Текст книги "Кровь моего врага"

Саша Вайсс
Кровь моего врага

Судьба похожа на бесконечное число извивающихся дорог. У каждого своя тропа, по которой можно бежать или ползти, идти прямо или временно свернуть на чужую, шагая с кем-то бок о бок. Некоторые даже умудряются сесть посреди дороги, упрямо отказываясь двигаться дальше. Единственное, что не позволено людям, это вернуться назад. Начать с исходной точки, чтобы избежать всех дорожных камней и выбоин. Любой шаг влечет за собой череду следующих, неизбежно меняя реальность существования.

«Посвящение Древнему Богу»

Пролог

Темные кроны деревьев шумели, повинуясь порывам холодного осеннего ветра. Далеко внизу, под ними, задыхаясь и падая, бежал человек. Взгляд его испуганно метался по сторонам, от одного чернильного пятна тьмы к другому, воздух с хрипом вырывался изо рта, полное, не привыкшее к бегу тело отказывалось слушаться.

Наконец человек остановился и, не видя иного выхода, развернулся к своим преследователям. Взгляд зеленых, как молодая листва, глаз встретил его с невозмутимым спокойствием.

– Прекратите! Оставьте меня в покое! – затравленно выкрикнул он. Никакого ответа, лишь деревья шептали над головой. Человек вытер потные ладони о покрытую дорожной пылью тунику и судорожно сглотнул.

– Я очень торопился и просто решил сократить дорогу! – почти умоляюще продолжил он. – Хотел срезать по краю леса! Буквально по краю, не заходя вглубь! Клянусь Ану!

Откуда-то из-за деревьев донесся тихий смех, похожий на перезвон колокольцев. На смех ребенка, получившего долгожданную игрушку. Тьма всколыхнулась и вновь зажглась огнями глаз, отчего человек попятился.

– Не убивайте, молю! Дома меня ждет семья… Детишки…

От стены леса отделилась высокая фигура. Стремительно, парой шагов она пересекла разделявшее их расстояние и коротко замахнулась. В свете вечных звезд блеснул кинжал.

– Ненавижу детишек.

Человек всхрюкнул и рухнул на землю, тщетно стараясь зажать руками горло. Обутые в сандалии ноги отчаянно замолотили по земле.

В кольцо лунного света выступил худощавый эльф и взъерошил копну непослушных рыжих волос, с неподдельным интересом наблюдая конвульсии человека. Когда ноги жертвы безвольно обмякли, эльф осторожно, словно боясь испачкаться, тронул труп мысом сапога.

– Эти люди… Сколько веков живу, а они все равно умудряются как-нибудь меня удивить. Поразительно. – Он покачал головой и кивнул на тело. Кровь растекалась все дальше от вспоротого горла, пропитывая землю. – Нужно оттащить его на границу.

В лунном свете мелькнули белокурые локоны второго эльфа.

– Леандр, а правильно ли мы поступили? Ведь он…

– Он вторгся на чужую землю с оружием, – перебил друга рыжеволосый. Немного поколебавшись, он ухватил труп за ноги и потащил вниз по дороге, оставляя за собой темный след крови. – К тому же он осквернил наш лес своей грязной кровью. Мы должны сделать так, чтобы подобное больше не повторилось. Его дети, соседи – все они должны научиться уважать чужие владения. Стоит дать им волю, и наши лесные просторы мгновенно превратятся в материал для их вонючих хат.

Блондин, шагавший рядом, недоверчиво усмехнулся.

– Ты меня пугаешь. И удивляешь, иногда даже больше людей. Может, ты еще насадишь его голову на кол, а? Это же просто смешно… – Встретив взгляд Леандра, он изменился в лице. – Ты что… серьезно?

Рыжий пожал плечами. На его лице не было и тени улыбки.

– Если голова отпугнет человеческих тварей, я так и поступлю.

Бесконечный ковер, сотканный из крон Древнего Леса, вновь всколыхнулся от налетевшего порыва ветра. Приближалась буря.

Глава 1
Дева

«Леандр Д’ор (2247–1335 гг. до Великой Войны) – хорошо известный как Одержимый. Около двухсот лет целенаправленно и педантично истреблял южные поселения людей, нападая на ближайшие к Древнему Лесу племена. Затем, в 1780 году до В.В. развернул широкомасштабную операцию и изгнал людей на север, к границам современного Лоэрдилиена.

