Текст книги "Социология уголовного права. Сборник статей. Том II"

Татарова С. П. Развитие социологии девиантного поведения в России (середина ХХ – начало XXI вв.)

Татарова С. П. – д.с.н., профессор кафедры социально культурной деятельности Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств

Развитие социологии девиантного поведения в России во второй половине ХХ века вызревало в недрах традиционных наук, занимавшихся осмыслением социальной реальности в предшествующие века. Кроме того, в конце 60-х – начале 70-х гг. ХХ в. появились отечественные труды, заложившие основу формирования социологии девиантного поведения как специальной социологической теории.

В 70-е гг. появляется все больше трудов, посвященных проблемам формирующейся социологии девиантного поведения (В. С. Афанасьев, А. А. Габиани, Я. И. Гилинский, В. Н. Кудрявцев, И. В. Маточкин, Р. С. Могилевский, А. М. Яковлев и др.). Проблематика научных разработок также существенно расширилась. Наряду с изучением распространенности, структуры и динамики антиобщественных явлений стали глубже анализировать их причины, а также особенности региональных условий борьбы с ними. Начав с регистрации и описания демографических и некоторых социально-психологических данных о личности нарушителей норм права и морали, криминологи и педагоги вплотную подошли к раскрытию механизмов, детерминирующих отклоняющееся поведение.[35]35
  Механизмы преступного поведения. – М., 1981; Особенности психологии личности педагогически запущенных учащихся. – Воронеж, 1982.


[Закрыть] Поднимаются вопросы о необходимости рассмотрения различных нежелательных для общества нормонарушающих проявлений с позиции более общей социологической теории. Отклоняющееся поведение рассматривается как социальный феномен, имеющий различные виды, но общий генезис и причины, находящиеся в сложных взаимосвязях и зависимости от экономических и социальных условий.[36]36
  Гилинский Я. И. Некоторые проблемы «отклоняющегося поведения» // Преступность и ее предупреждение / Ред. Н. Кан, М. Шаргородский. – Л., 1971. С. 95–100; Гилинский Я. И. Отклоняющееся поведение как социальное явление // Человек и общество. – Л., 1971. Вып. 8. С. 113–118; Здравомыслов А. Г. Методологические проблемы изучения девиантного поведения // Материалы социологического симпозиума. – Ереван, 1971. С. 6–9.


[Закрыть] Разрабатываются методы и средства социальной и индивидуальной профилактики негативных явлений, решаются вопросы эффективности борьбы с ними, а также их прогнозирования.

Но все же в бывшем СССР отклоняющееся поведение длительное время изучалось преимущественно в рамках специальных дисциплин: криминологии, наркологии, суицидологии. В связи с чем долгое время оставался непреодоленным существенный недостаток – отсутствие необходимой взаимосвязи между изучением различных видов поведения, отклоняющихся от нормы. Этот недостаток стал тем более очевиден, что наличие между ними объективных связей в реальной действительности не подвергается сомнению. Возникла объективная необходимость в научном изучении общих проблем поведения, отклоняющегося от социальной нормы. Многие авторы высказывали точку зрения о необходимости изучать «причины, условия, механизм возникновения отклонений от нормального течения социальных процессов» и называли первоочередные проблемы, подлежащие разрешению: отклонения внутри групп и в межгрупповых взаимодействиях; крупные социальные процессы и их влияние на социально-отрицательные явления; связь индивидуального отклоняющегося поведения с процессом социализации личности.[37]37
  Блувштейн Ю. Д. Профилактика преступлений / Ю. Д. Блувштейн, М. И. Зырин, В. В. Романов. – Минск, 1986. С. 9–10.


[Закрыть]

Появился ряд работ, объясняющих девиантное поведение с позиций нарушения в становлении, формировании и развитии личности (А. В. Петровский, А. Е. Личко, И. С. Кон и др.). Большое внимание уделяется индивидуальным характеристикам и особенностям девиантов, в частности, влиянию чувства самоуничижения и самоуважения на возникновение девиации подростков.[38]38
  Кон И. С. Психология ранней юности. – М., 1989. С. 252–254.


[Закрыть]

В конце 70-х – начале 80-х гг. сложилось несколько исследовательских центров по изучению девиантного поведения, начали выходить сборники научных статей по социологии девиантного поведения, в 90-е гг. активизировалось взаимодействие российских и зарубежных девиантологов.

