Текст книги "О главных христианских добродетелях и гордости"

Примеры искушений из жизни духовных чад

Иногда приходится удивляться хитрости и тонкости вражиих искушений.

Помнишь ли, друг мой, как ты вызвал однажды на соревнование по послушанию своего друга А.? Ух, с каким восторгом ты тогда приехал! Ведь ты же опередил его!.. Но я сразу почувствовал, что это не к добру ведет. Наводящий вопрос подтвердил мои опасения: ты радовался тогда не как сеятель добрых дел, а как победитель своего соперника.

Помнишь, как ты обиделся на меня, когда я совсем отстранил тебя от послушания? Гром и молния!.. Давно это было… Теперь ты совсем другой, тогда этот метод духовного воспитания для тебя был крайне необходим.

Очень важно не упустить момента зарождения гордости. Вот я тогда и подумал: если сейчас не схватить гордишку за голову, то потом уж не удастся – руку отгрызет! Теперь-то ты благодарен, разумеется, а тогда у-ух, как воевал…

Ни на одну страсть так болезненно не реагируют чада, как на гордость и тщеславие. Обличение в этом грехе принимают за личное оскорбление и обижаются, поэтому приходится умудряться и опытом жизни проводить свою линию, то есть без объяснения причин приводить к смирению. Приходится отстранять от человека то, что питает страсть гордости. Со временем человек понимает: что к чему и отчего.

Один из моих духовных чад К. Н. рассказал о себе печальную повесть, как злая сила повергла его в гордость и как Ангел Хранитель первоначально помогал ему распознавать козни вражии.

На работе он занимал ответственную должность и по долгу службы общался с большими учеными. Однажды профессор говорит:

– Вот если бы наука открыла, какие процессы происходят в том-то и том-то, то можно было бы сделать то-то и то-то… Была бы колоссальная экономия электроэнергии!

К. Н. отвечает ему:

– Происходит там вот что… – и бессознательно, как во сне, говорит-говорит ему, а сам с ужасом думает: так я, оказывается, одержимый!.. Кто во мне говорит? И что говорит? Теперь все узнают, что я душевнобольной… Как отнесется к этому начальство? Уволят!

Стыдно ему стало за себя и страшно, хочет остановиться и не может. Даже такое сказал:

– Все это вы можете проверить такими опытами… Сами убедитесь!

А через месяц, когда слова его подтвердились, тогда прославили и вознесли его так, что пять лет он жил в постоянном страхе за себя.

С самыми сложными вопросами обращались к К. Н. Он имел такую ясность ума, что вначале сам удивлялся и страшился, а потом привык и через пять лет незаметно для себя согласился с горделивым помыслом, приписал себе славу, и с этого времени началось его падение.

Он стал возноситься над другими, удивлялся «тупости» ученых мужей и администраторов, а иногда проскальзывало и чувство презрения, отвращения, брезгливости… В человеке он перестал видеть образ Божий, появилось обостренное чувство несправедливости, стал остро подмечать недостатки окружающих и возмущаться их «недостойным» поведением. На фоне «порочных» людей ясно видел свое превосходство и «исправность» жизни и, как фарисей, постоянно возносился над ними.

В его представлении люди разделялись на две категории: хорошие и плохие. «Плохих» людей он избегал и отворачивался от них. С хорошими же он был ласков, вежлив, обходителен, внимателен и, как родной отец или брат, заботился о них. Он их любил, они его любили, и среди них, как говорится, была тишь и гладь, и Божия благодать. Настроение у него было всегда приподнятое, ему было весело и хорошо.

Притаившийся враг хитро вел его все дальше и дальше, предвкушая победу. Гордость развивалась в нем с головокружительной быстротой. Он почувствовал в себе способность наставлять других, вести ко спасению. И вот тут-то случилось с ним нечто такое, от чего он впал в страшное, мрачное, безысходное отчаяние. Внезапно диавол обрушился на него с двух сторон: открыл ему глубину его гордости и разжег его плотскою страстью. Другие пять лет враг томил его хульными и блудными помыслами.

