Текст книги "Черная точка надежды"

– Глупость тебе говорили, – фальшиво хихикнули сверху. Но подробностей не последовало.

– А почему один идешь ты? – наконец раздался над ухом насмешливый девичий голос, – Ты же еще желторотик, небось заклинания творишь минуту. И как тебя отпустили?..

Рафаэль не ответил.

Они замолчали. Дорога не желает кончаться, как и дождь наверху. Нагрянули мысли об отце. Рафаэль вспомнил, как сидел над его телом, как рыдал, обняв за плечи. Дымок, шедший от него еще секунду назад такого живого и непобедимого рассеялся за секунды. Слезы сами хлынули из глаз, а дрожащие руки начали стирать их, пачкая лицо грязью. Почему?! Одна царапина – болезнь внутри – почему?! Один удар безмозглого трупа, от чьей человечности осталось не больше, чем от целостности его плоти и… смерть? Это было так неправильно, это казалось сном, но это было.

В кармане полевого мундира обнаружилась старая фамильная зажигалка с гербом Саутов. Сжав ее в кулаке до белизны костяшек, Рафаэль закрыл глаза и прижал холодный металл ко лбу. Всё, что осталось от отца в этом мире.

Глава II. Секта

Домом это назвать сложно, но Рафаэль мысленно снял шляпу перед инженерами. Небольшой переулок-тупичок между домами превратили в один огромный дом, чем-то напоминающий пчелиный улей. Гигантское строение, построенное из досок, строительного мусора, прикрытое многочисленными тканями и тряпками, многоэтажное – этажей семь, не меньше – стоит буквально на пустоте. Нет, видно, что здание, занявшее собой все пространство между домами сообщается с ними со всеми, но то, что оно стоит на огромных сваях, пронзающих мостовую и ломающие ее – это заметно далеко не с первого взгляда. От земли дом этих странных «чистых», о которых говорила Эбена, поднялся на полтора метра – вполне достаточно, чтобы пережить очередной потоп.

Похоже, на это и расчет – стоящий в двухсот шагах от него Раф отчетливо видел, что дом сектантов соседствует с Болотом – из крайних левых бывших оконных проемов в домах наверняка открывается живописный вид.

– Стойте, – мужик в рясе возник словно из-под земли. Сфокусировав на нем взгляд, Рафаэль понял причины внезапного появления. Ряса ему велика – не видно ни кистей рук, ни даже лица из-под огромного капюшона, да и сама она не только грязно-серого цвета – под стать окружающим домам – но и дурно пахнет, теряясь в зловонных испарениях Болота. Сколько ношена – судить трудно, но в такой пропасть в цветовой гамме Города не составляет труда.

Эбене захотелось хихикнуть, когда она представила себе растерянное лицо попутчика. Сектанта она не только распознала издалека, но и обменялась принятыми между их бандами знаками.

– Квартал, улица, банда? – будничным тоном спросил охранник. То, что это был он, сомнений нет. Эбена отчетливо ощутила озноб меж лопатками – несмотря на его голос, она буквально почувствовала себя на прицеле не менее десятка арбалетов. «Очищенные» создали свой дом не только для защиты от Болота – они строили его как неприступную крепость. Сам он окружен домами со всех сторон, оборудованные завалами, баррикадами и множеством, огромным множеством позиций арбалетчиков. А все возможности центрального входа к обороне не знает никто.

– Западный, улица Кузнецов, банда Польпо, – отчеканила Эбена, сетуя, что последнее время она отвечает на этот вопрос, а не задает его.

– Цель визита?

– Торговля.

Сектант молча кивнул на Рафаэля. Прежде, чем тот успел что-то сказать, ищейка, замахнувшись, вырубила его прикладом.

***

Голова гудит. С трудом разлепив веки, покрытые тонкой коркой запекшейся крови, Раф порадовался, что одежду они не забрали. Они?..кто они? Маг с трудом начал вспоминать, размалывая ладонями багровую корочку на лице. После чего беглым взглядом окинул пространство вокруг себя. Он не связан, но сидит в клетке. Большой металлической клетке – от края до края можно сделать шагов десять, не меньше. Вокруг все напоминает нищенскую лачугу или давно заброшенный шалаш бродячих артистов исполинских размеров – бесформенная громадная с полукруглым потолком комната, построенная из строительного мусора с воткнутыми в пустоты тряпками и затянутая давно выцветшими тканями. Пустая. Выход находится в противоположной от клетки стороне, занавешенный полотном, бывший ранее то ли пледом, то ли подстилкой.

