Текст книги "В водовороте сладострастия"

– У нас все хорошо. Ты должен приехать к нам в гости. К твоему сведению, Сиджей решительно настроен посадить тебя на лошадь.

– Как-нибудь заеду, – пообещал Дэниел. Конечно, он любил своего брата, как и всех остальных, но общаться с ним было труднее всего. Мать Сиджея вышла замуж за хорошего человека, так что он жил в замечательной семье. Он был в ладу с самим собой, чем никогда не мог похвастаться Дэниел. – У меня тут сложилась непростая ситуация, и мне нужна твоя помощь.

– Рассказывай.

– Что ты знаешь о Кристине Мюррей?

– Кто она?

Следующие двадцать минут Дэниел посвящал ее

в детали дела.

– Она не приняла мою помощь. Но когда она позвонит, нам нужно будет принимать какие-то меры.

– Манипулировать результатами поиска, писать позитивные новостные статьи, может быть, организовать интервью?

– Да.

– Понятно. – Она замолчала, а после паузы добавила: – Мы переживаем за тебя.

– Почему? – Дэниел отличался отменным здоровьем. Он помогал управлять третьей по величине пивоварней Америки и владел существенной долей акций в «Ли Энтерпрайзес». У него были дома в Сеуле, Денвере и Чикаго. О чем тут беспокоиться?

Ладно, он немного тревожился по поводу Кристины Мюррей и ее дочери. Но тут не было причин для беспокойства.

– Дэниел… – начала было Натали, но замолчала и потом сказала: – Ладно. Не будем об этом. Я займусь твоим делом и позвоню тебе, когда что-нибудь разузнаю.

Странно, но он почему-то ждал услышать что-то другое, хотя сам не знал, что именно.

– Спасибо.

Дэниел положил трубку и снова поискал информацию о Кристине Мюррей. Ничего нового. Пока.

Но все изменится. Очень скоро.

Глава 3

Казалось, все произошло в одночасье. Кристина ходила на работу в банк и старалась не думать о том, что может случиться, как вдруг в ее почтовый ящик посыпались письма с извещением, что Кларенс Мюррей выдвинул свою кандидатуру на пост сенатора от штата Миссури. Ее телефон буквально разрывался, как будто люди только и ждали официального объявления. Кристина читала новости об отце и старалась отвечать на звонки профессиональным тоном, раз за разом повторяя всего два слова «без комментариев».

А потом она увидела эту статью.

«Будет ли внучка Мюррея стоить ему и этих выборов тоже?»

К статье прилагалась фотография Кристины с Мэри на руках рядом с ее машиной. Снимок был очень размытым, его явно сделали с большого расстояния.

Ей стало дурно. Эти люди знали, где ее искать и как выглядит ее дочь.

Трясущимися руками Кристина достала визитку Дэниела Ли.

Когда зазвонил ее телефон, она сразу узнала голос на другом конце провода.

– Мисс Мюррей, – сладко проворковал Брайан Уайт, – решил вам позвонить, как и обещал. Вы, наверное, слышали, что ваш отец официально выдвинул свою кандидатуру, и я…

Кристина бросила трубку. Она схватила свой сотовый и поспешила в туалет.

Ее руки тряслись так сильно, что она два раза неправильно набрала номер. В голове крутилась мысль, не делает ли она самую большую ошибку в своей жизни.

Но потом Кристина снова вернулась к заголовку статьи, которая намекала, что годовалый ребенок мог изменить ход выборов. Она не сомневалась, что со временем качество фотографий только улучшится, а заголовки будут становиться все ужасней.

– Я вас слушаю, – послышался в трубке голос Дэниела.

– М-м-м… здравствуйте. Вы оставили мне свою визитку и…

– Кристина? С вами все в порядке?

Она глубоко вдохнула и проглотила подкативший к горлу ком.

– Я хотела узнать, остается ли в силе ваше предложение.

– Вы видели статьи?

– Только одну. Есть еще какие-то? – ужаснулась Кристина.

– Сейчас это не имеет никакого значения, – после паузы ответил Дэниел. – Нужно срочно решать вопрос вашей безопасности. Нам нужно встретиться и придумать, что делать дальше.