– Как знать, – закончил свой рассказ К. Н., – чем бы все это кончилось, если бы на своем пути я не встретил духовного отца. Думаю, не избежать бы мне адских мучений. Но Милосердный Господь, не хотяй смерти грешника, сжалился надо мной, указав мне духовный путь, как якорь спасения. Помогите же мне избавиться от гордости! О, как я боюсь этой страсти! Ведь можно возгордиться, подумав: «я смиренный».

Видишь, друг мой, какой Господь любвеобильный! Он попустил ему впасть в тяжкие грехи, но это послужит ему средством к приобретению смирения. Говорят: «Не познавый горькое, не оценит сладкое». И еще так говорят: «Не было бы счастья – несчастье помогло». К нему очень подходят эти поговорки. Теперь-то уж, конечно, он будет осторожнее в оценке себя.

Искренно тебе скажу, друг мой, радостно бывает на душе, когда видишь, что Господь ведет таким путем, то есть когда грешник приходит к покаянию через скорби. Пережитые искушения, как крепкая стена, ограждают христианина от новых вражьих искушений, особенно самоцена. А это главное.

Некоторые, наверное, думают: «У-у, какой Батюшка жестокий!..» Вот, например, приехали однажды чада-молодожены. Муж жалуется в присутствии жены, говорит:

– Отец, никак ей не угодить! Гордая, капризная, сварливая, все ей не так, все не хорошо. Заставляет все делать по-своему, со мной не считается, ни в чем не соглашается, наводит на грех… Что делать?

– Жену люби, как душу, – говорю ему, – но тряси ее, как грушу, когда она отводит от благочестия. Делай вот так и так…

Обиделась она на меня и, наверное, подумала: «Ну и Батюшка!.. Какой!..»

А вот и приходится быть таким, чтобы потом была всем радость и земная и небесная.

Для назидания расскажу тебе еще случай из жизни чад, как враг разжег двух девиц ненавистью друг ко другу и как они победили врага тем, что стали целовать свой крестик.

Вначале эти девицы Е. и М. были большими друзьями и жили, как говорится, душа в душу. Но хитрый и лукавый враг позавидовал такой дружбе и стал в душе их производить смуту. Одна говорит другой:

– Ты гордая!

А другая в ответ говорит:

– А ты вовсе превознесенная гордыня!

Ну и, разумеется, вражда. Все пошло колесом… Краски поблекли, все стало представляться в ином свете. Слова друг друга стали пониматься в превратном смысле. Каждая из них думала: «Вот как можно ошибаться в человеке! Считала, что лучше ее нет никого на свете».

Стали усиленно избегать друг друга, насколько это было возможно при совместном послушании. И вот пишут, одна и другая: «Батюшка, что делать? Погибаем! Разъедините нас».

Спрашиваю у М.:

– Ты крестик целуешь за Е.?

– Нет.

– А почему? Разве ты не знаешь, что надо целовать свой крестик за того, кто нам в тягость?

– Простите, Батюшка, забываю.

– Вот, – говорю, – злая сила и воспользовалась вашим нерадением, и крутит вами. Целуй крестик за Е. по пять раз утром и вечером, молись и искренно желай ей спасения. Е. тоже будет так делать. Тогда врага победите и у вас опять будет мир и любовь.

Стали они приневоливать себя крестик целовать и молиться друг за друга, а потом М. рассказывает:

– Вижу, как Е. плачет и мне делается ее так жалко! Думаю: ведь это я ее мучаю. Я хуже зверя… – и сама заливаюсь слезами. Смотрю только на нее и плачу, а сказать не смею – стыжусь. Думаю: не поверит, скажет: «Лицемерка!» Молчу. Проходит неделя, другая… Молчим, иногда плачем, особенно в храме, и украдкой посматриваем друг на друга. Однажды я уловила ее взгляд. В нем было столько сострадания, такая любовь, что я не удержалась и бросилась ей на шею с рыданием: «Сестричка, милая, прости меня ради Христа! Я люблю тебя искренно, глубоко… Что было со мной, я и сама не знаю. Верь мне, я говорю искренно!»

Она душит меня в своих объятиях, целует-целует без конца и потом с сияющим взглядом говорит: «Верю, верю, сестричка! Я потому и плакала, что видела, как ты мучаешься из-за меня… Какие же мы, взрослые, глупые – хуже детей!»

После этого случая они стали любить друг друга еще сильней. Приятно смотреть на них. Всегда спокойные, энергичные, заботливые… И труд у них стал спориться.

