Текст книги "Дело об убийстве царевича Димитрия"

Дело об убийстве царевича Димитрия

Русские судебные процессы ®

Под общей редакцией президента адвокатской фирмы «Юстина» кандидата юридических наук В.Н. Буробина

На контртитуле:

Святой Димитрий Угличский

Икона. Первая половина XVII века

Государственная Третьяковская галерея, Москва

На с. 22–23:

Сень и рака Святого царевича Димитрия в Архангельском соборе Московского Кремля

Введение

История – это союз между умершими, живыми и еще не родившимися.

Эдмунд Бёрк

Велико незнание России посреди России…

Николай Гоголь

Восемнадцатого марта 1584 года умер царь всея Руси и великий князь Московский Иван Грозный. Поскольку его старший сын Иван трагически погиб 19 ноября 1581 года, на престол вступил его средний сын Федор Иванович, вошедший в историю как «блаженный». По выражению самого Ивана Грозного, Федор был «постник и молчальник, более для кельи, нежели для власти державной рожденный». Историки практически единогласны во мнении, что Федор не был способен к государственной деятельности в силу слабого здоровья и ума. С 1587 года фактически единоличным правителем государства являлся его шурин – Борис Федорович Годунов, который, после смерти Федора, стал царем Русского государства.

Третий (младший) сын Ивана Васильевича Грозного от седьмой (пятой венчанной) жены Марии Федоровны Нагой – Димитрий родился 19 октября 1581 года. По восшествии на престол Федора Ивановича Димитрий вместе с матерью и ее родственниками Нагими по решению «всех начальнейших людей», то есть ближайших советников молодого царя, был отправлен на житье в Углич.

Пятнадцатого мая 1591 года девятилетний царевич Димитрий был найден в Угличе на задах княжьих хором мертвым с раной горла. Созванный набатом колокола народ застал над телом сына царицу Марию и ее братьев Нагих. Царица била мамку царевича, Василису Волохову и кричала, что убийство – дело рук дьяка Битяговского. Известие о смерти царевича вызвало в городе беспорядки, в результате которых толпа убила главного угличского государева дьяка Михаила Битяговского, его сына Данилу, сына Волоховой Осипа, а всего убито было 15 человек.

Это обстоятельство, выражаясь современным юридическим языком, явилось основанием для возбуждения и расследования «обыскного» дела, которое вошло в историю как «Угличское следственное дело». Порядок производства подобных дел регламентировался «Судебником» Ивана IV, принятым на Земском соборе 1549 года и утвержденным в 1551 году Стоглавым собором.

Его материалы дошли до наших дней в том виде, в каком оно было представлено следственной комиссии на заседании Собора 2 июня 1591 года. Этот факт в начале ХХ века был достоверно установлен В.К. Клейном[1]1
  Клейн В. Предисловие // Дело розыскное 1591 году про убийство царевича Димитрия Ивановича на Угличе. М., 1913. С. IV.


[Закрыть]. Он доказал, что путаница и переклейка листов следственного дела – не результат фальсификаций и подтасовок, а работа архивистов XVII века, которые расклеили «Углический столбец» (свиток) и переплели дело, а чтобы сделать листы равными по размеру, часть одних склеек отрезали и приклеили к другим. Пожалуй, это дело является единственным следственным делом XVI века, сохранившимся до настоящего времени.

Панорама Углича. Фотография начала XX века

Само дело включает в себя материалы «обыска», то есть расследования, произведенного в Угличе, материалы его рассмотрения на Священном соборе 2 июня 1591 года и три наказные памяти, то есть решения, принятые по нему царем. То есть по своей сути оно является судебным делом.

Расследованием дела занималась направленная из Москвы комиссия в составе князя Василия Шуйского, окольничего Андрея Клешнина, дьяка Елизария Вылузгина и митрополита Сакского и Подонского Геласия.

Следственной комиссией были допрошены примерно 140 человек: дядья царевича Нагие, мамка, кормилица, духовные лица, лица, бывшие во дворе в начальный момент событий, а также слышавшие о происшедшем со слов других. Из показаний допрошенных по делу вырисовывается следующая картина: царевич страдал падучей болезнью, «черной немочью», на современном языке – эпилепсией. Это обстоятельство подтвердили все знавшие его люди. В субботу, 15 мая, царица ходила с сыном к обедне, а потом отпустила его гулять во внутренний двор дворца. С царевичем были мамка Василиса Волохова, кормилица Арина Тучкова, постельница Марья Колобова и четверо сверстников, в том числе сыновья кормилицы и постельницы. Дети играли в «тычки» – втыкали броском нож в землю, стараясь попасть как можно дальше. Во время игры с царевичем произошел припадок.