Она немного успокоилась, услышав, что кому-то есть дело до ее безопасности. И у этого человека был план и средства его осуществить. В идеальной жизни Дэниел Ли был бы ответом на ее молитвы.

Но жизнь никогда не была идеальной.

– Откуда мне знать, что я могу доверять вам и что вы не готовите мне западню? Вдруг вы сами написали те статьи или сделали те фотографии?

– Если бы я сказал вам, что не имею ничего общего с этими статьями, и поклялся, что мне можно доверять, вы бы еще больше засомневались во мне.

– Вы правы. Но мне не нравится то, что происходит.

– Еще бы. В противном случае мы бы сейчас не разговаривали и вас ждала бы импровизированная пресс-конференция прямо на банковской парковке. Кристина, нам нужно встретиться.

– Только не обижайтесь, но я не хочу, чтобы вы приезжали ко мне домой.

– Не буду. Тем более что я и не собирался туда. Не хватало только, чтобы газетчики сфотографировали незнакомого мужчину, входящего и выходящего из вашей квартиры. Ко мне вы тоже не можете приехать. Если за вами идет слежка, что очень даже возможно, мы опять попадем под обстрел журналистов.

Похоже, он говорил искренне.

– Вы хотите встретиться где-нибудь в общественном месте?

– Исключено. Там наша встреча точно не избежит огласки.

– Но как же мы тогда увидимся?

– Вы ведь ходите в церковь «Красная Скала»?

– Кажется, мне нечего удивляться, что вы в курсе, – зажмурилась Кристина.

Церковь, которую она посещала, была своеобразной попыткой соединить евангельское учение, полученное ею в детстве, с верой, которая жила в ее сердце. Кристина нуждалась в духовном доме, и многоконфессиональная церковь с большим количеством прихожан была подходящим местом, чтобы раствориться, не привлекая к себе излишнего внимания.

К тому же там был чудесный центр по присмотру за детьми.

– Какое служение вы обычно посещаете – в девять утра или в десять сорок пять?

– Второе. – Кристина не знала, что и сказать. Она не знала, как относиться к Дэниелу. Кем он был на самом деле? Уж точно не другом. Может, шпионом? В конце концов она решила называть его партнером. Но встречаться с таким партнером, как Дэниел Ли, в церкви казалось ей чем-то ужасно неправильным.

Но иногда у человека не бывает выбора поступить правильно.

– Где вы обычно садитесь?

– Удивлена, что вы не знаете этого, – отрезала Кристина и тут же извинилась: – Простите. Мне сейчас очень нелегко.

– Не стоит извиняться. Если бы я знал, где вы сидите, мне было бы проще найти вас. Я не хочу, чтобы все выглядело так, словно вы выглядываете меня. Может, в церкви есть какое-нибудь помещение, где мы могли бы спокойно поговорить, не вызывая подозрений.

– Там будут люди повсюду. В эту церковь ходит более двух тысяч прихожан.

– Мы не прячемся. Мы просто не хотим привлекать внимания.

– Я обычно сажусь в левом крыле неподалеку от прохода рядом с детским центром, на случай если возникнут проблемы. И в здании есть несколько мест, где мы могли бы более-менее спокойно поговорить.

– Прекрасно. Я отыщу вас после проповеди. И не бойтесь звонить мне, если вам потребуется моя помощь.

– Хорошо. – До воскресенья оставалось полпятницы и суббота. Она надеялась, что справится.

– Кристина, я говорю серьезно. Если увидите поблизости кого-нибудь подозрительного, постарайтесь сфотографировать этого человека, а потом немедленно звоните мне.

– Что такого можете сделать вы, что не под силу полиции?

Повисла пауза, тяжелая и зловещая.

– Увидимся в воскресенье, – проигнорировал ее вопрос Дэниел. – А пока держитесь в тени.

Его слова вызвали у нее приступ смеха, хотя по ее щекам потекли слезы.