Рафаэль уставился на руки. Голова все еще не желает думать, но глаза уже видят следы от некогда скрутивших его руки веревок. Теперь валяющиеся на полу разрезанные ошметки – причем не только его веревки – и несколько отдохнувшая от затянутого ранее узла кожа красноречиво намекали на то, что кто-то освободился сам и освободил его, причем – достаточно давно. Снова подняв взгляд на дверь клетки, Рафаэль с удивлением обнаружил ее распахнутой.

Ноги не слушаются. Полевой мундир испорчен залившей его кашей из грязи и крови, потеряв чистоту и порядок, коими гордятся маги. Облокотившись на решетку, Раф все равно встал, пусть и с трудом. Помотав головой и тряхнув пыльными от долгой дороги паклями волос, маг услышал хруст костей. Своих костей. Усмехнувшись разбитыми губами, он пошел к выходу.

Откинув ткань, Рафаэль увидел выход из комнаты-шалаша. Доска. Одинокий кусок дерева ведет куда-то по наклонной вниз, вокруг него – каркас из тонких прутьев со множеством тряпок на нем, превращая проход в туннель. Как раз ростом со взрослого человека. Маг едва удержался от усмешки. Трагедия превращается в фарс – факт того, что сектанты сделали из дома муравейник скорее смешит, чем пугает.

Пройдя по опасно заскрипевшей доске, Рафаэль вошел в следующую комнату – и снова шалаш. Окон нет, свет просвечивает сквозь ткани, творя причудливую игру теней. Полумрак создает иллюзию огромности, хотя эта «комната», больше похожая на шатер, раза в два меньше предыдущего. Из всего убранства – крупный стол, на котором разложены игральные карты. Пара стульев, на которых… маг поморщился. Трупы сектантов – бесформенные балахоны залиты уже запекшейся кровью. Со скривившемся лицом маг подошел к первому телу. Скользящая неглубокая рана на груди, горло – кровавое месиво. У второго… тоже ножевое ранение – пробит затылок. Либо удар был очень сильным, либо лезвие очень острым, но череп пробит. Его осколки изрезали мозг.

Найдя под балахоном второго самодельный нож, Раф хмыкнул. То еще оружие, но раз враги им пользуются, то почему ему нужно воротить нос? Внезапно в голове возникла идея. Интересно, а на полевой мундир налезет этот вонючий балахон?..

***

Арбалет! Эбена готова взвизгнуть от восторга – так она не радовалась очень давно. Пробиваться сквозь сектантов с перочинным ножичком, который она предусмотрительно спрятала под языком, прекрасно зная особенности этой секты, было несложно. Мальца ищейка оставила в камере – этот увалень будет лишь обузой – но разрезала ему веревки. Вдруг будет второй занозой в этой лживой секте?.

Вздохнув, ищейка проверила крепления арбалета, качество тетивы и подобрала лежащий рядом болт. Эбена сжала зубы и молча пообещала себе разобраться в этом логове с предателями. Потом. Когда у нее будет своя банда.

…Когда ее, упавшую со спины рухнувшего и потерявшего сознание мага, подобрал сектант, то на благодарную улыбку девушки замахнулся из-под рясы взятым ножом. Опешившая Эбена выстрелила мгновенно – фанатик явно не ожидал, что у нее арбалет заряжен. К сожалению, из-за боли в ноге стрельба получилась отвратительной – болт застрял в теле, попав под большим углом. Раненый монах харкнул кровью, после чего начал неуклюже подниматься, но девушка добила ударом приклада в черепушку. Характерный хлюпающий звук – Эбена досадливо поморщилась, глядя на испачканный приклад – и висок убитого, войдя глубоко в мозг, превратил тот в кровавую кашу.

К ней, хохочущей, взяв на прицел, подошли сразу трое сектантов.

