Текст книги "Дрожащая тварь"

Теперь денег должны ещё в два раза больше.

Митя чувствует себя виноватым – и гадает, что ему теперь со всем этим делать… И у него созревает план. (Не то чтоб он его выращивал на подоконнике, в цветочном горшке, но типа.) Кроме того, не совсем ещё забывший школьного Черевика (сам не раз нарывался по малолетству на его, скажем так, немотивированную агрессию), с некоторым опозданием снявшись с ручника (вследствие потрясения фактом кидалова), прозревает Виктора в Червивом.

Вернувшись домой, необдуманно рассказывает обо всём Марии.

Мария в ужасе. Она ищет встречи с Виктором и находит, увы. Виктор вкрадчивыми речами усыпляет бдительность и ухитряется завлечь к себе домой, где насилует. «А скажешь кому – убью, дура!».

«И ведь действительно убьёт», – слабо думает, возвращаясь домой, Машенька и… без какого-либо, логичного в данной ситуации, перерыва решает принять активное участие в операции под кодовым названием «Возмездие».

5. Тем временем Руслан по полной программе грузит Аню: мол, ах ты, тварь… А. ни сном, ни духом, но Р. ей не верит. Раздражённый до предела, наконец уходит, в какую-нибудь сауну (или куда там они все ходят обычно?) – пробурчав напоследок, что он её, Нюрку, «насквозь видит» и «на чистую воду выведет». И Аня понимает, что пора. В смысле – пора как-то дистанцироваться…

Звонит Орловым, выясняет у Андрея (и как ещё застала, вот вопрос! – он же всё у тёть-Тани ошивается), в какой больнице лежит Сергей, затем приезжает к тому, добавляет информации к размышлению, в частности – признаётся, что ещё со школы по уши влюблена… в Андрея! в Дрюню нашего (который, к слову, по жизни находится в состоянии блаженной флегмы: то есть все люди братья, и я всех их люблю, но никого в отдельности для себя не выделяю); Сергей при случае сообщает Андрею об услышанном, и тут уж, конечно, даже Андрея пробивает, на ответную-то любовь: на халяву и уксус сладок, и рот корытом.

Тёть-Таня пребывает в прострации: уж так всё плохо, так плохо… Кстати, пора тёть-Тане (ну, и всему её выводку) фамилию дать. Пусть будут Уховы… Так вот, тёть-Таня Ухова, что называется, на грани… Однако она, как было сказано, мудрая женщина (поверим автору на слово) – и тоже ищет пути решения… И тут вдруг Митя решает посоветоваться с ней по поводу своего плана. (Как следствие – с удивлением убедившись, что план чёток, выверен и даже более или менее выполним, она понимает, что мальчик наконец вырос.)

План таков: как-то стравить между собой Виктора и Руслана, чтобы они друг друга замочили. (Но как?!)

Сергей выходит из больницы, пока на костылях. Семья устраивает очередной сходняк. В качестве то ли почётного гостя, то ли нового члена семьи присутствует Анна.

(Кстати, вот ещё что надо не забыть! На сцене всю дорогу присутствует балетная группа сопровождения, артисты которой облачены в форму ОМОНа, СОБРа, РУБОПа, муниципальных ментов там разных и т. п.… Присутствует – но ни во что не вмешивается! Допустим, оказываясь невольными свидетелями наезда Коляна и Вована на Сергея, ограничиваются тем, что в немом ужасе прижимают ладони к щекам, типа того. Ведут наружное наблюдение…

Мысль в этом заложена такая: сегодня можно полагаться только на собственные силу, ловкость, расторопность, смекалку и глазомер.)