Вот видишь, Д., что делает Животворящий Крест Господень! Гордость, как говорится, только на свет народилась, а они тут же ее приглушили. Понудили себя, помучились, зато теперь обеим хорошо. А если бы разошлись, то грех в них так бы и продолжал скрытно жить и развиваться, и время от времени мучил бы их. Они остались бы с плохим мнением друг о друге и новый грех приложили бы к своим прежним грехам. А теперь они на факте убедились, что если человек не борется со злой силой, то он сам становится злым. Избави, Господи!

Вот как полезны искушения, как полезна борьба с ними! Через искушения человек себя познает, а когда крестик целует, тогда козни врага видит, поэтому от каждого искушения становится все опытнее и опытнее. Только не надо забывать крестик целовать и молиться за тех, кто нам в тягость, и тогда все будет хорошо, враг ничего не сможет сделать.

Уныние и отчаяние

Гордость – это самый лютый, самый жестокий враг из всех наших врагов невидимых. Помимо всех несчастий она рождает хулу на Бога и повергает душу в уныние и отчаяние.

Хульные помыслы обычно стыдятся исповедать духовному отцу, утаивают их и носят в сердце своем целыми десятилетиями. Это многих повергает в отчаяние и безнадежность. Но именно в этом и заключается ошибка христианина.

Уныние и тем более отчаяние есть признак малодушия, признак того, что душа неопытна в духовной жизни, в духовной брани; признак того, что человек не знает или забывает о том, сколь милосерд и любвеобилен Господь. Не дай Бог поддаться духу уныния! От уныния до отчаяния один шаг. Избави, Господи!

Никогда не забывай, что злая сила, когда приводит душу ко греху, тогда показывает ей Божеское милосердие и снисхождение, а когда человек впадет в грех, тогда запугивает его строгостью и правосудием Божиим, чтобы ввергнуть в отчаяние и беспрерывную печаль. А ты знай его хитрость и делай наоборот: когда представится случай ко греху, сразу вспомни о правосудии Божием и о строгости наказания, а когда согрешишь, тогда скорее кайся, помышляя о милосердии Божием, но только не отчаивайся.

Мужественные и твердые духом не отчаиваются в искушениях, каковы бы они ни были, но мужественно борются с ними или терпеливо ожидают конца их и только усиливают молитвы, чаще читают книги житий и поучений святых Отцов, чаще ходят в церковь, исповедуют свои грехи и причащаются Святых Христовых Таин. В этом случае диавол оставляет подвижника, и искушение проходит. Так и ты делай. И будь уверен, что Господь простит тебе всякий грех, только не унывай, а чистосердечно раскаивайся в нем.

Нам ли, христианам, отчаиваться?.. Каждый из нас должен хорошо-хорошо уяснить себе такую истину, что если бы Правосудию Божию потребовалась вторая Крестная Жертва для спасения единого грешника, то Христос с радостью и любовью восшел бы опять на Крест, чтобы избавить этого грешника от мук, и перенес бы за него лютейшие страдания и муки.

Ты думаешь, это преувеличение? Нет, мой друг! Размысли сам… Представь, как нам бывает тяжело в присутствии человека, который и одет в зловонную, отвратительную одежду и сам такой грязный, что прикоснуться к нему страшно. Даже когда он на расстоянии от нас и то вызывает в нас неприятное ощущение брегзливости… И даже когда близкий, любимый родственник (ну, например, супруга, родители, дети) обнимает, целует, а изо рта у него исходит ужасный запах… Ух, как неприятно! Затаиваешь дыхание, чтобы не обонять зловоние. Так и хочется скорее оттолкнуть такого человека, скорее освободиться от его присутствия, чтобы он не портил настроение, чтобы легче можно было вздохнуть без него.

А ведь перед Святейшим и Чистейшим Господом мы еще более грязны и зловонны, но Он нас не отталкивает, а наоборот, Сам призывает нас к самому близкому и тесному общению с Собою, предлагая Себя в снедь в Пречистых Тайнах. Грехи наши прощает, которые мы исповедуем; очищает и убеляет душу, а те грехи, которые остаются на душе нераскаянными по забвению и смердят своим зловонием, Господь терпит… Да, да! Мучается, задыхается, но… терпит.

