Текст книги "Причерноморье в Средние века. Вып. IX"

Возобновление навигации галей «линии» в Тану, после перерыва с 1343 г. по апрель 1348 г., отмечено в Хронике Антонио Морозини. В 1348 г. капитаном трех венецианских галей был назначен Марко Морозини. Вероятно, на его судах в Византию и Газарию отправились послы Дзоффредо Морозини и Джованни Квирини, которые и заключили благоприятный для Республики мир с татарами[143]143
  Il Codice Morosini, I. P. 65; Te Morosini Codex. Vol. I. P. 116. Хронист называет условия договора «patibelissimi e honor de la Dogal Signoria».


[Закрыть]. Между тем, свирепствовавшая в 1348 г. эпидемия чумы поставила под угрозу саму регулярную летнюю навигацию галей «линии» на Кипр, в Александрию и Романию. 21 июля 1348 г. решение о посылке туда галей было забаллотировано в Сенате[144]144
  ASV. SM, XXIV, f. 85v–86r (SMR, XXIV, N 754–764).


[Закрыть].

Первой заботой по восстановлению фактории для Венеции оказалось взимание налогов с торгующих в Орде. Предписание о назначении мытарей было дано уже 9 февраля 1348 г. капитану галей Романии, если его корабли отправятся к Азовским берегам, благо на то будет разрешение собранного в Константинополе совета[145]145
  ASV. SM, XXIV, f. 62r (SMR, XXIV, N 557).


[Закрыть]. В 1348 г. венецианские послы, совместно с капитаном галей Романии и венецианскими купцами, избрали консулом Таны на месте, ради блага обустройства фактории, нобиля Марко Контарини, который пробыл в занимаемой должности 4 месяца, без 6 дней, содержал при себе 2 слуг, от 2 до 5 коней и пресвитера-нотария. Компенсацию за все свои траты он получил уже после возвращения в Венецию. И сумма эта составила 80 дукатов (по 20 в месяц). Примечательно, что источник называет его консулом, а не вице-консулом, несмотря на то, что избирался он не в Венеции, а в самой Тане и правил ограниченный срок, гораздо меньше, чем предусматривал обычный консульский мандат[146]146
  ASV. Grazie, 12, f. 37r – 1/III 1349.


[Закрыть]. Преемником Контарини стал избранный также в Тане Пьетро делла Фонтана. Источник отмечает, что ему выпало править зимой 1348/49 г., когда в Тане происходили некие novitates, из-за чего консулу пришлось держать 4 коня, вместо положенных двух[147]147
  ASV. Grazie, 12, f. 55v – 20/VIII 1349.


[Закрыть]. Вероятно, была необходимость перемещений или представительства перед лицом хана и его чиновников. Ситуация в Тане оставалась сложной, Сенат получал оттуда много писем, внимательно следил за событиями и продлевал специальный мандат «мудрых», которым поручалось готовить решения по делам Таны[148]148
  ASV. SM, XXIV, f. 110v (SMR, XXIV, N 950) – 3/I 1349.


[Закрыть].

В январе 1349 г. было решено избрать консула с регулярными полномочиями, заботой о постройке домов, сравнительно высоким окладом – 700 дукатов в год. Свита консула состояла из 5 слуг и 2 нотариев, один из которых входил в число слуг и, видимо, выполнял поручения текущего делопроизводства, а другой являлся священником и был канцлером фактории, слугой консула не являясь. На покрытие расходов был увеличен налог с купцов в Тане до 1 % со стоимости товаров (вдвое, по сравнению с докризисным периодом)[149]149
  ASV. SM, XXIV, f. 114v–115r (SMR, XXIV, N 990–992; DVL, I. P. 340–341) – 21/I 1349.


[Закрыть].

Ситуация в отношениях генуэзцев с татарами продолжала оставаться напряженной и в 1347–1349 гг. Джанибек осуществлял все новые попытки захватить Каффу, а материальные возможности ее обороны у каффинцев были на пределе: дожу Джованни ди Мурта посылались петиции бюргеров Каффы, предупреждающие об опасности уменьшать число защитников и экономить даже на оплате стражей городских ворот. Авторы петиции просили прислать в Каффу отсутствовавшего там тогда епископа и назначить главу фактории в Чембало (оборонявшего генуэзскую Газарию с Запада и снабжавшую ее продовольствием)[150]150
  Petti Balbi G. Cafa e Pera a metà del Trecento // RESEE. 1978. T. XVI, N 2. P. 217–228 = Petti Balbi G. Una città e il suo mare: Genova nel Medioevo. Bologna, 1991. P. 172–185. Дата петиции не может быть установлена с точностью – в ней отсутствует эсхатакол. Однако упоминание дожа ди Мурта, чумы и повторной осады Каффы позволили автору датировать ее 1347–49 гг. Тем самым это первое надежное свидетельство о генуэзской фактории в Чембало (ранее таковым считали 1357 г.).


[Закрыть]. Конфликтность отношений с венецианцами вела подчас к враждебным действиям и стычкам на море кораблей двух республик[151]151
  См., напр.: Corpus Chronicorum Bononiensium. T. II… Р. 613.


[Закрыть].

Опустела и Тана. Ее покидали купцы и избранный консулом, видимо, в 1349 г., Леонардо Бембо мотивировал свое досрочное возвращение войной и тем, что почти все купцы уехали оттуда. Он был оправдан высшими венецианскими оффициями[152]152
  ASV. Grazie, XII, f. 100r – 18/VI 1351.


[Закрыть].

