Текст книги "Графиня на неделю"

Сара Мэллори
Графиня на неделю

Sarah Mallory

HIS COUNTESS FOR A WEEK

A Novel

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S.A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

His Countess for a Week

Copyright © 2019 by Sarah Mallory

«Графиня на неделю»

© «Центрполиграф», 2021

© Перевод и издание на русском языке,

«Центрполиграф», 2021

© Художественное оформление,

«Центрполиграф», 2021

* * *

Посвящается Сильвии Т., которая учила меня не ждать, когда мои мечты воплотятся в жизнь, а активно осуществлять их. И которая наверняка подумала бы, что «покоиться с миром» довольно скучно.

Глава 1

«Аполлония» вошла в Портсмутскую гавань под конец короткого ноябрьского дня. Лучи заходящего солнца окрашивали ее паруса в розовые тона. Одна фигура среди снующей на палубе команды стояла неподвижно – это был джентльмен, кутавшийся в теплый плащ. Шляпы на нем не было, и его густые белокурые волосы ерошил ветер. Он смотрел на воду, щурясь от солнечных бликов на ее поверхности.

К нему подошел капитан.

– Прошу прощения, сэр, мы скоро швартуемся.

– Что? – Пассажир развернулся, но как будто не сразу понял, что от него хотят. – Ах да. Мне, наверное, лучше спуститься и не мешать вам…

Успокоенный его дружелюбным тоном, капитан позволил себе улыбнуться.

– Благодарю вас, сэр. Не беспокойтесь, как только пристанем, сразу же высадим вас на берег.

Улыбнувшись в ответ и кивнув, Рэндольф спустился в темную душную каюту, которая последние полгода заменяла ему дом. Еще несколько минут он согласен потерпеть! Он бросился на койку и закинул руки за голову, слушая крики и глухие стуки с палубы над головой и не в первый раз гадая, правильно ли поступил, решив вернуться в Англию.

За шесть лет в Австралии он неплохо преуспел. С удовольствием управлял собственной фермой в Эйрдсе, на земле, подаренной ему после помилования. Однако, когда пришло письмо Чизлетта, ему довольно быстро удалось убедить себя в том, что его долг – вернуться на родину.

И теперь он гадал, что его ждет. Когда он покидал Англию, страна приходила в себя после долгой и мучительной войны с Наполеоном. Будучи далеко от родины, Рэндольф почти не интересовался положением дел в Англии, потому что не рассчитывал вернуться.

Из раздумий его вывел негромкий стук в дверь.

– Простите, милорд, вижу, ваш багаж еще не уложен. Если позволите…

– Да-да, Джозеф! Входите!

Рэндольф спустил ноги на пол и стал смотреть, как камердинер собирает его немногочисленные пожитки. Складной крюк для снятия сапог он завернул в материю и положил сверху в переполненный чемодан; за ним последовали головная щетка и расческа. Затем Джозеф взял перочинный нож, но Рэндольф протянул руку:

– Джозеф, я сам его понесу. Спасибо! – Он сунул нож в карман короткого пальто. – Вы жалеете, что мы возвращаемся в Англию?

– Мне все равно, милорд. Если захотите вернуться в Эйрдс, я с радостью проживу там до конца моих дней.

– Мы, возможно, вернемся, если нынешнее предприятие окончится плохо, – заметил Рэндольф.

– Как скажете, милорд.

– Джозеф, дьявол вас побери! Неужели вы всегда должны быть таким чертовски хладнокровным?

Седовласый камердинер подарил ему одну из своих редких улыбок.

– Конечно, сэр, будь я другим, не прожил бы так долго!

– Верно! – рассмеялся Рэндольф. Он встал и положил руку на плечо пожилому камердинеру. – Джозеф, много лет я был для вас настоящим испытанием. Я ваш должник. Я, наверное, не остался бы в живых, если бы не вы. Жаль, что вы не позволяете мне…

– Милорд, если вы снова намерены предложить мне пожизненную пенсию, позвольте сразу вам сказать, что она мне ни к чему. Чем я буду заниматься, если не смогу заботиться о вас?

– Да, Джозеф, вы это уже говорили, но теперь мы вернулись на родину, и, возможно, вы отнесетесь к моему предложению более благосклонно. Может быть, захотите осесть, найти себе жену. Помню, когда-то вы были большими друзьями с горничной моей сестры.

