Текст книги "Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата"

– А что было с огнем, когда магия исчезла на целых десять лет?

– Наши провидицы заранее знали, что магия исчезнет и вместе с нею погаснет магическое пламя. Мы заблаговременно зажгли от магического огня несколько обычных и поддерживали их. Да, он исчез на целых десять лет, а нынешней весной, вместе с возвращением магии, вспыхнул в очаге, где мы видели его в последний раз. – Прабабушка повернулась к Маноне. – Когда крошанская королева созывает своих подданных на войну, пламя из королевского очага разносят по всем очагам лагерей и селений. Прибытие пламени служит призывом. Но на такое способна лишь настоящая крошанская королева.

– Значит, мне достаточно взять пламя из этого очага и соберется целая крошанская армия?

– Нет, – засмеялась старуха. – Прежде тебя должны признать королевой.

– А этого как я могу достичь? – скрипнув зубами, спросила Манона.

– Мне ли отвечать на твой вопрос?

Маноне понадобилось все самообладание, чтобы не выпустить железные ногти и не пройтись ими по шатру Гленнис.

– Почему вы оказались здесь, в этом лагере?

– Разве я тебе вчера не сказала?

Манона топнула ногой. Заметив ее нетерпение, старуха усмехнулась:

– Мы сделали остановку по пути в Эйлуэ.

– Эйлуэ? – встрепенулась Манона. – Если вы решили убежать от войны, должна вас огорчить: это королевство познало ее сполна.

Эйлуэ так и не оправилось от последствий жестокого адарланского вторжения. Маноне вспомнились многочисленные встречи с Эраваном. Он постоянно держал Эйлуэ в поле своего внимания и, казалось, особо заботился, чтобы южное королевство оставалось раздробленным.

– Нам это известно, – сказала Гленнис. – Но мы получили весть от наших южных очагов о возникшей угрозе. Мы отправляемся на встречу с уцелевшими эйлуэйскими военными отрядами. Будем сражаться со всеми ужасами, какие послал туда Морат.

Значит, на юг, а не на север. Не в Террасен.

– Ужасы, которые Эраван намеревается обрушить на Эйлуэ, – просто маневр, чтобы вас разделить, – сказала Манона. – Удержать вас от оказания помощи Террасену. Он догадался, что я пытаюсь собрать крошанских ведьм. Эйлуэ все равно потеряно. Полетим с нами на север.

Старуха покачала головой:

– Возможно, и потеряно. Но мы дали слово и сдержим его. Наш путь лежит в Эйлуэ.

Глава 16

К лагерю Дарро армия добралась лишь вечером, когда стемнело. Снег и ветер сопровождал ее на всем пути, изматывая воинов. Дарро ожидал их на вершине холма, не слезая с лошади. Эдион отделился от колонны солдат и направился к нему по заснеженному полю. Под копытами лошади трещала корка наста.

– Ваш приказ выполнен, – коротко доложил Эдион, махнув рукой в сторону колонны. – Мы прибыли.

Дарро едва взглянул на Эдиона. Он смотрел на прибывших солдат, которые тут же начали разводить костры и ставить шатры. Вчерашнее тяжелое сражение, потом этот изнурительный переход. Спать они сегодня будут крепко. Эдион решил, что даст им отдохнуть день, а то и два. Не гнать же их завтра к Оринфу.

– Сколько погибших?

– Менее пятисот.

– Хорошо.

Эта «похвала» резанула слух Эдиона. Армия не была собственностью Дарро, и даже он сам лишь командовал ею.

– Зачем мы так спешно понадобились? Желательно знать причины.

– Хотел поговорить с тобой о сражении. Может, новые сведения появились.

Эдион скрипнул зубами:

– Я лучше напишу вам отчет. – Он натянул поводья, намереваясь вернуться к солдатам. – Моим людям нужно устроиться на ночлег.

Казалось, Дарро напрочь забыл, что армия добиралась сюда весь день.