Конфликт, порожденный столкновением на рынке Таны в 1343 г. постепенно сменился неустойчивым миром обеих республик с Ордой. Однако он же усилил соперничество между самими республиками и привел их в скором времени к длительной и безрезультатной войне 1350–1355 гг., одним из главных мотивов которой был контроль за самым близким к ордынским столицам портом и городом – Азаком/Таной в устье Дона[153]153
  См. особо: Волков М. О соперничестве… С. 151–236; Heyd W. Histoire du commerce… T. I. P. 502–509; T. 2. P. 187–291; Sorbelli A. La lotta… P. 87–157; Скржинская Е. Ч. Петрарка о генуэзцах на Леванте // ВВ. 1949. Т. 2. С. 245–266; Она же. Барбаро и Контарини о России. Л., 1971. С. 34–38; Kyrris C. John Cantacuzens and the Genoese 1321–1348 // Miscellanea Storica Ligure. Milano, 1963. Т. III. P. 9–48; Idem. John Cantacuzenus, the Genoese, the Venetians and the Catalans (1348–1354) // Atti del I Congresso Storico Liguria-Catalogna. Bordighera, 1974. P. 188–210; Surdich F. Genova e Venezia fra Tre e Quattrocento. Genova, 1970; Медведев И. П. Договор Византии и Генуи от 6 мая 1352 г. // ВВ. 1977. Т. 38. С. 161–172; Balard M. La Мег Noire et la Romanie Génoise (ХIIIe – XVe ss.). L., 1989. ΝN 2, 5; Papacostea Ş. La Mer Noire carrefour des grandes routes intercontinentales 1204–1453. Bucureşti, 2006. P. 132–201.


[Закрыть].

Архивные источники:

ASG. Notai antichi, 232.

ASV. Avogaria di Comun, 3641, Raspe, 1.

ASV. Commemoriali, III, I V.

ASV. Grazie, X, XI, XII.

ASV. Maggior Consiglio, Spiritus.

ASV. Senato, Misti, XXI, XXII, XXIII, XXIV, XXV, XXVI, XXXIV.

ASV. Senato, Sindicati, I.

ASV. Secreta, Dispacci antichi di ambasciatori, rettori ed altre cariche e lettere antiche, B. 1.

ASV. Secreta, Miscellanea atti diplomatici e privati, 15.

ASV. Cinque Savi alla mercanzia, 22 bis.

Опубликованные источники:

Скржинская Е. Ч. Барбаро и Контарини о России. Л., 1971.

Caroldo Giovanni Giacomo. Istorii Veneţiene. Vol. III. De la alegerea dogelui Andrea Dandolo la moartea dogelui Giovanni Delf no (1343–1361) / Ediţie îngrijită de Ş. V. Marin. Bucureşti, 2010.

Clément VI (1342–1352). Lettres closes, patentes et curiales intéressant les pays autres que la France / Publiés ou analysées d’après les registres du Vatican par E. Déprez et G. Mollat. Paris, 1961. T. II.

Corpus Chronicorum Bononiensium. T. II // RIS. T. XVIII/1. Fasc. 9–11. 1914.

Cronica di Venexia detta di Enrico Dandolo, origini – 1362 / A cura di R. Pesce, presentazione di A. Caracciolo Aricò. Venezia, 2010.

Desimoni C. Intorno alla impresa di Megollo Lercari in Trebisonda, lettera di Bartolomeo Senarega a Giovanni Pontano // ASLSP. 1877–84. T. XIII. Fasc. 3. Р. 4 9 7–53 6.

Die Chronik Johanns von Winterthur (Chron ic a Iohannis Vitodurani) / Hrsg. von F. Baethgen in Verbindung mit C. Brun. Berlin, 1924. (MGH, Scriptores; N.S. T. 3).

Diplomatarium Veneto-Levantinum sive acta et diplomata res Venetas Graecas atque Levantis illustrantia. T. 1: a.[154]154
  1


[Закрыть]300–1350 / Ed. G. M. T omas. Venetiis, 1880.

Dolfin Giorgio. Cronicha de la nobilcità de Venetia et dela sua provintia et destretto. Origini – 1458 / A cura di A. Caracciolo Aricò. Introduzione di A. Caracciolo Aricò. Trascrizione e note di Ch. Frison. Venezia, 2009. T. 2.

Golubovich G. Biblioteca Bio-bibliograf ca della Terra Santa e dell’Oriente Francescano. T. IΙ. Quaracchi, 1913.

I Libri Commemoriali della Repubblica di Venezia. Regesti / A cura di R. Predelli. Venezia, 1878. T. 2.

II Codice Morosini. Il mondo visto da Venezia (1094–1433) / Edizione critica, introduzione, indice e altri apparati di A. Nanetti, 4 tomi, con fac-simile della carta nautica di Francesco de Cesanis datata 1421. Spoleto, 2010.

Ioannis Cantacuzeni Historiarum libri IV / Ed. J. Schopen. Bonnae, 1832. T. 3.

Laurentii de Monacis veneti Cretae cancellarii Chronicon de rebus Venetiis ab u. c. ad annum 1354, sive ad conjuracionem ducis Faledro. Accedit ejusdem Laurentii Carmen de Carolo II, Rege Hungariae / Omnia ex mss. editisque codicibus eruit, recensuit, praefationibus illustravit Fl. Cornelius. Venetiis, 1758.

Lettere di mercanti a Pignol Zucchello (1356–1350) / A cura di R. Morozzo della Rocca. Venezia, 1957.

Nicephori Gregorae Byzantina historia / A cura L. Schopeni. Bonnae, 1830. T. 2.

Stellae Georgii et Iohannis. Annales Genuenses / A cura di G. Petti Balbi // RIS. T. XVII, parte 2. Bologna, 1975.

Tononi A. G. La Peste dell’anno 1348 // Giornale Ligustico. T. XI. 1884. P. 139–152.

The Morosini Codex / Ed. by M. P. Ghezzo, J. R. Melville-Jones, A. Rizzi. Vol. I: to the Death of Andrea Dandolo (1354). Padova, 1999.

Venetiarum Historia vulgo Petro Iustiniano Iustiniani f lio adiudicata / A cura di R. Cessi e F. Bennato. Venezia, 1964.