Он спровоцировал затяжную кровопролитную войну между эльфами западной и восточной частей Древнего Леса, продлившуюся вплоть до 125 года до В.В. В 1335 году в Исумлане, нынешней столице Золотого Леса, был четвертован, а затем сожжен по высшему указу эльфийского совета за «преднамеренное истребление эльфийского народа». О многовековом истреблении рода человеческого в приговоре не было сказано ни слова.

(«Эльфийские роды и вожди», малая библиотека Лоэрдилиенского университета)

«…По сути своей они жестоки и безжалостны.

Великое их множество полегло в кровопролитных междоусобицах, но еще больше погибло людей, чьи селения и города по воле случая оказывались рядом с полями сражений…»

(«История Внешнего Мира», библиотека Лоэрдилиена)

«…Светлые ли, темные ли – они едино мерзки и опасны.

Их ненависть друг к другу велика, но к остальным расам она воистину нескончаема. Вести себя приличнее их заставило лишь собственное стремительное вымирание.

В настоящий момент этим тварям дозволено жить рядом с людьми лишь по причине банального невежества последних. Посему предлагаю ввести обязательные уроки всемирной истории не только в университетах крупных городов, но и в училищах и школах…»

(Хафиз Хорсоф Парвиз. «Лучшие мысли и изречения»)

Цикады тихо пели в траве, нагоняя дрему.

Мадея провела пальцами по гладкому древку лука у нее на коленях, зевнула и вновь покосилась на фигуру, сидевшую внизу у костра. Закутанный в плащ мужчина пошевелился, и огонь у его ног зашипел, жадно поглотив очередное полено. Он пришел около полудня прошлого дня со стороны торгового тракта. По-хозяйски бросил суму и развел костер. Пару раз гремел чем-то железным в мешке, дважды готовил отвратно пахнущее варево, трижды чихнул, один – высморкался. И все. Ровным счетом ничего опасного и подозрительного. Обычный странник, какие толпами ходили по торговому пути к востоку. Все ничего, вот только присесть этот странник решил в месте, совсем неподходящем: у подножия древнего К'хаана, леса со скверной репутацией и не менее скверными обитателями.

За спиной чуть слышно всколыхнулась листва, ветви скрипнули под тяжестью тела.

– Ayee, Madee… – Высокий эльф сел на корточки рядом. Глянув на незваного гостя внизу, он недоверчиво сморщился. – Это он?

Мадея кивнула, не отрывая взгляда от незнакомца, который как раз решил подняться с насиженного места. Ненадолго задержавшись на вершине холма, он легко зашагал дальше и вскоре скрылся из виду, оставив костер гореть.

– Сейчас вернется. – Заметив недоуменный взгляд друга, Мадея пожала плечами. – Он так делал уже несколько раз.

– Может, ждет кого? Сошел с тракта и высматривает своих дружков. Все может быть.

– Да, все может быть… – протянула девушка, скользнув пальцами по старому шраму на щеке. – Может быть…

Спустя некоторое время странник вернулся и вновь притулился у костра.

– И давно ты так сидишь? – Эльран придвинулся ближе, и ткань его плаща коснулась оголенного плеча Мадеи.

– С самого начала обхода. Когда я пришла на место, этот, – она кивнула на человека у огня, – уже был здесь. Альдир предупредил, чтобы я не высовывалась и просто наблюдала. Знал, ублюдок, что именно я захочу сделать в итоге…

– Пожалуйста, прекрати, – перебил ее парень. На вкус Мадеи, даже слишком громко и резко. – Альдир – бывалый воин и знает, что к чему. Если он так сказал, значит, так нужно.

– Знаю. Слышала много раз.

Мадея покачала головой. Нравоучения, снова нравоучения и указания, что людей трогать не следует ни при каких условиях. Даже если они будут палить костры у самого подножия К’хаана. Даже если они вновь примутся вырубать древние леса и отлавливать эльфийских детей для продажи…

Пальцы снова скользнули по широкому уродливому шраму.

К черту…

– Что ты делаешь? – в ужасе прошипел Эльран, наблюдая, как девушка медленно натягивает лук, целясь прямо в широкую спину человека. Пестрые перья на древке стрелы задрожали на ветру.