– Род деятельности, имя? – хмуро задал вопрос старший, выйдя вперед. Одетые в одинаковые крайне неудобные балахоны, они кажутся копиями друг друга. Эбена, утирая выступившие от смеха слезы, ответила:

– Ищейка, Эбена Локус!

Повод для радости был. Как говорила ее погибшая мама: «Жизнь можно выкупить двумя вещами – деньгами или удачей» и сейчас как раз второй случай! Если эти трое ее, раненую, убившую в рукопашной здоровенного явно не последнего в иерархии сектанта сейчас застрелят, то покроют себя позором. А может, просто хотят что-то с ней сделать. Их нелепая пауза, последовавшая после ее ответа, заставила воровку нервно хихикнуть.

– Мы отведем тебя к костоправу, – наконец ответил старший.

– Плата? – деловито, внезапно успокоившись, уточнила ищейка.

– Еда есть?

– Два молотка и две банки гвоздей, – решив, что еда им понадобится самим, ответила Эбена.

Те кивнули. Воровку охватило веселье. Началась игра в честных хозяев и добрых гостей, которая никак не могла начаться без чьего-то разбитого виска!

Эбена помотала головой, сгоняя воспоминания. Выправил, называется! Нет, помог-то помог, но вот данная в зубы деревяшка оказалась смочена чем-то, что не просто усыпило ее, но ввергло в беспамятство на несколько часов! В этот момент ищейка порадовалась, что в таком состоянии попала именно к «Очищению». Эта секта славится далеко не экстравагантными понятиями о нормальном жилье и странным подбором одежды, но своим запретом на касание еретика и неверующего. Прикоснувшийся сразу считается «грязным», после чего единственные его способ очиститься – это отмыть коснувшуюся кожу артериальной кровью, что частенько приводит к смерти. Причем не всегда сектанта. И хоть они не попортили ее тушку, но, твари, украли всю добычу! А после долгого сна ищейка поняла, что если не найдет еды, то сожрет вон того валяющегося стражника.

Оглушенный охранник застонал – сказать с кляпом он ничего не смог. Эбена весело хмыкнула. Быстро оклемался – ее рука явно теряет хватку. Конечно, нога все еще ноет, но она бегала и с кое-чем похуже. Подойдя к лежащему на полу огромного шатра, который эти фанатики называют комнатой, ищейка на глазах у распластанного сектанта нарочито медленно зарядила арбалет и нацелилась на живот.

– Для начала, я прострелю тебе желудок, возможно – задену кишки, – улыбаясь, проговорила Эбена, – После этого я выну болт, заряжу его снова и буду увлеченно ковырять ранку ножичком. Хочешь этого?

Сектант испуганно замотал головой.

– Вот и славно, – воровка нажала на курок и «чистый» застонал громче, свернувшись в позу младенца.

– Убедил, заточку доставать не буду, – оглядывая стражника, ласково произнесла Эбена, после чего вынула болт и зарядила арбалет. Из рваной раны обильно потекла кровь, смешанная с ошметками порванных органов, – Если, конечно, ты меня не заставишь…

***

Лабиринт комнат наконец упорядочился в голове Рафаэля. Похоже, они структурированы подобно паутине, только еще и в объеме – есть центральная башня и есть сообщающиеся с ней комнаты вокруг, сообщающиеся с ними комнаты вокруг них и так далее. Построение логических умозаключений закончились с выходом на этаж башни в центре. Какой – сказать невозможно. Номеров нет, да и все комнаты-шалаши различаются только размерами.

Этот шалаш поражает своим убранством – похоже, центральные комнаты стараются сделать максимально богатыми. Он огромный и при должной фантазии похож на исполинский цилиндр – дюжину человек нужно поставить рядом, чтобы достать от края до края. Все покрывала насыщены красками, превращая тусклый зал в радужное соцветие, а проникающий извне дневной свет еще больше подчеркивает яркость, царящую внутри. Деревянная винтовая лестница ведет вверх и вниз, пронизывая центр комнаты. Восемь полотен закрывают однотипные ходы в комнаты, из одной из которых Рафаэль только что вышел.

Мебели нет в принципе. Долгие прогулки объяснили ему, что либо «чистые» почему-то ее не любят, либо здесь дефицит мебели, либо это, построенное из проволоки, сырых досок и тряпок сооружение попросту не выдержит обилие мебели. Так и здесь. Пусто. Красиво, ярко, пышно, упорядоченно, но нет никого и ничего.

