Текст книги "Ее тайный возлюбленый"

Гейбриел не собирался сдаваться без борьбы.

Итак, что же ему следовало предпринять?

Если бы он отличался благоразумием и рассудительностью, то давно уже скакал бы к морю, чтобы на первом же корабле отплыть во Францию, отказавшись ото всех своих намерений спасти родовое гнездо и отомстить лорду Эпплби. Но оказывается, он вовсе не был ни разумным, ни рассудительным и остался, явно не желая никуда убегать. Антуанетта Дюпре могла быть беспринципной, безжалостной и алчной, но, как ни странно, созданный им образ почему-то отличался от оригинала. Гейбриел не мог не понимать, что ее поездка к судье, такая безрассудно-отчаянная, говорила лишь о том, что она страшно напугана.

Неужели он так напугал ее, или она опасалась за письмо? Или причина ее страха крылась в том, что он заставлял ее тело страдать, когда ласкал и обнимал ее? Наверное, ею двигала скорее боязнь самой себя, чем страх перед ним.

Антуанетта бежала от самой себя.

Гейбриел улыбнулся: начало было многообещающим.

Ему на память пришел совет, данный ему Афродитой в ту ночь, когда он покидал Лондон. «Соблазните ее, – настоятельно, произнося слова с мягким французским акцентом, посоветовала она. – Пусть эта женщина станет вашей. Заставьте ее так увлечься собой, чтобы она потеряла голову, и вскоре вам станут известны все ее тайны. Вам не придется вытаскивать из нее секреты словно клещами, она добровольно сама обо всем расскажет».

Тогда он не поверил Афродите, но сейчас все больше и больше склонялся к тому, чтобы принять ее совет.

Гейбриел надеялся пробудить в Антуанетте страсть, не менее сильную, чем та, которую он сам испытывал к ней.

Глава 9

Антуанетта очнулась от легкого прикосновения мужской руки, неожиданно приятного. Она вздрогнула и с изумлением стала смотреть по сторонам, пытаясь разглядеть его в темноте. Но вокруг были одни тени, которые еле слышно дышали. Теплая шершавая рука, гладившая ее лицо, несомненно, принадлежала ему.

Резко вздохнув, она метнулась в сторону.

– Тише, тише, мой маленький воробышек, не так шустро.

– Вы!

Ей показалось, что сердце едва не выпрыгнуло из груди.

Он усмехнулся:

– Чему вы удивляетесь? Я же обещал вернуться.

От подобной дерзости Антуанетта на миг утратила дар речи. Он вел себя так, как будто ей было приятно увидеть его, как будто забраться ночью в женскую спальню было в порядке вещей.

– Уходите! – прошипела она.

– Даже не подумаю, – прошептал он, пальцами ласково водя по ее щекам и пухлым губам. – Нам надо столь многое обсудить, вам и мне…

Она попыталась спрыгнуть с постели, но он легко поймал ее, удержав на месте. Когда Антуанетта немного отдышалась после краткой борьбы, он уже лежал рядом с ней, от его тела исходил жар не меньший, чем от печки, а рука предусмотрительно зажимала ей рот.

– Я слышал, что вы сегодня навестили судью Тревелена. Не хотите ли вы от меня избавиться?

Гейбриел слегка придвинулся к ней, Антуанетта явственно ощущала его острый мужской запах.

– Неужели вы действительно рассчитываете на то, что он схватит меня? Я неуловим как ветер, я ускользну из рук правосудия, оно бессильно поймать меня.

Возражать ему не было никакого смысла, ведь он зажимал ей рот, и она не стала напрасно тратить силы, а лишь скосила глаза в его сторону. Гейбриел отнял руку, и его пальцы опять слегка коснулись ее губ. Приподнявшись он прислонился к ней своим огромным горячим телом и зашептал в ухо:

– Мне любопытно: неужели вы хотите, чтобы меня схватили и наказали? Неужели вы столь кровожадны и мстительны?

– Вы заслуживаете того…

Но он опять прикрыл ей рот, на этот раз просто прислонив указательный палец к ее губам.