За небольшой период становления и развития современной отечественной социологии девиантного поведения были сформированы собственные представления о девиантном поведении, в результате многочисленных эмпирических исследований накоплены сведения о состоянии, структуре, динамике социальных девиаций в России и различных ее регионах.

В современных теоретических исследованиях девиации в нашей стране, большой интерес вызывают работы Я. И. Гилинского, С. Линга и др.

Общепризнанный вклад в методологию девиантного поведения внесен Я. И. Гилинским. Его подходы базируются на классических позициях социологии конфликта. Базовой посылкой для фундаментальных исследований в этой области, по его мнению, является рассмотрение объекта социологии девиантного поведения в контексте мирового процесса самодвижения материи. В этом смысле девиации необходимо рассматривать как естественный и объективный процесс развития, свойственный всем системам. Его функции имеют двойственный характер. С одной стороны, представляют безусловную угрозу стабильности общества, особенно в периоды кризиса, с другой, не только поддерживают общественное согласие, но и способствуют созданию новых ценностей, новой культуры, новых идей.[39]39
  Гилинский Я. И. Социология девиантного поведения, как социальная социологическая теория // Социологические исследования. 1991. № 4. С. 74.


[Закрыть]

С. Линг продолжает изучение природы позитивной девиации в теории поведения добровольного риска. С этих позиций он рассматривает девиацию и риск как две стороны одной медали социальной мутации. Состояние риска – своего рода граница, черта, разделяющая хаос и порядок, инновацию и устоявшуюся нормативно – ролевую форму поведения. Чем меньше риск, тем вероятнее действие индивида, более предсказуемо поведение системы в целом. Девиация как инновационное поведение, которое рассматривает С. Линг, есть отклонение от общепринятой, неоднократно проверенной практикой нормы поведения, характеризуемое непредсказуемостью, неизвестностью, возможной опасностью.[40]40
  Линг С. По лезвию бритвы: социально-психологический анализ преднамеренного риска // Социальные и гуманитарные науки. Серия 11. Социология. 1993. № 2. С. 97–102.


[Закрыть]

Теоретические учения в социологии девиантного поведения, рассматривая в качестве приоритетных социальные факторы, в качестве косвенных определяют факторы внесоциального характера – психологические, биологические особенности индивидов. При этом стоит отметить, что ни одно из рассмотренных нами теоретических учений в социологии девиантного поведения не смогло в полной мере отразить широкий спектр факторов социальной девиации. Но все вместе, взаимно дополняя друг друга, они подготовили почву для дальнейшего развития и применения теории девиации в практике изучения и регулирования девиантного поведения.

В современных условиях продолжается активный поиск концептуальных основ познания девиации, проводятся как теоретические, так и эмпирических исследования девиантного поведения. Активно разрабатываются различные аспекты проблемы девиации в региональных исследованиях, а частности в Республике Татарстан,[41]41
  Комлев Ю. Ю. Социологический мониторинг наркотизации подростково-молодежной среды. – Казань, 2005; Комлев Ю. Ю., Сафиуллин Н.X. Социология девиантного поведения: вопросы теории. – Казань, 2000; Салагаев А. Л. Наркотизация в Татарстане: стратегии социального реагирования / Под ред. Р. Г. Садыковой, А. Л. Салагаева. – Казань, 2003; Салагаев А. Л. Наркотизация молодежи в группах риска: от изучения к профилактике: Учебное пособие. – М., 2004; Салагаев А. Л. Проблемы социальных девиаций: социологический подход: Учебное пособие в двух частях. – Ч. 1. – Казань, 2004.


[Закрыть] Тюмени,[42]42
  Ольков С. Г. Общественные болезни. – Тюмень, 1996; Ольков С. Г. Биосоциальная механика, общественная патология и точная юриспруденция. – Новосибирск, 1999.


[Закрыть] Республике Бурятия. В Республике Бурятия рядом авторов рассматриваются вопросы социализации и девиации молодежи и подрастающего поколения в условиях общества переходного периода. Так, различным формам отклоняющегося поведения населения, посвящены работы З. А. Даниловой, И. Б. Балдаевой, С. К. Бураевой, И. И. Васильевой; вопросы особенностей социализации детей и молодежи в условиях реформирования и структурных преобразований общества, изучают И. И. Осинский, Ц. Ц. Чойропов, Ю. Б. Рандалов, В. И. Затеев, С. Г. Орешкина, Г. С. Ошорова, Н. К. Жамсуева, Ю. И. Жегусов; девиацию молодежи и подростничества исследуют С. П. Татарова, Е. В. Корякина, М. Ш. Мантатова; пенитенциарную девиантность в современном обществе рассматривает Л. И. Шиллеер, М. К. Гайдай; реабилитацию и формирование здорового образа жизни подростничества исследуют Т. М. Хижаева, В. С. Тубчинова, Д. Б. Раднаева.