Venezia-Senato. Deliberazioni miste. Registro XXI (1342–1344) / A cura di C. Azzara e L. Levantino. Venezia, 2006.

Venezia-Senato. Deliberazioni miste. Registro XXΙΙ (1344–1345) / A cura di E. Demo. Venezia, 2007.

Venezia-Senato. Deliberazioni miste. Registro XXIII (1345–1347) / A cura di F. Girardi. Venezia, 2004.

Venezia-Senato. Deliberazioni miste. Registro XXIV (1347–1349) / A cura di E. Orlando. Venezia, 2007.

Venezia-Senato. Deliberazioni miste. Registro XXV (1349–1350) / A cura di F. Girardi. Venezia, 2006.

Venezia-Senato. Deliberazioni miste. Registro XXVI (1350–1354) / A cura di F. Girardi. Venezia, 2008.

Venezia-Senato. Deliberazioni miste. Registro XXIX (1359–1361) / A cura di L. Levantino. Venezia, 2012.

Iohannis Villani f orentini Historia universalis // RIS. T. 13. 1728.

Научная литература:

Волков М. О соперничестве Венеции с Генуей в XIV в. // ЗООИД. 1860. Т. 4. С. 151–236.

Григорьев А. П., Григорьев В. П. Коллекция золотоордынских документов XIV века из Венеции. СПб., 2002.

Григорьев А. П., Григорьев В. П. Ярлык Джанибека от 1347 г. венецианским купцам Азова (Реконструкция содержания) // Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки. СПб., 1995. Вып. XV. C. 33–87.

Карпов С. П. История Трапезундской империи. СПб., 2007.

Карпов С. П. Кризис Таны 1343 г. в свете новых источников // ВВ. 1994. Т. 55 (80). Ч. 1. С. 121–126.

Карпов С. П. Кризис середины XIV в.: недооцененный поворот? // Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики / Отв. ред. акад. Г. Г. Литаврин. СПб., 1999. С. 220–238.

Медведев И. П. Договор Византии и Генуи от 6 мая 1352 г. // ВВ. 1977. Т. 38. С. 161–172.

Мыц В. Л. Художественный образ хана Узбека на фреске Амброджо Лоренцетти «Мученичество францисканцев» // Золотоордынская цивилизация. 2013. № 6. Казань, 2013. С. 138.

Сабитов Ж. – М. Эмиры Узбек-хана и Джанибек-хана // Золотоордынское обозрение. 2014. № 2 (4). С. 120–134.

Трепавлов В. В. Беклербек в структуре монгольской и тюркской государственности // Золотоордынское обозрение. 2014. № 2 (4). С. 21–34.

Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды // На стыке континентов и цивилизаций (Из опыта образования и распада империй X–XVI вв.). М., 1996. C. 280–526.

Скржинская Е. Ч. Петрарка о генуэзцах на Леванте // ВВ. 1949. Т. 2. С. 245–266.

Balard M. La Mer Noire et la Romanie Génoise (ХIIIe – XVe ss.). L., 1989.

Balard M. La Romanie Génoise (XIIe – début du XVe siècle). Roma – Genova, 1978. T. I–II.

Favaro E. Cassiere della bolla ducale Grazie-Novus Liber (1299–1305). Venezia, 1962.

Heyd W. Histoire du commerce du Levant au moyen âge. Leipzig, 1886 (réimpr.: 1923). T. 2.

Karpov S. P. Black Sea and the Crisis of the mid XIVth Century // Thesaurismata. 1997, T. 27. Р. 65–77.

Karpov S. P. Génois et Byzantins face à la Crise de Tana de 1343 d’après les documents d’archives inédits // Byzantinische Forschungen. 1996. Bd. 22. P. 33–51.

Kyrris C. John Cantacuzenus and the Genoese 1321–1348 // Miscellanea Storica Ligure. Milano, 1963. Т. 3. P. 9–48.

Kyrris C. John Cantacuzenus and the Genoese, the Venetians and the Catalans (1348–1354) // Atti del I Congresso Storico Liguria-Catalogna. Bordighera, 1974. P. 188–210.

Morozzo Della Rocca R. Notizie da Caf a // Studi in onore di A. Fanfani. Vol. 3: Medioevo. Milano, 1962. P. 267–295.

Negri T. O. de. Storia di Genova. Firenze, 2003.

Papacostea Ş. La Mer Noire carrefour des grandes routes intercontinentales 1204–1453. Bucureşti, 2006.

Petti Balbi G. Una città e il suo mare. Genova nel Medioevo. Bologna, 1991.

Schilbach E. Byzantinische Metrologie. München, 1970.

Sorbelli A. La lotta tra Genova e Venezia per il predominio del Mediterraneo // Memorie della R. Accademia delle scienze dell’Istituto di Bologna. Classe di scienze morali, serie I, Sezione di scienze storico-f lologiche. 1910–11. T. 5. P. 87–157.

Surdich F. Genova e Venezia fra Tre e Quattrocento. Genova, 1970.

А. Л. Пономарев
Крымское ханство и консулат Каффы в 1466 г. (870/871 г. х.): Власть и деньги[155]155
  Исследование подготовлено в рамках работы по проекту «Причерноморье и Средиземноморский мир в системе отношений Руси, Востока и Запада в Средние века», поддержанному Российским научным фондом (соглашение № 14–28–00213 от 15 августа 2014 г. между Российским научным фондом и МГУ имени М. В. Ломоносова).


[Закрыть]

Резюме: На основе анализа документального и нумизматического материала удается ответить на разнообразные вопросы, стоящие в крымской нумизматике. Монетная реформа, инициированная в генуэзской Каффе в 1466 г., привела к переходу Крыма на систему из трех основных номиналов – акча, данг и пул. Открылись подробности борьбы за ханский престол, развернувшейся в Крыму в том же 1466 г. после кончины Хаджи Гирея. Новые данные позволяют говорить об усилении с середины 1460-х годов роли генуэзской Каффы не только в финансовой жизни Крыма, но и в его внутриполитических процессах.