– Последние полтора года я только этим и занимаюсь. Я хожу на работу, в магазин и возвращаюсь домой. Занимаюсь стиркой, а потом вожусь с дочерью. У меня нет любовников, я не шляюсь по ночным клубам. Я самый занудный человек в городе, и посмотрите, что хорошего принесло мне мое затворничество? – Кристина вдруг осознала, что кричит, потому что ее голос эхом разлетался по ванной комнате. – Что с того, что я буду держаться в тени, если на меня охотится стая голодных акул. И все по вашей вине.

Она не знала, что он скажет в ответ. Начнет защищаться? Кричать? Скажет, что ей следовало выйти замуж, а потом уже рожать, тогда бы ничего не случилось? Именно такие доводы любил приводить ее отец. Во всем была виновата она одна.

Но Дэниел Ли не сказал ничего подобного.

– Я знаю. Просто помните, что помощь придет, стоит вам позвонить мне. Я хочу, чтобы вы знали, что вы не одна. – С этими словами он положил трубку, оставив ее в состоянии шока.

Неужели он только что признал ее правоту? Но это невозможно. Неужели такой шикарный мужчина, как Дэниел Ли, мог признать свои ошибки?

Кристина не доверяла этому человеку. Но она также не была уверена, что доверяет другим людям.

«Вы не одна».

О, если бы его слова были правдой!

Одной из множества вещей, которые Дэниел освоил в раннем возрасте, была способность затеряться в толпе. В чикагской школе у него не возникало никаких проблем, потому что там учились дети корейцев и других азиатов, восточных европейцев и африканцев и самих американцев самых разнообразных оттенков кожи. Американцы могли выглядеть кем угодно и быть кем угодно.

В Сеуле дела обстояли по-другому. Даже будучи ребенком, Дэниел сильно бросался в глаза. В возрасте десяти лет он обогнал по росту свою мать, а когда ему исполнилось двенадцать лет, он был выше своего деда. Его глаза были светло-карими, а волосы почти что рыжеватыми.

Большинство американцев догадывались, что он азиат, но корейцы видели в нем американца.

Его дед заплатил частному репетитору, чтобы тот научил его внука корейским правилам этикета, и Дэниел прилежно занимался. Сначала он надеялся, что сможет вписаться в мир деда, а потом, когда стало понятно, что у него ничего не получится, просто хотел показать себя перед ним с наилучшей стороны. Потом, когда он возвращался в Чикаго после трех месяцев, проведенных в Сеуле, ему приходилось переучиваться, как пожимать руку при встрече, как шутить по-американски, черт подери, даже как ходить.

Так что Дэниел умел слиться с толпой. Иногда его принимали за испанца, и он не возражал. Люди видели то, что хотели видеть, и так было проще остаться незамеченным.

Например, взять это воскресное утро. Люди хотели увидеть потенциального прихожанина, и Дэниел не стал их разочаровывать. Он надел вельветы и вязаный свитер поверх рубашки. В довершение ко всему облачился в лыжную куртку и теплые ботинки, не забыв вязаную шапку и очки. Другими словами, он выглядел не как Дэниел Ли, а как один из посетителей мегацеркви.

Вместе с толпой он зашел в фойе и схватил программку, сделав вид, что внимательно изучает ее, пока его глаза сканировали прихожан. Вот мимо прошла Кристина с Мэри на руках. Она не заметила Дэниела, потому что была занята своим ребенком. Кристина что-то говорила своей дочери, расстегивая ее меховую шубку розового цвета и снимая с нее шапочку. И Дэниел впервые за все время увидел улыбку на лице этой женщины. Боже милостивый, когда ее глаза излучали счастье, она была необыкновенно хороша собой.

У Мэри раскраснелись носик и щечки, но ее широкая улыбка освещала все вокруг. Она даже посмотрела на Дэниела и улыбнулась, а ее голубые глаза сверкнули, словно она ждала его все это время.

Дэниелу показалось, что что-то кольнуло у него в груди.

Потом они смешались с толпой других родителей и детей. Он держался чуть на расстоянии, не заметив поблизости никого из тех, кто, согласно Портеру, вел слежку за дочерью Мюррея.

Дэниел в детстве ходил в одну из чикагских церквей, где проповеди читались на корейском языке, но он не считал себя глубоко верующим человеком. Он знал слишком много о влиятельных людях, в том числе религиозных лидерах.