– Встретимся завтра поутру. Оповести остальных сановников.

– У вас есть свой гонец. Его и отправьте. – Дарро жестко посмотрел на Эдиона. – Оповести остальных сановников. – Взгляд старика скользнул по забрызганным сапогам военачальника, затем поднялся выше, отметив растрепанные, грязные волосы. – И сам отдохни.

Эдион не посчитал нужным ответить. Развернувшись, он поехал обратно. Его жеребец тоже был рад покинуть холм. Прекрасный, гордый конь, верой и правдой служивший своему хозяину.

Эдион скакал, щурясь от снежинок. Нужно позаботиться о еде и отдыхе для солдат. А рано утром он отправится на встречу с Дарро и другими осколками придворной знати, ныне управлявшими Террасеном.

Вместе с Аэлиной.

За ночь снежный покров вырос почти на локоть. Снег густо запорошил шатры, погасил костры. В шатрах было тесно. Солдаты спали вповалку, дабы сохранить драгоценное тепло.

Лисандра провела почти бессонную ночь. Даже обличье призрачного леопарда не спасало от холода, и она дрожала, разлегшись возле жаровни. Потом ей удалось задремать, но ненадолго. Спать мешал не столько холод, сколько мысли о предстоящей встрече.

Она шагала к большому штабному шатру Дарро. Рядом шла Ансель из Верескового Утеса. Обе закутались в несколько слоев одежды. К счастью, холодное утро не располагало к разговорам. Стоило открыть рот, как от морозного воздуха начинали ныть зубы.

Их ненамного опередили фэйцы, сразу узнаваемые по серебристым волосам. Принц Эндимион поклонился ей. Точнее, Аэлине.

Жене своего двоюродного брата. Он считал, что перед ним настоящая Аэлина, террасенская королева. Учтивость не позволяла Эндимиону принюхаться к Аэлине. Тогда бы он сразу обнаружил странный, чужеродный запах оборотня.

Хвала богам за его учтивость.

Штабной шатер был почти полон. Террасенская правящая знать, террасенские военачальники, командиры союзников. Все они внимательно рассматривали карту континента, прикрепленную к стене. Карта была нарисована на холсте. Булавки с разноцветными головками отмечали местоположение армий.

В глаза сразу бросалось чудовищное скопление моратских сил на юге. Плотный заслон, сквозь который не пробиться никому из союзников.

– Наконец-то она вернулась, – холодно произнес чей-то голос.

Лисандра изобразила ленивую улыбку и неторопливо прошла к столу. Ансель осталась у входа.

– Слышала, позавчера у вас было весело, а я замешкалась в пути. Жаль. Думала, успею присоединиться к этому веселью и сверну шею хотя бы нескольким валгским демонам.

Ее слова встретили сдержанным смехом. Дарро даже не улыбнулся.

– Не помню, чтобы мы приглашали твое высочество на эту встречу.

– Я ее пригласил, – сказал Эдион, выходя вперед. – Поскольку Аэлина сражается в составе легиона Беспощадных, я сделал ее своей непосредственной заместительницей. Ее присутствие необходимо по долгу службы.

Неужто никто не замечал тень боли, промелькнувшую на лице Эдиона? К боли примешивалось отвращение к самозванке, выдающей себя за королеву.

– Прошу меня извинить за доставленное разочарование, – негромко произнесла Лисандра, обращаясь к Дарро.

Тот вновь повернулся к карте. Вошли Равэн и Соэл. Соэл уважительно кивнул Аэлине, а Равэн наградил ее улыбкой. Аэлина подмигнула братьям и тоже повернулась к карте.

– Позавчера наши войска под командованием Эдиона Ашерира разгромили вторгнувшиеся силы Мората, – говорил Дарро. – Я считаю, что теперь надлежит переместить войска на Фералийскую равнину и подготовить Оринф к осаде.

