Текст книги "ГКЧП – надежда на сохранение СССР"

Несомненно, не следовало ограничиваться проведением одной пресс-конференции. ГКЧПистам нужно было использовать средства массовой информации для проведения активной пропагандистской работы, непрерывно доносить до народу правду о сути происходящих событий, о поставленных комитетом задачах, разоблачать деятельность «демократов» и национал-сепаратистов, их западных покровителей. Ровно по этой же схеме неоднократно после 1991 года действовали адепты капитализма. В результате им удавалось в кратчайшие сроки повлиять на умонастроения значительной части народа, склонить людей на свою сторону перед выборами за полгода, а нередко и за три месяца.

После того, как «демократы» вывели своих последователей на улицы Москвы, собрали их у Дома Советов РСФСР, ГКЧПистам нужно было организовать демонстрации и митинги сторонников сохранения Советского Союза. Достаточно вспомнить, как после размаха выступлений против манипуляций избирательным процессом в 2011–2012 гг. сторонники проправительственных сил организовали проведение уличных мероприятий, что остудило пыл оппозиционеров. Последние увидели, что за противоположной стороной тоже немало сторонников и несколько сбавили обороты. Аналогичные действия должны были быть предприняты и ГКЧП в августе 1991 года. Если учесть, сколько на выборах президента РСФСР 12 июня 1991 года проголосовало в общей сумме за А.М. Макашова, за Н.И. Рыжкова, за А.Г. Тулеева, за В.В. Жириновского, то можно утверждать, что приличное число людей удалось бы собрать на улицах столицы. К сожалению, этого сделано не было. В результате нашу Родину постигла масштабная трагедия.

Тем не менее, всё это вовсе не перечёркивает факта патриотических намерений ГКЧП, его стремления не допустить дезинтеграции Отечества, утраты его независимости. По крайней мере, действия дальновидных Советских государственных и партийных деятелей будут оценены историей как искреннее проявление долга перед Родиной и перед народом.

Т.н. «прогрессивная общественность» постоянно поливала (и поливает) грязью ГКЧП. Сколько было заявлений об их «тоталитарных устремлениях». Но ведь в 1991 году территориальная целостность страны трещала по швам, республиканские лидеры цинично игнорировали итоги народного волеизъявления, была парализована транспортная и торговая системы, свирепствовала уголовщина. Вполне понятно, что вопрос стоял о введении режима чрезвычайного положения на шесть месяцев для стабилизации обстановки, для восстановления мира, порядка, единства и независимость Советского союза. Интересы нашего государства, интересы спасения Отечества требовали принятия жёстких мер. Что вам дороже – интересы Родины или следование абстрактным, оторванным от жизненной реальности постулатам определённой доктрины? Вопрос риторический. В целом, свобода и народовластие не являются синонимами вседозволенности. Следовательно, ни в коем случае нельзя давать свободы рук общественно-политическим силам, ставящим под сомнение нравственность, территориальную целостность и независимость страны, равно как и не следует попустительствовать тем, кто расхищает национальные богатства, обманывает государство, общество и граждан, занимается казнокрадством и насаждением коррупции.

Совершенно очевидно, что «демократы», подвергая информационному обстрелу ГКЧП за намерение его членов принять жёсткие меры ради спасения Отечества, отнюдь не были озабочены стремлением добиться торжества формально провозглашаемых ими принципов «свободы», «политического плюрализма». Захватив власть, они моментально начали бешено мстить коммунистическим и патриотическим силам. Так, представители соответствующего течения полагали, что привлечение к уголовной ответственности политиков, проповедующих антигосударственную позицию, якобы является чем-то из ряда вон выходящим. Но это не помешало апологетам капитализма и «демократических преобразований» моментально арестовать не только членов ГКЧП, но даже их сторонников. Из уст ряда активистов «Демократической России» и депутатов Верховного совета звучали призывы применить санкции в отношении российских парламентариев, отказавшихся поддержать ельцинско-хасбулатовское заявление, осуждающее действия ГКЧП. Сам Р.И. Хасбулатов ставил вопрос о конфискации у Коммунистической партии всего имущества. Ну а ельцинские указы о приостановлении деятельности и о запрете КПСС и КП РСФСР окончательно выдали с головой политические устремления западников и антисоветчиков.