– Погодите, воробышек, дайте мне закончить. Я обдумал со всех сторон вопрос, и вот что я решил. Вы хотите избавиться от меня, потому что боитесь меня?

Она отрицательно помотала головой, но ее глаза говорили об обратном.

– Боитесь, потому что я пробуждаю в вас новые чувства, – улыбнулся он. – Как давно, мисс Дюпре, вы находились в одной постели вместе с молодым любовником? Давайте начистоту. Лорд Эпплби известен своим богатством, но его лучшие времена как мужчины уже в прошлом. Ну признавайтесь, как давно вы занимались любовью по-настоящему?

Антуанетта попыталась закричать, резко возразить незнакомцу, но его слова гулким эхом прокатились в глубине ее сознания. Никогда! Никогда раньше она не занималась любовью.

Он дразнящее поцеловал ее прямо в висок. Опять Антуанетта отметила знакомое по прошлой ночи расслабляющее, умиротворяющее желание внутри себя. Ее кожа болезненно жаждала его ласк, она замерла, покорно отдаваясь жаркой тревожной волне, поднимавшейся со дна ее души. И тут он стал осыпать ее лицо и шею жаркими ненасытными поцелуями.

Антуанетта невольно поддалась его напору, охваченная странным любопытством. Но даже сейчас она внушала себе, что не следует ей этим заниматься, хотя ее губы, прижатые к его губам, ощущали их особый вкус. Мгновение – и он еще сильнее поразил ее воображение, когда его язык проскользнул между ее губ.

Несмотря на неожиданность, новое ощущение нельзя было назвать неприятным – напротив, оно еще сильнее обрадовало ее. Возбуждающая интимность подобного поступка напоминала его прошлые ласки, когда он сладострастно лобзал ее груди прямо через тонкую материю сорочки. Антуанетта тихо застонала, ее рот невольно раскрылся шире, и их языки встретились друг с другом как два огненных языка страсти.

Он слегка приподнялся, чтобы шепнуть прямо в ухо:

– Вам противна такая близость, мисс Дюпре? Не хотите ли вы, чтобы я остановился?

– Да, – хрипло сказала она. – Я хочу, чтобы вы прекратили.

Но поскольку это была ложь, он продолжил свои ласки, а ее губы помимо воли с еще большей силой прижались к его губам. За несколько коротких минут незнакомцу удалось разжечь внутри ее настоящий пожар чувств, настолько сильный, что она уже никакими доводами рассудка не могла потушить его. Ей было все равно, что ожидает ее впереди, потому что она не сомневалась, что впереди ее ждет наслаждение, которое он обещал ей дать.

Внутри ее нарастало тяжелое напряжение, все сильнее и сильнее, но облегчения, которого она так жаждала, так и не наступало. Неужели она делала что-то греховное?

Она услышала его стонущий голос.

– Антуанетта, – почти взмолился он, – я хочу целовать ваши груди. Я хочу стать с вами одним целым. Я влюбился в вас…

Антуанетте казалось, что она должна быть шокирована. А как же иначе? В ее голове вращались извечные доводы, предупреждавшие о грозившей ей опасности потерять то, что потом уже нельзя вернуть.

– Нет.

Несмотря на ее возражения, он не прекращал своих попыток. Он целовал ее груди медленно, неторопливо, и ее обдавало то жаром, то холодом. Она извивалась под его поцелуями, случайно ее ночная сорочка сбилась в сторону, обнажив одну грудь. Его горячая ладонь сразу обхватила ее и принялась ласкать, гладить и играла с нею до тех пор, пока Антуанетта не застонала от острого наслаждения. Внутри у нее разгорался пожар, ее истосковавшуюся по любви душу заглатывал огонь страсти. Она слышала и не узнавала свой голос, то стонущий, то плачущий или умоляющий.

– Остановитесь. Приказываю вам остановиться.

– Зачем, – шепнул он, – если это доставляет нам обоим столько наслаждения?

Что правда, то правда – она получала огромное удовольствие, но ведь он был ее врагом и нельзя так бездумно отдавать всю себя в его власть. Он играл с ней в опасную игру, очень опасную для нее игру.

– Любимая, чудесная Антуанетта, – выдохнул он. – Велите мне продолжать.

