Текст книги "Актуальные проблемы новой и новейшей истории зарубежных стран. Выпуск II"

Мы видим, что уже в «Невском проспекте» Гоголь поставил точку на увлечении немецкой философией (невероятной популярной в России того времени, да и в дальнейшем) и немецким образом жизни. Здесь для него не было откровения, не было пути к гармонии. Он еще просил в том же 1835 г. своего московского друга М.П. Погодина, вернувшегося из путешествия по Германии, при встрече в Петербурге рассказать ему, «…что и как было в пути и что Немещина и немцы. … Я жадно читал твое письмо в “Журнале просвещения”, но еще хотел бы слушать изустных прибавлений. Уведомь, какие книги привез и что есть такого, о чем нам неизвестно»4444
  Гоголь-1979. Т. 7. № 57. С. 122-123. Письмо от 6 декабря 1835 г.


[Закрыть]. Но в 1836 г. Гоголь уехал за границу, проехал по многим городам Германии и утвердился в неприятии германофильства. Напротив, он теперь категорически отрицал стремление русских увлекаться «сумрачным немецким гением». В письме своей бывшей ученице М.П. Балабиной (в замужестве – Вагнер) из Рима от 7 ноября (н.ст.) 1838 г. Гоголь критиковал ее привязанность к Германии. «Конечно, не спорю, иногда находит минута, когда хотелось бы из среды табачного дыма и немецкой кухни улететь на луну, сидя на фантастическом плаще немецкого студента… Но я сомневаюсь, та ли теперь эта Германия, какою ее мы представляем себе. Не кажется ли она нам такою только в сказках Гофмана? Я, по крайней мере, в ней ничего не видел, кроме скучных табльдотов и вечных, на одно и то же лицо состряпанных кельнеров и бесконечных толков о том, из каких блюд был обед и в котором городе лучше едят; и та мысль, которую я носил в уме об этой чудной и фантастической Германии, исчезла, когда я увидел Германию в самом деле, так, как исчезает прелестный голубой колорит дали, когда мы приблизимся к ней близко»4545
  Там же. № 79. С. 175. Анненков пишет о том, что «Гете и вообще немецкая литература почти не существовали для него», т.е. для Гоголя (Анненков П.В. Указ. соч. С. 36).


[Закрыть].

В дальнейшем мы встречаем в переписке Гоголя крайне уничижительные характеристики всего немецкого. В письме Балабиной от 30 мая (н.ст.) 1839 г. он высказывается так: «Опять я увижу эту подлую Германию, гадкую, запачканную и закопченную табачищем… По мне, Германия есть не что другое, как самая неблаговонная отрыжка гадчайшего табаку и мерзейшего пива. Извините маленькую неопрятность этого выражения. Что ж делать, если предмет сам неопрятен, несмотря на то, что немцы издавна славятся опрятностью?» Но в этом же письме мы находим отголосок давнего увлечения Гоголя. Пытаясь объяснить сам себе причины германофильства ученицы, он спрашивает ее: «Или, может быть, для этого нужно жить в Петербурге, чтобы почувствовать, что Германия хороша?»4646
  Там же. № 82. С. 186.


[Закрыть] Узнав от своего друга поэта Н.М. Языкова о переводе первого тома «Мертвых душ» на немецкий язык4747
  Немецкий перевод «Мертвых душ» (Ф. Лебенштейна) был издан в 1846 г. в Лейпциге (Die todten Seelen. Ein satyrisch-komisches Zeitgemälde / Aus dem Russischen übertr. Ph. Löbenstein. Leipzig: Reclam, 1846). Впоследствии поэма в переводе Лебенштейна переиздавалась еще трижды – в 1871, 1881 и 1920 гг. В 1846 г. вышли немецкие переводы (Г. Боде с французского перевода Л. Виардо 1845 г.) и некоторых повестей Гоголя (Russische Novellen / Nach L. Viardot übertr. von H. Bode. Bd. 1-2. Leipzig: Klemm, 1846). Отмечу, что немецкие переводы произведений Гоголя появлялись и раньше 1846 г. Например, повести «Старосветские помещики» и «Тарас Бульба» из цикла «Миргород» (1835 г.) были опубликованы по-немецки в 1840 и 1841 гг. (первая) и в 1844 г. (вторая) (см. Библиография переводов на иностранные языки произведений Н.В. Гоголя / Сост. М.С. Морщинер, Н.И. Пожарский; отв. ред. М.П. Алексеев. М.: Всесоюзная гос. биб-ка иностр. лит-ры, 1953. С. 32, № 212, 213; с. 37, № 287; далее – Библиография переводов…). Первая информация о самом Гоголе на немецком языке появилась в 1836 г. в журнале «Листки для литературных бесед», в котором рассказывалось о петербургской постановке «Ревизора». Корреспондент понял комедию только как острую сатиру на взяточничество и продажность чиновников. Но уже Р. Липперт в статье «Взгляд на русскую литературу 1846-1847 гг.» заявлял, что «…Гоголь коренным образом меняет эстетические представления русских и европейских читателей, создает новые способы и формы изображения окружающей действительности» (Цит. по: Смирнов А.А. Восприятие русской литературы в Германии: Пушкин, Лермонтов, Гоголь // Россия и Германия. Сборник статей по материалам международной научной конференции «Россия и Германия: литературные и культурные связи в XVIII-XXI веках» / Сост. Н.И. Михайлова, В.А. Невская. М.: Гос. музей А.С. Пушкина, 2015. С. 59). Журналист, литературный критик и искусствовед В.П. Горленко (1853-1907) писал: «…В европейской публике, за исключением, может быть, немецкой, которой Гоголь знаком наиболее, наш поэт пользовался вниманием почти одних только тонких ценителей, не проникая в “толпу”, дающую, впрочем, успех, как видим сплошь и рядом, и второклассным писателям и разным литературным эфемеридам. … Многочисленные немецкие переводы [произведений Гоголя] выходили во всех главных германских книжных центрах» (Горленко В.[П.] Литературные очерки. Гоголь и иностранцы // Горленко В.[П.] Отблески. Заметки по словесности и искус[с]тву. [2-е изд.]. СПб.: Типо-лит. «Энергия» (Э.М. Шапиро), [1906]. С. 1, 2). «Ревизор» был переведен на немецкий язык в 1854 г., а на английский – только в 1890 г. (Der Revisor. Lustspiel in 5 Acten. Bearb. von A. von Viedert. Berlin: Trowitsch, [1854]; The Inspector. Transl. by T. Hart-Davies. Calcutta: Thacker Spink, 1890. Об этом см.: Библиография переводов… С. 67, № 649; с. 70, № 689).


[Закрыть], Гоголь писал (в 1846 г.), что такое известие было для него неприятно. Ему не хотелось, чтобы иностранцы, как ранее и соотечественники, приняли поэму за негативный портрет России. Тем не менее, он просил Языкова: «Если тебе попадется в руки этот перевод, напиши, каков он и что такое выходит по-немецки. Я думаю, просто ни то ни се. Если случится также читать какую-нибудь рецензию в немецких журналах или просто отзыв обо мне, напиши мне также. Я уже читал кое-что на французском о повестях в “Revue de Deux mondes” и в “Des Débats”. Это еще ничего. Оно канет в Лету вместе с объявлениями газетными о пилюлях и о новоизобретенной помаде красить волоса, и больше не будет о том и речи. Но в Германии распространяемые литературные толки долговечней, и потом я бы хотел следовать (т.е. следить – А.О.) за всем, что обо мне там ни говорится»4848
  Гоголь-1979. Т. 7. С. 262-263, № 117. Письмо от 8 января (н.ст.) 1846 г.


[Закрыть].

