Текст книги "Хватит быть размазней"

Последствия революции

Звёздное небо окутало побережье Эгейского моря, оставив место лишь маленькой луне, освещавшей путь всех отчаянных туристов острова. В ту ночь наша скромная компания, состоявшая в основном из нетрезвых молодых людей, расположилась на краю муниципального пляжа, окружённого с одной стороны бесконечной водой, а с другой – двухполосной дорогой, имевшей успех среди тех, кому не спалось. Помню, как ветер обдувал наши загоревшие лица, тёмные волны заряжали романтизмом, а музыка, доносившаяся из городских баров, вселяла надежду на счастливое завершение вечера.

– Парни! – с трудом перекатившись на колени, засуетился Ваня. – Сколько времени?!

– Двенадцать, – ответил Антон. – Что, уже?

– Блин, надо занять столик! Кто как, а у меня большие планы.

– Да, встаём! – скомандовал Марк. – Пора тусить!

– Как в последний раз, – шёпотом добавил я.

Пока все поднимались, отряхиваясь от назойливых песчинок, я даже не шелохнулся.

В последний день мне не хотелось. Не хотелось покидать море.

– Саня, вставай! – настаивал Марк. – Мы ждать не будем.

– О’кей, – протянул я, но не встал.

– Расков, какого хера?! – рассекая воздух, нервничал Ваня. – Мы же договорились! Сегодня день горячих тёлок! День, когда сбываются мечты!

– Ау-у-у-у! А-а-ау-у-у-у-у! – по-волчьи завыл Марк.

– Чё разорались? Дайте человеку отдохнуть! – заступился Антон. – Идите в клуб, мы подскочим.

– Да ну вас… – махнул Марк. – Ванёк, пошли!

Антон сел рядом. Вместо того чтобы сотрясать воздух, он предпочёл допить игристое, любуясь красотой греческой природы. Мы хоть и не говорили, но хорошо понимали друг друга. Не знаю, как долго мы наслаждались бы тишиной, если бы не голос:

– Мальчики, вы из Киева?

– Мы?! – повернулись мы.

– Ну, вроде как вы… – с долей сомнения повторил голос. Это была невысокая, но вполне привлекательная брюнетка, одетая в короткие джинсовые шорты и обтягивающий топ. Рядом с ней стояла подруга, пыхтевшая над штопором.

– Из Тольятти, – вклинился Антон. – Вам помочь?

– Тольятти? Это в Италии?

Переглянувшись, мы засмеялись. Не скрывая позитивного настроя, Антон в два счёта открыл бутылку. Девчонки остались довольны.

– Предлагаю объединиться, – вдохновился я. – Немножко выпьем и в «Колорадо». Нам обещали какого-то шведского ди-джея. Говорят, очень крутой.

– Очень-очень крутой! – подкрепил доводы Антон.

Посовещавшись, блондинка одобрила:

– Мы согласны, но при условии, что вы расскажете, почему смеялись.

И мы рассказали. Рассказали про Тольятти, машиностроение, панельные девятиэтажки, долгую зиму и изнуряющее лето. Упавшие с неба девчули были из Харькова. Блондинку звали Кристина, а её подругу – Олёна. Причём именно через О. Им было по двадцать, а может, и больше. Мы не спрашивали.

Накачавшись сухим красным, мы направились в клуб. Дорога занимала около десяти минут, перетекая с широкого асфальта на узенькую брусчатку. Антон и Олёна прониклись симпатией, поэтому мы неосознанно разбились по парам.

Примерно на полпути, проходя мимо кафе с украинским флагом, Кристина спросила:

– Саш, хочешь домой?

– Признаться, не очень.

– Вот и я.

– Хм, не удивительно. Кто хочет уезжать из рая?

– Дело не в этом… Возможно, это покажется глупым, но в последние дни мне крайне неспокойно, – она остановилась. – Кажется, скоро что-то произойдёт…

Тяжело вздохнув, я взял её за руки. Впереди ворковали голубки, обсуждая повадки будущего ребёнка. До «Колорадо» оставались считанные метры.

