Текст книги "Десять правил обольщения"

И что еще больше усложнило ситуацию – он поцеловал ее.

Не то чтобы она его останавливала. В тот момент ей это даже не пришло в голову.

Многие годы Изабель мечтала о том, каким будет ее первый поцелуй. В ее воображении это случалось в различных местах, с множеством безымянных безликих мужчин, истинных героев, как часть объяснения в любви, предложения руки и сердца и прочих фантазий, которые одолевают юных невинных девушек.

И все это время она понимала, что в этих мечтах нет никакого смысла. Потому что героев в действительности не существует. И неправда, что любовь наполняет жизнь женщины радостью. Ведь она по собственному опыту знала, что любовь только опустошает женщин, делает слабыми, несчастными и одинокими.

Она не хотела для себя подобной судьбы.

И все же в объятиях лорда Николаса она на миг ощутила эту мимолетную надежду, это искушение, навеянное его настойчивым вниманием. В тот момент она снова почувствовала себя юной девушкой, грезившей о своем первом поцелуе.

Правда, она даже вообразить не могла, что это случится с почти незнакомым мужчиной, на пыльном чердаке ее родового особняка, после того как она едва не свалилась с крыши.

Если быть честной, то она также не представляла себе, что ее первый поцелуй окажется таким изумительно потрясающим. И что ее поцелует джентльмен, олицетворяющий мужественность.

Изабель невольно вздохнула, что сразу же привлекло внимание остальных женщин. Джейн с подозрением прищурилась.

– Изабель? Вы ничем не хотите поделиться с нами?

Изабель посмотрела вниз, сделав вид, что поправляет брюки, намокшие под дождем.

– Нет, с чего бы это?

– Что произошло после того, как я оставила вас на крыше с лордом Николасом?

– Вы были с ним наедине? Как удачно! «Жемчуга и мантильи» советуют постоянно оставаться в его памяти… и на глазах! – Гвен страшно разволновалась.

Уголки губ Изабель насмешливо приподнялись.

– Ну что ж, поскольку бедный джентльмен вынужденно застрял здесь, я волей-неволей буду находиться у него на глазах и занимать его мысли. Что бы это ни значило.

– Ну, в любом случае оставить их на крыше наедине – блестящая идея, Джейн! Отлично!

Джейн закатила глаза:

– Это была не совсем моя идея. Если бы я осталась, то только бы все испортила. К тому же я была в мужском костюме, и он мог принять меня за мальчишку-слугу. Но дело даже не в этом. Он глаз не мог оторвать от Изабель.

Та резко подняла голову:

– Неправда!

– А что же случилось после того, как я ушла с крыши? – спросила Джейн обманчиво безразличным тоном.

– Ничего. Начался дождь, и мы вернулись в дом. – Изабель прикусила язык. Может, остальные не заметили нервозности в ее словах, выпаленных слишком быстро?

Но они заметили. Четыре пары глаз уставились на нее так пристально, что ей пришлось напомнить себе, что поцелуи не оставляют следов.

– Мы промокли.

– Промокли? – Кейт прищурила глаза.

– А потом что? – Гвен почти задохнулась от возбуждения.

Их восторженная дотошность привела Изабель в замешательство.

Она подняла взгляд и с раздражением произнесла в потолок, причем голос ее звучал на октаву выше, чем обычно:

– А потом ничего! Затем Джеймс окликнул меня и сказал, что меня ищет Кейт. И я поспешила уйти, испугавшись, что мальчик упомянет о конюшне или о чем-то еще, что сразу же выдаст тот факт, что дом заселен разношерстной компанией мнимых слуг, которые только переодеты мужчинами!

Мертвая тишина воцарилась вдруг, и Изабель, опустив глаза, увидела, что все остальные с одинаково испуганным выражением на лицах, широко раскрыв глаза, уставились в одну точку, где-то за ее левым плечом. Охваченная ужасом, она обернулась в направлении их взглядов.

Ну конечно!

В дверях конюшни стоял мистер Дурукхан, слегка приоткрыв рот, и переводил взгляд с Джейн на Кейт и обратно. Он отметил их мужской наряд, низко надвинутую кепку, скрывавшую волосы Кейт, строгую старомодную косу, которую предпочитала Джейн. Его острый взгляд подмечал каждую мелкую деталь, которую они не могли скрыть: гладкие подбородки; высокий чистый лоб и длинную стройную шею Кейт; потрясающие скулы и широкий рот Джейн.