Summary: On the basis of a thorough analysis of relevant documentary and numismatic material, a variety of questions concerning the numismatics of the Crimean region have been answered. Te monetary reform initiated in Genoese Cafa in 1466 had resulted in the adoption in the Crimea of a monetary system based on three major denominations – Akcha, Dang, and Pool. Tis study also reveals some important details on the struggle for the throne of the Khanate of Crimea in the same year afer the death of Haji Giray. New data suggest that from the mid-1460’s Genoese Cafa strengthened its role in the fnancial life of the Crimea, and also in its internal political processes.

Ключевые слова: денежное обращение, Крым, Каффа, акча, данг, пул, Хаджи Гирей, Нур Давлат, монетная реформа, нумизматика, генуэзско-татарские отношения.

Keywords: currency, Crimea, Cafa, Akcha, Dang, Pool, Haji Giray, Dawlat Nur, monetary reform, numismatics, Genoese-Tatar relations.

Научная традиция, складывавшаяся начиная с XIX в., заносит события и процессы, связанные с существованием в Причерноморье поселений генуэзцев, сразу в несколько направлений историографии. Политическая и торговая активность западноевропейского купечества (генуэзцев не в последнюю очередь) безоговорочно воспринимается как часть экономической истории Средневековья. Причастность итальянских республик к Крестовым походам не только делает ее частью этого многогранного движения, но и расширяет его хронологические и территориальные рамки. Вездесущность негоциантов позволяет включать события, к которым они были причастны, и в историю Византии или Кипра, и в историю турецких и мамлюкских султанатов, и в историю Золотой Орды.

Способности, которые демонстрировали Генуя или Венеция, в одиночку тягавшиеся с Арагонским королевством и Османским султанатом, поработившие Кипр и не раз ставившие на колени византийских и трапезундских императоров, не могли не наложить отпечаток на трактовки их отношений с Золотой Ордой – «Империей Узбека». Вольно или невольно история генуэзского консулата Каффы, восстанавливаемая по фрагментам, сопоставлялась с живописаниями, известными из сочинений Иоанна Кантакузина и Леонтия Махеры и повествующими о том, насколько ничтожным стало положение Палеологов и Лузиньянов, когда генуэзцы укрепились в Пере или аннексировали Фамагусту.

История денежного рынка и монетного производства Каффы имеет к данному тезису непосредственное отношение. До тех пор, пока мы смотрим на генуэзцев как на колонизаторов и захватчиков, диктовавших свои условия татарским ханам, мы вправе трактовать нумизматику генуэзской Каффы по О. Ф. Ретовскому, для которого «главной стороной» двуязычных монет Каффы была сторона генуэзская, и для которого эти деньги являлись генуэзско-татарской монетой[156]156
  Как отражение такой позиции в быту и литературе за указанной монетой закрепилось латинское слово «аспры», не имеющее, впрочем, отношения к аутентичному названию денег. У западноевропейцев «asper» обозначало без различия любую мелкую серебряную монету православных или мусульманских государей – византийских и трапезундских императоров, османских и прочих турецких владетелей, болгарских и грузинских царей и, конечно же, татарских ханов. В отличие от нумизматов XIX в., опиравшихся на документы, в которых генуэзцы постоянно употребляют «asper», те, кто называет татарскую монету по-турецки – «акче», ни на какие свидетельства не опираются вовсе. Особенно в этом преуспел Е. Ю. Гончаров, которому для его «открытия» (см.: Гончаров Е. Ю. Немного про акче: Как назывались монеты в Золотой Орде XV в. // Всероссийская нумизматическая конференция, 17-я. Тезисы докладов и сообщений. Москва-Пущино, 22–26 апреля 2013 г. М., 2013. С. 55–56) документы вовсе не нужны. Не нужны не только уже известные латинские, в которых объяснено, что аспры – это данги, но и давно известные ярлыки ханов, где в дангах определены ставки налогов (см. ниже, с. XXX). К удивительному для любого нумизмата откровению «раз у турок в Османском султанате монета называлась „акче“, значит и в Золотой Орде у татар тоже были „акче“» (нечто вроде: «раз у русских в Литовском княжестве монета называлась „гроши“, значит и в княжестве Московском тоже чеканили „гроши“, а вовсе не „денги“»), он добавил еще и откровение филологическое. Оказывается запись «Peccunia = Sím = Nagt vel acça» в татаро-персидско-латинском словаре XIV в. (Drimba V. Codex Comanicus. Bucureşti, 2000. P. 88) вовсе не объяснение того, что татарское «акча, acça», как и ныне, обозначает собирательное понятие «деньги» (лат. «pecunia», англ. «money»). Наоброт, латинское «pecunia» – должна быть «монета, coin», потому что у разных турок серебряная монета называлась «акче». Впрочем, у Е. Ю. Гончарова может быть весомое оправдание, если в его экземпляре «Codex Comanicus’ не хватает листа 46, где черным по белому написано: «Moneta = Sím = Nagt».


[Закрыть].

Действительность была несколько иной. При безусловно имевшем место упрочении положения консулата, в первую очередь, при отделении Крымского ханства[157]157
  Пономарев А. Л. Первые ханы Крыма: хронология смуты 1420-х годов в счетах генуэзского казначейства Каффы // Золотоордынское обозрение. Казань, 2013. № 2. С. 158–190).


[Закрыть], исповедуемые коммерсантами бесконфликтность и невмешательство (переступив через которые генуэзцы и потеряли Каффу) были необходимым условием успешной экономической деятельности, признание суверенитета татарского правителя – залогом безбедного существования консулата[158]158
  Как иначе строились взаимоотношения генуэзцев с местной властью там, где они чувствовали себя хозяевами и могли диктовать свои условия, см. например: Карпов С. П. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв.: проблемы торговли. М., 1990; Близнюк С. В. Цена королевских войн на Кипре в XIV–XV вв. // ВВ. 2000. Т. 59. С. 86–96; Она же. От праздника к войне // ВВ. 2009. Т 68. С. 91–107.