Что-то промелькнуло в глазах Миллера, но что – тревога, теплые воспоминания или смущение – Рэндольф не понял.

– Давайте сначала вы осядете, милорд, а потом посмотрим, – только и сказал камердинер.

Они услышали, что пассажиров приглашают сойти на берег. Джозеф застегнул чемодан и выпрямился.

– Итак, милорд, пойдемте?

После полугода на корабле Рэну непривычно было чувствовать под ногами твердые булыжники, а не деревянную палубу. Кроме того, удивляло отсутствие качки. Однако времени на привыкание у него не было. Тени удлинялись. Он огляделся и заметил стоявший неподалеку закрытый экипаж. Возле него стоял неброско одетый мужчина. Несмотря на то что прошло столько лет, Рэндольф сразу узнал семейного адвоката. Он быстро зашагал навстречу и протянул руку:

– Мистер Чизлетт, добрый день!

– Милорд… – Чизлетт низко поклонился.

– Полно, старина, пожмите мне руку! – отрывисто сказал Рэндольф. – Последние шесть лет я жил без церемоний и не собираюсь начинать заново, особенно с таким старым другом, как вы. Кстати, пока я путешествую под именем Рэндольф Киркстер.

– Как вам будет угодно, сэр. – Чизлетт быстро пожал ему руку и указал на транспортное средство: – У меня всего один экипаж. Возможно, нам понадобится еще один, если у вас много багажа.

– Пара сундуков и несколько чемоданов, – ответил Рэндольф. – Думаю, мы поместимся.

Через несколько минут багаж прикрепили ремнями, и они с Джозефом и мистер Чизлетт забрались внутрь.

– Я снял вам номер в «Адмирале», – сообщил адвокат. – Я и сам там остановился. Наверное, лучше всего обсудить ваши дела завтра после завтрака.

– Зачем ждать до утра? – удивился Рэндольф. – Чем скорее мы все выясним, тем лучше. – Он посмотрел в окошко. Экипаж замедлил ход. – Мы уже приехали? Превосходно. Пойдемте! Мистер Чизлетт, будьте добры, распорядитесь, чтобы ужин нам накрыли в отдельном зале – скажем, через час. – С этими словами он спрыгнул на мостовую и быстро направился в гостиницу. Чизлетт ошеломленно смотрел ему вслед.

Джозеф Миллер расплылся в улыбке:

– Его светлость не из тех, кто пойдет шагом, если можно бежать. Мистер Чизлетт, нам остается с этим смириться!

Рэн откинулся в кресле и удовлетворенно вздохнул.

– Наконец-то я наелся досыта! Кормежка на корабле была довольно скудной…

Они с Джозефом и Чизлеттом сидел за столом в отдельном зале «Адмирала». Со стола уже убрали; теперь посередине стояли кувшин с легким пивом и графин с лучшим бренди хозяина гостиницы.

Миллер разлил бренди в два бокала и один придвинул Чизлетту.

– Вам наверняка не терпится поскорее приступить к делу, – заметил он, беря второй бокал и вставая, чтобы выйти. Рэн жестом попросил его остаться.

– Джозеф, не уходите. У меня от вас секретов нет! – Налив себе пива, он обернулся к адвокату. – Итак, мистер Чизлетт, если вы готовы, приступим к делу. Может быть, для начала вы еще раз все мне объясните? Как вышло, что опозоренный барон, которого выслали с родины в кандалах, вдруг стал графом Уэстреем! О той ветви семьи я никогда не слышал.

Мистер Чизлетт какое-то время грел бокал в ладонях.

– История проста, милорд, но трагична, – начал он. – У седьмого графа было два здоровых сына и три младших брата. Поскольку ваш дед приходился графу всего лишь кузеном, он никогда не считал, что титул может перейти к вашей ветви семьи. Самый младший брат умер, не оставив потомков, сына второго брата убили при Ватерлоо, но никто по-прежнему не считал это поводом для забот. Затем умерли два сына графа – одного унесла лихорадка, второй погиб в результате несчастного случая на охоте. Его брат поздно понял, что он слишком долго откладывал женитьбу и рождение детей. Таким образом, полтора года назад, когда умер граф, титул перешел к его бездетному брату, который также скончался через несколько месяцев. Вот почему титул перешел к следующему ближайшему родственнику, то есть к вам, милорд. Теперь вы – девятый граф.

