Текст книги "Игра в ложь"
Автор книги: Сара Шепард
Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
2. Кто виноват? Приемыш!
Эмма выхватила у Трэвиса телефон и запустила видеозапись с начала, напряженно вглядываясь в происходящее на экране. Когда в кадре появился неизвестный и начал душить девушку, у нее перехватило дыхание от ужаса. Но вот пытка закончилась, преступник сорвал с лица жертвы повязку, и картинка на секунду замерла. Ошибки быть не могло: те же густые вьющиеся каштановые волосы, мягкая линия подбородка, розовые пухлые губы (в школе Эмму нередко поддразнивали, спрашивая, не аллергический ли это отек). Она вздрогнула.
Я тоже смотрела на экран с ужасом. Медальон, тускло поблескивавший на шее, вызвал у меня воспоминание о коробке с девичьими «сокровищами»: там лежали зубное кольцо в виде изрядно пожеванного жирафа, кружевная пеленка, крошечные вязаные пинетки. Помню, как достала украшение с самого дна и надела на шею… Но что было дальше? События на видео не вызвали во мне никакого отклика. Случилось ли все это на заднем дворе моего дома? Или за три штата от него? Такие провалы в памяти постепенно начинали раздражать, черт побери!
На этом видео должна быть и моя смерть, да? Оно совпадало с тем, что мне удалось в первые секунды, когда я очнулась в ванной: бешеный стук сердца, фигура убийцы, склонившегося надо мной. Но как узнать, оказалась я рядом с Эммой сразу после того, как сделала последний вдох, или с тех пор прошло несколько дней? Месяцев? И наконец, кто выложил запись в Сеть? Ее видели мои родные? Друзья? Может быть, таким образом убийцы требовали у них выкуп?
Эмма подняла глаза от экрана.
– Где ты это нашел?
– Похоже, кое-кто и не подозревал, что стал звездой интернета, – хмыкнул Трэвис, отбирая у нее телефон.
Кларисса провела рукой по волосам, пытаясь взять себя в руки, затем перевела взгляд со смартфона на лицо Эммы.
– Тебе это нравится? – спросила она хрипло.
– Возможно, это ее возбуждает, – вмешался Трэвис. – Я знал нескольких девчонок в школе, которые были буквально одержимы такими вот штучками. Одна из них едва не умерла.
Кларисса снова прикрыла рот ладонью.
– Как же так получилось? – пробормотала она.
Эмма в ужасе переводила взгляд с Клариссы на Трэвиса.
– Вы все неверно поняли. Это не я. Девушка на видео… Это кто-то другой!
– И этот кто-то – твоя копия? – Трэвис закатил глаза. – Дай подумать. Наверное, сестра, потерявшаяся в младенчестве? Твой злобный близнец?
С улицы донесся отдаленный раскат грома. Новый порыв ветра принес уже не песок, а запах мокрого асфальта, первый знак надвигающейся грозы. Потерянная сестра. Брошенная Трэвисом реплика зажгла в мозгу Эммы целый фейерверк идей и версий. Вполне возможно. Социальные службы так и не смогли ответить на вопрос, не бросала ли Бекки своих детей и раньше, но это было возможно.
Похожие мысли крутились и в моей голове. Я ведь приемная. Родители никогда не пытались скрывать, что взяли меня из детского дома, приняв решение в последнюю минуту, и никогда не встречались с моей биологической матерью. Неужели такое возможно? Эта версия объясняла все: и то, что я как привязанная следовала за Эммой, и наше поразительное сходство.
Кларисса постукивала ногтем по столешнице.
– Эмма, я не люблю, когда мне лгут. И когда у меня крадут деньги.
Девушка вздрогнула, будто ее ударили.
– Но на видео кто-то другой! – запротестовала она. – И деньги взяла не я. Клянусь вам!
Эмма потянулась к сумке, чтобы позвонить Эдди, своему начальнику. Он смог бы поручиться за нее. Но Трэвис перехватил сумку и высыпал на землю все ее содержимое.
– Упс! – сказал он без капли раскаяния в голосе.