Василиса Волохова, мамка: «И бросило его на землю, и тут царевич сам себя ножом поколол в горло, и било его долго, да туто его и не стало».

Товарищи Димитрия по игре: «Пришла на него болезнь, падучий недуг, и набросился на нож».

Кормилица Арина Тучкова: «И она того не уберегла, как пришла на царевича болезнь черная, а у него в те поры был нож в руках, и он ножом покололся, и она царевича взяла к себе на руки, и у нее царевича на руках и не стало».

Андрей Александрович Нагой: «Прибежал туто ж к царице, а царевич лежит у кормилицы на руках мертв, а сказывают, что его зарезали».

Углич. Дворец и церковь царевича Димитрия. Фотография начала XX века

Григорий Федорович Нагой, другой брат царицы: «И прибежали на двор, ажно царевич Димитрий лежит, набрушился сам ножом в падучей болезни».

И только Михаил Федорович Нагой, брат царицы, заявил, что «царевича зарезали Осип Волохов, да Микита Качалов, да Данило Битяговской».

Уже 2 июня 1591 года митрополит Геласий доложил результаты расследования смерти царевича на совместном заседании Собора и Боярской думы. Решение собора о происшедшем в Угличе 15 мая 1591 года было объявлено патриархом Иовом: «Перед государем Михайлы и Григория Нагих и углицких посадских людей измена явная: царевичу Димитрию смерть учинилась Божиим судом; а Михайла Нагой государевых приказных людей, дьяка Михайлу Битяговского с сыном, Никиту Качалова и других дворян, жильцов и посадских людей, которые стояли за правду, велел побить напрасно. За такое великое изменное дело Михайла Нагой с братьею и мужики угличане по своим винам дошли до всякого наказанья. Но это дело земское, градское, то ведает Бог да государь, все в его царской руке, и казнь, и опала, и милость, о том государю как Бог известит; а наша должность молить Бога о государе, государыне, о их многолетнем здравии и о тишине междоусобной брани».

Таким образом, ^бор пришел к выводу о том, что смерть царевича явилась несчастным случаем. Димитрий сам себя зарезал в припадке падучей болезни в то время, когда играл вместе со своими сверстниками. Нагие же без всякого основания побудили народ к напрасному убийству невиновных лиц. Вместе с тем ^бор решил передать дело на усмотрение царя, посчитав дело не духовным, а светским. В конечном итоге царицу Марию сослали в далекий монастырь на Выксу (близ Череповца) и там постригли в монахини. Братьев Нагих разослали по разным городам. Виновных в беспорядке угличан одних казнили, других сослали «на житье» в Сибирь, в Пелым, где из них составилось целое поселение. После такого наказания горожан за произведенные беспорядки Углич, по преданию, совсем запустел.

Наказан был и колокол, который известил угличан о трагедии. Его сбросили с колокольни, палач на городской площади при стечении притихшего народа высек его плетьми, вырвал язык и отрубил одно ухо. Колокол был выслан в Тобольск – «первоссыльным неодушевленным с Углича». Только через триста лет колокол вернулся в родной город.

Дело царевича Димитрия раскололо отечественных историков на два лагеря. Одни доказывали, что Димитрий был убит. Другие – что произошел несчастный случай, как и было установлено следствием. В отличие от «обыскного дела» русские летописные источники говорят о насильственной смерти царевича. Основываясь на них, Н.М. Карамзин в «Истории государства Российского» пишет: «Настал день ужасный происшествием и следствиями долговременными: 15 мая, в субботу, в шестом часу дня, царица возвратилась с сыном из церкви и готовилась обедать, братьев ее не было во дворце; слуги носили кушанье. В сию минуту боярыня Волохова позвала Димитрия гулять на двор: царица, думая идти с ними же, в каком-то несчастном рассеянии остановилась. Кормилица удерживала царевича, сама не зная для чего; но мамка силою вывела его из горницы в сени и к нижнему крыльцу, где явились Осип Волохов,

