Текст книги "Заговор против Стражей"

4. Вопрос доверия

Хок вел Бернса в самый центр Северной окраины. Улицы, забитые грязным снегом, становились все уже. Люди шарахались в сторону, уступая дорогу стремительным Стражам, но Хоку все равно казалось, что они идут слишком медленно. Усилием воли он заставлял себя не перейти на бег. Неприятности навалились на него со всех сторон, но Хок знал: чтобы совладать с ними, ему надо оставаться спокойным и сдержанным. Его враги придут в восторг, если узнают, что он в слепой ярости пошел по неверному следу. Кроме того, он не хотел произвести дурное впечатление на Бернса.

Однако мрачные мысли все это время не покидали Хока. Что задумал Морган? Где он сейчас? Куда подевался супершакал? А еще этот бандит Кувалда со своей вендеттой! Девочка, спасенная Хоком из развалин, все еще находится в коме, и доктора не знают, когда она придет в сознание. Рядом нет Изабель, а его самого хотят выгнать из Стражи. Так недолго и сломаться. Внезапно Хок осознал, что Бернс спрашивает его о чем-то.

– Извини, ты что-то сказал?

– Я говорю, – терпеливо повторил Бернс, – здесь в твоем районе всегда так плохо? Я много слышал об этом месте, но не думал, что оно настолько отвратительно.

Хок поглядел на унылые здания и оборванных людей, плетущихся куда-то с выражением безнадежного отчаяния на лицах, и вздохнул. За пять лет работы на Северной окраине ему все примелькалось, но на непривычного человека подобное зрелище, естественно, должно произвести тягостное впечатление. Тут Хок вспомнил, что Бернс все еще ждет ответа.

– Сегодня чуть лучше, чем обычно. Снег и холод, поэтому на улицах поменьше нищих и всякого уличного сброда. Хотя, бьюсь об заклад, где-то сейчас происходит драка или убийство. На Северной окраине бедность порождает жестокость и насилие. Любви тут маловато, все больше ненависть. Причем сильнее всего ненавидят чужаков, например нас.

– Как ты можешь здесь работать? – спросил Бернс – Я бы сбежал через неделю.

– Я видел места и похуже. Просто надо делать свое дело и держать себя в руках. Кстати, а как ты попал сюда сегодня утром? Ведь ты обычно работаешь в Западном округе.

– Нас с Дафти послали подменить заболевших гриппом Стражей. Когда я узнал об этом, я искренне пожалел, что не успел заболеть сам. А вот Дафти не особенно огорчился, его вообще мало что трогало.

– Мне очень жаль, что так вышло с твоим другом.

– У него осталась жена, правда, они уже три года как не живут вместе. Кто-то должен сообщить ей. Наверное, придется это сделать мне. Представляю, что она скажет, она и так меня не переносит.

Дальше они шли молча, не глядя друг на друга.

– А куда мы идем? – спохватился Бернс.

– Сначала к Коротышке Тому. Он заправляет сетью торговцев наркотиками на улице Карлисли. Ворочает большими деньгами. Вряд ли Том взялся бы за распространение супершакала, но он может знать, кто связался с Морганом.

– А он будет с нами говорить? У тебя с ним хорошие отношения?

Хок с удивлением посмотрел на Бернса.

– На Северной окраине никто никогда ничего не говорит Стражу по доброй воле. Мы их враги, мы представляем закон, отнимающий у них прибыли. Все хотят разбогатеть и навсегда покинуть Северную окраину, а способ добычи денег никого не волнует. С такими людьми нельзя разговаривать, не пригрозив им чем-нибудь. Коротышка Том скажет мне все, так как знает, что с ним произойдет, если он этого не сделает.

– Стражи должны защищать людей, а не шантажировать их! – возмущенно заявил Бернс.

– Ты слишком долго проработал в Западном округе, приятель. Там еще сохранились остатки цивилизации. Здешние жители с радостью прирежут тебя ради того, чтобы завладеть мелочью, которая звенит в твоем кармане, или чтобы снять ботинки. Ты еще жив, потому что меня здесь хорошо знают. Не раз приходилось убивать, чтобы не быть убитым. Я всегда более опасен для преступников, чем они для меня. Вот почему я до сих пор не погиб на улице. Ты прав. Здесь есть хорошие люди, как и везде, но именно поэтому я должен сделать все, чтобы защитить их, даже если мне придется наплевать на установленные правила. Теперь я провожу закон в жизнь, чего бы это ни стоило.