6. Короче, Уховы решают вот что. Сергей подбросит деньги (не деньги, в том-то и дело, а куклу!) Руслану в почтовый ящик, написав на обёртке: «Шубись, баклан! Привет от Вити» – или что-то похожее. Прочитав, Руслан обозлится: когда же увидит, что в пачке резаная бумага, совсем выйдет из себя. Разъярённый, позвонит Виктору и наедет. Виктор тоже заведётся с пол-оборота, естественно. Забьют стрелку. Хорошо бы не немедленную, а на следующий день: тогда Сергей как можно скорее поспешит встретиться с Виктором и скажет ему…

Фигня, ничего не скажет. Потому что завтра гады взаимоуничтожатся, факт! Не нужно ни с кем встречаться Серому…

А вот если НЕ взаимоуничтожатся (что тоже не исключено), то для всей компашки положительных героев затея может кончиться плохо.

…Так, стоп. Нужно как-то по-другому.

Пусть Сергей принесёт куклу Виктору, мол, хотел вернуть Руслану долг, тот велел обождать, пару минут отсутствовал, потом вернулся и попросил «вот это» передать Виктору – вместе со словами: «Товар выкупаю, отправь его с человечком» (то есть с Сергеем). Виктор вскроет свёрток, увидит, что денег там нет, озвереет, позвонит Руслану и… хм… ну, проявит некоторую несдержанность. А хамства Руслан не спускает никому. Вот они на стрелке один другого и ликвидируют… да ведь?

Нет. Как-то слишком искусственно… И с какой радости серьёзному человеку выкупать то, что и так ему принадлежит! Виктор сразу поймёт, что тут какая-то подстава.

А если так? – Мария звонит Виктору, говорит, что должна с ним встретиться и сообщить кое-что важное, не телефонный разговор… У Виктора первая мысль: залетела! Он тут же согласится встретиться (чтобы приморить!) … Не-а, и это лажа.

…Аня сообщает Уховым, что начинает жалеть о присоединении к их тесному кругу: в последние два дня за ней постоянно следят! Кто? Руслановцы, не иначе.

Посовещавшись, Уховы решают сделать так…

И так.

И вот так.

…Митя покупает пистолет и…

Хватит!

Я сейчас сам пойду покупать пистолет: для себя, бездарного…

Нет, ну как же за красивые глаза деньжат-то снять, а?

(Никак. А вот, например, за либретто можно было бы…)

Идеи, идеи… Где же мои идеи?! Чёрт…

От табачного дыма в комнате хоть топор вешай. (Ага, и сам вешайся рядом с ним, дурак.) Ну хоть бы что-нибудь путное!

…Итак, либретто.

Действие происходит в Москве. Что символически отображается декорациями: на заднем плане, словно неприкаянные, торчат кремлёвские башни, размытые компьютерным блюром. Время действия – наши дни. Поэтому в небе между башнями, аккурат по центру, ярко освещённый лучами прожекторов, висит рекламный аэростат «Acid-Cola».

Можно все декорации выполнить в 3D-редакторе… Нет, это выше моих сил.

Акт I

Действие первое

Скверик. Фонари, урны и тому подобное. На одной из лавочек сидят Сергей и Мария, они поют.

Мария. Ну, мне пора уже…

Сергей. Останься на минуту:/ я не сказал тебе…

Мария. Не надо!

Сергей. Но когда?!

Мария. Пока не знаю… Стало зябко почему-то…

Сергей (сдирая с себя парку и накидывая её на плечи Марии: уже вечер, на девушке, соответственно, вечернее платье – и больше ничего). Мария, кáк же я люблю тебя!

Мария. Ну да,/ я типа в курсе… и сама на этом свете/ давно не знаю никого тебя родней.

Сергей. Тогда давай уже…

Мария (накрывает его губы ладошкой). Ни слова! Я в ответе/ за нашу маму… И – должна остаться с ней…

Далее они всё-таки приходят к консенсусу (сойдясь на том, что маму, то есть тёть-Таню, в нужде прозябать не бросят). Скрепляя договор, застывают в ритуальном поцелуе. За этим делом их застаёт патруль.

Патруль. Так, что у нас тут?.. Ага, нарушаем!

Берут влюблённых за жабры.

Влюблённые (робко). Э-э… Послушайте… Да послушайте же вы!