– А если я не захочу принимать титул?

– Как я сообщал вам в письме, титул графа Уэстрея древний и включает земельные владения в разных графствах. От процветания этих владений зависят арендаторы, слуги и их семьи. Если вы не пожелаете принимать титул, мы постараемся добиться, чтобы управляющих назначили в Лондоне – так сделали девять месяцев назад, после смерти восьмого графа. На титул никто не будет претендовать; в свой срок он перейдет к вашему сыну. Если вы умрете, не оставив потомков, титул угаснет. – Углы тонких губ адвоката слегка опустились, выражая его неодобрение. – Конечно, милорд, вы можете предоставить управление усадьбами управляющим и наслаждаться… м-м-м… плодами вашего нового положения. Разумеется, все зависит от вас.

– Хотите сказать – я могу жить как лорд, в то время как всю работу будут выполнять другие? Ну уж нет! Благодарю покорно. Если я решу принять титул, то сделаю все от меня зависящее, чтобы приумножить свое достояние, а не растрачивать его дотла!

* * *

Рэндольф отпил пива. Он неплохо преуспел в Австралии. Ему нравилась работа на свежем воздухе; он сам управлял своей фермой и превратил ее в процветающую.

– Господь свидетель, титул мне не нужен, – медленно заговорил он, – но теперь он мой, и я не могу не придавать ему значения. Я не стану уклоняться от исполнения своего долга.

Воцарилось неловкое молчание. Лишь весело потрескивал огонь в камине. Джозеф Миллер первым подал голос:

– Значит, лорд Уэстрей, мы остаемся в Англии?

Их взгляды встретились. В глазах старого слуги Рэн увидел те же преданность и веру, которые помогли ему пережить самые мрачные дни. Он с улыбкой поднял бокал.

– Мы остаемся в Англии.

После того как он принял решение, атмосфера в комнате разрядилась. Хотя осторожный адвокат не склонен был открыто выражать эмоции, Рэн почувствовал облегчение старика.

– Отлично, милорд. Во-первых, я должен передать вам перстень Уэстреев. – Он достал из кармана бархатный мешочек и вручил его Рэндольфу. Тот достал перстень и примерил его сначала на один палец, затем на другой. – Если он вам не подходит, мы отдадим его в растяжку.

– Нет-нет, он годится на мизинец. – Рэн поднял руку. Золотой перстень с печаткой казался тяжелым, но он постепенно привыкнет к нему, как привыкнет быть графом и ко всему, что влечет за собой титул.

Адвокат вздохнул с облегчением и позволил себе улыбнуться.

– Я очень рад.

* * *

На следующее утро, войдя в отдельный кабинет, Рэндольф изрядно удивился: Чизлетт уже сидел за столом и заканчивал завтракать.

– Боже правый, вы что же, вообще не спите? Вчера мы разошлись уже после полуночи!

– Нескольких часов сна мне вполне хватает, – ответил Чизлетт. Он кивнул Джозефу, который вошел в кабинет следом за хозяином, и снова повернулся к Рэну: – Если у вас нет ни вопросов, ни распоряжений, я намерен отправиться в Лондон, как только завершу трапезу.

– У меня, конечно, появится еще сотня вопросов к вам, – отозвался Рэндольф. – Однако пока мне довольно и того, о чем мы уже договорились.

– В таком случае я отбываю. – Чизлетт допил кофе и встал. – Не стесняйтесь писать мне, милорд, буду с нетерпением ждать нашей встречи в столице весной. До свидания, лорд Уэстрей. Мистер Миллер.

Поверенный вышел, а Рэндольф подошел к окну, чтобы посмотреть, как тот уезжает. Лишь когда экипаж тронулся с места, он обернулся и оглядел стол.

– Джозеф, клянусь, сегодня у меня отменный аппетит! Мне недостаточно булочек и кофе! Будьте так добры, сходите к хозяину и узнайте, не добудет ли он нам яиц и, может быть, окорока?

– С радостью. – Миллер широко улыбнулся. – Сказать ему, кто вы?