– Стражам не разрешено избивать людей, чтобы добыть информацию. Есть установленный законом порядок допроса, инструкции.

Хок раздраженно вздохнул:

– Неужели ты думаешь, что я этого не знаю? Я тоже читал все наши инструкции. Но твой установленный законом порядок отнимает массу времени, а супершакал в любой момент может появиться на улицах. Конечно, я могу арестовать Коротышку Тома, отвести его в Штаб, где его посадят, но он недолго там пробудет, и он прекрасно знает об этом. Нет уж, мой способ лучше. И запомни, я никогда пальцем не тронул честного человека и убивал только тех, кто это заслуживал.

– Откуда у тебя такая уверенность? Как ты можешь знать, что по нелепой случайности не убил невиновного? Мертвый не сможет оправдаться. Мы всего лишь капитаны, Хок, а вовсе не судьи, присяжные и палачи в одном лице.

– Я делаю свою работу, – сухо ответил Хок. – Когда жители Северной окраины будут жить по закону, я тоже перестану нарушать инструкции. На весь здешний район приходится всего четыре капитана и двенадцать констеблей, и мы не можем быть одновременно повсюду. В конце концов, мне безразлично, что ты думаешь о моих методах, просто держись позади и не мешай. У меня сейчас одна цель – остановить Моргана с его наркотиком.

– Ты думаешь, что поимка Моргана поможет тебе удержаться в Страже? – ехидно спросил Бернс и осекся, встретив бешеный взгляд Хока.

– Я прощаю тебе эти слова только потому, что ты недостаточно хорошо меня знаешь, – холодно произнес Хок.

– Извини. Я не хотел тебя обидеть… Слушай, а можно задать тебе очень деликатный вопрос?

– Валяй.

– Как ты потерял свой глаз?

– Глаз? Я его проспорил.

На улице Карлисли проходила ярмарка под открытым небом. Толпы людей запрудили проход. Из-за крика продавцов и ругани покупателей разговаривать было почти невозможно. Обшарпанные лотки громоздились друг на друга. Их владельцы, закутанные до ушей из-за сильного мороза, бешено жестикулировали, зазывая народ. С наступлением зимы порт Хейвена закрылся, и ассортимент товаров заметно ухудшился. От мясного ряда просто разило гнилью. Хок ловко маневрировал в толпе, которая и не думала расступаться, завидев форму Стражей. Бернс старался держаться за ним.

Коротышке Тому принадлежала небольшая двухэтажная пристройка, примыкающая к ветхому складскому помещению. Строители, воздвигшие ее, с презрением отвергли прямые углы, поэтому стены, двери и окна были кривыми, даже если судить по стандартам Северной окраины. Соответственно арендная плата была низка, а это главное, что здесь требовалось.

У двери стояла парочка вооруженных громил, одетых в тяжелые шубы из овчины и лениво поглядывающих вокруг. Хок без разговоров отправил одного из них в нокаут ударом в челюсть. Второй что-то промычал (очевидно, он удивился) и попытался вытащить из ножен меч. Хок экономным движением ударил его под дых, терпеливо подождал, пока тот согнется, и оглушил, ударив обухом топора по затылку. Многочисленные свидетели происходящего молча отвернулись и снова занялись своими делами. Бернс опасливо тронул Хока за локоть и спросил:

– Это было действительно необходимо?

– Да, – ответил Хок. – Они все равно не впустили бы нас без драки. А если бы они успели обнажить мечи, наша задача бы резко усложнилась. Кто-нибудь мог и пострадать. Скорее всего, пострадали бы они, но мне не хотелось рисковать. А сейчас держись сзади и не мешай. И не забудь сделать зверское лицо.