Слан, Ганнер и Аронвэд – такие же старые осколки прежнего королевства – одобрительно закивали.

Эдион, явно догадывавшийся о предложении Дарро, покачал головой:

– Эраван расценит это как наше бегство под натиском его сил, а мы еще больше отдалимся от потенциальных союзников на юге.

– Стены Оринфа выдержат атаки катапульт, – заявил Ганнер.

Весь седой, он был старше и, пожалуй, вдвое мерзопакостнее Дарро.

– Если к Оринфу подтянут ведьмины башни, город не спасут никакие стены, – возразил Рен Ручейник.

– А кто их видел – эти ведьмины башни? – ехидно спросил Дарро. – Почему мы должны верить словам врага?

– Этот враг теперь наш союзник, – сказала Аэлина – Лисандра; Дарро поморщился. – Манона Черноклювая не солгала. Она и ведьмы ее отряда Тринадцати видели это собственными глазами, пока не порвали с Моратом и не перешли на нашу сторону.

Фэйцы и Ансель закивали.

– Только сражались они против Маэвы, – напомнил бывший королевский придворный Слан – невероятно тощий старик с каменным лицом и крючковатым носом. – Не забывайте: та битва велась против Маэвы, не Эравана. Согласятся ли они воевать против соплеменниц? Ведьмы до самой смерти остаются верными своему клану. К тому же они хитрее и изворотливее лис. Возможно, Манона Черноклювая и ее шабаш разыграли перед вами преследуемых беглянок и вдоволь накормили вас ложью.

– Манона Черноклювая восстала против собственной бабушки – верховной ведьмы клана Черноклювых, – сказал Эдион с опасными нотками в голосе. – Сомневаюсь, что железные занозы, которые мы вытаскивали из ее живота, были частью розыгрыша.

– Повторяю: ведьмы необычайно изворотливы, – стоял на своем Слан. – Они вам что угодно изобразят.

– Ведьмины башни – это реальность, – холодным, спокойным тоном Аэлины проговорила Лисандра. – Я не собираюсь тратить время и силы на доказательство их существования. И подставлять Оринф под их удар тоже не собираюсь.

– Значит, пограничными городами ты готова рискнуть? – с вызовом спросил Дарро.

– Я рассчитываю уничтожить башни раньше, чем они достигнут холмов вокруг Оринфа, – подражая небрежной манере Аэлины, заявила Лисандра.

Только бы у Эдиона имелся какой-то замысел!

– Видно, ты собралась уничтожить их огнем, которым так великолепно умеешь повелевать, – в тон ей ответил Дарро.

Лисандре не понадобилось изобретать отчаянную ложь. Ансель ее опередила:

– Эраван любит с помощью небольших ухищрений нагонять на нас страх. Воспользуемся его же тактикой. Пусть ломает голову и тревожится, почему Аэлина до сих пор не применяет свой испепеляющий огонь. А вдруг она бережет силы для чего-то невообразимо мощного? Я очень надеюсь, что для Эравана это окажется адом кромешным.

Ансель нагловато подмигнула королеве.

– Еще как окажется, – пообещала Лисандра, улыбаясь правительнице Верескового Утеса.

Она почувствовала взгляд Эдиона, глубоко спрятанную боль и тревогу. Но вслух командир отряда Беспощадных сказал другое:

– Высадка в Элдрисе имела целью усыпить нашу бдительность. Заставить нас усомниться в стратегической мудрости Мората, раз он послал сюда такое отребье. Ему нужно, чтобы мы недооценивали его возможности. Если мы переместим свои силы к границе, пересеченная местность замедлит продвижение вражеских войск. Более того, нам эта местность хорошо знакома, а Эравану – нет. Мы получаем весомое преимущество.

– А если он направит войска через Задубелый лес? – спросил Ганнер, указывая на дорогу, проходящую мимо Эндовьера. – Что тогда?

