Электронная библиотека » Сара Шепард » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 22 августа 2015, 12:30


Автор книги: Сара Шепард


Жанр: Триллеры, Боевики


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

6. Несладкая доля волонтера

Во вторник днем Ханна, переодевшись после школы в футболку сливочного цвета и мешковатый кашемировый кардиган, решительно поднялась по ступенькам к двери клиники пластической хирургии и послеожоговой реабилитации. Те, кто лечился здесь от ожогов, называли клинику «Уильям Атлантик». Для тех, кто приходил сюда на липосакцию, привычнее было название «Билл Бич».

Здание клиники стояло в глубине леса, и сквозь кроны величественных деревьев проглядывал лишь кусочек голубого неба. В воздухе разливался аромат диких цветов. В такой дивный денек ранней осени Ханна предпочла бы развалиться у бассейна в загородном клубе и смотреть, как парни играют в теннис. Или устроить многокилометровую пробежку, чтобы сбросить жирок, накопленный за ночь, пока она заедала чипсами волнение, вызванное неожиданным визитом отца. А то и просто понаблюдать за муравейником или присмотреть за соседскими шестилетними двойняшками-сорванцами. Да чем ни займись – все было лучше вынужденного волонтерства в ожоговой клинике.

Для Ханны волонтерство было сродни ругательству. В последний раз она занималась этой ерундой в седьмом классе, когда они устроили благотворительный показ мод в роузвудской школе. Девчонки нарядились в дизайнерские шмотки и дефилировали по сцене; зрители делали ставки на их наряды, и вырученные деньги шли в благотворительный фонд. Эли щеголяла в роскошном платье от «Кельвин Кляйн», и какая-то худющая вдовушка взвинтила на него цену аж до тысячи долларов. Ханна надела чудовищное платье от «Бетси Джонсон» – неонового цвета, с оборками, – в котором выглядела еще толще. Единственным, кто поставил на ее наряд, оказался ее родной отец. Неделю спустя родители объявили о разводе.

И вот теперь отец вернулся. Вроде того.

Когда Ханна вспоминала вчерашнее появление отца, на нее разом накатывали головокружение, тревога и злость. С момента своего чудесного преображения она мечтала о встрече с отцом и воображала, как предстанет перед ним – стройная, популярная, уверенная в себе. В ее мечтах он всегда возвращался вместе с Кейт, располневшей и прыщавой, и на ее фоне Ханна выглядела еще краше.

– Эй, полегче! – крикнула она, когда кто-то резко распахнул дверь, едва не заехав ей по лбу.

– Смотреть надо, – услышала она в ответ.

И тут Ханна подняла взгляд. Она стояла у распашных стеклянных дверей рядом с каменной пепельницей и большим вазоном с примулой. Из клиники вышла Мона.

У Ханны отвисла челюсть. Такое же удивленное выражение промелькнуло на лице Моны. Какое-то мгновение девушки разглядывали друг друга.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Ханна.

– Навещала мамину подругу. Она сиськи сделала. – Мона перекинула через веснушчатое плечо прядь белокурых волос. – А ты?

– М-м, та же история. – Ханна недоверчиво взглянула на Мону. Встроенный детектор лжи подсказывал, что Мона привирала. Впрочем, и Мона могла заподозрить обман с ее стороны.

– Ладно, я пошла. – Мона затеребила ручки бордовой сумки-тоут. – Позвоню.

– Хорошо, – хрипло произнесла Ханна. Они разошлись в разные стороны. Ханна обернулась и посмотрела на Мону, убедившись в том, что и Мона тоже поглядывала на нее через плечо.


– А теперь – внимание, – сказала Ингрид, дородная, деловитая старшая медсестра-немка. В смотровом кабинете она учила Ханну чистить мусорные ведра. Подумаешь, премудрость какая!

На стенах кабинета, окрашенных в зеленый цвет гуакамоле, висели зловещие плакаты на тему кожных болезней. Ингрид поручила Ханне уборку палат амбулаторного отделения; со временем, если Ханна справится, ей могли доверить палаты стационара, где лежали пациенты с серьезными ожогами. Слава богу, до этого пока не дошло.

Ингрид вытащила из ведра мешок с мусором.

– Это идет в синий контейнер на заднем дворе. И еще ты должна убирать инфекционный мусор. – Она жестом показала на точно такое же ведро. – Такой мусор всегда собирается отдельно. Да, и обязательно надень это. – Она протянула Ханне пару латексных перчаток. Ханна посмотрела на них так, словно они уже были заразны.