Хок равнодушно переступил через бесчувственные тела охранников и вошел в дом. Бернс последовал за ним. Стражи оказались в большом, на удивление чистом помещении, где за столами сидели клерки, занятые какой-то бумажной работой и делавшие аккуратные записи в гроссбухи. Один из них, не поднимая головы, закричал Стражам, чтобы они закрыли чертову дверь, пока чертова комната не превратилась в чертову тундру. Слегка обалдевший Бернс поспешил закрыть упомянутую дверь. Хок осуждающе покачал головой. Вот оно, влияние Западного округа! Хок медленно подошел к клеркам, которые, наконец, поняли, что за гости к ним пожаловали. Один парень хотел крикнуть и поднять тревогу.

– Не надо, – ласково попросил его Хок, поглаживая топор.

Клерк онемел.

– Славный мальчуган, – одобрил Хок. – Мы с приятелем зашли поболтать с Томом, поэтому продолжайте работать, а если кто-нибудь помешает нашему разговору, я очень-очень рассержусь. Ясно?

Все клерки одновременно кивнули, стараясь казаться как можно меньше и незаметнее. Хок и Бернс поднялись по лестнице на второй этаж. Уходя, Бернс оглянулся. На лицах оставшихся в комнате людей был написан откровенный ужас: Хока узнали. Бернс вспомнил страшные истории о своем напарнике. Кажется, зря он им не верил.

Они нашли Коротышку Тома в его личном уютном кабинете на втором этаже. На полу – дорогие пушистые ковры, удобная мебель, на стенах – акварельные пейзажи.

Владелец кабинета не зря носил свое прозвище. Он был похож на гнома – хилое тельце с большой головой, кривыми ручками и ножками. Одет он был в дорогой костюм, наполовину скрывавший его уродство. Завидев вошедших, Том побледнел и потянулся к выдвижному ящику стола.

– А вот я не стал бы этого делать, – задумчиво проронил Хок.

Коротышка отдернул руку и, запинаясь, произнес:

– Капитан Хок! Рад видеть вас. Чем могу служить?

– Просто захотелось поговорить, задать пару вопросов.

– Я чист, – поспешно заявил Коротышка Том. – На все сто процентов чист. Ничего противозаконного.

– Я знаю, – успокоил его Хок. – Поэтому смело могу пригласить к тебе налоговых инспекторов проверить твои счета, не так ли?

Том тяжело вздохнул.

– Что вам нужно, капитан?

– У Моргана на руках куча наркотика. Он спешно хочет сбыть его.

– Я не имею с ним дела, клянусь! – горячо перебил Том.

– А я и не говорю, что имеешь, ты слишком хитер для этого, но мне нужны имена. Кто постоянный покупатель?

– Видите ли, капитан, – осторожно подбирая слова, произнес Коротышка Том, – я слышал о вашей размолвке с Морганом и не хочу в нее вмешиваться. Я маленький человек. Мне достаются лишь крохи с хозяйского стола. Пока я знаю свое место и ни во что не лезу, меня никто не трогает и не беспокоит. Если я начну болтать, люди Моргана живо отправят меня на тот свет. Поговорите лучше с кем-нибудь еще.

– Если Моргана не остановить, погибнут тысячи людей.

– Ничем не могу помочь.

Хок взмахнул топором, и полированная столешница от страшного удара треснула пополам. Кучи бумаг, как подбитые птицы, соскользнули на ковер. Том не шевельнулся, только еще больше побледнел. Он исподлобья взглянул на Хока, многозначительно поигрывающего топором.

– С другой стороны, – смиренно произнес Том, – я всегда верил в сотрудничество с представителями власти во имя справедливости.

Он назвал четырех людей и дал их адреса. Хок коротко поблагодарил и вышел из кабинета. Бернс молча поспешил за ним, а Коротышка Том остался сидеть, с грустью рассматривая остатки своего стола. Стражи прошли через комнату клерков, которые прилежно трудились, не отрывая глаз от бумаг. На улице было холодно, Бернс поежился и тут же споткнулся обо что-то, больно ударив ногу. Он посмотрел вниз. На земле, по-прежнему без сознания, валялись несчастные охранники. Бросалась в глаза разительная перемена: они были ограблены до нитки. Их голые бледно-голубые тела живописно выделялись на фоне грязно-серого снега. Хок весело заявил;

– Вот они, нравы нашей Северной окраины!

– Но мы не можем оставить их здесь. Они замерзнут до смерти, – запротестовал Бернс.