– Я велю вам прекратить.

Гейбриел застонал, как будто ее слова лишь укрепили его решимость не бросать начатое дело. Наслаждение вырывалось из нее подобно языкам пламени; ее мимика, телодвижения побуждали его к дальнейшим действиям.

– Что вы делаете? – изумленно ахнула она, а он неустанно гладил ее живот, ноги, внутренние поверхности бедер, забираясь все глубже и глубже, и она уже забывала обо всем, голова у нее кружилась от неизмеримого счастья.

– Вы уже готовы, воробышек, – прошептал Гейбриел.

– Нет-нет, вы не должны. – Антуанетта попыталась из последних сил остановить его. – Я совсем не знаю вас.

– Зато ваше тело знает, чего оно хочет, – отозвался он, а его волшебные пальцы не прекращали своей возбуждающей игры.

– Расслабьтесь, Антуанетта, откройтесь навстречу наслаждению. Вам что-нибудь мешает?

– Я не…

– Неужели лорд Эпплби был недостаточно любвеобилен? Ничего страшного, я попытаюсь наверстать упущенное.

Гейбриел был неутомим, его руки, пальцы, язык казались вездесущими, пробуждая в ней те глубокие и острые чувства, о наличии которых она раньше и не подозревала.

Антуанетту окутывала приятная тягучая истома, и она погружалась в нее как в сладостный сон; она почти утратила связь с реальностью и воспринимала все, что происходило с ней, как нечто потустороннее, сказочное, не имеющее ничего общего с окружающим миром.

Его пальцы проникли в ее святая святых, а затем пришел черед горячих губ, которые прижались к ее интимному месту так плотно, что она от возбуждения не могла произнести ни слова. Внутри ее живота пылал странный жар, все ее чувства смешались и напряглись до предела, сердце глухо колотилось о ребра – казалось, еще миг, и все ее тело разлетится на мелкие кусочки, и у нее не было сил предотвратить чудесный взрыв пробужденных неведомых ранее чувств.

Вдруг он остановился.

Недовольный крик вырвался из ее груди. Услышав его, Гейбриел усмехнулся и поддразнил:

– Капельку терпения.

Он опять слился с ней в едином страстном порыве, и опять стало нарастать чудесное, все заполняющее напряжение. Она снова стояла на краю неизведанного, но столь близкого блаженства, и вдруг он опять прекратил свои ласки.

Антуанетта лежала в темноте, прерывисто дыша от возбуждения в ожидании продолжения. Напрасно. Он исчез. Похоже, он ушел, оставив ее одну.

Она присела в постели с рассыпанными по плечам волосами. Она вглядывалась в темноту спальни, ей захотелось позвать его, но тут она вспомнила, что не знает, как его зовут. Когда она встала, чтобы зажечь свечу, у нее дрожали и подгибались колени. Тусклый огонь свечи рассеял окружавший мрак. Но рядом никого не было. Он действительно исчез. Острая жажда неутоленного желания мучила ее. Конечно, со злостью подумала Антуанетта, хитрец намеренно проделал с ней все эти штучки и оставил ее распаленной, чтобы она мучилась, с нетерпением ожидая его очередного прихода. А что же ей оставалось делать?

С глубоким вздохом, в котором явственно слышались как раздражение, так и неудовлетворенность, она подошла к окну. Нет, все-таки хорошо, что он ушел, однако ноющая острая боль в ее теле изводила ее, сводила с ума, заставляя думать о том, что могло бы произойти дальше. Она боялась его, ведь он разбудил в ней такие глубокие чувства, которых она не знала. Но как он догадался о подлинной причине ее визита к судье, сэру Джеймсу? Как он догадался, какие она испытывает чувства, когда он ласкает ее? Как это ни странно, но он, оказывается, знает ее лучше, чем она сама знает себя.

Она выглянула во двор и в изумлении открыла рот. На дворе в мягком сиянии ночных звезд высилась мужская фигура; голова мужчины была поднята в сторону ее окон. Он помахал ей на прощание рукой, и Антуанетта могла поклясться, что расслышала его тихий смех. И вдруг его не стало, он растворился в ночной темноте, растревожив, взволновав и опутав своими чарами ее сильнее, чем раньше.