– Как что? – Тетива угрожающе скрипнула. – Препятствую вторжению на эльфийскую территорию.

– Но он даже не пы…

– Эй, ты! – заорала Мадея. – Человек! Ты же сам знаешь, сколько мы здесь сидим! Черт возьми, вали уже отсюда и не мозоль нам глаза!

Незнакомец даже не пошевелился.

Не моргнув глазом, Мадея выпустила стрелу. Та с пением вонзилась в землю в полуметре от костра.

– В следующий раз я не промахнусь, обещаю! – Мадея затаила дыхание, ожидая реакции. Но реакции не было. Вынув из колчана на бедре вторую стрелу, девушка бросила взгляд на Эльрана. Трус. Весь съежился в предчувствии назревающего конфликта, не готовый отстоять те жалкие клочки земли, которые люди соизволили оставить эльфийскому народу. Но когда Мадея наложила стрелу на тетиву, он все-таки не выдержал и попытался вцепиться в ее лук.

– Да прекрати же, идиотка! Что с тобой?! Если Альдир или старейшины узнают…

– И кто им расскажет, интересно? Ты? – Мадея вгляделась в мальчишеское худое лицо друга. Заметив его замешательство, она удовлетворенно вздохнула. – Я так и знала.

Стрелу всегда можно было вытащить, а труп скинуть поближе к тракту.

– Человек, советую тебе встать и убраться отсюда! В последний раз!

Стрела с жужжанием погрузилась в землю рядом с сапогом. Хозяин сапога даже не шелохнулся.

– Настолько уверен в себе или в том, что я не выстрелю? – зло пробормотала Мадея. – Если второе, то ты горько ошибся… Эльфы из рода Д’ор никогда не колеблются и не промахиваются.

Прицелившись, она судорожно выдохнула и успокоила дрожавшую от напряжения руку. Затем мягко отпустила тетиву.

– И что же произошло дальше, позвольте узнать?

Обманчиво мягкий голос старейшины Н’ашталаса отозвался эхом от сводов Залы Собраний и был мгновенно поглощен собравшейся толпой. Десятки эльфийских родов древнего К’хаана собрались в тот вечер, теснясь на скамьях и вдоль увитых плющом стен. Все их ценнейшее внимание было отдано двум персонам, неловко застывшим в центре зала: худому рыжеволосому эльфу, одетому не по погоде тепло, и столь же рыжей девушке, обводившей присутствовавших безразличным взглядом. Судя по виду молодых эльфов, чрезмерное внимание их отнюдь не радовало. Услыхав же вопрос старейшины, парень совсем скис.

– Мы стали стрелять в него. Вдвоем.

– А потом дружно подожгли лес?

Эльф сглотнул и взъерошил медный ежик волос, явно не зная, что сказать.

– Нет. Лес поджег тот человек.

– Постойте, вы же только что сказали, что стреляли по нему вдвоем. Из двух луков соответственно. Неужто молодые эльфы семейства Д’ор совсем разучились целиться?

– Нет, мы должны были убить его еще с первой стрелы.

– Ну так почему же вы этого не сделали?

Парень замялся. Девушка насупилась и снова уставилась на увитые цветами своды.

– По всей видимости, у него был Лазурный амулет. Тот, который…

– …Дает неуязвимость от стрел и другого метательного оружия, – устало перебил его старейшина. – Это мне можете не рассказывать. Хорошо, а почему вы не догадались спуститься и вступить в ближний бой?

– Мы хотели, но он переместился. Видимо, у него был и Изумрудный аму…

Смешки, прозвучавшие в зале, заставили Эльрана смущенно умолкнуть.

– То есть он сначала ушел от ваших стрел, воспользовавшись Лазурным амулетом, затем поджег лес, запустив в него пять огненных шаров, устроил пожар и телепортировался восвояси, махнув Изумрудным амулетом. Это вы хотите мне сказать? – Голос старейшины был полон еле сдерживаемого гнева.