Их разоблачили.

Мужчина откашлялся, прочищая горло, и отвесил шутливый поклон в их сторону.

– Леди Изабель, мисс Лара, – сказал он, не обратив внимания на брюки Изабель. – Я пришел поговорить с вашим… конюхом, чтобы обсудить наш отъезд.

Наступило непродолжительное молчание, прерываемое только постукиванием копыт коня Рока, оживившегося при звуках голоса хозяина. Женщины словно онемели. Если бы Изабель не была так напугана, она бы здорово повеселилась.

Никто не хотел заговорить первой – и подтвердить то, что он наверняка подслушал.

Изабель судорожно сглотнула. Она была хозяйкой дома, и вся ответственность лежала на ней. Нужно было найти выход из создавшегося положения. Сделать все возможное, чтобы сохранить свои секреты – те из них, которые она еще по неосторожности не открыла.

– Мистер Дурукхан…

– Пожалуйста, – прервал он ее, и легкая усмешка проскользнула по его загорелому лицу, – называйте меня Рок.

– Но уместно ли это?

Усмешка расплылась в широкую лучезарную улыбку:

– До этого самого момента, миледи, я бы с вами согласился. Однако оказалось, что все мы теперь… гораздо теснее связаны между собой… Вы не согласны?

Гвен захихикала и получила за это от Кейт удар локтем под ребра. Изабель не обратила внимания на болезненный вскрик и сердитый шепот, раздавшийся вслед. Охваченная все возрастающей паникой, она в ужасе наблюдала, как проницательный взгляд темных глаз гиганта вернулся к Кейт и Джейн, внимательно осматривая их по очереди от макушки до пят – словно для подтверждения сведений, которые он только что подслушал.

«Ох, Изабель! – Она на миг закрыла глаза. – Как можно было так глупо все выболтать? Какая же я дура!»

Она была смущена и расстроена, и все из-за лорда Николаса. Ведь именно он вызвал такую суматоху в их женском коллективе. Наверняка Рок расскажет ему все. А значит, это только вопрос времени и скоро все в Лондоне услышат о Минерва-Хаусе…

Ужас сковал ее внутренности. Если он узнает, все погибло. Но, может быть, есть способ скрыть от него истинное положение дел?

– Полагаю, у вас есть серьезные причины для подобного маскарада?

Изабель удивленно заморгала при этих словах, обманчиво небрежных.

– Сэр?

Рок перевел взгляд на нее:

– Ваш конюх, миледи. И ваш дворецкий. Полагаю, они так одеты… с какой-то целью?

Изабель прищурилась. К чему он клонит?

– Я… – начала она, не зная, что сказать. – Мы… – Она посмотрела на остальных в поисках поддержки, но ни одна из женщин не изъявила желания включиться в обсуждение. – Это… – «О, ради всего святого, Изабель. Давай же!» – Надеюсь, вы сохраните наш секрет, сэр.

Он молча смотрел на нее довольно продолжительное время. Тишину нарушал только мерный стук дождя по крыше конюшни. Изабель приложила все силы, чтобы не дрогнуть под его пронизывающим взглядом.

– Вы хотите, чтобы я утаил это от Сент-Джона?

Вот он, момент истины.

– Совершенно верно.

Он замолчал, и Изабель стало дурно при мысли, что он может ей отказать. Она поспешно начала перебирать в уме людей и места, куда можно быстро переправить девушек – рассеять по округе обитательниц Минерва-Хауса, – прежде чем кто-либо в Лондоне проведает, где они находятся. Она не допустит, чтобы из-за ее глупой вспышки кто-нибудь из них пострадал.

– Договорились.

Изабель так ушла в свои мысли, что едва не упустила его слова.

– Прошу прощения?

– У каждого из нас есть свои секреты, миледи. Это объединяет.

– В самом деле?

Уголок его рта изогнулся в усмешке.

– У меня точно есть. И мне не хотелось бы думать, что вы стали бы распространяться о них, случись их узнать, – признался Дурукхан.