Тишина развеялась чьим-то криком – голос раздался откуда-то слева, со стороны бесконечной череды комнат. Поправив грязную рясу, маг логично предположил, что его попутчица успела где-то наследить. Улыбнувшись уголками рта, он начал неспешно подниматься по лестнице вверх. Нужно вернуть вещи. Наверняка их хранят наверху, вдали от всеобщей сырости. Как и нечто куда более важное, что также находится там – карту этой тряпичной тюрьмы.

Навстречу ему пробежали по лестнице вниз два сектанта. Вдруг, остановившись, первый обернулся к Рафаэлю, мирно идущему наверх:

– Что там, брат?.. – голос звучит испуганно.

– Заключенная сбежала, – честно ответил маг и, по наитию, боясь выдать себя, спросил, – Старшего не видел, брат?

– Наставника Харви? – переспросил бегущий. Рафаэль неуверенно кивнул.

– Конечно, он в хранилище! А ты новообращенный?.. – подозрительно добавил тот, притормозив.

От ответа Рафаэля избавил нечеловеческий мужской крик. Перепуганным сектантам стало не до него и они рванули к покрывалу-двери.

Последний этаж – здесь лестница кончается. Насколько он помнил, седьмой. Причем в отличие от пустынного этажа ниже, здесь всё заполнено людьми. Люди в рясах деловито снуют от одного шатра в другой, некоторые переходят на бег, что в такой мешковатой одежде смотрится несколько забавно. Кто-то на кого-то кричал, кто-то где-то спотыкается, многие переговариваются на ходу – откуда их столько?!

Затеряться оказалось проще простого. Нырнув в толпу, Рафаэль прошел к ближайшему шатру и, пробежав по доске-туннелю, попал в любопытную комнату, редкую для дома «чистых» – в ней вещи теснятся, а не отсутствуют. Так значит, здесь все же есть мебель?

Хирургический стол в центре со множеством зажимов, веревок, узлов и прочих приспособлений, чтобы не в меру буйный пациент и ноготком пошевелить не смог. На нем сейчас лежит упокоенный мертвяк. Нутро обращенного, уставившегося невидящим зрачком в потолок аккуратно разрезано вдоль тела, органы вынуты и собраны по кучкам на деревянном столике рядом, каждая группа на своем блюдечке. Слева от прикованного тела на треноге крепко расположилась доска с холстом для записей и чертежей. А справа от трупа – стол со множеством хирургических приспособлений – пилы от миниатюрных до крупных, ножички, ножницы… у Рафаэля закружилась голова от всего богатства, коими обладает местный…

– Прошу прощения? – маг обернулся на жесткий металлический голос и увидел перед собой… странного человека. Старик, что сразу удивляет – в Городе они обычно не выживают. Разве что в элите кланов. Опрятная борода, запах мытого тела, на котором, что удивляет еще сильнее – не ряса, а фартук, похожий на кузнечный, – Что посвященный делает в моей мастерской? – неудовольствию старика нет предела.

– Бесподобно… – восхищение в голосе Рафаэля, смотрящего на богатства лаборатории настолько неподдельное, что мастер сменил поджатые губы на улыбку, – Неужели вскрытие тела дозволено писанием?.. – маг осекся, поняв, что сболтнул лишнего.

– Не дозволено, – но старик и не думал звать охрану, – Снимай эти тряпки, маг.

– Так заметно?.. – не подав испуга, с фальшивым неудовольствием в голосе спросил Рафаэль, предпочитая, все же, оставаться в рясе.

– Своего заметно за версту, – бросил мастер, проходя внутрь, – Вера верой, а деньги отдельно – без этой, пожалуй, самой главной заповеди Настоятель не смог бы сколотить из этой оболваненной толпы мужиков нормальную организацию. Потому и использует мага-костоправа. Не трясись, в мою обитель не сунется никто.

– Это хорошо, – Рафаэль размяк, – А почему?..

– Боятся, – туманно ответил старик, после чего провел раскрытой ладонью перед лицом Рафаэля. Тот рефлекторно сфокусировал взгляд на руке.

– Спи, – проговорил он и щелкнул пальцами.

