Текст книги "Сказки Англии"

Сказки Англии

© И. П. Токмакова, перевод, 2019

© В. Б. Полищук, перевод, 2019

С. Б. Ильин, перевод, 2019

© Е. Д. Кузнецова, иллюстрации, 2019

© АО «Издательский Дом Мещерякова», 2019

Кошка Виттингтона

Дик Виттингтон был совсем маленьким, когда скончались его отец и мать. Он не мог их помнить и того места, где родился, – тоже. Мальчик скитался и там и сям, как отбившийся от табуна жеребёнок.

Однажды на дороге Дик повстречал возницу, который ехал в Лондон. Возница позволил идти рядом с тележкой, так что ему не пришлось самому искать дорогу. Виттингтон обрадовался: он давно уже хотел увидеть Лондон. Дик слышал, что улицы там вымощены золотом, а ему очень хотелось разжиться мешочком золота. Ох, как же пришлось ему разочароваться, когда он увидел улицы, покрытые грязью, а вовсе не золотом, и когда оказался в огромном чужом городе без единого друга, без еды и без денег. И хотя возница казался добрым, разрешил ему шагать рядом и указал дорогу, не спросив с него денег, в городе он тут же сделал вид, будто с Диком совсем не знаком. А тот вскоре замёрз и проголодался, тут же пожалев, что оставил деревню, где можно было оказаться на тёплой кухне и получить хотя бы ломоть хлеба.

Он обратился за подаянием к прохожим. Но один из них сказал ему с издёвкой:

– Наймись-ка лучше на работу к мошеннику!

– С радостью, – ответил Виттингтон, – я с удовольствием вам послужу.

Прохожий, решив, что мальчишка над ним издевается, огрел его палкой по голове, так что из раны пошла кровь. А мальчик не понял, что над ним глумились, и хотел лишь сказать, что очень нуждается в работе.

Едва не теряя сознание от голода, он упал у дверей некоего мистера Фитцуоррена, богатого купца. Кухарка Фитцуоррена увидела мальчика в окно. Была она бабой злющей-презлющей, а потому потребовала, чтобы он немедленно убирался прочь, иначе она ему все волосы выдерет.

– Шёл бы работать, нечего валяться, как тюфяк! – орала она.

Как раз в это время мистер Фитцуоррен, купец, возвращался домой с биржи. Он тоже принялся костерить мальчишку, требуя, чтобы тот отправлялся вон и нанялся к кому-нибудь на работу.

Виттингтон слабым голоском ему ответил:

– Я бы взялся за работу, если бы хоть кто-то нанял меня. Я бы ушёл отсюда, будь у меня хоть немного сил. Но я не могу встать, я ничегошеньки не ел уже три дня. Я пришёл из деревни. Я здесь никого не знаю, и меня никто не знает, и на работу меня брать не хотят.

Он попытался встать, но тут же снова свалился. Тут мистера Фитцуоррена наконец проняло – он приказал слугам отнести мальчика в дом и дать ему поесть. Потом он велел взять мальчишку на кухню на всякую грязную работу, в помощь кухарке. И всё пошло бы хорошо, не будь кухарка такой необычайной злыдней. В те минуты, когда она ничего не варила и не жарила, она давала волю рукам, и бедному Дику Виттингтону от неё крепко доставалось. Но, кроме злобы кухарки, постигла его ещё одна беда. Хозяин распорядился, чтобы он спал на чердаке, где обитало несметное количество мышей и крыс, которые бегали взад-вперёд по ногам, дёргали и кусали его за нос, не давая уснуть до самого утра.

Однажды к хозяину зашёл его знакомый джентльмен, который дал Виттингтону пенни за то, что мальчик почистил его ботинки. Тот положил денежку в карман и решил потратить её самым разумным образом.

А назавтра он увидел на улице женщину с кошкой на руках. Он подбежал к ней спросить, сколько стоит кошка. Но женщина запросила большую сумму, потому что кошка та была искусным мышеловом.

Виттингтон опечалился, потому что в кармане у него было всего одно пенни. А кошка ему была просто необходима!

Женщина была доброй, она пожалела мальчика и отдала ему кошку за пенни.

Виттингтон спрятал свою кошку на чердаке. Он очень боялся, что кухарка, его смертельный враг, будет бить и кошку. А кошка тем временем распугала и отчасти истребила всю мышиную нечисть, так что несчастный мальчик мог теперь спать спокойно, как кум королю!

