Текст книги "Посмотри на меня"

Машинально поглаживая член, я смотрю на совершенство ее тугой дырочки, прямо над блестящей кожей ее влажных складок. Она мокрая. Она всегда такая мокрая, когда занимается всем этим?

Нет. Только для меня, мысленно повторяю я. Мои поглаживания тем временем набирают скорость.

– Дрейк, я хочу посмотреть, как ты кончишь. Не делай этого без меня, – ласково говорит она.

Печатать одной рукой непросто, но мне это удается – благодаря автозамене.

Тогда ляг на кровать и поиграй со своим клитором.

Ты кончишь первой.

Она что-то напевает от восторга. Мия садится на кровать и снова поворачивает телефон экраном к себе.

– В таком случае мне от тебя кое-что понадобится.

Все, что пожелаешь.

– Включи микрофон. Я хочу слышать звуки, которые ты издаешь, когда кончаешь.

Черт, я мог бы кончить прямо сейчас. Все эти грязные словечки, выскакивающие из ее рта, распаляют меня еще больше.

Ладно.

Она нащупывает где-то между грудями застежку лифчика. Еще миг, и они свободны. Внезапно моя вредная сводная сестра распласталась на своей хорошенькой белой кровати, обнаженная и идеальная, и все это для меня. Я упиваюсь этим зрелищем и заставлю себя не кончать. Еще рано.

– Я жду, Дрейк… – дразнит она, игриво поглаживая свою дырочку.

О, какого хрена… Недолго думая, я нажимаю на кнопку микрофона и молчу. Единственный звук, который она слышит, это шлепанье моего члена.

– Намного лучше, – отвечает она.

Слегка наклонив телефон, она направляет его на промежность и средним пальцем описывает вокруг клитора узкие круги. Ей не откажешь – она мастер по этой части! Ракурсы камеры и грязные разговорчики. Да она просто профессионалка!

С одной стороны, я отказываюсь поверить, что она это делает.

И все же я здесь… и мне чертовски приятно то, что я делаю.

– Я хочу услышать тебя, Дрейк.

Она стонет, глядя на экран и продолжая круговые поглаживания.

Я издаю глухой стон, специально делая его чуть ниже обычного в попытке замаскировать свой голос.

– Да… – задыхается она.

Мия наблюдает, как я дрочу, как будто мой член – самая горячая штучка, какую она когда-либо видела. Возможно, так говорят себе все мужчины, когда смотрят, как она это делает, но, клянусь, ей это действительно в кайф. Ее щеки розовеют, ноги ерзают, а приятные звуки, которые она издает сквозь плотно сжатые губы, звучат вполне искренне. Кому это знать, как не мне. Моя работа в буквальном смысле состоит в том, чтобы различать, что правда, а что фальшь, а это, черт возьми, правда.

По пустой комнате эхом разносится мой очередной сдавленный стон. Она отвечает на него хриплым криком.

– Я сейчас кончу, – шепчет она. – Работай сильнее, Дрейк.

Я повинуюсь. Причем с таким усердием, что удивляюсь, как мой член еще не сломался.

– Потрогай себя, – говорю я ей, и она от звука моего голоса с минуту ловит ртом воздух.

О, черт-черт-черт.

Мои слова снова и снова звучат в моей голове, а сам я тем временем пытаюсь решить, был ли это мой голос или он может сойти за чей-то чужой.

– Как жаль, что ты не со мной и не можешь сделать это для меня, – отвечает она, явно не узнав моего голоса, но даже когда она это говорит, один из ее пальцев сгибается между складками и исчезает внутри ее. Она вскрикивает. Потом снова смотрит на телефон и работает в том же ритме, что и я.

– Кончи вместе со мной, Дрейк, – громко стонет она.

– Я кончаю, – хрипло шепчу я.

Я фонтанирую по всей своей груди. Она не отрывает глаз от экрана. Ее внимание приковано к струям спермы, которые я извергаю, но уже в следующий миг я вижу, как ее пресс напрягается. Она закрывает глаза, сжимает бедра вокруг руки и испускает крик удовольствия, от которого мне хочется кончить еще раз.

