Текст книги "3 сентября – день Победы над Японией. Сборник материалов КС, посвященного Победе советского народа над милитаристской Японией 3 сентября 1945 года"

7 февраля Япония отмечает ежегодно, так называемый, День северных территорий, требуя вернуть четыре острова. В Японии принята резолюция, разрешающая войскам страны при ряде условий применять силу за границей. Налицо – демонстрация готовности Токио к решительным действиям, отметил в эфире «Голоса России» известный политик, глава Российского союза ветеранов войны в Афганистане Франц Клинцевич. До недавних пор японская армия называлась Силами самообороны и могла только отражать внешнюю агрессию. Теперь же войска могут действовать за пределами страны и демонстрируют решительный настрой на решение каких-то вопросов. «С учетом того, что у Японии есть много претензий к сопредельным странам, прежде всего к Китаю и России, – подчеркнул он, – то я, как человек военный, принятие такого решения воспринимаю однозначно. Понимая, что Япония активно включилась в мероприятия, связанные с санкциями, с блокадой России, то для меня нет другого вывода, кроме того, что Япония решила забирать «свои» острова».

Современная Япония стремительно наращивает военные мускулы и уже стала пятой военной державой мира. Военный бюджет Японии – сопоставим с российским: 45–50 миллиардов долларов. Военная промышленность – преимущественно своя. Свои танкостроительные заводы делают бронетехнику собственной разработки, свои авиазаводы выпускают японские и лицензионные американские современные самолёты. Флот Японии не уступает китайскому по количеству крупных современных боевых кораблей – 45 эсминцев и 4 вертолётоносца. Недавно Токио сделало рывок вперёд – приняв решение превратить два своих самых новых вертолётоносца типа «Идзумо» в авианосцы, переоборудовав их под самолёты вертикального взлёта F-35, которые уже в количестве 100 штук заказаны в США. И один уже вот-вот войдёт в строй. В 2018 году была создана первая после Второй Мировой бригада морской пехоты. Как сказал министр обороны, обстановка накаляется: «Учитывая возрастающие сложности в ситуации с безопасностью и обороной территорий, окружающих Японию, защита наших островов стала критической обязанностью».

По мнению ряда экспертов, Япония с ее 130-миллионным, монолитным населением, мощной промышленностью и экономикой, островным положением, упрощающим оборонные возможности, постоянным присутствием 50 тысяч американских военных, представляет собой в какой-то мере угрозу большую, чем нынешний НАТО. В Кремле это понимают. В 2018 годы на Дальнем востоке прошли масштабные стратегические учения «Восток-2018», в которых приняли участие силы сразу двух флотов – Тихоокеанского, Северного, трёх военных округов и всего состава ВДВ. Тем самым Японии было показано: времена русско-японской войны прошли и теперь переброска любого количества войск на самый удалённый театр боевых действий не представляет большой проблемы.

С Россией лучше дружить, чем воевать!

Тем не менее, в обществе все большую силу и размах приобретает требование законодательно установить 3 сентября как День Победы над Японией. Резонанс вызвало открытое письмо Вячеслава Зиланова, профессора, члена Научно-экспертного совета Морской коллегии при Правительстве РФ, президенту России Владимиру Путину «О недопустимости игнорирования Дня Победы над Японией», отправленное в сентябре 2020 года. В нем привлекалось внимание главы Российского государства к игнорированию властями всех уровней ежегодного празднования 3 сентября Дня Победы над Японией, который установлен как Всенародный праздник Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 сентября 1945 года. Получив отписки чиновников, Вячеслав Зиланов публично задал вопрос: почему власти нынешней России постоянно игнорируют празднование Дня Победы над Японией? И призвал Владимира Путина, позиционирующего себя патриотом, внести в действующий закон поправку о том, что «3 сентября День Победы над Японией, День окончания Второй мировой войны». По его мнению, это позволит праздновать знаменательную дату ежегодно и масштабно по всей России.

«Наши деды и наши отцы завещали нам хранить этот праздник – День Победы над Японией. И мы боремся за то, чтобы он сохранился в календаре наших государственных праздников, как был установлен в 1945 году. Мы продолжим нашу борьбу и несомненно победим», – заявил в эти дни Модест Колеров на круглом столе «Решающий вклад СССР и Китая в победу над милитаристской Японией».