Вскоре хозяин, собравшийся отправить свой корабль по торговым делам, созвал, как было у него в обычае, слуг, чтобы каждый дал ему что-нибудь из своих вещей. Он так делал, чтобы его торговый представитель мог попытать счастья и для них: вдруг какую-либо вещь удастся продать выгоднее, чем она обошлась владельцу. Хозяин считал, что Господь вознаградит его за такую доброту к простым, бедным людям.

Все явились на его призыв, кроме Виттингтона, которому решительно нечего было передать хозяину. Но добрейшая дочь купца, мисс Элис, распорядилась, чтобы мальчика привели. И когда его привели, предложила сама послать что-нибудь от его имени, однако отец объяснил ей, что отправить можно только то, что куплено на свои деньги. Таковы условия, и исключений быть не может.

Вздохнув, Виттингтон признался, что у него нет ничего, кроме кошки, которую он купил на свое единственное пенни.

– Давай, парень, неси свою кошку, – сказал купец, – и пошли её с моим кораблём на удачу. Всякое может случиться, наперёд ничего не можешь знать.

Виттингтон пошёл за своей бедной киской и вручил её капитану со слезами на глазах. Ведь теперь эти проклятые мыши снова станут его изводить! Вся команда подняла его на смех, а мисс Элис, которая всегда жалела бедного мальчика, дала ему денежку, чтобы он купил себе другую кошку.

Пока кошку, плывшую по морю, безжалостно подбрасывало на волнах, злобная кухарка безжалостно лупила мальчика чем попало так, что он уже не мог дальше терпеть и решил бежать. Он сложил свои немудрёные пожитки и рано утром, а это было в День Всех Святых, отошёл довольно далеко от дома и сел на камень, размышляя о том, что же ему делать. На ближайшей церкви стали бить колокола, и ему послышалось, будто они отбивают такие слова:

 
Будет всё таким манером:
Виттингтон трижды станет лондонским мэром.
 

– Вот оно как! – сказал Виттингтон самому себе. – Лорд-мэр Лондона! Чего только не вытерпишь, чтобы стать мэром Лондона и ездить в такой прекрасной карете! Ладно, я вернусь и стану безропотно сносить подзатыльники и брань этой противной хозяйской кухарки, чтобы не упустить шанс стать лорд-мэром славного города Лондона.

Он сумел потихоньку войти в дом незамеченным и принялся за свои обычные дела ещё до того, как проснулась его мучительница, миссис Сесили.

А теперь обратимся к мисс киске, оказавшейся на африканском берегу. Ух, как смертельно опасно путешествовать по морям-океанам! И ветры, и волны, и какая только беда не приключится во время плавания!

Корабль, на котором находилась кошка, долго носился по волнам, но потом ветер подул с другой стороны, и корабль прибило к берегу, где жили варварские народы вроде мавров, совсем незнакомые англичанам.

Туземцы приняли приплывших очень приветливо. Торговый представитель подумал, что, пожалуй, стоит им показать привезённые товары, вдруг да удастся наладить торговлю. Для начала он решил кое-что показать туземному королю.

Тому так понравились образцы товаров, что он послал за капитаном и торговым представителем, который был его главным советчиком в таких делах, как мы бы сказали «министром торговли». Он просил их прибыть во дворец, расположенный примерно в миле от берега.

Во дворце, в соответствии с местным обычаем, им предложили сесть на мягкие коврики, расшитые серебряными и золотыми нитями. Король, королева и их свита тоже расположились на ковриках, но в противоположном конце комнаты. Слуги принесли обед, состоявший из множества блюд. Но не успели они расставить тарелки, как, откуда ни возьмись, налетели полчища мышей и в один миг сожрали всё, что было подано к обеду.

Кто-то из королевской свиты, растерявшись, спросил у гостей, не кажутся ли им эти хищники очень опасными.

– Да, – подтвердили те, – звери эти очень опасны.

– Вот-вот, – сказал королевский министр, – его величество обещал полкоролевства тому, кто сумеет его от них избавить. Они и в спальне ему докучают, так что кому-нибудь из подданных приходится всю ночь дежурить у королевской постели.

Торговый представитель чуть не подпрыгнул от восторга, вспомнив о бедняге Виттингтоне и его кошке. Он сказал:

– Ваше величество, у меня на борту имеется одно удивительное существо, которое сможет тут же уничтожить этих хищников.