Однако различные теории девиантности взятые отдельно в силу известной ограниченности и односторонности не могут в современных условиях быть высокоэффективной теоретико-методологической основой комплексного изучения процессов девиации. Феномены девиантности (преступность, наркотизм, алкоголизм, насилие и др.) находятся за таким порогом сложности, где обнаруживается недостаточность линейных причинно-следственных моделей объяснения, что требует дополнительных познавательных усилий. Как отмечает Я. И. Гилинский «одно из методологических убеждений современной социологии и криминологии: нет и не может быть одной «единственно верной» парадигмы. В соответствии с принципом дополнительности Н. Бора лишь совокупность теоретических концепций, в том числе и противоположных, способна отчасти отразить изучаемый предмет».[43]43
  Гилинский Я. И. Девиантность, преступность, социальный контроль. Избранные статьи. – СПб., 2004. С. 193.


[Закрыть]

В результате зарубежными и отечественными девиантологами все чаще используются междисциплинарные, универсальные методологические подходы с большим эвристическим потенциалом.[44]44
  Комлев Ю. Ю. Социологический мониторинг наркотизации подростково-молодежной среды. – Казань, 2005. С. 17.


[Закрыть]

Интегративные подходы в девиантологии исходят из посыла о том, что детерминация современных форм девиантного поведения в рамках одной теоретической модели отнюдь не всегда является успешной, а подчас и невозможной. Создание интегративных теорий в последние десятилетия в зарубежной науке есть результат обобщения, интеграции наиболее удачных положений для единого объяснения преступности, наркотизма, других социально опасных отклонений из уже существующих концептуальных моделей и теорий. Они широко используются в работах правоведов и социологов в США и Западной Европе.

Между тем в современных отечественных исследованиях проблем девиации интегративный подход – большая редкость. Одной из первых попытку синтеза теорий девиантности в России предприняла Т. В. Шипунова.[45]45
  Шипунова Т. В. Введение в синтетическую теорию преступности и девиантности. – СПб., 2003; Шипунова Т. В. Проблема синтеза теорий девиантности // Социологические исследования. 2004. № 2. С. 103–113.


[Закрыть]

На наш взгляд, при рассмотрении девиации имеет смысл сочетать ряд социологических теорий, рассматривающих социальную дезорганизацию как причину отклонений, а также положения психологических концепций, определяющих влияние личностных и микрогрупповых факторов на девиантное поведение подростков. Таким образом, считаем важным, выделить три важнейших составляющих, при определенных условиях, обуславливающих девиацию: личность, референтная социальная группа и общество. Состояние каждого из элементов является определяющим. Обеспечивая влияние друг на друга, в совокупности они обусловливают образцы поведения в обществе и социально приемлемые или патологичные варианты его реализации. Стоит заметить, что названные элементы определяют лишь возможность девиации, но не являются ее непосредственными причинами. В качестве условий, способствующих преобразованию элемента в девиационный фактор, можно отметить случаи существенных трансформаций его состояния, либо специфическое положение его в данный момент. Каждое из этих состояний элементов можно условно назвать «состояние риска».

Считаем, что вероятность девиации значительно возрастает при наличии двух или всех трех составляющих, находящихся в «состоянии риска». В случае наличия только одного из них, отклонения могут быть временными и характеризоваться незначительностью нарушения норм, либо вообще отсутствием таковых. Вместе с тем, при объективной взаимосвязи общества и группы, существует некоторая самостоятельность и приоритетность последней в возможности воспроизводства в ней отклоняющегося поведения.

В качестве дополнительных условий девиации, на наш взгляд, могут быть названы: возраст человека, степень референтности, притягательности и авторитетности группы, а также частота, продолжительность и число его контактов с группой в «состоянии риска». Считаем, что возникновение отклонений находится в прямой зависимости от этих параметров. Чем человек моложе, чем более значима для него группа, и чем выше его включенность в нее, определяемая частотой и продолжительностью встреч, тем выше вероятность и интенсивность усвоения человеком девиантных ценностей.