Эльран нехотя кивнул. Мадея скосила глаза на представителей рода Д’ор, притулившихся в углу. Их посадили у самого выхода, впрочем, как делали на каждом Собрании. Отец сверлил ее гневным взглядом, дед задумчиво накручивал длинный локон рыжих волос на палец, как всегда, размышляя о чем угодно, кроме происходящего вокруг. Мать и отец Эльрана настороженно вслушивались в слова старейшины, а глава рода Альдир беседовал с симпатичной брюнеткой. Остальным членам рода Д’ор и вовсе было плевать. Рыжее семейство потомков презренного Леандра никогда не отличалось сплоченностью и особой любовью друг к другу.

Тем временем старейшина Н'ашталас продолжал распаляться.

– Итого, семь заклинаний за какие-то десять минут. Интересно, с каких это пор по Артаисскому тракту стали бродить маги высшего уровня? И с каких это пор молодым дозорным дозволено провоцировать людей и угрожать им? Закон гласит, что пока человек или иное создание Внешнего Мира не переступит границу, мы не должны, не будем и не имеем права стрелять. Ваше дело было следить за ним, и только. Вы же довели ситуацию до пожара!

Впервые за весь вечер Мадея прямо взглянула на старейшину. Ох уж эти его белесые старые глаза, казавшиеся тусклыми на вечно молодом лице… Сколько презрения в них плескалось, когда их взгляд касался ее и Эльрана! Содрогнувшись от неприязни, девушка вновь покосилась в сторону выхода. Отец сощурился и нервно закусил губу. Дед продолжал крутить локон. Альдир тихо рассмеялся и, придвинувшись ближе к грудастой брюнетке, закинул ногу на ногу.

– Да почему вы молчите?! – не выдержала Мадея. – Почему не спросите, где все это время были остальные охотники и дозорные?! Я смотрю, козлов отпущения делают только из нашего семейства! Знаете, почему тот человек позволил себе поджечь наш лес?! Да потому, что он был абсолютно уверен в своей неприкосновенности! Потому что он точно знал, что стрелять в него не будут, даже если ему вздумается помочиться на алтарь Манве! Он не шелохнулся даже после двух моих выстрелов! – Мадея была готова проглотить язык после всего сказанного, но остановиться уже не могла. Зал наполнили изумленные перешептывания. – Потому что мы позволили людям вконец обнаглеть и забыть, что значит эльфийская стрела в горле! Что значит, когда тебе вспарывают брюхо, а ты не успеваешь даже заметить, кто это сделал! Были времена…

– Мадея из рода Д’ор, разве тебе давали слово?! – Н’ашталас выгнулся вперед, впившись худыми пальцами в резные подлокотники кресла. Двое других старейшин позади него изумленно вскинули брови, разглядывая Мадею так, словно увидели ее впервые в жизни.

– Какая к черту ра…

– Это Собрание города, а не балаган для выскочек, подобных тебе! Будь добра, умолкни и постарайся больше не привлекать к своей персоне лишнего внимания.

– Даже не подумаю!

– Выведите ее, она мешает Собранию. Кто-нибудь из семейства Д’ор способен это сделать?

С места тут же поднялся отец. Быстрыми широкими шагами приблизившись к Мадее, он торопливо кивнул старейшине, схватил девушку за запястье и поволок ее к выходу.

– Только не говори, что твоими устами сейчас говорил сам Леандр! – прошипел он ей на ухо, стиснув запястье еще сильнее. – Ты только что опозорила меня и весь наш род!

Куда уж больше… Однако Мадея промолчала, угрюмо уставившись в мраморный пол, и послушно последовала за отцом сквозь толпу. Иглы взглядов, насмешливых, гневных, презрительных, впивались в нее со всех сторон. Куда-то подевалась вся та злоба, придававшая сил, оставив лишь усталость и желание убраться куда подальше. Поэтому, когда арка Зала Собраний осталась позади и стих гул голосов, Мадея с облегчением выдохнула… и тут же получила крепкую оплеуху, от которой аж зазвенело в ушах.

Мадея откинулась на ствол дерева и недовольно поморщилась, почувствовав холод намокшей ткани. Шершавая кора была еще влажной от росы, хотя первые лучи солнца уже пробились сквозь листву. Девушка вытянула ноги вдоль ветви и сцепила руки на животе. Сегодня обдумать нужно было очень многое.