Король при этих словах задрожал от радости, так что пышный тюрбан упал с его головы.

– О, доставь это существо сюда! – воскликнул он. – Эти хищные звери при нашем дворе так ужасны! Если это существо сумеет нас от них избавить, я в обмен на него наполню золотом весь ваш корабль, наполню золотом и драгоценными камнями.

Торговый представитель, который никогда не упускал своего шанса, ответил королю:

– Я, однако, подвергаю наш корабль риску: эти звери могут уничтожить и товары, и съестные припасы, оставив нас голодными. Но из почтения к вашему величеству я готов рискнуть.

– Скорее, скорее, – торопила королева, – покажите мне это чудесное существо!

Торговый представитель помчался на корабль за кошкой и вернулся с ней, когда обед подали снова и крысы и мыши были близки к завершению трапезы.

Он посадил киску на стол, и она быстро переловила и загрызла целую кучу наглых серых грабителей.

Короля несказанно обрадовала столь скорая гибель его заклятых врагов. Королева, придя в полный восторг, попросила, чтобы кошку подвели к ней поближе: она желала её хорошенько рассмотреть.

– Кис-кис-кис, – позвал торговый представитель, и кошка послушно к нему подошла.

Он взял её на руки и поднёс к королеве. Та вздрогнула и отпрянула. Она не решалась дотронуться до незнакомого зверя, который так бесстрашно расправился с их извечными врагами. Но потом, когда торговый представитель погладил её, приговаривая: «Кисонька, кисонька», королева тоже отважилась погладить мягкую шёрстку. «Китонька, китонька», – говорила она. Ведь королева никогда не учила английский язык. Потом кошка свернулась на коленях у королевы, замурлыкала и сладко заснула.

Король, поражённый кискиными способностями, для виду поторговался с капитаном за весь груз, а потом предложил ещё в десять раз больше за то, чтобы ему продали киску и оставили у них навсегда.

После этого все тепло распрощались друг с другом, и капитан и его команда при весёлом попутном ветре отправились домой, в Англию.

Рассвет едва забрезжил, а мистер Фитцуоррен, хозяин, успел уже встать и заняться подсчётом наличности и планами на предстоящий день. Он расположился в удобном кресле перед конторкой, как вдруг – тук-тук-тук! – кто-то тихонько постучал в дверь.

– Кто там? – спросил он ворчливым голосом.

– Друг, – отозвались за дверью.

– Какой это друг может явиться в такое неподходящее время? – продолжал ворчать хозяин.

– Для настоящего друга время не бывает неподходящим. Я пришёл с отличными известиями о твоём корабле, что зовётся «Носорог».

Мистер Фитцуоррен в один миг подскочил к двери, забыв про свою подагру, тут же отворил… И кого же он увидел? Там стояли капитан и его торговый представитель, а в руках тот держал ящичек, полный драгоценных камней, и документ на беспошлинный провоз товара.

Мистер Фитцуоррен поднял глаза к небесам, как бы благодаря силы небесные за удачу. Потом они рассказали ему о всех «подвигах» кошки и показали другой ящик с драгоценностями, предназначавшийся Виттингтону за кошку. На что хозяин отозвался трескучим и не очень-то складным стихом:

 
Пойдите расскажите, что получит он,
При этом назовите парня мистер Виттингтон.
 

Впрочем, не наше дело обсуждать его стихи: мы не литературные критики, мы историки. Важно, что мы дословно приводим то, что сказал мистер Фитцуоррен. И хотя вряд ли он был хорошим поэтом, но, как мы вскоре попытаемся уверить читателя, мистер Фитцуоррен уж точно был хорошим человеком. Вот послушайте. Когда кто-то из команды заявил, дескать, не велика ли награда сопливому мальчишке, мистер Фитцуоррен ответил:

– Сохрани Бог, чтобы я покусился хотя бы на один фартинг[1]1
  Фартинг – старинная английская монета в ¹/₄ пенни (¹/₉₆₀ фунта стерлингов).


[Закрыть] из его имущества. Это всё принадлежит и будет принадлежать только ему.

Высказавшись, хозяин потребовал, чтобы Виттингтона немедленно привели к нему. Мальчик в это время наводил чистоту на кухне. Он стал было отказываться, не желая предстать перед хозяином в запылённой одежде и грязных башмаках с торчащими из них гвоздями. Но хозяин приказал ему войти и попросил поставить для него стул. Бедняга решил, что его, как уже бывало много раз, начнут глумливо высмеивать, и обратился к хозяину:

– Дорогой сэр, не надо дразнить бедного, простого мальчишку, я ведь никому не делаю ничего плохого. Лучше я пойду продолжу уборку на кухне, отпустите меня, пожалуйста.