Эмма проводила взглядом и без того уже изрядно потрепанный томик «И всходит солнце», упавший в пыльный муравейник. Купон на бесплатный обед в бистро подхватил порыв ветра, унес в сторону и опустил на землю рядом с гирями Трэвиса. Телефон и тюбик бальзама для губ приземлились возле глиняной черепахи. Последним из сумки выпал подозрительного вида рулончик банкнот, перехваченный толстой розовой резинкой. Отскочив от пола, он откатился прямо к ногам Клариссы.
Эмма молча наблюдала за происходящим, слишком ошеломленная, чтобы произнести хоть слово. Кларисса подняла деньги и пересчитала их, послюнив указательный палец.
– Две сотни, – сказала она. Затем вытащила из стопки двадцатку с синим росчерком в углу. Почти стемнело, но Эмма различила размашистое «Б» в начале имени «Брюс Уиллис». – Где еще полтинник?
В наступившей тишине стало слышно, как позвякивает «музыка ветра» на двери у кого-то из соседей. Эмма внутренне сжалась.
– Я… не знаю, как они попали ко мне в сумку.
Трэвис тихо фыркнул: «Попалась!» Он стоял у стены, скрестив на груди руки, и насмешливо улыбался.
И тут Эмма поняла, что за спектакль разыгрывался перед ней. С лицом, искаженным от гнева, она развернулась к Трэвису:
– Ты! Ты все это подстроил! Подставил меня!
Трэвис только хмыкнул. В этот момент Эмма почувствовала, как что-то внутри нее оборвалось. Все стало неважным. К черту мир в доме. К черту вечное притворство в попытках понравиться опекунам. Она сорвалась с места и вцепилась в мясистую шею Трэвиса.
– Эмма! – ахнула Кларисса, хватая ее за плечи и оттаскивая от сына. Девушка попятилась, наткнувшись на стул.
– Да что на тебя нашло? – яростно воскликнула Кларисса, подступая к ней ближе, так что они оказались лицом к лицу.
Вместо ответа Эмма снова взглянула на Трэвиса. Он так и стоял, прижавшись к стене и вытянув вперед руки, будто в попытке защититься, но глаза его светились восторгом.
Кларисса еще секунду сверлила Эмму взглядом, потом отвернулась, упала на стул и потерла глаза. Пальцы моментально почернели от туши.
– Ничего не выйдет, – мягко сказала она через некоторое время, печально глядя на Эмму. – Я думала, ты милая и добрая девочка, которая не доставит лишних проблем. Но это уж слишком.
– Но я не виновата! Клянусь, – прошептала девушка.
Кларисса нашарила в кармане пилочку и принялась нервно подпиливать ноготь на мизинце.
– Ты можешь остаться до дня рождения, но потом должна съехать.
– Вы меня выгоняете?
– Мне жаль, – Кларисса отвлеклась от своего занятия и посмотрела на Эмму. Лицо ее смягчилось. – Мне правда жаль. Но так будет лучше для всех.
Эмма отвернулась. Теперь в ее поле зрения попадала только грязная бетонная стена на границе участка.
– Я бы хотела, чтобы все сложилось иначе, – негромко произнесла Кларисса перед тем, как раздвинуть двери и вернуться в дом.
Стоило ей уйти, как Трэвис тут же выпрямился, деловито огляделся, нашел раздавленный окурок, отряхнул его и спрятал в карман.
– Тебе еще повезло, что она не позвонила в полицию, – язвительно заметил он.
Эмма промолчала, и парень вернулся в дом, весьма довольный собой. Больше всего на свете ей хотелось догнать его и выцарапать глаза, но ноги были ватными и отказывались повиноваться. Взгляд туманили слезы. Опять. Каждое прощание с очередной приемной семьей заставляло Эмму возвращаться в тот момент, когда она поняла, что Бекки больше не вернется. После исчезновения матери девочка еще неделю жила у родителей Саши Морган – все надеялись, что полиции удастся найти беглянку. Днем она притворялась, будто все хорошо: играла с Сашей, смотрела мультики, придумывала новые маршруты для «охоты за сокровищами», играть в которую ее научила Бекки. Вечерами было хуже. При свете ночника Эмма сражалась с «Гарри Поттером», пытаясь читать книгу дальше, но не понимала и половины. «Кота в сапогах» она одолела с величайшим трудом. Почему рядом нет мамы, которая растолковала бы значение всех этих сложных длинных слов? Почему никто больше не читает ей по ролям? Даже сейчас, спустя десять лет, эти мысли все еще отзывались болью в душе Эммы.