3 сентября лидер КПРФ и Народно-Патриотических сил России Геннадий Зюганов и сопровождающие его коммунисты, комсомольцы, пионеры, союзники и сторонники партии, возложили венок и цветы к Могиле Неизвестного солдата у Кремлевской стены. Акция была приурочена к 76-й годовщине Победы над милитаристской Японией и окончания Второй мировой войны. Затем возложили цветы к памятнику Маршалу Советского Союза Георгию Жукову, нанесшему японцам крупное поражение на Халхин-Голе. Здесь же, у монумента прославленному полководцу, глава фракции КПРФ в Государственной Думе выступил перед журналистами.

В 1945 году закончилась Вторая мировая война. Она началась на Востоке с нападения Японии на Китай в 1937 году, сразу же задал тон разговора Геннадий Андреевич. И напомнил, что Япония почти сто лет не желает жить с нами в мире и дружбе. В 1904 году японцы вероломно напали на наш флот, развязав войну. Затем вторглись к нам в 1918 году, когда образовалась Советская Республика. Потом попробовали о нас зубы в 1938 году на озере Хасан, пытаясь отрезать Владивосток и демонстрируя свою агрессивную сущность. А в 1939 году на Халхин-Голе Георгий Жуков проявил свой полководческий талант, разбив японцев, которые вынуждены были отступить, поджав хвост.

«Мы пообещали США и Англии, Рузвельту и Черчиллю, что после победы на Западе ровно через три месяца вступим в войну с Японией. И мы выполнили свое обещание, – подчеркнул Геннадий Зюганов. – 9 августа наша отборная армия сумела продемонстрировать высочайшее мастерство. С Запада на Восток было переброшено 10 тысяч танков и орудий, почти 400 тысяч солдат, которые доказали, что они самые храбрые и умелые воины.

Сломать миллионную Квантунскую армию в течение трех недель могла только Красная Армия. Мне казалось, что после этого урока японцы будут с удовольствием с нами дружить, но этого не произошло. Они опять требуют Курильские острова. Поэтому хочу еще раз на этом святом месте, у памятника величайшему полководцу всех времен и народов Жукову, чьи операции изучают во всех военных академиях мира, напомнить, что с Россией лучше дружить, чем воевать».

Лидер КПРФ заверил: «Наша фракция в Государственной Думе будет настаивать на том, чтобы 3 сентября было восстановлено, как главный государственный праздник. Именно тогда завершилась эта жуткая бойня, которую развязал мировой капитал, деля территории и захватывая новые рынки. Пусть они помнят уроки великой Красной Армии, наших отцов и дедов – победителей. С праздником!»

3 сентября – День победы над Японией!

КПРФ изначально выражала сомнение в корректности названия «День окончания Второй мировой войны». И переходя от слов к конкретным делам, совместно с представителями народно-патриотических объединений провела 3 сентября нынешнего года в Москве круглый стол на тему «3 сентября 1945 года – Всенародный праздник Победы над империалистической Японией. День окончания Второй мировой войны».

В принятой резолюции сразу же расставляются точки над «i»: «Решающим для быстрого завершения Второй мировой войны было вступление Советского Союза в войну с Японией, а не уничтожение очередных японских городов, произведенное Соединенными Штатами Америки варварским способом с помощью атомных бомб». В развитие этого заявления стоит напомнить слова госсекретаря США Стеттиниуса, который, несмотря на сброшенные на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы, говорил, что война с Японией продлится до 1947 года и будет стоить гибели миллиона американских солдат. Американский же главнокомандующий Макартур уверял, что победа недостижима без разгрома сухопутной японской армии. Еще более убедительно звучат слова японского премьера Судзуки, который заявил 9 августа: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны».