Стражи правопорядка готовы запихивать недотёп в каблук, но тут из кустов – упс, полыхает вспышка фотокамеры! Милиционеры реагируют примерно так же, как наркомы на яркое солнце: морщась, закрывают лица рукавами.

Аня (хорошо поставленным голосом). Добрый вечер! Мы, корреспонденты газеты «Московский управленец», проводим опрос общественного мнения по поводу надвигающегося демографического кризиса. Вот вы… да, вы, товарищ старший лейтенант! – как вам видится…

Старший лейтенант. Тьфу ты…

Менты дружно сваливают.

Мария (с облегчением). Фу-ух… Анка, ты наша спасительница! Настоящее чудо во плоти! И ведь как вовремя появилась…

Аня (своим обычным тоном). Ха! Я всегда появляюсь вовремя! Ну, а теперь – можете вернуться к тому, чем вы только что занимались?

Пара исполняет на бис поцелуй, Аня делает снимок.

(Внимание! Этот снимок ещё «выстрелит»…)

Действие второе

Утро.

Мать (тёть-Таня) накрывает на стол. Лицо её светится спокойным, тихим счастьем. Счастьем быть рядом со своими близкими.

Слышен узнаваемый звук спускаемой в туалете воды. Появляется Митя.

Мать. Давай за стол! Остынет!

Митя. Не хочу я.

Мать. А зря! Ведь жизнь и вправду вечный бой…

Митя. Готов и в бой, ага – страны не чуя,/ как повелось от века, под собой:/ отлично ведь поспал!

Мать (со всей возможной деликатностью). Послушай, Митя…/ не много ли ты стал…

Митя. Употреблять?/ (Горячо.) Так жизнь, она такая… Вы поймите:/ (пошатываясь, хватается руками за воздух) едва начнёт налаживаться – глядь…

Мать качает головой, делает протестующий жест, Митя осекается и, нетвёрдо держась на ногах, уходит.

Понять Митю можно: место своё потерял всё-таки… в жизни, ага. И вот уже много времени никак не найдёт.

По образованию он философ, а человеку подобного склада даже лоток на рынке доверить рискованно… не говоря уж о том же складе! Поэтому спрос на Митю невелик. Вот и начал бухáть помаленьку…

Она скорбно задумывается (должно быть, о хреновой женской доле: до старости печься о великовозрастных сыновьях), но тут входит Мария, и лицо тёть-Тани мигом яснеет. Дочь одета в деловой костюм цвета «мокрый асфальт». Футляр со скрипкой (хотя откуда мы знаем, вдруг там бутерброды!) при ней.

Мария. Привет, мамуль! Опаздываю жутко…

Мать. Маняша, ну хоть йогурта поешь!

[Либретто, блин, выдумывать не шутка, на выходе опять какой-то трэш.]

Мария. Как Митька?

Мать (отводя глаза). Ну… Вчера явился поздно…

Мария (не слушая). Привет ему! Короче, я пошла…

Мать хочет поцеловать её на прощанье.

Мария. О, не целуй: я вроде бы гриппозна…/ Когда вернусь – не знаю!

Жизнерадостно убегает.

Митя (выглядывая из норки). Во дела…

Действие третье – или какое там?..

Офис. Сидит Виктор, считает дневную выручку; неожиданно упирается взглядом в фотографию, стоящую на столе, и тяжело вздыхает. Поёт (за неимением лучшего слушателя обращаясь к президенту на стодолларовой банкноте, которую держит перед собой).

 
Виктор.
Почём любовь… Расценки плохо зная —
Боюсь, во время тёрок я сорвусь!
…Не рана там банальная – сквозная
Дыра в душе диаметром с арбуз.
К чему мне скороспелые тонары,
К чему мне скорострельные бойцы,
Коль койка без тебя – тверда, как нары,
Коль киви без тебя – как огурцы…
 

Постепенно из арии становится ясно, как беззаветно (и безответно!) Виктор любит Марию – с которой когда-то учился в школе (она его на класс младше), даже не раз чистил рыло её однокласснику Сергею, но… ничто не помогло. Она его (самогó Виктора, ну надо же!) отвергла.