Ему ответил Рен Ручейник:

– У нас и там будет преимущество. Задубелый лес нам известен не хуже равнин. К тому же этот древний лес не благоволит Эравану и его силам, сохраняя верность Брэннону. И потомкам Брэннона.

Взгляд Рена, брошенный в сторону Лисандры, был внешне холодным, но она уловила крупицу тепла. Она сдержанно улыбнулась Рену. Тот оставил улыбку без внимания, вновь глядя на карту.

– Если мы передвинем наши силы к границе, мы рискуем их потерять, – заявил Дарро. – И тогда Перрант, Оринф и все остальные большие и малые города королевства окажутся во власти Эравана.

– Оба варианта небезупречны, – сказал принц Эндимион, выходя вперед.

Он был старше всех собравшихся, хотя внешне никто бы не дал ему больше двадцати восьми.

– Ваша армия слишком малочисленна. Делить ее пополам опасно. На север или на юг, но должны идти все.

– Я бы выбрала юг, – сказала принцесса Селиана, двоюродная сестра Эндимиона и Рована.

Лисандра чувствовала: принцессе любопытна личность Аэлины, и не более того. Селиана будто не торопилась сближаться, когда война может уничтожить все дружеские связи и их самих. Лисандра часто наблюдала за принцессой и всякий раз приходила к выводу, что мудрость и осмотрительность Селианы – результат ее долгой жизни. Однако принцесса не замыкалась целиком на себе.

– Там больше путей к отступлению, если возникнет такая необходимость.

Загорелый палец Селианы ткнулся в карту. В складках изумрудного плаща мелькнула серебристая коса.

– В Оринфе вы спиной упираетесь в горы.

– В Оленьих горах есть тайные проходы, – невозмутимо заявил Слан. – Десять лет назад много наших спаслось, уйдя по ним от адарланского вторжения.

Споры и обсуждения продолжались. Голоса собравшихся звучали то громче, то затихали, пока Дарро не объявил голосование, в котором участвовали лишь шестеро нынешних правителей Террасена. Они, а не Эдион решали судьбу армии.

Соэл и Рен проголосовали за поход к границе. Дарро, Слан, Ганнер и Аронвэд – за оборону Оринфа.

В шатре стало тихо.

– Если союзники не склонны поддержать наше решение, они могут нас покинуть. Мы не брали с них никаких обязательств.

Лисандра чуть не подпрыгнула.

Эдион даже зарычал. В его глазах мелькнула тревога.

Но вперед вышел принц Галан. До сих пор он оставался слушателем и наблюдателем. Добродушная улыбка не мешала ему храбро сражаться на суше и на море. Он пристально взглянул на Аэлину, и его глаза – того же цвета, что у нее, – ярко вспыхнули.

– Никудышными союзниками мы бы оказались, если бы бросили наших друзей лишь потому, что их решения расходятся с нашими, – произнес он со своим сочным, певучим вендалинским акцентом. – Мы обещали помочь в этой войне. Вендалин не отступит от своих обещаний.

Дарро напрягся. Не от слов, а оттого, что они обращены к ней. К Аэлине.

Лисандра склонила голову, приложив руку к сердцу.

Следом заговорил принц Эндимион:

– Я принес клятву своему двоюродному брату, твоему супругу.

Эти слова заставили встрепенуться террасенских правителей, не признававших Аэлину королевой. Титул Рована они тоже не признавали, не делая особой разницы между ним и Анселью из Верескового Утеса.

– Поскольку я сомневаюсь, что в Доранелле нас встретят с распростертыми объятиями, хотелось бы думать… Если мы общими усилиями разобьем Эравана, Террасен мог бы стать для нас новой родиной.

– Добро пожаловать в Террасен, – ответила Лисандра. – Я говорю это всем, кто пожелает здесь остаться на какое-то время или навсегда.

Она чувствовала: настоящая Аэлина дала бы такой ответ.