Вообще, чем больше Гоголь узнавал какую-либо западноевропейскую страну, тем больше он в ней разочаровывался. Это касается даже обожаемой им Италии, хотя и в меньшей степени, чем Германии, Швейцарии или Франции. Гармоничного соединения общества и государства, человека и общества нигде не отыскивалось4949
  «Теперь передо мною чужбина, вокруг меня чужбина, но в сердце моем Русь, не гадкая Русь, но одна только прекрасная Русь: ты, да несколько других близких, да небольшое число заключивших в себе прекрасную душу и верный вкус. Я не пишу тебе ничего о моем путешествии. Впечатления мои уже прошли, уже я привык к окружающему, и потому описание его, сомневаюсь, чтобы было любопытно. Два предмета только поразили и остановили меня: Альпы да старые готические церкви», – писал Гоголь Погодину (Там же. Т. 7. С. 141, № 68. Письмо от 22/10 сентября 1836 г.).


[Закрыть]. «Европа поразит с первого разу, когда въедешь в ворота, в первый город. Живописные домики, которые то под ногами, то над головою, синие горы, развесистые липы, плющ, устилающий вместе с виноградом стены и ограды, все это хорошо, и нравится, и ново, потому что все пространство Руси нашей не имеет этого, но после, как увидишь далее то же да то же, привыкнешь и позабудешь, что это хорошо», -писал Гоголь товарищу по Нежинской гимназии Н.Я. Прокоповичу в 1836 г.5050
  Там же. С. 143, № 69. Письмо от 27 сентября (н.ст.?) 1836 г.


[Закрыть] Из заграничного далека милым спокойным местом казался и Нежин, и Петербург. В том же письме есть такие строки: «В Петербурге все можно сделать, все под рукою: не нравится служба – перемени и бери другую. Притом, как бы ни было, ближе к людям, ближе к миру литературному и крещеному. В провинции этого нельзя сделать. Захочешь писатоночки5151
  Слово из особого детского языка, который Гоголь и Прокопович изобрели в Нежинской гимназии.


[Закрыть], есть типография и книгопродавцы, все перед глазами. Я уж и не говорю о многих других удобствах и о том, что жаль оставить Петербург. И для меня теперь Петербург остается чем-то таким приятным»5252
  Гоголь-1979. Т. 7. С. 142.


[Закрыть].

Франция поразила Гоголя бестолковой суетой и политическими дрязгами. От этого житейского мусора скрыться было решительно невозможно. «Жизнь политическая, жизнь, вовсе противоположная смиренной художнической, не может понравиться таким счастливцам праздным, как мы с тобою, – писал он Прокоповичу. – Здесь все политика, в каждом переулке и переулочке библиотека с журналами. Остановишься на улице чистить сапоги, тебе суют в руки журнал; в нужнике дают журнал. Об делах Испании больше всякий хлопочет, нежели о своих собственных»5353
  Там же. С. 151, № 72. Письмо от 25 января (н.ст.) 1837 г.


[Закрыть]. По словам Анненкова, Гоголь «…не любил… французской литературы, да не имел большой симпатии и к самому народу за “моду, которую они ввели по Европе”, как он говорил, “быстро создавать и тотчас же, по-детски, разрушать авторитеты”»5454
  В повести «Рим» (1842 г.) – отрывке незавершенного романа «Аннунциата» – из цикла "Петербургские повести» Гоголь противопоставляет французов и итальянцев и в этом, по оценке Анненкова, проявляет себя «…столь же глубоким этнографом, сколько и великим живописцем-поэтом» (Анненков П.В. Указ. соч. С. 51).


[Закрыть]. Впрочем, он решительно ничего не читал из французской изящной литературы и принялся за Мольера только после строгого выговора, данного Пушкиным «за небрежение к этому писателю»5555
  Там же. С. 36.


[Закрыть]. Говоря о совместной жизни с Гоголем в Риме летом 1841 г., Анненков пишет: «…Францию, которую считал родоначальницей легкомысленного презрения к поэзии прошлого, начинал он ненавидеть от всей души. … Он много говорил дельного и умного о всесветных преобразователях, не умеющих отличать жизненных особенностей, никогда не уступаемых народом, от тех, с которыми он может расстаться, не уничтожая себя как народ, но упускал из виду заслуги сей истории Франции перед общим европейским образованием. Впрочем, твердого, невозвратного приговора как в этом случае, так и во всех других, еще не было у Гоголя: он пришел к нему позднее»5656
  Там же. С. 53.


[Закрыть]. И приговор этот оказался суров. «Намек на то, что европейская цивилизация может еще ожидать от Франции важных услуг, не раз имел силу приводить невозмутимого Гоголя в некоторое раздражение. Отрицание Франции было у него так невозвратно и решительно, что при спорах по этому предмету он терял свою обычную осторожность и осмотрительность и ясно обнаруживал не совсем точное знание фактов и идей, которые затрогивал (так в тексте – А.О.)»5757
  Там же. С. 174. Раздраженный отзыв Гоголя вызвало замечание Анненкова о том, что «..Франция – очаг, подставленный под Европу, чтобы она не застывала и не плесневела».


[Закрыть]. С Францией как с возможным идеалом гармонии писатель тоже распрощался, поскольку, в отличие от многих современников, успел «…освободиться от суетных волнений своей эпохи и поставить себе опережающие ее задачи»5858
  Там же. С. 173-174. «Надо сказать, что прения по поводу Франции и ее судеб раздавались во всех углах Европы тогда, да и гораздо позднее, вплоть до 1848 года. Вероятно, они происходили в то же время и… в нашем отечестве, потому что с этих пор симпатии к земле Вольтера и Паскаля становятся очевидными у нас, пробивают кору немецкого культурного наслоения и выходят на свет. Но и при этом следует заметить, что русская интеллигенция полюбила несовременную, действительную Францию, а какую-то другую – Францию прошлого, с примесью будущего, то есть идеальную, воображаемую, фантастическую Францию…» (с. 175).