Всякий грех, как гвоздь, как удар молота, вторично пригвождает Его ко Кресту, увеличивает страдания, но Он терпит, Он любит… Он ждет, когда Его подвиг, наконец, поразит наше сердце ответной любовью… хотя бы только состраданием, чтобы мы уж если не ради любви, то хоть ради жалости к Нему перестали мучить Его своими грехами для своего же блага, для своего же спасения.

Мы Его огорчаем, распинаем, а Он терпеливо ждет, когда же мы опомнимся, наконец!.. Мы всю жизнь мучаем Его, а Он готовит нам райскую обитель в Царстве Своем, ожидая нашего исправления хотя бы при конце жизни…

Что можно еще сказать? Чем можно дополнить эту яркую, животрепещущую картину?..

Радуйся, что для смирения твоего Господь попустил тебе познать горечь греха и не припомнит тебе его, если после покаяния не возвратишься к нему опять. Теперь ты, умудренный опытом жизни, с большим чувством, с большей любовью будешь благодарить Бога за избавление от греха, а память греха и смерти будет держать тебя в постоянном спасительном чувстве смирения и кротости.

Подражание Иисусу Христу в перенесении искушений

Нам очень полезно подвергаться искушениям, чтобы в добродетели стать совершенными.

Спаситель наш Иисус Христос тоже перенес в пустыне искушения от диавола, чтобы показать нам пример, как мужественно мы должны встречать и побеждать всякие искушения. Спаситель сначала во ад сошел, а потом уже вознесся на небо, так и благочестивая душа прежде низводится во ад искушений, а потом уже возводится в небесную славу. Не может душа достигнуть Царства Небесного, пока не одержит победу над миром, плотью и диаволом.

Пока страсть (грех) живет в человеке, он не может быть свободным от искушений. Сердце его, как котел с кипящей зловонной жидкостью. То зависть кипит в нем, то ревность, то ненависть, то гордость обуревает и мучает человека. Легко живется бесам с такими послушными им грешниками! Работы мало… Зато с бесстрастными им тяжело: распознают все их козни, не идут на их удочку, на их приманку, да еще и других учат так бороться со злой силой. Ох и мстят же им бесы!.. Все зло свое выливают на праведников.

Сами боятся приблизиться к праведнику, поэтому всякими кознями, хитростью и обманом пытаются подвигнуть на брань против него знакомых и даже родственников. И если человек не бдительный, рассеянный, нерадивый, если он не прислушивается к голосу Божию и к голосу своей совести, то он легко попадает в сети лукавого и начинает восставать на праведника. Гонимый праведник мог бы молитвой своей низвесть огонь с неба и умертвить нечестивца, который оказался во власти сатаны, но… как истинный последователь и ученик Христов он любит гонителя своего, молится о его спасении, терпит и ждет, когда же несчастный грешник распознает, наконец, козни диавола и обратится к Богу с покаянием, а у него попросит прощения. В этом сила праведника, что он любит… терпит… ждет. Поэтому он и праведник, поэтому Господь ему во всем помогает, посылает ему сугубую благодать, особые дары Святого Духа, что он идет по стопам Христа-Спасителя.

Так и ты, друг мой, подражай Господу нашему Иисусу Христу. Люби всех, терпи от всех, твори добро всем и жди конца искушений, а самое главное – живи не по своей воле, а по воле Божией и скоро узришь милость Его.

Краткое вразумление

Признаюсь, дорогой друг, что некоторые места твоего письма меня настораживают. Ты, надеюсь, догадываешься, что я имею ввиду.

Хочу предупредить тебя, чтобы ты подавлял в себе сознание, будто ты преуспел. Такие помыслы крайне опасны.

Не забывай, что когда у смиренного человека умножаются добродетели, то этому радуются святые Ангелы, потому что добродетели ведут ко спасению, а когда у тщеславного человека умножаются добродетели, то этому радуются бесы, потому что тщеславие быстрее перейдет в гордость и погубит душу. А для тебя, обладающего таким талантом, эта опасность, как говорится, возводится в квадрат. Сам не заметишь, как начнет развиваться гордость. А талантливому, одаренному гордецу бороться со своей страстью труднее, чем кому бы то ни было. Он допускает мысль, что по зависти обличают его в гордости, и не исправляется.

