходили Бетти с Сэмом и Сэлли – так что учеников у Лаури прибавлялось. Счастливые это были часы, полные веселья и смеха. Детям удалось превратить скучные занятия в веселую игру. Вскоре они уже переговаривались с Дженифер на языке жестов так важно и одновременно бескорыстно, как это могут делать только дети.

Иногда, когда продукты подходили к концу, Лаури с Дженифер отправлялись в город в бакалейную лавку. На обратном пути они обычно заглядывали в почтовый ящик. Так было и сегодня.

– Смотри-ка, Дженифер! – воскликнула Лаури, вынимая почту. – Письмо. Интересно, кому, – добавила она, как всегда сопровождая каждое слово жестом.

– Джен-фа, – невнятно, но с очаровательной улыбкой произнесла девчушка и, ткнув пальцем себе в грудь, широко улыбнулась.

Лаури протянула ей письмо, и Дженифер тут же отыскала свое имя, написанное четкими печатными буквами. Потом она увидела в левом верхнем углу имя отца и, смеясь, изобразила его жестом.

Дрейк писал, как и обещал, довольно часто – два-три раза в неделю. Письма были короткие, и в основном о том, как он любит свою дочурку и как скучает без нее. В каждый конверт любящий отец не забывал вложить пластинку жевательной резинки.

Два раза Дрейк звонил им по телефону, и всякий раз, услышав его голос, Лаури чувствовала, как ее сердце сначала замирает, а потом начинает бешено колотиться. Разговоры не выходили за рамки деловых. Дрейк интересовался, как идут дела у Дженифер, есть ли у них все необходимое. Потом просил Лаури непременно сообщить ему, если что-то потребуется, и, не сказав ей лично ни единого ласкового слова, вешал трубку. Если Дрейк и помнил о том злосчастном поцелуе – в чем, правда, Лаури сильно сомневалась, – то и вида не подавал.

Всякий раз, когда он звонил, Лаури потом никак не могла ночью заснуть – все ворочалась в кровати. Она уж не знала, чему приписать эту закономерность – то ли его звонку, то ли еще чему-нибудь. Маловероятно, чтобы один лишь звук его голоса мог настолько выбить ее из колеи. И все-таки… А поздно вечером, когда, переделав кучу дел, она наконец-то отправлялась спать в свою широченную роскошную кровать в полном одиночестве, ее тело, казалось, ждало…

Ждало Дрейка. И поделать с этим Лаури ничего не могла.

Обычно она спала голой – привычка, которую приобрела за время своего неудавшегося замужества. Лень было натягивать на себя ночную рубашку, которую Поль нетерпеливо срывал, горя желанием побыстрее утолить свою страсть, чтобы потом снова сесть за любимый инструмент.

Лаури, по правде говоря, было абсолютно наплевать, в каком виде спать – голой или одетой. Однако в последнее время что-то неуловимо изменилось. Теперь, лежа под прохладной простыней, она мысленно представляла себе Дрейка, а нагота собственного тела лишь распаляла воображение. Интересно, размышляла Лаури, понравилась бы она ему такой? И что бы она сама испытала, ощутив на своем теле его сильные и ласковые руки? Наверное, страстное, безудержное желание, доселе неведомое и оттого еще более вожделенное.

Лаури беспокойно ворочалась в кровати, пока не забывалась тревожным сном, в котором самые дерзкие фантазии становились реальностью.

– Привет! Что делаете? – Бетти, стукнув ради приличия в дверь и не дождавшись ответа, возникла на пороге кухни.

– Только что ходили на почту. Получили письмо от Дрейка, – сообщила Лаури.

– Ой! Дай хоть потрогать! – простонала Бетти.

– Вот дурочка! – рассмеялась Лаури и принялась вытаскивать из сумки провизию, пока Дженифер тихонько бормотала над письмом, будто разговаривая с Дрейком.

Бетти подошла к своей любимой табуретке и взгромоздилась на нее. Поскольку мужа ее постоянно не бывало дома, они с Лаури много времени проводили вместе. Лаури была рада завязавшейся дружбе, хотя они с Бетти были совершенно разными людьми.

– Слушай, – сказала Бетти, распечатывая коробку с печеньем и тут же отправляя одно себе в рот. – Я сегодня собираюсь сводить детей на «Спящую красавицу». Знаешь, есть такой мультик Диснея. Хотите пойти с Дженифер?