Единственный звук в течение нескольких долгих минут – наше надрывное дыхание. Изображение на видео все еще сфокусировано на лужицах спермы на моей груди.

Когда Мия наконец открывает глаза, она выглядит взволнованной, как будто для нее это было так же странно, как и для меня.

– Вот это да, Дрейк… Это был… отличный способ закончить мой день.

Она садится, и я вижу, как она пытается восстановить самообладание. На меня накатывает мощное чувство стыда, едва не выбивая дух. Какого хрена я только что сделал? Прежде чем я даю себе шанс ответить, я закрываю приложение.

Правило № 4: Если вы обнаружите, что кончаете вместе со своей сводной сестрой, это верный признак того, что вам срочно нужен отдых

Гаррет

– Мия? Твоя младшая сестра?

– Пожалуйста, перестань так говорить!

Прижимаю ладони к вискам, и Эмерсон изумленно смотрит на меня. Я без колебаний открылся лучшему другу, но все же не ему осуждать меня. Он вообще трахает бывшую девушку своего сына так, как будто это олимпийский вид спорта и он стремится получить золото.

– Вот это да, – бормочет он.

– Да уж.

– И что ты теперь намерен делать?

В том-то и вся загвоздка. Я не могу пустить это дело на самотек.

Что-то случилось прошлым вечером. Что-то, чего я никак не ожидал. Очевидно, Мия понятия не имела, что по другую сторону экрана я. Однако это не меняет того факта, что я испытывал к Мии то, чего никогда раньше не чувствовал. Это был самый неповторимый момент в моей жизни, и мне нужно выяснить почему.

Если повезет, я приеду в домик у озера и пойму, что между нами нет абсолютно никакой химии и вчерашняя ночь была чистой воды случайностью. И тогда я снова смогу стать ей почти братом, которого она терпеть не может, и наша жизнь продолжит идти в обычном режиме.

– И тут мне нужен ты, – говорю я, глядя на своего друга и делового партнера.

– Я?

Он как будто немного нервничает.

– Да. Я знаю, что требую многого, но ты не будешь возражать, если я возьму недельный отпуск и поеду в родительский дом у озера? Она там, и, возможно, если я проведу с ней немного времени, то смогу…

Эмерсон поднимает руку.

– Гаррет, поезжай.

– Правда?

Все оказалось проще, чем я думал.

– Да. Честно говоря, я надеялся, что ты все равно поедешь туда. Открытие клуба было задачкой не из легких, но самая трудная часть уже позади. Тебе нужен перерыв. Ты слишком усердно работал. Отправляйся туда, проведи немного времени с семьей, может, даже трахни сводную сестру, если захочешь. В любом случае хороший перепихон тебе не помешает.

Мое лицо каменеет.

– Я не сплю с ней, – цежу я сквозь зубы.

Эмерсон смеется, а я морщусь в ответ.

– Во-первых, мы вообще с ней не ладим. Во-вторых, я регулярно трахаюсь, спасибо. – Это ложь, но ему не нужно об этом знать. – Мне не нужно гоняться за двадцатитрехлетней телкой, тем более моей сводной сестрой. – Я встаю и в упор смотрю на Эмерсона. – И в мои намерения абсолютно не входит ввязываться в романтическую ситуацию, в какую попал ты, по сути, став заложником женщины, которая не желает тебя отпускать.

Эмерсон откидывается в кресле, и его лицо растягивается в медленной, ленивой улыбке.

– О да… это ужасно, – саркастически отвечает он.

Черт, этот мудак улыбается так, словно ему только что отсосали, и, насколько я знаю, возможно, так оно и было. Не удивлюсь, если в эту самую минуту Чарли прячется под его столом, и он пытается представить их отношения как нечто чертовски заманчивое.

Но вряд ли это продлится долго. У них будет небольшая интрижка, много секса, а потом все закончится, пойдет прахом, как, в конце концов, рушатся все отношения. Спасибо, не надо. Определенно не то, чего я хочу или что мне нужно.