[Закрыть]. Немаловажным компонентом являлось состояние денежного рынка: только при существовании здоровой финансовой системы торговцы и банкиры могли воспользоваться плодами своего пребывания за тысячи километров от Родины. В условиях централизованного татарского государства XIV в. забота о денежном хозяйстве возлагалась на принимающую сторону – его владетелей, и специальная статья договора, а в действительности – ярлыка, который выдал в 1387 г. от имени Токтамыша генуэзцам Кутул Буга (предок будущих ордынских и крымских ханов), фиксирует его обязанность по обеспечению Причерноморья звонкой монетой[159]159
  Basso E. Genova: un impero sul mare. Cagliari, 1994. P. 279; ASG. San Giorgio, Sala 34 (далее – SG, 34). Negoziazioni e trattati, 2728. Doc. 27.


[Закрыть].

С обособлением Крыма от Золотой Орды в 1420-е гг. генуэзцы почитают за благо (или же вынуждены) взять чекан монеты под собственный контроль, и массовые эмиссии Каффы времен Давлат Берди и Улуг Мухаммеда наполняют базары Степи десятком миллионов монет. Они становятся основой обращения, и даже при последовавшем в 40-е гг. возрождении собственно татарского чекана с именем Хаджи Гирея, монета, чеканенная в Каффе, сохраняет свои позиции на денежном рынке. Двуязычные деньги обращаются совместно и являются точно такой же монетой ханства, как и чисто татарские; противопоставлять их нет никакой возможности. Соответственно, «генуэзско-татарские аспры» Ретовского в действительности – не что иное, как ординарные данги, данги татаро-генуэзские, хотя и отчеканенные в Каффе, но все-же данги.

История монетного производства в период очередной смуты, охватившей Крым в 1466 г., предоставляет нам информацию, которая помогает понять механизм и принципы взаимоотношений ханства и консулата, татар и генуэзцев. Несмотря на то, что толчок к созданию предлагаемой работы дал всего лишь неатрибутированный нумизматический материал, при его освоении стали известны разные неведомые до того страницы политической и экономической истории Крыма. Все это позволяет понять, каково было положение западноевропейцев в Золотой Орде, на какой основе строились взаимоотношения Республики и ханств. Множество условий, которым должны были следовать латиняне – невмешательство и подчинение, самодостаточность и укрепление обороны оказались завязаны в один крепкий узел событиями 1466 г., к которым форпост христианского мира на Леванте оказался причастен, и которые повлекли за собой заметные изменения в статусе самого генуэзского консулата.

* * *

Начало изучения того нумизматического материала татарских государств, который связан с существованием в Крыму генуэзского консулата Каффы, было положено в трудах членов Одесского общества истории и древностей. Главнейшей же вехой в их изучении стали работы О. Ф. Ретовского, обобщившего накопленные за XIX в. знания, работы, которые больше века являются если не единственным, то наиболее компетентным источником референций для историков и антиквариев[160]160
  Ретовский О. Ф. Генуэзско-татарские монеты // Археологическая комиссия. Санкт-Петербург. Известия… СПб., 1906. Вып. 18. С. 1–72, 6 с. табл.; Он же. Новые генуэзско-татарские монеты // Археологическая комиссия. Санкт-Петербург. Известия… СПб., 1914. Вып. 51. С. 1–16, 1 с. табл.


[Закрыть]. Отдельные попытки ресистематизировать, пополнить компендиум О. Ф. Ретовского, пересмотреть атрибуции ученого[161]161
  Lunardi G. Le monete della repubblica di Genova. Genova, 1975; Еманов А. Г. Начало работы монетного двора в Кафе // Всероссийская нумизматическая конференция, 4-я. Дмитров, 22–26 апреля 1996 г. Москва, 1996. С. 45–46; Бочаров С. Г. Генуэзско-татарские медные монеты Каффы // Stratum plus. 1999. № 6. С. 130–136; Евдокимов В. Н. Нумизматика генуэзской Каффы. [Toronto], 2002.


[Закрыть], не могут сравниться с серьезнейшим переосмыслением типологии, истории чекана и развития денежного обращения Улуса Джучи в целом, имевшим место за последние два десятилетия в науке.

Проблемы атрибуции и датировки монетных эмиссий Каффы, с которыми столкнулся О. Ф. Ретовский, существуют и поныне. Ученые и коллекционеры до сих пор не знают, когда или, хуже того, при каком хане, были выпущены те или иные разновидности двуязычной монеты, ибо анализ одной лишь типологии бессилен найти, например, среди эмиссий данги наследников Хаджи Гирея. Оставаясь в рамках типологии О. Ф. Ретовского, они вынуждены исповедовать устаревшее и устоявшееся заблуждение, будто простые чиновники, назначаемые из Генуи, – консулы, подобно королям или дожам смели безнаказанно метить монету своими инициалами[162]162
  См.: Пономарев А. Л. Крамольное золото генуэзской Каффы // Всероссийская нумизматическая конференция, 17-я. Москва – Пущино, 22–26 апреля 2013. М., 2013. С. 70–71.


[Закрыть], и присваивать даты, сопоставляя имеющиеся на монетах сиглы с именами известных консулов.