Эмма осталась одна. Поднявшийся ветер шелестел листьями пальм и побегами вьющихся растений, обвивавших их стволы. Глиняная статуя женщины, с которой регулярно обжимались для смеха Трэвис и его друзья, казалось, смотрела прямо на девушку.
– Вот и все, – сказала ей Эмма. – Теперь я не смогу остаться здесь до выпускного. И не смогу поступить в Университет Южной Калифорнии на фотожурналистику. Даже в колледж вряд ли попаду.
Некуда было идти, не к кому обратиться. Кроме…
Перед внутренним взором Эммы снова возникла фигура девушки на видеозаписи. Потерянная сестра. Последний лучик надежды. Нужно найти ее!
Если бы я могла сказать Эмме, что уже слишком поздно…
3. Если об этом пишут на Facebook, значит, так оно и есть
Через час Эмма стояла над пустыми дорожными сумками, брошенными на пол возле открытого шкафа. К чему тянуть? Первым делом она позвонила Алекс Стоукс, своей лучшей подруге из Хендерсона.
– Можешь пожить у нас, – предложила та, узнав, что Кларисса выставила Эмму из дома. – Я поговорю с мамой. Скорее всего, она не будет против.
Эмма на секунду прикрыла глаза. В прошлом году они с Алекс попали в одну команду по бегу на пересеченной местности. Обе выбыли из соревнований на первом же этапе – при спуске со стартового холма – и быстро подружились, пока медсестра обрабатывала им ранки и порезы жгучим антисептиком. Весь год с фотоаппаратом Алекс наперевес девочки охотились за знаменитостями в казино, гуляли по торговым центрам и бросали тележку на выходе, так ничего и не купив, а в выходные загорали на водохранилище Мид.
– Я не хочу создавать проблем, – Эмма вытащила из шкафа стопку старых футболок и бросила их в сумку. Она жила со Стоуксами несколько недель после того, как Урсула и Стив переехали на Флорида-Кис. Отличное было время! Но миссис Стоукс была матерью-одиночкой, проблем у нее хватало и без Эммы.
– Кларисса совсем с ума сошла – вот так взять и выставить тебя! – Алекс явно что-то жевала. «Шоколад, скорее всего, – сообразила Эмма. – Жить без него не может». – Неужели она поверила, что ты украла ее деньги?
– Проблема не только в деньгах, – стопка джинсов отправилась вслед за футболками.
– Что еще стряслось?
Эмма подцепила ногтем отваливающуюся нашивку. Рассказывать о видеозаписи она не хотела даже Алекс. Не сейчас. Пусть это остается маленьким секретом еще пару дней – на случай если весь эпизод на заднем дворе окажется просто дурным сном.
– Не спрашивай, я все равно не отвечу. Обещаю, что скоро все объясню. Честное слово.
Повесив трубку, Эмма уселась на ковер и осмотрела комнату. На стенах больше не висели черно-белые снимки Маргарет Бурк-Уайт и Энни Лейбовиц[2]2
Знаменитые американские фотожурналистки.
[Закрыть], собрание классики и научной фантастики тоже перекочевало в сумки. Комната выглядела теперь как обычная каморка в мотеле, которую можно снять на час. Один из ящиков комода был открыт: там лежали все немудреные сокровища, которые Эмма возила с собой из дома в дом. Вязаную игрушку ей подарил учитель музыки, когда она наконец смогла без ошибок сыграть «К Элизе», – целое событие, учитывая, что у нее дома не было пианино. Сохранила Эмма и несколько подсказок для «охоты за сокровищами» от Бекки, хотя бумага уже истрепалась настолько, что была готова вот-вот рассыпаться в пыль. Носкминога, потертого плюшевого осьминога, мать купила ей по дороге в Четыре угла[3]3
Четыре угла – название связано с Монументом четырех углов, который находится на пересечении границ четырех штатов (Колорадо, Нью-Мексико, Аризона, Юта). Это единственное подобное пересечение границ в США.