Тем не менее он чувствовал себя неловко, следя за женщиной в доме Божьем, но еще более нелепым было то, что он высматривал других шпионов. Ему хотелось, чтобы хотя бы здесь Кристина могла почувствовать себя в полной безопасности.

Дэниел искоса поглядывал на нее. Она заняла свое место и, кивнув, перебросилась парой слов со своими соседями. Кристина пока не стала предметом обсуждения на телевидении и в газетах, потому что до поры до времени политические новости оставались политическими. К тому же они сейчас находились в штате Колорадо, а не Миссури.

Проповедь длилась добрых полтора часа, но Дэниел не вникал в суть происходящего, потому что просчитывал возможные варианты исхода дела.

Натали начала потихоньку наводнять Интернет положительными отзывами о Кристине. Даже если дочь Мюррея не обсуждалась в самой статье, Натали делала ссылку на нее в заголовке, отвлекая внимание поисковой системы от других новостных заметок. Еще больше официальных пресс-релизов ожидалось в понедельник и вторник.

Дэниел прекрасно понимал, что дочь и внучка кандидата на пост сенатора были слишком лакомым кусочком для его политических противников.

До предварительного голосования оставалось два месяца, и если, боже упаси, Мюррею повезет, до официального избрания пройдет еще два месяца. А за четыре месяца может случиться все, что угодно.

Проповедь закончилась оглушающей песней, и все поднялись со своих мест. Родители потянулись в детский центр, но Кристина не пошла со всеми, она осторожно осматривалась по сторонам в поисках Дэниела.

Ему вдруг очень захотелось, чтобы их взгляды встретились и она обрадовалась, увидев его.

И Кристина заметила Дэниела. Ее глаза чуть расширились, но в них не было особой радости, скорее мрачное принятие.

Но он и не заслуживал чего-то большего.

Дэниел слегка наклонил голову влево, указывая на коридор. Кристина в ответ едва заметно кивнула.

Дэниел вышел в фойе, переполненное родителями, которые пытались запихнуть своих детей обратно в их зимние одежки. Вокруг стоял невообразимый гул. Прошло еще несколько минут, прежде чем появилась Кристина. Дэниел не сразу пошел за ней, притворившись потерянным и потрясенным, что было несложно в таком шуме.

Когда Кристина снова появилась, на этот раз с Мэри, большинство семей успели покинуть здание, и шум вокруг постепенно утихал. Она пощекотала животик дочери, и та зашлась от смеха. Неожиданно для самого себя Дэниел испытал острое желание защитить ее. Мэри была абсолютно невинным ребенком, и он очень обрадовался, что Кристина все-таки позвонила ему.

Кристина многозначительно посмотрела на Дэниела и перевела взгляд на дочь.

– Радость моя, мне кажется, мы забыли твою шапочку. – С этими словами она развернулась и направилась обратно в детский центр.

Дэниел медленно пошел за ней. Детский центр располагался внизу, рядом с ним в холле стояло много кресел и небольших диванчиков, а на столиках лежали детские игрушки и книжки. Казалось, кто-то пожертвовал церкви целую гостиную.

Кристина присела на один из диванов и прижала к себе Мэри, словно боялась отпускать ее.

– Я сомневалась, что вы придете.

– Я дал вам слово.

– Вы уж простите, но в данный момент ваши обещания мало что значат для меня, – мрачно ответила Кристина. А ему так хотелось, чтобы она улыбнулась. Ему.

– Понятно, – усмехнулся Дэниел, вызвав недоумение на ее лице. – Но если я что-то обещаю вам, я держу свое обещание.

Она посмотрела на него с сомнением, а потом пожала плечами.

– И что нам делать теперь? – Она глянула на дочь, которая заерзала у нее на руках и попыталась слезть на пол. Кристина поставила Мэри на ноги, и девочка начала обходить столик.

– У меня есть пара вопросов и предложений. Нам нужно придумать план, чтобы свести к минимуму вторжение в вашу личную жизнь и обеспечить безопасность Мэри.