– Ты не уполномочена приглашать кого-либо от имени Террасена, – бросил ей Ганнер.

На него даже не взглянули. Но Илиас из братства Молчаливых ассасинов торжественно кивнул, заявляя о своем согласии остаться. Ансель снова подмигнула Аэлине:

– Я приехала издалека, чтобы помочь тебе разбить этого мерзавца в пух и прах. Не понимаю, с чего я должна возвращаться обратно.

Лисандре не понадобилось изображать благодарность. У нее сдавило горло. Она поклонилась всем союзникам, собранным ее королевой.

В шатер вошел темноволосый молодой человек. Его серые глаза забегали по лицам присутствующих и заметно округлились, когда он увидел Аэлину. Он тут же взглянул на Эдиона, словно желал убедиться. При виде золотистых волос и бирюзовых глаз вошедший побледнел.

– Что там у тебя, Нокс? – сердито спросил Дарро.

Гонец выпрямился и поспешил к нему, чтобы прошептать что-то на ухо.

– Пусть войдет, – коротко ответил Дарро.

Нокс вышел (при своем высоком росте двигался он изящно), а в шатре появился другой человек – ниже ростом, чем Нокс, с неестественной бледной кожей.

– У тебя послание из Элдриса? – спросил Дарро, протягивая руку за письмом.

Лисандра учуяла незнакомца одновременно с Эдионом. За мгновение до того, как незнакомец улыбнулся и сказал:

– Эраван шлет вам привет.

Следом на нее обрушился поток черного ветра.

Глава 17

Лисандра пригнулась, но недостаточно быстро, и черный ветер полоснул ее по руке.

Она упала и откатилась в сторону, как ее когда-то учил Аробинн. Эдион был уже рядом, держа меч наготове. Он защищал свою королеву.

Энда (так близкие называли Эндимиона) и Селиана откликнулись вспышкой света и волной холода. Посланец Мората оказался на коленях. Его черная сила ударялась о невидимую преграду ледяного ветра.

Все, кто находился в шатре, выхватили оружие и окружили вражеского посланца. Мечи Илиаса и Ансели были направлены на него, а их оборонительные позы выглядели зеркальным отражением. Ничего удивительного, ведь у них был один учитель, уроки которого они постигали под обжигающим солнцем. Правда, друг на друга они не смотрели.

Рен, Соэл и Равэн окружили Лисандру – Аэлину, готовые пролить кровь моратского лазутчика. Двор, возникший совсем недавно, объединился вокруг своей королевы.

И пусть старики, называющие себя правителями Террасена, поспешили встать по другую сторону стола. Их лица сделались пепельно-серыми. Только Галан Ашерир занял место у выхода, намереваясь в случае чего помешать вражескому посланцу выбраться из шатра. Смелый поступок и… глупый, учитывая, что за существо находилось сейчас в кольце фэйской магии.

– Неужели никто не учуял в нем валгского демона? – спросил Эдион.

Взяв Лисандру за здоровую руку, он помог ей встать.

На шее моратского посланца не было каменного ошейника. Черного кольца на его бледных пальцах тоже не было.

Лисандра поднесла руку к рваной ране в предплечье. Ее замутило. Она поняла, какое сердце бьется в груди пленного. Сердце из железа и Камня Вэрда.

Меж тем пленный засмеялся и прошипел:

– Беги в свой замок. Мы…

Он принюхался, затем посмотрел на Лисандру, на кровь, что текла у нее по руке, пачкая поношенный камзол цвета морской волны. Когда-то его носила настоящая Аэлина. Темные глаза распахнулись от удивления и удовлетворения. Казалось, еще немного – и его губы произнесут: «Оборотень».

– Убейте его! – под громкий стук сердца приказала Лисандра фэйским союзникам.

Никто не посмел возразить. Никто не сказал, что она и сама может его сжечь.