[Закрыть]. В самом низу, заботливо спрятанные от посторонних глаз, лежали пять толстых тетрадей со стихами, «Список Остроумных Ответов, Которые Я не Могу Себе Позволить», «Как Флиртовать с Парнями: Инструкции», «Полный Перечень Всего, Что Я Люблю» и подробные описания всех секонд-хендов в округе – настоящее исследование круговорота вещей от доставки до распродажи с подробными советами («Всегда проверяй дно корзины с обувью, там можно найти почти новые балетки от Kate Speidl»).
Последними в сумку отправились видавший виды Polaroid и стопка фотографий. Камера принадлежала Бекки, но Эмма взяла ее с собой в ту ночь, когда отправилась ночевать в гости к Саше. К каждому снимку она придумывала заголовки из жизни своих приемных семей, словно готовила их к публикации в глянцевом журнале. «Приемная Мать Бросает Детей На Произвол Судьбы и Запирается в Комнате, Чтобы Посмотреть “Предоставьте это Биверу!”», «Семейство Хиппи Сбегает во Флориду!», «Опекунша Меняет Работу и Уезжает в Гонконг: Как Поступит Приемная Дочь?». Будь ситуация не такой отчаянной, Эмма сочинила бы что-нибудь и о событиях сегодняшнего вечера. Заголовок вроде «Брат-Злодей Сломал Жизнь Сестре» подошел бы. Или еще лучше «Девушка Находит Двойника Через Интернет! Кто Это, Ее Потерянная Сестра?».
Эта мысль заставила Эмму на секунду замереть и покоситься на старенький ноутбук, лежавший на полу рядом с сумкой, – еще одно удачное приобретение, на сей раз из ломбарда. Эмма глубоко вздохнула, набираясь смелости, потом взяла его, села на кровать и открыла. Экран мигнул и послушно включился. Найти видео удушения, которое показывал Трэвис, оказалось не трудно: оно было первым в списке. Загружено всего несколько часов назад.
На экране снова возникла знакомая зернистая картинка. Девушка в повязке лягалась и царапала себе шею, пытаясь сорвать цепочку. Темная фигура на заднем плане все туже затягивала ее. Потом камера упала на землю, и кто-то поспешно сорвал с лица жертвы повязку. Она лихорадочно крутила головой, но глаза то и дело закатывались, словно у куклы. Наконец сфокусировав взгляд, девушка посмотрела в объектив. Зеленовато-голубые глаза еще казались затуманенными, щеки горели, но сомнений не оставалось – Эмма смотрела на свое собственное лицо. Совпадали даже мелкие детали.
– Кто же ты? – прошептала она, невольно содрогнувшись.
Если бы я только могла ей ответить! Если бы только могла не просто следовать за ней невидимым призраком, а помогать и давать советы! Но я была лишь наблюдателем, зрителем в кинотеатре, который не может даже бросить попкорном в экран.
Видеозапись закончилась, всплыл вопрос: «Повторить просмотр?» Эмма покачалась из стороны в сторону, раздумывая. В конце концов, она открыла Google и набрала в строке поиска тот же запрос, что и Трэвис: «Саттон, Аризона». Результатов было мало, но среди них нашлась страница пользователя Facebook, девушки по имени Саттон Мерсер, родом из Тусона в Аризоне.
Через окно с улицы доносился визг шин, похожий на язвительный смех. Страница загрузилась, и первая же фотография заставила Эмму удивленно ахнуть. Фотограф запечатлел Саттон Мерсер, стоящую в холле дома в окружении нескольких других девушек. Длинное черное платье, серебристые туфельки на высоком каблуке, голову украшает блестящая повязка. Эмма не могла отвести взгляда от лица девушки; она несколько раз моргнула, а потом наклонилась к экрану в надежде найти хоть малейшее отличие между собой и Саттон. Ощущение было такое, будто смотришь в зеркало: даже небольшие уши и аккуратные ровные зубы у них были одинаковыми!