– Конечно, нет! – Она энергично замотала головой.

– Хотя я этого не понимаю, но думаю, что у вас имеются очень серьезные основания для столь необычных мер. – Он посмотрел на остальных женщин.

– Вы абсолютно правы, – кивнула Изабель.

Когда стало ясно, что она не собирается уточнять, он коротко кивнул, удовлетворившись ее ответом. Возможно, Лара была права: наверное, он и вправду очень милый человек.

– Вы должны понимать тем не менее, что он сам обо всем узнает.

Изабель нахмурилась. «Нет, Лара ошиблась. Он совсем не милый».

– Не вижу причин, почему бы ему это удалось. Достаточно мужчин – включая вас – побывали в Таунсенд-Парке и ничего не заметили.

– Изабель… – предостерегающе сказала Лара.

Рок не обратил на это внимания.

– Сент-Джон не такой, как другие. Он очень наблюдательный и обычно все подмечает. Рискну предположить, что если бы он не был так увлечен другими… особенностями… этого дома, уже давно узнал бы, что вы скрываете.

– В Таунсенд-Парке нет ничего необычного! – возразила Изабель. – Дом как дом.

Рок поочередно окинул взглядом Изабель, Кейт и Джейн, задерживаясь на мужских нарядах, в которые все трое были облачены.

– Конечно, нет. – Снова обращаясь к Изабель, он пояснил: – Ему не понравится, что он последним узнает обо всем.

– Он не узнает последним, – раздраженно заявила она. – Он вообще никогда не узнает.

Из горла Рока вырвался неопределенный звук, после чего он пожал плечами.

– Да. Ну что ж. Мы весь день были заняты в студии, так что по крайней мере этот вечер в вашем распоряжении, чтобы решить, как вы собираетесь продолжать свои загадки завтра. – Он повернулся к Кейт и как ни в чем не бывало напомнил: – Нам нужны наши кони.

Внезапно прогремел гром, оглушительно и угрожающе. И женщины засуетились.

– Конечно, – сказала Кейт, направляясь к деннику, где стоял конь Рока, но сразу же резко остановилась, широко раскрыв глаза. Обернувшись, она встретилась взглядом с Изабель. – Ох!

– Какие-то проблемы? – спросил Рок.

– Нет! – воскликнули хором Лара, Кейт, Гвен и Джейн, неловко переглядываясь.

– Просто… – начала Джейн, но сразу умолкла.

– Видите ли, сэр… – попыталась внести ясность Гвен, но безуспешно.

– Дорогу затопило, – выпалила Кейт.

– Все не так плохо, как может показаться… Обычное дело в летнюю грозу… Скоро можно будет проехать… – Лара поспешила представить ситуацию в более выгодном свете.

Конечно, ситуация сложилась хуже некуда.

– Но что делать сейчас? – Рок взглянул на Изабель.

Ей показалось, или на самом деле в его глазах плясали смешинки?

– Вы не можете уехать, – ответила Изабель, признав поражение.

Рок мгновенно оценил информацию.

– Понятно. Значит, все будет значительно занимательнее, чем я предполагал. Позвольте сопроводить вас в дом, леди? – Он предложил Ларе руку.

Лара застыла на месте, не зная, как себя вести, пока Гвен не ткнула ее локтем в бок. Вздрогнув, девушка ринулась вперед, пробормотав:

– Благодарю вас, мистер Дурукхан.

Он продел ее руку себе под локоть.

– Рок. Прошу вас.

Лара покраснела и хихикнула.

Вся компания направилась к выходу из конюшни, оставив Изабель позади – обдумывать ситуацию. Мужчинам придется провести здесь ночь, и лорд Николас вскоре узнает все их секреты – либо от друга, либо как-то иначе. Девочки не слишком умело изображают мужчин. Их должности, одежда – все было придумано для короткого представления, а не для продолжительного спектакля. Теперь только вопрос времени, как скоро одна из них будет разоблачена.

И они будут обязаны этим лорду Николасу. Черт бы его побрал.

И дело не только в совместных вечерах. Раз уж он здесь и будет работать в течение двух недель, тесно общаясь с ними… им ни за что не сохранить свои секреты.