Данило Битяговский, Никита Качалов. Первый, взяв Димитрия за руку сказал: “Государь! У тебя новое ожерелье”. Младенец, с улыбкою невинности подняв голову, отвечал: “Нет, старое”… Тут же блеснул над ним убийственный нож; едва коснулся гортани его и выпал из рук Волохова. Закричав от ужаса, кормилица обняла своего державного питомца. Волохов бежал, но Данило Битяговский и Качалов вырвали жертву, зарезали и кинулись вниз с лестницы в самое то мгновение, когда царица вышла из сеней на крыльцо… Святой мученик лежал окровавленный в объятиях той, которая воспитала и хотела защитить его своею грудью; он трепетал, как голубь, испуская дух, и скончался, не слыхав вопля отчаянной матери… Кормилица указывала на безбожную мамку, смятенную злодейством, и на убийц, бежавших двором к воротам: некому было остановить их; но всевышний мститель присутствовал! Через минуту весь город представлял зрелище мятежа неизъяснимого»[2]2
  Карамзин Н.М. История государства Российского // Карамзин Н.М. Избранные сочинения в 2-х томах. Т 2. М.; Л., 1964. С. 431.


[Закрыть].

В своем большинстве историческая наука не поверила официальной версии о самоубийстве царевича. Исследователи этой загадки указывают на неполноту расследования, его поверхностность, а также на неустраненные противоречия в показаниях допрошенных лиц. С.М. Соловьев в «Истории России с древнейших времен» отметил следующее: «Следствие было произведено недобросовестно. Не ясно ли видно, что спешили собрать побольше свидетельств о том, что царевич зарезался сам в припадке падучей болезни, не обращая внимания на противоречия и на укрытие главных обстоятельств»[3]3
  Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. IV (Т 7–8). М., 1960. С. 321–322.


[Закрыть]. По мнению В.О. Ключевского, комиссия «вела дело бестолково или недобросовестно, тщательно расспрашивала о побочных мелочах и позабыла разведать важнейшие обстоятельства, не выяснила противоречий в показаниях, вообще страшно запутала дело»[4]4
  Ключевский В.О. Курс русской истории. Лекция XLI // Ключевский В.О. Сочинения в 8 томах. Т III. М., 1957. С. 22.


[Закрыть]. Такое же мнение высказали М.П. Погодин, К.С. Аксаков, Н.И. Костомаров[5]5
  См.: Погодин М.П. Историко-критические отрывки. М., 1846. С. 291; Аксаков К. С. Полное собрание сочинений. Т 1: Сочинения исторические. М., 1861. С. 245; Костомаров Н.И. Собрание сочинений. Кн. 2. Т 4: Исторические монографии и исследования. СПб., 1903. С. 20.


[Закрыть].

Более того, Шуйский, став царем Василием IV Иоанновичем, неоднократно утверждал, что царевич Димитрий был убит, а не погиб в результате несчастного случая, как это было установлено следствием.

Именно такую точку зрения занимает Русская православная церковь. В 1606 году царевич Димитрий был прославлен как страстотерпец, его святые мощи были обретены нетленными и перенесены в Москву, где они и пребывают в Архангельском соборе Кремля.

Такие историки ХХ века, как А.И. Тюменев и Р.Г. Скрынников, посчитали, что расследование отличалось редкой полнотой и достоверностью[6]6
  См.: Тюменев А.И. Пересмотр известий о смерти царевича Дмитрия // Журнал Министерства народного просвещения. Ч. 15. 1908. Май. С. 134; Скрынников Р.Г. Борис Годунов. М., 1983. С. 82.


[Закрыть]. Оно не было предвзятым. Поэтому оснований сомневаться в выводах следствия о том, что с царевичем Димитрием произошел несчастный случай, нет.

Исследуя угличское следственное дело с точки зрения сегодняшнего уголовного процесса, нельзя не заметить его очевидные изъяны, наличие которых исключает однозначный вывод о происшедшем с царевичем Димитрием 15 мая 1591 года. В деле нет описания места, где случилась трагедия. В деле нет описания ножа, которым якобы царевич себя ранил. Никто не был допрошен о том, каким был этот нож, каких размеров, кому принадлежал и т. д. Также в деле нет описания раны царевича Димитрия, ее характера и локализации. Соответственно, нельзя сделать никакого вывода о том, могла ли быть причинена ему рана таким предметом.

