Текст книги "Ночной всадник"

Но Блисс понимала, что никогда не предаст Кита. Она сказала Айзеку правду – для нее лучше умереть самой, чем стать причиной несчастья и смерти человека, который не причинил ей никакого зла.

Но дело не только в этом… Как она ни сердита на Кита, как ни отвратительно для Блисс его отношение к отцу и к ней самой – все же ее неотвратимо влечет к нему. Даже сейчас она умирает от желания бежать к нему, сесть у постели, перебинтовать его воспаленные раны, смочить пересохшие уста и даже, может быть… Никогда в жизни Блисс не испытывала ничего подобного – и ей страшно было даже гадать, что могут означать эти чувства.

5

В последующие дни Блисс не могла думать ни о чем, кроме Кита Квинна, разбойника, прячущегося в дальней башне замка Четем. Не раз она приказывала приготовить плащ и сапоги, чтобы навестить его, – и неизменно передумывала. Она сама не понимала, что ее удерживает, знала лишь, что у нее не хватит смелости закутаться в меха, пересечь двор и, выйдя из ворот, направиться к западной башне.

Зима шла на убыль, мороз слабел, и солнце грело землю уже совсем по-весеннему. Встречаясь во дворе с Айзеком, Блисс украдкой спрашивала его о здоровье Кита и, волнуясь, выслушивала краткие ответы: все хорошо, идет на поправку, ни на что не жалуется.

– Айзек, как он? – тихо спросила она однажды, недели три спустя, как всегда, пряча свою тревогу под маской простого любопытства.

– Поправляется, – ответил конюший. – Рана у него, сами понимаете, тяжелая; немало людей умерло от таких ран. Дни сейчас теплые, а по ночам студено, и он мерзнет.

– Я подумаю, что можно сделать, – пообещала Блисс.

Несколькими часами спустя Блисс пересекла двор и вошла в конюшню, под плащом она прятала одеяло. Прокравшись в комнаты Айзека, Блисс прошла их и проходным двором отправилась в башню.

Сердце ее трепетало, когда она поднималась по крутым ступеням в комнату Кита. Во рту пересохло. На верхней ступеньке она остановилась, чтобы собраться с духом.

«Это просто смешно! – сказала себе Блисс. – Чего ты боишься? Как маленькая, ей-богу!»

Глубоко вздохнув, она постучалась и услышала приглушенный ответ Кита:

– Войди.

Дрожащей рукой Блисс отворила дверь. Кит сидел в кресле со шпагой в одной руке и точильным камнем – в другой.

Темные брови его удивленно изогнулись.

– Я думал, это Айзек, – заметил он. – Входите, миледи, и объясните, чему я обязан такой честью.

Блисс вошла и прикрыла за собой дверь. Расстегнув плащ, она достала одеяло, которое взяла из сундука в изножье собственной кровати.

– Я говорила с Айзеком, – объяснила она. – Он сказал, что вы мерзнете по ночам и вам нужно еще одно одеяло.

Глубокие темные глаза Кита окинули Блисс пронзительным взглядом – от макушки до пят.

– Это не единственный способ согреться в холодную ночь, миледи Блисс.

Блисс отвернулась, чтобы скрыть румянец, окрасивший багрянцем ее и без того порозовевшие щеки.

– Положу его на кровать, – пробормотала она.

Развернув одеяло, Блисс застелила им узкую постель Кита. Позади нее послышался звон отложенной шпаги и цоканье каблуков по каменному полу. Кит встал и приблизился к ней.

Блисс подняла взгляд. Глаза его были печальны, суровое лицо жестко и непроницаемо.

– Что такое? – спросила она, недоумевая, что прогнало с его лица улыбку.

– Это одеяло, – тихо ответил он. – Его сшила моя мать. Давно… много лет назад.

– Ваша мать? – Блисс взглянула на одеяло. В аккуратных стежках чувствовалось незаурядное мастерство; казалось, одеяло сшито не только с умением, но и с любовью. – Она была прекрасной швеей, – заметила Блисс. – Я нашла это одеяло в сундуке у кровати. Должно быть, ваша мать сшила его для лорда де Уайлда.

Кит кивнул.

– Верно.

– Айзек рассказывал мне, что ваша семья работала в замке.

Кит беспокойно взглянул на нее.

– А что он еще рассказывал?

Блисс отвернулась и протянула руки к пылающему очагу.