– Нет, черт побери! Я еще не одет для своей новой роли и хочу немного понаслаждаться анонимностью… – Он задумался. – Понимаете, старый друг, отныне наша жизнь сильно изменится. Придется управлять многочисленными имениями, слугами и разбираться с арендаторами.

– Да, сэр, но с этим мы справимся без труда. А теперь садитесь, а я пока схожу и напомню о нас мошеннику-хозяину!

Глава 2

Весь день Рэндольф изучал документы, оставленные ему Чизлеттом, и отложил их, только когда настало время переодеваться к ужину. Лорд и леди Гилмортон пригласили его отужинать в «Королевском гербе», гостинице, которая пользовалась их покровительством.

Если не считать адвоката, с которого он взял слово никому ничего не говорить о том, что он возвращается в Англию, Рэн написал только своей сестре Деборе и ее мужу. Он не удивился, когда получил от них записку: они собирались встретиться с ним в Портсмуте. Он радовался тому, что они приехали встретить его, и все же немного тревожился и несколько раз поправил галстук перед тем, как войти в гостиницу.

Слуга провел его в отдельный зал, и Рэн впервые за шесть лет увидел сестру. Сердце у него екнуло. Он узнал бы ее где угодно: стройную, подтянутую, в зеленом платье и с зачесанными наверх темно-русыми волосами.

– Дебора!

Едва дождавшись, когда слуга выйдет и закроет за собой дверь, сестра бросилась к нему. Ее зеленые глаза блестели от слез.

– Ах, Рэн, Рэн! Это в самом деле ты?

Он со смехом прижал ее к себе.

– Надеюсь, ты не бросаешься так к незнакомцам! – Крепко обнимая сестру, он кивнул зятю: – Здравствуй, Гилмортон! Как поживаешь?

Виконт встал ему навстречу; улыбка оживляла его серьезное лицо со шрамом на левой щеке.

– Здравствуй, Рэндольф. Хорошо, спасибо. Когда ты выпустишь мою жену, я пожму тебе руку.

Напряжение ослабло. Сестра потащила его к камину, забросала вопросами.

– Любимая, дай бедняге хоть немного отдышаться, – негромко проговорил Гил.

– Твои письма всегда были такими бодрыми, – сказала Дебора, прижимаясь к нему и пытливо вглядываясь в его лицо. – Значит, теперь у тебя все хорошо? По-настоящему хорошо?

Рэн сжал сестре руку, понимая, что кроется за ее вопросом.

– Да, по-настоящему.

Рэн ничего не рассказывал родственникам о том, что пришлось ему пережить по пути в Сиднейскую бухту. Все заключенные страдали от тяжелых условий, морской болезни и лишений, но ему, кроме того, приходилось преодолевать невыносимую тягу к опиуму. У него бывали периоды горячки и еще более долгие периоды мрачного отчаяния. Он был многим обязан своему камердинеру. Неустанная забота Джозефа спасла его. Ради того, чтобы сопровождать его, Джозеф отказался от свободы. Рэн считал себя в неоплатном долгу перед ним.

– Миллер по-прежнему с тобой? – поинтересовался Гил, словно прочитав его мысли.

– Да. Я предлагал ему остаться в Австралии и управлять моей фермой, но он предпочел вернуться.

– Значит, Джозеф Миллер вернулся на родину вместе с тобой, – негромко заметила Дебора, и в ее глазах заплясали веселые огоньки. – Моя горничная Элси будет рада это слышать!

– Неужели она столько лет тосковала по нему? – встревоженно воскликнул Рэн.

Дебора рассмеялась.

– Нет, конечно нет. Но когда-то они были большими друзьями, и мне очень интересно…

– Моя жена – самая настоящая сваха, – перебил ее виконт, качая головой. – Оставь, Деб! Позволь брату и его камердинеру привыкнуть к новой жизни!

Принесли ужин, и они пересели за стол, где продолжили беседу. Рэн рассказывал о своей жизни в Эйрдсе, где ему после помилования пожаловали землю.

– Чем ты намерен заняться сейчас? – спросила Деб.

– Он намерен превратиться в графа, – ответил вместо Рэндольфа Гил. – Иначе зачем он заранее послал нам свои мерки и попросил заказать для него модные наряды?