– Хорошо, – тихо выдохнула Кристина. – Хотя я не могу поверить, что обо мне осталась хоть какая-то информация, неизвестная вам. Вы ведь одним из первых узнали о ней. – Она кивнула, указывая на Мэри.

Он почувствовал угрызения совести, но в то же время немного приободрился. Сталь, прозвучавшая в голосе Кристины, придавала ее беззащитности какую-то суровость, и Дэниел не мог не восхититься этим качеством.

– Еще раз приношу свои извинения.

Она пожала плечами, словно то, что он сломал ей жизнь, было обычным делом.

– В любви и политике все средства хороши.

– Неправда, – возразил Дэниел. Кристина бросила на него острый, как отточенная бритва, взгляд, но он продолжил: – Вы общаетесь с отцом Мэри?

– Нет. Я отправляю ему ее фотографии, но он ни разу не ответил мне. Он вовремя платит алименты на ребенка, о чем позаботился мой отец. Это единственное, что он сделал для меня за всю мою жизнь.

– Об этом как раз мой следующий вопрос. – Дэниел пытался не обращать внимания на боль, прозвучавшую в ее голосе. – Как часто вы общаетесь со своим отцом?

Кристина покачала головой.

– Он не хочет дышать одним воздухом со мной. Обвиняет, что последние выборы провалил по моей вине. Хотя он и до этого все время проигрывал. Отец вбил себе в голову, что, если бы не я, он обязательно одержал бы победу.

– Вы думаете по-другому?

– Конечно. Его мир черно-бел. Он во всем прав, а кто с ним не соглашается – не прав. Большинство людей не могут жить, руководствуясь такими принципами. Я, например, не могу. – Она попыталась выдавить улыбку, но у нее ничего не получилось. – И так понятно, что я всегда была не права.

– Кристина, я так не думаю.

Как бы она ни старалась улыбнуться, все безуспешно.

– Очень мило с вашей стороны говорить такие вещи, но я до сих пор не знаю, почему вы здесь и как собираетесь помочь мне.

– Я считаю своей обязанностью защитить вас и вашу дочь от надвигающегося шторма.

Он посмотрел на малышку, которая топталась возле стола. Словно зная, что речь идет о ней, девочка повернулась к Дэниелу и мило улыбнулась. Она развернулась к нему и, перестав держаться за столик, упала.

Следуя инстинкту, Дэниел тут же подхватил ее на руки. У него не было особого опыта обращения с детьми. Хотя Дэниел становился дядюшкой несколько раз, благодаря сводным братьям. Он даже держал на руках дочку Зэба, Аманду. Но девочка тогда спала.

– Привет, Мэри.

Мэри в ответ захихикала и прильнула к нему своим тепленьким тельцем. Девочка оказалась невозможно милой.

Дэниелу показалось, что его сердце сжалось, когда он посмотрел на этого невинного ангелочка, в котором смешалось и прошлое и будущее.

Потом малышка заерзала и указала ручкой на столик, подавшись к нему так, что Дэниелу пришлось прижать ее к себе, чтобы она не упала.

– Она хочет, чтобы вы почитали ей, – осторожно заметила Кристина.

– Хорошо. – Дэниел взял одну из книжек, открыл ее, и девочка начала что-то лепетать. Она указала на одну из картинок и вопросительно посмотрела на него.

– Она ждет вашего ответа.

– Правда? – спросил он в надежде, что Мэри ожидала услышать именно это слово.

Похоже, он угадал. Девочка перевернула страничку, что-то залепетала и снова посмотрела на Дэниела.

– Правда? – повторил он, но на этот раз с большим выражением.

Мэри кивнула, тряхнув тоненькими волосиками.

В этой ситуации было что-то неловкое. Дэниел сидел в детском центре церкви, которую не посещал, и держал на руках ребенка, отцом которого не являлся. Но в то же время он чувствовал себя… комфортно. Мэри служила доказательством того, что в мире по-прежнему существовала доброта и невинность.

Дэниелу стало не по себе.

Он должен защитить ее. Должен защитить их обоих.

Глава 4

Кристина сидела полностью смущенная. Она ожидала встречи с лощеным, гладко говорящим и опасным человеком, который давал смутные обещания помочь пережить надвигающийся шторм.