Рафаэль почувствовал, как сознание устремляется куда-то во тьму…

***

Огонь перекинулся уже на третью комнату. В панике «чистые» носят воду, бегут по лестнице к Болоту, толкаются, спотыкаются, падают, но вся секта оказалась такой же пародией на муравейник, как и их дом.

Эбена, весело скаля зубы, бросила горящую деревяшку в четвертую комнату. О да, если б она с самого начала знала, как обращаться с этим странным магическим кремнем и огнивом в коробочке как его…Рудольфа?..Рафаэля?..неважно! Это весело, это – уморительно! Сухая ткань центрального зала весело горела, сырые доски чадили, как и отсыревшие выцветшие наружные тряпки, а вот чистенькие внутренние, полыхая, оголяют скелет из проволоки, превращая гигантский дом в израненного осьминога с пылающими щупальцами…

Хранилище оказалось на втором этаже – Эбена прорывалась туда с боем, но оно того стоило! С шестого на третий дойти оказалось относительно легко – эти фанатики совершенно не ждут нападения внутри своего логова… ищейка, вспомнив, заливисто засмеялась.

Сектанты! Грозные защитники дома-крепости! Два прыжка к лестнице в центре – идущий наверх по ней фанатик удивленно оглянулся и округлил глаза, заметив воровку. Та хихикнула, воткнув ему нож в жирное брюхо. Явно тыловая крыса. Не дожидаясь звука падения тела, Эбена рванула еще ниже, удовлетворенно слыша разрывающий уши крик. Паника, нужно больше паники!

Тоненькая девичья фигурка соскользнула на шестой этаж – пусто. Можно бежать ниже!

Четвертая центральная комната встретила Эбену сразу двумя охранниками – уже интереснее. Воткнув заточку в горло первому, разворот – второй, зараза, успел полоснуть самодельным ножичком ногу воровки. Зарычав, та пнула фанатика в пах, после чего с силой обеими руками воткнула лезвие в затылок скрючившегося врага.

Третий лестничный пролет – совсем близко! – и никого. Захохотав, Эбена кинулась вниз, но фортуна спасла ее – арбалетный болт панически стреляющего сектанта просвистел в пальце правее. Двое с арбалетами, но мешковатые балахоны явно мешают им стрелять на ходу – воровка с силой метнула нож, попав в глаз второму, что только начал прицеливаться. Раздался характерный щелчок – первый уже закончил перезарядку. Счет пошел на мгновения – на бегу, ищейка достала арбалет и, шестым чувством поняв, что времени для удара прикладом нет, тупо ткнула передним концом в живот сектанта. Раздался глухой звук рвущихся тканей, Эбена быстро-быстро вынула оружие.

Фанатик стоит, покачиваясь перед девушкой, но сориентироваться ему не дали – по-кошачьи зашипев, Эбена бросилась к его горлу. До боли сжав зубы, она почувствовала, что поймала удачу за хвост – за едва ощутимую нить вены. Дернув, вырывая ее, девушка ощутила соленый вкус победы.

Сплюнув, Эбена рванула еще ниже – туда, где по словам охранника находится заветное хранилище.

…Если карта не врет, две комнаты отделяют ее от здания, внутри кольца которых и расположился дом-улей «Очищения». Оказывается, путешествовать по этому тряпичному домику намного проще, просто вырезая в ткани сверху нужного размера дыру, что позабавило воровку. За спиной болтается заплечный мешок, набитый ее добром, украденное фанатиками, ну и кое-что в довесок. Карта-план здания – оттуда же и, что более важно – арбалет, её арбалет, а не местный самодельный аналог. Болты можно собрать в дороге.

Раздался крик – судя по звуку, где-то справа сектанта придавило падающей мебелью. Эбена хихикнула своим мыслям – нечего строить тряпичные дома.

Внезапно только-только зажившая нога взорвалась болью – изучающая план здания Эбена проморгала появление в комнате фанатика. Болт прошел вскользь, слегка задев, но распоров кожу до мяса. Вскрикнув, ищейка выронила карту и потянулась за ножом, но рядом с сектантом она кажется мотыльком – широкоплечий, высокий, тот может темечком достать до потолка. Мгновенно переместившись вперед, «чистый», без замаха обрушил ее на пол пудовым кулаком. Из разбитой губы пошла кровь, ищейка задергалась, пытаясь встать и не обращать внимание на боль, но гигант, наклонившись, ударил опять. В уголках глаз Эбены выступили слезы и сознание уплыло в спасительное небытие.