Тем самым опровергается «внедряемый в мировые СМИ тезис историков Японии и Великобритании о том, что «атомные бомбардировки США Хиросимы и Нагасаки решили исход победы над милитаризмом Японии в 1945 году», а участие СССР было «излишним», – считает председатель научного совета Российского военно-исторического общества (РВИО), доктор исторических наук Анатолий Кошкин. – У принижения роли Советского Союза в разгроме Японии ясная цель – пересмотр итогов Второй мировой войны, переписывание истории…»

Именно Советская (тогда – Красная) армия в августе-сентябре 1945 года разгромила миллионную Квантунскую армию, освобождая Северо-Восточный Китай, Северную Корею, возвращая России южный Сахалин и Курильские острова, которые из средства отрыва нашей страны от океана и базы японского нападения на наш Дальний Восток стали средством прямой связи России с океаном и базой обороны нашей страны. Маньчжурская стратегическая наступательная операция, говорится в резолюции «круглого стола», является гордостью советской военной истории, а Южно-Сахалинская наступательная и Курильская десантная операции обусловили установление законом Сахалинской области от 17 июня 2008 года Дня освобождения Южного Сахалина и Курильских островов, также празднуемого 3 сентября.

Документ напоминает: в Советском Союзе День Победы над Японией – 3 сентября. Праздник установлен Указом Президиума Верховного Совета СССР в 1945 году и согласно пункту 2 раздела 2 Конституции РФ находится в правовой системе России – правопреемницы Советского Союза. В тоже время потенциал этого праздника в стране не используется. Более того, волевое сдерживание его празднования наносит ущерб духовному состоянию общества, внешнеполитическим позициям России.

«Попытки низвести День Победы над Японией как день всенародного торжества до простого и безликого Дня окончания войны, – говорится в резолюции, – несправедливы и антиисторичны, подрывают духовно-нравственные основы нашего общества и суверенитет в информационном пространстве, ограничивают доступ к Победе как одной из ценностей отечественной культуры, потворствуют зарубежным и отечественным фальсификаторам истории. Они вступают в противоречие с Конституцией Российской Федерации, провозглашающей, что Россия чтит память защитников Отечества, обеспечивает защиту исторической правды, а умаление значения подвига народа при защите Отечества не допускается».

Участники встречи решили: давно назрела необходимость памятную дату воинской славы «3 сентября 1945 года – Всенародный праздник Победы над империалистической Японией» ввести в общероссийский календарь и отмечать его в масштабах всей страны, опираясь на свои традиционные духовно-нравственные ценности. Во исполнение задуманного решили создать постояннодействующий всероссийский Оргкомитет по празднованию Дня Победы над Японией. А также обратились к законодателям и политикам, к гражданам и лидерам общественных, прежде всего, военно-патриотических организаций с призывом поддержать принятие находящегося на рассмотрении проекта федерального закона о правильном, исторически справедливом наименовании Дня окончания Второй мировой войны – Днём победы над Японией. И тем самым восстановить его ежегодное празднование, как в России, так и на территории бывшего СССР. Все это будет способствовать сохранению российской самобытности, культуры, традиционных духовно-нравственных ценностей, патриотическому воспитанию граждан. И в свою очередь благоприятствовать дальнейшему развитию демократического устройства Российской Федерации, ее открытости миру.

В этом материале уместно напомнить и о ранее прозвучавшем призыве российских патриотов к Президенту России: «Уважаемый Владимир Владимирович, считаем, что дальше продолжать прятать и фактически дезавуировать одну из величайших наших военных побед недопустимо. В целях дальнейшего укрепления нашего суверенитета жизненно необходимо закрепить ключевую роль СССР/России в победе во Второй мировой войне, восстановить День победы над Японией и начать широко его праздновать».

Не правда ли, звучит как церковный колокол. И остается только сказать: «Служу России!»

Ещё раз о токийском военном трибунале…

В.А. Попович

журналист, писатель, член Президиума ЦС РУСО,

к. и.н., профессор

2 сентября исполняется 76 лет окончания Второй мировой войны. 3 мая 1946 г. (75 лет тому назад) в Токио, приступил к работе Международный военный трибунал. Это второй судебный процесс над главными военными преступниками, виновными в развязывании Второй мировой войны. Суд – над фашистскими военными преступниками состоялся в Нюрнберге. Требование суда было сформулировано в Потсдамской декларации о безоговорочной капитуляции Японии. Пункт 10-й этой декларации гласил: «Мы не стремимся к порабощению японцев как расы или уничтожению их как нации, однако должно быть осуществлено суровое правосудие в отношении всех военных преступников, включая тех, кто совершал зверства против военнопленных». Страны, подписавшие декларацию и присоединившиеся к ней, рассматривали наказание японских военных преступников как важное условие прочного мира, демократизации государственного и политического строя Японии. Потсдамской декларацией заложена основа создания Международного военного трибунала. Подписав 2 сентября 1945 г. акт о безоговорочной капитуляции, Япония полностью приняла условия декларации и дала обязательство, что «японское правительство и его преемники будут честно выполнять условия Потсдамской декларации».