Правда, в 1992 году левым силам удалось добиться в Конституционном суде РФ воссоздания Компартии. А в 1994–1995 гг. Верховный суд и Президиум Верховного суда РФ признали невиновность отказавшегося от амнистии генерала армии В.И. Варенникова. Однако это ни о чём не свидетельствует. Относительная самостоятельность судебных и правоохранительных органов рано или поздно в условиях власти капитала (особенно криминально-компрадорского) непременно бы исчезла. Ведь в 1992–1993 гг. на митингах «демократических» сил содержались призывы не только к зачистке государственных структур, силовых ведомств от сторонников коммунистических и национально-патриотических организаций, не только к закрытию их средств массовой информации, но и к разгону Верховного совета, к введению прямого президентского правления, к арестам видных представителей оппозиции. Про расстрел парламента в октябре 1993 года, про продвижение проекта Конституции, фактически наделившего президента огромной бесконтрольной властью, тоже общеизвестно. В результате «демократическая» власть и укрепившаяся за счёт приватизации сырьевых ресурсов олигархия начали использовать наличие огромные полномочия и отсутствие подотчётности обществу для проведения своей линии. После этого зачистки судов, правоохранительных органов от «политически неблагонадёжных» лиц приняли системное явление. Исчезновение успешно функционировавшего в Советский период института народных судебных заседателей в 1996 году, закрепление в 2001 году права назначения работников «третьей власти» исключительно за исполнительной, – всё это делалось ради устранения с политической арены тех, кто выступает против «бурной деятельности» антикоммунистов и поборников периферийного капитализма.

В целом, «победители» августовского переворота 1991 года были озабочены не только удовлетворением собственных интересов. Они также стремились в максимальной степени выслужиться перед своими «старшими партнёрами» в лице США и стран Европы. В последние годы много говорят о внешнем управлении Украиной со стороны Вашингтона и Брюсселя, о следовании руководства этой страны установкам зарубежных покровителей. То же самое наблюдалось и в России после 1991 года. В качестве примера мы приведём выступление американского президента Билла Клинтона на заседании Объединённого комитета начальников штабов США, состоявшегося 24 октября 1995 года. Он констатировал, что поддержка ими российских политических сил, пришедших к власти в 1991 году, принесла выгоду. Клинтон подчеркнул, что они сделали то же, что собирался сделать президент Гарри Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бомбардировки. Но получили не разрушенной ядерной войной государство, а сырьевой придаток. Далее президент США перечислил, сколько российской нефти, металлов, золота, алмазов и т. д. получили американцы за 1991–1995 гг. Поэтому Билл Клинтон заявил, что американцев устраивает ельцинское руководство и призвал приложить усилия, направленные на его победу на выборах президента 1996 года, и на недопущение прихода в России к власти коммунистов. В отношении нашей американский президент поставил задачу содействия окончательного развала ВПК и Вооружённых сил, окончательной дезинтеграции нашего государства посредством инспирирования межрегиональных войн, как они это сделали с Югославией. О влиянии администрации Билла Клинтона на внутреннюю и внешнюю политику «демократического» режима, о соучастии западных «консультантов» и руководителей западных финансовых структур, и российских «реформаторов», и олигархов в разграблении национальных богатств говорилось и в докладе Конгресса США «Российский путь к коррупции», обнародованном в сентябре 2000 года.

Вполне понятно, что к подлинным интересам России и народа это не имеет ни малейшего отношения. В течение последних лет всё большее количество людей осознаёт суть происходящего – как в прошлом, так и в настоящем. По результатам многочисленных социологических опросов, народ нашей страны всё больше устремляет взор в сторону Ресоветизации, отдаёт дань уважения Советской созидательной эпохе. Следовательно, в перспективе наша страна непременно выберется из тупика, возродит утраченное величие, престиж и уважение к людям труда. Обязательно настанет время, когда съезды рабочих, крестьян, трудовой интеллигенции, руководителей народных предприятий будут проходить в Кремле, а съезды расхитителей национального достояния, аферистов, коррупционеров и космополитов – в Лефортово!

