Текст книги "О, как убийственно мы любим…"

Лиана Шахвердян

Родилась в Тбилиси. Окончила Тбилисский государственный университет, механико-математический факультет. Преподавала в Москве, Тбилиси.

Публикации в литературных журналах: «Русская жизнь» (9-2016), «Новая реальность» (75, 78-2016), «Мастерская» (2,3-2016), «На холмах Грузии» (22-2015, Тбилиси), «Квадрига Аполлона» (16(19)-2015, Санкт-Петербург), «Мост» (25-2010, Санкт-Петербург), «Золотая строфа» (7-2011, Москва) и т. д.

Участвовала в качестве члена жюри в работе Десятого конкурса философской лирики «Золотая строфа» (2011, Москва). Участница международных литературных фестивалей, а также конкурса «Дорога к Храму» (2015/2016, Иерусалим) – шорт-лист.

Автор книги «Многоточие…» (стихи, рассказы; 2015, Ереван).

большие белые банты в теплых краях карих глаз – пуговках ярких апельсинов…

Лена была трудным подростком, сущим адом для всей школы: все время дебоширила, дралась. Совсем еще ребенком, попав в плохую подростковую компанию, стояла на учете в детской комнате милиции. Администрация школы была в постоянном напряжении. Ее за глаза называли бандиткой…

Мой первый урок в классе в качестве учителя, в котором она «отсиживала» школу, вызывал панический страх. Меня о ней предупреждали. Помню: зашла в класс, поздоровалась с детьми и начала искать ее глазами… Она сидела на последней парте, полусидела, точнее, она не умела сидеть, все время ерзала, двигалась, словно искала точку опоры… и не находила, к концу урока, либо ходила, в лучшем случае, либо мешала другим, пререкалась, дралась – в худшем… В общем, не девочка – огонь! Первое, что поражало в ее внешнем виде – оттопыренные во все стороны нерасчесанные волосы, которые словно отражали разброс внутреннего состояния, абсолютно мальчиковый вид и неспокойный взгляд. Я старалась не делать ей замечаний, боясь потерять мнимый контроль над собственными эмоциями. Но однажды она все-таки меня довела. Я не помню, что ей наговорила, пытаясь достучаться то ли до ее благоразумия, то ли до самолюбия… Только потом, когда остановилась, в страхе подумала, что по свойству своего природного буйства она могла устроить ответный дебош. Но… Лена как-то странно развернулась: долго на меня смотрела – изучала, промолчала, а там уже – спасительный звонок, конец урока. Следующий день был обычным, рабочим, до урока в классе отсиживалась в буфете, настраиваясь на Лену. Но она сама меня нашла, подошла…

и неожиданно выложила на стол из своих карманов три больших апельсина. Лед тронулся! Я ее почувствовала, точнее, она сама дала себя почувствовать. Доверие!.. После этого случая не могла ей делать замечания, но недолго. Дисциплина ее все равно хромала, а мне нужно было вести класс по предмету, не отвлекаться на шалости. Спустя время я решилась оставить ее после уроков и поговорить по душам: попросить сидеть на занятиях тихо и создавать хоть какую-то видимость работы. В награду в конце учебного года пообещала удовлетворительную оценку. Ленины глаза по-детски преобразились: большие, карие, похожие на пуговки, округлились, излучая тепло… Новое, улыбающееся, озорное лицо. Появился интерес, энергия заиграла. Это была надежда! Шанс!

Конечно же, с моей стороны это была расчетливая сделка, но именно с нее и началась наша дружба. Она поджидала меня после уроков, провожала до дому, рассказывала, делилась своими приключениями в компании. А жизнь у нее была абсолютно не детская, со взрослыми авторитетами из криминального мира, драками, играми в карты на деньги. Меня холодом пробирало от ее рассказов.

А потом, как-то совсем некстати, случилась драка, наделавшая много шуму, когда кто-то из одноклассников пустил неудачную шутку в адрес ее небрежного мальчикового вида. Она отреагировала: излупила обидчика до крови из носу. Все перемешалось: директор, администрация, родители, педсовет. В конце концов, определились ее из школы выгнать. Социально опасное существо… Не знаю, чего я так испугалась, но проголосовала против ее исключения. Наверное, возымел место мой собственный юношеский максимализм: не подчиняться голосу большинства, доказать правоту – иллюзия свободы… Голос мой ничего не решал, но бросился в глаза директору: Лену прикрепили ко мне на шефство.