На совещании министров иностранных дел (СССР, США и Великобритании), 16–26 декабря 1945 г., в Москве принято решение возложить проведение всех мероприятий, необходимых для реализации условий капитуляции, оккупации и контроля над Японией, а, следовательно, и касающихся наказания японских военных преступников, на верховного командующего союзных держав в Японии. Однако конкретных форм осуществления правосудия выработано не было. Они определены в ходе дипломатических переговоров девяти заинтересованных государств – СССР, США, Великобритании, Франции, Нидерландов, Китая, Австралии, Канады и Новой Зеландии, которые достигли соглашения об учреждении Международного военного трибунала. Впоследствии к соглашению присоединились Индия и Филиппины. 19 января 1946 г. верховный командующий союзных войск в Японии Макартур издал приказ об организации Международного военного трибунала для Дальнего Востока и утвердил его устав.

Цель трибунала – организация справедливого и быстрого суда и наказания главных военных преступников на Дальнем Востоке. Несмотря на то, что устав Токийского трибунала вобрал в себя многие положения устава Нюрнбергского трибунала, в нем не был соблюдён принцип паритета, то есть равноправного участия стран в организации и проведении процесса. Если в Нюрнберге члены трибунала выбирали председательствующего по взаимному соглашению, главные обвинители распределяли обязанности по поддержанию обвинения также по договоренности, а процесс вёлся на четырех языках (по количеству стран, участвовавших в суде), то в Токио было иначе. Устав разработан американскими юристами в соответствии с нормами англосаксонской процедуры, и некоторые весьма существенные вопросы судебного процесса оказались не предусмотренными ни уставом, ни правилами процедуры. Макартуру назначал председателя, главного обвинителя, членов трибунала из представителей, которых предлагали государства, подписавшие акт о капитуляции, а также Индия и Филиппины. Он имел право смягчить или как-то изменить приговор, но не увеличить меру наказания. Официальными языками процесса были японский и английский. Американцы стремились подчеркнуть, что приоритет в разгроме Японии принадлежит им, и на Токийском процессе заняли ключевые позиции.

В начале мая 1946 г. в здании бывшего военного министерства состоялось первое заседание Международного трибунала. Членами трибунала были: от СССР – член военной коллегии Верховного Суда СССР генерал И. М. Зарянов, от Соединенных Штатов Америки – бывший главный военный прокурор армии США генерал М. Крамер, от Китая – председатель комитета по иностранным делам Мэй Жоу-ао, от Великобритании – член верховного суда У. Патрик, от Франции – прокурор 1-го класса А. Бернар, от Австралии – председатель верховного суда штата Квинслэнд У. Уэбб, от Голландии – член суда города Утрехта, профессор Утрехтского университета Б. Роллинг, от Индии – профессор университета Р. Пэл, от Канады – член верховного суда С. Макдугалл, от Новой Зеландии – член верховного суда Э. Норткрофт, от Филиппин – член верховного суда Д. Джаранилла. Австралийский судья Уэбб был назначен председателем Международного трибунала, американский судья Дж. Кинап главным обвинителем.

Страна – участница трибунала выделяла юристов в качестве дополнительных обвинителей. От СССР обвинение представляли: член-корреспондент Академии наук СССР С. А. Голупский, государственные советники юстиции А. Н. Васильев и Л. Н. Смирнов. От Китая дополнительным обвинителем был главный прокурор Шанхайского верховного суда Сян Чжэ-чжунь, от Великобритании – бывший член парламента адвокат А. Коминс-Карр, от Франции – главный прокурор в суде присяжных департамента Сены и Марны Р. Онето, от Австралии – член верховного суда штата Квинслэпд, А. Мэнсфильд, от Голландии – член специального суда в Гааге В. Бергергоф-Мульдер, от Канады – заместитель главы военно-судебного ведомства канадской армии бригадный генерал Г. Нолан, от Новой Зеландии – прокурор верховного суда генерал Р. Квильям, от Филиппин – член Филиппинского конгресса майор П. Лопец, от Индии – Г. Менон. Защита была представлена 79 японскими и 25 американскими адвокатами. Но если на Нюрнбергском процессе каждый обвиняемый имел одного защитника, то на суде японских милитаристов трех-четырех.