– Хорошо, хорошо. Закинем их в дом. Коротышка позаботится о них. Но пусть это послужит тебе уроком. Ничего не оставляй без присмотра, даже таких завалящих громил. И ведь никто из огромной толпы не шевельнул пальцем, чтобы помочь несчастным. Они оставили их замерзать. В нашей части города люди с детства учатся не заботиться ни о ком, кроме себя.

– Ты этому, кажется, тоже научился, – заметил Бернс.

Хок в бешенстве взглянул на него.

– Послушай-ка, дело пойдет веселее, если ты перестанешь изображать из себя святого! Интересно, как ты смог прожить столько лет в Хейвене и остаться в живых? Может, у вас на Западной окраине все резко изменилось к лучшему, с тех пор как я был там в последний раз? Я жесток ровно настолько, насколько это требуется. Я не получаю от насилия никакого удовольствия, но дело есть дело. Кстати, на фабрике Моргана ты не очень-то церемонился с бандитами.

– Это совсем другое!

– Вовсе нет. Мы воюем с самым опасным сукиным сыном из всех городских преступников и пока проигрываем. Лишняя проволочка будет стоить жизни многим людям. Все понятно?

– Да, – отозвался Бернс. – Ты здорово умеешь убеждать.

– Вот и славно. А теперь помоги оттащить эти туши, пока у них не промерзли последние мозги.

Все четыре человека, чьи адреса дал Коротышка Том, ничего не знали о супершакале. И все они в один голос утверждали, что Морган, освободившись из-под ареста, где-то прячется и с тех пор о нем ничего не слышно. Угрозы Хока ни к чему не привели, поэтому, в конце концов, он был вынужден им поверить.

Хок и Бернс, потерпев неудачу в четвертый раз, совсем пали духом.

– Может, Морган сам создает сеть по распространению наркотиков? – предположил Бернс.

– Нет. Я узнал бы об этом.

– Но ты же не знал о супершакале.

– Это совсем другое.

– Почему?

– Для производства наркотика достаточно и нескольких человек, спрятанных в искусственном измерении. А система распространения требует очень много народу, вот почему ее трудно скрыть. Нет, у Моргана должен быть покупатель. Наверное, это человек, который в обычное время не занимается наркотиками, но имеет обширные связи.

– Возможно. – Бернс перешагнул через сугроб. – А что же дальше?

– Придется поговорить с человеком, который должен знать о Моргане все. Без его ведома на Северной окраине ничего не происходит. Его зовут Сан-Кристоф.

– Постой, даже я слышал о Сан-Кристофе. Он контролирует весь преступный мир Хейвена. Говорят, что он купил добрую дюжину судей и половину городских советников, что телохранителей у него больше четырехсот, а особняк охраняется лучше, чем Штаб Стражи. Мы не сможем повидать его. А если нам все же удастся встретиться с ним, то нас тут Же убьют. Медленно и жестоко.

– Успокойся, – весело сказал Хок. – Мы и близко не подойдем к его дому.

– Первые разумные слова за весь день.

– Но у меня есть классная идея. Бернс с опаской взглянул на Хока.

– Если ты решил ворваться к нему в офис и разрубить там стол, то, пожалуйста, сделай это без меня. Сан-Кристоф – единственный человек в Хейвене, у которого репутация хуже, чем у тебя.

– Ты все сказал? – спросил Хок.

– Смотря что ты предложишь, – мрачно ответил Бернс.

– Каждый день в одно и то же время Сан-Кристоф посещает одну и ту же маленькую частную сауну. Она хорошо охраняется, но туда можно проникнуть тайным ходом. О нем мало кто знает, кроме меня. Но владелец заведения у меня в долгу, поэтому я знаю этот секрет.

– А когда Сан-Кристоф посещает сауну?

– Ну, примерно в это время.

– Я так и знал. Ведь ты, небось, только и думал об этом раньше.

Хок улыбнулся.

– Доверься мне, дружище. Я знаю, что делаю. Бернс в ответ только застонал.

Частная сауна была расположена в на удивление тихом квартале на самой границе Северной окраины. Короли преступного мира облюбовали это местечко для отдыха, и простые жители предпочитали держаться оттуда подальше. Все, кроме Хока.