А ведь, по сути дела, всем талантливым и способным, умным и одаренным, так же, как богатым и сильным мира сего, надо не гордиться, а страшиться предстать пред Богом без приумножения своих талантов. Ведь кому много дано, от того и много потребуется (Лк. 12, 48). Советую, друг мой, затаив дыхание, забыв весь мир и себя, внимательно прислушиваться к кроткому, нежному, ласковому голосу Спасителя нашего, Который с любовью всем говорит: Смирись, как Я смирился; возлюби всех, даже врагов, как Я возлюбил; твори добро, будь милосерд, как Я. Бери с Меня пример, следуй за Мной.

Да, друг мой, при желании можно услышать голос Божий, втайне говорящий душе, если постоянно упражняться в этом. У тебя уже есть некоторый опыт и даже успехи, чему я искренно радуюсь. Помогай Бог!

Конечно, жить от Старца на таком расстоянии и в таких условиях труднее, но видишь, как Сам Господь помогает тебе! Этим и вера укрепляется. А своим помыслам ты не придавай такого серьезного значения (имею в виду хульные). Ведь ты же говоришь им: «Не соизволяю!» и не останавливаешься на них, не разбираешь их, значит, и греха нет. Тебя смущает их назойливость, а ты не смущайся и не отчаивайся. Знай, что они могут тревожить душу до последней минуты жизни, но душе не повредят, если не ослабишь бдительность.

Воспринимай их, как лай собак: побрешут и отбегут. А вообще-то говоря, будь всегда на страже… Видишь, сколько лет приступал лукавый к К. Н. с тщеславными помыслами? И все-таки достиг того, что внушил и укрепил в нем помыслы самоцена, а потом поверг в отчаяние.

Не зевай! Злая сила не дремлет, следи за собой строго. Когда помыслы начнут ублажать тебя, советую упражняться в таких словах:

– Я хорошо знаю только одно, что ничего не знаю, ничего не имею, ни к чему не способен, кроме зла. Хорошее во мне от Бога, Ему и слава подобает!

И этим победишь себя, смиришься.

Вот стихотворение, в котором говорится, как гордый и своевольный человек вначале бесплодно трудился, когда надеялся только на свои силы, а когда сознал свою немощь и свое бессилие, тогда Господь пришел на помощь, и труд стал спориться, принес много плодов.

 
Было время, я, ликуя,
Шел на разные дела.
Говорил я: «Все могу я!
Предо мной падет скала!»
 
 
Я трудился, рвеньем полный,
Строил дом, пахал поля,
Но мой дом размыли волны,
Не дала плодов земля.
 
 
И тогда, с душой смущенной,
Я людей на помощь звал,
Но… в работе обновленной
Их совет не помогал.
 
 
Безутешный и унылый
Я упал на берегу…
«Беден я, во мне нет силы —
Ничего я не могу!..» —
 
 
«До Меня достигло слово,
Я к тебе так близок был
С силой, помощью готовой…
Обо Мне ты позабыл.
 
 
Встань, возьми Меня за руку,
Много-много силы в ней!
И твой труд, рассеяв муку,
Я свершу рукой Своей».
 
 
И пошел на зов я, смело
Взялся за руку Христа,
С Ним пошел на то же дело,
На бесплодные места.
 
 
И, о чудо!.. Зреет колос,
Вырос дом на берегу…
И воспел мой громкий голос:
«Все я с Господом могу!»
 

Смирение

Сущность смирения и его плоды

Дорогой друг мой Д.! Ты спрашиваешь: «Что такое смирение?» На этот вопрос святые отцы не дали единого и точного определения, но сущность его заключается в искреннем признании себя из всех самым последним и самым грешным, в забвении своих добрых дел и в познании своих грехов, своей немощи и бессилия.

Святой Иоанн Лествичник смирению дает такое определение: «Смирение есть не имеющая имени благодать в душе, теми только именуемая, которые изведали ее опытом. Это – неизреченное богатство, Божие именование и подаяние».

Эти слова означают, что смирению нельзя дать твердого, конкретного определения, потому что оно Божие именование.