– Будет плохо? – прикинул я.

– Кто знает? – опустила голову Кристина. – Зря я тебе… забудь.

– Послушай, прямо сейчас ты идёшь по сказочной улице на одном из лучших островов Греции. Проблемы и негатив – они там, – кивнул я на облупившуюся постройку. – Здесь только ночь, интрига и я.

Поверив моим словам, Кристина успокоилась. Мы заметно ускорили шаг.

Когда зашли в клуб, первое, что попалось на глаза, – дикая толпа, желающая отовариться в баре. Сложилось впечатление, будто на выступление разрекламированного музыканта пришёл весь остров. На другом конце танцпола, почти в углу, я разглядел Ваню и Марка. Пробравшись через сотню тел, мы подошли знакомиться.

– А вот и мечтатели! – хлопнув по столу, бросил Ваня. – Належались?

– Недурно, – оценил девушек Марк.

– Ребята! – Моя рука приобняла Кристину. – Этих прекрасных созданий зовут Кристина и Олёна. Они согласились потусить с нами, но с условием, что мы покажем, как это делают в России. Что скажете?

– Ау-у-у-у! А-а-ау-у-у-у-у! – услышали мы.

Трудно описать, что было дальше. Вплоть до рассвета мы постоянно танцевали, нескончаемо пили и откровенно дурачились. Нам было хорошо. Даже очень.

Ранним утром, когда у организма диагностировались слабость и недомогание, мы отправились провожать девчонок. Подошли к старому, но достаточно уютному отелю – наступила пора прощаний. Наша группа улетала в обед, поэтому никто не питал иллюзий. Нежно поцеловав Кристину, я ещё долго смотрел ей вслед…

– Олёна, я женюсь на тебе! – крикнул Антон. – Вот увидишь!

– Пошли уже! – чувствуя досаду, рявкнул я.

Где-то полгода мы переписывались. Иногда я писал много, повествуя о событиях провинциальной жизни, а иногда мало, ограничиваясь банальным «Как дела?».

В начале 2014 года на Украине случился политический кризис, в результате которого жизнь перевернулась с ног на голову. Я бы не писал так уверенно, если бы Кристина не добавила меня в чёрный список. Раз и навсегда.

Сделка с совестью

Свежий апрельский день радовал так, будто вчера я купил дом и тачку, не разбив при этом копилку. Помню, как не спеша брёл по центральной улице города. Ветер периодически надувал плащ, а крохотные почки на ветках готовились к звёздному часу. Не знаю почему, но весна дарила призрачную надежду, что скоро, совсем скоро жизнь изменится. Хотелось верить, что к лучшему.

Где-то на полпути забренчал мобильник. Обнажив старую, но ещё функционирующую «пятёрку», я усердно сосредоточился на телефоне. Тусклый шрифт, внедрённый в седьмой версии, как обычно, не определил абонента. Прикинув варианты, я забил на сомнения – большой палец скользнул по экрану.

– Алло, Саня, Санёк, это ты? – спросил знакомый голос.

Это был долговязый Женя, с которым мы иногда зависали в «Штабе». Он не отличался великими знаниями или креативным мышлением, зато слыл отличным парнем, которому доверяли. Возможно, именно это привело его в помощники депутата. А возможно, то, что его папа возглавлял городскую Думу.

– Да, привет, ковбой! – доброжелательно ответил я. – Сколько лет и никаких зим! Как поживаешь?

– Саня, это действительно ты! Как же мне повезло! Просто удача! Всё нормально, сам знаешь! Ты где? В Новом?!

– Ну… да, иду по Ворошилова. А что?

– Господи, какая удача! Какая удача! – фонтанировал Женя. – Слушай, у меня просьба. Очень, очень важная!

– Говори.

– Сань, сегодня «мой» встречается с жителями. Ровно в семь. Сможешь подменить?!

– «Мой» – это кто? – поинтересовался я. – Друг?