Хок бесшумно открыл дверь с табличкой «Только для сотрудников» и юркнул внутрь. Бернс поторопился за ним, не забыв закрыть дверь за собой. Хок быстро шагал по лабиринту коридоров, без него Бернс бы сразу же заблудился. Время от времени они сталкивались с кем-нибудь из персонала. Хок в таких случаях лишь небрежно кивал и шел дальше, как будто в их присутствии в сауне не было ничего необычного. Бернс чувствовал, как бешено стучит его сердце. Ему было по-настоящему страшно.

– Ты уверен, что отдаешь себе отчет в своих действиях? – хрипло прошептал он.

– Ты должен научиться доверять мне, приятель, – весело ответил Хок. – Владелец сауны когда-то сам показал мне дорогу. Мы найдем Сан-Кристофа в кабинке номер семнадцать по этому коридору, если только он не изменил своим привычкам.

– А если изменил?

– Тогда будем выбивать все двери подряд.

У Бернса упало сердце, когда он понял, что Хок не шутит. Он подумал о главарях банд, которые расслаблялись за дверями, и нервно облизнул пересохшие губы. Он попытался представить, как отсюда можно убежать, вспомнил, что не знает дороги, и почувствовал себя еще хуже.

Кабинка семнадцать ничем не отличалась от других – гладкая деревянная дверь с золотой табличкой. Хок прижался ухом к двери и прислушался, потом вытащил из-за пояса топор. Он осторожно распахнул дверь и шагнул в наполненную паром комнату. Бернс остался охранять снаружи, на случай если кто-нибудь из персонала пройдет по коридору. Пар быстро выветрился, и глазам Хока предстал Сан-Кристоф, окруженный женщинами-телохранительницами, весьма легко одетыми (только перевязи, поддерживающие ножны с мечами).

Тел охранительницы, узнав форму Стражей, вскочили с лавок, выхватив оружие. Хок вежливо поклонился Сан-Кристофу. Бернсу отчаянно хотелось вытащить меч, но он понимал, что это не поможет. Оставалось надеяться, что Хок знает, что делает. Бернс расправил плечи, выставил вперед подбородок и гордо вошел в парную, окинув обнаженных телохранительниц оценивающим взглядом. Если они и смутились, то успешно это скрывали.

Сан-Кристоф шевельнулся на скамейке, и все посмотрели на него. Он коротко махнул охранницам, они вложили мечи обратно в ножны и вернулись на свои места, делая вид, что не замечают Стражей. Бернс остолбенел от удивления.

Сан-Кристоф был большим человеком и в прямом, и в переносном смысле. Он давно уже лично не участвовал ни в одном преступлении, но все банды города платили ему дань. Сан-Кристоф финансировал и планировал большинство преступлений в городе, но воздерживался от личного участия в них. Он управлял своими людьми железной рукой и сколотил самый крупный капитал в Хейвене, а может, даже и во всех Нижних королевствах. Когда-то у него был деловой партнер, который потом исчез таинственным образом. Почему-то спрашивать о нем у Сан-Кристофа считалось неприличным. Рост Сан-Кристофа был чуть больше шести футов, а вес – триста пятьдесят фунтов. Говорили, будто эта гора жира обладает необычайной силой, во что было легко поверить. Даже расслабляясь в сауне, Сан-Кристоф излучал угрозу и опасность. Неподвижно-холодный, как у змеи, взгляд, казалось, выискивал жертву, но лицо Сан-Кристофа от жира было пухлым и невинным, как у младенца. Он шевельнулся, и деревянный полок застонал под его весом. Охранницы уже дрожали от холода, но Сан-Кристоф не замечал этого. Он смотрел только на Хока, совершенно игнорируя Бернса, чему последний был втайне очень рад. Когда Сан-Кристоф наконец заговорил, его голос звучал уверенно и властно:

– Капитан Хок. Приятный сюрприз. Вы так редко навещаете нас.

– У меня серьезные неприятности.

– Да, я знаю. У вас всегда был талант вставать поперек дороги большим людям, но на сей раз вы превзошли самого себя. В Страже на вас злы, банда из Дьявольской западни жаждет вашей крови, Морган тоже не прочь заполучить вашу голову. Вы с пользой провели день.