– Ладно, серьезно, у меня там будет хорошая сотовая связь. Держи меня в курсе всего, что здесь происходит. Я вернусь до конца квартала. И придумаю какие-нибудь стимулы…

– Гаррет! – рявкает Эмерсон. Я расслабляю плечи, а он продолжает: – Отдохни недельку. С клубом ничего не случится. Как я уже сказал, тебе нужны перерыв и смена обстановки.

Я знаю: он прав. Мне действительно требуется отдых, но этот настырный голосок в голове продолжает приставать, твердя, что я не имею права поставить все на паузу и расслабиться. Он пытается убедить меня в том, что я должен работать дальше и молиться, чтобы в мое отсутствие клуб не прекратил существование.

Но с другой стороны, если с клубом без меня ничего не случится, значит, я вообще никогда не был нужен, верно?

– Хорошо. Спасибо, Эмерсон. Серьезно, если я тебе понадоблюсь, просто позвони.

– Желаю тебе хорошо провести время.

После этих слов я выхожу из его кабинета, иду по пустому коридору в вестибюль, а сам думаю о том, как, черт возьми, я проживу всю следующую неделю без своего любимого детища.

* * *

Подъезжая к родительскому дому у озера, я машу матери и отчиму, которые сидят на крыльце. С тех пор, как я их видел, прошло почти полгода, и это стыд и срам, учитывая, что они живут всего в двадцати минутах езды от меня.

– Привет, незнакомец! – говорит мама, вставая с кресла-качалки и спускаясь по ступенькам.

Она обнимает меня, и я ощущаю исходящие от нее тепло и ласку. Меня тотчас начинает терзать чувство вины.

– Я скучала по тебе, – шепчет она мне в щеку, прежде чем поцеловать.

– Я тоже скучал по тебе, мам. Извини, что бываю у вас нечасто.

Она отпускает меня, и я поворачиваюсь к Полу. Тот мгновенно заключает меня в не менее крепкие объятия. Когда он отстраняется, я замечаю, что его лицо изможденнее, чем мне помнится, и он похудел как минимум фунтов на двадцать, но, учитывая все обстоятельства, все не так плохо, как я опасался. У него все те же широкая улыбка и глубокие ямочки на щеках, которые унаследовала от него Мия.

Мама и Пол поженились, когда мне был двадцать один год, и, поскольку мой родной папаша был из разряда «вот тебе чек на день рождения, и забудь, как меня зовут», я на протяжении почти всей взрослой жизни воспринимал Пола как отца. Его первая жена умерла от сердечного приступа, когда Мия была младенцем.

– Привет, старина, – говорит он с присущим ему добродушным смехом. – Рад, что ты смог приехать в этом году.

– Да… спасибо, что пригласили меня.

– Прекрати. Ты же член семьи.

Его гигантская рука с глухим шлепком ложится мне на плечо, от чего у меня подгибаются колени. Я оглядываю двор и смотрю в сторону озера в надежде увидеть знакомую копну серебристо-светлых волос.

– А где Мия?

Услышав, как хлопает сетчатая дверь, я оборачиваюсь и вижу на крыльце девушку. Она стоит, прислонившись к перилам, в лифчике от бикини на завязках и джинсовых шортах, таких крошечных, что я могу разглядеть торчащие из них половинки ее попки. Тот факт, что я своими глазами вижу ее после вчерашнего вечера, выбивает меня из колеи. Это первый раз, когда я смотрю на Мию как на настоящую женщину, а не как на девчонку, какой она всегда была для меня? Прошлой ночью я точно не воспринимал ее маленькой девочкой, совсем нет.

Она глядит с такой же, как у меня, неуверенностью… или это отвращение?

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает она, и в ее голосе нет радости от встречи.

– Мия, – укоризненно произносит Пол.

– Как всегда красивая, – говорю я в ответ.

– Только без грубостей, – бормочет мама себе под нос.

– Наш вчерашний видеочат, похоже, был довольно убедительным, – говорит Мия, и мои глаза готовы вылезти из орбит.