– Он сказал, что после смерти лорда де Уайлда для вашей семьи настали тяжелые времена. Вот почему вы вышли на большую дорогу. – Она обернулась к Киту. – Это правда?

– В общем, да, – признал он.

– А ваши родители…

– Мертвы, – прервал ее Кит.

– У вас нет братьев или сестер?

Кит отвернулся и подошел к столу, где лежала шпага.

– Нет, – коротко ответил он, ясно давая понять, что не одобряет интереса Блисс к этой теме.

– Разбойники ведут очень рискованную жизнь, – продолжала Блисс, чувствуя, что вступает на опасную почву.

– Верно, – сдержанно ответил Кит. – Но мне такая жизнь подходит.

– Как это может быть? Посмотрите: вас ранили, чуть не убили. Если вас поймают и привлекут к суду, то скорее всего вы окончите жизнь на виселице. Неужели вы не можете найти себе другого дела по душе?

– Например? – с нетерпеливым сарказмом в голосе спросил он.

Блисс пожала плечами. Ее пробрала дрожь, не имевшая ничего общего с холодом в башне. «Может быть, стоит оставить эту тему?» – спросила она себя, но вместо этого упрямо продолжала:

– Вы могли бы помогать Айзеку в конюшне или найти для себя какую-нибудь работу в замке. Мало ли…

– Обрядиться в ливрею и прислуживать вам и вашим благородным гостям – так, миледи? – оборвал он ее. – Стать вашим лакеем, мальчиком на побегушках?

Блисс резко повернулась к нему.

– Лакеи, по крайней мере, честно зарабатывают себе на жизнь! Им не приходится бояться людей и прятаться от дневного света!

Темные глаза Кита сверкнули: он судорожно сжал шпагу, лицо его пылало от гнева. На краткий миг Блисс показалось, что сейчас он перережет ей горло.

– Лучше прятаться от людей, чем пресмыкаться перед ними! – взревел он.

Блисс вздернула подбородок, стараясь скрыть разочарование и досаду. Она пришла сюда с самыми лучшими намерениями. Просто хотела помочь, а Кит ведет себя так, словно она оскорбила его своим предложением!

– Я не хотела задеть вашу гордость, мастер Квинн, – холодно ответила она, – и не собираюсь снова оскорблять вас, предлагая вам способ избежать руки палача. Желаю… – Голос ее дрогнул. – Желаю вам успеха в преступной жизни. А когда вас все-таки повесят, будьте уверены, я приду посмотреть, как вы отправляетесь в ад!

И, презрительно фыркнув, девушка бросилась к дверям. Перед глазами Кита мелькнули зеленый бархатный плащ и огненно-рыжие кудри, процокали каблучки по крутой лестнице, хлопнула дверь – и в башне воцарилась тишина.

Кит стоял неподвижно. На лице его сменяли друг друга противоречивые чувства. С одной стороны, гордость его и вправду была задета предложением службы в замке Четем. С другой стороны, девушка, в гневе покинувшая его обиталище, была прекраснее всех когда-либо виденных им женщин. Необыкновенная красота Блисс, ее благородство, отвага, прямой и горячий нрав вызывали у Кита восхищение – и желание.

Кит потряс головой, стараясь избавиться от назойливых мыслей. Он должен на что-то решиться – и как можно скорее. Эта девушка вызывает у него странные и опасные чувства. Оставаясь в замке Четем, он подвергает опасности и себя, и ее. Он должен покинуть замок! Но одна мысль об этом, бог знает почему, наполняла его сердце ледяным холодом.

Огонь в очаге догорел и погас, а Кит все сидел, подперев голову руками, невидящим взором уставившись на одеяло, принесенное Блисс, – одеяло, за которое он ее даже не поблагодарил.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спрашивала Луиза Лонсдейл, прижав ко лбу Блисс прохладную ладонь.

Блисс вздрогнула, приходя в себя (она замечталась перед камином в гостиной), и слабо улыбнулась, чтобы подбодрить домоправительницу.

– Отлично, – ответила она. – Просто немного устала. Пожалуй, лягу сегодня пораньше. Пришли ко мне Мерси, пожалуйста.

Луиза кивнула, и Блисс, покинув уютную гостиную, поднялась к себе в спальню.

Не успела она войти в комнату, где в огромной разверстой пасти камина пылал огонь, на пороге появилась горничная. Она перестелила постель и помогла хозяйке раздеться. Блисс устало махнула рукой, отпуская Мерси, и села перед зеркалом с гребнем в руках.