К суду привлечены премьер-министры Японии (разных лет): К. Койсо, X. Тодзио, К. Хиранума, К. Хирота, вице-премьер-министр Н. Хосино, военные министры С. Араки, С. Итагаки, Д. Минами, С. Хата, военный вице-министр X. Кимура, морские министры О. Нагано, С. Симада, морской вице-министр Т. Ока, командующий японскими войсками в Центральном Китае И. Мацуи, начальники бюро военных дел военного министерства А. Муто, К. Сато, член Высшего военного совета К. Доихара, начальник генерального штаба армии И. Умодзу, министры иностранных дел И. Мацуока, М. Сигэмицу, С. Того, дипломаты Х.Осима, Т. Сиратори. министр финансов О. Кайя, организатор фашистского движения молодежи К. Хасимото, идеолог японского фашизма С. Окава, лорд – хранитель печати К. Кидо, председатель планового комитета при кабинете министров Т. Судзуки. Подсудимым предъявлено обвинение в заговоре совместно с Германией и Италией с целью «обеспечить господство агрессивных стран над остальным миром и эксплуатацию его этими странами». Всего выдвинуто 55 обвинительных пунктов, разделённых на три группы: а) Преступления против мира – подготовка и развязывание войны; б) Убийство военнослужащих и гражданских лиц – расстрел военнопленных, массовые убийства гражданского населения и др.; в) Военные преступления и преступления против человечности – негуманное обращение с военнопленными и гражданским населением.

В начале июня обвинение приступило к предъявлению доказательств виновности подсудимых, включавших устные и письменные показания свидетелей и подсудимых. Но были трудности, ибо японцы уничтожили много документов, изобличающих их в совершении преступлений. Так, в средине августа 1945 г. японский военный министр приказал всем штабам армий уничтожить (путем сожжения) все секретные документы. Начальник отделения лагерей для военнопленных отправил в средине августа 1945 г. начальнику штаба японской армии (на острове Тайвань) телеграмму, в которой говорилось: «С документами, которые могут оказаться неблагоприятными для нас, если они попадут в руки противника, следует обращаться так же, как и с секретными документами, и по использовании их необходимо уничтожить». В одной из телеграмм начальник отделения по делам лагерей писал, что личному составу, который плохо обращался с военнопленными и гражданскими интернированными лицами или к которому относятся с большим недовольством, разрешается ввиду этого немедленно переехать в другое место или скрыться. И все же, обвинение представило многие доказательства подготовки японского общественного мнения к войне: воспитание молодежи в духе так называемых «самурайских традиций», распространение идей о превосходстве «расы Ямато» над другими народами, ее миссии, состоявшей в осуществлении принципа «хакко итиу» (создание колониальной империи под владычеством Японии). Обвинение представило трибуналу многочисленные документы, доказывавшие интенсивность военных приготовлений Японии: постоянное увеличение численности армии, создание института тотальной войны, введение закона о всеобщей мобилизации, перестройка промышленности в соответствии с нуждами войны. Первым агрессивным актом Японии был захват Маньчжурии. На оккупированных территориях японские власти проводили политику террора и репрессий. Обвинитель Сян Чжэ-чжунь, представлявший данные о японских зверствах в Китае, отмечал, что убийства и массовые истребления, пытки, насилия, грабежи имели место в оккупированных районах Китая на протяжении всего времени (с 1931 по 1945 г.). После падения Нанкина, когда китайские войска прекратили сопротивление и город оказался полностью под контролем японской армии генерала Мацуи, началось насилие. Оно длилось, не утихая, более сорока дней. «Высшее командование и японское правительство были поставлены в известность об этих зверствах, постоянно совершаемых японскими солдатами. Невзирая на частые извещения и протесты, зверства продолжались. Преследуя цель подавить волю китайского народа к сопротивлению, японцы способствовали производству наркотиков. Средства шли на финансирование военной экспансии.