Изабель тяжело вздохнула. Это никуда не годилось.

Чувство безысходности охватило ее. Ничего не изменилось. Ей не удалось решить ни одну из имеющихся проблем. Напротив, она навлекла на их головы массу новых. Она пригласила лорда в дом. Того, кто может погубить их всех одним словом.

Конечно, непохоже, что он способен на это, но ведь может. И этого достаточно, чтобы заставить ее нервничать.

Нужно придумать способ привлечь его на свою сторону, так, чтобы, узнав правду, он их не бросил.

Но как?

– Изабель? – прервал ее размышления громкий оклик.

Подняв глаза, она встретила пытливый взгляд Гвен.

– Все будет хорошо, Изабель.

Изабель не смогла сдержать короткий нервный смешок.

– Он обязательно все узнает. И что тогда с нами будет? При моем отце здесь было по крайней мере безопасно. Никому не было дела до Таунсенд-Парка, до Минерва-Хауса. Никто сюда не совался. Да, у нас не было денег, не было защиты, но тем не менее находились в безопасности. – Она принялась нервно расхаживать по конюшне, не в силах оставаться на месте. – И словно отцу мало было нас бросить и довести до разорения, он еще и умер. И не оставил нам ничего: ни денег, ни защиты, ни кого-либо, кому мы могли бы доверять.

Гвен подошла к ней ближе:

– Изабель… все будет хорошо.

Эти слова вывели девушку из терпения. Она в отчаянии закрыла лицо ладонями.

– Я пыталась, Гвен. Я искала пути. С тех пор как получила известие о смерти отца, я пыталась отыскать способ все наладить. – Она покачала головой. – Но ничего не получилось. Дом разваливается на части. Джеймс – мальчишка. Какой из него граф? У нас нет денег, чтобы заплатить по счетам. И я привела лису в курятник.

Изабель в полном отчаянии тяжело опустилась на тюк сена.

– Достаточно сказать, что мне ничего не приходит в голову. И по-видимому, из-за этого дождя наше время истекло.

Она больше не могла обеспечить им безопасность.

Она больше не могла держать их всех вместе.

Она всегда знала, что этот день когда-нибудь придет. Хватит одной маленькой ошибки, одного поворота судьбы. У нее никогда не было достаточно сил, чтобы защитить их всех.

Настало время признать это.

Слезы подступили к ее глазам.

– Я не могу спасти нас, Гвен.

Эти произнесенные шепотом слова странным образом успокоили ее. Она и до этого мысленно говорила их себе десятки, сотни раз, но никогда не произносила вслух.

Теперь ей стало немного легче.

Наступило продолжительное молчание. Гвен обдумывала признание хозяйки. Затем сказала:

– Может, он не так уж опасен для нас. Я не встречалась с лордом Николасом, но его друг, похоже, совсем неплохой человек.

– Ты не можешь знать этого наверняка.

– Вы забываете, что я повидала достаточно много дурных мужчин и могу считаться знатоком в этом вопросе.

Это и вправду было так. Гвен выросла в доме сельского викария, имевшего склонность, насколько могла судить Изабель, причинять ей адские мучения. Хотя молодая женщина не часто рассказывала о своем детстве, она поведала в самом начале, когда только прибыла в Таунсенд-Парк, что ее отец всегда полагал, будто она более склонна к греху, чем ее братья, которые всегда поступали в согласии с родителем. Гвен бежала из родительского дома при первой же возможности – выскочив замуж за местного фермера. Но он оказался еще хуже, чем отец и братья. Она терпела его побои почти целый год, прежде чем нарушила закон и нашла путь к Изабель.

На третий день пребывания в поместье Гвен, проснувшись утром, отправилась на кухню. Синяки ее к этому времени уже начали бледнеть. С широкой улыбкой, которая стала с тех пор ее отличительной чертой, Гвен провозгласила обитательниц дома батальоном Минервы… богинями войны и мудрости.

Так Минерва-Хаус получил свое имя.

И вот теперь Изабель грозила опасность его потерять.

– Он незнакомец. Мы не можем ему доверять.