Глубокая тишина царила в замке. Блисс лениво расчесывала волосы, любуясь своим отражением, освещенным двумя свечами по обеим сторонам туалетного столика. Девушка в зеркале была бледна, и янтарные глаза ее на сердцевидном личике, обрамленном золотистым облаком волос, казались неправдоподобно огромными.

Блисс вздохнула, проводя серебряным гребнем по длинным золотисто-рыжим локонам. «А чего ты ожидала, когда пришла в башню? – спрашивала она себя. – Благодарности?» Кит Квинн, похоже, нисколько не тронут ни тем, что она не возражает против присутствия незваного гостя в своих владениях, ни даже тем, что помогала Айзеку при операции. И сегодня, когда она принесла одеяло, чтобы он не замерз в своем тайном убежище, Кит и не пытался притвориться, что рад ее заботе. Даже не сказал «спасибо»! Он ненавидит Блисс и не скрывает этого. А когда она предложила ему работу, и вовсе словно с цепи сорвался! Невозможный человек! Блисс всего лишь хочет уберечь его шею от виселицы на Тайбернском холме – и какую благодарность получает за все свои старания?

Отложив гребень, Блисс поднялась из-за туалетного столика и задула свечи. Затем сняла халат и повесила его на спинку в изножье кровати.

Но, когда Блисс уже готова была скинуть туфли и юркнуть под одеяло, ее остановил какой-то шорох. Он донесся из дальнего угла спальни, скрытого густой тенью.

– Кто здесь? – воскликнула Блисс, вглядываясь в призрачную пляску теней. – Мерси? Это ты?

Тени в углу задвигались, и на свет выступил человек, одетый в черное с ног до головы. Мягкий ковер на полу заглушал его шаги, он двигался бесшумно, словно привидение.

Блисс ахнула и попятилась. Глаза ее блестели на бледном лице, словно две золотых луны. Сердце отчаянно билось, и на шее трепетала нежная голубая жилка.

Кит Квинн сделал шаг к ней.

– Вы! – выдохнула Блисс. – Как вы сюда попали? Что вам надо?

Кит окинул ее жадным взором. Кружевная ночная рубашка цвета морской волны просвечивала в свете камина, и сквозь нее ночной гость мог различить нежные очертания девичьего тела.

– Я пришел… – начал Кит и запнулся, не договорив, пораженный ее красотой.

Он был очарован еще несколько минут назад, когда наблюдал, как девушка, сидя перед зеркалом, расчесывает рыжие кудри, водопадом сбегающие с плеч. «Уходи! – твердил ему внутренний голос. – Покинь спальню, пока не поздно, и навсегда забудь о Блисс Пейнтер!» Но Кит не мог уйти. Словно в прекрасном сне, он следил за игрой мыслей на ее лице, когда она любовалась собою в зеркало. Когда же Блисс скинула халат, Кит понял, что медлить нельзя: он должен уйти или обнаружить себя.

– Так что же? – дрожащим голосом поторопила его Блисс. Она вдруг очень ясно почувствовала, что в спальне никого нет, а сама она стоит перед ночным гостем почти что обнаженная. – Зачем вы пришли?

– Чтобы поблагодарить вас, – справившись с собой, бесстрастно ответил он. – За одеяло и за то, что вы сделали для меня… когда помогали Айзеку.

Блисс прерывисто вздохнула. Она только что думала об этом! Блисс знала, что читать мысли невозможно, но внезапно ее охватило странное и пугающее ощущение, что ночной гость способен прозреть ее тайны, лежащие глубоко на дне души.

– Как вы сюда попали? – спросила она. – Вас впустила Мерси?

Кит покачал головой.

– Меня никто не впускал. Замок построен много веков назад. У него толстые стены, а в стенах – множество тайных коридоров, переходов, секретных комнат. Я вырос здесь – однако не думаю, что и мне известны все секреты старого Четема.

Блисс, вздрогнув, покосилась на стену; по спине ее побежали мурашки. Не так-то приятно знать, что для ее ночного визитера открыт весь замок!

– Я не хотел вас пугать, – заговорил Кит, подходя ближе.

– Я и не испугалась! – солгала Блисс, хоть эти слова и застряли у нее в горле.

– А по-моему, испугались, – не согласился он. – Почему? Не думаете же вы, что я причиню вам вред?