Рэн рассмеялся.

– Все придумал Джозеф. Он знает, что ничего подходящего у меня нет.

– М-да, с сожалением вынужден согласиться, – протянул его зять, оглядывая Рэна с головы до ног. – В таком сюртуке ты в лучшем случае сойдешь за фермера-джентльмена. К счастью, нам удалось исполнить твою просьбу. Тебя ждет целый сундук новых нарядов. Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, мне не придется стыдиться своего шурина.

– Очень великодушно с твоей стороны! – парировал Рэн, улыбаясь.

– Но куда ты поедешь? – нахмурилась Деб. – Поехали с нами в Гилмортон! Маленьким Джеймсу и Рэндольфу не терпится познакомиться с дядей. Можешь остаться у нас на зиму.

– Да, мы будем тебе рады, – подхватил ее муж. – Живи у нас, сколько захочешь.

– Благодарю, но с визитом, боюсь, придется подождать. Первым делом мне необходимо осмотреть мои владения.

– Ах да, Рэн. Ты же теперь богач. – Гил устроился удобнее, грея бокал в ладонях. – Состояние и титул – да ты стал настоящим лакомым кусочком!

– Гил! – возмутилась Деб то ли в шутку, то ли всерьез. – И ты еще меня называл свахой!

Виконт состроил удивленную мину.

– Разве я неправду сказал? Представляю, какая буря поднимется в колонках светской хроники: новый лорд Уэстрей – помилованный преступник. Но позволь тебе заметить, Рэн, данное обстоятельство ни на йоту не умаляет твоих достоинств среди матерей, у которых есть дочки на выданье!

– Мы ведь не знаем… – Дебора бросила на брата лукавый взгляд. – Может быть, у него уже есть дама сердца в Австралии.

Рэн покачал головой:

– Познакомиться с настоящей дамой в Сиднейской бухте или Эйрдсе затруднительно. И потом, я все время был очень занят – зарабатывал себе на жизнь. Теперь, полагаю, мне следует задуматься о браке.

– Во имя всего святого, Рэн, ты слишком серьезно относишься к своим обязанностям! – воскликнул виконт.

– Я должен позаботиться о продолжении рода. – Рэндольф пожал плечами. – По-моему, это нетрудно. Я не слишком требователен. Мне нужна женщина, которая станет для меня удобной женой.

– В том, чтобы влюбиться, нет ничего удобного, друг мой, – фыркнул Гил. – Любовь приносит не только радость, но и страдание.

– Значит, я не стану влюбляться, – простодушно ответил Рэн. – Я слишком стар для такой ерунды.

– В двадцать восемь лет? – Дебора рассмеялась. – Ты прекрасно годишься на то, чтобы совершенно потерять голову из-за женщины!

Рэн не обиделся.

– Может быть, но вряд ли у меня будет много времени на дела такого сорта – по крайней мере, в первые месяцы. Я разрешил Чизлетту написать управляющему в графскую… то есть в мою резиденцию, Уэстрей-Прайорс в Оксфордшире, что я в Англии и собираюсь через несколько недель приехать туда. Однако, судя по бумагам, оставленным Чизлеттом, у меня есть еще небольшое имение в Девоне, Бомонт-Холл. Насколько я понял, оно недалеко от Тавистока. Жаль будет не взглянуть на него, раз я так близко.

– Близко? – нахмурился Гил. – Да ведь ехать придется добрых сто пятьдесят миль, а дороги, насколько я могу судить, в ужасном состоянии.

– А я не поеду посуху, – с улыбкой ответил Рэн. – Я, знаешь ли, успел привыкнуть к морской качке. Мы с Джозефом купили билеты на корабль, который с утренним приливом отходит в Плимут!

По пути в Плимут Рэндольфу и Джозефу повезло с погодой. Высадившись на берег, они наняли экипаж до Бомонт-Холл. По дороге Рэн с интересом смотрел по сторонам.

Им овладело ощущение, что он вернулся домой.

Как и предсказывал виконт, за пределами городов дороги оказались разбиты, и они испытали облегчение, когда, через час езды по ухабам и колдобинам, экипаж повернул в открытые ворота и они очутились в маленьком парке.