– Я первая всегда сомневаюсь в добропорядочности мужчин, Изабель. Но не думаю, что все они плохие. И мне кажется, вы тоже так не думаете. – Она помолчала, прежде чем добавить: – Возможно, Рок и не собирается нас разоблачать.

Ох! Как бы ей хотелось, чтобы это оказалось правдой.

– Он приводит меня в замешательство, – призналась Изабель.

– С красивыми мужчинами всегда так, – ответила Гвен. – Я читала, что у него глаза невероятной голубизны…

– Так и есть.

– Ага, вы заметили, – слегка улыбнулась Гвен.

– Я не заметила, – покраснев, возразила Изабель. – Я просто…

– Он ведь поцеловал вас на крыше, разве нет?

Изабель широко раскрыла глаза:

– Как ты узнала?

По лицу Гвен расплылась широкая торжествующая улыбка.

– Я узнала об этом сейчас.

– Гвен! Ты не должна никому об этом говорить!

Кухарка укоризненно покачала головой:

– Боюсь, я не могу с этим согласиться. Вам понравилось.

Румянец на щеках Изабель стал еще гуще.

– Нет.

Гвен звонко рассмеялась:

– Вы ужасная лгунья, Изабель.

– Ну хорошо. Да. Мне понравилось. Похоже, он очень опытный соблазнитель.

– Вам следовало быть осторожнее. Если вы влюбитесь в этого лорда, то даже не представляете, что может случиться.

Эти слова заставили Изабель задуматься. Она снова и снова перебирала их в уме. Ситуация выходила из-под контроля. Она рисковала потерять все, ради чего жила… все, чем дорожила.

А она целовалась с незнакомцем на крыше.

Гвен была права.

Изабель понятия не имела, что на нее нашло.

Глава 8

– Все ее слуги – женщины.

Ник оперся о длинный низкий стол в библиотеке Таунсенд-Парка, на котором разложил свои заметки по коллекции мраморных скульптур, теперь совершенно забытые. Он пытался заставить себя после ужина заняться описанием коллекции – единственной вещи в доме, которая была ему понятна, – но бросил работу через считанные минуты, не в состоянии отвлечься от мыслей о загадках поместья. И его хозяйки.

Рок невозмутимо поднял взгляд от книги, которую читал.

– Да.

– Ты уже заметил.

– Да.

Ник удивленно поднял брови:

– И ничего мне не сказал?

– Я ждал, сколько тебе потребуется времени, чтобы самому все узнать, – сказал Рок, пожав плечами.

– Не так уж много.

– Они, похоже, не слишком умело это скрывают.

– Да. Ты обратил внимание на лакея за обедом?

– Ты имеешь в виду, обратил ли я внимание на груди лакея за обедом?

Ник обменялся с другом понимающей улыбкой.

– Тебе не следует поглядывать на слуг подобным образом, Рок. – Ник подошел к окну и бросил взгляд в темноту, где по-прежнему шел проливной дождь. – Зачем кому-то может понадобиться держать полный дом женщин?

Рок отложил книгу в сторону, откинулся назад в кресле и уставился в потолок.

– Не вижу никакого разумного ответа на этот вопрос.

– Я знаю леди Изабель всего два дня, но могу тебе определенно сказать, что понятие «разумность» совершенно не применимо к ее действиям. – Он вновь обернулся к своему другу. – Школа своего рода? Пансион для девиц?

Рок с сомнением покачал головой:

– У нее не было бы причин это скрывать. Вся их секретность наводит на мысль, что тут скрыто нечто предосудительное.

Эта идея не понравилась Нику.

– Я в этом сомневаюсь.

– Если она занимается чем-то незаконным, то губит своего брата, – сказал Рок. – В Лондоне его не примут никогда, если отец и сестра были замешаны в некрасивых делишках.

Ник обдумал возможные варианты.

– У нее нет денег. Если она сводня, то не слишком успешная. – Он ненадолго задумался. – Может быть, это бордель?

– Нет, без мужчин это невозможно.

Ник еще немного подумал:

– Может, здесь был своего рода гарем? Для графа.

Рок посмотрел на него с недоверием:

– Думаешь, у графа-расточителя был гарем, и он не раструбил об этом всему свету?

Бесспорно, это была абсурдная мысль.

