Текст книги "Сказки Италии"

Дурень

Жил когда-то давным-давно человек уж до того богатый, что дальше и некуда, но, поскольку полного счастья в сём мире не бывает, имел он лишь одного сына, к тому же такого дурня, который два и два сложить не умел. В конце концов устал отец от его дурости, дал ему полный золота кошель и отослал искать счастья в чужих краях, ибо хорошо помнил присловье:

 
Дурак, что блуждает по свету всему,
Лучше того, что сидит в дому.
 

Мосциони (так звали юношу) сел на коня и отправился в Венецию, надеясь найти там корабль, который доставит его в Каир. По пути повстречал он под тополем человека и спросил у него:

– Как ты зовёшься, друг мой, откуда родом и что умеешь?

Человек ответил:

– Зовусь я Скорым-как-Мысль, родом из Шустрограда и умею бегать так быстро, как молния.

– Хотел бы я посмотреть на это, – с сомнением сказал Мосциони.

– Тогда подожди минуту, – предложил Скорый-как-Мысль, – и увидишь, что я сказал правду.

Едва произнёс он эти слова, как на поле, рядом с которым они беседовали, выскочила юная лань.

Скорый-как-Мысль дал ей отбежать на некоторое расстояние, дав ей фору, а затем помчался за ней, да так легко и проворно, что, будь даже поле засыпано мукой, он и тогда следов бы не оставил. В несколько прыжков настиг он лань, поразив Мосциони лёгкостью своих ног, так что тот предложил Скорому-как-Мысль идти с ним, пообещав щедро его вознаградить.

Скорый-как-Мысль предложение принял, и они продолжили путь вместе. А пройдя всего милю, повстречали ещё одного молодого человека, и Мосциони остановился, чтобы спросить у него:

– Как ты зовёшься, друг мой, откуда родом и что умеешь?

А тот сразу ответил:

– Зовусь я Заячьим-Ухом, родом из долины Пытливости и способен слышать всё, что происходит на свете, распознавать заговоры и интриги хижин и дворцов, любые замыслы всякого живого существа.

– В таком случае, – предложил Мосциони, – скажи, что происходит сейчас в моём доме.

Приложил юноша ухо к земле и немедля сказал:

– Старик говорит жене: «Хвала небесам, избавились мы от Мосциони, глядишь, поездит он малость по свету да наберётся ума и вернётся домой не таким дураком, каким уехал».

– Хватит, хватит! – воскликнул Мосциони. – Верю: правду ты говорил. Пойдём с нами, разбогатеешь.

Молодой человек согласился, и прошли они миль десять, как повстречали третьего человека. Мосциони и у него спросил:

– Как ты зовёшься, друг мой, откуда родом и что умеешь?

Человек ответил:

– Зовусь я В-Самую-Точку, родом из города Точноцельска, а из лука стреляю так, что могу горошину с камня сбить.

– Хотелось бы, коли ты не против, посмотреть, как у тебя это получается, – сказал Мосциони.

Тот немедля положил на камень горошину, натянул лук и с величайшей лёгкостью всадил стрелу в самую её серёдку.

Увидев, что он говорил правду, Мосциони предложил В-Самую-Точку присоединиться к их компании.

После нескольких дней путешествия увидели они множество людей, которые рыли под слепящим солнцем канаву.

Пожалел их Мосциони и сказал:

– Друзья мои дорогие, как вы работаете на такой жаре, здесь же можно яйцо за минуту сварить!

И один из рабочих ответил:

– Да мы свежи, что твои маргаритки, потому как есть среди нас молодой человек, который обдувает нам спины западным ветерком.

– Дайте-ка мне на него посмотреть, – попросил Мосциони.

Позвали юношу, и Мосциони спросил у него:

– Как ты зовёшься, откуда родом и что умеешь?

И тот ответил:

– Зовусь я Ветродуем, родом из Ветербурга и могу изо рта какой хотите ветер пускать. Пожелаете западный – через секунду получите, пожелаете северный – могу сдуть у вас на глазах вон те дома.

– Не увидишь – не поверишь, – сказал осторожный Мосциони.

Ветродуй тут же принялся доказывать правдивость своих слов. Сначала он подул легко, и получился у него мягкий вечерний ветерок, но после повернулся кругом и поднял такой могучий ветрище, что немало дубов повалил.

Мосциони, как увидел это, пришёл в восторг и попросил Ветродуя присоединиться к их компании. Пошли они дальше и встретили ещё одного человека, у которого Мосциони спросил, как обычно:

– Как ты зовёшься, откуда родом и что умеешь?