***

Разлепив веки, Рафаэль почувствовал, что не может пошевелить конечностями. Приподняв голову на ложе, маг увидел, что находится на месте того самого ходячего трупа, что лежал на хирургическом столе. Притом его ряса и полевой мундир лежат в стороне, обнажив торс волшебника. Прямо перед ним старик что-то чертит на холсте.

– Доброе, – мягко поприветствовал его мастер.

– Утро, – мрачно закончил Рафаэль.

– Как тебя зовут? Какой ты ступени?

– Рафаэль. Рафаэль Саут. Первая.

– Ты спокоен. Не боишься смерти?

– Я уже мертв.

– Поэтому ты ушел из Гильдии?

– И поэтому тоже.

Молчание. Наконец, старик повернулся к Рафаэлю и тот увидел, что на его лице застыла легкая улыбка одними уголками губ, глаза же будто горят жаждой действий.

– Мое имя Вотан.

Неспешно подойдя к столику с инструментами, он действительно задумался.

– Знаешь, в чем основа веры в Очищение? – улыбнувшись и выбрав наконец миниатюрный ножичек спросил Вотан. Рафаэль молча покачал головой.

– Смысл в том, – продолжил тот, взяв точильный камень и со скрежетом начав затачивать нож, – Чтобы очиститься от грехов мира переживший Падение. Здесь его трактуют не столько, как наказание Всевышнего за грехи, сколько Его милость – возможность искупить грехопадение Города. Ты ведь знаешь, что городская стена, называемая всеми не иначе, чем Стена, – последнее слово Вотан произнес с сарказмом в голосе, – Не просто никого не пускает – оттуда никто не возвращается. По мнению Настоятеля, это – знак Всевышнего. В этом причина запрета на касание прочих людей – они не выныривают из всеобщей грязи и прикоснувшись, можно опуститься до их уровня.

– Вы же ученый, – произнес Рафаэль, – В чем ваш интерес?

– Истина, – указательный палец вверх и закончив затачивать нож, улыбнувшись, ответил Вотан, – Ее поиск. Мы словно пауки в огромной банке. Кто-то же мешает нам пройти за Стену.

– В Гильдии ученые пришли к мнению, что это – последствия подрыва алхимических… – начал было Раф, но старик его перебил:

– Ученые могут себя успокаивать как им угодно. Я предпочитаю смотреть правде в глаза – пока мы не познаем истину, не получим настоящее могущество, способное объединить кланы и банды, чтобы противостоять закулисному игроку, мы так и будем разлагаться в этом аду.

Нож аккуратно прорезал кожу чуть ниже пупка Рафаэля. На лбу мага выступил пот – крика не последовало.

– Поэтому ты режешь людей? Так ты собрался найти оружие? – выплюнул он, чувствуя себя крысой на разделочном столе.

– Прошел медитативный курс? Научился самоконтролю? – иронично спросил Вотан, не обращая внимания на вопрос подопытного, продолжая делает ножом аккуратный надрез вдоль торса.

Рафаэль не ответил, чувствуя – мысли пропали, разум захватила боль, разум стал частью этой боли.

– Гильдия владеет знаниями – вот действительная причина нелюбви к ней. В Совете Магов сидят люди, которые если не приближены к пониманию истинного положения дел, то хотя бы кусочек оного должны знать.

Рафаэль взвыл – ножичек закончил свой путь, вспарывая кожу на животе, оголяя мясо. Обильно потекла кровь. Вотан сработал оперативно – взяв мокрую белую тряпку с каким-то раствором, он приложил ее к ране. Мгновенно напитавшись красным, она сумела остановить потерю крови. Маг не выдержал и взвыл от боли – торс словно прижгли каленым железом.

Сознание начало плыть. Моргнув, Рафаэль понял, что мир перед ним двоится… троится… темень наступает со всех сторон. Лицо заливает пот. Облизнув губы, маг понял, что сознание проваливается во тьму.