Но хозяин, взяв его за руку, произнёс:

– Нет, мистер Виттингтон, у меня разговор вполне серьёзный. Я прежде всего хочу поздравить тебя с большой удачей. Твоя кошка обеспечила тебя так, как и мне бы не под силу, так что теперь ты свободный и обеспеченный человек.

Наконец, когда Виттингтону показали сокровища и заверили его, что всё это действительно принадлежит ему, он упал на колени, благодаря Господа за то, что Он обратил внимание на такое жалкое существо и одарил его своей милостью.

Потом он сложил все полученные сокровища к ногам хозяина, но тот наотрез отказался взять из его ящика хотя бы малость. Он сказал, что бесконечно рад тому обстоятельству, что Виттингтон сможет теперь жить в полном благополучии и вся его дальнейшая жизнь сложится счастливо.

Тогда Виттингтон обратился к хозяйке и своему лучшему дружочку – мисс Элис, но обе ни за что не хотели взять у него ну прямо ничегошеньки. Они искренне радовались за него и желали ему всяческих благ.

Чуть позже он отблагодарил капитана и торгового представителя за всё, что они для него сделали, и одарил всю судовую команду, а затем и всех слуг в доме. Не забыл он даже своего вечного врага, злющую кухарку, хотя, по правде говоря, она этого не заслуживала.

Мистер Фитцуоррен посоветовал Виттингтону привести себя в порядок, пригласить на ужин солидных людей – тех, что сумели бы дать хорошие советы относительно его дальнейшей жизни, – и предложил пожить у него, пока мальчик не найдёт себе подходящий дом.

Его хорошенько умыли, завили волосы, нарядили в хороший дорогой костюм. Всё это помогло ему окрепнуть духом. Он уже больше не казался скромным, тихим и робким мальчонкой, а стал приветливым, уверенным в себе молодым человеком. И дело дошло до того, что мисс Элис, испытывавшая раньше к нему только жалость, просто-напросто в него влюбилась.

Отец Элис, тот самый мистер Фитцуоррен, с которым вы уже хорошо знакомы, приметил эту их склонность друг к другу и, недолго думая, решил их поженить, чему оба были очень рады. На свадьбе присутствовали лорд-мэр Лондона, президент Королевской академии искусств, шерифы, многие крупные дельцы, был накрыт роскошный стол, а после ужина гостям показали изысканные театральные представления.

Как гласит история, жили они счастливо, у них было пятеро детей, и мистера Виттингтона трижды назначали мэром славного города Лондона, а в промежутках он служил лондонским шерифом.

Далее история повествует, что, когда мистер Виттингтон устраивал в Лондоне приём в честь короля Генриха V и его королевы после победы над французами, король сказал о Виттингтоне: «Никогда ещё у короля не было такого подданного». На что тот отозвался: «Никогда ещё ни у одного подданного не было такого короля».

Его величество из уважения к Виттингтону и его доброму нраву присвоил ему титул лорда. Всю оставшуюся жизнь сэр Эйхард (так его теперь звали) помогал городской бедноте, платил ежегодные стипендии бедным студентам, построил церковь и больницу для малоимущих.

Путешествие в Лилипутию

Глава 1

У моего отца было небольшое поместье в Ноттингемшире и четверо сыновей. Я был третьим. Когда мне исполнилось четырнадцать лет, он отправил меня учиться в Кембридж. Я проучился там три года, а после поступил в обучение к знаменитому лондонскому хирургу Джеймсу Бейтсу. Время от времени отец посылал мне кое-какие денежки. На них я изучал навигацию. Я был абсолютно уверен, сам не знаю почему, что моя будущая судьба связана с морскими путешествиями.

Три года спустя мой добрый учитель, мистер Бейтс, порекомендовал меня на должность корабельного врача на корабле «Ласточка», где я прослужил тоже три года. По возвращении я обосновался в Лондоне, купил часть небольшого домика и женился на мисс Мэри Бартон, дочери торговца трикотажем.

Однако мой добрый Бейтс через два года скончался, с его уходом мои дела пошли не столь успешно, и я решил снова отправиться в море. После нескольких рейсов на разных судах я принял предложение капитана Причарда, хозяина брига «Антилопа», который собирался отправиться в Южное море.