Когда она заметила его в церкви в первый раз, ее сердце чуть не выскочило из груди. Вице-президента огромной компании больше не существовало, а его место занял мужчина, от которого у нее перехватывало дыхание. Снова и снова. Если Сью посчитала его горячим красавцем при встрече в банке, то сейчас она бы просто умерла от этого великолепия.

Кристина никогда бы не подумала, что вязаный свитер может смотреться настолько сексуально. А то, как Дэниел возился с ее дочерью? Можно было сказать, что ее мечта исполнилась, но то, о чем она мечтала, никогда не было настолько хорошим.

Кристина тряхнула головой. Сейчас было не самое лучшее время думать о привлекательности Дэниела Ли, в котором она к тому же сомневалась.

Так почему она просто сидит и смотрит, как Мэри прильнула к нему и читает ему книжку, словно знает его всю свою жизнь?

И Дэниел – этот опасный тип, появившийся в банке, где работала Кристина, – подыгрывал ей. Он не проверял свой телефон и не посматривал на часы. И не жаловался из-за самого существования Мэри.

Он был вице-президентом «Пивоварни Бомон», а еще политическим советником, который разрушил ее жизнь.

А теперь этот человек сидел и держал на коленях ее дочь, словно по-настоящему заботился о ней. Дэниел смотрел на Мэри так, словно она чего-то стоила.

Даже Дойл не относился так к своей собственной дочери. Он ни разу не приехал, чтобы повидаться с ней, и не ответил на последнее письмо с фотографиями с первого дня рождения Мэри. Малышка была персоной нон грата и для своего отца, и для своего дедушки. Они никогда не видели в ней личность. В их глазах Мэри оставалась пешкой, которую можно было двигать по шахматной доске в игре, в которой Кристина не хотела участвовать.

А началось все благодаря Дэниелу. Ладно, справедливости ради, она тоже несла некоторую ответственность за случившееся. Но она не могла смотреть на Мэри и думать, что ее невинный ангелочек – непростительная ошибка.

– Правда? – снова повторил Дэниел, вызвав широкую улыбку Мэри.

У Кристины перехватило дыхание, потому что Дэниел не смотрел на ее дочь, как на ошибку или случайность. Он вел себя с ней, как с обычным ребенком.

А потом Дэниел наклонился над Мэри и прижался щекой к ее макушке. Кристина смотрела, как он глубоко вдохнул сладкий запах ребенка. В эту секунду Дэниел выглядел совершенно другим человеком, абсолютно не похожим на того властного мужчину, который неделю назад появился в банке, где работает Кристина. Сейчас он не выглядел ни резким, ни жестким. Дэниел Ли показался Кристине… просто идеальным.

Она не верила в его искренность и не могла позволить себе быть очарованной его нежностью или волевым подбородком, или и тем и другим сразу.

Мэри захлопнула книжку и слезла с его коленей, направившись обратно к Кристине. Дэниел посмотрел на малышку, а потом перевел взгляд на Кристину, и ту словно жаром окутало. Да что с ней творится?

– На чем мы остановились? – спросил Дэниел.

– С нами не поддерживают контакт ни мой отец, ни мой бывший жених.

Он изменился в лице. Не важно, каким приятным казался этот человек, он по-прежнему оставался оружием, которое могло быть использовано против нее.

– Еще хочу уточнить одну вещь. У вас нет желания публично примириться с вашим отцом?

– Зачем? Он захочет, чтобы я покаялась и сказала всем, что меня озарил свет с неба и что мой отец во всем прав. Он захочет, чтобы я повсюду следовала за ним во время его избирательной кампании, и нарядит Мэри маленькой принцессой. Может быть, он даже потребует, чтобы я вышла замуж за человека, которого одобрит он сам, с тем чтобы Мэри перестала быть незаконнорожденной. – Кристина поежилась при мысли о человеке, которого выберет для нее отец. – Нет. Я не собираюсь быть рупором своего отца, и они точно не получат мою дочь.

Он так долго размышлял над ее словами, что она начала волноваться.

– Возможно, в таком случае вам удастся избежать худшего.