– Да какой друг! Депутат Лисин, на кого работаю.

– Жень, я в этом не шарю…

– Там и не надо. Поболтаешь с народом, запишешь жалобы. Как два пальца!

Нависла пауза. Скажу честно: политика – не то направление, в котором я желал бы себя проявить. И дело не в том, что о ней говорили как о лживом поприще. Нет. Просто у меня она вызывала жар, мигрень и неприятные колики. Однако мог ли я отказать товарищу? Мог, но решил не отказывать.

– А что с собой нужно?

– Смотри. Там встреча с активом. Возьми блокнот и ручку. Есть блокнот?

– И даже ручка.

– Отлично! Как же мне повезло! Просто удача!

– Подожди, а куда идти?

– Ах, да, точно… Запиши… в смысле, запомни. Приёмная Лисина Сергея Петровича: улица Кривая, дом тринадцать, вход с торца. Принял?

– Да, с тебя бутылка.

– Сделай как надо – и получишь две.

– Договорились.

– На связи.

Закончив разговор, я заметил, как солнце скрылось за густыми тучами, что отразилось на атмосфере в целом. Ветер, казавшийся дружелюбным, внезапно сошёл с ума. Подхватив сухую грязь, он разнёс её по лицам и без того ускорившихся прохожих. Стало понятно: надвигается дождь. Так происходило, когда кто-то заключал сделку. Сделку с совестью.

Спустя час, поникший и промокший, я всё-таки отыскал приёмную. Двухэтажное кирпичное здание больше смахивало на гаражный комплекс, нежели на место, где эффективно решались проблемы. Подойдя к входу, я наткнулся на толпу пожилых граждан, требующих пустить их внутрь. Через несколько минут дверь распахнулась, на порог выполз свиноподобный охранник. Оглядев толпу, он безразлично сплюнул.

Пропустив нескольких бабушек и хромого деда, я зашёл в огромный, но достаточно мрачный офис. По периметру были расставлены школьные парты, на которых чахли различные сладости. Ворча и толкаясь, гости быстро определились по местам, а самые опытные зарядили чайник.

– Здравствуйте, товарищи! – весело и задорно появился депутат.

Сергей Петрович оказался симпатичнее, чем на фото. Этот невысокий прилично одетый мужчина был похож профессора, который преподавал в коммерческих вузах. Его мягкий баритон вселял уверенность, а стильные круглые очки располагали к беседе.

– Как здорово, что вы пришли! – продолжил он. – Все вы знаете, насколько тяжко живётся народу. Как сильно давит западный враг!

В знак солидарности бóльшая часть кивнула.

– Конечно, эти невзгоды отражаются и на нас – простых смертных. Сегодня я призываю сплотиться, призываю забыть о мелких разногласиях…

– Сергей Петрович! – перебил хромой дед. – Сколько можно терпеть пивнушку? У третьего подъезда? Это кошмар какой-то! Вы обещали, что разберётесь!

– Да, а что с капремонтом? Кто нам сделает крышу? – подхватила женщина в красном. – Я ходила в мэрию, но они развели руками: не наш, мол, вопрос!

– А с детской площадкой?! Ни-че-го! – проглотив конфету, возмутилась бабушка.

Прокатилась волна криков. Второй перебивал первого, но был перебит третьим, которого, в свою очередь, перебил четвёртый. Шум, гам и бардак посеяли в депутате ярость. Сделав глубокий вдох, Лисин рявкнул:

– Послушайте!

Народ притих. Лавки затрещали от пятых точек.

– Хватит шуметь! Помощник тут?! – огляделся Сергей Петрович.

– Тут! – среагировал я.

– Идите к помощнику. Он запишет жалобы. Обещаю, что с каждой будем работать. Хорошо?

– А пивнушка…

– Хорошо?!