Чем дольше Эмма обдумывала эту идею, тем больше убеждалась: у нее действительно могла быть сестра-близнец. Нередко ее посещало ощущение, что она не одна в этом мире и кто-то наблюдает за ней. Иногда она просыпалась по утрам, зная, что всю ночь ей снилась девушка, которая выглядела точно так же, как она. Эти сны всегда бывали очень яркими. В одном из них она ехала верхом по какому-то ранчо, и солнечный свет плясал на боках ее лошадки. В другом – возилась с черноволосой куклой на заднем дворе. Бекки однажды забыла Эмму в торговом центре. Что, если то же самое случилось и с другим ее ребенком? И все эти странные покупки вроде двух одинаковых пар туфель были не признаком депрессии, а подарками для Эммы и ее сестры, которую мать однажды потеряла.
Тут настал мой черед задуматься. Вполне возможно, что Эмма права и все эти туфельки и платья предназначались мне.
Эмма продолжала изучать фотографию, наводя курсор на стоящих рядом с Саттон девушек и читая всплывающие подписи. Мадлен Вега – блестящие черные волосы, огромные карие глаза, щель между передними зубами – у Мадонны такая же! – стройная, как молодое деревце. Она стояла, чуть склонив голову набок. Тонкое запястье украшала переводная – или настоящая? – татуировка с красной розой, красное платье облегало фигуру, подчеркивая грудь.
Рядом с Мадлен застыла рыжая девушка – Шарлотта Чемберлейн. Красивые зеленые глаза и бледная кожа, которую подчеркивало черное шелковое платье, плотно обтягивающее широкие плечи. Справа и слева по краям – еще две девушки, обе блондинки, с одинаковым разрезом глаз и вздернутыми носиками. Всплывающий ярлык любезно подсказал Эмме, что их зовут Лилианна и Габриэлла Фиорелло, комментарий от Саттон сообщал, что это «Двойняшки-твиттеряшки».
Заглянув Эмме через плечо, я поняла, что знаю всех этих девушек. Когда-то мы были друзьями, но сейчас мои воспоминания больше походили на впечатления о книге, прочитанной года два назад: вы точно знаете, что она вам понравилась, но вот почему именно?
Большая часть страницы Саттон была открыта для всех желающих. Она училась в выпускном классе в школе «Холли», увлекалась теннисом, обожала шопинг и обертывания с папайей. В графе «Предпочтения» значилось: «Люблю Gucci больше Dolce, но мой сладкий – лучше всех!»
Эмма удивленно нахмурилась.
Я вполне разделяла ее чувства. Что, черт возьми, это должно значить?
Открыв фотоальбом, Эмма стала рассматривать снимки множества девушек в теннисной форме и кроссовках. У их ног лежала табличка «Сборная “Холли” по теннису». Саттон была среди них: третья слева, волосы собраны в тугой хвост. Рядом с ней стояла девушка-индианка, отмеченная на фото как Ниша Банерджи. На губах ее играла хитрая приторная улыбка.
Я пристально вгляделась в ее лицо и тут же ощутила легкое покалывание во всем своем невидимом теле. Ниша мне не нравилась, но я не помнила, почему.
Следующим был снимок, на котором Саттон и Шарлотта стояли на теннисном корте рядом с высоким мужчиной. Волосы его уже посеребрила седина, но Эмме он все равно показался привлекательным. В этот раз всплывающей подписи не появилось, поэтому пришлось доверять комментарию Саттон: «На чемпионате Аризоны по теннису вместе с Шар и мистером Чемберлейном».
Еще одна фотография – Саттон в объятиях молодого симпатичного блондина в футбольной форме – была подписана «Люблю тебя, Гар!». Первый же комментарий – от некоего Гаррета – вторил этой подписи: «И я тебя, Саттон».
«Как мило», – подумала Эмма.
Я не могла с ней не согласиться.
Последним в фотоальбоме был снимок, на котором Саттон сидела за столом во внутреннем дворике. Рядом с ней сидели двое взрослых – мужчина и женщина – и девушка с русыми волосами и квадратной челюстью, отмеченная на фото как Лорел Мерсер. Видимо, родная дочь приемных родителей Саттон. Все они улыбались, подняв бокалы, словно только что был произнесен тост. «Люблю семейство!» – прокомментировала снимок сама Саттон.