Ю.М. Воронин,
доктор экономических наук, Председатель Комиссии Верховного Совета РСФСГ по бюджету, первый заместитель Председателя Верховного Совета РФ, депутат Государственной думы (второго созыва), аудитор Счетной палаты РФ
Август 1991 года. Кто совершил переворот?

19 августа 2021 года исполняется 30 лет ГКЧП, события, оказавшего свое влияние не только на судьбу Советского Союза, но и всего мира. Желание вернуться к августовским событиям возникло у меня в связи с новыми, порой весьма противоречивыми, а иногда и лживыми публикациями в прессе о событиях тех лет. Это заставило меня дать им оценку не только как очевидцу, но и как их участнику – председателю Комиссии Верховного Совета РСФСР по бюджету, планам, налогам и ценам, доктору экономических наук советского периода, входившему в число шести членов делегации РСФСР во главе с Б. Ельциным, утвержденной Верховным Советом, которые от имени Российской Федерации должны были поставить свои подписи под Союзным договором.[1]1
  Более подробно августовские события 1991 года см: Воронин Ю.М. Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма. М, Республика, 2014; М, ПРОЗАиК, 2014.


[Закрыть]

* * *

Третьего августа 1991 г. я находился в Зеленодольском избирательном округе Татарской АССР, от которого был избран народным депутатом РСФСР. Вместе с Председателем Верховного Совета Татарии Ф. Мухаметшиным мы поехали в заволжские совхозы. Вдруг в обед приносят правительственную телеграмму за подписью Б. Ельцина, в которой предлагалось срочно прибыть в Москву для окончательного завершения работы над Союзным договором.

Срочность вызова в Москву создала тревожные ощущения. Я знал, что Верховный Совет СССР принял решение начать подписывать Союзный договор в сентябре 1991 года. Но руководители Союзных республик перенесли дату подписания на 20 августа 1991 года. На скорейшем подписании Договора, в частности, настаивал Б. Ельцин. При этом в новоогаревском решении особо подчеркивалось, что Союзный договор не будет рассматриваться высшим органом власти страны – на Съезде народных депутатов СССР. Это был вообще юридический нонсенс.

Динамика подготовки и рассмотрения проектов документов в Ново-Огареве хорошо показывает, как Советский Союз проигрывает эту борьбу такт называемым демократам, а также союзным и автономным республикам. Все более становилось ясно – центральная власть в лице М. Горбачева сдает федеративные позиции и вступает на путь, ведущий к конфедерации. От проекта Договора к проекту, от варианта к варианту просматривается, как от прежнего Союза ССР оставались «рожки да ножки».

В домашней квартире в Казани меня ждал правительственный пакет с текстом нового варианта Союзного договора, который назывался уже как «Договор о Союзе Суверенных Государств». Внимательно ознакомившись с ним, я увидел, что документ был серьезно скорректирован по сравнению с последним проектом.

В новом проекте было заложено, что республики получали статус суверенных, а обновленный Союз наделялся правом осуществлять государственную власть лишь «в пределах полномочий, которыми его добровольно наделяют участники Договора». Этот келейный вариант и планировалось открыть к подписанию 20 августа. Поэтому-то Б. Ельцин и решил срочно созвать членов делегации от Российской Федерации. Я вылетал в Москву.

Анализ нового документа, проведенный экспертами, работающими со мной, показывал, что его подписывать было просто нельзя по ряду концептуальных положений.

В новом проекте отчетливо просматривалась попытка отмены Конституции СССР и Конституции РСФСР. Это был уже не Союзный договор, а юридическое прикрытие для создания шаткой, рыхлой конфедерации – Союза Суверенных Государств (ССГ).

В новом варианте Договора было изъято все, что говорило бы о социалистическом обществе; термин «социалистическое» был заменен на «демократическое». Целью государства нового типа объявлялось «формирование гражданского общества» – понимай, как знаешь. Осуществление этих «целей» фактически означало бы тихий государственный переворот, произведенный вопреки воле народа, высказанной на референдуме 17 марта 1991 года.

Напомню, что на всесоюзный референдум, проведенный впервые в советской истории, был вынесен вопрос, принятый на четвертом Съезде народных депутатов СССР: «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?».