– Нет, конечно, я так не думаю. Но какого черта происходит в этом доме? Здесь совсем нет мужчин по какой-то необъяснимой причине.

Рок внезапно выпрямился в своем кресле:

– Разве только…

– Что?

– Здесь лишь одни женщины.

– Да…

– Может, здесь собрались женщины, которые интересуются не мужчинами, а… женщинами?

Ник отрицательно покачал головой:

– Это не так.

– Ник. Подумай над этим. Они легко могут быть извращенками.

– Некоторые – возможно, но не Изабель.

– Ты не можешь быть в этом уверен.

Ник бросил на друга многозначительный взгляд:

– Нет, Рок, могу. Изабель не интересуют лесбийские утехи.

Рок мгновенно понял.

– Уже проверил?

Уже. И она была нежной и потрясающей, и ему хотелось гораздо большего.

Не сказав больше ни слова, Ник вернулся к столу, где работал ранее.

– Ну, Сент-Джон, – протяжно произнес Рок, – могу тебя поздравить.

С недовольным ворчанием Ник снова уселся за низенький стол и принялся просматривать свои записи, не обращая внимания на развеселившегося друга. Ему не следовало признаваться Року. Поцелуй с Изабель был огромнейшей ошибкой. Единственно правильным решением было поскорее выкинуть это событие из головы.

Правда, он уже пытался сделать это с того самого момента, как все случилось. Безуспешно.

Напротив, каждый раз, когда он думал, что ему удалось забыть Изабель и их встречу на чердаке, он снова отчетливо вспоминал ее – нежную и податливую в его объятиях.

Женские вздохи – неотразимое оружие, да спасет его Бог. Как можно, будучи в здравом уме, устоять перед ней?

Этого было достаточно, чтобы его потянуло к выпивке.

Что, в свою очередь, тоже оказалось проблемой. Как выяснилось, в этом чертовом доме не нашлось стоящего алкоголя.

Им с Роком сегодня подали маленький графинчик вина за ужином, который они поглощали в одиночестве. Леди отделались извинениями. Изабель заявила, что траур не позволяет ей принимать гостей, в результате чего Лара не смогла к ним присоединиться – под тем предлогом, что девушке одной не подобает находиться в обществе двух неженатых мужчин.

Очень трудно себе представить, но, судя по всему, вопросам пристойности придавалось особое значение в этом доме, полном женщин, переодетых мужчинами.

Поэтому Рок и Ник поужинали одни – вполне приемлемым блюдом из холодного мяса с вареными овощами, – и когда они опустошили тарелки, молоденький молчаливый слуга… нет, служанка, проводила их в библиотеку усадьбы.

Все происходящее вполне бы устроило Ника, если бы он был способен сосредоточиться на чем-то ином, кроме хозяйки дома, которая занимала все его мысли.

Он перебрал свои бумаги и перечитал заметку об этой Волюптас еще раз. «Она изображена в момент оргазма», – написал он днем раньше о роскошной статуе, прежде чем начал воображать ее владелицу в том же состоянии.

После этого ему уже мало что удалось сделать.

И тогда, отчаявшись выбросить из головы образ Изабель, распростершейся перед ним в момент наивысшего наслаждения, он бросил работу и отправился ее искать. Он знал, что его ждут крупные неприятности, что и доказала их встреча на крыше.

Нику хотелось, чтобы тот поцелуй никогда не кончался. Более того, он готов был уложить ее прямо там, на пыльном чердаке, и воочию показать ей, какой приятной может быть летняя гроза. Если бы их не прервал юный граф, Ник не мог поручиться, что сумел бы сдержаться.

Он поерзал в кресле при этой мысли. Никогда в жизни он не испытывал подобного разочарования и раздражения. Его выводила из себя собственная неспособность разобраться в ситуации. Не давала покоя властная неотразимая женщина, которая чуть раньше непостижимым образом вторглась в его жизнь. И страшно бесил проклятый нескончаемый дождь.

– Должно быть, у нее какие-то неприятности. – Ник снова встал и вернулся к окну, затем хлопнул ладонью по деревянной панели стены и обернулся к Року. – Этот непрестанный дождь тебе не надоел?

Уголки губ Рока приподнялись в подобии усмешки.

– Даже такие люди, как мы, не способны свернуть горы, Ник.