– Он еще не закончен. Мне надо узнать, что Морган собирается сделать с наркотиком.

– И вы пришли ко мне за помощью. Как трогательно! А почему я должен вам помогать, самонадеянный капитан Хок? Мне гораздо выгоднее убить вас. Я не забыл, сколько неприятностей вы мне доставили в прошлом. В последний раз вы помешали важнейшей операции, перебили моих людей, и я понес из-за вас колоссальные убытки. Я просто не понимаю, почему не прикончил вас уже давно. Хок нахально ухмыльнулся:

– Должно быть, вы сообразили, что если вашим убийцам не удастся меня ликвидировать, то я ликвидирую их, а потом приду за вами. И все телохранители в Хейвене не помогут, если мне понадобится ваша голова.

Сан-Кристоф задумчиво кивнул.

– Вы мужественный человек, капитан, но когда-нибудь зайдете слишком далеко, и мне придется проверить, так ли хорошо вы владеете топором. Тем не менее мое предложение остается в силе. Бросайте свою работу в Страже, тем более что вас оттуда гонят, и переходите ко мне. Я дам вам такое богатство, о котором вы и не мечтали.

– Я работаю только на себя, – ответил Хок. – И всех денег в Хейвене не хватит, чтобы подкупить меня. Ваше богатство – кровь и страдания людей, как бы вы там ни прикрывались вашим якобы законным бизнесом.

– Выходит, вы ненавидите меня, ай-ай-ай! – сокрушенно воскликнул Сан-Кристоф. – Зачем же мне тогда помогать вам? Вы отвергли мою дружбу, мое более чем щедрое предложение, оскорбили меня на глазах моих людей. Какое мне дело до Моргана и его наркотика? Если не он, так кто-нибудь другой. Спрос на рынке наркотиков всегда больше, чем предложение.

– Супершакал – наркотик особенный! – спокойно сказал Хок. – Он превращает людей в сумасшедших, неуправляемых убийц. Город будет завален трупами. Счет пойдет на тысячи! Это разрушит и ваш собственный бизнес. Вам самому выгодно остановить Моргана.

– А ведь вы правы, капитан!

Сан-Кристоф колыхнул брюхом, скамейка под ним вновь заскрипела. Охранницы слегка насторожились, но тут же расслабились.

– Так значит, это дело для вас очень важно, капитан?

– Да, такова моя работа.

– Это для вас больше чем работа. Хотите совет? Никогда не принимайте ничего близко к сердцу. Это мешает думать и делает человека уязвимым. Давайте заключим сделку. Я приостановлю продажу всех наркотиков в городе на сорок восемь часов. Более чем достаточно, чтобы найти Моргана и расправиться с ним. А вы, в свою очередь, уйдете из Стражи и будете работать на меня. Все честно. Согласны?

– Нет, – твердо ответил Хок.

– Подумайте хорошенько, капитан. Подумайте о тех людях, которые умрут, если вы не найдете Моргана. А вы не найдете его без моей помощи. У вас просто нет выбора.

– Все не так! Это у вас нет выбора. – Хок единственным глазом холодно уставился на Сан-Кристофа. Тел охранительницы беспокойно зашевелились. – У Стражи остался еще один ящик с супершакалом. Похитители забыли его в спешке. Поэтому или вы будете сотрудничать, или я, когда наркотик появится на улицах, приду к вам и заставлю принять дозу, и мы посмотрим, что от вас останется. Если городу суждено погибнуть, вы умрете вместе с ним.

– Вы не осмелитесь.

– Хотите проверить?

Все замолчали. Воцарилась тишина. Напряжение росло. Бернс нервно положил руку на рукоять меча. Стоит Сан-Кристофу подать знак, и двенадцать охранниц просто разорвут их на куски. Хок, может, и справится один против шести, но насчет своего фехтовального мастерства Бернс не строил никаких иллюзий. Единственный выход – немедленно выскочить вон. Но это значит бросить Хока…

– Хорошо, – внезапно сказал Сан-Кристоф. Бернс покрылся холодным потом. – Согласен. Я приостановлю продажу наркотиков на двадцать четыре часа.