Результаты союзного референдума впечатляют. В списки граждан, имеющих право участвовать в референдуме СССР, было включено 185 647 355 человек; приняли участие в голосовании 148 574 606 человек, или 80 %. Из них ответили «да» – 113 512 812 человек, или 76,4 %; «нет» – 32 303 977 человек, или 21,7 %; признаны недействительными – 2 757 817 бюллетеней, или 1,9 %.

То есть большинство народов СССР проголосовали за сохранение Союза ССР.

С экономической точки зрения в исправленном Договоре была зафиксирована одноканальная система формирования бюджета и одноканальная система сбора налогов: все налоги должны поступать в республики, а они уже сами будут решать, сколько средств выделять союзному правительству и на какие полномочия Центра они должны тратиться. Это означало, что приоритет в распределении полученных средств предоставляется республикам. Остатки – Центру. Более того, в новом проекте было заложено, чтобы все организации и предприятия союзного значения передавались той республике, на территории которой они расположены. Вводился особый режим распределения. Это, естественно, крайне отрицательно восприняли республики. Другими словами, взрывалась вся организационная система Советского Союза.

В исправленном Договоре вместо Центрального банка СССР предполагалось утверждение какого банковского договора. А я был в тот период еще и Председатель комиссии по разработке новой системы банковского законодательства. Поэтому в беседе с Геращенко, который возглавлял банк СССР, он мне прямо сказал: «Это смерть любого, государства, если нет единого банка, единых финансов». Новый Союзный договор фактически означал, что ни собственности, ни финансов у Союза не оставалось.

Таким образом, во-первых, реализация нового варианта Союзного договора по его сути никак не обеспечивала бы вывод страны из социально-экономического кризиса, а наоборот еще больше бы его усугубила. Во-вторых, и это самое главное – подписание «нового союзного договора» стало бы юридическим оформлением ликвидации Союза ССР.

Поэтому я, как доктор экономических наук, государственник, член российской делегации, подписывать такой документ не мог и готовился высказать по нему свое особое мнение членам Комиссии Съезда народных депутатов РСФСР по разработке предложений к проекту Союзного договора, заседание которой было назначено на 19 августа в 1900.

Но история распорядилась по-другому.

Утром 19 августа на даче в Архангельском я встал, как обычно, в 7 часов утра. По телевидению передавали срочное сообщение о том, что в связи с болезнью Президента СССР М. Горбачева на основании статьи 127-7 Конституции СССР исполнение обязанностей президента возлагается на вице-президента Г. Янаева. В стране сформирован Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП).

«Исходя из результатов всенародного референдума о сохранении Союза Советских Социалистических Республик, руководствуясь жизненно важными интересами народов нашей Родины, всех советских людей, заявляем, – зачитывала с экрана телевизора заявление ГКЧП диктор программы „Время“ Вера Шебеко, – …идя навстречу требованиям широких слоев населения о необходимости принятия самых решительных мер по предотвращению сползания общества к общенациональной катастрофе, обеспечения законности и порядка, ввести чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР на срок шесть месяцев с четырех часов по московскому времени 19 августа 1991 года…».

Особо напомню и подчеркну, что юридически ЧП возникло не на пустом месте. Закон о чрезвычайном положении был принят еще в 1990 году. И создание ГКЧП в значительной мере отразил настроение широких масс народов СССР. Поэтому было не удивительно, что решение о формировании ГКЧП сразу же было поддержано большинством руководителей субъектов Российской Федерации.

Поддержали ГКЧП и Западные лидеры. Утром 19 августа 1991 они откровенно заявляли: «Это законное правительство, поскольку там законный вице-президент СССР, законный премьер, законный министр обороны». Так, по крайней мере, транслировало наше радио и телевидение.

Прежде чем раскрыть содержательную суть введения чрезвычайного положения и формирования ГКЧП, сделаю несколько концептуальных политико-экономических обобщений.

Главную суть августовских событий 1991 г. нельзя свести к какой-то одной ипостаси. Было ли это выступление патриотов-государственников, спасающих Советский Союз, закрепленный в Конституции СССР общественный и политический строй? Ответ может быть один – да, было! Это действительно важная составляющая, но еще не вся правда.