[Закрыть]. Освободиться от «французского байронизма» Гоголю было необходимо еще и потому, что увлечение это всегда сталкивало мыслящих русских людей с властью не к пользе первых5959
  Во французской литературе Гоголь уже с середины 1840-х гг. пользовался довольно большой популярностью. Первые переводы его произведений на иностранные языки появились именно на французском. О нем писали Ш.О. де Сент-Бев и П. Мериме. В 1845 г. в Париже были изданы «Повести» Гоголя в переводе Л. Виардо, которому помогал молодой И.С. Тургенев (Nouvelles Russes, par N. Gogol. Traduit et publié par L. Viardot. Paris: Paulin, 1845). Сюда вошли «Тарас Бульба», «Записки сумасшедшего», «Коляска», «Старосветские помещики» и «Вий». Книга была благожелательно встречена французской прессой. Интерес к Гоголю во Франции продолжал расти. «Мертвые души», вероятно, первый раз были упомянуты в «Illustration» в 1845 г. (19 juillet. Т. VI. Р. 330). В 1846 г. критик газеты «National» сообщил уже краткие биографические сведения о Гоголе, дал обзор его литературной деятельности и также упомянул о «поэме» «Мертвые души» и об «остроумной» комедии «Ревизор». В следующем году те же произведения назвал Ш. Сен-Жюльен в своей статье о Пушкине (Revue des Deux Mondes, 1847, 1 octobre. Р. 75). Позднее он посвятил Гоголю несколько страниц в статье о гр. В.А. Соллогубе (Revue des Deux Mondes, 1851, 1 octobre. Р. 67 и сл.). В 1847 г. в либеральном органе, издававшемся Жорж Санд, «Revue Indépendante» (Т. X. Р. 119, 120), «Ревизор» был назван "самым высоким драматическим созданием, какое когда-либо являлось в русской литературе». Тон французской прессы меняется после 1848 г., на чем, безусловно, сказалась крепнувшая враждебность общественного мнения страны по отношению к России Николая I, недовольство его охранительной во всеевропейском масштабе политикой. В 1851 г. в «Revue des Deux Mondes2 появилась статья Мериме о Гоголе. В ней уже чувствуется некоторый холодок и плохо скрытое предубеждение. В статье „Литература и крепостное право в России“ (Revue des Deux Mondes, 1854, 1 juillet. Р. 193) Мериме приветствовал в Тургеневе склонность „избегать безобразного, которое автор „Мертвых душ“ ищет с таким любопытством“ и осуждал в Гоголе его „фальшивый смех… часто более печальный, чем слезы“, удивляясь тому, как этот писатель, „который, как ему пришлось слышать, был честнейшим человеком в мире и вдохновлен был искренней набожностью“, остался все же „безжалостным насмешником“. Несколько ранее Мериме был сделан перевод „Ревизора“ (под заглавием „l'Inspecteur général“). На этот перевод откликнулись Н. де Вайи (l'Athenaeum Français, 3 juillet, 1852), Э. Делессер (там же, 30 juillet, 1853), пожалевший об усилиях, затраченных переводчиком на это „мало оригинальное произведение“, форма которого показалась ему „достаточно вульгарной“, Г. Планш (Revue des Deux Mondes, 1854, 15 septembre), высказавшийся в том же смысле. Постановка „Ревизора“ на парижской сцене в самый разгар Крымской войны не только не способствовала популярности этого произведения, но окончилась полной неудачей. Пьеса Гоголя была освистана, а патриотическая ненависть к России закреплена в театральных рецензиях, где „Ревизор“ получил полное осуждение. (Пьесу, поставленную в театре Пале-Рояль, не спасла даже игра „отличного актера Жефруа в роли Городничего“ (Горленко В.[П.] Указ. соч. С. 2.) Таким образом, переводчик с русского А. Делаво имел все основания сказать в 1854 г. в своей статье о Герцене, что творчество Гоголя «очень плохо понято французской критикой» (l'Athenaeum Français, 18 mars 1854). Что касается отзывов Мериме о Гоголе, то Тургенев под свежим впечатлением от смерти Гоголя писал Виардо 12 февраля 1852 г.: «Нужно быть русским, чтобы чувствовать его. Наиболее прозорливые умы среди иностранцев, напр[имер], Мериме, увидели в Гоголе только юмориста на английский образец. Историческое значение его ускользнуло от них полностью» (Цит. по: Алексеев М.П. Комментарии // Барбе д'Оревильи Ж.А. Николай Гоголь // Гоголь Николай Васильевич. [Электронный ресурс]. URL: http://gogol.velchel.ru/index.php?cnt=9&sub=6&part=3# (дата обращения: 18.10.2017)).


[Закрыть]. Революционный вихрь «…с берегов Сены… опустошал преимущественно у нас зачатки благих предначертаний», – отмечал Анненков6060
  Анненков П.В. Указ. соч. С. 336. Термин «французский байронизм» Анненков употребил применительно к творчеству М.Ю. Лермонтова, в котором (в творчестве) В.Г. Белинский распознал его отголосок, «…как этот выразился в литературе парижского переворота 1830 года и в произведениях “юной Франции”», так же, как и примесь «…нашего русского великосветского фрондерства, построенного на еще более шатких основаниях, чем парижский скептицизм и отчаяние» (с. 148).


[Закрыть].

Англию Гоголь не посетил (возможно, сознательно?), хотя такое намерение у него было6161
  Зинина М.В. Указ. соч. С. 174. О желании поехать в Англию Гоголь писал Жуковскому и Языкову в 1846 г., а также А.П. Толстому в 1847 г.


[Закрыть]. О стране он судил, прежде всего, по ее искусству и наукам, по интенсивности и насыщенности религиозной жизни, по людям, увиденным на дорогах и в городах Европы, по тем благам жизни («комфортам», по его выражению), которые Англия за высокую плату (высокая плата – высокое качество!) обеспечивала себе и миру, и, наконец, по стереотипам, сформировавшимся в сознании русского человека. Но в чем-то Гоголь, как внимательный и мудрый наблюдатель, отошел от этих стереотипов, сумев предугадать главные направления будущего развития Англии, а, значит, и всей Европы. Политика – это «…не абсолютное существо, являющееся мимо художеств, мимо наук, мимо людей, мимо жизни, мимо нравов, мимо отличий веков…», – пишет он Погодину, критикуя его увлечение произведениями немецкого ученого А. Герена6262
  Гоголь–1979. Т. 7. С. 111, № 44. Письмо от 2 ноября 1834 г. Речь идет об изданной М.П. Погодиным книге «Лекции профессора Погодина по Герену о политике, связи и торговле главных народов древнего мира» (Ч. 1-2. М., 1835-1837), представлявшей собой извлечения из труда Герена «Ideen über die Politik, den Verkehr und den Handel der vornehmsten Völker der alten Welt» (Bd. 1-6. Göttingen, 1824-1826). По мнению Гоголя, высказанному в статье «Шлецер, Миллер и Гердер» (1832 г.), Герен не смог избежать одностороннего подхода к истории (Гоголь – 1966-1967. Т. 6. С. 108).


[Закрыть]. Здесь Гоголь предвосхитил идею знаменитого английского философа Джона Рескина, полагавшего: нравственное состояние нации отражается в искусстве и это есть «политэкономия искусства»6363
  Рескин Дж. Лекции об искусстве. М.: Б.С.Г.-Пресс, 2013. С. 12, 14, 118.


[Закрыть]. Вообще, надо сказать, что гоголевское видение «туманного Альбиона», в отличие от его оценки Германии и Франции, оказалось удивительно разнообразным и многомерным.

Представления Гоголя об Англии и англичанах складывались постепенно из разных кусочков этого трудного пазла (А.С. Хомяков недаром однажды заметил: «Основное жизненное начало народа, откуда все исходит, весьма часто не только не понимается другими народами, да нередко и им самим. Примером тому может служить Англия, и доселе не понимаемая… ни чужеземными, ни своими [курсив в тексте – А.О.] писателями. При одном формально-научном образовании и при одном логическом способе добывания идей… нет и возможности уловить душу народа, уразуметь начала, которыми он живет»6464
  Цит. по: Анненков П.В. Указ. соч. С. 235. Искаженная цитата из статьи Хомякова «Мнение иностранцев о России» (Москвитянин, 1845. Ч. II, № 4. Отд. I. Изящная словесность. С. 21-48 [цит. с. 28-29]).


[Закрыть].) В сознании Гоголя одно вело за собой другое. Выше уже говорилось о том, что он отметил в «Невском проспекте» и «Петербургских записках 1836 года» деловитость, индивидуализм и практические знания англичан. Собирая английские кипсеки (от англ. keepsake – роскошные издания гравюр и рисунков [чаще всего женских головок], иногда с текстом) «…с видами Греции, Индии, Персии и проч., той известной тонкой работы на стали, где главный эффект составляют необычайная обделка гравюры и резкие противоположности света с тенью», и «…дорогие альманахи, из которых… почерпал свои поэтические воззрения на архитектуру различных нравов (так в тексте, надо: народов – А.О.) и на их художественные требования»6565
  Анненков П.В. Указ. соч. С. 33-34.


[Закрыть], он убедился в том, что англичане обладают тонким художественным вкусом и техническими навыками, позволяющими создавать превосходные произведения6666
  Гоголь всегда с огромным вниманием относился к людям – специалистам своего дела. Он сам, по выражению Анненкова, имел некоторую «страсть к рукодельям» (Там же. С. 67). Как было показано выше, Гоголь не был чужд практическим интересам в жизни. Анненков недаром, при сравнении его с Белинским, называет Гоголя «поэтом реальной жизни» (с. 146).


[Закрыть]. Что это, как не гармония духа и тела, возвышенного и материального?