– Речь шла о сорока восьми, – напомнил Хок.

– То была другая сделка. Итак, у вас сутки, капитан. Надеюсь, вы успеете, так как я не имею ни малейшего представления, где сейчас Морган. Но когда все кончится – берегитесь. Вы ответите мне за все угрозы и оскорбления. И не забудьте закрыть дверь, когда будете уходить.

Хок повернулся и молча вышел. Бернс поспешил за ним, благоразумно закрыв за собой дверь парилки.

– Я просто не могу поверить, – взволнованно заговорил Бернс, когда, к немалому его облегчению, они снова оказались на улице. – Ты заставил, даже не потянувшись к мечу, самого Сан-Кристофа сотрудничать с тобой! Это труднее, чем повернуть вспять прилив.

Хок безразлично махнул рукой:

– Помочь нам было в его же интересах.

– Слушай, а правда, что в Штабе остался ящик супершакала? Я думал, он весь исчез.

– Я попросту соврал, – ухмыльнулся Хок. Бернс онемел.

– Видишь, приятель, я умею не только топором махать.

Хок привык доверять интуиции. Вот и сейчас он почувствовал знакомое жжение между лопатками. И понял, что это значит: за ними следят. Он покосился на Бернса, но тот, погруженный в свои мысли, вроде бы ничего не замечал. Хок замедлил шаг и исподтишка бросил взгляд назад. За ними следили сразу несколько человек. Эти ребята знали свое дело, если сумели так долго и незаметно висеть у них на хвосте. Наблюдая за передвижениями соглядатаев, Хок понял, что они не просто следят, а постепенно охватывают двух Стражей в кольцо. Это уже становилось похожим на засаду. Место как раз подходящее: узкая улица, перекресток далеко. Убежать невозможно. Хок погладил рукоять топора и осмотрелся, выбирая площадку для боя.

– Их семеро, – прошептал сбоку Бернс. – Следят за нами от самой сауны.

– Я думал, ты ничего не замечаешь.

– Работая в Западном округе, я часто охранял ювелиров, доставляющих свою недельную выручку в банк. На такой работе поневоле научишься распознавать слежку. Что мы будем делать?

– Придется драться. И их восемь, а не семь. Видишь того парня в подворотне, который притворяется, что не видит нас?

– Ах ты черт! Правильно! Может, рядом околачиваются еще трое или четверо и только ждут случая, чтобы присоединиться к остальным. Здорово мы влипли, Хок.

– Ничего, бывало и похуже.

– Прекрати, это раздражает. Кто они? Люди Моргана?

– Скорее всего. Он знал, скотина, что я пойду к Сан-Кристофу за помощью. Черт, не люблю, когда угадывают, как я поступлю.

– Мы можем вернуться к Сан-Кристофу, он нас защитит.

– Все шутишь? Сан-Кристоф будет в восторге, а я нет. Мне надо думать о своей репутации.

– Если мы не придумаем что-то по-быстрому, ты будешь трупом с самой хорошей репутацией во всей Северной окраине.

– Да успокойся ты, Бернс! Если условия боя не в нашу пользу, надо их изменить. Это же очевидно. Видишь справа ту пожарную лестницу?

– Да, а что?

– Заткнись и беги.

Хок помчался вперед. Бернс, не ожидая еще одного приглашения, постарался не отстать от него. Их преследователи, помедлив секунду, бросились за ними, расталкивая прохожих.

Стражи добежали до лестницы и устремились вверх, перескакивая через ступеньки. Хлипкое железное сооружение жалобно гудело под ударами их тяжелых сапог. Оказавшись на крыше, Хок осторожно, балансируя на скользком скате, добрался до каминной трубы. Бернс достиг трубы на четвереньках.

– Отправляйся на противоположную сторону крыши, а я приготовлюсь встретить их здесь, – тяжело дыша, прохрипел Хок.

– Я не могу, – ответил Бернс, не отпуская трубы.

– Что с тобой?

– Я боюсь высоты.

– Прекрати жаловаться и иди на другую сторону! – прошептал выведенный из себя Хок. – Здесь отличное место, есть где укрыться, и у нас появилось преимущество. Уж поверь мне.

– Ладно, по какому плану действуем?