Она невольно скрипнула зубами, вспомнив прошлый позорный вечер. Все эти старейшины, хоронившиеся от людей в К’хаане еще со времен Великой Войны, старшие эльфы, разглядывавшие ее, словно дикого зверя в клетке, невнятно мямливший Эльран, запах гари, проникавший в зал и напоминавший о роковой оплошности… И она. Молодая эльфийка из рода Леандра Д'ор, одно имя которого заставляет морщиться даже высших эльфов Исраза. Из рода, члены которого даже не могут постоять друг за друга на Собрании. Которые охотно предают, но совсем неохотно исполняют приказы сверху. Абсолютно бесполезные для общества, о чем знал весь Древний Народ от Ашура до самого Южного моря. Мадея задумчиво намотала рыжий локон на палец. Да, вчера она прочувствовала свою никчемность в полной мере. Самая никчемная среди никчемных… Больше так продолжаться не могло, она знала. Казалось, еще немного, и этот безумный застой раздавит ее, переломит своим весом пополам, словно тростинку.

Скорее почувствовав, чем услышав чье-то присутствие, Мадея нахмурилась и глянула вниз сквозь ярко-зеленое море листвы. Ах, да… Про ее тайное место знала еще одна личность.

– Ayee,Elleranne… – вяло проговорила девушка, махнув рукой. Эльран задрал голову, скинув тем самым капюшон, и сощурился от солнечных лучей, бивших ему прямо в глаза.

– Я так и знал, что ты здесь.

– Я и не сомневалась. – Мадея вздохнула, соскользнула с ветви и повисла на руках. Раскачавшись, она прыгнула, ухватилась за ветку пониже и приземлилась в траву рядом с Эльраном. – Как вчерашнее Собрание?

Друг слабо и нехотя улыбнулся, словно вспомнив нечто крайне неприятное.

– Ты всех впечатлила. Особенно твоя речь. Понимаешь, одно дело обсуждать подобные темы между собой на обходе, и совсем другое – проорать во всеуслышание на Собрании…

– Об этом мне уже рассказали, поверь. Что я пропустила?

Вздохнув, Эльран присел среди узловатых корней древнего дуба. Мадея села рядом, выжидающе глядя ему в лицо.

– Когда тебя… гм… вывели…

– Ты хотел сказать, вытолкали взашей.

– Ну да. Неважно. Н'ашталас снова принялся выпытывать, как выглядел тот человек. Он упорно не хотел верить, что мы, кроме серого плаща, так ничего и не увидели. Естественно, все решили, что мы лжем. Не знаю, что точно они вообразили и что вообще можно вообразить в подобной ситуации. – Он покачал головой и фыркнул. – Чего я только не наслушался… Что мы закопали труп этого…

– Говнюка, – услужливо подсказала Мадея.

– Прекрати. Что мы убили и закопали этого человека, после чего просто так, развлечения ради, спалили восточную окраину леса. Что нас попросту не было на посту, когда лес загорелся. Что мы бежали, позволив поджечь лес. Было даже предположение, что никакого человека и в помине не было и Альдир тоже врал, пытаясь нас выгородить…

– Даже так?

– Представь себе. Но Альдиру плевать, это все знают.

Эльран откинулся на ствол дерева и вздохнул. Высокий воротник его куртки смялся, обнажив бугристую красную поверхность кожи. Не отрывая от нее взгляда, Мадея проговорила:

– И, естественно, они придумали нам какое-нибудь ужасное наказание…

Парень фыркнул.

– Естественно! Никаких обходов и никакой охоты. Они превратили нас в бесполезных нахлебников, сидящих на шее у семьи. Семьи, которая выгонит нас при первом же удобном случае, если мы не будем приносить ей пользу.

Мадея хорошо помнила тот случай, после которого Эльран больше никогда не снимал закрытую куртку и перчатки, а ее лицо украсил выпуклый, похожий на жирного червя шрам. Все произошло в канун праздника Радости Манве, в самую середину лета, когда удушающая жара стояла даже под пологом леса. Старейшины и главы родов сидели в Зале Собраний, дозорные спали, остальные взрослые распивали вино, а дети не знали, чем себя занять в ожидании вечернего празднества…

– …не оставили нам выбора. Долго терпеть нас все равно никто не будет. Придется ползти к старейшинам, делать страдальческие лица и вымаливать прощение. Звучит отвратительно, а в действительности будет еще хуже.