Рафаэль проснулся. Тело по прежнему приковано к кровати, но внутренности обжигает болью. Старик словно не ложился – он что-то пишет на холсте.

– Боишься избытка дозы? – криво усмехнулся маг.

– Доброе утро, – раздался задумчивый голос.

– Утро добрым не бывает, – мрачно ответил Рафаэль.

– Нет, не смертельная, но я переборщил с разрезом, – вяло ответил Вотан, повернувшись. На его лице читается задумчивое выражение, – Ты вовремя проснулся. Оно подействует через семь минут.

– Почему ты хочешь сбежать? – спросил у мастера маг и в ответ на пронзительный взгляд старика добавил, – Секте нужна моя смерть – не опыты, а я не вижу рядом с собой ни одного фанатика. Тебе от меня проку мало – ни информации, ни чего другого я предоставить не могу. Насколько я могу судить, ты использовал брюшную полость для вживления зелья в организм. Почему не через рот?

– Тебя бы стошнило, – улыбнувшись, ответил Вотан.

– Настолько мощный препарат? – хмыкнул Рафаэль. Мастер кивнул.

– Мне нужно забрать карты и ключ.

Вместо ответа Вотан подошел к прикованной руке стукнул мага костяшками пальцев по тыльной стороне кисти правой руки. Кисть отозвалась болью.

– Ты вживил мне ключ в тело? – удивленно воскликнул Рафаэль.

– Да, – кивнул Вотан, – Карту я внимательно изучил и сжег. Запомни, парень, – старик посмотрел ему прямо в глаза, – Черный Шар мы возьмем вместе.

После чего развернулся и пошел прочь из лаборатории… или пыточной камеры? Рафаэль замолчал, поскольку почувствовал, что теряет дар речи. Немеют ноги…руки… тело наливается жаром. Помотав головой, маг понял, что горит незримым пламенем. Мгновение – и он впал в сладостное безумие.

***

Удар в живот ее разбудил. Эбена охнула и поняла, что ее рот захлебывается в крови. Сплюнув грязно-красным сгустком, ищейка отлетела на полметра – ее пнули вторично.

– Будешь марать руки об нее? – откуда-то сверху раздался похотливый голос. Воровка с трудом подняла глаза – встать она неспособна – и поняла, что находится в комнате-шатре с кучей покрывал, выполняющие тут роль кроватей. Вокруг нее сгрудилось пятеро мужиков, но без ряс. Грязные, кое-где пропитанные кровью – не обязательно чужой – вонючие штаны и оголенные торсы. Общая спальня… подумала было Эбена, но следующий удар выбил из головы все мысли.

– Она убила брата Лейала, – зло воскликнул бивший ее сектант, грубо ругнувшись, – Она сожгла мастерскую и амбар, она превратила брата Ника в овощ!!!

Грубо схватив Эбену за волосы – та даже не успела пикнуть, тело ломит от боли, он закончил с удовлетворением:

– Братья, вам никогда не казалось, что в нашей обители не хватает сестер? – глумливо проговорил он.

Схватив было лапищами девичью фигурку, он не успел порвать кожаные одежды – ищейка, собрав всю волю в кулак, с силой ударила ему пяткой в пах.

– Ты будешь касаться ее грязи?.. – с фальшивым неодобрением в голосе спросил второй.

– Здесь нет костоправа, который нам помешает, – осклабился силач.

Тело Эбены мешком рухнуло на ткани. Двигаться нет сил – ломит руки, ломит ноги, тело горит болью. Она повсюду, она проникает во все клеточки тела, она…

Ее приподняли и швырнули на чью-то кровать. Мощные мужицкие руки пустили ее в полет словно пушинку.