– Отчего бы и нет? – возразила она. – С самой первой нашей встречи вы постоянно даете понять, что я вам отвратительна. Чего же, по-вашему, я должна ожидать?

Кит заколебался. К хозяйке Четема он и вправду не мог испытывать ничего, кроме ненависти и презрения, – но Блисс Пейнтер вызывала у него совсем иные чувства… Однако и то и другое – это были для него слишком личные, интимные переживания. Переживания, которыми он не готов делиться ни с кем.

– Простите мне мою грубость и несговорчивость, – просто ответил он. – Я не могу этого объяснить, но… – Кит шагнул вперед и протянул руку. – Может быть, мы с вами просто…

Блисс попятилась, испуганная его движением… но нога ее запуталась в ночной рубашке, подвернулась, и девушка полетела на пол.

Одним прыжком Кит очутился рядом и подхватил ее на руки, не дав упасть. Теперь он держал ее в объятиях. Сквозь тонкий шелк ночной рубашки Кит чувствовал тепло ее тела, стройность талии и мягкую округлость груди. Блисс была близко – так близко, что он чувствовал свежий, чистый запах ее тела и легкий аромат пушистых волос.

Блисс застыла, вцепившись ему в рукава, прижимаясь щекой к холодным пуговицам на плаще. Она не осмеливалась поднять глаза.

– Блисс! – прошептал Кит. Имя ее прозвучало в тишине, словно украденный поцелуй.

Блисс, дрожа, подняла глаза. Отсветы пламени играли на суровом лице разбойника, блестели в темно-каштановых волосах, сверкали в черных, как ночь, глазах.

Дрожа от неведомого прежде волнения, Блисс медленно покачала головой. То влечение, то сладостное желание, что пробудил в ней Кит в заснеженном лесу, вернулось и с необоримой силой овладело всем ее существом. Она знала, что не сможет ему противиться, что все ее чувства и желания готовы склониться перед его волей. Но еще знала, что эти объятия в темной спальне не доведут ее до добра.

– Пожалуйста! – жалко прошептала она. – Пожалуйста, уходи!

– Ты не знаешь, о чем просишь, – ответил Кит.

С этими словами он прижал девушку к себе – и Блисс прильнула к нему, чувствуя, что растворяется в его жарких объятиях. Он возжег в ней желание, и теперь эта невинная, нетронутая девушка принадлежала ему.

Кит подхватил ее на руки и понес к постели. Блисс не противилась: запрокинув голову и закрыв глаза, она вся отдалась незнакомым ощущениям. Кит опустил ее на роскошную постель и встал на колени у кровати, склонившись над девушкой, в глазах его, потемневших от страсти, читался немой вопрос.

Дрожащей рукой Блисс погладила его по щеке. Прежняя вражда забылась, на время изгнанная жаждой, которую ощутили они оба, едва повстречавшись. В этот миг они знали, что предназначены друг для друга и что разлучить их может только смерть.

Кит склонился над девушкой, нежно коснулся губами ее губ, накрыл ладонью холмик девичьей груди. Он целовал Блисс, ласкал, шептал ей на ухо нежные слова, заглушал ее удивленно-испуганные стоны новыми поцелуями, он уже сам не помнил, что делал и насколько приблизился к роковой черте, как вдруг…

– Миледи! – Стук в дверь прозвучал, словно гром, рассеявший сказочное очарование ночи. – Миледи! Вы уже спите?

– Это Луиза! – прошептала Блисс, пытаясь подняться.

– Кто?

– Моя домоправительница.

Стук раздался снова.

– Миледи, прибыл гонец с письмом от лорда Холма. Говорит, это срочно.

– Луиза, подожди минутку, – ответила Блисс, а затем прошептала Киту: – Уходи! Скорее!

– Иди и возьми письмо, – ответил он. – Она не поймет, что я здесь.

– Не могу. Она ждет, что я впущу ее в спальню. Кит, пожалуйста, уходи! Все это ошибка. Мы не должны были… Ты и я…

Лицо Кита словно окаменело.

– Леди и разбойник, – бесстрастно закончил он. – Хорошо, ухожу. Не буду пачкать вашу белоснежную кожу своими грязными разбойничьими лапами.

Быстрыми шагами он пересек комнату и остановился у стены.