Несмотря на отсутствие дат на дангах Каффы, можно заметить, что редукция арабской легенды на татарских аверсах до «султан законный» (как и последующее превращение легенды в псевдографику) характерна для более поздних выпусков. Связывать редукцию лишь с тем, что параллельно падала культура производства и деградировала техника чекана, по видимости, не следует. Наоборот, нужно рассматривать указанную особенность как результат сознательной, причем, если судить по многочисленности монеты, многолетней практики. Сохраняя тамгу на аверсе, монетный двор Каффы уже этим подтверждал пригодность своей монеты для обращения на крымских территориях, но редуцируя и искажая легенды, он преследовал какие-то иные цели. Подобную «маскировку», конечно, хочется трактовать как жест, демонстрирующий независимость генуэзцев от хана, но их мотивы могли быть и иными – непонятные нам финансовые предосторожности генуэзцев, провоцируемые неустойчивостью властных отношений в Крыму. К подобному приему здесь уже прибегали в 1436 г., когда взамен монеты с именем Улуг Мухаммеда и титулом миланского герцога стали бить данги с нечитаемым аверсом и легендой «Civitas Cafe» на реверсе.

Из подобного ряда монет выпадает лишь единственная эмиссия Каффы, которой и посвящена часть предлагаемой публикации. На поверхности лежат ее очевидные отличия от остальных типов: арабская легенда с вполне читаемым именем хана на аверсе и четырехлепестковый картуш вокруг генуэзского замка на реверсе (по итальянски – «castello genovese», один из символов самой Генуи) [163]163
  Устоявшийся в обиходе со времен О. Ф. Ретовского обычай называть генуэзский замок «порталом» следует считать разговорным просторечием. Собственный символ сами генуэзцы всегда называли «il castello genovese». Появление «замка» на монете Генуи восходит к тем временам, когда в Европе самой авторитетной монетой стали турские денье и гроши, украшенные другим замком – турским (le châtel tournois). Использование русскими нумизматами XIX в. слова «портал» в качестве термина, описывающего изображение на татаро-генуэзских монетах, восходит к одному из значений слова «janua» в классической латыни. Впечатленные известной всем омонимией (ведь Генуя на латыни тоже «Ianua»), они пренебрегли средневековым значением «замок», хотя именно в замках, а отнюдь не на порталах бывают башни.


[Закрыть], в то время как на других монетах, стандартных дангах эпохи Хаджи Гирея, использовались ромбический и круглый картуши (ср. например, рис. 1a). Бытование указанного типа также не совсем обычно: в отличие от прочих двуязычных дангов, он нерегулярно встречается в кладах, содержащих монеты Менгли Гирея, отчеканенные после падения Каффы (например, лишь 10 экз. в Кырк-Ерском кладе 2002 г.[164]164
  Майко В. В. Кырк-Ерский клад городища Чуфут-Кале в юго-западном Крыму. Киев, 2007. № 1046–1049, 1050–1053, 1263–1264.


[Закрыть]), и до половины монет данного типа, ставших мне известными из недавних находок, происходят из комплексов, в которых они составляли заметную долю. Показательнее же всего метрологические характеристики. В то время как и татарские, и двуязычные данги следуют весовому стандарту в 1/5 мискаля (0,655 г), утвердившемуся в Крыму и в Золотой Орде в середине 1430-х годов и просуществовавшему, минимум, до XVI в. (ср. рис. 6), монеты с четырехлепестковым картушем весят в полтора раза больше, около 1 г.

За последние десять лет на аукционах, форумах и других электронных ресурсах появилось немало подобного серебра. К четырем десяткам экземпляров, собранных О. Ф. Ретовским[165]165
  Ретовский О. Ф. Генуэзско-татарские монеты… № 175–204.


[Закрыть], добавилось еще семьдесят монет. Объем доступного материала достиг отметки, которая позволяет, устанавливая связи между штемпелями, восстановить последовательность их использования, определить объем и динамику производства[166]166
  Пономарев А. Л. Эволюция денежных систем Причерноморья и Балкан в XIII–XV вв. М., 2011. С. 141–156; Он же. Продуктивность монетных дворов древности: анализ динамической выборки // Экономическая история: Ежегодник, 2011/2012. М., 2012. С. 653–672.


[Закрыть].

Из признаков, широко датирующих эмиссию данного типа серебра, следует сразу назвать перечеканы NB&c 104997, 105113, 105223[167]167
  Электронные версии описания и изображений монет, упоминаемых ниже, доступны по адресу: «www.nomisma.biz/moneta/», дополненному указанным номером базы данных «Nomisma Byzantii etc» (NB&c).


[Закрыть] на османских акче второго султаната Мехмеда II (855–886 г. х.). К. К. Хромов, который более десяти лет проявляет интерес к монетам Каффы, мог бы датировать эмиссию с четырехлепестковым картушем уже давно, поскольку в его руках оказался экземпляр данного типа, у которого на аверсе вместо имени Хаджи Гирея находилось имя его сына – Нур Давлата, севшего на трон в 1466 г. (871 г. х.). Мог бы, но не смог – не только потому, что не знал о штемпельных связях между эмиссиями Нур Давлата и Хаджи Гирея. Дело в том, что практикуемый К. К. Хромовым подход к генуэзскому материалу изначально принял гипертрофированные формы, не предполагающие внимания к штемпелям. Критерием подлинности для украинского нумизмата стал компендиум О. Ф. Ретовского вековой давности, и он тогда же объявил фальшивками не только два типа татаро-генуэзской монеты с именем Бек Суфи, ряд дангов Давлат Берди и Улуг Мухаммада. «Фальшивкой» прозван отсутствующий у О. Ф. Ретовского, но опубликованный Г. Шломберже еще в 1878 г.[168]168
  Schlumberger G. Numismatique de l’Orient Latin. Paris, 1878. Tabl. 18.2 (ср.: Künker, Auktion 178: 8728; NB&c 105718). Вес этой монеты, что показательно, также около 1 г.


[Закрыть] чисто генуэзский тип монеты Каффы. Руководствуясь теми же ощущениями, нет никаких препятствий для того, чтобы зачислять в сегодняшние фальшивки также имитации татаро-генуэзской монеты, неминуемо появлявшиеся на средневековом рынке.

Известность К. К. Хромова среди украинских коллекционеров привела к тому, что те готовы отстаивать мысль о том, что перечекан на татарских дангах является признаком фальшивости[169]169
  Им следовало бы удивиться, почему, например, двуязычный данг Каффы был перечеканен на куда более экзотической монете – ордынском данге Керим Берди (ср. NB&c 104769 и 106700).