Мы отчалили из Бристоля четвёртого мая 1699 года. Сначала наше плавание было весьма благополучным. Но когда мы взяли курс на Ост-Индию, разразился страшный ураган, нас понесло в сторону Земли Ван-Димена[2]2
  Земля Ван-Димена – первоначальное название острова Тасмания, расположенного к юго-востоку от Австралии.


[Закрыть]. Двенадцать человек из нашей команды скончались от переутомления и недостатка пищи, остальные чувствовали непреодолимую слабость. Пятого ноября ветер становился всё сильнее. Моряки сумели разглядеть сквозь туман высокую скалу. Острая каменная скала была так близко от корабля, что при таком ветре повернуть судно не было никакой возможности. Корабль несло прямо на неё. Порыв ветра, другой, третий – и он разлетелся в щепки! Шестеро из нашего экипажа, в том числе и я, успели спустить спасательную шлюпку и отплыть от скалы. Но бороться с ветром и волнами у нас не было сил. Мы решили отдать себя на волю волн и даже перестали пытаться грести. Очередной налетевший шквал перевернул нашу лодку.

Я так никогда и не узнал, что случилось с моими спутниками. Утонули ли они? Смог ли кто-нибудь доплыть до скалы и выбраться на сушу? Что было с теми, кто не успел быстро покинуть разбитый корабль? Я не знаю. Но боюсь, все они погибли.

Я старался плыть из последних сил, сам не зная куда, подталкиваемый ветром и уносившим меня приливом. Когда осознал, что силы вот-вот окончательно меня покинут, я неожиданно ощутил под ногами дно.

К этому времени шторм стал мало-помалу ослабевать. Я наконец добрался до берега, прошёл почти полмили, но не обнаружил ни признаков жилья, ни людей. Я чувствовал себя бесконечно уставшим, и меня клонило в сон. Я прилёг на травку, она оказалась короткой, точно подстриженной, и мягкой. И я заснул очень крепко, крепче, чем обычно сплю. А когда проснулся, было совсем светло. Видно, я проспал часов девять подряд.

Я попытался встать, но не смог. Лежал я на спине. И вот теперь понял, что руки и ноги мои прикреплены к земле, а волосы – они были густыми и длинными – также привязаны к каким-то вбитым в землю колышкам. Я мог только смотреть в небо. Солнце сильно пекло и слепило мне глаза. Я слышал звуки голосов совсем рядом со мной, однако разобрать ничего не мог. Но вскоре почувствовал, как что-то живое шевелится на моей левой ноге. Потом, прошелестев у меня на груди, оно подобралось к самому подбородку. Скосив глаза, я сумел разглядеть малюсенькое человеческое существо, ростом не более шести дюймов[3]3
  Дюйм составляет примерно 2,5 см.


[Закрыть]. В руках оно держало лук и стрелу, а за спиной у него висел колчан с другими стрелами.

Вскоре я почувствовал, что вслед за первым последовало ещё около сорока таких же существ. Я так громко вскрикнул от удивления, что они побежали назад, скатываясь с моих боков на землю. А один храбрец, решившийся добраться до моего лица, всплеснул руками от удивления.

Мне удалось с большим усилием порвать верёвки, державшие мою левую руку. И я даже сумел повернуть голову, хотя было очень больно отдирать привязанные верёвочками волосы. Но всё же я смог слегка приподнять голову. И сейчас же все эти существа разбежались с такой скоростью, что я не успел схватить ни одного. Послышался многоголосый крик, и тут же в мою руку впились сотни крошечных стрел, как если бы меня вдруг укололи малюсенькими иголочками. Потом они выстрелили в воздух, несколько стрел упали мне на лицо, и я прикрыл его левой рукой. Когда ураган стрел затих, я застонал от боли и снова попытался сделать усилие, чтобы освободиться. На это они вновь обрушили на меня сотни стрел и попытались колоть меня своими пиками. К счастью, на мне была кожаная куртка, которую им не удавалось проткнуть.

Поразмыслив и взвесив в уме обстоятельства, я подумал, что разумнее до ночи вести себя тихо. А в темноте мне будет легче освободиться с помощью уже свободной левой руки.

Убедившись, что я лежу спокойно, человечки убрали стрелы, но шум вокруг меня возрастал, из чего я понял, что количество человечков всё росло и росло. Где-то совсем недалеко от меня раздавался стук, было похоже, что рядом идёт какая-то стройка.