– Подъездная аллея в хорошем состоянии для имения, которое пустовало не меньше года, – заметил Рэн. – Чизлетт говорил, что здесь постоянно проживает небольшой штат слуг. Постой… как же фамилия дворецкого? Вспомнил – Миви. А его жена – экономка.

– По-моему, нам все же следовало заранее написать, что мы едем, – буркнул Джозеф.

– Ничего страшного, – радостно ответил новый граф.

Ему не терпелось взглянуть на Бомонт-Холл. Он не остался разочарован. День был погожий, и солнце садилось в короне золотистого света, когда экипаж повернул за угол и впереди показался дом.

Бомонт-Холл оказался внушительным трехэтажным строением. Краснокирпичный фасад с кремовыми пилястрами по углам, доходящими до линии крыши, намекал на барокко. Дверь увенчивал каменный козырек, покрытый богатой резьбой и напоминавший морскую раковину.

Рэндольф с улыбкой посмотрел на своего спутника:

– Джозеф, можете не волноваться! Крыша выглядит крепкой, так что в самом худшем случае мы сегодня отлично выспимся на полу.

Экипаж остановился у низкого крыльца, и Рэн нахлобучил шляпу на голову.

– Что ж, вперед! Посмотрим, как отнесется Миви к нашему приезду.

Их провели в дом. Дворецкий немного удивился при виде нового графа, но вовсе не выглядел потрясенным, как ожидал Рэндольф. У Джозефа имелось рекомендательное письмо от Чизлетта, предназначенное для бдительных стражей, но дворецкий взглянул на него лишь мельком.

– Добро пожаловать, милорд, – произнес он, кланяясь. – К сожалению, мы не знали о вашем приезде.

– Времени не было, – ответил Рэн, вручая дворецкому шляпу и сюртук. – Если в доме найдется еда, принесите ее, пожалуйста, в гостиную.

– Слушаюсь, милорд. А что вы будете пить?

– Вряд ли у вас есть кофе.

– Господь с вами, милорд, конечно, у нас есть кофе! И чай тоже имеется.

– Тогда кофе. – Рэн покосился на Джозефа. – Вы пойдете со мной.

Камердинер хранил молчание лишь до тех пор, пока Миви не провел их в гостиную и не вышел, закрыв за собой дверь.

– Милорд, они наверняка сочтут странным, что вы садитесь за стол со слугой.

– Пусть привыкают! Вы не слуга, а мой адъютант. Я вас повысил! – Он опустился в кресло, стоящее у мраморного камина, в котором весело пылал огонь. – Позже я непременно выясню, какого дьявола они растопили здесь камин, раз в доме никого нет, но сейчас я этому очень рад.

– Да, – ответил Джозеф, садясь. – Однако и мне это показалось странным. Слуги в ливрее, огонь в камине, хотя они не знали, что едет хозяин.

– Может быть, они время от времени протапливают комнаты, чтобы не было сырости… – Рэн замолчал, когда открылась дверь и вошел Миви, неся на подносе бокалы и графин. За ним следовала пухлая пожилая женщина в белом переднике и кружевном чепце на седых кудряшках. Она представилась миссис Миви, экономкой.

– Милорд, кофе сейчас будет готов, но я подумала, что, пока вы ждете, вам захочется выпить бокал вина. – Она поставила на вспомогательный стол поднос с пирогами и печеньем и повернулась к графу. – Ну, доложу я вам, и суета поднялась! – весело сказала она. – Знай я, что вы приедете, я бы приготовила для вас ужин, но, поскольку ее светлость уехали на весь день, у меня есть только пирог с яйцами и беконом…

– Погодите. – Рэн поднял руку, прерывая этот бурный поток. – Ее светлость?

Старушка удивленно заморгала.

– Ну да, милорд. Графиня.

Настала очередь Рэна удивляться.

– Графиня? Хотите сказать, что здесь живет жена покойного графа?

Он выругался про себя. О такой возможности он не подумал.

Экономка заулыбалась.

– Конечно нет, милорд. Разумеется, я имею в виду вашу супругу!

Рэндольф сделал вид, что не слышит, как закашлялся Джозеф, и сосредоточился на том, чтобы скрыть собственное изумление.

– Ах да, леди Уэстрей, – произнес он, и глазом не моргнув. – Так вы говорите, она уехала?