В петербургский период жизни Гоголь ежедневно получал доказательства такой идеи. Да и где, как не в Петербурге (главном центре масштабной русско-английской морской торговли6767
  О том, что морские перевозки в Петербург и из Петербурга осуществлялись, в основном, на британских кораблях см.: Неболсин Г.[П.] Статистические записки о внешней торговле России. Ч. 2. СПб.: тип. Деп-та внеш. торг., 1835. Отд. 3. С. 92-93; Станиславская А.М. Русско-английские отношения и проблемы Средиземноморья (1798-1807 гг.). М.: изд-во АН СССР, 1962. С. 35-37, 67, 481.


[Закрыть]) было убеждаться в этом. В письме матери от 30 апреля 1829 г. он извиняется: «…не забыл моего обещания касательно [покупки для подруги семьи Александры Федоровны] филейных иголок, но в британском магазине они все вышли, а русских я не хочу покупать; чуть только доставят их в здешнюю биржу, тот же час повергну их к рукам ее»6868
  Гоголь-1979. Т. 7. № 11. С. 58.


[Закрыть]. В письме к А.С. Данилевскому от 2 ноября 1831 г. читаем: «В здешних (т.е. петербургских – А.О.) магазинах получено из-за моря столько дамских вещей и прочего, и все совершенное объядение (так в тексте – А.О.)»6969
  Там же. № 19. С. 72.


[Закрыть]. В «Воспоминаниях» А.О. Смирновой-Россет есть следующий отрывок: она хотела подарить Гоголю портфель (точнее говоря, небольшой чемодан) – шедевр английского магазина, купленный во Франкфурте. В портфель можно было уложить пачку бумаги в 48 листов (две дéсти), чернильницу, перья, маленький туалетный прибор и деньги. Гоголь отказался от подарка, посоветовав Смирновой подарить «товар английского искусства» В.А. Жуковскому, который «…унес его с благодарностью»7070
  Записки А.О. Смирновой, урожденной Россет с 1825 по 1845 гг. / Сост. К. Ковальджи. М.: Московский рабочий; НПК «Интелвак», 1999. С. 314 (далее – Записки А.О. Смирновой…).


[Закрыть]. Мне уже приходилось писать о том, как в пьесе «Женитьба» (первая публ. – 1842 г.) бывший моряк Жевакин с восторгом описывает свой мундир из превосходного английского сукна7171
  Орлов А.А. Е.Ф. Канкрин и поставки английских мундирных сукон в Россию в 1815-1817 гг. // Клио. Журнал для ученых. 2000. № 2 (11). С. 55. В пьесе можно еще найти воспоминания Жевакина об английских моряках в Сицилии и сожаление о разбитом Подколесиным (в одной из первых сцен) зеркале, купленном в английском магазине.


[Закрыть]. «Важное аглицкое сукно2, из которого сшит фрак Хлестакова и которое тот не ценит («…рублев полтораста ему один фрак станет, а на рынке спустит рублей за двадцать…») упоминает слуга Осип в «Ревизоре»7272
  Гоголь – 1966-1967. Т. 4. С. 27 (действие второе, явление I).


[Закрыть].

Казалось бы, все это мелочи, но мелочи характерные. Постоянное сравнение (у них есть, а у нас нет, их товар хорош, а наш дурен, они могут, а мы нет) приводило Гоголя, упорно занимавшегося изучением религиозных, правовых систем и «естественных законов» разных народов и государств, а также политэкономии7373
  А вот для Анненкова классические произведения западноевропейской политэкономии (А. Смита, Ж.-Б. Сея [Сэ] и Ф. Бастиа) были «скучнейшими книгами», прочесть которые русского можно было заставить лишь насильно (указ. соч. С. 528). Эта запись в дневнике сделана зимой 1850-1851 гг. когда Анненков жил в Симбирске. Находясь в Париже в 1846 г., он с интересом посетил заседание Общества свободного обмена (du libre echange) в Зале Монтескье, где «на трибуне величались все знаменитости политической экономии: Дюноэ, Бланки, Шевалье, Бастиат (так в тексте – А.О.), Леон Фоше, Горас Сей, а внизу до трехсот человек избранной публики собралось посмотреть на них» (с. 668). В письме В.П. Боткину он довольно подробно и со знанием дела рассказал о сути дискуссии между фритредерами и протекционистами, хотя и резюмировал: "Вообще эта борьба чистой теории с живыми интересами, сделанная под влиянием английской реформы и без всяких других средств, кроме правильности выражения, весьма походит на забаву ученых. Это – их Тиволи» (с. 670).


[Закрыть], к осознанию того, почему это происходит7474
  В 1835 г. Гоголь начал работу над исторической драмой (оставшейся незаконченной и неопубликованной при жизни писателя) «Альфред» о борьбе англосаксов под руководством короля Альфреда Великого (849-901) против датчан (данов) и феодальной раздробленности. Тут можно найти представления русского автора о европейском феодализме, о чем уже писали историки (Сопленков С.В. Российская общественная мысль первой половины XIX века о Востоке. Дис. … канд. ист. наук. М.: Ин-т востоковедения РАН, 1998. С. 165). Но не является ли эта драма попыткой Гоголя разобраться в особенностях национального типа англичан, начиная с древности? Предположение выглядит обоснованным, особенно если вспомнить строки из его статьи «О средних веках» (1834 г.), включенной в сборник «Арабески» (1835 г.). Гоголь писал: в средних веках заложены «…первоначальные стихии и фундамент всего нового; без глубокого и внимательного исследования их не ясна, не удовлетворительна, не полна новая история… Действия человека в средних веках кажется совершенно безотчетны; самые великие происшествия представляют совершенные контрасты между собою и противоречат во всем друг другу. Но совокупление их всех вместе в целое являет изумительную мудрость. Если можно сравнить жизнь одного человека с жизнию целого человечества, то средние века будут то же, что время воспитания человека в школе» (Гоголь – 1966-1967. Т. 6. С. 30, 40).


[Закрыть]. Россия не дошла еще в своем развитии до той степени индустриальной цивилизации, которая существует в Англии. Виной всему (так ему тогда казалось) крепостное право. Именно оно заставляет русских помещиков хозяйствовать по старинке, ничего не делать для интенсификации производства. Отдыхая в родной Васильевке летом 1832 г., он написал письмо поэту и бывшему министру юстиции И.И. Дмитриеву, в котором, говоря о богатстве малороссийской природы, сетует на бедность народа, разорение помещичьих имений и огромные недоимки. «Всему виною недостаток сообщения. Он усыпил и обленивил жителей. Помещики видят теперь сами, что с одним хлебом и винокурением нельзя значительно возвысить свои доходы. Начинают понимать, что пора приниматься за мануфактуры и фабрики; но капиталов нет, счастливая мысль дремлет, наконец, умирает, а они рыскают с горя за зайцами»7575
  Гоголь-1979. Т. 7. С. 79, № 22.


[Закрыть].

Русские помещики и чиновники, такие, как они появляются в «Ревизоре» и в первом томе «Мертвых душ», сами не способны ни к каким переменам и не в состоянии изменить жизнь своих крестьян. Им в этом, к сожалению, не поможет даже английский опыт. Те элементы английского опыта, которые были все же внедрены в сознание русских в период правления Александра I (а действие в поэме происходит, видимо, в начале 1820-х гг.), или остались мертвым грузом или осмыслены по-своему. В «Ревизоре», например, упоминается книга английского богослова-нонконформиста Джона Мейсона (Иоанна Масона) «Познание самого себя»7676
  Имеется в виду сочинение Мейсона «Трактат о самопознании» (Treatise on Self-Knowledge, 1745 г.). О самом Мейсоне подробнее см.: Gordon A. Mason, John (1706-1763) // Dictionary of National Biography, 1885-1900. Vol. 36. P. 432. [Электронный ресурс]. URL: https://en.wikisource.org/wiki/Mason,_John_%281706-1763%29_%28DNB00%29 (дата обращения: 02.10.2017).