[Закрыть], а если искомая «фальшивка-перечекан» Бек Суфи – насквозь гнилая и ороговевшая (NB&c 104846), и вдобавок, обрезана под вес русских денег, подобное состояние служит для них лишь доказательством изощренного мастерства и изворотливости врагов коллекционера. Расхождения же с прорисями О. Ф. Ретовского выдаются за недостатки современного «творчества».

Среди «фальшивок Хромова», откомментированных на zeno.ru и вводящих в заблуждение коллекционеров на соответствующей странице его сайта[170]170
  http://www.hordecoins.folgat.net/S_galGH_fakes-Cafa.htm.


[Закрыть], отмечен и упомянутый выше тип серебра Нур Давлата. Чтобы объяснить его размещение там, нужно не только приписать «умельцам» желание и способность наводить поштучно разнотипную патину на изделия, изготовленные отнюдь не в товарных количествах[171]171
  Два штемпеля аверса этого типа практически идентичны: фактически, это один штемпель, немного подправленный в процессе производства. Из пяти известных мне экземпляров данного типа три были проданы на аукционах Elsen (Jean Elsen & ses fls SA), 80:1175 (12.06.2004), Baldwin’s, 45:1735 (03.05.2006) и Peus (Dr. Busso Peus Nachf., Münzhandlung), 380–381:1177. Как раз экземпляр с аукциона Peus вместе с оставшимися двумя был объявлен фальшивкой на сайте К. Хромова hordecoins. folgat.net вместе с другими типами двуязычной монеты, неизвестными его содержателю по работе О. Ф. Ретовского (NB&c 105128, 104814, 105129, 105422, 105423).


[Закрыть]. Если бы К. К. Хромов имел в своем распоряжении соответствующий материал и мог провести пристальное сравнение штемпелей, он должен был бы настаивать, что в замысел «коммерсантов» входило также создание штемпелей, не отличимых по рисунку и выработке от оригинальных (см. рис. 4). Требуется также объяснить, почему мнимые изготовители фальшивок, зная литературу, познав типологию и разбираясь в штемпельном анализе лучше, чем сам украинский нумизмат, освоив тонкости не только готической, но и арабской каллиграфии, обладая ювелирными навыками и неограниченными техническими возможностями, обратились к постыдной эксплуатации сегмента рынка, на порядки уступающего рынку античной или российской монеты как по обороту, так и по ценам. Это весьма необычно для «коммерсантов». Парадоксально, но если К. К. Хромов и далее продолжит рассуждать о фальшивости, ему придется признать, что лучший специалист по генуэзской монете из имеющихся на Украине – не он, а эти самые «коммерсанты».

Здесь надо особо отметить, что неведомые «имитаторы» должны были либо на десятилетие опередить развитие украинской и мировой науки, либо, помимо палеографических, художественных и технических способностей, обладать незаурядным даром предвидения. Другими причинами нельзя объяснить, почему при чекане «фальшивых» дангов Бек Суфи, «выявленных» в 2004 г., использованы матрицированные штемпели, ибо в то время об использовании матриц на монетных дворах Крыма[172]172
  Матрицирование штемпелей активно использовалось в практике Крыма. Лучше всего об этом говорит обнаруженный Ю. В. Зайончковским крымский данг Дервиша, отчеканенный двумя полностью идентичными штемпелями именной стороны (NB&c 108133). См. также: Пономарев А. Л. Хан Крыма Бек Суфи, его законные данги и лже-Едигей // Нумизматические чтения 2013 года. Материалы докладов и сообщений. М., 2013. С. 76–84.


[Закрыть] никто не догадывался (да и не нужны они для штучных подделок). Той же способностью придется объяснять появление монет с легендой «COMVNE IANVE IN CAFE», не известной ни К. К. Хромову, ни О. Ф. Ретовскому, но подтвержденной последующими находками типа, зафиксированного у последнего лишь с фрагментом легенды. Ни пишущий эти строки, ни, тем более, украинский специалист десять лет назад не могли атрибутировать характерную медь Каффы с тамгой-вилкой (это сделано только в настоящей работе); а без знания датировки этой меди, нельзя догадаться, что штемпельные связи серебра Нур Давлата, якобы, нафантазированного крымскими умельцами, нужно имитировать именно с нею (даже если вам случилось раздобыть оригинальный штемпель монетного двора Каффы!). Можно сказать, что поиск фальшивок в чекане Каффы превратился уже в навязчивый синдром, и К. К. Хромов, полагая, что для их «производства» у злоумышленников нет иного пути, кроме как искать образцы на его сайте, начал «модифицировать» размещаемые там изображения монет.

Дабы укрепиться в сказанном окончательно, необходимо сказать, что датировка указанных медных и серебряных монет обусловлена не только тем, существуют или нет их штемпельные связи с эмиссиями Нур Давлaта. Она основана на сведениях, содержащихся в рукописи казначейства Каффы 1466 г., хранящейся в далекой Генуе; извлечь из нее дату для «фальсификации» может только профессионал, обученный латыни и чтению средневековой скорописи. Однако, никто из соотечественников, работавших с массарией Каффы 1466 г. – ни С. П. Карпов, ни С. В. Близнюк, ни я сам, – навыками, необходимыми для чекана дангов (резьба по металлу и т. п.), не владеет, да и в активности на нумизматических рынках Крыма замечен не был…

* * *

Несмотря на узкие хронологические рамки темы и отсутствие письменных памятников, сосредоточенных на финансовых и денежных проблемах, которое для золотоордынской нумизматики является нормальным состоянием, сведения, имеющие отношение к денежному делу Крыма в конце правления Хаджи Гирея, все же сохранились. Этим мы обязаны в первую очередь уже неоднократно привлекавшимся для освещения нумизматической истории Золотой Орды записям казначеев Каффы[173]173
  Пономарев А. Л. Чьи на Руси деньги? Финансовый кризис в Золотой Орде 1380–1381 гг. по данным бухгалтерской книги генуэзского казначейства в Каффе (Феодосия) // Труды Международных нумизматических конференций «Монеты и денежное обращение в монгольских государствах XIII–XV вв.», (I MHK – Саратов, 2001; II МНК – Муром, 2003). М., 2005. С. 47–49; Ponomarev A. L. Monetary Markets of Byzantium and the Golden Horde: State of Afairs According to the Account Books of the Genoese Treasurers of Cafa, 1374–1381 // Море и берега. К 60-ти летию Сергея Павловича Карпова. М., 2009. С. 595–612.