– Зовусь я Крепкой-Спиной, родом из Силограда, а сила во мне такая, что я могу гору нести на спине как пёрышко.

– Молодец, коли так, – сказал Мосциони, – но хотелось бы увидеть, как обстоит на самом деле.

Крепкая-Спина взвалил на себя несколько огромных валунов, добавил к ним древесные стволы – столько всего набралось, что и на ста телегах не увезти, – и пошёл как ни в чём не бывало.

Увидев это, Мосциони уговорил и Крепкую-Спину присоединиться к их компании. Они продолжили путь и наконец пришли в страну, именуемую Цветочным Долом. Правил ею король, единственная дочь которого умела бегать быстро, как ветер, и столь легко, что могла пронестись по полю молодого овса, ни единого стебелька не согнув. Король тот издал указ: кто сумеет обогнать принцессу, тот её в жёны возьмёт, а кто не сумеет, лишится головы.

Услышав о таком королевском указе, Мосциони поспешил к королю и вызвал принцессу на состязание. Однако в назначенное утро он попросил передать королю, что занемог, бегать не может, а потому выставит взамен себя другого бегуна.

– Мне-то какая разница, – сказала Каннетелла (так звали принцессу), – пусть выставляет кого хочет, я с любым состязаться готова.

К началу забега собралась большая толпа, желавшая посмотреть состязание, и точно в назначенный миг Скорый-как-Мысль и Каннетелла – в коротенькой юбочке и лёгких башмачках – появились в начале беговой дорожки.

Пропела серебряная труба, и соперники припустились бежать – совсем как борзые за зайцем.

Верный своему имени Скорый-как-Мысль обогнал принцессу, а когда он достиг конца дорожки, люди захлопали в ладоши и закричали: «Да здравствует чужеземец!»

Каннетеллу поражение изрядно расстроило, но, поскольку состязание предстояло повторить, она решила, что больше победить себя не позволит. А потому, придя домой, послала Скорому-как-Мысль волшебный перстенёк – такой, что человек, его носящий, не то что бегать, а и ходить-то не мог, – и попросила надеть это украшение ради неё.

На следующее утро у беговой дорожки опять собралась толпа и Каннетелла со Скорым-как-Мысль принялись состязаться заново. Принцесса пустилась бежать с обычной лёгкостью, а вот бедный Скорый-как-Мысль походил на перегруженного ослика, который и шагу сделать не может.

Тут В-Самую-Точку, услышавший от Заячьего-Уха о принцессином коварстве, понял, какая опасность угрожает другу, схватил лук и стрелу и сбил камушек с перстня на пальце Скорого-как-Мысль. В тот же миг ноги юноши ощутили приволье, он в пять скачков обогнал Каннетеллу и победил.

Король, поняв, что придётся ему взять Мосциони в зятья, почувствовал великое к нему отвращение, а потому собрал совет придворных мудрецов и спросил у них, нет ли какого-нибудь выхода из столь затруднительного положения. Совет немедля решил, что для такого бродячего проходимца Каннетелла – кусочек чересчур лакомый, и надоумил короля предложить Мосциони подарок из чистого золота, который побирушка вроде него наверняка предпочтёт всем жёнам на свете.

Мысль эта привела короля в восторг, он призвал к себе Мосциони и спросил, сколько денег тот готов принять вместо обещанной принцессы.

Поговорил Мосциони с друзьями и ответил:

– Я желаю получить столько золота и драгоценных камней, сколько смогут унести мои спутники.

Король решил, что легко отделался, и приказал принести сундуки с золотом, мешки с серебром и ларцы с драгоценными камнями, однако чем больше сокровищ взваливал на себя Крепкая-Спина, тем прямее становился.

В конце концов казначейство опустело, и король послал придворных к подданным, чтобы забрать всё золото и серебро, каким те владели. Всё без толку – Крепкая-Спина просил лишь об одном: добавить поклажи.

Увидев, к сколь неожиданному результату привело исполнение их совета, королевские мудрецы заявили, что глупо позволять каким-то приблудным ворюгам уносить из страны такие сокровища, и настояли, чтобы король послал им вослед войско, которое отнимет золото и драгоценные камни.

Король послал тучу вооружённых людей, пеших и конных, за сокровищами, которые нёс на себе Крепкая-Спина.