Повернув голову, насколько это допускали колышки и верёвки, я увидел, что недалеко от меня строится деревянный помост, нечто вроде сцены. К ней были с двух сторон пристроены лесенки-стремянки. Один из человечков, как видно лицо в их мире значительное, обратился ко мне с пространной речью, из которой я не понял ни слова. Правда, по тону я временами мог почувствовать, что он мне чем-то угрожает, но иногда в его голосе звучали жалость и сочувствие.

Я произнёс в ответ несколько слов, звучавших дружелюбно и покорно. При этом, умирая с голоду, я не удержался от того, чтобы показать ему, поднося палец к открытому рту, что смертельно голоден. Думаю, что это выглядело достаточно выразительно и понятно. Он очень хорошо сообразил, что я хочу сказать.

Спустившись со сцены, он приказал, чтобы несколько лестниц приставили к моим бокам – слева и справа, и более сотни жителей поднялись и направились в сторону моего рта, держа в руках корзины, полные всякой еды. Об этом распорядился император, когда ему обо мне доложили. Там были сёдла барашков и окорока размером меньше, чем крылышко жаворонка. Я брал их в рот по три-четыре штуки сразу с несколькими буханками хлеба и съедал.

Их всех поражал мой аппетит. Потом я знаками показал им, что хочу пить. Они прикатили мне самую большую бочку, какая у них нашлась. В ней было примерно полстакана вина. Потом ещё одну. Они поняли, что мне этого мало, но больше у них в запасе просто не было.

Через некоторое время ко мне явилось лицо очень высокого ранга от имени его величества. Его сопровождала целая свита, должно быть дюжина каких-то вельмож. Я сделал знак свободной левой рукой, дав понять, что хотел бы освободить и правую руку. Но его превосходительство только покачал головой.

Тогда я ещё раз сделал попытку самостоятельно обрести свободу, вырвав из земли все их колышки и перервав верёвки. На моё лицо и руки обрушился шквал стрел, и я понял, что число моих противников увеличилось. Я знаками изобразил покорность и послушание. Они помазали мне лицо и руки какой-то мазью, издававшей сладковатый запах, и боль сразу утихла. Вскоре я заснул. И, как мне потом сказали, проспал восемь часов, потому что по приказу императора в моё питьё местные врачи добавили сонное снадобье.

Как я потом узнал, когда меня обнаружили спящим на берегу, его величество тут же распорядился связать меня так, как я уже сказал, и соорудить такую машину, на которой меня можно было бы перевезти в столицу. Пятьсот инженеров и пятьсот плотников тут же принялись за работу. Они выстроили деревянную платформу, возвышавшуюся над землёй на три дюйма, около семи футов в длину и четырёх в ширину[4]4
  Фут равен 30,48 см.


[Закрыть], на двадцати двух колёсах. Главная трудность теперь заключалась в том, чтобы поднять и уложить меня на эту платформу.

В землю вбили восемьдесят столбов. Затем пропустили верёвки под повязками, которыми рабочие обмотали мои шею, руки, ноги и вообще всё туловище. Девятьсот силачей должны были тянуть за верёвки, проходящие через блоки, укреплённые на столбах. В течение трёх часов тяжкой работы им удалось взгромоздить меня на платформу и крепко к ней привязать. Пятнадцать тысяч сильнейших королевских лошадей потащили платформу по направлению к столице.

Когда мы наконец подъехали к столице, император и весь его двор вышли нам навстречу. Приближённые уговорили его величество не рисковать и не подниматься на платформу. Там, где мою платформу остановили, рядом стоял какой-то, по-видимому, древний храм. Он был, вероятно, самым большим во всём их королевстве. Я решил, что его и назначили местом моего проживания. К широким воротам, через которые я мог бы без особого труда проползти, приварили девяносто одну цепочку – примерно такие, на каких обычно висят дамские часики, – а другие концы их замкнули двадцатью шестью висячими замками. Когда работнички удостоверились, что я прикован достаточно крепко, они перерезали все связывавшие меня верёвки. После этого я встал во весь рост. Я с грустью наблюдал изумление, в которое впали человечки, оценив мой рост и увидев, как я передвигаюсь.

Цепочки, которые держали мою левую ногу, давали мне возможность совершать небольшой полукруг пешком, а ещё вползать в храм и растягиваться там на полу.