– Плана нет. Просто спрячься и бросайся на все, что движется.

Бернс злобно посмотрел на него и, не меняя способа передвижения, полез вверх по скату. Вот он исчез за коньком крыши. Хок облегченно вздохнул и быстро осмотрелся. Пока все было спокойно. Бандиты почему-то медлили. Снег и лед, покрывавшие черепицу, делали опасными любые резкие движения. Звук падения и злобные ругательства с другой стороны крыши свидетельствовали о том, что Бернс пришел к такому же выводу. И тут в голову Хока пришла отличная мысль. Он встал и подошел к наименее заснеженному участку крыши. Расстегнул ширинку и стал мочиться. На воздухе от струи шел пар, но жидкость застывала, едва коснувшись черепицы. Хок закончил, застегнул ширинку и, услышав топот башмаков по лестнице, достал топор. Скрючившись, он спрятался за трубой, сдерживая дыхание, чтобы его не выдало облачко пара.

Первый преследователь осторожно вступил на крышу и медленно пошел вперед. Ориентируясь только на звук шагов, Хок выскочил из-за трубы, зажав топор в обеих руках. Бандит не успел увернуться, лезвие разрубило ему ключицу. Раненый с воплем упал. Из поврежденной артерии фонтаном брызнула кровь. Хок хладнокровно столкнул умирающего ногой с крыши.

Сзади послышались шаги. Хок еле успел обернуться, чтобы увидеть подбегающего к нему второго бандита. Но этому повезло еще меньше, чем первому. Он неловко поскользнулся на замерзшей моче, отчаянно взмахнул руками и съехал по крутому скату, как на санках. Хок услышал дикий крик и удар тяжелого тела о землю. Он злобно оскалился. Двумя врагами меньше. Третий преследователь торопливо взбегал по пожарной лестнице. Хок бросил ему в лицо горсть снега. Бандит инстинктивно зажмурился и не успел отразить могучий удар топора сбоку. Сталь легко пробила кольчугу и ребра. Хок сбросил с крыши очередное мертвое тело, злорадно прислушиваясь к проклятиям, которыми сыпали товарищи убитых снизу. Решив посмотреть, что там творится, Хок неосторожно шагнул к лестнице, и тут нога его поехала и он тяжело упал на твердую черепицу. Отчаянно пытаясь за что-нибудь ухватиться, он скользил по крутому скату, повторяя путь своих жертв. У самого края Хок отшвырнул топор и повис на водосточном желобе, успев вцепиться в него обеими руками. Ноги Хока болтались в сотне футов над мостовой. Стараясь не глядеть вниз, он начал осторожно подтягиваться. Желоб жалобно заскрипел и неожиданно дернулся, как будто что-то оторвалось. Хок понимал, что долго ржавые крепления не выдержат его вес, и продолжал настойчиво подтягиваться, не обращая внимания на зловещее поскрипывание. Наконец ему удалось перекинуть ногу через край и забраться на крышу. Первым делом он схватил свой любимый топор, а потом облегченно вытер пот со лба. Грохот сапог по железным ступенькам напомнил ему о врагах. Хок мелкими шажками подбежал к пожарной лестнице и посмотрел вниз. По ступенькам торопливо поднимались семеро до зубов вооруженных мужчин. Хок понял, что с таким количеством не справиться даже ему. Что же делать? Внезапно его осенило. Он жизнерадостно помахал бандитам и вогнал топор между стеной и лестницей. Действуя топорищем, как рычагом, он легко вырвал железные скобы креплений из гнезд. Лестница медленно отошла от стены и, набирая скорость, рухнула вниз. Вопли семи человек заглушил ужасающий грохот железа по мостовой. Вдоволь полюбовавшись славной картиной коллективного падения, Хок, размышляя о преимуществах экономии на строительстве, на четвереньках перелез на другую сторону крыши. Бернс, согнувшись, сидел возле слухового окна, держа в руке меч. Бандитов больше нигде не было видно. Хок весело окликнул Бернса, который от испуга чуть не свалился вниз. Он зверским взглядом прожег Хока.

– Черт побери! Зачем ты так подкрадываешься?

– Извини, – сказал Хок. – Здесь у тебя никого не было?