Слезы. Воспоминания хлынули, спасая сознание. Маленькая девочка, спасающаяся с толпой незнакомцев из лежащего на востоке Портового квартала. Сердце Падения, место, где люди впервые начали обращаться в ходячих трупов. Ее тогда подхватил добрый человек. Спас среди своей банды в память о ее матери, отвез с собой за Заставу. Слезы. Грезящая безопасностью и счастьем, маленькая девочка уверена, что оставила позади все то зло, что таит в себе Мертвый Город. У нее теперь есть пахан, у нее теперь есть банда, у нее теперь есть защита. Пока она не поняла, что она стала его игрушкой. Слезы. Она рыдает, второй раз в жизни, обесчещенная маленькая девочка. Зарезавшая его наутро, проснувшись раньше. Первое убийство. Как она хохотала, кромсая труп!!! Слезы, слезы, слезы…

Внезапно очередное тело на ней дернулось и обмякло. Но ищейка не чувствовала себя настолько, что не смогла даже сбросить с себя труп. Сознание плывет, один глаз заплыл, второй видит мир сквозь призму слезы. Тело, придавившее Эбену кто-то убрал, после чего на нее пристально посмотрело другое мужское лицо. Воровка даже не смогла набрать в рот слюны для плевка – губы ей предусмотрительно разбили, да так, что в кровь прикусила язык.

Эбене почудились голоса. Она даже услышала свое имя. Ее начали приподнимать – тело полоснула боль и воровка обрушилась во тьму.

***

– Брось ты эту шлюху!!! – крикнул Вотан, создавая защитное поле вокруг них, – Она тебя самого чуть в гроб не загнала!

Они перемахнули очередную баррикаду. После того, как два мага покинули этот чертов дом-муравейник и перебрались в полуразрушенные дома, стало намного проще. Двигаться по лабиринту значительно труднее, да и защищаться практически невозможно – куда ни зайди, всюду найдешь тупик, а центральную лестницу сектантам защищать предельно просто. Наверное, на это и расчет – легко пробираться врагу в обители «Очищения» практически невозможно, но Вотан предусмотрел все – по черному ходу из ложной стены им удалось выбраться в стоящее близ Болота полуразрушенное двухэтажное здание.

Ярость отступила быстро – по мнению Рафаэля, хотя сколько он был в состоянии боевого безумия под действием зелья не скажет никто. Оглядевшись, он обнаружил себя на центральной лестнице. Тело начало ломить сразу же – маг почувствовал себя выжатым лимоном. Вокруг – трупы, много трупов, не менее десятка. Не успевший отойти от дрожи в теле, Рафаэль не успел осознать содеянное, как рванул к матеру. Соединиться с Вотаном удалось быстро чудом – тот нашел его лишь спустя около минуты после обретения сознания. Однако Рафаэль уже рванул в поисках выхода в ближайшую комнату. Тупик! Следующая… тупик, полный ящиков с сухарями. Кладовая? Схватив пару пачек и, наскоро запихивая в карманы в туннеле, Рафаэль пробежал в следующую комнату, где замер.

Комната. Спальня. Сектанты. Эбену.

Ярость словно никуда не уходила – пальцы Рафаэля заискрились. Мощный заряд тока вверг в бессознание ближайшего фанатика, после чего, схватив его самодельный нож, маг неумело вставил его в печень второго. Вынув, Рафаэль пошел с окровавленным лезвием дальше…

Эбена слишком тяжела. Конечно, он ее уже тащил на своих плечах, но после окончания действия зелья ему свое тело бы заставить нести на ногах!

Перемахнув через баррикаду с песком и лежащий арбалет, Рафаэль с Вотаном остановились напротив пролома в стене. Второй этаж. Внизу – Болото.

Сзади послышался топот ног. Отступать некуда. Прыжок – и маги ринулись в отливающую зеленым гладь Болота.

…Что-то склизкое коснулось ее лодыжки. В рот забилась вода и сознание ищейки впало в панику. Грязная, отвратительно пахнущая жижа не отпускает. Нужно плыть. Барахтаясь, Эбена начала по-собачьи плыть, прочь, прочь от склизкого нечто, что вот-вот ее схватит.

Впереди она почувствовала яростно молотящими воду руками чье-то тело. Тоже плывет. Значит, она барахтается в верном направлении!

Стало страшно. Берег близко – кажется, что еще мгновение и удастся… ногу хватанула огромная пиявка. Или щупальце?..Эбена закричала дурным голосом – тело впереди начало отдаляться. Неистово изогнувшись, воровка подтянула ногу к себе и впилась зубами в отвратительную желеобразную конечность. Мгновения борьбы – и она откусила кусок мерзкой твари. Ногу отпустило и Эбена продолжила плыть к берегу. Ищейка почувствовала, что время утекает, словно песок сквозь пальцы и оказалась права.