Ингрид вывела ее в коридор.

– Здесь еще десять палат, – объяснила она. – Очистишь мусорные ведра, протрешь везде тумбочки, потом найдешь меня.

Зажав нос – ее тошнило от больничных запахов, – Ханна направилась в кладовку за мешками для мусора. Она оглядела коридор, пытаясь угадать, где находились палаты стационара. Дженна ведь тоже лежала в этом отделении. Слишком многое напоминало о Дженне в последние дни, хоть она и гнала от себя непрошеные мысли. Но одно не давало покоя – сознание того, что кто-то знал эту историю и мог рассказать.

Да, возможно, Дженна стала жертвой несчастного случая, однако Ханна все чаще задумывалась о том, что это было не совсем так. Эли придумала Дженне прозвище: Белоснежка, как в мультике, потому что Дженна до боли напоминала диснеевскую героиню. Ханна тоже считала, что Дженна похожа на Белоснежку – но в хорошем смысле. Не настолько изысканная, как Эли, миловидная Дженна все-таки обращала на себя внимание. Однажды Ханне пришло в голову, что сама она тянет только на гнома Соню из той же сказки.

И все же Дженна оставалась излюбленной мишенью для насмешек Эли. Ханна помнила, как в шестом классе она нацарапала непристойную шутку о сиськах Дженны под диспенсером бумажных полотенец в школьном туалете для девочек. А перед уроком алгебры налила воды на стул Дженны, чтобы после урока та встала с мокрым пятном на брюках. Она высмеивала деревенский акцент Дженны на уроках французского… Поэтому, когда парамедики вытащили Дженну из домика на дереве, Ханне стало не по себе. Ведь это она подхватила идею Эли разыграть Тоби, решив, что, если прокатит с Тоби, можно будет посмеяться и над Дженной. Она как будто хотела, чтобы все это случилось.

В конце коридора распахнулись автоматические двери, и Ханна очнулась от воспоминаний. Она застыла на месте, сердце забилось сильнее, предвкушая появление Шона, но чуда не случилось. Разочарованная, она достала из кармана сотовый телефон и набрала его номер. Включилась голосовая почта, и Ханна нажала отбой. Она позвонила еще раз, подумав, что он просто не успел взять трубку, но снова попала на автоответчик.

– Привет, Шон, – защебетала Ханна после сигнала, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно. – Это снова Ханна. Хотела поговорить с тобой, в общем… м-м… ты знаешь, где меня найти!

Сегодня она оставила ему уже три сообщения, но Шон так и не ответил. Интересно, не заседал ли он в «Клубе Д»? Недавно Шон дал обет целомудрия, поклявшись не вступать в сексуальные отношения никогда. Может, перезвонит, когда освободится? Или нет. Ханна сглотнула – ей даже думать об этом не хотелось.

Тяжело вздохнув, она пошла в служебную раздевалку, совмещенную с кладовкой. Ханну аж передернуло, когда она увидела, что Ингрид повесила ее сумку-хобо от «Феррагамо» рядом с полосатой виниловой дешевкой от «Гэп». Она бросила телефон в сумку, схватила рулон бумажных полотенец, бутылку моющего средства и отыскала свободную палату. Может, хотя бы работа могла отвлечь ее от мыслей о Шоне и «Э»?

Закончив мыть раковину, она случайно наткнулась на металлический шкаф, который оказался незапертым. На полках стояли картонные коробки, надписанные знакомыми названиями. «Тайленол-3». «Викодин». «Перкоцет». Ханна осторожно заглянула внутрь. С ума сойти – столько наркотиков. Вот так запросто, без всяких замко́в…

Джекпот.

Ханна быстро зачерпнула несколько пригоршней перкоцета и рассовала его по карманам кардигана, оказавшимися на удивление глубокими. По крайней мере, веселые выходные им с Моной были обеспечены.

И тут чья-то рука легла на плечо девушки. Она вздрогнула и резко обернулась; пропитанные моющим средством бумажные полотенца и склянка с ватными шариками полетели на пол.

– Почему ты еще только во второй палате? – Ингрид нахмурилась и стала похожа на сердитого мопса.

– Я… я просто пытаюсь работать тщательно. – Ханна собрала бумажные полотенца и швырнула их в корзину, надеясь, что перкоцет не вывалится из карманов. Шею до сих пор жгло в том месте, где до нее дотронулась Ингрид.