– Да, милорд. Утром поехала в Меон-Хаус, чтобы покататься верхом с леди Меон. Она останется там на ужин и на ночь.

– Вот как? – Рэндольф покосился на Джозефа – тот сидел багровый и кашлял. Неожиданно Рэндольфу стало смешно. – В таком случае мы присоединимся к ней, как только что-нибудь съедим. Пожалуйста, миссис Миви, принесите нам вашего пирога, а после того, как мы поужинаем, я попрошу вас, Джозеф, распаковать и почистить мой вечерний костюм!

Рэн посмотрелся в большое зеркало, разглядывая черный фрак с золотыми пуговицами, на которых красовался герб Уэстреев. Доставая фрак из сундука с одеждой, который приготовили ему Гилмортоны, он отнесся к нему с подозрением, но теперь одобрительно кивнул.

– Деб и Гил превзошли мои ожидания! – объявил он. – Фрак, бриджи, рубашка из тончайшего полотна, даже обувь! Все, что нужно, чтобы убедить сомневающихся, что я в самом деле новый граф.

– Верно, милорд, но кто та таинственная дама, которая выдает себя за вашу жену? – Джозеф говорил вполголоса, хотя они были в комнате одни. – Я, конечно, навел справки – очень тактично. Слуги говорят, что она приехала две недели назад вместе с горничной и поселилась здесь. Наболтала им, что вы якобы уехали по делу на другой конец страны.

– И они поверили? – Рэндольф воткнул бриллиантовую булавку в складки белоснежного галстука.

– Почему бы им не поверить? – Джозеф развел руками. – Они слышали, что объявился новый граф, что он возвращается на родину и намерен принять наследство. И больше ничего.

Рэндольф взял у Джозефа треуголку и надел ее, лихо заломив на белокурой голове.

– Меня ждет интересный вечер!

Имение Меон-Хаус располагалось в нескольких милях от Бомонт-Холл, но кучер Рэндольфа не знал дороги и вначале повернул не туда. Поэтому они добрались до места назначения лишь около девяти. Все окна в доме были освещены; судя по большому количеству экипажей в аллее, здесь был не просто тихий семейный ужин.

Пошел дождь, и Рэн поспешил взбежать на крыльцо. Слуга придержал для него дверь. В холле было жарко натоплено, из комнат доносились оживленные голоса. Лакей слегка удивился, когда Рэн назвал свое имя, но дама, которая вышла в холл, поспешно направилась ему навстречу. Судя по тому, как она властно отпустила слугу, Рэн догадался, что перед ним хозяйка дома. На вид леди Меон было за тридцать, но золотистое атласное платье очень выгодно облегало ее роскошную фигуру. Блестящие черные кудри были уложены в модную прическу.

– Лорд Уэстрей, вот уж сюрприз так сюрприз! – Судя по улыбке на полных алых губах хозяйки дома и оценивающему взгляду, сюрприз не был неприятным.

– Да, я Уэстрей, – улыбнулся он. – Прошу прощения за то, что явился без приглашения, но я только что прибыл в Бомонт и узнал, что моя жена здесь. Надеюсь, я не помешал вашему ужину?

– Нет-нет, мы как раз поужинали и перешли в гостиную. Я сама вас отведу. То есть… – Она вдруг замолчала. – Вы ужинали, лорд Уэстрей? Если нет, мы, конечно, можем…

– Спасибо, мадам, я поужинал в Бомонте.

– Ну, хорошо. – Она взяла его под руку. – В таком случае пойдемте, милорд. Должна вас предупредить: нынешний прием очень скромный. Я пригласила лишь нескольких соседей – все общество, какое можно найти в этой глуши. Леди Уэстрей не терпелось познакомиться с соседями, и я рада ей угодить. Представляю, как она обрадуется, увидев вас!

– А уж я как обрадуюсь, когда увижу ее! – пробормотал Рэн себе под нос.

Вместе с хозяйкой дома он вошел в элегантную гостиную, наполненную мерцающим светом от канделябров. И пусть хозяйка назвала прием скромным, он насчитал около дюжины гостей. Судя по громким голосам, вино за ужином лилось рекой. На диване у камина беседовали две пожилые матроны. Какой-то джентльмен дремал в кресле. Все остальные гости толпились у большого эркера.