Эмма долго вглядывалась в картинку, стараясь не обращать внимания на щемящее чувство в груди. Именно так выглядели ее мечты об идеальной семье, именно такими должны были быть на Земле звездочки с именами Мама, Папа и Эмма: красивыми, счастливыми, живущими нормальной жизнью в уютном доме. Если бы она отрезала голову от собственного снимка и приставила к телу Саттон, никто не заметил бы разницы. Ее история была полной противоположностью тому, чем она могла быть. Там же, на странице Саттон, Эмма обнаружила несколько видеороликов и немедленно запустила один из них. Ролик был снят на ухоженной зеленой лужайке, похожей на поле для гольфа. Саттон, Мадлен и Шарлотта стояли на коленях с баллончиками краски в руках. Медленно, без лишнего шума, на большом камне стали появляться цветные надписи.
«Скучаем по тебе, Т», – старательно выводила Мадлен. Саттон ограничилась лаконичным: «Здесь была Ниша».
– А где Лорел? – спросила Шарлотта.
– Ставлю сотню, что она струсила, – негромко ответила Саттон. Эмма вздрогнула, услышав ее голос, он звучал так знакомо!
Остальные видеозаписи были похожи на первую: Саттон и ее друзья прыгают с парашютом, Саттон и ее друзья на «тарзанке». Немало было среди них и дурацких розыгрышей, заключавшихся в основном в том, чтобы подкараулить кого-нибудь, а потом неожиданно выскочить всей толпой из-за угла и напугать. Последнее видео называлось «Клянусь жизнью!». Снимали ночью. Первой в кадре появилась Мадлен, красиво нырнувшая в подсвеченный бассейн. Почти тут же она показалась над поверхностью воды, отчаянно размахивая руками.
– Помогите! Кажется, я сломала ногу! – темные волосы девушки мокрыми прядями закрывали лицо – Не могу… тону!
Камера дрогнула.
– Мадс, ты в порядке? – прозвучал за кадром голос Шарлоты.
– Вот черт, – выругался кто-то невидимый.
– Помогите! – Мадлен явно тонула.
– Минуточку, – неожиданно вмешалась Саттон, голос ее слегка дрожал. – Она ведь не сказала стоп-фразу?
В кадре появилась Шарлотта со спасательным жилетом в руках.
– Что? – растерянно переспросила она.
– Она сказала кодовую фразу? – повторила Саттон.
– Я… нет… Нет, не думаю, – Шарлотта поджала губы и швырнула жилет на землю. – Не смешно, Мадс! – крикнула она тонущей. – Ты плохая актриса! Никто не купился!
Мадлен немедленно перестала хлопать руками по воде.
– Раскусили! – крикнула она, поворачиваясь к лестнице. – Но сначала-то вы все поверили! У Шар был такой вид, будто она сейчас описается от страха.
За кадром раздался дружный смех.
«Ничего себе, – поразилась Эмма. – Это они так развлекаются, что ли?».
Признаться, я тоже была удивлена.
Однако как бы внимательно Эмма ни исследовала страницу Саттон, пытаясь найти хоть какие-то намеки на таинственную видеозапись с удушением, она ничего не нашла. Единственным, что заставило ее немного насторожиться, была отсканированная листовка с надписью «ТАЙЕР ВЕРА. Ушел из дома 17 июня и не вернулся» и фотографией улыбающегося подростка под ней. Пролистав остальные снимки, Эмма убедилась, что у Мадлен была такая же фамилия.
Но самое большое потрясение ждало меня, когда девушка открыла раздел с личными записями Саттон. Последняя была сделана всего несколько часов назад: «Хотелось ли вам когда-нибудь сбежать прочь? Со мной такое случается». Эмма нахмурилась. Почему Саттон хотела сбежать? У нее ведь было абсолютно все.
На этот вопрос я ответить не могла, но запись породила целую бурю мыслей в голове. Если она появилась всего несколько часов назад, значит, тогда я еще была жива. Получается, никто даже не знает о случившемся? Просмотрела остальные записи в новостях: никаких «RIP Саттон», ни слова о поминках. Может быть, тело еще не нашли и я так и лежу где-нибудь в поле?