– Пойдем со мной, – сказала Ингрид. – В твоей сумке что-то шумит. И беспокоит пациентов.

– Вы уверены, что это в моей сумке? – спросила Ханна. – Я только что из раздевалки и…

Ингрид привела Ханну обратно в гардероб. Так и было: мелодичный перезвон доносился из внутреннего кармашка ее сумки.

– Это всего лишь мобильник. – У Ханны сразу поднялось настроение. Может, Шон все-таки позвонил!

– Тогда, пожалуйста, сделай звук тише. – Ингрид вздохнула. – А потом возвращайся к работе.

Ханна достала трубку, чтобы проверить, кто звонит, но на экране лишь высветилось новое сообщение.

Ханна, мытье полов в «Билл Бич» не поможет вернуть прошлую жизнь. Не думай, что и тебе удастся отмыться. И, кроме того, я знаю про тебя такое, что примой роузвудской школы тебе больше не бывать. – Э.

Ханна в замешательстве огляделась по сторонам. Она еще раз прочитала сообщение. Во рту пересохло. Что мог знать «Э», чтобы с уверенностью заявлять такое?

Дженна.

Если «Э» знает, что…

Ханна быстро набрала текст: «Ты ничего не знаешь». И нажала «ОТПРАВИТЬ». В считаные секунды от «Э» пришел ответ:

Я знаю все. И могу УНИЧТОЖИТЬ ТЕБЯ.

7. О, капитан, мой капитан!

Во вторник после уроков Эмили заглянула в кабинет тренера Лорен.

– Можно с вами поговорить?

– Да, но у меня всего пара минут, надо срочно отнести это руководству, – сказала Лорен, показывая листок с программой заплывов.

Сегодня должны были состояться первые в сезоне соревнования по плаванию. Обычное дело – товарищеские состязания с участием всех местных школ, без судейства, – но Эмили всегда нервничала и готовилась к ним, как к самым ответственным стартам, даже эпиляцию делала. Но только не в этот раз.

– В чем дело, Филдси? – спросила Лорен.

Лорен Кинкайд было чуть за тридцать; с тусклыми от хлорки светлыми волосами, она не вылезала из футболок с мотивационными лозунгами пловцов – «Не смей пускать пузыри» или «Мой стиль – вольный». Она тренировала Эмили на протяжении шести лет: сначала в «лягушатнике», потом на «длинной воде»[24]24
  Имеется в виду 50-метровый бассейн.


[Закрыть]
и вот теперь – в сборной роузвудской школы. Мало кто знал Эмили так хорошо – во всяком случае, достаточно хорошо, чтобы называть ее Филдси или знать, что перед соревнованиями Эмили предпочитает бифштекс с перцем из ресторана «Китайская роза», а если проплывает баттерфляем на три десятых секунды быстрее, это верный признак того, что у нее месячные. От этого предстоящий разговор с тренером казался еще более трудным.

– Я хочу бросить плавание, – выпалила Эмили.

Лорен недоуменно моргнула. Она выглядела ошеломленной, как будто ей сообщили, что бассейн кишит электрическими угрями.

– П-почему?

Эмили уставилась на линолеум в черно-белую клетку.

– Мне это больше не доставляет удовольствия.

Лорен шумно выдохнула.

– Ну, плавание – не всегда удовольствие. Иногда это работа.

– Я знаю. Но… просто я больше не хочу этим заниматься.

– Ты уверена?

Эмили вздохнула. Она думала, что была уверена. Во всяком случае, на прошлой неделе она точно была уверена. Она много лет занималась плаванием, никогда не задаваясь вопросом, нравится ей это или нет. Майя помогла ей собраться с духом и признаться самой себе – и родителям – в том, что она хотела уйти из спорта.

Но все это было до того, как кое-что случилось. А теперь она чувствовала себя игрушкой йо-йо, которая мечется из стороны в сторону. То ей хотелось бросить плавание. То она мечтала вернуться к привычной жизни умницы и послушной дочери – ходить на тренировки, проводить выходные с сестрой Кэролайн, дурачиться в школьном автобусе с друзьями по команде, читать гороскопы. А то вдруг она выбирала полную свободу, чтобы жить собственными интересами. Только вот… Какие у нее были интересы, помимо плавания?

– Я как будто перегорела, – попыталась объяснить Эмили.

Лорен подперла рукой подбородок.

– А я собиралась сделать тебя капитаном.