[Закрыть]. Книга была дважды (в 1783 и 1786 гг.) издана в типографии Н.И. Новикова и получила очень высокую оценку в среде русских масонов7777
  Лонгинов М.Н. Новиков и московские мартинисты. СПб.: изд-во «Лань»; Санкт-Петербургский университет МВД России, 2000. С. 227-228, 231 (прим. 70). Третье издание книги Мейсона на русском языке вышло в 1872 г. (О самопознании. Трактат Иоанна Месона. Ч. 1-3. М.: тип. В. Готье, 1872).


[Закрыть]. Когда Земляника предлагает другим чиновникам «ехать парадом в гостиницу» для встречи со столичным ревизором, Ляпкин-Тяпкин7878
  Гоголь дал Ляпкину-Тяпкину древнееврейское имя Аммос. Оно символизирует склонность человека к непрерывному движению. «Егоза» и «непоседа» в детстве, он практически не меняется с возрастом: любовь к перемене мест, неумение и нежелание ценить стабильность в любой форме часто становятся причиной одиночества. Но одиночество его не тяготит. Наоборот, воспринимается зачастую как обязательный атрибут свободы, которая является для такого человека единственным способом существования, основой мотивации, «фетишем».


[Закрыть] говорит: «Нет, нет! Вперед пустить голову, духовенство, купечество; вот и в книге “Деяния Иоанна Масона”…»7979
  Гоголь – 1966-1967. Т. 4. С. 20 (действие первое, явление III).


[Закрыть]. Духовное произведение о восприятии религиозного мистического опыта понято русским провинциальным судьей буквально – в торжественных процессиях духовенство должно идти впереди. В черновых отрывках к отдельным главам «Мертвых душ» описано, как чиновники города обсуждают приезд Чичикова, тоже воспринимая его как значительную особу. «”Господа”, сказал почтмейстер, выпивши рюмку мадеры и засунувши в рот ломоть голландского сыру с балыком и маслом, "я того мненья, что это дело хорошенько нужно исследовать, разобрать хорошенько, и разобрать камерально [понимаете] сообща, собравшись всем, как в английском парламенте, понимаете, чтобы [это, так сказать,] досконально раскрылось до всех изгибов, понимаете»8080
  Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений в четырнадцати томах. Т. 6. Мертвые души. Том первый. М.-Л.: изд-во АН СССР, 1951. Другие редакции. Сохранившиеся разрозненные черновые отрывки к отдельным главам. К главе IX. С. 639.


[Закрыть]. Тройное употребление слова «понимаете» и сочетание парламента с плотной русской закуской (почтмейстер, как известно, был «большой остряк», говоривший «без надлежащей точности») должны показать читателям – вот что по-настоящему важно для этих людей. Западный опыт воспринимается ими очень легковесно, в основном, в виде модного увлечения, быстро сменяющегося новым увлечением. В вариантах глав поэмы упоминается о том, что «дама приятная во всех отношениях» любила балы, поэтому с интересом читала сообщения в газетах о «танцующем» Венском конгрессе8181
  Гоголь – 1966-1967. Т. 5. С. 568. <Заметки> к 1-й части [«Мертвых душ»].


[Закрыть]. Гоголь показывает, что сам по себе западный опыт, да еще и воспринятый подобным образом, не приведет к перестройке русской жизни8282
  В пьесе «Игроки» (1842 г.) шулер Утешительный рассказывает: «…есть помещик Аркадий Андреевич Дергунов, богатейший человек. Игру ведет отличную, честности беспримерной, к поползновенью, понимаете, никаких путей: за всем смотрит сам, люди у него воспитанны, камергеры, дом – дворец, деревня, сады – все это по аглицкому образцу. Словом, русский барин в полном смысле слова» (Гоголь – 1966-1967. Т. 4. С. 184 (явление VIII)). Как видим, англомания не меняет принципиально русского дворянина, она лишь позволяет ему с комфортом вести привычный образ жизни. Упрек русского англомана А.Д. Черткова, опубликовавшего «Воспоминания о Сицилии» (Ч. 1-2. М.: тип. А. Семена, 1835-1836), сделанный Сицилии за то, что она – не Англия, едко высмеял Анненков. «Уж Господь Бог затем и создал Сицилию, чтоб она была Сицилией!» (Анненков П.В. Указ. соч. С. 586. Письма из-за границы. Письмо VI от 3 сентября 1841 г.).


[Закрыть].

Гоголь в одинаковой степени не приемлет слепую англоманию и трафаретную англофобию, хотя не может не понимать: возникновение в русском обществе англофобии было обусловлено многими политическими событиями эпохи наполеоновских войн. Всем памятны строки из «Мертвых душ», где упоминается карикатура – англичанин держит Наполеона как собаку на поводке и угрожает русскому8383
  Гоголь – 1966-1967. Т. 5. С. 242 (гл. Х).


[Закрыть]. В «Записках сумасшедшего» (1835 г.) показана англофобия в классическом виде8484
  Там же. Т. 3. С. 203.


[Закрыть]. Но Гоголь вкладывает слова о коварных англичанах в уста городских чиновников из «Мертвых душ» или даже прямо помещает подобные высказывания в бредовые речи сумасшедшего. Как мне представляется, в художественном плане Гоголь показал значение Англии для России в образах капитана Копейкина и встреченной им в Петербурге прекрасной англичанки. Офицер, потерявший руку и ногу во время громадной борьбы почти всей Европы против Наполеона и не получивший помощи на родине, видит англичанку («стройную… как лебедь»), пытается следовать за ней, но убеждается в том, что сделать этого пока не может. Англичанка – пример гармонии и, чтобы добиться ее, русский должен также стать гармоничным человеком8585
  Я уже вскользь высказывал такую идею раньше (Орлов А.А. «Теперь вижу англичан вблизи…»: Британия и британцы в представлениях россиян о мире и о себе (вторая половина XVIII – первая половина XIX вв.). Очерки. М.: Гиперборея; Кучково поле, 2008. С. 88-89.) и она вызвала в целом справедливую критику (Зинина М.В. Указ. соч. С. 176), поскольку моя прежняя работа была посвящена другому сюжету. Надеюсь, здесь выдвинутое мной предположение получит лучшее обоснование.


[Закрыть].

В научном плане роль Англии в Европе XIX в. показана в статье «О преподавании всеобщей истории» (1834 г.). В ней Гоголь писал: «…островитяне британские… наконец очутились почти вдруг обладателями торговли всего мира: ворочают миллионами в Индии, собирают дань с Америки, и где только море, там британский флаг. Им преграждает путь исполин XIX в., Наполеон, и уже действует другим орудием: совершенно военным деспотизмом… Напрасно гремит против него в английском парламенте Питт и составляет страшные союзы. Ничто не имеет духа ему противиться, пока он сам не набегает на гибель свою, вторгнувшись в Россию… И Россия, сокрушившая этого исполина о неприступные твердыни свои, останавливается в грозном величии на своем огромном северо-востоке. … Просвещение, не останавливаемое ничем, начинает разливаться даже между низшим классом народа; паровые машины доводят мануфактурность до изумительного совершенства; будто невидимые духи помогают во всем человеку и делают силу его еще ужаснее и благодетельнее…»8686
  Гоголь – 1966-1967. Т. 6. С. 52.


[Закрыть]. Здесь явно слышится перекличка с «английским сюжетом» из «Повести о капитане Копейкине», а Гоголь проявляет себя глубоким мыслителем и тонким наблюдателем современных ему событий.