Однако Заячье-Ухо услышал обращённые к королю слова советников и, едва на горизонте взвихрилась пыль, рассказал о них своим товарищам.

Понял Ветродуй, какая опасность им грозит, и задул до того сильно, что королевские воины попадали на землю, да так, что и встать не смогли, а Мосциони и его друзья продолжили свой путь без дальнейших помех.

Как только они добрались до дома, Мосциони разделил добычу между своими друзьями, весьма их порадовав. Сам же он остался жить с отцом, которому пришлось наконец признать, что сын его не такой уж дурак, каким казался.

Каннетелла

Жил когда-то давным-давно король, правивший страной под названием Белло Пьоджо. Богат он был и могуч, имел всё, чего только мог пожелать, – кроме детей. Но наконец, после многих лет супружества, когда он уже состарился, его жена, Инзолла, родила ему чудесную дочь, которую они назвали Каннетеллой.

Выросла девочка красавицей, высокой и стройной, как юная ель. Когда же ей исполнилось восемнадцать, король призвал её к себе и сказал:

– Ты уже в таких годах, дочь моя, что можешь выйти замуж и зажить своим домом, а поскольку я люблю тебя больше всего на свете и ничего, кроме счастья, тебе не желаю, я решил, что ты сама выберешь себе мужа. Найди человека, который придётся тебе по сердцу, я только доволен буду.

Каннетелла поблагодарила отца за доброту и заботу, но сказала, что ни малейшего желания вступать в брак не имеет, а хочет остаться незамужней.

Короля, который чувствовал, как стареет да слабеет, и не хотел умирать, не увидев наследника своего трона, слова её весьма огорчили, и он принялся без устали упрашивать дочь, чтобы она не лишала его надежды.

Каннетелла же, поняв, что король всем сердцем жаждет выдать её хоть за кого-нибудь, сказала:

– Ну хорошо, милый отец, выйду я ради твоего удовольствия замуж, потому что не хочу отвечать неблагодарностью на твои любовь и доброту, но только найди мне такого мужа, который будет самым красивым, умным и очаровательным человеком на свете.

Услышав это, король ужасно обрадовался и стал с раннего утра и до позднего вечера просиживать у окна, разглядывая прохожих в надежде приискать среди них зятя.

Однажды, увидев, как улицу переходит очень красивый молодой человек, позвал король дочь и сказал:

– Посмотри на него, Каннетелла, мне кажется, он годится тебе в мужья.

Зазвали они молодого человека во дворец и накрыли роскошный стол, заставив его всеми яствами, какие только можно вообразить. А пока молодой человек ими лакомился, выпал у него изо рта кусочек миндаля, который, впрочем, он ловко поймал и спрятал под скатерть.

Когда пиршество завершилось и молодой человек удалился, король спросил у Каннетеллы:

– Ну, что ты об этом юноше скажешь?

– Скажу, что он неуклюжее ничтожество, – ответила Каннетелла. – Где это видано, чтобы мужчина его лет не мог во рту миндаль удержать!

Король, выслушав её ответ, вернулся на свой пост у окна и в скором времени увидел ещё одного красавца. Сразу же подозвал он дочь, чтобы та посмотрела на него и сказала, что´ о нём думает.

– Пригласи его сюда, – сказала Каннетелла, – чтобы мы его вблизи рассмотрели.

Приготовили ещё один великолепный пир, а когда незнакомец съел да выпил, сколько смог, и удалился, король спросил у Каннетеллы, как тот ей понравился.

– Никак не понравился, – ответила дочь, – что это за мужчина, которому требуются не меньше двух слуг, чтобы плащ надеть, потому как сам он с этим не справляется?

– Ну, если это всё, что ты против него имеешь, – сказал король, – то я понимаю, куда ветер дует. Ты решила ни в какую замуж не выходить, однако за кого-то тебе выйти всё же придётся, потому что я не хочу, чтобы моё имя и дом исчезли с лица земли.

– В таком случае, дорогой папочка, – заявила Каннетелла, – должна тебе сразу сказать: на меня не рассчитывай, потому что я выйду только за человека с золотой головой и золотыми зубами.

Очень рассердился король на дочь за такое её упрямство, а поскольку он ей всегда и во всём уступал, велел объявить повсюду, что любой человек с золотой головой и золотыми зубами может прийти и взять принцессу в жёны, а королевство Белло Пьоджо получить в качестве свадебного подарка.