Эмили от удивления распахнула рот:

– Капитаном?

– Ну да. – Лорен защелкала авторучкой. – Я думала, ты этого заслуживаешь. Ты настоящий командный игрок, разве не так? Но, если ты больше не хочешь плавать, тогда…

Даже ее старшие брат и сестра Джейк и Бет, которые четыре года выступали за школьную сборную по плаванию и получили стипендию колледжа, не удостоились звания капитана.

Лорен накрутила на палец шнурок от свистка.

– Что, если я немного смягчу требования? – Она взяла Эмили за руку. – Я понимаю, тебе сейчас нелегко. Твоя подруга…

– Да. – Эмили уставилась на постер с Майклом Фелпсом[25]25
  Майкл Фред Фелпс II (р. 1985) – американский пловец, единственный в истории спорта 18-кратный олимпийский чемпион, 26-кратный чемпион мира в 50-метровом бассейне.


[Закрыть]
, надеясь сдержать слезы. Стоило кому-то упомянуть Эли – а это случалось каждые десять минут, – у нее начинало щипать глаза и нос.

– Что ты на это скажешь? – ласково спросила Лорен.

Эмили провела языком по нёбу. Капитан. Хоть она и была чемпионкой штата в 100-метровке баттерфляем, но в роузвудской школе собралась на удивление сильная команда – Лэйни Айлер на юниорском чемпионате заняла пятое место на дистанции 500 метров вольным стилем, а Дженни Кестлер уже получила приглашение на учебу в Стэнфорде. Однако Лорен выбрала Эмили, а не Лэйни или Дженни, и это было неспроста. Может, это знак, что жизнь йо-йо могла вернуться в прежнее спокойное русло?

– Хорошо, – услышала она собственный голос.

– Вот и славно. – Лорен похлопала ее по руке, а потом достала из какой-то коробки футболку и вручила ее Эмили. – Держи, это тебе. Подарок к началу сезона.

Эмили развернула футболку и прочла надпись. «МОКРЫЕ ЛЕСБИ: ОСТОРОЖНО, СКОЛЬЗКО». Она посмотрела на Лорен, почувствовав сухость во рту. Неужели Лорен знала?

Тренер наклонила голову.

– Это про баттерфляй, – медленно произнесла она. – Ну, догадалась?

Эмили снова перевела взгляд на футболку. Почему ей везде мерещились «лесби»? Написано же: «Мокрые попки»!

– О, – прохрипела она, складывая футболку. – Спасибо.

Она выскочила из кабинета Лорен и нетвердым шагом прошла через вестибюль бассейна. В помещении толпились пловцы, слетевшиеся на спортивный праздник. Вдруг Эмили остановилась, почувствовав на себе чей-то взгляд. В дальнем углу, прислонившись к витрине с трофеями, стоял ее бывший парень Бен. Он смотрел пристально, неподвижно и не мигая. У нее начало покалывать кожу, и тепло хлынуло к щекам. Бен ухмыльнулся и прошептал что-то на ухо своему лучшему другу Сету Кардиффу. Сет засмеялся, взглянул на Эмили и что-то шепнул Бену. Оба хмыкнули.

Эмили затерялась в толпе малышей из школы Сент-Энтони.

Еще и поэтому она хотела бросить плавание – чтобы не встречаться каждый день после школы с Беном. Он застал Майю и Эмили в объятиях друг друга на вечеринке у Ноэля в прошлую пятницу. И теперь все знал.

Эмили прошмыгнула в пустынный коридор, ведущий к раздевалкам для пловцов. Из головы не шло последнее сообщение от «Э». Странно, но, когда Эмили читала его текст в ванной гостиничного номера Майи, ей казалось, что она слышит голос Эли. Но ведь это было невозможно, верно? А еще она подумала о том, что Бен был единственным, кому известно о Майе. Если предположить, что он каким-то образом разнюхал и про давний поцелуй с Эли… Может, Бен и был «Э»?

– Куда ты?

Эмили обернулась. Бен шел за ней.

– Привет. – Эмили попыталась улыбнуться. – Что такое?

На соревнования Бен обычно приходил в старом спортивном костюме «Чемпион», полагая, что он приносит удачу. В выходные он заново побрил голову, отчего его угловатое лицо казалось еще более суровым.

– Ничего, – со злостью произнес он, и его голос эхом отскочил от кафельных стен. – Ты вроде решила бросить плавание.