Мир вокруг русского человека находится в постоянном развитии. Но он сам часто бывает совершенно глух к тому новому, что приходит к нему со стороны8787
  Гоголь интересовался всеми новинками русской литературы, особенно теми, которые зацепили «…хоть сколько русского человека и его жизни…». В частности, он просил А.О. Россета (брата Смирновой-Россет) прислать ему в Неаполь двухтомный сборник повестей писателя Я.П. Буткова «Петербургские вершины» (СПб., 1846). (Гоголь-1979. Т. 7. № 132. С. 290, 291 – письмо от 11 февраля [н.ст.] 1847 г.; № 138. С. 306 – письмо от 24 апреля [н.ст.] 1847 г.). У Буткова есть повесть с почти таким же названием, как и у Гоголя – «Невский проспект, или Путешествия Нестора Залетаева» (1848 г.). Ее главный герой – бедный чиновник – выигрывает в лотерею роскошную карету и полностью меняет образ жизни. Он разъезжает по Невскому (надеясь произвести впечатление на свое начальство и родителей потенциальной невесты), развозит визитки по адрес-календарю, нанимает слугу и кучера, при этом закладывает последнее имущество. В общем, живет по эфемерным законам Невского проспекта, сам постепенно превращаясь в городской фантом. Горожане решили, что это происки «ученого немца из англичан». «Слух о таинственной карете, путешествующей по столичному городу Санкт-Петербургу, стал распространяться всюду: сначала узнали об этом извозчики и вывели из необъяснимого, но подозрительного обстоятельства такое заключение, что появился ученый немец из англичан, и тот немец обозревает петербургские улицы, а наипаче петербургские экипажи, чтоб разузнать все до корня, также и насчет овса, кузнецов и барышников, а потом уж пустить в ход бумагу об отмене и решительном пресечении всех извозчиков, барышников, дорог, карет, дрожек и всякого рода снарядов и махин, употребляемых нынче… все это немец из англичан думает будто бы заменить своим собственным, несомненно хорошим экипажем, а у них… отнять хлеб и средства к приятному препровождению времени у колод, в заведениях и других публичных местах» (Бутков Я.П. Невский проспект, или Путешествия Нестора Залетаева // Бутков Я.П. Повести и рассказы. М.: Художественная литература, 1967. С. 352).


[Закрыть]. Колесо заимствований вращается вхолостую, ничего не затрагивая в русской душе. «Вообще мы, Русские, сказать правду, совсем не созданы ни для каких представительных заседаний. Во всех наших совещаниях, начиная от крестьянской мирской сходки до всех возможных ученых и других комитетов, пребывает препорядочная путаница, если только нет одного, который бы заправлял всем. Право, и сказать трудно, от чего это, Бог знает, может быть, уж народ такой. Только и удаются те совещания, которые составляются для того, чтобы покутить или пообедать, как-то клубы и всякие воксалы на немецкую ногу. А при все том готовность есть всякую минуту, пожалуй, на все. Мы составим вдруг общества благотворительные, поощрительные и невесть какие, цель будет прекрасная, а чего-то нет. Может быть, это происходит оттого, что мы вдруг удовлетворяемся в самом начале и уже почитаем, что все сделано. Например, затеявши какое-нибудь благотворительное общество для бедных и пожертвовавши значительные суммы, мы тотчас в ознаменование такого похвального поступка делаем обед всем первым сановникам Города, разумеется на половину пожертвованных сумм. На остальные нанимается тут же для комитета великолепная квартира с отоплением и сторожами, а затем и остается всей суммы для бедных пять рублей с полтиною. Да и тут в распределении этой суммы еще не все члены согласны между собою, и всякой сует в получающие кандидаты какую-нибудь свою куму»8888
  Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений и писем. В двадцати трех томах. Т. 7. Кн. 1. Мертвые души. Поэма / Отв. ред. Ю.В. Манн. М.: Наука, 2012. Черновые редакции, наброски, заметки. Вторая редакция. С. 655-656 (гл. Х) [далее – Гоголь-2012]. Этот пассаж почти в неизменном виде вошел в текст поэмы (Гоголь – 1966-1967. Т. 5. С. 232-233 (гл. Х)).


[Закрыть].

Легковесная мода на иностранное способна лишь сделать русских бездумными подражателями. Какая уж тут гармония. В споре с В.Г. Белинским в 1847 г. Гоголь пытался убедить его в том, что увлечение плохо понятыми западными теориями раскалывает русское общество, направляет его не по тому пути. «Не оттого ли эта сложность и чудовищное накопление прав, не оттого ли, что мы все кто в лес, кто по дрова? Один смотрит в Англию, другой в Пруссию, третий во Францию. Тот выезжает на одних началах, другой на других. … Что ни человек, <то разные проекты и раз>ные мысли…»8989
  Гоголь-1979. Т. 7. С. 359. Черновые варианты письма № 142 к В.Г. Белинскому. <Конец июля – начало августа (н.ст.) 1847 г.>


[Закрыть]. Русский так старается стать иностранцем, что даже внешность его при этом меняется. Вот что сказано в черновиках «Мертвых душ» о «читателях высшего общества». «От них первых не услышишь ни одного порядочного Русского слова, а французскими, немецкими и Англицкими они, пожалуй, наделят в таком количестве, что и не захочешь и притом с сохранением всех возможных произношений: по-французски в нос и картавя, по-аглицки произнесет как следует птицей и даже рожу сделает птичью и даже посмеется над тем, кто не сумеет сделать птичьей рожи и пропустить, как нужно, сквозь зубы, а вот только русским ничем не наделят. Разве из Патриотизма выстроят у себя на даче избу в русском вкусе»9090
  Гоголь-2012. Т. 7. Кн. 1. С. 600-601 (гл. VIII). В тексте поэмы см.: Гоголь – 1966-1967. Т. 5. С. 192 (гл. VIII).


[Закрыть].

Гоголь упорно боролся со стереотипами, причем особенно упорно с собственными. Как только он понимал, что впечатления реальной жизни не соответствуют устоявшимся представлениям, он напряженно искал причины этого и пытался разрешить противоречие с помощью художественных методов. Его впечатление от людей, от тех англичан, которых Гоголь встречал на дорогах Европы, изменилось по сравнению с петербургским периодом жизни. Деловые английские конторщики и практичные педагоги уступили место праздным английским туристам. Приехав в Гамбург в 1836 г. (немецкий город для него пока еще «…прекрасный город, и жить в нем очень весело»), Гоголь попал на бал, где увидел толпу англичан. Вот самое сильное впечатление: «Англичанин есть человек довольно высокого роста, который садится всегда довольно свободно, поворотившись спиною к даме и положивши одну ногу на другую»9191
  Гоголь-1979. Т. 7. С. 137, № 66. Письмо от 17 июля (н.ст.) 1836 г. сестрам – А.В. и Е.В. Гоголь.


[Закрыть]. В Швейцарии, посетив подземелье Шильонского замка и расписавшись, по примеру Байрона и многих других, на стене («в низу последней колонны, которая в тени…»), Гоголь иронично пишет Жуковскому: «…когда-нибудь русский путешественник разберет мое птичье имя, если не сядет на него англичанин»9292
  Там же. С. 145, № 70. Письмо от 12 ноября (н.ст.) 1836 г.


[Закрыть] (Анненков в Ферраре видел дверь в темницу Торквато Тассо в больнице Св. Анны – «…изрезанная, исписанная, исковерканная, чуть-чуть не искусанная путешественниками, особливо англичанами. Байрон собственною своею аристократическою рукой вырезал гвоздем на соседственной стене пять букв своей фамилии»9393
  Анненков П.В. Указ. соч. С. 570. Письмо V от 28 апреля 1841 г.


[Закрыть].) В повести «Рим» упоминается направляющийся туда нелепый английский турист на осле. Его нелепость9494
  Анненков пишет о жизни в Риме в 1841 г.: «Унес я [оттуда] также воспоминание и о патриархальной дешевизне, по случаю которой английские нищие играют здесь роли богачей…» (Там же. С. 582. Письмо VI от 3 сентября 1841 г.).