– Кит, подожди! – воскликнула Блисс, простирая к нему руки. – Кит, я совсем не это хотела сказать…

Но Кит уже приподнял гобелен на дальней стене и исчез за ним. Минуту Блисс сидела неподвижно, с застывшей на лице мольбой, затем встала и нехотя набросила халат.

Ей хотелось бежать следом, вернуть Кита в спальню, попросить у него прощения и довести начатое между ними до неизбежного конца… но Блисс знала, что это невозможно. Немыслимо. Кит сказал правду: как бы это ни ранило его гордость, но она и вправду леди, а он – разбойник с большой дороги. Им не быть вместе.

Прикусив губу, чтобы сдержать рвущиеся из груди рыдания, Блисс отворила дверь и впустила домоправительницу в спальню.

– Я тебя разбудила? – спросила Луиза. – Прости, дитя мое. Можно было бы, конечно, подождать до утра, но, по словам посланца, сэр Бейзил настаивал, чтобы ты прочла письмо, как только получишь.

– Я еще не спала, – успокоила ее Блисс. – Где письмо?

Она сломала печать и проглядела известие от опекуна. Письмо было очень кратко и составлено в официальном духе, даже без обычных вежливых вопросов о здоровье и благополучии. Сэр Бейзил сообщал Блисс, что вернется в замок через четыре-пять дней вместе с несколькими гостями, и приказывал подготовить Четем к приему гостей. Все должно быть в лучшем виде, добавлял он, и замок, и она сама. Это могло означать только одно.

– Боже мой! – простонала Блисс.

– Что такое, милая? – обеспокоенно воскликнула Луиза.

– Сэр Бейзил возвращается. С гостями. Он нашел мне жениха.

– Может быть, и нет, – возразила Луиза. – Возможно, это какие-то его знакомые.

Блисс покачала головой. Она не сомневалась, что опекун нашел ей жениха, и, кажется, даже догадывалась, кого именно.

– Лорд Вилльерс, – прошептала она. – Это он.

– Этот разряженный павлин? – воскликнула Луиза. – Быть не может!

Блисс вспомнила Стивена Вилльерса, представила, что он будет держать ее в объятиях, целовать и ласкать так же, как только обнимал, целовал и ласкал ее Кит Квинн, – и, упав на руки испуганной домоправительнице, разразилась такими рыданиями, словно сердце ее разрывалось на части.

6

Наутро Блисс приказала слугам приготовить комнаты для сэра Бейзила и его гостей. На сердце у нее лежал тяжелый камень. Она была уверена, что опекун привезет с собой Стивена Вилльерса, его мать и сестру. Блисс не сомневалась, что сэр Бейзил в восторге от этого брака – Вилльерсы, с их богатой и влиятельной родней, должно быть, казались ему пределом мечтаний. «Представляю, что начнется, когда я объявлю ему, что не хочу выходить за Стивена!» – думала Блисс. Как объяснить опекуну, что Стивен Вилльерс, при всей своей знатности и связях, просто не трогает ее чувств, не волнует сердца? Как сказать, что она выйдет только за такого человека, который взволнует ее душу, заставит сильнее биться сердце, разбудит в ней желание? Как, наконец, осмелиться вымолвить, что она уже знакома с этими чувствами – их пробудил в ней разбойник, которого ее будущий жених едва не пристрелил?

Кит! Думая о нем, Блисс не могла удержаться от тяжкого вздоха. Он так и не вернулся к ней в ту ночь. Без сомнения, Блисс ранила его гордость. Но теперь-то Кит, конечно, понял, что у их чувств нет будущего! Блисс не сможет жить его жизнью – а он никогда не войдет в тот мир, который уготовили для нее ее происхождение и высокое положение.

Блисс знала: самое разумное, что можно сделать, – покинуть Четем, вернуться в Лондон и забыть о Ките Квинне и о тех пугающих чувствах, что он пробудил в ней. Хоть сама мысль о замужестве со Стивеном Вилльерсом и была ей отвратительна, Блисс понимала, что это, возможно, лучший выход. В конце концов, большинство браков в свете заключается по расчету, и очень немногие знатные лорды и леди ищут в женитьбе счастья или тем более любви.

Глаза ее защипало от слез, и Блисс торопливо отогнала прочь печальные мысли. Не стоит думать о будущем, пока не приедет лорд Холм. Будем ждать и надеяться, что сэр Бейзил привезет с собой другого джентльмена, который сумеет пробудить в ней те же чувства, что и сумрачный темноволосый разбойник.