Следующие полтора часа депутат Лисин повествовал о санкциях, экономической блокаде, шпионах госдепа, проблемах «Автоваза» и прочих обстоятельствах, мешающих жить простому люду. Говорил складно и чётко, исключая возможность инакомыслия. В это время к моему столу подходили люди. У кого-то не работал лифт, у кого-то перекопали двор в поисках закладок, а у кого-то разобрали крышу, да так и не собрали. На каждого приходилось отвлекаться, что не могло не злить. Правильно ли было просить о какой-то мелочи, когда государство боролось за выживание?

В конце встречи Сергей Петрович поблагодарил восторженную публику, расцеловал избирательниц. Но когда закрыл дверь за последним гостем, его улыбка вдруг испарилась.

– Слышь, молодой, как тебя? – спросил Лисин.

– Вы мне? – удивился я.

– Тебе. Как зовут?

– Саша.

– Короче, Сашок, много написал?

– Двадцать две жалобы…

– Сука, бля, как они заебали! – выпалил он. – Им, тварям, скоро подыхать, а они жалуются, жалуются, жалуются…

Этого не могло быть! Я не верил ушам!

– Ладно, короче, собирай манатки и домой. Перепечатай эту ересь, потом отправь Женьку. Всё ясно?

– Ясно, – выдавил я.

Депутат открыл дверь, обернулся:

– Ты хоть и глухой, но вроде ответственный. Приходи в среду – поищем тебе работу.

Выполняя распоряжение, я собрал сумку, выскочил на улицу. По дороге домой искал мусорку. А когда нашёл – выкинул блокнот.

Бутылку мне так и не отдали.

Давай устроим скандал

Солнечные лучи освещали её макушку так, что казалось, будто вокруг головы образовался нимб мученицы. Её распухшие от переживаний глаза выдавали тоску с примесью горького сожаления. Сидя на кухне за столом напротив, я беспомощно наблюдал, как тряслись её губы. Уставший и опустошённый от гулянок назло, я хотел покаяться – за измены, за пьянки, за себя. Трудно сказать, понимала ли она природу моих поступков. Вспоминала ли, как здорово всё начиналось? Вместе, на вершине Дыхтау или на волнах Средиземного моря, мы могли бы до старости считать звёзды. Могли бы бесконечно любить, посвящая друг другу жизнь. Могли, но не стали. Наша история, подобно миллиону других, приближалась к концу. И это, честно говоря, смахивало на катастрофу.

– Может, передумаешь? – спросил я.

Промолчав, она потянулась к чашке остывшего кофе. Её тоненькие пальцы, забывшие приятную работу маникюрщиц, ухватились за ручку. Каждое движение, каждая эмоция этой девушки несли грацию и совершенство.

– Послушай…

– Саш, не нужно, – перебила она. – Мы это обсуждали. К чему повторяться?

– Ну да, – опустил голову я. – Однако у меня вопрос. Только один.

– Раз один, то давай. Спрашивай.

– Ты меня любишь? В смысле, как раньше?

Мы прожили около года, но я никогда не видел её слёз. Удивительно, как стойко она держалась. Почти месяц мы фанатично ругались, ночевали в разных комнатах и намеренно кромсали чувства. И ни капли. А тут…

– Дурак ты, Саша! – Солёная струйка побежала по её щеке. – Разве не видно?

– Да знаю, что дурак. Мне бы, ослу, подождать.

– Что было, то прошло, – спешно вытерлась она. – Кстати, я тоже хочу.

– Чего? – на секунду окрылился я.

– Задать вопрос.

– А-а, ты про это… Конечно, что угодно.

– Скажи прямо: почему? Почему ты так поступил?

Поднявшись со стула, я подошёл к вытяжке, лёгким движением толкнул пластиковый выключатель. Гул старенького вентилятора, загаженного уродливой желтизной от дыма, разрядил атмосферу. Впрочем, оттягивать дальше было глупо. Я решил выложить всё. Всё как есть.

– Помнишь, как мы заехали в эту квартиру?

– Помню, – пытаясь найти связь, ответила она.