Но, к счастью, мозг быстро соображает, и до меня доходит: она имеет в виду нормальный видеочат, который был у нас вчера до того, как я выдул шесть банок пива и скачал приложение.

Я прочищаю горло.

– Это да. Я понял, что давно не был здесь, и решил взять недельный отпуск. Тем более Эмерсон сказал, что, судя по моему виду, мне надо отдохнуть.

– Что ж, я рада, что ты приехал, – говорит мама, крепко обнимая меня за плечи.

– Я тоже, мам.

Громко шлепая пляжными шлепанцами, Мия идет мне навстречу. Я заставляю себя смотреть на ее лицо, а не пожирать взглядом чуть подпрыгивающие груди, едва прикрытые лифчиком от бикини.

Она стоит в шаге от меня. Мне видно, что она колеблется, и я знаю, что нормальные брат и сестра в такой момент обнялись бы, но мы с Мией никогда не были нормальными. И после вчерашнего вечера я даже не помню, какими мы были раньше. Но, как ни странно, ловлю себя на том, что притягиваю ее к себе, чтобы обнять. Явный признак того, что она пробила брешь в моем чувстве реальности. Мия напрягается, явно удивленная моей сердечностью, впрочем, как и я сам.

По идее, я не должен замечать полноту ее грудей, прижатых к моему телу, или то, как приятно пахнет кокосом ее шампунь. Но я обращаю внимание на все это.

Черт побери. Почему это происходит со мной? Почему из всех людей в мире меня тянет именно к ней? Как будто вокруг мало других телок, которые ничуть не хуже. Но из-за вчерашнего вечера я не могу не обращать внимания на то, как тело реагирует на присутствие Мии.

Может быть, во всем виновата ее грудь. Я мужчина, и мое либидо не способно отличить сиськи милой девушки от сисек стервозной телки, которая ненавидит меня.

Когда Мия отстраняется, ее взгляд на долю секунды задерживается на моих губах, а потом она переводит его на озеро.

– Я иду гулять, – говорит она, и я замечаю в ее руке телефон. – Желаю вам весело провести время. Я вернусь к ужину.

В этот момент до меня доходит: она может включить свою маленькую прямую трансляцию во время прогулки! Она что, собралась раздеться и мастурбировать для незнакомцев посреди леса? Возможно, и нет. Но я здесь для того, чтобы выяснить, реально ли мое влечение к Мии, так что почему бы не начать действовать прямо сейчас?

– Я пойду с тобой, – заявляю я, и все глядят на меня так, словно у меня на лице выросли сиськи.

Мы с Мией никогда не проводим время вместе, и я понимаю, как странно мое внезапное желание должно выглядеть в глазах остальных. Но я здесь с особой миссией и не желаю терять время.

– Блестящая идея! – мама внезапно вскакивает, явно взволнованная тем, что мы наконец-то зароем топор войны и поладим. – Идите. Мы с Полом останемся дома и приготовим ужин. Вам в любом случае нужно наверстать упущенное! Вы не виделись со Дня благодарения.

Эх, если бы она только знала правду!

– Ммм… – мычит Мия, явно не находя слов.

– Если, конечно, ты не против.

Наши взгляды на миг встречаются, и я замечаю в ее глазах намек на нерешительность. Но я тут же вспоминаю, как мы с ней разговаривали вчера вечером… без тени ее былой ненависти ко мне, даже если она понятия не имела, что говорила со мной.

– Конечно… наверное, – бормочет она и, развернувшись, шагает к дороге, ведущей в лес. Смущенно улыбнувшись матери и Полу, я быстро следую за ней.

Следующее, что я помню: я иду по лесной тропе, протянувшейся вдоль берега озера, в компании полуодетой Мии. Мои член и мозг оба в шоке от того, насколько это странно.

Некоторое время мы неловко молчим, и я понимаю: это прекрасная возможность заставить Мию рассказать о ее тайной работе. Я многого не знаю о ней, и это по большей части моя вина. Я так и не удосужился сблизиться с ней, и теперь у меня есть всего несколько дней, чтобы понять, почему Мия вдруг стала единственным, о чем я могу думать. Может, если я выужу из нее, чем она занимается в Интернете, это поможет мне разобраться в себе.