Картины минувшего проносились перед ее глазами, спутанные, но все еще яркие. Они с Эльраном на Л’орском лугу за пределами К'хаана. Уродливые небритые человеческие лица, которые склонились над ней. Как же нестерпимо от них воняло… Работорговцы. Кажется так их после назвал Альдир.

– …Кто-то даже предложил изгнать нас и избавиться от «бесполезного груза». По-моему, это была Мирьям. Я узнаю ее мерзкий голос где угодно и при любых обстоятельствах…

Перед глазами встала обжигающая волна магии, катившаяся со стороны леса, и истончавшиеся тела людей. Они таяли в огне, а тот неумолимо продолжал двигаться дальше, пока не навис прямо над головой. И холодный нож обезумевшего от страха человека, исполосовавший ее щеку в доказательство того, что он не шутит. И оглушительный визг Эльрана, брошенного в стену огня. То был единственный раз, когда сообща действовал весь род Д’ор. Без лишних разговоров и раздумий они уничтожили работорговцев. Кроме ее собственного семейства, на помощь больше не пришел никто.

– Мадея? – Мелодичный голос Эльрана заставил девушку вздрогнуть.

– А? Да, и что дальше?

– Все. После я пришел сюда. – Взглянув на лицо Мадеи, парень вздохнул, осознав, что его совсем не слушали. – Неважно. Готовься навестить старейшин, ползать у их ног и умолять, умолять…

– Эльран, – Мадея прервала друга на полуслове.

– Что?

– Давай уйдем отсюда. Сегодня же ночью. Возьмем с собой самое необходимое и уйдем.

Изумление на лице Эльрана живо сменилось усталостью. Проследив за взглядом девушки, он спешно поправил воротник и отвернулся.

– Не пори чушь. Ты же знаешь, что я не могу и не буду. И ты не можешь.

– Прошу тебя. – Мадея придвинулась ближе и, чуть помедлив, легла грудью на его плечо, практически касаясь губами толстого серебряного кольца в его ухе. Затем скользнула кончиком носа по мягкой щеке и усмехнулась про себя, заметив, что его дыхание участилось.

– Только ты и я. Здесь нам уже нечего делать. Худшего унижения, чем то, что мы испытываем сейчас, уже не будет…

Губы Эльрана дрогнули.

– Зря ты так думаешь, – выдавил он и резко отодвинулся, оказавшись вне досягаемости Мадеи. Поняв, что именно он вспомнил благодаря ее словам, девушка мысленно отчитала себя за неосторожность. – Там, снаружи, нам нет места. Люди не любят эльфов. Вспомни хотя бы группу отщепенцев из Золотого Леса, которых линчевали на юге… Люди просто разорвали их на куски. Тем более ты сама отлично знаешь, из-за чего не можешь уйти. Старейшины…

На этом слове Мадея мотнула головой. Она больше не желала этого слушать.

– Да… – протянула она, придвинулась ближе и приникла к плечу друга. – Наверное, ты прав. Я сглупила…

Да, она сглупила, предложив ему убежать. Как же она не поняла раньше! Этот паршивый трус просто не был способен покинуть насиженное место. Он был слишком слаб, чтобы бороться за свою свободу, чтобы забыть нотации старейшин и ужас перед животным стадом людей, заполонивших Внешний Мир. Эльран не стоил того, чтобы она его спасала. Он не был достоин стать ее спутником.

– Ты прав. Просто я слишком зла после всего произошедшего на Собрании и порю горячку… – Почувствовав на коленке его ладонь, Мадея накрыла ее своей и подняла выше, под юбку. – Ты абсолютно прав…

На рассвете насыщенная синева небес разбавилась и побелела. Вскоре над темной стеной Речного леса на востоке прорезались первые лучи солнца, озарив просторы земли Раши. Пустошь пересекал торговый тракт, широкой темной лентой тянувшийся на запад, от прибрежного Шаала, через примостившийся у Речного леса Артаис, к берегам реки Ольвы. Оттуда купцы сплавляли товар вниз по течению в Лоэрдилиен, богатую и развитую империю на севере. Обычно этот тракт не пустовал, но в это утро на его утрамбованной сотнями ног земле виднелась лишь одна невысокая фигурка, быстро и уверенно шагавшая по направлению к Артаису.