Входит Колян.

Колян. Звал, Вить?

Виктор (раздражённо). Стучаться надо! Выйди и войди заново.

Колян пожав плечами, выполняет.

Виктор. Чего хотел?

К. сообщает, что нарисовался человечек от некоего Руслана, просит передать, что Руслан забивает стрелку.

Виктор. Руслан? Какой такой Руслан? Интересно…

Действие четвёртое

Вечер в доме Уховых.

Почти все в сборе. Появляются Сергей и Андрей. Все встают из-за стола и спешат навстречу пришельцам…

В колонну по одному? Шеренгой?.. Лажа, лажа.

Возвращаемся к тому моменту, когда семья собирается, чтоб решить, как отдать деньги и Виктору, и Руслану, а попутно – придумать нечто этакое… такое, чтобы оба гада запомнили этот мюзикл надолго.

Напомню: у Мити есть план. И у мамы его, тёть-Тани, тоже имеются свои соображения…

Какой план? Какие соображения? Никаких версий.

Хорошо. Попробуем содержание плана пока пропустить. Допустим… допустим, наши друзья его уже применили. И – пускай он увенчался успехом! (Хотя был момент, когда всё висело на волоске… Но не важно.) Смотрим, как это было:

Руслан (Виктору). Чё, на тот свет охота тебе?

Виктор (рука за пазуху). Дорогу покажешь?!

Резкое движение Виктора вызывает цепную реакцию, в том смысле, что все присутствующие быки как будто с цепи срываются. Одна другой быстрее выхватываются волыны. Шквальный огонь с обеих сторон. Стволы нервно подёргиваются, плюясь раскалёнными газами и металлическими маслинами. Секунда, две, три… и – всё кончено.

Киношный терминатор в подобной ситуации выразился бы следующим образом: «Человеческие потери 100%», – да, так и есть (если не считать положительных героев, которые целы и невредимы). Кругом валяются пухлые пачки зарубежных банкнот крупного достоинства.

Сергей нагибается и вытягивает из негнущихся пальцев мёртвого Вована (или, как вариант, Коляна) увесистую котлету зелени, перехваченную резинкой. Вертит в руке, подходит к Марии.

Серый. Погляди, что я нашёл, дурочка!

Мария (смотрит на баксы, как собака на отварную рыбу). Это мне?

С. (тоном папы, читающего доче подписи к кадрам диафильма). Это – НАМ, обоим.

Всхлипнув, она прячет голову на груди Сергея. Тот гладит её по волосам, приговаривая: «Ничего, ничего, всё путём, всё круто…».

(Ещё б не круто! Вообще-то, они теперь до самой пенсии могут не работать. Или – если подберут и остальные дензнаки тоже – купить уж себе сразу особняк в Майами, что ли… А ещё самолёт. Да и улететь на том самолёте в тот особняк.)

Дядь-Гена, почувствовав себя лишним, хочет уйти.

Дрюня. Куда, Петрович?

Дядь-Гена. Да ну… Чё я буду… Дело теперь семейное, ясное дело…

Мария (отнимая мокрое лицо от Серёжиной груди). Дядь-Гена, знаете…

Д.-Г.. Чего, доча?

Мария. Я больше никогда не буду играть на скрипке. Просто не смогу.

Д.-Г. (реагируя очень бурно). Да ты… ты… Ты что это, а? Ты соображаешь ваще?!.. Да чтоб я таких слов, Марья, от тебя не слышал, понимаешь ли… (Неожиданно проникновенно.) А ты думаешь, нам в войну легко было?! Э-эх… Но играли, играли… На всех инструментах играли, на каких заставляла жизнь! – так, что фрицам жарко делалось… (Снова взрывается.) Да если ты пиликать не будешь, я тогда… Я с моста тогда кинусь! Вот прямо щас же! (Делает движение в направлении перил.) Почему, интересуешься? А потому…

Звуки приближающихся сирен.