При этом стоит отметить, что обособление составляющих является чисто условным, поскольку взаимовлияние их является постоянным и отличается внутренней противоречивостью. С одной стороны, у индивида не могут развиться социальные свойства и черты вне системоформирующего воздействия среды, в качестве которой выступают группа и общество. Причем, наряду с положительным опытом, могут воспроизводиться и негативные стороны образа жизни людей. С другой стороны, личность не может обрести свою индивидуальность, если будет слепо приспосабливаться к условиям среды. Кроме того, свойственные отдельным личностям, особенно лидерам, отрицательные черты могут трансформироваться в психологию группы. Однажды совершенный человеком аморальный поступок, будучи принятым группой может, с одной стороны, стать нормой поведения в ней, с другой закрепить негативный опыт поведения человека. В связи с этим можно говорить о том, что все названные составляющие взаимосвязаны между собой, а девиация и конформность это две стороны одной медали, без которых невозможно существование ни одного общества.[46]46
  Татарова С. П. Девиантное поведение подростков и социальные технологии его профилактики в современном российском обществе. – Улан-Удэ, 2007.


[Закрыть]

Таким образом, на сегодняшний день можно сказать, что накоплен значительный арсенал теоретических и эмпирических исследований о состоянии, структуре, уровне и динамике различных форм девиантности, взаимодополняющих и взаимопроверяемых друг друга, произошло освоение основных достижений мировой и отечественной социологии, наработан новый опыт в изучении проблем девиации, что в совокупности представляет сложившуюся специальную социологическую теорию – девиантологию. Девиация сегодня рассматривается как естественный результат жизнедеятельности социума, а потому полное искоренение данного феномена в обществе невозможно, вследствие чего необходимо разрабатывать и открывать новые способы и технологии его профилактики и регулирования, вырабатывать стратегические подходы к социальному контролю. А потому у исследователей данного направления функционирования социума еще много не решенных задач.

Бадмацыренов Т. Б., Доржиева И. Ц. Социологическое изучение делинквентности в ВУЗе

Бадмацыренов Т. Б. – к.с.н., ст. преподаватель кафедры политологии и социологии Бурятского государственного университета

Доржиева И. Ц. – к.с.н., ст. преподаватель кафедры политологии и социологии Бурятского государственного университета

Социологическое исследование делинквентности в вузе может стать важным инструментом диагностики и профилактики негативных противоправных явлений в системе высшего образования. Важнейшей задачей высшего учебного заведения является подготовка компетентного грамотного специалиста, готового к профессиональной деятельности. Функциональным ядром самого существования вуза выступает учебный процесс. Но качество профессионального образования обеспечивается не только обучением и формированием профессиональных компетенций. Едва ли не в большей степени важна не профессиональная индоктринация, а общая социализация студентов, формирование и развитие качеств полноценной гармонично развитой личности.

Цель данной статьи состоит в выявлении особенностей социологического изучения делинквентности в вузе, описании специфики постановки научной проблематики и организации социологического исследования противоправного поведения студентов.

Социально-экономические проблемы российского общества негативно сказываются на системе высшего образования. Рост числа правонарушений обусловлен как материальными причинами, так и обострением социокультурных противоречий современного российского общества. Вузовское образование не может не учитывать наличие существенного компонента правового нигилизма, причем как бытового, так и систематизированного, отрицающего на идейной основе существующие правовые нормы. Институционально, альтернативные формы нормативного регулирования через системы морали, обычаев, ритуалов, неформальных норм могут вступать в противоречие с существующей системой правовых регуляторов. Иными словами, в студенческой и преподавательской среде возможно существование устойчивых ценностных и нормативных структур, на основе которых могут возникнуть в том числе и криминальные группы.

Студенческая молодежь обладает существенными особенностями в сравнении с другими группами молодежи. Прежде всего, это интеграция в систему высшего и среднего профессионального образования и высокий уровень социальной организации. К ней предъявляются повышенные требования интеллектуального, творческого, деятельностного характера. Большое значение имеют возрастные психологические характеристики. Вместе с тем, при выявлении особенностей структуры современного студенчества, можно констатировать, что они не исчерпываются организационными и профессиональными рамками, и включают многие элементы, напрямую не связанные с системой высшего образования. Высокий уровень организации студенчества может проявляться и в формировании устойчивых противоправных явлений, от мелких правонарушений до возникновения преступных групп. Кроме того, проблема противоправности в вузе не ограничивается лишь правонарушениями студентов. Преподаватели, аспиранты и сотрудники вузов также могут совершать дисциплинарные, административные и уголовные правонарушения.