Надо вам сказать, что имелся у короля заклятый враг по имени Скьораванте, могущественный чародей. Едва прослышав о королевском указе, призвал он служивших ему духов и велел обратить его голову и зубы в золотые. Духи поначалу сказали, что такая задача им не по силам, и предложили приделать ему ко лбу золотые рога – их, дескать, и изготовить проще, и носить полегче. Однако Скьораванте на подобные мелочи размениваться не пожелал и настоял на том, чтобы вся его голова и зубы были из чистого золота. Когда же таковую приставили к его плечам, пошёл он прогуляться вблизи дворца. Король увидел в окно человека, какого искал, призвал к себе дочь и сказал:

– Выгляни-ка в окошко, увидишь точь-в-точь того, кто тебе требуется.

А поскольку Скьораванте уже уходил да торопился, король крикнул:

– Остановись на минутку, братец, куда ты так спешишь? Зайди ко мне, я тебе дочь мою в жёны отдам, а с ней прислужниц, слуг и коней сколько хочешь.

– Тысяча благодарностей, – ответил Скьораванте, – на дочери вашей я женюсь с превеликим удовольствием, но добавлять к ней никого не нужно. Дайте мне коня, я посажу её перед собой и увезу в моё королевство, там предостаточно придворных, слуг и вообще всего, чего она только может пожелать.

Сначала король никак не желал отпускать Каннетеллу от себя, но в конце концов Скьораванте настоял на своём и, посадив принцессу перед собой на коня, отправился в свою страну.

Под вечер он спешился, вошёл в конюшню, завёл Каннетеллу в одно с его конём стойло и сказал:

– Теперь слушай, что я тебе скажу. Я сейчас отправлюсь домой, это семь лет пути отсюда, а ты жди меня здесь, в конюшне, никуда не выходи и ни одной живой душе не показывайся. Не выполнишь этого приказа, себе же хуже сделаешь.

Принцесса робко произнесла:

– Я ваша служанка, господин, как прикажете, так и сделаю, но хотелось бы знать, чем же я до вашего возвращения питаться буду?

– Можешь брать себе то, что конь не доест, – ответил Скьораванте.

Когда чародей удалился, Каннетелла почувствовала себя совсем несчастной и горестно прокляла день, в который появилась на свет. Всё время лила она слёзы, оплакивая злую судьбу, которая привела её из дворца в конюшню и с мягких подушек на ложе из соломы, да ещё заменила яства отцовского стола конскими объедками.

Такую жалкую жизнь вела она несколько месяцев, ни разу не увидев того, кто кормил и мыл коней да лошадей, ибо всё это делали невидимые руки.

И вот в один день, когда она чувствовала себя особенно несчастной, заметила Каннетелла в стене трещинку, через которую виден был прекрасный сад, а в нём – всякого рода цветы и вкуснейшие плоды. Вид и запах этих лакомств таили великий соблазн, который не могла вытерпеть Каннетелла, и она сказала себе: «Выскользну потихоньку отсюда, сорву несколько апельсинов и виноградных гроздей, и будь что будет. Никто здесь не сможет рассказать об этом моему мужу. И даже если он узнает о таком непослушании, сделать мою жизнь более жалкой, чем сейчас, всё равно не сумеет».

Вышла она из конюшни и освежила своё несчастное изголодавшееся тело сорванными в саду плодами.

А краткое время спустя неожиданно возвратился её муж, и одна из лошадей тут же донесла ему, что в его отсутствие Каннетелла выходила в сад, где украла несколько апельсинов и гроздей винограда.

Услышав это, Скьораванте рассвирепел, вытащил из кармана огромный нож и пригрозил жене, что убьёт её за непослушание. Но Каннетелла бросилась ему в ноги и стала умолять оставить ей жизнь, говоря, что голод и волка из лесу выгонит. Наконец удалось ей смягчить сердце мужа настолько, что он сказал:

– На этот раз я тебя прощу и жизнь у тебя отнимать не стану, но если ты снова ослушаешься и я, вернувшись, узнаю, что ты хотя бы раз из стойла выходила, то уж точно убью. Так что берегись, поскольку я уезжаю снова, и меня здесь семь лет не будет.

С этими словами он уехал, а Каннетелла стала проливать потоки слёз и, заламывая руки, стенать:

– И почему только я родилась с такой тяжкой судьбой? Ах, отец, на какие невзгоды обрёк ты твою бедную дочь! Впрочем, что же отца-то винить? За мои страдания мне лишь саму себя благодарить и следует. Получила я проклятую золотую голову, она и навлекла на меня все эти беды. Не послушала отца – за то и наказана!