Тёть-Таня. Хорош ужé…

Дрюня. Кочумай, Петрович, канаем!

Петрович (по инерции). …шта-а.

Оскальзываясь, падает вниз с моста. Остальные быстро разбегаются кто куда.

Следующая сцена. Заключительная.

Подъезжают менты, те же, что и в начале. Вылезают. Тучный старлей вытирает белоснежным платком багровый лобешник.

Старлей. М-да… Вот те на!

Младший сержант, водила (высовываясь из окошка). А чё тут, а?

Старлей. Не лезь.

Молодой летёха. И правда, чего это здесь такое… (Обводит тела томным взглядом; похоже, ещё немного, и его начнёт дюже сильно рвать на родину.)

Старлей (подхватывая лейтенанта и подтаскивая его к уазику). Чё, чё… А ничё! Степь отпоёт.

Звучит хор «Славься…».

Занавес.

Бурные аплодисменты. Цветы, поздравления, восхищённые поклонники… то есть поклонницы…

Губу закатай! Сначала дело сделай как следует, без халтуры.

…Нет, ну всё-таки, а… Чего бы такого придумать-то, чтоб и Сергея отмазать, и прочих положительных из этой ситуёвины выпутать! Что??

Вернёмся к их совещанию, ладно.

Мария рассказывает, что Виктор её изнасиловал.

Все. Ка-ак?!..

(Немая сцена.)

Сергей молча подходит и берёт Марию за руку.

М. (поднимая голову). Всё ещё любишь меня?

С.. А… разве что-то изменилось?

М.. Ты не ответил. Любишь?

С. (твёрдо). Да.

Прочие окружают их, обнимают и т. д.

Голос Мити. Я тут подумал…

Тёть-Таня. И я!

Все расступаются, разворачиваются к зрителю фронтом – таким образом, что центральными фигурами оказываются Митя и мама (и Мария – которая на протяжении последующего диалога подобно судье, судящему матч по пинг-понгу («мяч налево, мяч направо…"), молча обращает взгляд то на мать, то на брата).

Митя. Типа, план у меня…

Мама (принимает подачу, закручивает). И у меня!

Митя (отбивает из последних сил). У тебя какой?

Мать (торжествующе гасит). Как сейчас принято говорить, мало не покажется…

Следующая сцена: из подъезда выходит Аня – и, нервно оглянувшись по сторонам, двигается вдоль по переулочку. Тут же подваливают какие-то быковатые тени и запихивают её, отчаянно сопротивляющуюся, в машину (на фоне нервного, стремительного танца балетных ментов).

Аня и Руслан.

Руслан. Что поделывала, Анюта?

Аня. Была в гостях.

Руслан. Ну, так давай, рассказывай.

Аня (изображая гнев). Знаешь, это свинство!..

Руслан. Вот и я так думаю.

Аня (с показной досадой). Да речь-то о другом сейчас… Представляешь, у Серёжи неприятности!

Руслан (выкатывая шары). Он для тебя уже «Серёжа»?

Аня (пожимая плечами). Я знала, что ты просто так не успокоишься… На, смотри! (Протягивает фотографию.) Это я у них из серванта свистнула.

Руслан (разглядывая). С кем это он?

Аня. Мы все вместе учились.

Руслан (задумчиво). Симпатичная…

Аня (взволнованно). А Виктор… Ты знаешь, что он с ней сделал?!

Руслан (поднимает голову; заинтересованно). Ну, что?

Аня. Он её… Он… (Закрывает лицо руками.)

Руслан. Хм… А на кой?

Аня (сквозь ладони). Любил он её… Ещё в школе любил. А она ему Сергея предпочла.

Руслан (поражённый). Ага… Что ж, понятненько. Ну, ладно, Червивый…

Не, опять туфта. Какое там «ну ладно»!

Руслану в общем-то положить на то, кого там Виктор обесчестил, Руслан и сам не гнушается практиковать это при случае… И наказывать такого же, как он, делового паренька за чужую тёлку, пусть и симпатичную, никакого резона нет.