Снова вспомнив о Ките, Блисс вдруг хлопнула себя по лбу. Надо его предупредить! Он должен знать, что в замок приезжает ее опекун и, возможно, везет с собой человека, который едва не стал причиной смерти Кита.

Слуги сбивались с ног, готовя замок к приему гостей. Ее отсутствия никто не заметит. Блисс накинула бархатный, подбитый сатином плащ и выбежала на улицу.

Однако, войдя в башню, Блисс поняла, что Кита здесь нет. Исчез чалый жеребец. Куда это Кит отправился среди дня? Он ведь ведет ночную жизнь – этого требует ремесло грабителя. Блисс казалось, что, появляясь на улице средь бела дня, Кит рискует жизнью.

– Кит! – окликнула она. Может быть, Айзек просто увел жеребца на конюшню, чтобы позаниматься с ним? – Кит, ты здесь?

Ответа не было. Может быть, он просто не слышит, подумала Блисс и принялась карабкаться вверх по лестнице. Однако, добравшись до верхней площадки, она обнаружила, что все надежды ее были тщетны.

Комната Кита опустела – исчезла не только скудная мебель, но даже и жаровня. Ничто не указывало на то, что совсем недавно здесь жил человек.

Потрясенная, Блисс вылетела из башни и бегом пустилась через задний двор на конюшню.

– Где он? – воскликнула она, едва увидев старого конюха.

Айзек молча отвел ее подальше от других конюхов. Остановившись в укромном месте, где никто не мог бы их подслушать, старик обратил к девушке печальное морщинистое лицо.

– Ушел из башни, – ответил он.

– Это я знаю! – нетерпеливо воскликнула Блисс. – Я только что оттуда!

Айзек кивнул.

– Это и к лучшему, миледи, теперь, когда возвращается его милость… ну и все такое.

– Но как Кит об этом узнал? – допытывалась Блисс.

Айзек пожал плечами.

– Посланец его милости сказал мне, а я передал Киту. Слишком опасно для него оставаться в башне. Если лорд Холм найдет его там…

Блисс тяжело вздохнула, хоть и понимала, что Айзек прав.

– И где он теперь? – спросила она.

Айзек нерешительно молчал, глядя куда угодно, только не ей в глаза.

– Айзек! – настаивала Блисс.

– В лесу, поблизости от деревни, – ответил наконец старик, – есть хижина. Кит скрывается там.

– Поблизости от деревни? – повторила Блисс. – Но кто же о нем заботится? Ведь вы не можете носить ему туда еду и…

– У него, миледи, есть друзья в деревне, – ответил Айзек. – Люди, которых Кит… ну… которых он не оставляет в беде. Они будут только рады отблагодарить его всем, чем только смогут.

– Вы не расскажете мне, как туда добраться? Я хочу навестить Кита. – По лицу Айзека Блисс догадалась, что эти слова пришлись ему не по душе. Взяв его за руку, она заговорила умоляюще: – Пожалуйста, Айзек! Через два дня приезжает мой опекун. Он привезет с собой человека, за которого хочет меня выдать замуж. Я хочу увидеться с Китом поскорее, пока это еще возможно!

Айзек долго молчал, вглядываясь в лицо своей юной госпожи, и наконец кивнул.

– Хорошо, миледи, слушайте. Проедете деревню. От церковного двора свернете на юг и въедете в лес. Езжайте по дороге, пока не увидите старую каменную стену. Смотрите внимательно, миледи – она наполовину заросла кустарником и диким виноградом. Здесь сверните с дороги и езжайте вдоль стены. Прямо и прямо. Стена приведет вас к дому Кита.

– Пойду переоденусь! – воскликнула Блисс. – Оседлайте мне лошадь!

Айзек покорно кивнул, но в глазах его таилась тревога. От него не укрылось придыхание в голосе Блисс, когда она произносила имя Кита. Не укрылся и странный блеск в глазах Кита, когда он говорил о Блисс. И все это вместе, думал старик, не сулит им обоим ничего хорошего.

Деревушка Четем, носившая то же имя, что и замок, и также принадлежавшая к владениям Блисс, располагалась по обоим берегам реки, которая вытекала из леса и в лесу и скрывалась. Берега соединял каменный, выгнутый дугою мост. Деревенские дома, каменные, с черепичными крышами, радовали глаз. Покосившаяся от дряхлости церквушка была выстроена, как говорили старики, еще первым бароном де Уайлдом. Пейзаж оживляли пасущиеся овцы и стаи гусей.

Обитатели Четема, число которых доходило до сотни, занимались своими повседневными делами: мужчины чинили сельскохозяйственный инвентарь, готовясь к весне; женщины шили или пряли на крылечках аккуратных домов.

Когда на деревенской улице появилась Блисс верхом в изящном дамском седле, люди отложили свои дела, чтобы взглянуть на новую хозяйку.

Изумрудно-зеленый, расшитый золотом наряд Блисс составлял разительный контраст с белоснежными боками лошади. На голове, полускрыв развевающиеся кудри, красовалась шляпа с пером.

Казалось, все обитатели Четема высыпали на улицу, чтобы поглазеть на нее. Их взгляды – любопытные, равнодушные, неприкрыто враждебные – давили на нее, словно тяжкий груз на плечах. Блисс вспомнился рассказ Айзека: многие из этих людей раньше работали в замке, но лорд Холм выгнал их вон, заменив своими слугами.

«Это не моя вина! – хотелось воскликнуть ей. – Не я уволила вас! Не я виновата в смерти лорда де Уайлда!» Но Блисс молчала. Тем, кто снимал перед ней шляпы или делал реверанс, она улыбалась; остальных старалась просто не замечать.

Так Блисс доехала до моста, пересекла реку и, добравшись до церковного двора, беспорядочно усеянного старинными надгробиями, свернула на юг, на тропу, ведущую в лес.

Скоро она увидела стену, о которой говорил Айзек. Полуразрушенную, изъеденную временем постройку нелегко было разглядеть в густой древесной тени, но Блисс внимательно вглядывалась, опасаясь пропустить этот ориентир, – и вздохнула с облегчением, когда глазам ее предстали камни, оплетенные плющом и поросшие мхом. Блисс натянула поводья и свернула на едва различимую тропку, ведущую вдоль стены в самую глубину чащи.

Белоснежная кобыла шла медленно, глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться о камень или не попасть копытом в мышиную нору. Ей, как и хозяйке, лес казался чужим и враждебным. Они ехали уже очень долго, но не видели никаких признаков жилья. Если бы Блисс не доверяла Айзеку как самой себе, то, пожалуй, начала бы беспокоиться, правильно ли он указал ей дорогу.

Наконец, уже устав вглядываться в заросли, она заметила за стеной деревьев и кустарника хижину. Стены ее были оплетены плющом: Блисс подумала, что скоро плющ даст листья и хижина скроется за зеленой стеной. Крыша крыта соломой. У крыльца привязан знакомый чалый жеребец. Однако рядом с ним щиплет траву еще одна лошадь – серая в яблоках, с провисшей спиной и поредевшей гривой, она явно переживала не лучшие времена.

Блисс натянула поводья и остановилась, размышляя, что делать. Возможно, Киту не понравится, если кто-то посторонний узнает, что его навещает леди Блисс из замка Четем? Но с другой стороны, возможно, ему это и безразлично.

Впрочем, скоро решение пришло само собой. Дверь домика распахнулась, и на пороге появился Кит.

Сердце Блисс при виде его замерло. Она наклонилась, чтобы получше разглядеть его, не упустить ни одной детали. Хотела уже окликнуть – но слова застыли у нее на губах.

Кит обернулся, пропуская вперед свою гостью. Обняв ее за талию, он подвел девушку к лошадям.

На девушке было простенькое матерчатое платьице, какое носят крестьянки. Под унылой коричневой тканью обрисовывалась соблазнительная грудь, а короткая юбка открывала взору стройные ноги. Девушка подняла глаза на Кита и что-то сказала. Он рассмеялся, а затем быстро поцеловал ее прямо в приоткрытые полные губы.

Блисс задохнулась, словно из груди ее выкачали весь воздух. Невидящими глазами следила она, как Кит подсаживает девушку в седло и сам садится на неоседланного чалого жеребца, как улыбается она своему спутнику, как играет солнце в ее длинных белокурых волосах.

Парочка скрылась в лесу, а Блисс еще долго сидела, до боли в руках сжав поводья, глядя перед собой пустыми, потухшими глазами, ничего не видя, не слыша и не понимая.

Кобыла беспокойно переступила с ноги на ногу. Это заставило Блисс опомниться: она развернула лошадь и отправилась в обратный путь.