Современный вуз сталкивается с необходимостью осуществления сложной системы мониторинга, охватывающего все стороны его деятельности. В значительной степени, она основана на выполнении нормативных и организационных требований, выражающихся в представлении отчетности, ведении учета и т. п. Одним из формальных требований является осуществление мероприятий профилактики противоправных явлений, что также требует проведения специальных процедур по сбору и анализу данных.

Вместе с тем, в вузе существует ряд особенностей, которые необходимо учитывать при проведении исследовательских процедур. В качестве примера приведем данные опроса «Образовательные установки и удовлетворенность качеством образования студентов Бурятского государственного университета», проведенного в 2012 году. В анкетном опросе приняло участие 502 студента всех факультетов и институтов Бурятского государственного университета, обучающихся на очном отделении. Отбор респондентов в выборочную совокупность производился на основе вероятностного стратифицированного отбора, при котором случайным образом были сгенерированы списки 10 % студентов каждого курса 15 институтов и факультетов БГУ.

На основе использования базы данных студентов при построении выборки возможно применение вероятностного отбора, что позволяет воспроизвести особенности социальной структуры студенчества и получить репрезентативные социологические данные, что при изучении других групп часто бывает затруднено.

Исследование было направлено на изучение образовательных установок студентов БГУ и их удовлетворенность качеством образования. Изучение делинквентности при этом не входило в круг первостепенных задач, и было затронуто лишь в контексте изучения мнения студентов по поводу качества условий образования. Так, один из вопросов, которые нас интересовали, был направлен на выявлении информированности респондентов о случаях правонарушений студентами БГУ. На него утвердительно ответили 31,1 % студентов, причем по факультетам наибольшая доля отмечается на СПФ (62,5 %), ЮФ (42,3 %), БГФ (40,9 %) и наименьшая – на ФИЯ (16,7 %), ФЭУ (16,7 %) и МФ (19,1 %). При этом высокий уровень информированности студентов-юристов вполне оправдан спецификой их профессиональной подготовки.

Весьма тревожные данные были получены в ответах на вопросы «Слышали ли вы о конкретных случаях коррупции в БГУ?» и «Сталкивались ли вы лично с коррупцией в университете?»

Таблица 1

Распределение ответов на вопрос «Слышали ли вы о конкретных случаях коррупции в БГУ?»

Почти треть опрошенных респондентов слышала о конкретных случаях коррупции в университете, а 14,6 %, включая студентов всех факультетах, за исключением НГИ, лично сталкивались с ней. Кроме того, на ряде факультетов эти значения достигают более высоких показателей. Так, более половины студентов ФФ (50,0 %) и СПФ (54,2 %) слышали о случаях коррупции, а 23,3 % и 29,2 % лично с ней сталкивались. Наибольшая доля лично столкнувшихся с фактами коррупции респондентов выявлена на ХФ (47,4 %), БГФ (29,5 %) и СПФ (29,2 %).

Таблица 2

Распределение ответов на вопрос «Сталкивались ли вы лично с коррупцией в университете?»

Лично столкнулись с коррупцией в процессе обучения 10 % респондентов, что в абсолютных значениях составляет 50 человек. Также, несмотря на функционирование в течении последних лет системы ЕГЭ, студентами отмечается существование коррупции при поступлении. К сожалению, среди студентов, лично встречавших коррупционные факты, представлены как студенты, испытывающие трудности в обучении, так и вполне, с субъективной точки зрения, успешные, из чего можно сделать вывод о наличии определенной устойчивости и широком охвате коррупционных связей, а также об отсутствии у студентов возможности, и/или желания противодействовать коррупции.

Из представленных данных можно сделать вывод о том, что подавляющее большинство респондентов не считает правонарушениями дисциплинарные проступки. Кроме того, существует вероятность использования студентами понятия «коррупция» во множественных значениях, возможно не вполне отражающих его нормативное правовое содержание. Необходимо проведение дополнительных исследований, с целью диагностики, противодействия и пресечения коррупционной деятельности как студентов, так и преподавателей. В качестве вспомогательных средств возможно проведение фокус-групп и индивидуальных интервью, в ходе которых будут уточнены переменные исследования.

Таким образом, проблемы социологического исследования делинквентности в вузе связана не только с прикладными потребностями высших учебных заведений в повышении эффективности обучения, но и с фундаментальными проблемами социологии права.