Глава 10

Гейбриел упругим шагом шел по лесу, удаляясь от дома. Он пытался примирить внутри себя увлечение Антуанеттой, столь прекрасной и чувственной, и осознание того, что она любовница лорда Эпплби, его заклятого врага. От растерянности он никак не мог привести свои мысли в порядок. Несмотря на все усилия, он никак не мог найти то, что объединяло бы двух столь разных Антуанетт.

«Эй, осторожней, не попадись в ее сети, – предупреждал он себя. – Разве можно ей верить?»

Впрочем, излишняя осторожность вовсе не мешала его увлечению. Плотские утехи отнюдь не значили, что в них должны были принимать участие сердце и ум. Гейбриел как будто услышал голос Афродиты, объясняющей ему столь простую истину. Он соблазнит Антуанетту, натешится вдоволь с ней, а когда заполучит письмо, без всякого сожаления вернет ее Эпплби.

Однако его самоуверенность выглядела напускной бравадой, он сам еще не знал, сумеет ли так легко расстаться с Антуанеттой.

– Мастер Гейбриел?

Он невольно подавил вспышку раздражительности, услышав голос Мэри, которая дожидалась его возле дверей его коттеджа.

– Что ты здесь делаешь, да еще так поздно? – спросил он, заходя в дом и зажигая лампу.

– Просто так.

По ее голосу он понял, к чему она клонит. Он обернулся к ней и увидел распущенные до пояса волосы, короткое платье с глубоким вырезом, позволявшим видеть ее грудь почти целиком. Он нахмурился.

– Тебе не стоит сюда приходить, – сухо заметил он.

– А мне так хотелось, – улыбнувшись, робко ответила она и сделала шаг ему навстречу.

Гейбриел вдруг разозлился – то ли на Мэри, то ли на себя. Он не хотел видеть ее здесь сейчас, как, впрочем, и затаскивать к себе в постель. Его тело жаждало любви, но влекло его к одной лишь Антуанетте. Если подумать трезво, Мэри была ничем не хуже и при этом не заслуживала той роли, на которую сама напрашивалась. А он не хотел идти по грязной дорожке – ведь такое поведение шло вразрез со всеми навыками, привитыми ему как джентльмену с детства.

– Отправляйся немедленно домой, Мэри, – резко скомандовал он. – И впредь давай без глупостей.

Все слова, которые намеревалась сказать Мэри, замерли у нее на губах. Она всхлипнула, повернулась и опрометью бросилась бежать. Он стоял и слушал, пока топот ее каблучков не стих среди деревьев.

С мрачным видом Гейбриел уселся в кресло напротив потухшего очага. Только сейчас до него дошло, что он, будучи в покоях Антуанетты, в ее постели, даже не удосужился подумать о письме, которое следовало отыскать.

Из прошлого опыта он знал, что письмо было спрятано под ее сорочкой!

Тонкая улыбка скользнула по его губам. Нет, сейчас письма там точно не могло быть. Вне всякого сомнения, она его перепрятала. В противном случае он нащупал бы листок бумаги, когда ласкал, гладил и целовал ее тело…

Воспоминания взволновали его.

Ее окружал ореол свежести, наивности и невинности – подобных чувств он никак не ожидал встретить у женщины в ее положении. Не исключено, что это было частью наигранного очарования, но, возможно, то, что ему удалось пробудить в ней, было неожиданным для них обоих. Перед его взором опять возникли сладостные видения. Гейбриел не в силах был думать ни о чем другом. Как он ни старался, его мысли невольно возвращались в ее спальню.

«Я велю вам прекратить», – донесся до его слуха ее умоляющий голос.

Он улыбнулся.

«В следующий раз, мой воробышек, я обещаю тебе, что ты будешь умолять меня проделать все до конца, а не бросать на полпути».