Неужели он говорит такие вещи всерьез?

– Допустим, я смирилась с этим безумием, последовала за отцом и вышла замуж за того, кто «спасет» меня. А дальше что? Отец, скорее всего, проиграет. Он опять будет винить в произошедшем меня? Или, что еще более вероятно, я нарушу одно из его правил. А я всегда нарушаю их одним своим существованием. Тогда что? Мне придется пережить еще один публичный позор? Ни за что.

Дэниел смотрел на нее, и она понимала, что ей нужна более толстая кожа. Похоже, этот мужчина понимал ее, как никто другой. Но тем не менее он заставлял ее нервничать.

Боже милостивый, она так устала от осуждения.

– Вы не знаете, каково это – никогда не быть достаточно хорошей, – с горечью продолжила Кристина. – Может, родись я мальчиком, все сложилось бы по-другому. Но я не могу изменить тот факт, что в глазах отца я помечена грехом. Вы не поймете меня.

И тут до нее дошел смысл сказанных ею слов. Может, Дэниел Ли, политический советник, и не понял бы ее. Но Дэниел Ли, незаконнорожденный сын Хардвика Бомона, очень даже мог.

– Прошу прощения, – запнулась она. – Я не хотела…

– Все в порядке. – Его губы слегка дрогнули. – Я вас прекрасно понимаю, потому что у меня были сложные взаимоотношения с моим дедом. И я никогда не знал своего отца. – Он сказал это так спокойно, словно для него не имело никакого значения, что он лишился половины наследства.

Мэри будет расти точно так же. Она никогда не узнает ни самого Дойла, ни его родственников.

– Простите, – еще раз повторила Кристина. – Это было невежливо с моей стороны. Я… Что ж, я ничего не знаю о вас, тогда как вы много чего знаете обо мне. Немного нелепая ситуация, не так ли?

Он равнодушно пожал плечами. Да уж, этот мужчина был необыкновенно хорош собой. А еще он отличался завидным терпением в обращении с маленькими детьми и предлагал ей свою помощь. При других обстоятельствах она влюбилась бы в него без памяти.

Ей всегда нравились мальчики. Всегда. И чем больше отец отчитывал ее по поводу одежды, поведения и особенно ее парней, тем более привлекательными в ее глазах они становились.

В четырнадцать лет она начала тайком убегать из дома. В пятнадцать выкурила первую сигарету и тогда же попробовала на вкус алкоголь. А что до мальчиков…

Но Дэниел Ли не имел ничего общего с теми парнями, с которыми она словно с цепи сорвалась. Во-первых, он не был мальчишкой. Высокий и стройный, с необычным цветом волос, он почти что ослеплял своей красотой и был намного круче любого из парней, с которыми она прожигала свою молодость.

Но в нем привлекала не только внешность. Все парни, с которыми Кристина встречалась в старших классах школы и в колледже, тут же исчезали, как только дело принимало плохой оборот. Точно так же ее бросил и Дойл, хотя он был довольно хорошим малым. Он платил свою часть счетов, предложил ей руку и сердце и вместе с ней смеялся над ее чокнутым папашей. Конечно, он не заставлял ее сходить с ума от желания, но она всегда списывала отсутствие страсти на зрелость. Кристина просто устала бороться с диктаторскими замашками отца и решила остепениться.

А вдруг зрелость тут ни при чем? Может, она была просто обессилена?

Но что касалось Дэниела, тут можно было с легкостью вспыхнуть от страсти. Поэтому Кристина решила держать себя в руках.

– Послушайте, мистер Ли…

Он не дал ей договорить:

– Кристина, называйте меня Дэниелом.

Но она не хотела называть его по имени, потому что предпочитала держать на расстоянии.

Кристина густо покраснела и готова была отдать все, лишь бы сохранить лицо перед этим человеком с его холодным равнодушием.

Тут ей на помощь пришла Мэри.

– Дэниел Тигр! – пролепетала она, глядя с восторгом на Дэниела.

По крайней мере, она имела в виду именно это. Кристина прекрасно понимала свою дочь, даже если ее произношение оставляло желать лучшего.