Эндимион поднял руку. Посланец, одержимый валгским демоном, стал задыхаться. Его глаза сделались совсем черными, не осталось даже тонкого белого ободка. Причиной была не смерть, витающая над ним. По длинной связующей обсидиановой нити он передавал послание: Аэлины Галатинии здесь нет. Это сулило гибель всем, кто здесь находился.

– Довольно! – прорычал Эдион.

Его лицо побледнело от страха, ибо он тоже сообразил, что посланец успел передать хозяину важную новость.

Сверкнул Меч Оринфа, брызнула черная кровь, и отсеченная голова посланца упала на ковер.

Стало тихо. Лисандра тяжело дышала, разглядывая рану. К счастью, неглубокую, но требующую внимания.

Ансель из Верескового Утеса спрятала в ножны свой меч с эфесом в виде волчьей головы и похлопала Лисандру по плечу. Тряхнув рыжими кудрями, она осмотрела рану, затем покосилась на обезглавленный труп:

– Мелкие пакостники. Как клопы.

Аэлина наверняка съязвила бы по этому поводу, вызвав смех, но Лисандру не тянуло шутить. Она только кивнула на черное пятно, расползающееся по полу. Фэйцы морщились от валгского зловония.

– Уберите все следы, – распорядился Дарро, обращаясь неизвестно к кому.

Даже у него слегка тряслись руки.

Нокс стоял у входа, косясь на обезглавленного валга. Встретившись взглядом с Лисандрой, он отвел глаза и, словно оправдываясь, пробормотал:

– У него не было кольца.

Эдион подошел к столу с нетронутыми угощениями, оторвал лоскут от скатерти и начисто вытер лезвие Меча Оринфа.

– Ему и не требовалось кольцо, – пробормотал командир легиона Беспощадных.

Теперь Эраван знал, что Аэлины с ними нет, а ее место занимает оборотень.

Эдион шагал по лагерю. За ним следовала Лисандра – Аэлина.

– Знаю, – бросил он ей, не отвечая на приветствие проходящих воинов.

– И что нам теперь делать? – Лисандра не отставала.

Эдион не останавливался, пока не добрался до своего шатра. В ноздрях застряло зловоние, оставленное валгским демоном. Перед глазами неотступно стояла волна черного ветра, плетью ударившая Лисандру. Крик ее боли все еще звенел у него в ушах.

В душе Эдиона бурлили чувства, требуя выхода.

Лисандра вошла за ним в шатер.

– Что делать будем? – повторила она.

– Для начала убедимся, что в лагере не прячутся другие посланцы, – бросил он, принявшись ходить взад-вперед по шатру.

Эндимион и Селиана уже отправили своих лучших разведчиков.

– Он знает, – прошептала она.

Стремительно повернувшись, Эдион увидел перед собой не Аэлину, а дрожащую Лисандру. Хотя сегодня она выглядела очень убедительно. Убедительнее, чем прежде.

– Он знает, кто я такая.

– Он знает не только это, – вздохнул Эдион, почесывая небритую щеку. – Он знает, что мы направляемся в Оринф, и хочет, чтобы мы там оказались.

Ноги не держали Лисандру. Она присела на койку. Эдиону вдруг отчаянно захотелось сесть рядом, притянуть ее к себе. Он едва удержался.

В шатре остро пахло кровью Лисандры. К запаху примешивался другой – неукротимый запах многих ее обличий. Запахи обволакивали Эдиона, подводя его гнев к опасной черте. Зайди сейчас в шатер кто-то из мужчин, Эдион за себя не ручался бы. Мог и убить.

– Я допускаю, что Эраван не обрадовался, а, наоборот, встревожился, узнав новость, – сказал Эдион, когда к нему вернулась способность думать. – Теперь нашего главного врага одолевают мысли: а почему ее здесь нет? Вдруг она затевает что-то серьезное, что ощутимо ударит по нему? Новости, которые успел передать посланец, вполне могут заставить Эравана раскрыть карты.