[Закрыть]. Однако первым по хронологии, причем опубликованным еще на заре изучения генуэзской колонизации Причерноморья, стоит документ из другого фонда Генуэзского архива. Он представляет собой мандат на должность и получение стипендии, выданный в июне 1464 г. некоему Ансальдо Миконо, который вместе со своим подмастерьем направлялся на службу в Каффу[174]174
  Vigna A. Codice diplomatico delle colonie Tauro-Liguri durante la signoria dell» Ufcio di S. Giorgio (1453–1475) // ASLSP. Genova, 1871. T. 7/1. P. 302, doc. 639: «… conduximus ad stipendium mensuale summi unius dilectum nostrum Ansaldum de Micono fabrum aurifcum et idoneum ad cecam quotiens expediet ac probum in aliis negotiis, cum uno famulo idoneo cum stipendio dicti summi mensualis, ita quod pro se et famulo, qui sit idoneus, habeat summos duos… Datum Ianue MCCCCLXIIII die XXVIII iunii» («… препровождаем на ежемесячную стипендию в один соммо любезного нам Ансальдо де Миконо, золотых дел мастера, пригодного для работы на монетном дворе, на который направляется, выдающегося и прочими умениями, вместе с обученным слугой со стипендией в один соммо, так, чтобы на себя и слугу, который пригоден [для ремесла] получал два соммо… Дано в Генуе в год 1464, в день 28 июня»).


[Закрыть]. Целенаправленная вербовка специалистов различных профессий в метрополии позволяла генуэзцам поддерживать военную и хозяйственную инфраструктуру в консулате Каффы и репродуцировать там культурную среду, привычную западноевропейцам, поскольку местными силами консулат не мог обеспечить ни первое, ни второе, ни третье. Административное планирование стало особенно заметно после того, как Каффа перешла под управление Банка св. Георгия. В компетенцию попечителей Банка входило не только формирование административно-судебного, финансового и военного аппарата колоний, но и подбор специалистов, всегда готовых за немалые, по лигурийским понятиям, деньги (6 лир, без малого 5 флоринов) послужить Республике в Крыму. Туда текли ткачи и бомбардиры, цирюльники и скорняки, кузнецы, стеклоделы, мастера по литью бомбард; коммуна оплачивала художников и органиста, и даже писарь курии, Костантино де Сарра, писавший на досуге хронику Каффы, получал пособие свечами[175]175
  ASG. SG, 34. 590/1256. Massaria Cafe (далее – MC) 1470, f. 87r [24.12.1470]: «Item die ea pro brandonis duodecim videlicet sex pro cofero | et sex pro magistro Constantino de Sarra qui sibi | dantur pro scribendo cronicam annuatim | ponderatis tochetis 25½ ad asperos 11 pro tocheto | pro capsia Lazari Cattanei 58 asperos 280».


[Закрыть]. Но у Ансальдо Миконо была специфическая профессия – он был ювелиром, компетентным в монетном деле, и именно для работы на монетном дворе был направлен.

Судить о его статусе и, как следствие, о тех обязанностях, которые на него возлагались, позволяет размер его стипендии. Она была определена в 400 «аспров», т. е. дангов, что лишь немного уступает стипендии в 450 дангов, назначавшейся в 1420-е годы Пьетро Ронко, который прозывался «чиновником монетного двора» – «ofcialis cecce»[176]176
  Vigna A. Codice diplomatico delle colonie Tauro-Liguri durante la signoria dell» Ufcio di S. Giorgio (1453–1475) // ASLSP. Genova, 1871. T. 7/1. P. 302, doc. 639: «… conduximus ad stipendium mensuale summi unius dilectum nostrum Ansaldum de Micono fabrum aurifcum et idoneum ad cecam quotiens expediet ac probum in aliis negotiis, cum uno famulo idoneo cum stipendio dicti summi mensualis, ita quod pro se et famulo, qui sit idoneus, habeat summos duos… Datum Ianue MCCCCLXIIII die XXVIII iunii» («… препровождаем на ежемесячную стипендию в один соммо любезного нам Ансальдо де Миконо, золотых дел мастера, пригодного для работы на монетном дворе, на который направляется, выдающегося и прочими умениями, вместе с обученным слугой со стипендией в один соммо, так, чтобы на себя и слугу, который пригоден [для ремесла] получал два соммо… Дано в Генуе в год 1464, в день 28 июня»).


[Закрыть] и занимал по табели о рангах (согласно зарплате, рассчитанной на него и подмастерье) шестое место в иерархии Каффы – впереди капитанов бурга и антибургов, множества прочих военных и гражданских стипендиатов. Конечно, система управления в 1460-е годы была уже несколько иной, нежели в 1420-е годы, монетное производство теперь сдавалось на откуп, как и множество различных налогов. Но откупщик был лишь кредитором и бенефициарием, не обязанным разбираться в технологиях или делопроизводстве монетного двора. Реальным распорядителем мог быть только компетентный специалист, способный направлять и контролировать жизненно важное для фактории и региона производство. Ансальдо Миконо, действительно, был специалистом высшего разряда – не просто ювелиром, не только золотых дел мастером, но мастером пробирным.