Другая точка зрения: «август-91-го» – это форма проявления борьбы Союзного Центра в лице президента СССР М. Горбачева и субъектов Союза в лице президента РСФСР Б. Ельцина при молчаливом согласии до поры до времени руководителей других союзных и автономных республик. И это тоже правда.

Наконец, была и точка зрения, что августовские события – это действия «пятой колонны», охватившей высшие органы партийной и государственной власти и выступившей против КПСС и существующего строя, направленной на развал СССР. Чтобы окончательно добить СССР, лидеры «пятой колонны» «помогли» организовать ГКЧП, а затем и провалить его. Знали ли члены ГКЧП о «пятой» колонне в политическом руководстве страны. Как мне подтвердил позднее В. Крючков, знали. Но им не хватило воли принять жёсткие меры в отношении этих завербованных отщепенцев и разложенцев. В результате после провала ГКЧП власть захватили ставленники США – «чикагские мальчики», «мальчики в розовых штанишках», прямые апологеты капитализма, политика которых обернулась для нашей страны масштабной катастрофой.

И все-таки для меня – доктора экономических наук – события августа 1991 года имеют более глубокие корни, более сложную политико-экономическую и идеологическую подоплеку.

Во-первых, исходя из марксистского понимания диалектики развития общественно-экономических формаций, 70-летнее развитие советского общества показало несостоятельность попыток «перепрыгнуть» через объективно обусловленные ступени эволюции построения социалистического общества, ускоренного обобществления средств производства, ликвидации частной собственности, забегания вперед в реализации завышенных принципов будущего общества без учета уровня его материальной и духовной зрелости, деформирующих социалистический строй, и, в то же время, откладывания назревших проблем на неопределенное будущее. Накануне ГКЧП советское государство безграмотным политическим руководством было доведено практически до полной несостоятельности в экономической, в том числе финансовой сферах, сужении социальных расходов государственного бюджета, что на протяжении всего существования советской системы было важнейшим преимуществом социализма, привлекающим к себе умы и действия мировой прогрессивной общественности и трудящихся…

Уже к началу 80-х годов, к сожалению, в Советском Союзе не было никакого «реального социализма», ни «социализма с человеческим лицом», а был социализм весьма ущербный, не учитывающий динамику глобального развития общественно-экономических формаций, ускорения научно-технического прогресса. Вспомните статью Ю. Андропова в журнале «Коммунист» о необходимости развития теории социализма и его обобщение: «Мы не знаем общества, в котором живем». Именно отсутствие научного развития теории социализма, отставание социалистического общества от потребностей социалистического строительства, которое в значительной степени подменялось стихийным развитием, и явилось одной из главных причин деградации советского общества.

Кстати, эти крупнейшие политико-экономические недостатки Советского Союза учел Китай, теоретически обосновав и практически приступив к построению социализма с китайской спецификой, фактически по образцу ленинского НЭПа. Результаты такого развития, как говорится, на лицо: даже в год пандемии коронавируса – 2020 год, – когда все страны резко снизили ВВП, Китай закончил год с ростом в 3,5 процента, а в 2021 году эти темпы превышаю даже 10 процентов

Во-вторых, были ли события «августа-91» заговором, преследующим реставрационные цели, стремлением покончить с Союзом ССР и советской властью, на что прозрачно намекал писатель В. Войнович. В определенной степени, конечно, были, что, в конечном счете, и случилось после сентябрьско-октябрьских событий 1993 года.

В этой связи не лишне будет напомнить, что главная задача мирового капитала, начиная с Великой Октябрьской социалистической революции, заключалась именно в ликвидации социалистического строя советской России, а затем Союза Советских Социалистических Республик.

Не сумев решить глобальную задачу ликвидации СССР силовыми ударами, а затем экономическими методами, путем втягивания в «холодную войну», гонку вооружения, подтачивая экономический потенциал Советского Союза и мировой социалистической системы в целом, мировая закулиса с некоторого момента своим главным ударом определила идеологические формы. Капитализм начал явно переигрывать Советский Союз за счет главного советского оружия – умелой пропаганды капиталистических ценностей, своего образа жизни. За счет практически не ограниченного потока из-за рубежа денежных вливаний внутри СССР, в страны соцлагеря, заблаговременно создавалась разветвленная агентурная сеть, формировалась «пятая колонна», подкупались и вербовались перевертыши из верхушки правящей партии и государственного аппарата, представителей интеллигенции, обуреваемых страстью к личному обогащению, зараженных бациллами карьеризма и зависти.