Хотя, постойте… Это что же, Червивый-то Руслана, выходит, как молодого, припахал для СВОИХ целей? Всё равно что плюнул на спину! Не-не-не, так нельзя-а. Ответит!!

Да и Сергея, выходит, не за что более…

Эге! Не за что – ну так и что ж? Извиниться? Мол, сожалею, что так вышло, братишка?.. И кто же Руслан получается после этого? Он же тогда свистун, по всему так выходит… И на него, если всё всплывёт, уже любой сможет наезжать безнаказанно!

Не-е, так не пойдёт… Придётся всё же заплатить Серёже: из принципа.

Или не придётся?

…Что делать, а?!

Стоп.

Андрей, вспомните, подрабатывает грузчиком… А разгружает что? Правильно, фуры с товаром. А чей товар?.. Так-так… Так. Главное теперь – не сбиться с мысли.

Андрей и дядь-Гена, ошиваясь возле очередного прибывшего из Махачкалы транспорта, случайно подслушивают разговор таможенника и водилы. И выясняют, что получателем данного груза является… Кто?

Пускай Руслан. Следовательно, в кузове товары – аналогичные тем, которыми торгует Серый в своём ларьке!

…Ближе к утру, когда бдительность охраны притупляется до полной невосприимчивости к происходящему, а шофёр спит в кабине без задних ног, заранее опоённый водкой с клофелином, Дрюня и Петрович как ни в чём не бывало подходят к фуре, вскрывают её и начинают рыться в тюках. Через некоторое время натыкаются на шубу, один в один похожую на ту, что была изъята Коляном и Вованом у Сергея. Собственно, много на что натыкаются…

Наскоро побросав вещи в приготовленные загодя баулы и замкнув ворота так, чтобы пломбы выглядели нетронутыми, подельники проскальзывают за территорию (улучив момент, когда вахлак с проходной отлучился по нужде).

Прячут всё, что надыбали, в заброшенном ангаре и…

И – быстро возвращаются назад.

Всё тихо. У охранника, видать, запор: турникет по-прежнему без присмотра, да и кому он нужен-то, турникет этот… Андрей и дядь-Гена пристраиваются в уголке, предназначенном для курения, и, чтобы скоротать время, режутся в буркозла.

Когда приходит утро, они покидают укрытие, отливают, приветствуют охранников, те машут в ответ…

Петрович. Ну, всё, что ли?

Охранник. Да уж теперь вроде до вечера голяк.

Дрюня. Тогда мы двинули…

Второй охранник. Попутного ветра.

Все добродушно щерятся. Наши друзья, стараясь не делать резких движений, исчезают в направлении, противоположном тому, в котором виднеется ангар. Покружив по прилегающим закоулкам, выходят к дыре в заборе, находящейся с другой стороны, через лазейку выносят награбленное и – прямиком на, допустим, черкизон.

Там методом тыка находят барыгу, который по-дружески соглашается взять оптом. Правда, узнав, что башли нужны немедленно и наликом, он сбивает цену вдвое, однако и этого хватит с лихвой…

Петрович предлагает отметить, но Дрюня убеждает в необходимости сперва довести начатое до логического завершения.

Они приносят деньги к Уховым. Все счастливы, Петровича наперебой благодарят. Из глубин апартаментов, прервав репетицию, выходит Мария, и Петрович застывает, поражённый в самое сердце невиданной красотой последней. Тут он замечает у девушки в руках скрипку, поднимает брови и… ржёт. Смех дружно подхватывается присутствующими, потом актёры успокаиваются и начинают пить чай. С сушками.

Потом Сергей относит деньги Руслану. Тот удивлён… да и смущён, по-видимому. С. объясняет, что якобы продал родительский дачный участок и дедушкин гараж (кирпичный, с ямой, все дела), а Руслан, что странно, почему-то удовлетворён этим фантастическим объяснением.

Руслан. Ну что, претензий у меня к тебе нет больше… С понедельника иди в отпуск, заслужил.