– Или со всей мощью нанести по нам удар, зная, насколько мы сейчас ослаблены.

– Мы это скоро увидим.

– В Оринфе будет бойня, – прошептала Лисандра.

Ее плечи согнулись под тяжестью непомерного груза. И не только потому, что судьба втянула ее в эту войну. Одно дело сражаться, будучи собою. Но Лисандре приходилось играть чужую роль – роль могущественной Аэлины, способной остановить и уничтожить валгские орды. У нее таких сил и способностей не было, однако она безропотно несла на себе груз взятых обязательств. Во имя Аэлины. Во имя Террасена.

Пусть Эдион считает ее слова ложью, но этот груз она брала добровольно.

Эдион все-таки сел рядом, глядя не на Лисандру, а на стены шатра.

– Мы не пойдем на Оринф.

Лисандра вскинула голову, не столько от его слов, сколько от тепла его дыхания. Они сидели почти рядом.

– Тогда куда?

У противоположной стены, надетые на манекен, Эдиона ждали его вычищенные и смазанные доспехи.

– Соэл и Равэн с частью своих войск вернутся на побережье, дабы не допустить новых атак с моря. Там они соединятся с остатками вендалинского флота. Галан и его солдаты останутся с нами. Затем мы единой армией отправимся к границе.

– Но четверо других сановников проголосовали против.

Старые дурни, уповающие на прочность городских стен.

Все десять с лишним лет адарланского владычества Эдион балансировал на грани государственной измены, оттачивая и шлифуя свое умение.

– Оставь это мне, – сказал он Лисандре, улыбнувшись одними губами.

Легион Беспощадных оставался верным только Аэлине Галатинии. Верными ей оставались союзники, а также силы Рена Ручейника и солдаты Соэла и Равэна из Сурии.

Верным ей оставался и Нокс Оэн.

Как бы Эдион ни гордился своим замыслом, осуществился он благодаря Лисандре.

Лисандра возвращалась к себе в шатер… в шатер Аэлины, вполне подходящий для какого-нибудь офицера, но не для королевы. Нокс шел следом, не произнося ни слова. Двигался он легко и изящно. Судя по мускулистому телу, прошел хорошую выучку. Внешность обманчива, и этот парень вполне может быть опасным, подумалось Лисандре.

– Итак, Эравану известно, что ты – не Аэлина.

– Что?

Лисандра резко обернулась. Туманный вопрос, чтобы выиграть время. Неужто Эдион рискнул сказать ему правду?

– Я догадался об этом, когда у демона вытянулась физиономия, – с легкой улыбкой пояснил Нокс.

– Должно быть, ты ошибся.

– Да неужели? А ты меня совсем не помнишь?

Лисандра изо всех сил старалась глядеть на него свысока, что не очень-то получалось: бывший вор превосходил ее ростом. От Аэлины она ни разу не слышала ни про какого Нокса Оэна.

– С какой стати мне помнить прислужников Дарро?

– Ты очень стараешься, но Селена Сардотин, когда раздирала противников в клочья, делала это с бóльшим наслаждением.

Он знал о прошлом Аэлины. Лисандра молча пошла дальше, держа путь к своему шатру. Если сообщить Эдиону, как скоро тело Нокса окажется погребенным в мерзлой земле?

– Твоя тайна в безопасности, – тихо сказал Нокс. – Селена… Аэлина была мне другом. Надеюсь, что и сейчас остается.

– Как? – только и спросила Лисандра, коротким вопросом признавая, что играет чужую роль.