Но главный удар все-таки был направлен, в соответствии с завещаниями А. Даллеса, против ленинизма как теории, как реальной практики. Антилениниана заполнила прессу, причем во главе были люди, недавно рьяно поклонявшиеся В.И. Ленину, такие как А.Н. Яковлев, Ю. Афанасьев, Д. Волкогонов, Э. Бурбулис, М. Полторанин и др. Торговля совестью, свидетельствующая о деградации личности, приняла в «новой» России, начиная с конца 80-х годов, поистине массовый характер, стала общенациональным бедствием.

Поэтому, когда сегодня многие политики, особенно «демократы первой волны» типа Г. Бурбулиса, С. Шахрая или бывшие помощники Б. Ельцина – Ю. Батурин, А. Ильин, В. Костиков, Г. Сатаров и другие, защищая Бориса Николаевича, оправдывая свою роль в развале Великой державы, а самое главное – отмежевываясь от этого, «обосновывают» развал Советского Союза объективными условиями – это явная ложь.

«Август 91-го» как бы сфокусировал в себе все те ошибки, просчеты, очевидные недоразумения, накопившиеся в стране и которые с лихвой проявились в пятилетие горбачевской перестройки, подведя мрачный итог горбачевского реформаторства. Но все это можно было исправить при умелом теоретико-практическом руководстве, как это было сделано в Китае.

В этих сложных кризисных социально-экономических условиях в руководстве страны действительно началось обсуждение различных вариантов нового Союзного договора по «обновлению СССР» (обновлению, а не развалу!!).

Основой для формирования Союзного договора являлись итоги всесоюзного референдума 17 марта 1991 года, когда 76,4 % четко высказались за сохранение СССР.

Но вместе с тем, итоги референдума «заставили» Запад внести серьезные коррективы в концепцию развала СССР, более жестко проводить свою внешнюю политику с позиций гегемонизма.

В конце июля 1991 года в Москву со специальным визитом прибыл 41-й президент США Джордж Буш-старший (в бытность – 11-й директор ЦРУ!!). Был подписан советско-американский договор о сокращении стратегических наступательных вооружений, который, по мнению многих экспертов, фактически обеспечил геостратегическую безопасность США и переход глобальной военно-политической ситуации в режим «однополярного мира».

Более активно развернулись и неодемократы. С экранов телевидения, печатных газет и журналов политики «новой» волны – Ю. Афанасьев, Е. Боннер, Г. Бурбулис, В. Новодворская, А. Собчак, Г. Старовойтова, О. Попцов и др. – «просвещали» общество, рисуя радужные картинки того, какой будет страна после развала «империи зла», формировании свободного правового Союза «нового» типа и вхождении его в цивилизованный Запад.

Телевизионное заявление о создании ГКЧП 19 августа заставило практически всех народных депутатов РСФСР срочно ранним утром прибыть в Дом Советов. Еще до заседания Президиума Верховного Совета РСФСР члены Президиума попросили Б.М. Исаева – заместителя Председателя Верховного Совета РСФСР созвониться с Г. Янаевым и Председателем Верховного Совета СССР А. Лукьяновым, чтобы из первых уст прояснить ситуацию.

Г. Янаев проинформировал, что М. Горбачев действительно болен и находится в Форосе. Создание ГКЧП, подчеркнул он – это попытка спасти советское государство от развала, сохранить существующий конституционный порядок, общественный и государственный строй. Г. Янаев сообщил также, что М. Горбачев в курсе создания ГКЧП. 18 августа к нему летала делегация (О. Бакланов, О. Шенин, В. Болдин, В. Варенников), сообщившая ему о создании Комитета, который ставит целью предотвратить углубление в стране социально-экономического кризиса.