Эмили пожала плечами:

– Да, но, кажется, я передумала.

– Неужели? В пятницу ты была настроена решительно. Твоя подружка так гордилась тобой.

Эмили отвела взгляд:

– Мы были пьяны.

– Это верно. – Он сделал шаг в ее сторону.

– Думай, что хочешь. – Она повернулась и пошла к раздевалке. – И твое сообщение меня совсем не испугало.

Бен нахмурил брови:

– Какое еще сообщение?

Эмили остановилась.

– В котором ты угрожал, что расскажешь всем. – Она решила проверить правильность своих догадок.

– Я ничего не писал. – Бен вздернул подбородок. – Но… я мог бы рассказать всем. История про лесбиянку – это настоящая бомба.

– Я не лесбиянка, – процедила она сквозь зубы.

– Да что ты говоришь? – Бен шагнул к ней. Его ноздри раздувались. – Тогда докажи это.

У Эмили вырвался смешок. Бен есть Бен. Но тут он бросился к ней, схватил за запястье и толкнул к фонтанчику с питьевой водой.

Она судорожно вздохнула, ощущая горячее дыхание Бена на своей шее. От него пахло виноградной газировкой.

– Прекрати, – прошептала она, пытаясь вырваться.

Бен и одной рукой мог с ней справиться, а сейчас придавил ее всей своей тяжестью.

– Я же сказал, докажи.

– Бен, остановись.

От страха у Эмили на глаза навернулись слезы. Она неуклюже сопротивлялась, но Бена это только раззадоривало. Его рука уже скользнула вверх, к груди девушки. Эмили невольно вскрикнула:

– Какие-то проблемы?

Бен резко отступил назад. В конце коридора стоял парень в спортивной куртке с логотипом школы Тейта. Эмили прищурилась. Неужели?..

– Не твое дело, чувак, – громко произнес Бен.

– Что не мое дело? – Парень подошел ближе. Точно, это был он.

Тоби Кавано.

– Да пошел ты, придурок. – Бен повернулся к нему.

Взгляд Тоби упал на руку Бена, сжимавшую запястье Эмили. Он вскинул голову.

– Так в чем дело?

Бен мрачно взглянул на Эмили и нехотя отпустил ее. Она отскочила в сторону, а Бен плечом толкнул дверь в мужскую раздевалку. Стало тихо.

– Ты в порядке? – спросил Тоби.

Эмили кивнула и потупила взор.

– Думаю, да.

– Уверена?

Она украдкой взглянула на Тоби. Тот стал гораздо выше ростом, его лицо утратило прежнее подленькое выражение, а высокие скулы и темные глаза делали его по-настоящему красивым. Эмили невольно вспомнились слова «Э». «Хотя многие из нас преобразились до неузнаваемости…»

У нее задрожали коленки. Не может быть… Или все-таки может?

– Я должна идти, – пробормотала она и побежала к женской раздевалке.

8. Даже образцовым роузвудским парням не чуждо самокопание

Во вторник днем, возвращаясь из школы, Ария проезжала мимо поля для лакросса и узнала одинокую фигуру игрока, который носился с клюшкой в зоне ворот. Он постоянно менял направление ударов и скользил по мокрой грязной траве. Зловещие серые тучи затянули небо, накрапывал мелкий дождик.

Ария подъехала к кромке поля.

– Майк!

Она не видела брата со вчерашнего дня, с тех пор как он сбежал из «Виктори». Ближе к вечеру он позвонил домой и сказал, что поужинает у своего друга Тео. А еще позже перезвонил и предупредил, что останется у него ночевать.

Майк поднял голову и нахмурился.

– Что?

– Подойди сюда.

Майк нехотя поплелся по аккуратному зеленому ковру газона.

– Садись, – скомандовала Ария.

– Я тренируюсь.

– Ты не можешь вечно избегать меня. Мы должны поговорить.

– О чем?

Она подняла идеально изогнутую бровь.

– Хм, о том, что мы видели вчера. В баре.

Майк затеребил кожаный ремешок на клюшке. Капли дождя отскакивали от холщовой ткани бейсболки «Брайн».

– Не понимаю, о чем ты.

– Что? – Ария прищурилась, но Майк даже не взглянул на нее. – Ладно. – Она включила заднюю передачу. – Оставайся тряпкой.

Майк схватился рукой за оконную раму.

– Я… я не знаю, что мне делать, – тихо сказал он.

Ария нажала на педаль тормоза.