[Закрыть] особенно подчеркнута в сравнении с прекрасными итальянками. «Ослы… таща вовсе не живописно, с трудом и спотыкаясь, длинного неподвижного англичанина в гороховом непроникаемом макинтоше, скорчившего в острый угол свои ноги, чтобы не зацепить ими земли…»9595
  Гоголь – 1966-1967. Т. 3. С. 206.


[Закрыть]. Далее рассказывается о воспитании молодого итальянского князя под руководством аббата «строгого классика», любившего хорошо покушать. «О других землях и государствах аббат намекнул в каких-то неясных и нетвердых чертах: что есть земля Франция, богатая земля, что англичане – хорошие купцы и любят ездить, что немцы – пьяницы, и что на севере есть варварская земля Московия, где бывают такие жестокие морозы, от которых может лопнуть мозг человеческий». От этого каталога национальных стереотипов юношу избавил только его отец, решивший дать сыну европейское образование, «что можно было отчасти приписать влиянию какой-то французской дамы…», понравившейся старику9696
  Там же. С. 208.


[Закрыть].

Гоголю не довелось увидеть англичан в их собственной стране и поэтому обобщенный образ британца у него не складывался. Он честно признался в этом самому себе в письме Балабиной от 12 июля (н.ст.) 1844 г. Сообщая об исполнении поручения разыскать во Франкфурте английского пастора, Гоголь, как мне кажется, намеренно искажает его фамилию – Пирпенфельд или Пильпентафель. Более того, «…оказалось, что господин Пирпенфельд ускользнул из Франкфурта и поручил все дела какому – писал он, добавляя при этом: «…для меня все подобные фамилии несколько трудны, и поэтому извините, если несколько ошибаюсь в правописании»9797
  Гоголь-1979. Т. 7. С. 242-243, № 109.


[Закрыть]. Видимо, господин Пирпенфельд ускользнул не только из Франкфурта, но и из представлений Гоголя о национальных характерах разных европейских народов9898
  В 1836 г. взаимодействие с иностранцами во Франкфурте не вызывало у Гоголя таких трудностей. Он писал матери: «Франкфурт называют Парижем Германии. Он, точно, шумен и наполнен иностранцами, съезжающимися со всех сторон – из Парижа, Лондона, Петербурга, Италии и проч. Город очень хорошо выстроен, уютный, светленький и окружен со всех сторон предлинным и прекрасным садом. … Во Франкфурте очень хорошо дают оперу. Оркестр франкфуртский один из первых в Европе» (Там же. С. 140, № 67. Письмо от 26/14 июля 1836 г.).


[Закрыть]. Но это, конечно, только этап процесса познания. Этап 1844 года. Гоголь и дальше бился над загадкой английского национального типа9999
  Томский филолог А.В. Петров пишет: «Источник загадки Гоголя – это его воля и желание объяснять собственные тексты. Все попытки Гоголя указать на сущность свих произведений создают исследовательский конфликт: завершенное толкование гоголевских текстов выглядит достижимым, оно своеобразно мотивируется самим автором, но каждый раз интерпретация оказывается недостаточной» (Петров А.В. Гоголь и Гоббс: к вопросу о философских коррелятах к идейно-образному содержанию «Мертвых душ» // Гоголь и время. Сборник статей / Ред. А.С. Янушкевич, А.В. Петров. Томск: изд-во Томского университета, 2005. С. 24).


[Закрыть].

Вспомним его представления о тонком художественном вкусе и религиозных чувствах англичан. Но вот строки из воспоминаний Анненкова периода их совместной с Гоголем жизни в Риме в 1841 г. Анненков пишет: «…скульптурные произведения древних тогда еще производили на него (на Гоголя – А.О.) сильное впечатление. Он говорил про них: “То была религия, иначе нельзя бы и проникнуться таким чувством красоты”. … Он часто забегал в мастерскую известного [скульптора] Тенерани любоваться его “Флорой”, приводимой тогда к окончанию, и с восторгом говорил о чудных линиях, которые представляет она со всех сторон и особенно сзади: «Тайна красоты линий, – прибавлял он, – потеряна теперь во Франции, Англии, Германии и сохраняется только в Италии»100100
  Анненков П.В. Указ. соч. С. 59.


[Закрыть]. В письме Балабиной из Рима от апреля 1838 г. Гоголь обещал ей молиться за нее «… здесь, где молитва на своем месте, то есть в храме. Молитва же в Париже, Лондоне и Петербурге все равно что молитва на рынке»101101
  Гоголь-1979. Т. 7. № 77. С. 171.


[Закрыть].

Когда-то он восхищался английской способностью создавать комфортные условия жизни и отсутствие комфорта могло испортить его первое впечатление о стране, поскольку это тоже имело отношение к поискам гармонии. Смирнова-Россет записала в дневнике: «Раз говорили о разных комфортах в путешествии, и он сказал мне, что на этот счет всего хуже в Португалии и еще хуже в Испании и советовал мне туда не соваться с моими привычками. “Вы как это знаете, Николай Васильевич?” – спросила я его. “Да я там был, пробрался из Испании, где также очень гадко в трактирах, все едят с прогорклым прованским маслом. Раз слуга подал мне котлету, совсем холодную. Я попросил его подогреть ее. Он преспокойно пощупал рукой и сказал, что она должна быть так. Чтобы не спорить, я спросил шоколаду, который оказался очень хорошим, и ушел”»102102
  Записки А.О. Смирновой… С. 297-298.


[Закрыть]. Получив от Николая I вспомоществование в 1 тыс. руб. сер. (3,5 тыс. руб. асс.), Гоголь в феврале 1848 г. смог совершить давно им задуманное путешествие в Палестину. «Что он чувствовал у гробницы Спасителя, осталось тайной для всех. Знаю, что он мне не советовал ехать в Палестину, потому что [там] комфортов совсем нет», – вспоминала Смирнова103103
  Там же. С. 319.


[Закрыть]. Тем не менее, в черновых набросках ответа Гоголя Белинскому, написанных за полгода до поездки в Святую Землю, сказано: «…а все прочие кутят сломя голову с утра до вечера на всяких зрелищах, заклады<вая> последнее свое имущество, чтобы насладиться всеми комфорта<ми>, которыми наделила нас эта б<естолковая?> европейская цивилизация?»104104
  Гоголь-1979. Т. 7. С. 364.


[Закрыть]. Как говорится, не в коня корм. Если комфорт не приносит настоящей пользы (т.е. не способствует превращению человека материального в человека духовного), то зачем он тогда вообще нужен? В письме 1850 г., отправленном Гоголем Смирновой для передачи министру внутренних дел гр. Л.А. Перовскому или министру народного просвещения кн. П.А. Ширинскому-Шихматову или главе III-го Отделения и шефу жандармов гр. А.Ф. Орлову (письмо осталось непереданным), он просил поддержать его проект издания книги о географии России, «…которая поставила бы русского лицом к России еще в то первоначальное время его жизни, когда он отдается во власть гувернеров-иностранцев…». Среди достоинств книги писатель упоминал и такую: взрослому, читавшему ее в детстве, никогда не придет в голову «…заводить несвойственные ей (России – А.О.) фабрики и мануфактуры, доверяя иностранным промышленникам, заботящимся о временной собственной выгоде»105105
  Там же. № 158. С. 346. Письмо от 10-18 июля 1850 г.


[Закрыть]. Отмечу, что письмо написано в той же Васильевке, откуда 18 лет назад Гоголь писал Дмитриеву о необходимости мануфактур. Автор сильно изменился за это время, пороки России и достижения Западной Европы ему виделись в другом свете.