– Это было в августе. – Слабенький огонёк поджёг сигарету. – Признаюсь: я реально был счастлив. Серьёзно. Ты бросила дом, бросила друзей, семью, работу, промчала сотни километров. И всё ради меня.

– И что? Что случилось?

– После армии, после всей хрени, что я пережил, мне хотелось одного: встать на ноги. Понимаешь? Для мужика это важно. Мы рождены, чтобы достичь, покорить, заработать. Сидеть под юбкой – для лохов.

– Ближе к сути.

– К сути? – Сердцебиение участилось.

– Да, к ней. Зачем ты это рассказал?

Сложно открыть правду, когда она, скорее всего, затушит пламя некогда крепких отношений. И вроде ты желаешь как лучше – пытаешься обсуждать проблемы на корню, а не лицемерно замалчивать. Как взрослый, умный, современный человек, продумываешь стратегию, подбираешь слова. А в итоге осознаёшь, что с женщинами это не работает. Они чересчур эмоциональны, чтобы принять критику. Даже обоснованную.

– Ты замкнулась…

– Что, прости?

– Ты замкнулась. Понимаешь? – Меня понесло. – Пока я суетился, добывая нам бабки, ты намертво приклеилась к дивану. Блядь, как же объяснить? Короче, тебя будто подменили. Все твои грандиозные планы превратились в труху. Так же нельзя!

– Вы посмотрите! Кто у него виноват?! Баба!

– Ты хотела прямо?! Получай! – зарычал я. – Давай посчитаем: сколько раз я знакомил тебя с друзьями? А с их жёнами?

– Да мне эти дегенераты – в белых тапках! И жёны у них – курицы!

– Вот! В этом и беда! Сначала ты презирала друзей, затем их жён, а потом и меня. Да, я мужик. Да, я обязан. Но это, мать твою, не значит, что я до гроба буду терпеть апатию, что мешает тебе… помыть посуду!

Нависла пауза. Один бог знал, что у неё на уме.

– Ты прав. Мне тут сразу не понравилось, – тихо произнесла она.

Затушив бычок, я вернулся за стол. Вся злость, весь негатив от ситуации внезапно испарились. Было бы круто залезть в середину романа, переписать пару строк и как ни в чём не бывало дружно существовать. Но жизнь не роман – переписать невозможно.

– Я думала, у нас будет по-другому. Всё представлялось красочно, романтично. Знаешь, я мечтала встречать тебя вечерами, кормить ужином, спрашивать, как день…

– Но?

– Это не для меня. Бытовуха сожрала заживо… Гладь, убирай, стирай, выкидывай, закидывай… Плюс этот город. В какой-то момент я почувствовала себя одинокой. Тебя нет, подруг тоже. Сиди как тетеря да радуйся, что сыта.

– М-да, – вздохнул я. – А я злился.

– Вы всегда злитесь. Особенно не разобравшись.

Смартфон подпрыгнул от вибрации. Такси ожидало у подъезда.

– Куда поедешь? – Я подал сумку.

– Домой.

– Мы ещё увидимся?

– Надеюсь, что нет.

Вскоре она уехала. Наше скромное жильё, переполненное разнообразными женскими штучками, заметно опустело. На диване больше не валялись полотенца, шкафы не ломились от белья. Пропали крики, ссоры и недопонимание. А с ними – и то, что называлось «любовь».

Спустя год она вышла за стоматолога. От обиды я запил на неделю.

День города

Концертный зал взорвался от аплодисментов. Группа танцоров, наряженных в калмыцкие национальные костюмы, поклонилась охочей до зрелищ публике, после чего удалилась за кулисы. Под торжественные фанфары, отдалённо напоминающие «Имперский марш», выкатился ведущий с идеальной, как гладильная доска, спиной. Поприветствовав женщин лёгким взмахом руки, он уверенно открыл концерт:

– Привет, Тольятти!

По залу прокатилась волна поддержки. Казалось, никто уже и не помнил, как под страхом увольнения их сгоняли на мероприятие.