– В смысле?

– Если они разведутся, не знаю, что я сделаю, – повторил Майк. На его лице появилось страдальческое, смущенное выражение, отчего он стал похож на десятилетнего мальчишку. – Взорву себя, наверное.

Слезы навернулись на глаза Арии.

– Этого не будет, – дрожащим от волнения голосом произнесла она. – Я обещаю.

Майк шмыгнул носом. Она протянула к нему руку, но он отскочил от машины и побежал по полю.

Ария решила оставить его одного и медленно покатила по извилистой мокрой дороге. Она любила дождь. Он напоминал ей о счастливых ненастных днях далекого детства. Девятилетней девчонкой, она украдкой пробиралась на пришвартованный соседский парусник, забиралась под брезент и, приютившись в уголке палубы, вслушивалась в звуки дождя и записывала в дневнике свои мысли.

Лучше всего ей думалось в дождь, а уж сейчас определенно было о чем подумать. Она бы справилась с угрозой «Э» рассказать Элле о Мередит, если бы все это осталось в прошлом. Родители могли сами обо всем договориться, Байрон поклялся бы, что такое не повторится, – ну и так далее. Но теперь, когда Мередит вернулась в его жизнь, все изменилось. Вчера отец так и не пришел домой ужинать – хм, проверял контрольные работы, – и Ария с мамой сидели на диване с мисками супа на коленях и тупо смотрели телевикторину «Рискуй!»[26]26
  Jeopardy! (англ.) – телевизионная игра-викторина, в которой игроки отвечают на самые разные вопросы по самым разным тематикам. Российский аналог – «Своя игра».


[Закрыть]
. Обе молчали. Хуже всего, что Ария и сама не знала, что будет делать, если родители разведутся.

Взбираясь на крутой холм, она поддала газу – на подъемах «Субару» всегда требовался дополнительный толчок. Но, вместо того чтобы рвануть вперед, автомобиль замигал лампочками на приборной панели и медленно покатился вниз.

– Черт, – прошептала Ария, включая аварийный тормоз. Она снова попыталась запустить двигатель, но машина заглохла.

Девушка оглядела пустынную двухполосную проселочную дорогу. В небе уже грохотал гром, дождь заметно усилился. Ария полезла в сумку за телефоном, сообразив, что нужно вызвать эвакуатор или родителей, но, обшарив все кармашки, поняла, что оставила мобильник дома. Стекла в машине запотели, не было видно ни зги.

– О боже, – пробормотала Ария, чувствуя приближение приступа клаустрофобии. Перед глазами появились темные пятна.

Арии было знакомо это тревожное ощущение, предвестник паники. Такое случалось прежде, и не раз. После катастрофы с Дженной, потом после исчезновения Эли и однажды, когда она спускалась по улице Логавегур в центре Рейкьявика и увидела на рекламном щите портрет девушки, копии Мередит.

«Успокойся, – мысленно произнесла она. – Это просто дождь». Она сделала пару глубоких, очищающих вдохов, заткнула уши и стала напевать по-французски «Братца Жака» – почему-то именно эта детская французская песенка приносила облегчение. После трех куплетов перед глазами прояснилось. Ураганный ветер поутих, но лило как из ведра. Ария понимала, что нужно вернуться на оставшуюся позади ферму и попросить разрешения позвонить. Она открыла дверцу автомобиля, растянула над головой форменный блейзер и побежала. Порыв ветра задрал ее мини-юбку, ноги утопали в глубоких грязных лужах. Ремешки сандалий оказались никудышной защитой.

– Проклятье, – выругалась она.

До фермы оставалась всего сотня шагов, когда мимо проехала темно-синяя «Ауди». Автомобиль окатил Арию грязью и остановился у заглохшего «Субару», потом медленно сдал назад, пока не поравнялся с Арией. Водительское стекло поползло вниз.

– Ты в порядке?

Ария прищурилась. Капли дождя стекали с кончика ее носа. Из окна выглядывал ее одноклассник Шон Эккард. Образцовый роузвудский парень: свежая рубашка поло, чистая кожа, американская улыбка, дорогой автомобиль. Только он играл в футбол, а не в лакросс. Короче, совсем не тот тип, который мог бы ей сейчас помочь.

– Я в порядке! – крикнула она.

– Да ты насквозь промокла. Подвезти?

Ария действительно промокла до нитки, да и лицо уже, наверное, сморщилось от воды. Автомобиль Шона выглядел сухим и уютным. Она скользнула на пассажирское сиденье и захлопнула дверь.