Важнейший для Гоголя в конце 1840-х гг. вопрос прозвучал в неотправленном письме Белинскому: в чем значение для России достижений европейской цивилизации и в чем, собственно говоря, заключаются эти достижения? «…Какое это беспредельное и безграничное слово. Хоть бы вы определили, что такое нужно разуметь под именем европейской цивилизации, которое бессмысленно повторяют все. Тут и фаланстерьен, и красный, и всякий, и все друг друга готовы съесть, и все носят такие разрушающие, такие уничтожающие начала, что уже даже трепещет в Европе всякая мыслящая голова и спрашивает невольно, где наша цивилизация? И стала европейская цивилизация призрак, который точно <никто> покуда не видел, и ежели <пытались ее> хватать руками, она рассы<пается>. И прогресс, он тоже был, пока о нем не дум<али, когда же?> стали ловить его, он и рассыпался»106106
  Там же. С. 360.


[Закрыть]. Но все же у Гоголя было свое собственное представление о ценности западной цивилизации, лидирующие позиции в которой (он это видел, в отличие от многих русских, видевших таким лидером Париж) занимала Англия. В письме Анненкову из бельгийского Остенде от 7 сентября (н.ст.) 1847 г. Гоголь убеждал своего корреспондента в следующем: «…сколько могу судить по тем результатам, которые отбираю теперь от всех людей, прилежно наблюдающих над действующими ныне силами в Европе, я, однако ж, заметил некоторую неполноту в ваших наблюденьях и упущенья, которые вы сделали на вашем пути. Это я приписываю тому, что вы сделали представителем всего для себя Париж и оставили совершенно в стороне Англию, где важная сторона современного дела. По моему разумению, вам необходимо туда съездить, и не то, чтобы взглянуть только на Лондон, но именно прожить в Англии, затем избрать в предмет наблюдений не один какой-нибудь класс пролетариев (здесь и далее курсив в тексте – А.О.), изученье которого стало теперь модным, но взглянуть на все классы, не выключая никого из них». В Англии Гоголь видел «…разумное слитие того, что доставила человеку высшая гражданственность, с тем, что составляет первообразную патриархальность…»107107
  Там же. С. 321-322, № 146.


[Закрыть]. Остенде находится так близко от Англии. Казалось, что и сам Гоголь вскоре туда поедет и будет наблюдать за жизнью англичан на их родине108108
  Первое знакомство англичан с произведениями Гоголя относится к началу 1840-х гг. В 1847 г. популярный и влиятельный журнал «Блэквудс Мэгэзин» поместил перевод повести «Портрет». В 1860-х гг. были переведены на английский язык «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Тарас Бульба», причем последнее произведение найдено в библиотеке Ч. Диккенса (Урнов Д.М. Указ. соч. С. 39). Первый перевод «Мертвых душ» на английский язык появился в 1854 г. (Home life in Russia. By a Russian noble. Revised by editor of Revelations in [sic!] Russia. 2 vols. L.: Hurst and Blackett, 1854; Библиография переводов… № 468. С. 51). Автором книги «Разоблачения России» [Revelations of Russia] был английский авантюрист и писатель Ч.Ф. Хеннингсен – участник гражданских войн и движений за независимость в Испании, Никарагуа, на Северном Кавказе, в Венгрии и США. Последователь Байрона в литературе и в жизни, действовал в соответствии с идеализированным представлением о британском благородстве. Его книга в 1846 г. вышла уже третьим изданием (Revelations of Russia in 1846, by English Resident. Third edition. In two volumes. L.: Henry Colburn, Publisher, 1846.) Но английский перевод «Мертвых душ» 1854 г., по выражению В.В. Набокова, одарил поэму «подлинно гоголевской судьбой». Русофобская пропагандистская кампания в Англии времен Крымской войны привела к тому, что из поэмы сделали обличительную книгу под названием «Домашняя жизнь в России» без указания имени автора, названного «русским дворянином». Из книги были исключены многие патриотические и лирические абзацы, в т.ч. и знаменитая концовка первой части, где Русь сравнивается с птицей-тройкой. Кроме того, переводчик изменил развязку сюжета таким образом: сразу после выезда из города Чичиков был арестован жандармами и отправлен в Сибирь (Лейтес А.[М.] Гоголь и его зарубежные «комментаторы» // Октябрь, 1952. Кн. 3 (март). С. 147; Леблан Р. Указ. соч. С. 114, прим. 92). В предисловии к книге издатель сообщал: «Сочинение это написано русским дворянином, который прислал рукопись для напечатания, переведя ее на английский язык», и выражал сожаление, что «не может открыть имени автора, не потому, чтобы подлинность сочинения допускала какое-либо сомнение, так как оригинальность его заметна на каждой строчке, но потому, что автор боится вернуться на родину, будучи совершенно уверен, что подобная книга, с чисто-сатирическим взглядом на людей, не заслужит особенного одобрения». Мистификация была раскрыта в лондонском журнале «Athenaeum» (1854, № 1414. Р. 1454-1455; № 1415), который, кстати, упоминал и о русских журнальных статьях о «Мертвых душах», и о переводах и отзывах П. Мериме. Впрочем, само произведение Гоголя не заслужило похвалы английского критика. Он нашел некоторое сходство «Мертвых душ» с романом Т. Смоллетта «Похождения Фердинанда, графа Фезома», а из всех персонажей Гоголя безусловно одобрил одного Ноздрева, образ которого создан «сильным пером», и который «может стоять в одном ряду с наиболее оживленными и отталкивающими портретами Фильдинга и Смоллетта». Полемика, возникшая вокруг английского издания «Мертвых душ», была реферирована в заметках «Современника» (Иностранные известия), 1855, № 1 (январь). С. 95, 96, а также в «Отечественных записках», 1855. Т. XCVIII. Отд. VII. С. 30, 31 (Алексеев М.П. Комментарии. Прим. 30 // Барбе д'Оревильи Ж.А. Николай Гоголь // Гоголь Николай Васильевич. [Электронный ресурс]. URL: http://gogol.velchel.ru/index.php?cnt=9&sub=6&part=3# (дата обращения: 18.10.2017)).


[Закрыть]. Но в начале 1848 г. он уехал совсем в другом направлении – в Иерусалим. Неудача книги «Выбранные места из переписки с друзьями» (1847 г.) потрясла Гоголя и ему необходимо было восстановиться для работы на вторым томом «Мертвых душ».

Громадность труда, в котором он хотел показать русские типы, противоположные типам Ноздрева, Собакевича, Манилова и Коробочки, целиком поглощала его. Анненков пишет о том, как в 1846 г. («Выбранные места…» только готовились тогда к публикации) случайно встретил Гоголя в баварском г. Бамберге, где они вместе осмотрели великолепный романский собор Св. Петра и Св. Георгия XIII в. постройки. Анненков рассказал Гоголю, что путешествует по Европе из любопытства. Гоголь отрывисто отвечал: «Эта черта хорошая… но все же это беспокойство… надо же и остановиться когда-нибудь… Если все вешать на одном гвозде, так уже следует запастись по крайней мере хорошим гвоздем…». Через некоторое время Гоголь «…пламенным словом стал делать замечания об отношениях европейского современного быта к быту России. … “Вот, – сказал он раз, – начали бояться у нас европейской неурядицы – пролетариата… думают, как из мужиков сделать немецких фермеров… А к чему это?.. Можно ли разделить мужика с землею?.. Какое же тут пролетариатство? Вы ведь подумайте, что мужик наш плачет от радости, увидав землю свою; некоторые ложатся на землю и целуют ее, как любовницу. Это что-нибудь да значит?.. Об этом-то и надо поразмыслить”». Дальше Анненков приводит процитированную выше фразу Гоголя о русском мире со своими законами, о которых в Европе не имеют понятия109109
  Анненков П.В. Указ. соч. С. 96, 97.


[Закрыть]. Сопоставив информацию из двух последних абзацев, можно увидеть, что Гоголя интересовала способность англичан разрешать проблемы развивающегося капитализма, не теряя национального лица.