Святые отцы дают разное определение смирению. Так, например, преподобный Исаак Сириянин пишет: «Смирение есть одеяние Божества: в него облеклось вочеловечившееся Слово и через него приобщилось нам в теле нашем. И всякий, облеченный в смирение, уподобляется Нисшедшему с высоты Своей… Смирение есть такая таинственная сила, которую по совершению всего Божественного жития, воспринимают совершенно святые. И не иначе как только одним совершенным в добродетели сила эта дается силою благодати, поскольку они естеством могут принять ее по определению Божию, потому что добродетель эта заключает в себе все. Как тень следует за телом, так и милость Божия за смирением».

Старец Силуан, при жизни видевший Господа, пишет: «Когда душа увидит Господа, как Он кроток и смирен, тогда она сама смиряется до конца…»

В смирении Христовом заключены все добродетели. Чем больше человек смиряет себя, тем больший дар получает от Бога. За один смиренный помысл возвращается благодать.

Святые отцы пишут: «Не великое дело – творить чудеса; не великое дело – видеть Ангелов; великое дело – видеть собственные грехи свои. Восчувствовавший свой грех выше того, кто молитвою своею воскрешает мертвых».

Глубокая нищета духа заменяет собой все телесные подвиги (пост, поклоны, длительные молитвословия), если христианин по немощи тела не может их выполнять.

Епископ Феофан Затворник пишет: «Преуспеяние в духовной жизни означается все большим и большим сознанием своей негодности».

Но от сознания своего негожества человек не должен падать духом, тяготиться и унывать.

Христос говорит: Приидите… и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 28–29).

Смиренный человек легко приобретает все другие добродетели, а без смирения святость переходит в прелесть, и все подвиги совершаются ради тщеславия. Избави, Господи!

Сущность гордости – замкнуться для Бога, а сущность смирения – дать Богу жить в себе. Это значит прислушиваться к голосу Божию и исполнять Его святую волю.

Что соль для пищи, то смирение для добродетели. Смирение и одно может ввести нас в Царство Небесное, хотя и медленно, а добрые дела без смирения не спасают душу, а дарования без смирения могут даже погубить ее.

Преподобный Исаак Сириянин пишет: «Дарование без искушения – погибель для приемлющих его. Если делаешь доброе пред приемлющих его. Если делаешь доброе пред Богом и Он дает тебе дарование, умоли Его дать тебе познание, сколько подобает для тебя смириться, или взять у тебя дарование, чтобы оно не было для тебя причиной погибели. Ибо не для всех безвредно хранить богатство».

Святые отцы прямо говорили, что если в человеке не будет крайнего смирения, то есть смирения всем сердцем, всем умом, всем духом, всею душою и телом, то Царствия Божия он не наследует.

Злую силу смирение опаляет как огнем. Оно так же ненавистно лукавому, как и Крест Господень, поэтому смиренный человек совершенно свободен от власти злой силы и в сердце его всегда царит мир, радость и покой. Молится он чистой духовной молитвой без мечтательности и развлечения.

Душа получает свое совершенство во Христе, а не в самой себе, поэтому смиренный человек радуется своей немощи и не хочет перед людьми казаться великим, наоборот, он хочет, чтобы все видели его убожество и ничтожество.

Архиепископ Арсений так пишет о смирении: «Возлюби смирение, ибо посмотри, как оно велико. Смирение привлекает благодать Божию. Смирение убивает гнев и раздражительность. Смирение избавляет душу от всякой страсти и всякого искушения. Смирение дает возможность спокойно переносить скорби и несчастья. Смирение облегчает самые тяжелые труды. Смирение возгревает молитвенный дар. Смирение предохраняет от нравственного падения и воздвигает от падения тех, кои имели несчастье пасть. Смирение ведет к покаянию. Смирение – это корень для духовного преуспеяния: оно воодушевляет к добродетели и умножает ее. Смирение располагает к тебе людей. Смирение разрушает самомнение, тщеславие и бесовскую прелесть. Смирение порождает все дары Святого Духа: духовную опытность, мудрость, воздержание, терпение, любовь, благоразумие, обходительность, искренность, чистосердечие, милосердие. Смирение наполняет душу радостью и покоем о Господе».

Вот как дорого и ценно смирение. Будем же, друг мой, прилагать все усилия, чтобы приобрести это сокровище, а самое главное, будем просить у Господа, чтобы Он даровал нам эту добродетель.