Введение 19 августа чрезвычайного положения, исходя из политической и социально-экономической ситуации в стране, было логичным и разумным. Однако это должен был сделать сам президент М. Горбачев и Верховный Совет СССР. Однако «мышиная возня» лидеров Союза и союзных республик не привела к здравому решению. Мы в Белом Доме знали о подготовке ЧП задолго до 19 августа. А когда это свершилось 19 августа, то вместо реального разрешения социально-экономического кризиса стал разыгрываться трагикомический фарс, что это якобы «путч, заговор, государственный переворот, антиконституционный захват власти», в выигрыше от которого, к сожалению, оказался не Советский Союз, а Б. Ельцин и развальщики СССР.

Приведу документальные факты. Бывший руководитель архивной службы России, «демократ первой волны» Р. Пихоя, опираясь на архивные материалы, пишет: «Подготовка к возможности введения чрезвычайного положения осуществлялась в марте 1991 г., накануне III Съезда народных депутатов СССР». И далее: «…в апреле Совет безопасности вновь вернулся к разработке документов о чрезвычайном положении. Работа велась, что называется, впрок. Горбачев сам нередко говорил о необходимости „чрезвычайных мер“». Мы, народные депутаты РСФСР, знали об этом.

Другой факт. Приведу выдержки из стенограммы заседания Кабинета министров СССР от 3 августа 1991 г. В ходе этого заседания много говорилось о чрезвычайных мерах как средстве выхода из охватившего страну кризиса. Финансовая система к началу 1991 г. потерпела крах. Внутренний долг приближался к величине 940 млрд руб., то есть за время «перестройки» увеличился более чем в 6 раз.

Вот как заканчивал свое выступление на заседании Кабинета министров СССР генсек М. Горбачев: «Поэтому нужны чрезвычайные меры, значит, чрезвычайные… Речь идет о том, что в чрезвычайных ситуациях все государства действовали и будут действовать, если эти обстоятельства диктуют чрезвычайные меры». И в завершение сказал: «Я завтра уеду в отпуск, с вашего согласия, чтобы не мешать вам работать».

Другими словами, М. Горбачёв, отбывая в «отпуск» в Форос, прекрасно знал, что произойдет в августе 1991 года, знал о возможном введении чрезвычайного положения в стране, поскольку сам фактически провоцировал его, провоцировал те исторические события, которые ввергли страну в пучину разрухи и развала.

Еще подтверждение. Восемнадцатого августа состоялась встреча членов делегации с М. Горбачевым в Крыму. М. Горбачев отказался от предложения подписать указ о введении ЧП и лететь в Москву, сославшись на плохое самочувствие. А лететь ведь надо было, если на 20 августа им же самим было назначено подписание Союзного договора! Юлил.

Под конец разговора М. Горбачев, уточнив, будут ли распространяться меры ЧП на ельцинское руководство, и, услышав положительный ответ, махнул рукой и сказал: «Шут с вами, делайте, как хотите!» И даже дал несколько советов, как лучше ввести ЧП. Прощаясь, Михаил Сергеевич как бы мимоходом сказал членам делегации: «Черт с вами, действуйте, но учтите, что я не хочу терять свой демократический имидж. Пусть Янаев возглавляет». И всем пожал руки.

Со стороны М. Горбачева это был просто ловкий ход. Он как хитрый лис, изображая из себя «форосского узника», ждал – чья возьмет.

Не учел Михаил Сергеевич только одного, что Б. Ельцин и лидеры-сепаратисты остальных республик внутренне будут готовы ради полноты своей власти пойти на тактический союз и развалить СССР, так что он, Михаил Горбачёв, останется президентом без страны. Не уловил он также и предательства Запада, который в конце концов сделал ставку на Б. Ельцина, слив хитромудрого Горби.

Позднее, более точно, но уже с юридической точки зрения, позорную ситуацию М. Горбачева охарактеризовала Военная коллегия Верховного суда. Вот как об этом говорится в приговоре, который был вынесен по делу генерала В. Варенникова: «Проанализировав доказательства, суд пришел к выводу, что, несмотря на высказывания Горбачева об антиконституционности и авантюризме предложений прибывших (Бакланова, Болдина, Варенникова и Шенина – Ю. В.), непринятие им мер к задержанию, его предложение созвать Съезд народных депутатов или сессию Верховного Совета для обсуждения вопроса о введении чрезвычайного положения, рукопожатия при расставании давали… основание понять, что президент СССР если не одобряет, то и не возражает против попыток спасти страну от развала путем введения чрезвычайного положения».