7 декабря 1941 г. Япония напала на американскую военно-морскую базу Перл-Харбор на Гавайских островах, а затем – на американские и британские владения в бассейне Тихого океана. Последовало также нападение на Голландскую Индию. На первой стадии агрессии Японии в южные районы ставится задача захватить Французский Индокитай, Голландскую Индию, Восточную Индию, Британскую Бирму и британские колонии в районе Малаккского пролива, включая Сингапур. Обвинитель СССР С. А. Голунский отметил, что агрессию против Советского Союза невозможно понять и оценить в отрыве от исторического фона, на котором она развивалась. Поэтому он остановился на событиях, связанных с японской интервенцией на Дальнем Востоке в 1918–1922 г.г. Напомнил Голунский и о вероломном нападении на Порт-Артур, сравнив его с нападением на Пёрл-Харбор: «Та же внезапная атака без объявления войны под прикрытием происходящих в то время переговоров. Это не случайное совпадение, а это метод японской агрессивной политики, это японская военная доктрина, на которой обучались целые поколения японских офицеров.

С1928 по осень 1931 г. было стремление Японии завоевать плацдарм для нападения на СССР. С осени 1931 по 1936 г. стало превращение Маньчжурии в военный плацдарм и заключение военно-политического союза с Германией против СССР, позднее к этому союзу присоединилась и Италия. С 1937 г. до начала войны в Европе шло дальнейшее сближение трех держав, выразившееся в заключение трехстороннего пакта, который окончательно оформил их агрессивный заговор против других государств. А с осени 1939 г. до капитуляции Японии милитаристы, уверенные в победе Германии, выжидали удобного момента для нападения на СССР. После ее разгрома пытались избежать безоговорочной капитуляции. Одной из главных фигур на процессе был лидер японских милитаристов, бывший премьер-министр Тодзио. Занимая посты начальника штаба Квантунской армии в 1937 г., военного министра в 1940 г., премьер-министра с декабря 1941 г. по июль 1944 г., он сыграл важную роль в превращении Японии в очаг агрессии на Дальнем Востоке и в развязывании войны против других стран. Тодзио и на суде ни в чем не раскаиваясь.

На скамье подсудимых находился бывший премьер-министр Хиранума, пользовавшийся огромным влиянием в правящих кругах Японии. Проводник фашистских взглядов, руководивший одной из самых влиятельных фашистских организаций («Кокухонся»), он нёс непосредственную ответственность за развязывание войны против Китая, США, Британского содружества наций, за агрессию против МНР и СССР в 1939 г. Американцы видели в Японии союзника в будущей борьбе против СССР и стремились превратить ее в орудие антисоветской, антикоммунистической политики. В ходе Токийского процесса защита, воспользовавшись обострением международной обстановки и усилением реакционных настроений в правящих кругах капиталистических стран, пыталась всеми способами оправдать подсудимых. Большую активность проявляли американские адвокаты, считавшиеся помощниками японских, но фактически руководившие ими. Сразу после предъявления обвинительного акта защита ходатайствовала о его аннулировании, а когда трибунал отклонил это ходатайство, защита обратилась с просьбой об аннулировании пунктов обвинительного акта либо исключении из обвинительного акта некоторых подсудимых. На протяжении всего процесса защита японских преступников ставила под сомнение юрисдикцию трибунала. Во вступительной речи защиты японский адвокат И. Киосэ заявил, что «ни в 1928 г., ни после этого не существовало таких принципов международного права, которые накладывали персональную ответственность на политические действия на лиц, действующих от имени государства, осуществляющего свои права на суверенитет». В речи японского адвоката К. Такаянаги была сделана попытка оспорить компетенцию трибунала судить японских военных преступников на том основании, что трибунал состоит из представителей держав-победительниц. Трибунал отклонил эту часть речи.