– Конечно. Это было бы просто замечательно! Бетти собралась было что-то сказать, но замялась, чего прежде за ней никогда не наблюдалось.

– Вот только не знаю, глухие дети ходят в кино или нет…

– Ну конечно, ходят, – отозвалась Лаури. – Дженифер хоть и не слышит, но ведь видеть-то может! А мультфильмы вообще такое красочное зрелище! Мы с ней как-то уже смотрели мультики, и они ей очень понравились.

Дженифер и вправду пришла тогда от мультфильма в полный восторг. Когда она что-то не понимала, то жестом спрашивала Лаури, и та ей так же отвечала. А когда на экране возникла злая колдунья, потом вдруг превратившаяся в дракона, девочка так испугалась, что забралась к любимой учительнице на колени и прижалась к ней всем телом. Лаури объяснила, что дракон ненастоящий. Дженифер вроде бы поняла и постепенно успокоилась, но Лаури все же решила на следующем же уроке познакомить ее с такими понятиями, как «настоящий» и «ненастоящий».

День оказался слишком насыщенным, и Лаури устала. Мультфильм шел довольно долго, но когда он, наконец, закончился, Бетти и не думала спешить домой. Джим Гроувз, ее муж, в эти выходные работал, а одной с детьми ей, похоже, не улыбалось сидеть взаперти.

В сопровождении троих ребятишек шли они неторопливо по холмистым живописным улочкам Уиспез, время от времени останавливаясь у витрин небольших магазинчиков и мастерских, приглянувшихся Лаури. Все без исключения прохожие с умилением смотрели на Дженифер – куколка, да и только. За тот месяц, что они жили в этом городе, девочка уже успела подружиться со многими владельцами магазинов. А те, кто не был знаком с ней и Лаури лично, уж, конечно, знали в лицо эту необычную пару – очаровательную женщину с роскошными каштановыми волосами и хорошенькую девочку с белокурой кудрявой головкой.

После кино Лаури с Бетти угостили детей гамбургерами и молочным коктейлем, и затем все вместе, усталые, но довольные, отправились по домам.

Дома Лаури быстренько выкупала малышку и уложила в постель. Та заснула, едва голова ее коснулась подушки. Только тогда Лаури почувствовала, насколько сильно устала, и решила, что горячая ванна – это сейчас как раз то, что ей нужно.

Всякий раз, когда Лаури заходила в эту роскошную ванную комнату, ее неизвестно почему посещали всякие грешные мыслишки. Пол и стены, выложенные девственно-белым кафелем, составляли необычный контраст с огромной ванной из черного мрамора, края которой находились вровень с полом. Раковина и душ были выполнены из одного материала. Дверь сделана из прозрачного стекла, а не из матового, как обычно. Стена, расположенная напротив душа, была зеркальной, и Лаури, принимая душ и созерцая в зеркале свое отражение, всякий раз чувствовала себя немного не в своей тарелке.

Погрузившись в горячую пенящуюся воду, Лаури в который раз восхитилась размерами ванны. Это была даже не ванна, а скорее бассейн глубиной около метра и длиной больше двух метров. Вытянувшись во весь рост, Лаури лежала, наслаждаясь блаженным теплом.

Вдоволь понежившись, она вымылась, потом намотала на голову полотенце – получилось что-то наподобие тюрбана. Решив, что неплохо было бы перекусить – в последний раз она съела только один гамбургер, да и то очень давно, – Лаури завернулась в полотенце, завязав на груди небрежный узел, и, не включая света, спустилась вниз.

В кухне она положила на тарелку несколько печений – они с Дженифер пекли их утром, – налила стакан молока, поставила его на другую тарелку и направилась в гостиную.

Что заставило ее взглянуть в сторону огромного кресла, она так никогда и не поняла, да это было и не важно. Но увиденное настолько поразило Лаури, что она, чуть не вскрикнув от неожиданности, вздрогнула всем телом, расплескав молоко. Полотенце, которое Лаури не потрудилась закрепить на груди потуже, начало съезжать вниз.

– Осторожней, а то у вас скоро не останется от меня никаких секретов, – послышался голос Дрейка.