– Когда-то мы участвовали в состязании. Это было еще в стеклянном замке. – Нокс усмехнулся. – Честное слово, до сегодняшнего дня я и подумать не мог. В стеклянном замке я оказался волею сановника Йовеля. Был шпионом мятежников. Я тогда впервые выбрался за пределы Перранта и уж никак не думал, что вместе с моей королевой буду участвовать в состязании. – Нокс негромко рассмеялся, удивляясь такому повороту событий. – До этого я несколько лет помогал мятежникам, оставаясь при этом вором. Им понадобились глаза и уши в стеклянном замке. Мятежники хотели знать о замыслах адарланского короля. Я снабжал их сведениями, пока это не стало слишком опасным занятием. Пока Сел… Аэлина не посоветовала мне бежать из замка. Я послушался и вернулся сюда. Йовеля уже нет в живых – погиб весной в столкновении на границе. Он командовал небольшим отрядом мятежников. Потом Дарро забрал меня к себе, сделав своим гонцом и шпионом. Вот так я и оказался здесь.

Нокс мельком взглянул на Лисандру. Его лицо и сейчас было полно восхищения.

– Я в твоем распоряжении, даже если ты… это не ты. Кстати, а кто ты?

– Аэлина.

– Честный ответ, – понимающе улыбнулся Нокс.

Лисандра остановилась перед шатром, неподобающе маленьким для королевы. Невдалеке стоял шатер Рена.

– Сколько стоит твое молчание? Или ты уже успел сообщить Дарро?

– А почему я должен ему сообщать? Я служу Террасену и династии Галатиниев. И всегда служил.

– Я слышала, что Дарро всерьез претендует на трон, упирая на свои особые отношения с Орлоном.

– Плевать мне на притязания Дарро! Сегодня я узнал, что женщина-ассасин, которую я привык считать другом, оказалась королевой. Представляешь? Королева не погибла в детстве, как мне внушали. Думаю, боги ясно указали мне направление дальнейших действий.

Лисандра отодвинула полог. Тепло жаровни манило поскорее зайти внутрь.

– А если бы я тебе сказала, что нынче вечером нам понадобится твоя помощь и что затея эта опасная? Ты рискуешь быть обвиненным в предательстве.

Нокс слегка поклонился:

– Я бы ответил, что рад вернуть долг моему другу Селене. Она не только вовремя предупредила меня о необходимости убраться из замка. До этого она спасла мне жизнь.

Лисандра не знала, почему поверила гонцу. У нее была природная интуиция на мужчин, никогда ее не подводившая. Правда, в прежней жизни ей не всегда удавалось следовать ее подсказкам. Но она хотя бы знала, чего опасаться.

Нокс Оэн не лукавил. Доброта на его лице была искренней, как и слова. Еще один союзник Аэлины, о котором королева даже не подозревала.

Лисандра знала: Эдион примет ее замысел, пусть он и продолжал ее ненавидеть. И потому она подошла к Ноксу вплотную и прошептала:

– Тогда слушай внимательно.

Все было сделано тихо и чисто. Каждая часть замысла осуществлялась безупречно, словно боги взялись им помогать.

Нокс Оэн униженно повинился перед Дарро за то, что не распознал валгского посланца, и во искупление вины взялся прислуживать сановникам за обедом. Он сам подавал вино Дарро, Слану, Ганнеру и Аронвэду. Снадобье, добавленное туда Ноксом, было не ядом, а лишь сильным снотворным.

– Этого охламона даже рычащий медведь не разбудит, – удовлетворенно заключила Ансель.

Слова относились к сановнику Ганнеру, храпящему на койке. Ансель приподняла ему руку. Рука тут же упала. Ганнер не шевельнулся.

Лисандра в обличье полевой мыши пряталась в тени. Слова правительницы Верескового Утеса были для нее достаточным подтверждением.

В ту ночь крепко уснули не только четверо сановников, но и верные им солдаты. Об этом позаботились Галан, Илиас, Рен и Равэн, щедро угощавшие солдат вином у лагерных костров.

Назавтра, проснувшись около полудня, сановники и их солдаты обнаружили, что, кроме кучки шатров, вокруг ничего нет, если не считать кружащейся поземки.

Лагерь исчез. Исчезла и армия.