– Уважаемые дамы и господа! Не секрет, что сегодня мы отмечаем, пожалуй, самый важный праздник в году – День города! Ровно двести восемьдесят лет назад Ставрополь-на Волге был основан известным политическим деятелем Василием Татищевым. С тех пор многое изменилось, кроме, пожалуй, главного – людей. Да, как и прежде, в своих делах они талантливы и благородны… Дамы и господа! Для специального поздравления приглашается мэр городского округа Тольятти – Иван Константинович Образцов!

Попадая в такт барабанной дроби, мимо телекамер пробежал элегантный мужчина в лакированных ботинках, синем приталенном костюме и белоснежной рубашке с красным галстуком. По мнению оппозиционных журналистов, за время правления он отличился двумя вещами. Во-первых, увлекался фехтованием. А во-вторых, создал благоприятные условия для некоторых лиц, которые из года в год потрошили бюджет.

Уважаемые тольяттинцы! Поздравляю вас с Днём города!

Происходящий кутёж не был бы таким забавным, если бы не коллега-медсестра, которая комментировала каждое действие.

– Знаете его? – показывая на мэра, спросила медсестра.

– Не особо, – ответил я. – А вы?

Я благодарен богу за то, что всем нам повезло жить в самом лучшем городе России! И мы на законных основаниях гордимся городом – его славными традициями, его историей, его колоссальными достижениями! Гордимся замечательными жителями, с помощью которых провинциальный Ставрополь-на-Волге превратился в промышленный центр!

– Я за него голосовала, – заявила она. – Золотой мужик, ничего не скажешь.

– Серьёзно? И чем?

– Всем! Он, когда к власти пришёл, сразу навёл порядок. Разогнал старых ворюг, набрал молодых и энергичных. Не то, что раньше… Ох, вот же изверги сидели! Бог видит!

– Да? Сейчас лучше?

Сегодня наш Тольятти славится не только автомобилестроением, но и химическими предприятиями, выпускающими уникальную качественную продукцию, пользующуюся огромным – я подчёркиваю: огромным – спросом на Западе!

– Конечно! Это я как знающая говорю… Так сказать, из первых уст!

– Вы работали в мэрии? – удивился я.

– Избавьте, сударь! У меня там сын. Всю жизнь мечтал служить… государству. Говорил нам: стану президентом – подниму страну!

– Похвально. И как ему? Нравится?

– Очень нравится. Шепнул, что с Иваном Константиновичем шутки плохи.

– В смысле? Строгий?

У нас по-прежнему много проектов, которые, не сомневаюсь, будут успешно реализовываться. Будут строиться дома, дороги и объекты социальной значимости!

– Не то слово! Кого в воровстве заподозрит – пинком под зад! Это прошлый был ни рыба ни мясо. Его замы по баням шлялись да водку хлестали… Не-е, Иван Константинович другой! Честный больно, чтоб по баням-то!

– Хотите сказать, что теперь у власти святые?

– Ну, святые или нет – вопрос второй. Главное – не воруют. Железно!

Ещё раз с праздником, дорогие тольяттинцы! Желаю крепкого здоровья, счастья, благополучия и уверенности в завтрашнем дне! С днём рождения!

Пылкая, бодрая, мотивирующая речь градоначальника подошла к концу. После неё что есть мочи зажигали казаки, за ними – певцы-колясочники, ну а потом вылезли какие-то «шишки», которые минут тридцать задвигали о патриотизме. Много было сказано, спето, станцовано перед теми, кто таил надежду на светлое будущее. Впрочем, я их понимал: на фоне всеобщей депрессии только вера помогала жить. Жить и верить.

По окончании концерта я вышел на улицу. Моросил дождик, его мизерные капли приятно щекотали нос. Пройдя метров тридцать в сторону остановки, я неудачно оступился и попал ногой в яму. В итоге – вывих, адская боль и свидание с травматологом.

Не знаю, насколько честным был мэр. Знаю, что дороги у нас – дерьмо.