Серый. Не-е, я в институт решил готовиться… Так что, видимо, уволюсь.

Руслан (благодушно). Дело твоё. Что за институт хоть?

Серый. ГУБИ.

Руслан. Чё-то и не слыхал о таком…

Серый. Да он недавно открылся.

Руслан. Ладно, учись. Может, толк выйдет… В наше время без диплома никуда.

Серый. Ага… Сегодня я ещё понадоблюсь?

Руслан (зевая). Не-а.

Сергей возвращается домой, а там уже – весёлым пирком, как говорится, да за свадебку! Даже две свадебки! Нет, три! Сергей/Мария – это раз; Андрей/Анна – это два… ну, и, пожалуй, Петрович/тёть-Таня, вот вам и третья.

Неделю гуляли – пока деньги не вышли! А когда вышли, у соседей заняли и продолжили. Под хор «Славься…", во-во.

…Что-то я разлакомился… Во-первых, уже к концу первого дня гулянки (если не раньше) на терминале обнаружится пропажа. Пускай даже срыв пломб останется незамеченным, но – по накладным… Начнут искать, сопоставят факты… На кого подозрение в первую очередь? На грузчиков, нет? Допустим. Но ведь и Руслану доложат сразу же… А Руслан, тот всё никак опомниться не может от возврата долга Сергеем: от ирреальности этого возврата! И вдруг такое известие…

И, кроме того, Аню он добровольно тоже ведь никогда не отпустит…

В общем, не так оно гладко выходит, как хотелось бы!

Да и Виктор остаётся: ему-то Сергей тоже должен.

Опять же, в финале, как помнится, злодеи друг друга валят – ну, и в результате чего именно, хотелось бы знать!

Нестыковочка на неувязочке…

Ладно. Предположим, Андрей и дядь-Гена выручили за барахло достаточно, чтобы с обеими сторонами расплатиться, пускай. И пускай таможенники проявили халатность: недостачи не выявили. Допустим (с большой натяжкой), что Руслан тоже не разобрался, что к чему… Но вот как провернуть финальную бойню? Добро-то должно торжествовать или нет, я вас спрашиваю!

Виктор Марию ведь, как ни крути, это самое… Моральную травму нанёс. А отвечать кто будет?!

…Думай, думай, куплетист беспонтовый, думай…

А что, если Митя увлекается-таки 3D-редакторами? От нечего делать он создаёт модель прекрасной девушки (с линками там, со всеми делами), особенностью которой является то, что каждый, взглянувший на эту девушку, узнаёт черты своей собственной любимой. Подобно рабби Лёву продвинутый юзер каким-то чудом вдыхает в трёхмерку жизнь, вернее, подобие жизни. Отныне она – совсем как настоящая, при этом во всём подчиняется своему создателю, являясь чем-то вроде живого робота. (Что я несу!)

Митя посылает её к Руслану, чтобы Руслан приторчал… Нет, чтобы понял: он недостоин быть даже пылью на её туфельках! – и т. п. Так и происходит: Р. при первом взгляде на иллюзорную Аню (поскольку видит в 3D-андроиде именно её, см. объяснение в предыдущем абзаце), восторженно выпадает в осадок (а настоящая А. под шумок растворяется в дождливом вечернем сумраке).

Как и любой недоразвитой и, по сути, инфантильной личности, Руслану не терпится похвастаться своим счастьем. Он решает устроить приём, преследуя две цели: уже в новом качестве (как невесту!) предъявить «Аню» пацанам, чтобы у всех челюсти поотвисали, а кроме того – заманить к себе Виктора и между делом разобраться, что там за фигня у него с Марией и Сергеем («за кого ты меня держишь» и т. д.).

Съезжаются братки, пялятся на вышедшую им навстречу блестящую пару, и… никто из них не врубается: откуда здесь его собственная (то есть всех, кто смотрит на эту 3D-обманку! каждого из них!) подруга – и почему вдруг Руслан называет её Аней… но затем решают, что, по всей видимости, имеет место быть чисто внешнее сходство, и постепенно успокаиваются.