Но Дэниел услышал совсем другое. Его брови поползли вверх, когда Мэри стукнула ладошкой по столу и повторила что-то похожее на «анал грр!».

– Что она сказала? – В шоке посмотрел он на Кристину. Его лицо покраснело, потому что он изо всех сил сдерживался, чтобы не рассмеяться.

– Дэниел Тигр. Одно из ее любимых телешоу.

– Дэниел Тигр! – еще громче крикнула Мэри, только ее слова по-прежнему звучали как «анал грр».

– Дети говорят такие ужасные вещи? – удивленно спросил Дэниел, прикрыв рот рукой.

Похоже, он был совершенно сбит с толку, для чего хватило невразумительного лепета маленького ребенка. Кристина расплылась в улыбке. Интересно, сколько человек видели Дэниела таким. Жаль, что у них не было времени для подобных развлечений.

– Дорогая, – сказала она дочери, – может, ты почитаешь сказку, пока мы с мистером Ли продолжим наш разговор?

Мэри послушно взяла со столика книжку про кролика и положила ее Кристине на колени.

– Прошу прощения за то, что мы перебили вас. Но с маленькими детьми по-другому нельзя.

– Ничего страшного, – ответил Дэниел, пряча улыбку. – Хорошо, что она не сказала это в микрофон.

– Вы ведь не считаете меня плохой матерью за то, что я позволяю ребенку смотреть телевизор?

– Думаю, нет ничего ужасного, если ваш ребенок смотрит что-нибудь соответствующее его возрасту, пока вы готовите завтрак или ужин.

– Я не понимаю, что мне делать. Мне бы не хотелось бросать работу и пускаться в бега.

– Вы с кем-нибудь встречаетесь?

Его вопрос застал Кристину врасплох.

– О, да, в свободное время я только и делаю, что встречаюсь с мужчинами, – мрачно ответила она. – Я хожу в церковь, чем и ограничивается моя личная и общественная жизнь. Даже если бы у меня было время на свидания, вряд ли я найду мужчину, ко торый не будет смотреть на Мэри, как на препятствие. – Он буквально пронизывал Кристину своим взглядом, и она разнервничалась. – А почему вы спрашиваете? Вы предлагаете, чтобы я нашла себе кого-то? Или…

Он ведь не собирался предложить стать ее парнем? Потому что мужчина, который не вызывал доверия, но предлагал защитить ее от журналистов, притворившись ее возлюбленным, мог заманить ее в западню.

– Конечно нет, – быстро возразил Дэниел. – Ваш роман только подлил бы масла в огонь. Нет, я не хочу, чтобы вы искали себе парня или жениха. Продолжайте заниматься тем, что вы обычно делаете.

– Вы хотите, чтобы я оставалась скучной?

– Кристина, я хочу, чтобы вы оставались самой скучной особой на земле. – Услышав, как он произносит ее имя, она еще больше разволновалась. – Новости распространяются очень быстро. Быстрее, чем два года назад. Если в вашей жизни окажется что-нибудь интересное, такое, как любовный роман, внимание к вам еще долго не утихнет.

– Понятно. Никаких развлечений.

– Вам не понравится то, что я скажу дальше.

– Мне пока ничего не нравится.

Дэниел снова виновато потупил глаза.

– Я предпринял некоторые шаги, чтобы свести удар к минимуму.

– Вот как? – встревожилась Кристина.

– Я договорился с одной журналисткой, чтобы она сделала в Интернет вброс статей, которые отвлекут внимание публики от менее приятных новостей о вас. Я выложил в Сеть номер телефона на ваше имя и создал новый почтовый адрес, чтобы вам не звонили на работу. А еще договорился, чтобы вас охраняли двадцать четыре часа в сутки.

– Что вы сделали? – ахнула Кристина.

– Еще я знаю имена людей, которые следят за вами, и я делаю все для того, чтобы они оставили вас в покое. Одного из них арестовали, но я не сомневаюсь, что его заменит кто-нибудь другой.

Кристину начало трясти от злости. Она не знала, что больше выводило ее из себя – то, что он без ее ведома сделал телефонные номера на ее имя, или люди, которые следили за ней и Мэри.