Эти слова еще больше разозлили его друга.

– Я не собираюсь останавливать дождь, Рок. Я просто хочу выбраться из этого дома.

– В самом деле?

Ник, сощурясь, взглянул на друга:

– Да. Ты мне не веришь?

– Отчего же? – Рок вернулся к своей книге, отказываясь продолжать дискуссию.

С ним всегда очень трудно в подобных обстоятельствах.

После продолжительного молчания Ник распахнул окно и высунулся наружу, в темноту. Вокруг по-прежнему бушевала гроза. Не видно было ничего, кроме черной, нагоняющей тоску пустоты.

Он желал леди Изабель сегодня днем.

И теперь, когда не мог понять ее, желал ее еще сильнее.

Ник стиснул зубы.

Глоток спиртного ему бы не повредил.

Он выпрямился, не обращая внимания на намокшие волосы, и, подойдя к серванту, принялся открывать дверцы и выдвигать ящики.

– Должна же быть хоть какая-нибудь выпивка в этом доме.

– Ты снова принялся за свое. Когда же это кончится?

Ник резко повернулся к Року:

– Боюсь, я не улавливаю твою мысль.

Рок криво усмехнулся уголком губ и снова вернулся к книге.

– Конечно, где уж тебе.

Ник сердито прищурился:

– Что ты этим хочешь сказать?

– Только то, – ответил Рок, не отрывая взгляда от книги, – что, сколько я тебя знаю, ты всегда был легкой мишенью для загадочных женщин. И еще более легкой – для женщин, оказавшихся в беде. Будешь отрицать? – Ник промолчал. Тогда Рок продолжил: – Я вытащил тебя из тюрьмы в самом сердце Турции, едва способного двигаться из-за побоев, которым ты подвергся из-за женщины. Мы побывали в многочисленных схватках, которым я потерял счет, из-за твоей склонности спасать каждую девицу, которую ты счел обиженной. И вот теперь мы прибыли в Йоркшир, чтобы спасти девушку, которую ты никогда раньше не видел. Мы вовсе не заточены в этой комнате, не имея других развлечений, кроме книг. И все из-за твоего неуместного чувства долга по отношению к каждой встречной женщине.

Ник сердито нахмурился:

– Разве не ты мне только что указал на незыблемость законов природы? Если дождь усилится, нам придется построить ковчег. Я не могу управлять погодой, Рок, еще раз тебе говорю.

Темные глаза турка пробежались по комнате.

– Не можешь. Но если бы леди Изабель была лордом Реддиком, разве мы сидели бы безвылазно в этой комнате?

Нику этот вопрос не понравился.

Когда Рок молча перевернул страницу, Ник опустился на корточки, разыскивая воображаемую бутылку. Он решил, что в этом деле не стоит быть слишком разборчивым, и собирался выпить все, что удастся найти.

Обычно он любил такие дождливые вечера. Погода не позволяла ему покидать дом, и он мог ни с кем не встречаться и никого не видеть.

Но не сегодня. Не сейчас, когда он под этой крышей. Под ее крышей.

Не сейчас, когда мысли об этой грозе заставляют его вспоминать рыжие локоны, с которых стекает вода, чудные округлости грудей, облепленных промокшей от дождя тканью.

Из горла его вырвался короткий хриплый смешок – совсем не веселый. Он находился в странном доме, в странной библиотеке вместе с Роком и своими заметками о статуе римской богини, запечатленной в момент экстаза. Он испытывал вожделение к самой поразительной женщине из всех, кого встречал, оказавшейся хозяйкой самого удивительного дома из всех, где ему довелось побывать.

Судьба явно ополчилась против него.

Он хотел вырваться из этой комнаты.

Повернувшись, Ник направился к двери, чем сразу же привлек внимание Рока.

– Куда это ты собрался?

– Возвращаюсь в студию. Здесь невозможно сосредоточиться.

– Интересно.

Ника остановил его холодный тон, и он со злостью посмотрел на друга. Тот ухмыльнулся:

– Просто меня забавляет, что мы ускользнули из когтей многочисленных женщин в Лондоне только лишь для того, чтобы застрять здесь – с толпой еще более опасных женщин.