Леди Меон подвела к собравшимся Рэна. Три дамы и шесть джентльменов не сводили взглядов с молодой особы, стоявшей спиной к комнате. Она что-то рассказывала, сопровождая свою историю оживленной жестикуляцией, отчего казалось, что складки на ее алом шелковом платье переливаются.

Когда они подошли, у Рэна появилась возможность рассмотреть ее лучше. Даже со спины она показалась ему привлекательной. Стройная, изящная фигура, гладкие плечи, сливочного цвета кожа над низким корсажем. Нежную шею украшало бриллиантовое ожерелье. Золотистые кудри были собраны в безыскусную высокую прическу. При каждом повороте ее головы они мерцали, поблескивали, как только что отчеканенные соверены.

Рэн покосился на двух других женщин – почтенного вида седовласых матрон. Обе по возрасту не годились ему в жены. Он невольно повеселел и, подходя, испытал приятное волнение. Во имя всего святого, неужели это видение в алом платье…

Леди Меон легко коснулась ее плеча.

– Леди Уэстрей, вы даже не представляете, какую радостную новость я намерена вам сообщить! Ваш муж здесь – он приехал в Девон сегодня и явился за вами!

Дама быстро развернулась, и Рэна поразила ее радостная улыбка. Впрочем, улыбка быстро увяла. В ее изумрудно-зеленых глазах проступил страх. Зато он улыбался все шире.

– Что ж, дорогая, похоже, мне удалось вас удивить!

Он потянулся к ее руке, но стоило коснуться ее пальцев, как она упала в обморок.

Не колеблясь ни секунды, Рэн подхватил ее на руки. Зашуршали шелковые юбки.

Одна из матрон рассмеялась.

– Ах, как она удивилась, бедняжка! Унесите ее в какое-нибудь тихое место, милорд. Она наверняка скоро придет в себя. Мы с радостью подождем чести быть вам представленными.

– Да, да, сюда! – воскликнула леди Меон, ведя его прочь от группы гостей. – В конце коридора есть небольшая комната… Мы пришли. – Она открыла дверь, и Рэн оказался в уютной малой гостиной. На столе горели свечи, а в камине пылал огонь. – Уложите ее на диван. Я пошлю за ее горничной.

– Нет, благодарю. В горничной нет необходимости. – Рэн осторожно уложил свою ношу и присел на край дивана с ней рядом. – Я сам о ней позабочусь.

– Ну разумеется! Кто лучше мужа позаботится о жене?

Хозяйка одобрительно смотрела, как он растирает ей руки. Рэн улыбнулся.

– Не стоит беспокоиться, леди Меон. Пульс у нее уже ровнее. Прошу вас, вернитесь к гостям и заверьте их, что с моей супругой ничего страшного не случилось. Скоро мы присоединимся к вам.

– Что ж, милорд, отлично. Оставляю леди Уэстрей на ваше попечение…

Леди Меон удалилась, оставив Рэндольфа наедине с дамой.

Арабелла пришла в себя после глубокого обморока, но лежала неподвижно, боясь, что голова разболится сильнее, стоит ей открыть глаза. Кто-то растирал ей руки. Затем к ней обратился чей-то низкий голос, слегка озадаченный:

– Не беспокойтесь, миледи. Вы в безопасности.

В безопасности! Сердце ее забилось чаще, когда она вспомнила, что произошло. Она приехала в Меон-Хаус и услаждала слух новых знакомых какой-то выдумкой. Потом леди Меон сказала, что приехал ее муж. На один короткий счастливый миг она забыла, что Джорджа уже нет в живых. Она быстро развернулась, но оказалось, что перед ней незнакомец. Какой жестокий удар! Потрясение, душераздирающее разочарование и тревога лишили ее чувств. Придя в себя, она поняла, что дело плохо.

Боль в голове притупилась, и она рискнула открыть глаза. Незнакомец по-прежнему был здесь, он крепко держал ее за руки. Он совсем не походил на ее покойного мужа. Он старше Джорджа, и волосы у него белокурые, а не русые, светлее, чем у нее. Кроме того, в отличие от Джорджа в последние месяцы его жизни, незнакомец буквально излучал здоровье и жизненную силу.