Многие адвокаты утверждали, будто Япония вела войну не в агрессивных целях, а ради защиты от коммунизма и «японцы совершенно справедливо опасались распространения коммунизма, проникновение которого в Азию привело к нарушению мира и порядка». Преступные деяния японских милитаристов в Китае также объяснялись «разумным и оправданным страхом перед распространением мирового коммунизма». Даже пакт, заключенный Германией, Японией и Италией, назывался не агрессивным, а оборонительным и направленным против распространения коммунизма в Европе и Азии. Защитник О. Каннингхэм, у которого не были приняты документы ввиду их недостоверности, обвинил трибунал в том, что тот «не желает придерживаться… современной политической линии США». Отдельные защитники отрицали антисоветскую направленность внешней политики Японии. Агрессию Японии у озера Хасан и на реке Халхин-Гол они называли обычными пограничными инцидентами, а детально разработанные планы нападения на СССР, как и захватнические действия в Маньчжурии, Корее и на Тихом океане, – оборонительными. О недобросовестности защиты свидетельствуют следующие цифры. Из 2316 документов, представленных ею, трибунал не принял 714, или 30 процентов, тогда как из 2810 документов, представленных обвинением отклонены –76.

Обвинение японских преступников подвело итоги двухгодичного разбирательства и подвергло критике позицию защиты. Главный обвинитель Кинан, опровергая один из основных доводов подсудимых, будто их агрессивные действия были продиктованы самообороной, сказал: «Мы согласны с тем, что право на самооборону согласно международному праву сохраняется за каждым государством в равной степени, как этим правом пользуется каждый гражданин согласно внутригосударственному праву. В данном случае мы считаем, что было ясно доказано, что японское вторжение в Китай… политическое господство, экономическая эксплуатация и массовые случаи зверств – все это представляет собой агрессию самого зловещего характера… (по некоторым данным потери Китая от японской агрессии составляют более 30 млн. чел.) Эти подсудимые не могут больше успешно оправдывать свои действия в военных операциях, начатых 8 декабря 1941 г. на Тихом океане против западных держав. Так же доказательства показывают, что правящая клика Японии проводила агрессивную политику против СССР, совершала акты агрессии и в течение ряда лет подготовляла агрессивную войну больших масштабов против Советского Союза».

Адвокаты подсудимых вновь прибегали к недостойным методам, зачитывая ранее отвергнутые документы, позволяя себе оскорбительные выпады против государств, представленных в трибунале, и пропагандируя преступные взгляды подсудимых. 4 ноября 1948 г. трибунал приступил к оглашению приговора, чтение которого продолжалось до 12 ноября. Отвергнут один из доводов защиты о том, что, согласившись принять акт о капитуляции, японское правительство якобы не понимало неизбежности предания суду лиц, ответственных за развязывание войны, и поэтому они не могут быть судимы. Трибунал считал установленным, что «японское правительство, прежде чем подписать акт о капитуляции, рассмотрело данный вопрос и что члены правительства, советовавшие принять условия капитуляции, предвидели, что те, на кого возлагается ответственность за войну, будут преданы суду.10 августа 1945 года (за три недели до подписания акта о капитуляции), император сказал Кидо: «Я не могу выносить мысли о том… что те, кто ответствен за войну, будут наказаны… но я полагаю, что сейчас настало время, когда надо будет выносить невыносимое».

И всё же трибунал признал, что из года в год во всех сферах жизни насаждался культ жестокости. Страна интенсивно готовилась к войне. Заключив военно-политический союз с фашистскими странами, Япония вынашивала планы захвата Восточной и Юго-Восточной Азии, стран Тихоокеанского бассейна, а также территорий Советского Союза – Сибири и Приморья. Боевые действия Японии в Китае, лживо называемые «инцидентами», являются агрессивной войной, начавшейся 18 сентября 1931 г. и окончившейся вместе с капитуляцией Японии. Первый этап войны, которому предшествовала мощная пропагандистская кампания, проходившая под лозунгом «Маньчжурия – жизненная линия Японии», начался вторжением в Маньчжурию и провинцию Жэхэ. Приговор отметил, что это было запланированное нападение, подготовленное офицерами генерального штаба и Квантунской армии. Приговор признал доказанным факт ведения Японией агрессивной войны против США, Британского содружества наций, Нидерландов и Франции. Еще раз подчеркивалась несостоятельность тезиса самообороны и утверждения о безвыходном положении Японии в связи с ограничением торговли. Агрессия против Советского Союза с целью захвата его территории на Дальнем Востоке. Она являлась одним из основных элементов японской национальной политики. В этом свете захват Маньчжурии расценивался не просто как этап в завоевании Китая, а как средство обеспечения плацдарма для наступательных военных операций против СССР.