Прошёл год, и случилось однажды, что мимо конюшни, в которой сидела в заточении Каннетелла, проезжал королевский бондарь. Каннетелла признала его, окликнула, попросила зайти. Поначалу он бедную принцессу не узнал и никак не мог взять в толк, откуда ей известно его имя. Однако, выслушав горестную историю принцессы, он спрятал её в большой пустой бочке, которую вёз, – ему жаль было бедную девушку и королю хотелось угодить: глядишь, тот его вознаградит. Закрепил он бочку на спине мула – так принцесса домой и приехала. До дворца они добрались часам к четырём утра, и бондарь стал громко стучать в дверь. Выбежали в спешке слуги, увидели, что у двери всего-навсего бондарь стоит, разозлились и громко обругали его за то, что он явился в такое время и всех перебудил.

Король же, услышав шум и выяснив его причину, велел привести к нему бондаря, поскольку понимал: раз человек приходит в столь неурочный час и поднимает весь дворец на ноги, верно, должна быть на то веская причина.

Бондарь попросил дозволения разгрузить мула, и Каннетелла выползла из бочки. Сначала король отказывался верить, что перед ним и вправду его дочь, потому что изменилась она за несколько лет ужасно, стала такой тощей да бледной, что смотреть было страшно. Наконец принцесса показала отцу родинку на своей правой руке, и он понял: эта бедная девушка и впрямь давно утраченная Каннетелла. Поцеловал он её тысячу раз и велел немедленно принести самой отборной еды и напитков.

Когда же она удовлетворила голод, король сказал:

– Кто бы мог подумать, милая дочь, что ты дойдёшь до такого состояния! Что, позволь спросить, стало его причиной?

Каннетелла ответила:

– Тот злой человек с золотой головой и зубами обходился со мной хуже, чем с собакой, и с тех пор, как мы с тобой распрощались, мне много раз хотелось умереть. Я тебе и рассказать не могу, что я выстрадала, ты всё равно не поверишь. Но мне довольно и того, что я снова с тобой, больше я тебя никогда не покину и скорее буду рабой в твоём доме, чем королевой в каком-то другом.

Между тем Скьораванте возвратился в конюшню, и одна из лошадей рассказала ему про бондаря, который увёз Каннетеллу в бочке.

Выслушав её, злой чародей взъярился и поспешил в королевство Белло Пьоджо, а там пошёл прямиком к старухе, что жила напротив королевского дворца, и сказал ей:

– Если сможешь показать мне королевскую дочь, дам тебе любую награду, какую попросишь.

Женщина потребовала сто золотых дукатов, и Скьораванте безропотно отсчитал их из кошеля. После того женщина отвела чародея на крышу своего дома, с которой он смог увидеть, как Каннетелла расчёсывает свои длинные волосы в покое на верхнем этаже дворца.

Принцесса же, случайно взглянув в окно, увидела глазевшего на неё мужа и до того перепугалась, что побежала вниз, к королю, и сказала:

– Отец мой и господин, запри меня сейчас же в комнате с семью железными дверьми, а иначе я пропала.

– Если это всё, – ответил король, – то мы мигом управимся.

И приказал покрепче запереть все семь дверей.

Увидел это Скьораванте, вернулся к старухе и сказал:

– Дам тебе что хочешь, если ты пойдёшь во дворец, спрячешься под кроватью принцессы и сунешь ей под подушку вот этот клочок бумаги, приговаривая: «Пусть все во дворце, кроме принцессы, забудутся крепким сном».

Старуха запросила ещё сто золотых дукатов, а получив их, пошла исполнять желание чародея. И как только сунула она клочок бумаги под подушку Каннетеллы, все во дворце беспробудно уснули, только принцесса бодрствовать и осталась.

Тут Скьораванте поспешил к семи дверям и открыл их одну за другой. Каннетелла при виде мужа завопила от ужаса, но никто не пришёл ей на помощь, потому что все во дворце спали мёртвым сном. Вытащил её чародей из постели, в которой она лежала, и уж собрался с собой уволочь, но тут клочок бумаги, который спрятала под подушкой старуха, соскользнул на пол.

Вмиг все во дворце проснулись, а поскольку Каннетелла по-прежнему кричала, призывая на помощь, поспешили к ней на выручку. Схватили они Скьораванте и предали его лютой смерти: попался он сам в западню, которую принцессе расставил. В жизни такое нередко случается – за что боролся, на то и напоролся.