Шон предложил ей бросить мокрый блейзер назад, потом протянул руку и включил печку.

– Куда везти?

Ария убрала со лба слипшуюся челку.

– Если позволишь, я только позвоню с твоего телефона, и можешь ехать по своим делам.

– Ладно. – Шон порылся в рюкзаке в поисках мобильника.

Ария откинулась на спинку сиденья и огляделась. Шон не оклеил свой автомобиль стикерами с рок-группами, как это делали многие ребята, и в салоне не воняло мужским потом. Вместо этого пахло хлебом и только что вымытой собакой. В кармашке пассажирской двери торчали две книги: «Дзен и искусство ухода за мотоциклом»[27]27
  «Дзен и искусство ухода за мотоциклом» – культовый роман американского писателя Роберта Пирсига 1974 года. Книга издана по всему миру тиражом более 4 миллионов экземпляров.


[Закрыть]
и «Дао Винни-Пуха»[28]28
  «Дао Винни-Пуха» – книга, написанная в 1982 году американским писателем Бенджаменом Хоффом. Под «дао» подразумевается самосовершенствование личности, ее духовное и моральное развитие.


[Закрыть]
.

– Увлекаешься философией? – Ария подвинулась, чтобы не намочить книжки.

Шон опустил голову.

– Ну да, – смущенно произнес он.

– Я тоже их читала, – сказала Ария. – А этим летом, пока была в Исландии, прониклась французской философией. – Она замолчала. Пожалуй, впервые она беседовала с Шоном по душам. До отъезда в Исландию роузвудские мальчишки вселяли в нее страх – отчасти поэтому она их терпеть не могла. – Я некоторое время жила в Исландии. Папа брал творческий отпуск.

– Я знаю, – усмехнулся Шон.

Ария уставилась на свои руки.

– О! – Повисло неловкое молчание. Слышно было, как барабанит дождь и ритмично трутся о лобовое стекло дворники.

– Значит, почитываешь Камю и все такое? – спросил Шон. Когда Ария кивнула, он ухмыльнулся: – Я летом прочитал «Постороннего».

– Серьезно? – Ария выставила вперед подбородок, уверенная в том, что он все равно ничего не понял. Разве глубокая философия по зубам роузвудскому мальчишке? Если бы на выпускном экзамене дали задание привести примеры парадоксов, можно было бы написать: «роузвудский парень – читает французских философов» и «американские туристы в Исландии – едят где угодно, только не в «Макдоналдсе». Такое было просто невозможно по определению.

Шон не ответил, и она набрала свой домашний номер на его мобильнике. Телефон все звонил и звонил, не переключаясь на голосовую почту – они еще не установили автоответчик. Ария позвонила отцу в колледж – на часах было около пяти, и, насколько она помнила, дома на холодильнике отец вывесил свое расписание: «В кабинете: 3.30–5.30». Но и там никто не взял трубку.

Перед глазами снова расплылись пятна, стоило ей подумать, где он мог пропадать или с кем. Она наклонилась вперед, уткнулась в голые коленки, стараясь дышать глубже и молча напевая «Братца Жака».

– Эй! – Голос Шона звучал где-то очень далеко.

– Я в порядке. – Ария расслышала свой сдавленный крик. – Мне просто нужно…

Шон пошарил вокруг. В следующее мгновение он сунул ей бумажный пакет из «Бургер Кинга».

– Дыши в него. Кажется, там была жареная картошка. Извини.

Ария прижала к лицу бумажный пакет и медленно задышала, надувая и сдувая его. Она чувствовала теплую руку Шона на своей спине. Постепенно головокружение отступило. Она подняла взгляд и увидела, что Шон смотрит на нее с тревогой.

– Панические атаки? – спросил он. – У моей мачехи случаются. Бумажный пакет всегда помогает.

Ария скомкала пакет на коленях.

– Спасибо.

– Тебя что-то беспокоит?

Ария быстро покачала головой.

– Нет, все хорошо.

– Да ладно, – сказал Шон. – А то я не знаю, почему бывают панические атаки?

Ария сжала губы:

– Это сложно объяснить. – К тому же с каких это пор роузвудские парни интересуются девичьими странностями?

Шон пожал плечами:

– Ты ведь дружила с Элисон ДиЛаурентис?

Ария кивнула.

– Странная история, правда?