Антуанетта лежала на кровати и смотрела, как лучи восходящего солнца заалели на гардинах. Она тоже пыталась разобраться в существе тех необычных отношений, которые складывались между нею и незнакомцем. Неужели она настолько потеряла голову, что позволяет развиваться столь странному роману? Однако благоразумие не возвышало свой голос – напротив, все выглядело так, как будто рассудок стушевывался и уходил в тень, как только он начинал ласкать ее. Неужели такое должно происходить всегда в отношениях между мужчиной и женщиной? Такая возбуждающая радость, от которой кружится голова, нечто, очень похожее на экстаз. Раньше она не могла поверить в такое. Она столько навидалась неудачных браков, в которых ее знакомые отнюдь не обретали счастья, что даже стала верить, что счастье не является обязательным атрибутом замужества.

Но разве сейчас она думала о замужестве? Скорее она размышляла об интимной связи, о физической близости и плотских утехах.

Да, пока он был рядом с ней, он заставлял ее тело кричать, петь под наплывом новых удивительных чувств. Кем же он все-таки мог быть?!

А что, если сэр Джеймс арестует его?

Вопрос неприятно поразил ее. Да, сам незнакомец не верил в то, что его поймают, и даже похвастался: «Я неуловим как ветер». Но Антуанетта считала это пустым бахвальством – сэр Джеймс произвел на нее впечатление очень толкового судьи.

За окнами солнце вставало все выше, начинался новый день. Конечно, если ей первой удастся открыть, кто он на самом деле, она предупредит его об опасности, предоставит ему время, чтобы скрыться.

План выглядел вполне реальным. Оставалось всего лишь найти место, где прятался незнакомец. Антуанетта не сомневалась ни на миг, что узнает его сразу, как только увидит. Но если он попытается изменить свою внешность, то она почувствует исходящие от него флюиды, которые подскажут, кто стоит перед ней. После их близости она не сомневалась, что узнает его в любом обличье.

Исполненная благих намерений, Антуанетта мечтательно закрыла глаза, но вдруг ей в голову пришла настолько неожиданная мысль, что она напряженно уставилась перед собой. Нет, она вовсе не хотела избавляться от знаков его внимания! Благодаря его ухаживаниям ей открылся новый мир, полный драгоценных и удивительно приятных явлений. Созданный ее воображением мужской образ был очень привлекательным, заманчивым и таинственным. Антуанетта поморщилась: она уже не была маленькой девочкой, охочей до сказок и приключений.

Однако ее мучило искушение узнать, что будет дальше, и это искушение было намного сильнее страха перед последствиями.

Она опять погрузилась в мечтательную дрему, на этот раз вспоминая то утро в лондонском доме лорда Эпплби, когда она получила долгожданное письмо из Суррея, позволявшее ей вступить в борьбу с лордом Эпплби, который бессовестно запятнал ее репутацию.

Антуанетта уже давно ждала письма от мисс Брайдуэлл. Каждое утро она первая спускалась в холл, когда приносили почту, и проверяла, пришло оно или нет. В то утро почтальон появился чуть пораньше, и когда слуга впустил его, она еще стояла на верху лестницы. Замирая от волнения, Антуанетта устремилась к почте и тут же схватила письмо со знакомым почерком.

Содержание письма она примерно знала. Мисс Брайдуэлл давно обещала ей списаться с одной из своих знакомых, раньше служившей экономкой в доме лорда Эпплби, и получить от нее ряд небезынтересных сведений, которые помогли бы Антуанетте избавиться от тяжелого, невыносимого и опасного положения, в котором она очутилась.

– Ей кое-что известно, – многозначительно обещала мисс Брайдуэлл. – Как только я написала ей о лорде Эпплби и его частых визитах к нам, она прислала мне записку, в которой настоятельно советовала не доверять ему.

– Может быть, это досужие сплетни, но, возможно, эти опасения и небезосновательны, – ответила Антуанетта. – Если вы узнаете какие-то важные подробности, то напишите мне на адрес дома лорда Эпплби в Мейфэре.

Антуанетта вскоре и думать забыла о присланном ей предостережении. Она с восторгом осматривала достопримечательности Лондона вместес множеством других посетителей, прибывших на Великую выставку. Вскоре она пришла к выводу, что лорд Эпплби вежлив и дружелюбен с ней, и мало-помалу все ее сомнения развеялись.

И вдруг мисс Брайдуэлл прислала ей короткое письмо, написанное быстрым, но вполне неразборчивым почерком:

«У меня очень важные известия. Я намереваюсь посетить одну особу, о которой я вам уже сообщала, но она готова обсуждать данную проблему только с глазу на глаз. Как только мне станут известны все подробности, я сразу извещу вас. Пожалуйста, будьте осторожны».

Стиль письма не лишен был драматизма. Изумленная Антуанетта удивилась сообщению: что бы оно могло означать? Однако вокруг нее было столько развлечений, что она поспешила уверить себя, что поднятая тревога всего лишь буря в стакане воды. Потом до нее дошли неприятные слухи о ней и лорде Эпплби, вслед за тем от Эпплби последовало неожиданное предложение руки и сердца, на которое она ответила отказом.

Она услышала от лорда угрозу в случае ее неповиновения, а через неделю он нарочно выставил ее перед своими гостями в ложном свете, что погубило ее светскую репутацию. В итоге она невольно оказалась в его власти.

Наконец-то письмо мисс Брайдуэлл было у нее в руках. Надежда окрыляла ее. Какие бы сведения ни содержались в письме, они могли помочь вызволить ее из крайне неловкого и неудобного положения, в котором она очутилась.

Шаги за ее спиной насторожили Антуанетту. А что, если это лорд Эпплби? Вдруг он попросит ее показать письмо? Конечно, она откажет, но он может завладеть им силой. У Антуанетты больше не было иллюзий насчет благовоспитанности лорда – она знала, что под маской джентльмена прячется жестокий и безжалостный человек.

Поспешно, дрожащими руками она спрятала письмо за корсаж платья, а потом повернула голову с таким равнодушием, которое делало честь ее выдержке.

Однако это был всего лишь его секретарь, молодой человек с невыразительной внешностью и вкрадчивой улыбкой.

– Мисс Дюпре, – почтительно поздоровался он.

Видел ли он, как она прятала письмо, или просто с вожделением рассматривал ее фигуру? Но Антуанетте некогда было разбираться, потому что прозвонил дверной колокольчик, возвещавший о приходе посетителя. Лакей открыл двери, раздался его недовольный протестующий голос, но затем он отступил и в холл ворвалась непрошеная посетительница в черном шелковом платье, шуршащем при Каждом шаге. В ее темных волосах, выглядывавших из-под модной шляпки, пробивалась седина. Блеск ожерелья на шее и колец на пальцах затмевался сердитым блеском чудесных черных глаз на лице, хранившем следы прежней красоты.

Удивленная Антуанетта заметила, как недовольно посмотрела вошедшая дама на секретаря; тот даже съежился, как будто хотел ускользнуть, но было слишком поздно: сердитым взглядом незнакомка словно пригвоздила его к месту. Решительно подойдя к секретарю и встав напротив, она заявила, смотря прямо ему в лицо, причем в ее мелодичном голосе слышался заметный французский акцент:

– Мне необходимо повидать лорда Эпплби. Прямо сейчас!

Спохватившись, секретарь попытался проявить свой авторитет.

– Мадам, в данный момент я не могу позволить…

– Да мне все равно, что вы можете или не можете себе позволить, – не без сарказма ответила гостья, затем ткнула секретаря пальцем в грудь: – Вызовите его немедленно.

Молодой человек явно растерялся. Было очевидно, что он не в силах ничего противопоставить напору властной и грозной дамы. Кивком выразив свое согласие, он скрылся в глубине дома. Женщина в черном, постукивая каблуками, прошлась вдоль холла и остановилась.

Обернувшись, она, наконец, увидела Антуанетту. С минуту она внимательно рассматривала ее, но вскоре выражение заинтересованности исчезло с ее лица. Ее взгляд скользнул вниз, она нахмурилась и застыла на месте.

Антуанетта, почувствовав неладное, быстро взглянула на свое платье: так и есть, кончик письма от мисс Брайдуэлл предательски высовывался из-за корсажа. Она торопливо прикрыла его рукой.

Дама в черном весело усмехнулась:

– А-а, видимо, письмо от вашего любовника? – Она подошла совсем близко, как будто желая сохранить все в секрете. – О, я нисколько не виню вас за столь невинную шалость, моя дорогая. Лорд Эпплби не такой, не такой…

Она замялась, будто не в состоянии подобрать нужных слов для выражения подлинных своих чувств к лорду. Вместо этого она презрительно наморщила нос, и гримаса неприкрытого отвращения промелькнула по ее лицу.

Растерявшись, Антуанетта промолчала, не зная, что отвечать, и как раз в этот момент сверху, из дверей рабочего кабинета лорда, донесся его громкий и сердитый голос:

– Не желаю никого принимать, если встреча не была назначена!

Женщина в черном подняла голову и направилась навстречу лорду Эпплби, стоявшему на пороге кабинета.

– Нет, вы поговорите со мной! – твердо заявила она. – Неужели вы, милорд, собираетесь похитить наследство моей дочери? Я не допущу этого, вы слышите меня? Не допущу ни за что.

Дрожа от волнения, Антуанетта наблюдала за происходившей сценой. Она ожидала, что лорд Эпплби ответит какой-нибудь грубостью, ибо он не был джентльменом, однако он снес все выпады в свой адрес не моргнув глазом. К удивлению Антуанетты, он даже улыбнулся. Эту улыбку она сразу узнала – обычно она появлялась на губах лорда, когда он собирался кого-нибудь уничтожить.

– Мадам, – воскликнул он, поворачиваясь, – какое удовольствие опять видеть вас! Как же долго мы с вами не встречались?

– Не велика печаль, – грубо и резко ответила она.

– Я ведь когда-то навещал вас, помните, но теперь вынужден следить за своей репутацией. Если моя нога переступит порог вашего заведения, то на мою репутацию ляжет грязное пятно.

– Пф! К чему вы клоните? Лучше ответьте на мой вопрос.

Взгляд лорда скользнул мимо дамы в сторону Антуанетты, которая стояла неподалеку от лестницы с прижатой к груди рукой.

– Зайдите ко мне в кабинет, мадам Афродита, мы все обсудим с глазу на глаз.

Мадам Афродита? Имя звучало интригующе. Антуанетта была бы не прочь услышать продолжение их беседы, но подслушивать у дверей кабинета, тем более сейчас, когда у нее на руках письмо, было крайне опасно.

Поднявшись к себе наверх, Антуанетта села возле окна и торопливо пробежала глазами содержание письма мисс Брайдуэлл.

«Моя подруга домоправительница во всех деталях вспомнила то, что произошло в доме лорда Эпплби в 1840 году, десять лет назад. Он хорошо заплатил ей, чтобы она держала язык за зубами, и она молчала. Однако, воззвав к ее доброму сердцу и чувству долга, мне удалось убедить ее рассказать обо всем».

Далее следовал рассказ мисс Брайдуэлл, представляющий удивительную смесь шокирующих и причудливых подробностей, а в конце давался адрес в Лондоне, где можно было раздобыть сведения, подтверждающие правду: дом располагался в Ламбете.

«Вы должны посетить этот дом и собрать доказательства. Если потом всю историю довести до сведения властей, то лорд Эпплби будет разоблачен».

Гувернантка действительно была просто чудо. Конечно, еще надо было ускользнуть от соглядатаев лорда Эпплби, но Антуанетта решила не откладывать дело в долгий ящик.

Вдруг громкие голоса наверху привлекли ее внимание.

Осторожно и тихо она выбралась из своей комнаты на галерею, шедшую вдоль стены, и, нагнувшись над полированными перилами, посмотрела вниз: лорд Эпплби и мадам Афродита стояли внизу прямо под ней.

– Неужели вы думаете, что украдете деньги и вам это сойдет с рук? – с гневом спросила мадам Афродита.

Лорд Эпплби был как будто удивлен ее откровенной яростью.

– Почему бы и нет? Знаете, мадам Афродита, вам придется научиться ладить со мной. Разве вы забыли – теперь мы партнеры?

Антуанетте показалось, что в какой-то миг женщина не удержится и отвесит ему пощечину. Она уже замахнулась, вся трепеща от возмущения. Однако лорд Эпплби не испугался, а, напротив, даже наклонился к ней, словно провоцируя.

– Попробуйте, но предупреждаю, если вы ударите меня, я закрою вашу лавочку в конце этой же недели. Потом вас выбросят на улицу, туда, где вам и место.

Мадам Афродита съежилась, как будто из нее выпустили воздух, бессильно уронила руку и отвернулась в сторону.

– Ничего, у меня еще есть друзья. Они замолвят обо мне словечко, – дрожащим от волнения голосом сказала она.

Эпплби презрительно фыркнул:

– Мадам, вы же куртизанка. Кому, вы думаете, поверят в первую очередь: вам или мне? Догадаться не трудно.

– Да, Эпплби, ваше имя произносят так же часто, как и название Хрустального дворца. Вы известная фигура, вас узнают на улице. Но слава – это обоюдоострое оружие. Всегда ходят слухи, всегда есть желающие спихнуть слишком высоко возомнившего о себе выскочку вниз. – В ее блестящих угольно-черных глазах сверкнула злоба. – Люди уже поговаривают, каким образом ваша столь юная племянница оказалась в ваших объятиях. Вскоре весь Лондон будет шептаться о подоплеке этого происшествия. – Она язвительно улыбнулась. – Королевской чете вряд ли понравится человек с такой моральной позицией. Как вы полагаете, до них уже дошли подобные слухи?

Эпплби небрежно рассмеялся, как будто это его нисколько не волновало.

– Мадам, вы, как утопающий, хватаетесь за соломинку, – пошутил он.

– Ну что ж, посмотрим!

С этими словами мадам вышла от лорда.

Через два дня лорд Эпплби, с мрачным видом вернувшийся из Букингемского дворца, резиденции королевы, вызвал к себе Антуанетту.

– Вам придется пожить вне Лондона какое-то время, – сказал он Антуанетте, стоявшей перед ним с гордо поднятой головой. – У меня дом в Девоне, там вы и поживете. Как бы я ни игнорировал мадам Афродиту, в уме ей не откажешь. Вы побудете в Девоне до тех пор, пока не улягутся неприятные для меня слухи. Тогда вы вернетесь и мы сыграем нашу свадьбу.

– Но я хочу домой. Почему бы мне не уехать на все это время к себе?

– Потому что я не хочу отправлять вас домой, – передразнил он ее, ловко имитируя голос. – Я хочу, чтобы вы все время находились под наблюдением; мне не нужны лишние неприятности. И не забывайте, что в моих руках Сесили. Если вы не выйдете за меня замуж, я избавлюсь от вас, а ваше место перед священником займет Сесили. Она ведь настоящая красавица, ваша сестренка, не правда ли?

Потрясенная Антуанетта молчала. Горло сдавило, словно железным обручем, как только она представила свою сестру в объятиях этого гнусного человека. Нет, она готова на все, чтобы разрушить его козни. Гнев душил ее. Да, у нее было письмо, но за ней так бдительно следили, что она никак не могла воспользоваться им. В довершение всех бед он отсылает ее из Лондона.

– Даю вам на сборы час.

Услышав это распоряжение, Антуанетта почувствовала себя дурно и даже решилась просить его о милости:

– Пожалуйста, милорд, позвольте остаться. Мне невыносимо будет жить в такой глуши.

Эпплби, нахмурив брови, раздумывал какое-то время, но решения своего не переменил.

– Нет, Антуанетта, это никак не возможно, а то я рискую утратить королевское расположение. Все эти годы я, не покладая рук рвался к успеху, к богатству. Сейчас я почти достиг вершин власти и стою всего лишь в шаге от окончательного триумфа. Уже недалек тот час, когда мое имя станет известно по всей стране, а в моих руках будет сосредоточено столько власти, что я смогу вершить судьбы мира.

Неужели он хотел вызвать у нее восхищение своими успехами?

Его откровенное самолюбование было невыносимо.

– Идите собирайте вещи, готовьтесь к отъезду, – бросил он, возбужденно потирая руки. – У вас осталось всего пятьдесят пять минут.

Он внимательно взглянул на нее.

– Как знать, моя дорогая: может, выкрою время и приеду навестить вас.