Единственным методом расследования дела являлся допрос. Следственная комиссия в целях разрешения противоречий в показаниях допрошенных не проводила ни очных ставок, ни «следственных экспериментов», ни иных действий по установлению достоверности полученных показаний.

В деле нет показаний матери погибшего царевича – Марии Нагой. Только она одна могла пояснить, почему назвала убийцами Данилу Битяговского, Никиту Качалова и Осипа Болотова. В силу своего статуса она обладала «судебным иммунитетом». Допрашивать ее не имел права никто: ни бояре, ни патриарх.

С точки зрения современной юридической науки, как указывает профессор М.С. Строгович, «следствию и суду при расследовании и разрешении уголовного дела приходится исследовать все возможные версии, объясняющие то событие, по поводу которого ведется производство по данному делу. Все эти версии должны быть исследованы, проверены, ни одна из них не должна быть упущена, оставлена без внимания. Вывод, к которому пришел суд, может быть признан достоверным лишь тогда, когда все иные возможные выводы были проверены и оказались неосновательными, так что из всех обстоятельств дела вытекает только один-единственный вывод – именно тот, к которому пришел суд, а все иные возможные выводы исключены. Если же какой-либо иной вывод, отличный от того, к которому пришел суд, не исключается, в какой-то мере остается возможным, – достоверности нет, есть только вероятность, которая не может служить базой судебного приговора, так как означает лишь более или менее правдоподобное предположение»[7]7
  Строгович М. С. Избранные труды. Теория судебных доказательств. Т 3. М., 1991. С. 32.


[Закрыть].

В угличском следственном деле отражены две версии. Первая – царевич Димитрий погиб в результате самоубийства (несчастного случая). И вторая – был убит.

Материалы дела указывают на то, что следствием проверялась только первая версия. С целью ее подтверждения было допрошено множество свидетелей. Вторая версия, о том, что «царевича зарезали Осип Волохов, да Микита Качалов, да Данило Битяговской», о чем заявил на допросе Михаил Федорович Нагой, брат царицы, практически не проверялась.

Профессор Иван Филиппович Крылов, проанализировав материалы угличского следственного дела с позиции современных методов криминалистических исследований, указал на то, что имеет право на существование как минимум еще одна версия: царевич погиб в результате неосторожного убийства, происшедшего от броска ножом кем-либо из участников игры.

Для прояснения обстоятельств гибели царевича он обратился к научному руководителю отделения детской нейропсихиатрии Санкт-Петербургского научно-исследовательского психоневрологического института имени В.М. Бехтерева доктору медицинских наук, профессору Рэму Андреевичу Харитонову, являющемуся одним из самых крупных в стране специалистов по детской эпилепсии. Перед профессором были поставлены следующие вопросы:

1. Можно ли, основываясь на свидетельских показаниях, имеющихся в следственном деле, прийти к выводу о том, что царевич Димитрий страдал падучей болезнью (эпилепсией)?

2. Если царевич Димитрий действительно страдал эпилепсией, соответствует ли описываемая свидетелями картина припадка действительности?

3. Какие внешние признаки сопутствуют припадку и не могут остаться не замеченными свидетелями?

4. При игре «в тычку» играющий стоит в кругу и бросает ножик за черту впереди себя; свидетели показывают, что ножик находился в руках царевича, то есть это был либо момент, предшествующий броску, или бросок в это время делали другие играющие, либо игра вообще была прекращена. Если при начавшемся припадке эпилепсии нож действительно находился в руках царевича, мог ли он во время припадка нанести себе смертельное ранение горла, повлекшее за собой чуть ли не моментальную смерть?

Профессор Харитонов, ознакомившись со следственным делом, дал следующие ответы на поставленные вопросы:

1. Несомненно, что царевич Димитрий страдал эпилепсией с психомоторными и генерализованными судорожными припадками.

2. Описываемые картины припадков соответствуют действительности, но:

а) царевич не мог сам зарезать себя ножом ни во время припадка grand mal (припадок большой судорожный), ни во время психомоторного припадка;

б) вероятность того, что он во время припадка мог «напружиться» на нож, настолько мала, что не может приниматься во внимание. Таких случаев в мировой литературе со времени его убийства не было.

3. Все внешние признаки припадков могут быть замечены окружающими. Поэтому они и внешние.

4. Не мог, так как во время большого судорожного припадка больной всегда выпускает из рук предметы, находящиеся в руках.

Свои ответы на поставленные вопросы Р.А. Харитонов дополнил следующими замечаниями: «Если больной царевич во время припадка мог “напружиться” на нож, то это единственный случай за всю писаную историю эпилепсии. Мне неизвестны случаи порезов ножом во время приступов. Известны случаи попадания под поезд, ожогов в костре и о горячие предметы, ошпаривания кипятком и горячим маслом. Я думаю, что ножей в домах за это время не стало меньше».

Заключение профессора Р.А. Харитонова, несомненно, проливает новый свет на загадку смерти царевича Димитрия. Оно, по мнению И.Ф. Крылова, опровергает показания свидетелей о том, что царевич «покололся ножом сам»[8]8
  Крылов И. Ф. Были и легенды криминалистики. Л., 1987. С. 93.


[Закрыть]. И сегодня вопрос о том, что произошло 15 мая – убийство или несчастный случай, является открытым. Таким, видимо, он и останется навсегда. По меткому замечанию профессора И.Ф. Крылова, выяснить его могли лишь следователи, производившие «обыск», и те лица, которые принимали по нему решение в Москве. Но ни те ни другие этого не смогли, а скорее всего, не захотели сделать.

Как известно, со смертью Димитрия, а затем его брата Федора Иоанновича в 1598 году пресеклась царская династия Рюриковичей. Никто из высшей политической элиты того времени не мог безусловно претендовать на оказавшееся свободным царское место. А не бороться за него бояре не могли в силу своей человеческой природы. Не смогли они и договориться о том, кто же должен его занять. Следствием этого явились очень быстрое ослабление Русского государства и его деградация. В стране началось Смутное время, ознаменованное стихийными бедствиями, польско-шведской интервенцией, тяжелейшим политическим, экономическим и социальным кризисом, продлившимся до 1613 года. Таинственные обстоятельства гибели царевича привели к многочисленным спекуляциям, обосновывающим права различных Лжедимитриев, выдававших себя за Рюриковичей, на российский престол. В 1613 году Земский собор смог избрать царем Михаила Романова. С его избранием закончилась смута, так как теперь появилась власть, которую признали практически все. Россией начала править новая царская династия.

Владимир Плетнёв,

адвокатская фирма «Юстина»

Библиография

Погодин М.П. Об участии Годунова в убиении царевича Димитрия: Историко-критические отрывки. М., 1846.

Белов Е.А. О смерти царевича Димитрия // Журнал Министерства народного просвещения. Ч. 168. 1873. Июль.

Костомаров Н.И. О следственном деле по делу убиения царевича Димитрия // Вестник Европы. Т. 5. 1873.

Кому нужна была смерть царевича Димитрия? // Христианское чтение. 1891. № 9-10.

Филарет (Гумилевский), архиеп. Исследование о смерти царевича Димитрия // Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1898. Кн. 1. Отд. 1.

Тюменев А.И. Пересмотр известий о смерти царевича Дмитрия // Журнал Министерства народного просвещения. Ч. 15. 1908. Май.

Угличское следственное дело о смерти царевича Димитрия 15 мая 1591 года. Часть I: Дипломатическое исследование подлинника; Часть II: Фототипическое воспроизведение подлинника и его транскрипция / Под ред. В. Клейна. М., 1913 (Записки Императорского московского археологического института. Т XXV).

Татищев Ю.В. К вопросу о смерти царевича Димитрия // Сборник статей по русской истории, посвященный С.Ф. Платонову. Пг., 1922.

Платонов С. Ф. Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI–XVII вв. М., 1937.

Полосин И.И. Угличское следственное дело 1591 г. // Полосин И.И. Социально-политическая история России XVI – начала XVII в. М., 1963.

Скрынников Р.Г. Россия накануне «Смутного времени». М., 1981. Крылов И.Ф. Были и легенды криминалистики. Л., 1987.

Солодкин Я.Г. Житие Димитрия Угличского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3. Ч. 1. СПб., 1992. Скрынников Р.Г. Царь Борис и Дмитрий Самозванец. Смоленск, 1997.

Скрынников Р.Г. Три Лжедмитрия. М., 2003.

Углич. Место, где был убит царевич Димитрий. Фотография начала XX века

I[9]9
  Текст печатается по изданию: Дело розыскное 1591 году про убийство царевича Димитрия Ивановича на Угличе / Новая редакция В. Клейна. М., 1913.
  Орфография и пунктуация текста, насколько это возможно, приближены к современным нормам правописания; римские цифры указывают порядок листов подлинника розыскного дела.
  Начало челобитной Русина Ракова утрачено.


[Закрыть]

…Михаилу Нагому розговаривати и посадским людям, чтобы он, Михайла, унял шум и дурна, которого не сделал, и царица де, государь, Марья, и Михайло Нагой де Михайла Битяговского туто велели убити посадским людям. И Михайло побежал в Брусеную избу, а с ним Микита Качалов, и Михайла из избы выволокли и тут убили, а сына Михайлова, Данила, и Данила Третьякова велел убити Михайло Нагой в Дьячьей избе; да Михайло ж, государь, Нагой велел убити посадских людей трех человек, которые были прихожи к Михайлу Битяговскому, да Михайловых людей, Битяговского, четырех человек, да жоночку Михайлову, розстреляв, в воду посадили, да Осиповых людей, Волохова, двух человек, да Данила Третьякова человека: а побив тех людей, в ров велел пометать, а иных, государь, Михайловых людей, Битяговского, в тюрьму посажали, и подворье Михайла Битяговского велел разграбить. И после, государь, того, на завтрее, в неделю [воскресенье], присылал ко мне Михайло Нагой человека своего, Бориском зовут, с грозою и с лаею, а говорил, государь, мне человек его, Бориско: чего де тебе здеся дожить, того ль де-и дожидаешься, что и тебя с теми ж побитыми людьми вместе положити, с Михайлом с Битяговским с товарищи? Да меня ж, холопа твоего

II

после того искали и хотели потому ж убити; а говорил Михайло Нагой, что де будто се я, холоп твой, не для посохи прислан, а прислан проведывать вестей, что у них деется. Милостивый царь государь, покажи милость, не вели мне того в опалу поставить в посошных людях Михайла с братом да Ондрея Нагих. Царь государь, смилуйся.

III

И князь Василей, и Ондрей, и Елизарий воспросили городового приказчика Русина Ракова: для чего тебе велел ножи, и палицу, и сабли, и самопалы Михайло Нагой класти на убитых людей?

И Русин Раков сказал, что велел ему Михайло Нагой на побитых лю[дей] [па]лицу, и сабли, и самопалы], и при […] того, что будто се те люди царевича Дмитрея убили.

Святой царевич Димитрий

Пелена. 1650-е

Пермская государственная художественная галерея

На обороте столбца: Дело розыскное 99-го[10]10
  7099 год «от сотворения мира» равняется 1591 году по григорианскому календарю.


[Закрыть] году про убивство царевича Димитр[ия] Ивановича на Угличе. Конц. и начала нет.

IV

И того ж дни, майя в 19 день, в вечеру, приехали на Углеч князь Василей, и Ондрей, и Елизарей и [рас]прашивали Михайла Нагово: которым об[раз]ом царевича Дмитрея не стало, и что его болезнь была, и для он чего велел убити Михайла Битяговского, и Михайлова сына, Данила, и Микиту Качалова, и Данила Третьякова, и Осипа Волохова, и посадских людей, и Михайловых людей, Битяговского, и Осиповых, Волохова; и для он чего велел во вторник сбирати ножи, и пищали, и палицу железную, и сабли, и класти на у[би]тых людей; и посадских и из сел многих лю[дей] для кого сбирал; и почему [приказ]щика Русина Ракова приводил к целованью, что ему стояти с ним заодин, и против был кого им стояти?

И Михайло Нагой сказал: деялося нынешнего 99-го году, майя в 15 день, в субботу, в шестом часу дни, зазвонили в городе у Спаса [в колокол, а он, Михайло, в те поры был у себя]

V

на подворье и чаял он того, что горит, бежал он к царевичю на двор, а царевича зарез[али] Осип Волохов, да Микита Качалов, да Данило Битяговской, и пришли на двор многие посадские люди, а Ми[ха]й[ло] Битяговский приехал туто ж на дв[ор], и Михайла Битяговского, и сына его Данила, и тех всех людей, которые побиты, побили чернье;

VI

а он, Михайло Нагой, посадски[м] всяким людем побити их не веливал, а был он все у царицы, а посадские люди сбежалися на звон; а ножей он, и пищалей, и палки железные, и сабель городовому приказч[ику] Русину Ракову сбирати и класти на побит[ых] людей не веливал; а сбирал ножи, и пищали, и сабли, и палку железную и клал на побитых людей городовой приказчик Русин Раков; и го[ро]дового он приказчика к целованью не приваживал, то на него городовой приказчик взводит.

И городовой приказчик Русин Раков сказал: что Михайло Нагой запирается, что он ему ножей класть на убитых людей не веливал. Велите поставити Григорья Нагово и Михайлова человека, Нагово, Бориска Офонасьева, того он Михайлова человека, Бориска, вспрашивал по Михайлову приказу, Нагово, что есть ли у него нож такой, что положити на убитых людей; и Михайлов ему человек, Бориско, и сказал, что есть нож нагайской у Григорья Нагово; и он,

VII

Русин, пытал про тот нож у Григорья, и Григорей ему сказал, что есть у него нож нагайской за замком, а ключ у брата его, у Михайла Нагово; и тот Бориско, Михайлов человек, приходил к Михайлу для ключа, и Михайло с ним к Григорью и ключ прислал; и тот нож Григорей, выняв из ларца, и дал ему, Русину; и он тот нож, взяв у Григорья, и положил на побитых людей.

И того ж часу князь Василей, и Ондрей, и Елизарей велели поставити Григорья Нагово и Михайлова человека, Нагово, Бориска Офонасьева, и распрашивали про смерть про царевичеву, и про убивство Михайла Битяговского с товарищи, и про ножи: для чего брат его, Михайло, велел, ножи собрав, класти на побитых людей, и тот нож городовому приказчику Русину давывал ли?

VIII

И Григорей Федоров, сын Нагово, в распросе сказал: что деялось тем обычьем майя в 15 день, в субботу, поехали они, Михайло, брат его, да он, Григорей, к себе на подворье обедать; и только они пришли на подворье, ажно зазвонили в колокола, и они чаяли, что загорелося и прибежали на двор, ажно царевич Дмитрей лежит, набрушился сам ножом в падучей болезни, что и преж того на него болезнь была; а как они пришли, а царевич еще жив был и при них преставился. А Михайло Битяговской был у себя на подворье и прискакал к царице на двор, и на двор прибежали многие люди посадские и посошные и почали говорить, неведомо кто, что будто зарезали царевича Дмитрея Михайлов сын, Битяговского, Данило, да Осип Волохов, да Микита Качалов; а Михайло Битяговской учал разговаривать, и посадские люди кинулися за Михайлом Битяговским, и Михайло убежал в Брусеную избу на дворе, и посадские люди выломали двери и Михайла выволокли, и тут его убили

На обороте столбца, по месту склейки: К сем речам Григорей руку приложил.

А в те поры был у спросу Воскресенский архимарит Федорит и к тем речам и руку приложил.

IX

до смерти, а Данила Третьякова тут же с Михайлом убили вместе; а сына Михайлова, Данила Битяговского, и Микиту Качалова убили в Дьячьей в Розрядной избе; а Осипа Волохова привели к царице вверх, к церкви, к Спасу, и тут его перед царицею убили до смерти; а людей Михайловых, Битяговского, четырех человек, и Осиповых, Волохова, двух человек, и посадских людей трех человек, где кого изымали, убили чернью, неведомо где; и того он не ведает, про что тех людей побили. А людей они посадских сбирали для князя Василья Ивановича Шуйского, да для Ондрея Петровича Клешнина, да Елизарья Вылузгина, а блюлись от государя опалы, чтоб кто царевичева тела не украл; а в колокол де-и звонить учал пономарь, Огурцом зовут. А вчерась де, во вторник, майя в 19 день, брат его, Михайло Нагой, велел городовому приказчику Русину Ракову сбирати ножи и велел курячьей кровью кровавити; да велел палицу железную добыть. И те ножи и палицу велел брат его, Михайло Нагой, покласти на те люди, которые побиты: на Осипа Волохова, да на Дани[ла], на Михайлова сына, Битяговского, да на Микиту на Качалова, да на Данила на Третьякова для того, что де будто се те люди царевича Дмитрея зарезали.

К сем речам отец духовной Григорья Нагово, Цареконстантиновской поп Богдан руку приложил.

Святой царевич Димитрий в житии

Икона. Фрагмент. Вторая половина XVIII века

Музей истории религии, Санкт-Петербург

X

А Бориско Афонасьев, Михайлов же человек, Нагово, в распросе сказал: как приехал Темир Засецкой во вторник в вечеру на Углич, и Михайло Нагой учал говорити, чтоб ножи собрати, да положити на тех побитых людей, и учал приказывати Русину Ракову, а велел собрати ножи, да положити на тех побитых людей, и палицу железную велел взяти у Михайла, у Битяговского, в клети, да велел на тех же людей положити; а Русин у него, Раков, пытал ножа, и он, Бориско, сказал ему – есть нож такой у Григорья Нагово, нагайской; и Русин Раков пытал про тот нож у Григорья Нагова, и Григорей Русину сказал, что есть у него нож за замком, а ключ у Михайла, у Нагова; и он, Бориско, ходил от Григорья к Михайлу, к Нагому, для ключа, и Михайло с ним к Григорью и ключ послал; и Григорей с Русином по нож ходил и, выняв Григорей нож, отдал Русину, и Русин тот нож на тех побитых людей и положил; а Тимоха, Михайлов человек, в понедельник в вечеру сбежал, неведомо где.

Святой царевич Димитрий

Икона. Фрагмент: сцена убиения Михаила Битяговского. Около 1700

Переславль-Залесский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник

XI

А Григорей Нагой в распросе сказал, что городовой приказчик Русин Раков пытал у него про нож, и он, Григорей, сказал ему, что есть у него нож нагайской, да за замком, а ключ у брата его, у Михайла Нагова; и он человека своего, Бориска, и посылал к брату своему, к Михайлу, и брат его, Михайло, с человеком с его и прислал к нему ключ, и он, вынув нож, и дал городовому приказчику Русину Ракову.

XII

А Спасский соборный священник Степан сказал в распросе: посылал его во вторник, майя в 18 день, Михайло Нагой с городовым приказчиком, с Русином с Раковым, да с Иваном с Мурановым к Михайлу Битяговскому на подворье, а с ними были посадские люди Тренка Ворожейкин, да Кондрашка оловянишник; а велел Михайло Нагой из клети выняти палицу железную; и поп Стефан с Русином, с Раковым, на Михайлове дворе и выняли палку железную, и принесли к Михайлу Нагому, и Михайло ее дал приказчику Русину, а велел ту палицу Михайло Нагой Русину Ракову беречь, как де-и той палицы попытают, и та бы де-и палица не пропала.

XIII

Да князь Василей ж, и Ондрей, и Елизарей велели поставити перед собою вдову Василису Волохову, и жильцов, которые были с царевичем: Петрушку Колобова, Баженка Тучкова, Ивашка Красенского, Гришку Козловского и распрашивали Василису и жильцов про царевичеву Дмитрееву смерть: которым обычаем царевичю Дмитрею смерть случилась?

XIV

И вдова Василиса Волохова в распросе сказала: что разболелся царевич Дмитрей в середу, нынешнего 99 году майя в 12-й день, падучею болезнью, и в пятницу де-и ему маленько стало полегче, и царица де-и его, Марья, взяла с собою к обедне и, от обедни пришедши, велела ему на дворе погулять; а на завтрее, в субботу, пришотчи от обедни, царица велела царевичу на двор итить гулять; а с царевичем были: она, Василиса, да кормилица Орина, да маленькие робятка, жильцы, да постельница Марья Самойлова; а играл царевич ножиком, и тут на царевича пришла опять та ж черная болезнь, и бросило его о землю, и тут царевич сам себя ножом поколол в горло, и било его долго, да туто его не стало. А и прежде того, сего году в великое говенье, та ж над ним болезнь была – падучий недуг, и он поколол сваею и матерь свою, царицу Марью; а в другоряд на него была та ж болезнь, перед великим днем, и царевич объел руки Ондрееве дочке, Нагово, едва у него Ондрееву дочь, Нагово, отняли; и как царевич в болезни в черной покололся ножом, и царица Марья сбежала на двор, и почала ее, Василису, царица Марья бити сама поленом, и голову ей пробила во многих местах, и почала ей, Василисе, приговаривать, что будто се сын ее, Василисин, Осип, с Михайловым сыном, Битяговского, да Микита Качалов царевича Дмитрея зарезали; и она, Василиса, почала ей бить челом, чтоб велела царица да-ти сыск праведный, а сын ее и на дворе не бывал; и царица де велела ее тем же поленом бити по бокам Григорью Нагово, и тут ее только чуть