В любом случае я знаю, что не могу вернуться домой, пока не пойму, почему, черт возьми, вдруг запал на свою сводную сестру.

Правило № 5: Садисты и мазохисты – не одно и то же

Мия

Какого черта он задумал?

Во время прогулки я смотрю на Гаррета. Он в узкой черной футболке и серых спортивных шортах, которые дают мне прекрасный обзор его мускулистых бедер и упругих ягодиц. Этого почти достаточно, чтобы отвлечь меня от мыслей о том, какого черта он здесь делает.

Сначала я решила, что он просто приехал повидать отца, но потом он вдруг вызвался прогуляться со мной… что весьма странно. Поэтому я все время начеку.

Не говоря уже о том, что его приезд срывает все мои планы. Если он будет спать в подвале, то в моей работе – работе на синем диване – с постоянными клиентами наступит перерыв, и я лишусь части дохода.

– Итак… – говорит Гаррет, идя чуть быстрее меня, отчего я вынуждена постоянно прибавлять шаг, чтобы не отстать.

Обычно на эти прогулки я беру с собой телефон, чтобы поболтать со зрителями. Но сейчас мобильник молча лежит у меня в кармане.

– Итак… – повторяю я. – Вижу, тебе удалось сбежать из твоего драгоценного ночного клуба.

– Да… Я обмолвился об этом Эмерсону. Похоже, он думал, что мне это нужно.

– А на самом деле?

– Что на самом деле?

– Тебе это нужно?

Гаррет смотрит мне в лицо и сглатывает.

– Да. Думаю, мне нужен отдых. Мне нужно побыть рядом с семьей.

– С чего это вдруг?

– Что? – спрашивает он и, повернувшись ко мне, хмурит брови.

– Ты живешь в двадцати минутах от нас. Лично мне кажется довольно странным, что ты ни с того ни с сего захотел провести время с семьей.

– Разве ты забыла, что я управляю компанией? Я не могу позволить себе роскошь видеть своих родителей столько же времени, что и ты. Я ведь с ними не живу, – огрызается Гаррет. От его резких слов у меня отвисает челюсть.

Я застываю как вкопанная и вскидываю руки. Пройдя несколько шагов вперед, он тоже останавливается и поворачивается ко мне.

– Поэтому ты пошел со мной на прогулку? Чтобы оскорблять меня из-за того, что я живу в подвале дома своего отца?

– Ты… – начинает он, но останавливается. Сделав глубокий вдох, берет себя в руки и продолжает: – Я не хотел тебя оскорбить, Мия. Просто я… Раньше мне нравилось приезжать на озеро, и, судя по нашему с мамой вчерашнему разговору, она, похоже, думала, что Пол будет признателен, если я приеду и в этом году.

Мой желудок сводит.

– Почему она так говорит? С ним все в порядке.

– Я уверен, что да, – отвечает Гаррет, и в его глазах я вижу что-то похожее на сочувствие. – Просто мне кажется, что она сказала первое, что пришло ей в голову, лишь бы я приехал сюда.

Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга, и я хочу, чтобы со мной Гаррет был самим собой. Как здорово, когда в твоей жизни есть кто-то, с кем можно поговорить, кто не отмахивается и не подначивает. Но между нами все по-другому.

– Пойдем, – говорит он, жестом приглашая меня идти дальше.

Я шагаю рядом с ним, и мы снова молчим. До сих пор не могу отделаться от ощущения, что Гаррет что-то знает, но не говорит мне. Однако я не настаиваю.

– Скажи, какого черта ты тут делаешь всю неделю? – спрашивает Гаррет спустя какое-то время.

– Расслабляюсь, – отвечаю я, – попробуй и ты как-нибудь.

– Я умею расслабляться.

– Вот как? Тогда скажи мне… как ты расслабляешься?

Он на миг задумывается и хмурит брови.