– Да. – Она прочистила горло. – Хотя… м-м… не такая уж странная, если подумать. То есть странная, конечно, но не в том смысле.

– А в каком?

Ария заерзала на сиденье; от мокрого нижнего белья чесалось тело. Сегодня в школе ей казалось, что все разговаривают с ней полушепотом. Неужели думали, что от громкого голоса у Арии случится истерика?

– Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, – пролепетала она. – Как на прошлой неделе.

Шон включил освежитель воздуха, подвешенный к зеркалу заднего вида, и тот закрутился, распыляя хвойный аромат.

– Я понимаю, о чем ты. Когда умерла моя мама, все думали, что если я хоть на миг останусь один, то обязательно сорвусь.

Ария выпрямилась:

– Твоя мама умерла?

Шон посмотрел на нее.

– Да. Это было давно. Еще в четвертом классе.

– О. – Ария попыталась вспомнить Шона в четвертом классе. Ниже всех ростом, он играл в ее команде по кикболу[29]29
  Кикбол (от англ. kick – удар, ball – мяч) – игра типа бейсбола, но для малышни. Мяч большего размера (например, волейбольный или футбольный) отбивается не битой, а ногой, и его можно бросить в игрока, чтобы вывести его из игры.


[Закрыть]
, но больше ничего в памяти не сохранилось. Ей стало стыдно за свою забывчивость. – Мне очень жаль.

Воцарилось молчание. Ария нервно сучила голыми ногами. В салоне запахло мокрой шерстью.

– Было тяжело, – сказал Шон. – Отец менял подружек, как перчатки. Поначалу моя мачеха мне совсем не понравилась. Но потом я к ней привык.

Ария почувствовала, что ее глаза наполняются слезами. К переменам в своей семье привыкать совсем не хотелось. Она громко шмыгнула носом.

Шон наклонился к ней.

– Ты уверена, что не можешь говорить об этом?

Ария пожала плечами:

– Все должно остаться в секрете.

– Давай так. Ты расскажешь мне свой секрет, а я тебе – свой?

– Идет, – быстро согласилась Ария. По правде говоря, ее так и распирало от желания поговорить обо всем. Она бы призналась своим бывшим подругам, но те слишком строго оберегали собственные тайны, и Арии не хотелось быть белой вороной. – Но тебе придется держать язык за зубами.

– Могила.

И тогда Ария рассказала Шону о Байроне и Элле, о Мередит и о том, что они с Майком видели вчера в баре. Слова лились из нее потоком.

– Я не знаю, что делать, – закончила она. – Но чувствую, что только я могу удержать их вместе.

Шон молчал, и Ария боялась, что он перестал ее слушать. Но вот он поднял голову:

– Твоему отцу не следовало так подставлять тебя.

– Согласна.

Ария взглянула на Шона. Если не обращать внимания на заправленную рубашку и шорты цвета хаки, он был довольно привлекателен. Пухлые розовые губы, длинные тонкие пальцы. Грудная клетка, обтянутая рубашкой поло, выдавала в нем классного футболиста. Ария вдруг почувствовала себя неловко.

– С тобой легко говорить, – застенчиво произнесла она, уткнувшись взглядом в свои голые коленки. Несколько волосков портили картину идеально гладкой кожи. Обычно это не имело значения, но сейчас почему-то казалось важным. – Так что… спасибо тебе.

– Не за что. – Когда Шон улыбнулся, его глаза утонули в лучиках морщинок, излучая тепло.

– Вот уж не думала, что так проведу сегодняшний день, – добавила Ария. Дождь заливал лобовое стекло, но в машине стало совсем тепло, пока они беседовали.

– Я тоже. – Шон выглянул в окно. Буря, похоже, стихала. – Но… не знаю. Кажется, это круто, правда?

Ария пожала плечами и вдруг вспомнила:

– Эй, ты обещал рассказать свой секрет! Лучше, чтобы он оказался веселее моего.

– Ну, не знаю, насколько он веселый. – Шон наклонился к Арии, и она придвинулась ближе. В какой-то безумный миг ей показалось, что они могут поцеловаться.

– Так вот, я состою в «Клубе Д», – прошептал Шон. От него пахло мятными леденцами. – Знаешь, что это такое?

– Думаю, да. – Ария попыталась сдержать улыбку. – Никакого секса до брака, верно?

– Угадала. – Шон откинулся на спинку сиденья. – Так что я… девственник. Только вот… не знаю, хочу ли я им оставаться.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации