Текст книги "Штурман для космического демона. Гравитация между нами"

Глава 4

Посадка вышла не из самых приятных. Место капитан выбирал лично, он постоянно находился на связи с Блэйзом и вторым пилотом, я лишь наблюдала и периодически помогала Ральфу вводить данные в браузеры.

Максимально близко к источнику сигнала, который засек проходивший через эту звездную систему беспилотный разведзонд ВКВ Альянса, подойти не удалось – мешали каньон и скалистый рельеф. Более того, координаты места поиска имели приличный диапазон.

Я видела на экране, как нервничал капитан, матерился и бросал приказы, словно хотел поскорее избавиться от этого задания. Отметиться, дабы не нарушить приказ свыше, но и не задерживаться в адском пекле.

Как только на экранах поплыли темно-оранжевые облака, компьютер сообщил, что показатели корабля в норме, а посадка завершена успешно. Всем был отдан приказ собраться на мостике. Но я поняла, что обсуждения ситуации как такового не намечается. Хевен уже точно знал, что мы будем делать, и от наших решений ничего не зависело.

Капитан тщательно скрывал свои эмоции и казался непроницаемой скалой. Чувства можно было прочитать только на его лице: прищуренный взгляд и нахмуренные широкие брови, соединенные вместе над переносицей, говорили о его сосредоточенности. Но больше я ничего не могла понять.

– Итак, хотите вы или нет, мы должны проверить этот сектор. Чтобы отправить отчет в центр и свалить с долбаной планеты в пункт назначения, – громыхал его голос, пока я выглядывала из-за спины Лива. – У нас пять рекфлайтеров. Возьмем их. Каждый подключит систему наблюдения. Прошерстим каньон и окрестности. Похоже, разведмодуль ошибся, здесь никого не должно быть. Действуем быстро. Ситуация нештатная, на все у нас – три-четыре часа. В экипаже двенадцать человек, которые имеют допуск к управлению рекфлайтерами. Но тот, кто сейчас несет дежурство, не привлекается. Саб-капитан Лэйтон, кто у нас остается?

Лестер медленно обвел собравшихся изучающим взглядом.

– Пять человек из команды отправятся в сектор. Среди них Ливио Маттис, Бентон, третий пилот Лерой, я и помощница штурмана Алисс Кроу. Остальные остаются на корабле. Из оборудования нужны: рекфлайтеры, скафандры третьего уровня защиты, шлемофоны, съемочная аппаратура. Все понятно? – Он устремил на меня взгляд, выцепив мою фигурку из-за спины Ливио.

Странно, как это Лестер решился отправиться в адское пекло, рискуя своей собственной драгоценной персоной?

– Понятно, – раздался протяжный стон парочки перечисленных людей. – Сколько времени до вылета?

– Вылет через час. Сбор в главном шлюзе, туда же доставят летательные аппараты из инвентарного отсека. У кого есть вопросы?

У меня вопрос был, хоть и не по теме: стоит ли предупредить капитана о том, что за его спиной разворачиваются совсем другие события? Глядя на суровое лицо начальника, я терялась в догадках. Но и игра в молчанку напрягала.

Капитан уже направился к себе, когда я решилась. Не знаю, что подвигло меня на этот ход, чувство долга или желание приструнить Лестера. Но это был отличный шанс для разговора.

Я подбодрила Ливио. Он разве что не дрожал, рассматривая на большом экране изображение весьма неприветливой местности, которая находилась за бортом эксплорера. Его страх ощущался без особых усилий.

– Ничего, Лив, будем считать это познавательной прогулкой в ад. Надеюсь, что действительно произошла ошибка.

– Хороша прогулка, – проворчал Лив. – Я не летал на рекфлайтерах уже пару лет. Несколько дней до прилета военных могли бы потерпеть.

– Вдруг кто-то потерпел крушение? Может, там люди, – прервала я Лива. – Они правы: если есть сигнал – значит, есть и его источник. Просто нам повезло оказаться рядом, вот и все. Проверим сектор планеты и свалим отсюда. Впереди два месяца безделья – время, пока наши будут обследовать очередные руины.

– Надеюсь, мы здесь надолго не задержимся, – бросил Ливио мне вдогонку.

Но я уже устремилась за капитаном Хевеном. Возможно, это был не самый подходящий момент для беседы, но внутри все кипело, и я действовала импульсивно. Через несколько часов мое желание сообщить капитану правду слегка поостынет, а за это время может произойти все что угодно.

Я догнала капитана у входа в рубку управления. Хевен не сразу понял, что я иду за ним. Он снова поморщился, но пропустил меня к себе, нажав на клавишу блокировки дверей. С чувством облегчения я убедилась, что Лестера поблизости нет – он отправился готовить рекфлайтеры к полету.

– Алисс, что случилось? Не хочешь лететь на разведку? – спросил капитан, включая экран при помощи сенсора на приборной панели.

– Нет, капитан Хевен. Просто… – Я замялась, не зная, как начать этот разговор. – У нас на корабле происходят странные вещи. Я посчитала своим долгом предупредить вас.

Черт! Не могла же я сказать ему, каким способом узнала о киборгах в складском отсеке. И о том, как порылась в компьютере Уотта.

– Вам следует обратить внимание на наш груз. Кажется, мы везем вовсе не оборудование для геологов, – выпалила я, собравшись с мыслями. – А ваш помощник и еще несколько человек хотят вас подставить.

– Какой груз? – резко развернулся Хевен, напугав меня. – Откуда тебе известно, что мы везем?

– Просто слышала разговор… – запнулась я вдруг. – У меня нет доказательств, но, судя по всему, вам стоит все проверить.

– Кто говорил о грузе? – не отставал капитан.

Я уже не была уверена в том, что поступаю верно. Как я могла доказать правдивость своих слов? Моя речь звучала как наивная догадка, но нужно было убедить капитана отправиться на склад. Ох, зря я это затеяла.

– Никто… Уотт… – попятилась я назад. Что же в этот момент думал Хевен? Он хорошо скрывал свои чувства. Такие люди – редкость, но тем не менее они есть. – Странные сообщения идут с корабля.

– Поговорим об этом после старта, лейтенант Кроу. А пока отправляйтесь на разведку, – вынес он свой вердикт. – Вам не стоит лезть туда, куда не просят. Груз – не ваша забота.

Конечно же не моя! Но не хочется, чтобы где-то пострадали люди. А на базе изыскателей, в заброшенном городе предтеч, военные-киборги – вне всяких сомнений, вещь жизненно необходимая. Лучше бы ничего не говорила!..

Я фыркнула от возмущения, а затем вытянулась перед капитаном по стойке смирно.

– Есть! – отрапортовала четко. – Лечу на разведку, как приказали.

Пробкой выскочила из капитанской рубки. У меня еще оставалось двадцать минут, чтобы забежать к себе. Нужно переодеться в облегающий удобный комбинезон. Моя форма не годится как одежда под скафандр. Я ворвалась в свою каюту, упала на постель и обхватила руками голову. Что я делаю? Капитан абсолютно прав: это не мои заботы.

Но почему он так странно отреагировал на мои слова? Будто хотел от меня избавиться. Я впервые в жизни попала в ситуацию, из которой не видела верного выхода. Кто на самом деле знает о грузе: Лестер, желающий подставить капитана, или же сам капитан?

Я схватилась за свой коммуникатор. Есть! Работает общегалактическая связь!

Быстро набрала сообщение маме и вдруг вспомнила об отце. Я должна попросить прощения за свой поступок, иначе это будет некрасиво с моей стороны! Ведь он хотел как лучше. И открыл мне глаза на некоторые вещи, которые я упорно не хотела замечать.

Пальцы дрожали, но я заставила себя собраться с мыслями. Написала маме, что у меня все в порядке, и замерла, увидев, что сообщение отправлено получателю. Значит, снова открыт свободный канал связи! Никто не проверяет, что в этот момент идет с корабля. Нужно сказать отцу, что происходит. Он наверняка найдет решение моей проблемы.

Я набирала текст быстро, времени на раздумья не имелось. Можно было отправить и звуковое сообщение, но я не хотела, чтобы он слышал мой растерянный голос. Поэтому написала: «Прости меня, папуля. Я не права. Я люблю тебя. Кажется, твоя дочь влипла в новые неприятности. Мы на планете Ортонн, где обнаружен источник странного сигнала, летим на разведку…»

Потом в нескольких предложениях я описала результаты своего расследования, завуалированно признавшись, что пользовалась способностями. Конечно, засомневалась, но все же нажала на отправку и выдохнула. Хоть бы все обошлось. А пока нужно спешить – все уже собираются.

Мне вдруг стало интересно, каково летать над этой странной планетой. Рекфлайтеры, на которых планировалась разведка, представляли собой усовершенствованный вариант флайеров, разработанный военными. На этих одноместных аппаратах можно было быстро обследовать несколько сотен миль. Они развивали приличную скорость и частенько использовались на новых объектах. В том числе при поиске заброшенных городов, в которые не было доступа обычным машинам, или при обследовании районов, изображение которых нельзя было снять со спутников. Да и не имелось искусственных спутников там, куда нас чаще всего забрасывали.

Если во Вселенной существовал настоящий ад, то это был именно он.

Все мы знали о наличии в галактике планет подобного типа, но никто не рисковал обживать их, строить на них города, даже станции. Потому как затраты на обустройство никогда в жизни не окупились бы – скорее такое строительство загнало бы в убытки весь звездный регион.

Планета Ортонн имела регрессивное вращение. А помимо этого низкую его скорость, вследствие чего день и ночь были бесконечно длинными. Нам не удастся застать на ней рассвет: по подсчетам бортового компьютера в той части планеты, где мы произвели посадку на высоком базальтовом дискообразном плато, утро наступит лишь через две с половиной тысячи часов.

Координаты, предоставленные разведзондом, имели разброс в несколько сотен миль, поэтому, что будем здесь искать, все мы представляли смутно. Если бы случилось что-то серьезное – например, исчез крейсер, по тревоге подняли бы целое военное космическое подразделение. А так это больше напоминало ошибку. И нас сделали крайними, отправив исследовать жуткое, на мой взгляд, небесное тело.

Что могли выяснить пять человек на рекфлайтерах, даже если учесть, что каждый аппарат был снабжен мощной съемочной аппаратурой? Понятно, что разведзонд не мог передать изображение из космоса: Ортонн окружал слой облаков из серной кислоты, через который не пробивались лучи. Вообще удивительно, что какой-то сигнал сумел пройти сквозь плотные слои атмосферы.

Голос Лестера в шлемофоне то затихал, то прорывался. Связь была дерьмовой. Это стало понятно сразу же, когда мы, разделив пространство на зоны для разведки, собрались разлететься в разные стороны. Я смотрела широко раскрытыми глазами, как внизу один за другим вырастали гигантские диски гор.

При увеличении изображения на мониторе рекфлайтера можно было рассмотреть действующие вулканы, из которых медленным бесконечным потоком извергалась лава, озаряя зловещим красным светом приличное пространство вокруг, отчего было не так темно, но не менее жутко.

Основную часть ландшафта составляли слои вулканических пород, которые миллионы лет нарастали друг на друга, создав за период эволюции планеты гигантские статуи, напоминающие силуэты богов-исполинов. Кто вообще дал имя этому месту? Подобные планеты в лучшем случае носили порядковые номера или названия своих звезд.

«Угол расхождения – пятнадцать градусов, – услышала я в наушниках прерывающийся голос. – Дальность полета – триста миль. Через двадцать минут повтор позывных».

Лестер, судя по мрачному выражению его лица перед вылетом, не особо радовался предстоящему испытанию на прочность. Но он, как и я, был одним из немногих в нашем экипаже, кто мог совершить полет в таких условиях. И ему как старшему по званию пришлось принять на себя командование. Но в данный момент меня это мало заботило.

Меня интересовала бесконечная панорама с вкраплениями огней, всполохами потоков магмы, заполняющей длинные коридоры в коре планеты. Лава фактически не успевала застывать, и через несколько оборотов небесного тела начиналось новое извержение.

Рекфлайтер выдерживал температурную нагрузку. Его отличием от обычных флайеров было наличие встроенных баллонов со сжатым воздухом, которые можно при необходимости подключить к скафандру.

Гермокостюм тоже приспособили к подобным аномалиям – такие костюмы делали для того, чтобы можно было выйти в космос в относительной близости к звезде, но и здесь он вполне годился для работы.

Что-то было не так. Пока я рассматривала местные красоты, прошло гораздо больше времени, чем планировалось между сеансами связи. Я взглянула на компьютер аппарата, который показывал время, а также температуру, давление и остальные параметры за бортом. С силой вжала кнопку, чтобы выйти на связь.

– Лэйтон, ответь! – гаркнула в шлемофон, но там раздавалось лишь равномерное шипение. – Ливио! Бентон! Где вы?!

Ответом была тишина, которая меня обеспокоила. Судя по координатам бортовой машины, я уже находилась далеко и от остальных рекфлайтеров, и от нашего корабля. Отчаянно вывернула штурвал, сделала высокую дугу, пролетела вниз головой и, совершив оборот, выровняла машину.

Теперь я мчалась обратно. Оставаться без связи было не слишком приятно. А точнее, это худшее, что могло случиться со мной в аду, где падение грозило немедленной смертью.

Почему я сразу не обратила внимание на помехи, а ведь должна была!

Но я же летала на этом рекфлайтере во время прошлой вахты, все работало отлично.

И почему я решила, что проблема в планете? Ведь здесь нет привычных помех, за которые я приняла перебои связи.

Похоже, кто-то постарался испортить передатчик, пока я переодевалась.

К этой проблеме вскоре добавилась другая – уровень заряда медленно приближался к критической отметке. А это означало, что в баке мало горючего, и включился эконом-режим. По моим подсчетам, этого количества топлива должно было хватить до корабля. Но и медлить не стоило – плотность нижних слоев атмосферы, состоящей из углекислого газа и аргона, на порядок выше воздуха.

Я летела против ветра, отчего трение было больше, а скорость ниже, соответственно увеличивался и расход топлива. А я еще накрутила пару сотен лишних миль, рассматривая прелести ландшафта, которые теперь представлялись кошмаром. Местом, где я погибну, если кто-нибудь не придет на помощь.

Отбросив пессимистические мысли, глубоко вдохнула. А потом выбрала самый подходящий, на мой взгляд, ближайший участок плато и спикировала на него. Приборы ночного видения работали отлично, они не были энергоемкими. Но и без них с высоты нескольких миль сквозь термоустойчивый прозрачный щит я видела эту безжизненную черно-оранжевую космическую дыру, именуемую Ортонн.

Отдышавшись, вскрыла щиток, за которым находились множественные оксиляционные контуры и диаграммы амплитудных детекторов. Я так и думала: один из них нарушен, и сделано это целенаправленно. Если при малом диапазоне от приемника волн связь еще была, то на большом тут же пропала.

Уотт! Именно его я видела неподалеку от шлюза, еще удивилась, что он там делает. Или же Лестер постарался? Но зачем?!

Неужели можно убить меня за то, что я просто-напросто узнала лишнее? Я не верила в такую подлость. Но что-то нужно было делать, время уходило быстро, как и энергия аппарата, потому что часть ее тратилась на охлаждение корпуса.

Включив подсветку, я погрузилась в устройство ресивера, пытаясь напрямую связать испорченный контур с выходом одного из каскадов. Получилось! Колебания на резонансной частоте перестали быть затухающими и регенерировались. Компьютер объявил, что связь есть, она на минимуме, но это лучше, чем ничего.

– Лестер, фриса тебе в товарищи! – выругалась я. – У меня проблемы!

– Алисс! Где ты?! Че-е-ерт! Сбрось координаты, я лечу к тебе! – раздался едва различимый голос, прерываемый хрипами ресивера. – Что случилось?

– Приемник не работал, а я попала против потока ветра, – говорила, одновременно пересылая полученные бортовым компьютером координаты. – Сейчас лечу к тебе. Только боюсь, связь снова прервется.

Как сглазила. Амплитуда волн на графике вдруг уменьшилась, а потом и вовсе свелась к нулю. Но теперь Лестер предупрежден о том, что у меня проблемы. Судя по его голосу, он действительно был не в курсе причин их возникновения. Значит, не он.

Ладно, черт с ним! Добраться бы до корабля, а там разберусь, кто решил меня подставить. Я отрегулировала показатели, откинулась на спинку, расслабила мышцы. Как назло, заныл живот – результат моего нервного состояния.

Я едва сдерживала себя, чтобы не разрыдаться, но понимала, что слезами горю не поможешь. Время уходило, а я до последнего надеялась, что вот-вот в этой мгле появятся сигнальные огни аппарата Лестера. Ему понадобится еще полчаса, если он не повторит мою ошибку с потоками. А ветер как раз усиливался. И не просто ветер.

С ужасом я смотрела на метеопоказатели, понимая, что сейчас снаружи начнется геенна огненная – дождь заряженных частиц, электрический ад, который за секунды поднимет температуру до нескольких тысяч градусов. Времени на раздумья не было. Нужно срочно убираться с этого плато. Облака надвигались сверху тяжелой массой, а между ними вдруг сверкнула огромная ярко-синяя молния – подобной я не видела никогда.

Выжав ногами акселерационные педали, надавила на штурвал и, подхваченная сильным порывом ветра, спикировала с горы. Ветер нес меня в противоположную от корабля сторону. Рекфлайтер раскручивало по спирали, и я уже не понимала, где небо, а где оранжевая река огня. Но до последнего пыталась выровнять машину, чтобы видеть, что происходит.

Когда мне удалось это сделать, я сообразила, что пролетаю над огромным извилистым каньоном – разломом коры. Меня занесло в сторону от сектора, который мы снимали, и я не могла понять, как вернуться обратно.

Здесь уже не было действующих вулканов, лишь черная бесконечность; в световом фильтре она казалась мне спасением после того кошмара, из которого я только что вырвалась.

Сигнал о том, что энергия на исходе, заставил вздрогнуть. Нужно спускаться вниз, пока еще есть хоть какой-то резерв и мизерный шанс на спасение. Получив данные с камер, динамик компьютера снова пискнул, говоря о том, что внизу обнаружено скопление металла. Неужели это и есть то, ради чего нас принесло на эту долбаную планету?

Я не поверила, сделала второй круг, пытаясь определить точное местоположение объекта. Но мой аппарат решил выкинуть последний фортель. В этот момент в нем закончился заряд, и он пошел вниз под приличным углом. Я не успела опомниться, как врезалась в скалу. Удар оглушил, я ненадолго отключилась, ушла в липкую тьму бессознательного состояния.

Очнулась от завывания ветра. Мне казалось, что я на Асгарде, и не было никакого полета, планеты из кошмаров, Лейтона и всех прочих неприятностей. Но, открыв глаза, сразу вспомнила, что случилось. С трудом отворила дверь летательного аппарата и вышла на пологую поверхность скалы. А потом подсветила встроенным в рукав скафандра фонариком, осмотрела машину и поняла – она больше никогда не взлетит.

Мой гермокостюм выдерживал высокую температуру, как и давление, которое было в несколько раз больше нормы – будто я находилась в толще воды. Но все же он компенсировал дискомфорт. И я сделала пару шагов, сообразив, что сама гравитация здесь меньше нормы, но скафандр не выдержит долгой нагрузки, да и воздуха в баллонах на пару часов.

Прилетят ли за мной? Или уже похоронили заживо? Если учесть, что они не могли найти корабль, то разбитый рекфлайтер точно не найдут. И я даже поняла причину – вулканическая порода, которой, судя по давно потухшим вулканам, было несколько тысяч лет, сама содержала металл. Но я же своими глазами видела в этом каньоне – а я, бесспорно, находилась в нем – силуэт космического корабля!

Тоскливо посмотрела на темно-оранжевое небо и зашагала прочь от разбитой машины в сторону, где находился странный объект. Конечно, отчасти я сама виновата в том, что оказалась здесь. Нужно было изначально послушаться папу и не лететь в командировку. Но кто же мог предвидеть такое стечение обстоятельств?!

Шансов добраться до корабля – если это действительно он – немного. Да и что я там увижу? Помятый ударом корпус, трупы сгоревших заживо людей? Вызывало подозрение то, что звездолет находился в каньоне. Спрятанный от стихии, он лежал стороне от вулканической горной гряды. Но пока не доберусь до него, нечего гадать.

Возможно, звездолет пострадал не слишком сильно. Ведь существуют сплавы, корабли из которых способны долетать почти до звезд и рассчитаны на огромные термонагрузки. Возможно, этот именно такой. И я смогу оттуда подать сигнал бедствия.

Я прошагала несколько миль по дну каньона, изнемогая от усталости. Во рту пересохло, дико хотелось спать. Но я понимала, что, если остановлюсь, погибну в этом ущелье. Поэтому не тормозила и старалась не думать о том, что меня ждет.

Впереди выросла черная скала. Или нет?! Зрение обманывало меня. Это не камень, а тот самый корабль, к которому я шла! Усталость временно отступила – включился внутренний резерв. Я бросилась к махине, оказавшейся больше, чем я ожидала, дотронулась до металла перчаткой, а потом подняла голову, рассматривая закрывший темные облака огромный диск.

Корабль, похоже, цел. Но как в него попасть?