А вот Виктор успокаиваться не желает, ещё бы: он видит перед собой явную Марию! В душе вскипает ярость, и В., не выбирая выражений, сообщает Руслану всё, что о нём думает. После чего сплёвывает на мраморный пол и – откланивается, да-с. Слегка оторопевший от такой эскапады, хозяин, впрочем, тут же приходит в себя и пускается в погоню.

На пустынном по причине раннего часа Крымском мосту (пустынном – если не считать положительных героев, решивших как бы с понтом встретить рассвет: в честь благополучного завершения своих бед) Руслан вынуждает Виктора сбавить газ, прижав к тротуару… Из иномарок как горох сыплются обе группировки… Следующий в арьергарде мерин, не успевая сманеврировать, врезается в ограждение. От удара багажник распахивается, и на дорогу, кувыркнувшись в воздухе, рушится чемодан с деньгами (это НЗ Руслана, тот его всегда возит с собой, на всякий случай: вдруг подвернётся выгодный контракт этс.). Чемодан (он пластмассовый) разбивается вдребезги, и во все стороны раскатываются пухлые пачки. Некоторые парни (в прошлом боксёры или каратисты – обладающие, стало быть, хорошей реакцией) машинально ловят опознанные летающие объекты свободными руками (даже пытаются сумму определить, на глазок)…

Наконец из машин вылезают (не спеша: они не сявки какие-нибудь) Руслан и Виктор. Сходятся. Молча меряются грозными взглядами.

Руслан (Виктору). Чё, на тот свет охота тебе?

Ну, и т. д. (см. выше).

Слава богу, наконец-то я разобрался с ними! Где тут были сигареты-то?..

P. S.: В наступившей тишине (никто ещё не успел догадаться, что пора рукоплескать и забрасывать автора цветами) слышен вой мотора с турбонаддувом.

В кислотно-лимонном кабриолете марки «Феррари» к месту развязки подруливает позабытая всеми в ходе сражения девушка-киборг. (На её точёные плечи небрежно накинута песцовая шуба.)

3D-галатея выпрыгивает из салона и, брезгливо лавируя среди луж крови (а также натёкшего из перевернувшегося «мерседеса» топлива), приближается к распластанному на асфальте Виктору.

Он, оказывается, ещё жив. Беззвучно разевая рот, силится приподняться… Возможно, что-то сказать: прояснить ситуацию… или, к примеру, попросить прощения за все те муки, которые причинил всем тем, которые… Однако время сейчас жестокое, тридэшка не желает прощать: грациозно замахнувшись, она с нечеловеческой (что естественно) силой впечатывает массивный ботинок в…

Но тут поднимает свою змеиную голову внутренний цензор и – безжалостно вымарывает, куда именно.

Носок мартинса пропахивает тело несчастного почти до грудной клетки. Раздаётся характерный звук, как если б кирпич ухнул с высоты в цементный раствор. (Зрители начинают подозревать, что актёры в мюзикле заняты одноразовые.) Гальванически дёрнувшись и булькнув горлом, Виктор замирает.

Усмехнувшись, голем вынимает из сумочки сигареты (вот они, оказывается, где), закуривает и направляется к мерсу – из пробитого бензобака которого продолжает капать бензин… и через пару секунд сцена погружается в пучину огня и дыма. Все в панике шарахаются к выходам, начинается давка.

Мощный взрыв потрясает театр, и несколько первых рядов захлёстывает бушующее пламя. По проходам с воплями… Ну нет, это уже перебор.

…Трещат от жара старые деревянные стены, полыхают тяжёлые складки занавеса, сердито топорщится его узорное золотое шитьё… А за кулисами – ухмыляющийся Митя складывает ноутбук (дополненный странного вида коробочкой с антенкой) и убирает его в сумку.

ППС: Ах да, чуть не забыл, это же мюзикл! И, значит, на протяжении всего представления из оркестровой ямы доносится весьма недурная музыка. Впрочем, это уже не ко мне.

26.11.00