– Ты преувеличиваешь. Они не представляют никакой опасности.

– Неужели?

Этот безобидный вопрос вызвал у Ника страшное раздражение.

– Я собираюсь работать.

Он пересек комнату и рывком распахнул дверь с твердым намерением выкинуть Изабель из головы.

Если бы она не находилась в этот момент в коридоре, возможно, ему бы удалось это сделать.

Но она оказалась там и мгновенно застыла на месте, и только вихрь взметнувшихся юбок указывал на то, что он напугал ее. Ник почувствовал разочарование и досаду при виде ее наряда – женского, как и подобает, но слишком консервативного для той дерзкой потрясающей женщины, какой она была днем. Платье было черным, таким черным, что со спины он вполне мог бы не заметить ее в темноте, если бы не так остро ощущал ее присутствие.

После продолжительного молчания напряженность между ними стала почти ощутимой, и Изабель слегка повернула голову. Свет, просачивающийся из библиотеки, высветил упрямый угол ее подбородка, изящную линию шеи, и Ник был зачарован алебастровой белизной ее кожи.

Она обернулась, и его окутал аромат цветов померанцевого дерева. Он проигнорировал легкое удовольствие, охватившее его при виде удивления в ее широко раскрытых глазах и того, как учащенно поднималась и опускалась ее грудь.

Он остановился в дверном проеме, небрежно опершись о косяк, и сказал:

– Вам что-то нужно, леди Изабель?

Странный вопрос. Это ее библиотека, ради всего святого. И ее коридор. Ну, если быть точной, библиотека и коридор Джеймса. Но уж в любом случае не лорда Николаса.

Поэтому у Изабель не было абсолютно никаких оснований чувствовать себя шаловливым ребенком, пойманным в неположенном месте. Она имеет полное право находиться здесь.

И может бродить повсюду, если ей вздумается.

Правда… когда она посмотрела на него, лениво привалившегося к косяку, словно ему больше нечего было делать, кроме как наблюдать за ней, самодовольно ухмыляясь, ей начало казаться, будто он знал, что она почти четверть часа простояла за дверью библиотеки, пытаясь набраться храбрости, чтобы зайти в комнату.

Она решила нанести джентльменам визит в надежде помешать поделиться информацией. Гвен и Ларе стоило немалых усилий привести ее сюда, после того как решение было принято.

Каждое мгновение, которое она провела в нерешительности, уставившись на огромную дверь, Изабель напоминала себе, что, может быть, именно в эту минуту Рок рассказывает другу об открытии, сделанном в конюшне. Или лорд Николас делится с приятелем подробностями их приключения на крыше.

Она собиралась постучать.

Действительно собиралась.

Пока не решила, что лучше позаботиться о том, чтобы мужчины получили хороший завтрак на следующее утро. И направилась в кухню.

И надо же было лорду Николасу выбрать именно этот момент, чтобы открыть дверь!

И держался он при этом так естественно. Невозможный человек.

Ну что ж. Она тоже может вести себя непринужденно.

– Лорд Николас! Вас-то я и надеялась встретить!

– Буду рад оказать вам услугу, – произнес он, растягивая слова.

Свет из библиотеки освещал его сзади. В тусклом мерцании свечей из полутемного коридора его строгое лицо было трудно разглядеть. Но Изабель удалось заметить легкую улыбку, игравшую на его губах.

– Вы меня поддразниваете.

– Только чуть-чуть, – признался он, раскрывая дверь шире, чтобы дать ей пройти.

Она шагнула внутрь, но едва переступила порог, как он затворил дверь и она оказалась в ловушке.

Изабель остановилась, ощутив неприятный спазм в животе, когда окинула взглядом теплую комнату и заметила бумаги, раскиданные на письменном столе. Оказывается, мужчины сумели быстро освоиться и удобно расположиться.

В другом конце комнаты Рок закрывал окно. Он обернулся, услышав стук двери, и приветствовал Изабель дружелюбной улыбкой и коротким поклоном.

– Леди Изабель, – сказал он, – я только что проверил, не ослабевает ли дождь.

– Он вроде бы начал затихать, – сказала Изабель, с радостью подхватив безопасную тему. – Я думаю, завтра дороги уже подсохнут.