– Я бегаю.

– Бег не расслабляет.

– Лично меня – еще как.

– Что и делает тебя садистом, – поддразниваю я его. – Это все равно что сказать, что секс расслабляет.

Гаррет удивленно смотрит на меня.

– Секс действительно расслабляет.

– Если ты думаешь, что секс расслабляет, то ты ошибаешься, – я смеюсь.

– Ах, да. Ты же теперь эксперт по сексу? – спрашивает он и, глядя на меня, морщит лоб. При этом на его лице мелькает что-то вроде раздражения, почти злость.

– Я никакой не эксперт по сексу. Просто думаю, что он должен приносить удовольствие, а не расслаблять.

Внезапно Гаррет останавливается, поворачивается ко мне и делает шаг в мою сторону, сокращая расстояние между нами. Я почти забываю, как дышать.

– Знаешь, почему я считаю бег расслабляющим? – спрашивает он. – Это потому что я чувствую, когда устану. То же самое и с сексом. Ты не можешь назвать его расслабляющим, потому что никогда не была полностью удовлетворена в постели. Нужно выбросить из головы все до последней мысли и сосредоточиться лишь на ощущениях тела, а не на своих мыслях. Работая в поте лица и будучи в гармонии с кем-то другим, можно ощутить его удовольствие, как если бы оно было твоим. И словить кайф до звездочек перед глазами. Это я и называю расслаблением. Найди кого-то, кто сможет это сделать, и ты поймешь, что я имею в виду.

– О, кого-то вроде тебя? – слова слетают с моих губ и как будто зависают между нами.

Я поднимаю глаза на Гаррета. Так близко друг к другу мы никогда еще не стояли. И еще мы внезапно заговорили о сексе. Что происходит?

Сердце колотится, меня бросает в жар. Я смотрю ему в глаза и ощущаю всю серьезность этого разговора. Внезапно я представляю себе, каким сумасшедшим будет секс с ним.

– Очень смешно, – бурчит Гаррет, отворачиваясь.

– Всем девушкам в твоем танцевальном клубе крупно повезло, – дразню я его.

Гаррет работал в ночных клубах, сколько я себя помню. Могу только представить, сколько телочек он снимает каждый день.

– Я не сплю с девушками из клуба, – отвечает он, пока мы идем дальше.

Я смеюсь и смотрю на него.

– Только не надо пудрить мне мозги.

– Я серьезно. Может, это тебя шокирует, но я профессионал. И я люблю свою работу. Я делаю ее не ради того, чтобы снимать цыпочек.

Я не отвечаю, лишь скептически смотрю на него. Должна признать, Гаррет действительно не похож на большинство мужчин, но если я что-то и знаю о мужчинах – а через приложение я познакомилась не с одним и имею о них неплохое представление, – так это то, что всем им хочется только одного. И ради этого они готовы на все.

Вот почему я так довольна своей работой. Я даю только то, что готова дать. Никто не может лапать меня или использовать. И в конце дня мне на счет капает денежка. Мне не нужно опасаться слизняков, которым вдруг захочется слишком многого.

Это единственное место, где власть целиком и полностью в моих руках.

Некоторое время мы идем молча, стремясь вернуться домой до заката. Наконец Гаррет первым нарушает молчание.

– Мазохист, – тихо бормочет он.

– Что?

– Ты назвала меня садистом за то, что я люблю бегать, но правильное слово – мазохист. Тот, кто любит причинять боль себе самому.

– Понятно.

Мы идем дальше. В его глазах мелькает лукавая искорка, как будто я затронула тему, которую ему интересно обсудить.

– А кто в таком случае садист?

– Садист – это тот, кто любит причинять боль другим.

– Хм, – говорю я и быстро добавляю: – например, тот, кто потащился со мной на прогулку, лишь чтобы посмотреть, как я страдаю.

На этот раз улыбка Гаррета – широкая и искренняя, отчего вокруг его глаз собираются лучики морщинок. Он смотрит на меня с этой теплой, соблазнительной улыбкой и отвечает:

– Именно ради этого.