Опустив глаза, я снова увидела кусочек своего тела. Этот фокус удался мне уже несколько раз – кисть руки, локоть, шорты для купания, желтые шлепанцы, – ничего особенного. Никаких следов крови. И кожа не посинела.
Эмма уже собиралась закрывать страницу, когда ее внимание привлек комментарий от Шарлотты. «Жду не дождусь твоего дня рождения! – писала она. – Вот будет веселье!». Один взгляд на информацию в профиле подтвердил догадку Эммы: 10 сентября. Они родились в один день.
«Случайность!» – твердила себе Эмма, но ее сердце бешено колотилось.
Меня, честно говоря, тоже охватили смешанные чувства: надежда, радость, удивление. Что, если мы действительно близнецы?
Тем временем Эмма открыла новое окно и зашла в Facebook под своим паролем. Ее собственная страница выглядела невзрачно – особенно по сравнению с тем, что мы только что видели. Размытое фото с Носкминогом на аватарке, пятеро друзей: Алекс, Трейси, старшая девочка в одной из опекавших ее семей, официальная страница кафе-мороженого и два актера из сериала «Место преступления». Снова отыскав страницу Саттон, Эмма нажала «Отправить личное сообщение»: «Знаю, прозвучит странно, но мы с тобой, кажется, родственники. Выглядим совершенно одинаково и родились в один день. Я живу в Неваде, недалеко от тебя. Скажи, есть ли вероятность, что тебя удочерили? Напиши или свяжись со мной по телефону в профиле, если решишь поговорить».
Отправив сообщение, Эмма подняла голову и невидящими глазами обвела комнату. Только что она совершила поступок, который может изменить всю ее дальнейшую жизнь. Мир, казалось, должен был преобразиться, как по волшебству! Но на подоконнике не появились весело пляшущие лепреконы, глиняные статуи за окном не ожили, чтобы к ним присоединиться, – только тихо жужжал вентилятор на столе, обдавая ее потоками теплого воздуха, да маячило на ковре возле шкафа причудливое пятно в форме буквы «М» (оно появилось еще до того, как Эмма тут поселилась).
Мигнули часы в углу экрана: 22:12 сменилось на 22:13. Эмма обновила страницу. Ничего. Тогда она выглянула в окно сквозь щель в пыльных шторах и нашла на небе звезды Маму и Папу. Сердце колотилось в груди так, будто пыталось вырваться наружу.
Что я наделала…
Пытаясь справиться с волнением, Эмма потянулась к телефону и набрала номер Алекс, но та не взяла трубку. «Ты не спишь?» – написала она в сообщении, однако ответа не было.
Шум магистрали за окном постепенно стихал. Эмма вздохнула, пытаясь решить, что же делать дальше. Возможно, действительно стоит вернуться в Хендерсон и поселиться у Алекс: у них есть свободная комната, можно снять ее за небольшие деньги. Работу тоже легко найти: рядом есть круглосуточный супермаркет, где будут рады сотруднику ночной смены. Тогда удастся даже окончить школу, а может быть, и попасть на стажировку в местную газету…
Бзззззз.
Эмма вздрогнула и открыла глаза. Луна за окном уже забралась высоко в небо. Часы на экране показывали 0:56. Видимо, она задремала и…
Бзззззз.
Экран телефона ярко светился. Девушка несколько секунд смотрела на него, как на диковинную зверушку, готовую укусить, стоит только протянуть руку.
Приглядевшись, она поняла, что на экране мигает иконка нового сообщения. Дрожащими руками – сердце так и колотилось! – она запустила приложение. Сообщение пришло на Facebook, и Эмме пришлось перечитать его четыре раза прежде, чем она полностью поняла, что там написано.
«ОМГ. Глазам не верю. Да, да, меня удочерили. Но я о тебе никогда не слышала. Давай Встретимся завтра в шесть вечера на прогулочной базе в каньоне сабино (это в тусоне)? Ниже номер моего мобильного. Никому не рассказывай о нашей встрече, это может быть опасно! Скоро увидимся!
С любовью, Саттон (твой близнец)».
Милое сообщение. Вот только я его не писала.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