И тут произошло невероятное. Лена откуда-то узнала, что я – единственная, кто защищал ее на педсовете. Это потрясло ее детское сознание. Из крайне неблагополучной семьи, приемный ребенок пожилой женщины подсознательно искал кровь молодую, сильную, ответственную… Я стала для нее примером. Ребенок понял, что ее малейший прокол – теперь мой собственный. Драка, начавшаяся из-за неопрятного вида, послужила ей сигналом, точкой отсчета. В один прекрасный день, опаздывая в школу, заприметила свой класс, собравшийся в кучу, бурно что-то обсуждающий. Первое, что подумалось – очередная беда, драка… Не тут-то было. В центре круга стояла Лена, в коротеньком сером платьице с белым фартучком, причесанная по-девичьи, с двумя большими белыми бантами… Она смотрела вниз, словно провинившаяся в чем-то, а окружившие ее одноклассники в восторге разглядывали и обсуждали новую прическу, неожиданный девичий наряд. Каких трудов ей стоило сделать над собой такое усилие, можно только догадываться. Только насмешки в ее адрес после этого закончились, даже потом, когда она снова вернулась к брюкам…

Так Лена продержалась до конца года. А потом мне предложили новую работу, и я уехала в другой город, потеряв возможность общения с ней. Через год, вернувшись погостить, прогуливаясь по улице, вдруг услышала ее голос. Она подбежала вся сияющая, возбужденная неожиданной встречей. Вид у нее был прежний, мальчиковый. Мне было приятно ее видеть. Так я узнала, что восьмилетку, все-таки, она окончила. В конце, как-то вскользь, добавила, что вернулась в прежнею компанию… Стало грустно. Вырисовывалась ее дальнейшая судьба. Единственное, о чем ее попросила – быть осторожной и помнить, что теперь она сама ответственна за свои решения и жизнь…

Больше я ее не встречала и ничего о ней не слышала. Неизвестно, где… и как у нее сложилось… В душе храню ее большие белые банты, теплые карие глаза, похожие на пуговки, и яркие апельсины…

Моего брата зовут Георгием. В детстве отец любил нас привозить в Лори, в деревню Айгеат. Он старался приобщать своих чад к корням родословной. Царственная природа северной Армении, величие и размах горных массивов, густое лесное убранство и, конечно же, отвесная пропасть, у подножия которой была раскинута деревня, будоражили детское воображение… Я любила ребенком стоять над пропастью, смотреть сверху в ущелье, слушать шум горного Дебета… Не менее таинственным местом было фамильное кладбище, куда мы детьми ходили с особым трепетом. В деревне жили многие далекие и близкие родственники, из уст которых мы узнавали о судьбах живых и уже ушедших… Вот и супруги Айкануш и Эрегло тоже приходились нам далекими родственниками. Бабушка Айкануш – маленькая женщина, согнувшаяся под грузом печали, с глубокими синими глазами, выразительным лицом и длинными, иссохшими руками. Сидела она всегда рядом с мужем, на большом сером камне, возле своего потрепанного временем дома и смотрела, как играют дети. Это вечное ожидание прерывалось появлением моего брата. Завидев его издалека, Айкануш оживала, начинала теребить Эрегло, чтобы тот подозвал мальчика: ведь дед был слаб на зрение. Да, брат пользовался особой любовью. Они его задаривали конфетами, безделушками, подарками, помногу и подолгу ласкали… Сын у них погиб на фронте во Вторую мировую, в последние дни освобождения Праги, и звали его тоже Георгием… Помню дедовское протяжное «Георгий джан… Георгий джан…» и сдержанное молчание Айкануш… Навсегда запомнила ее глаза, тоску в них…

Когда счастливый и довольный брат возвращался к играм и детворе, она снова усаживалась рядом с мужем, укладывала длинные руки на колени и устремляла взор в сторону посаженного ее сыном роскошного абрикосового дерева, тень от которого в послеполуденный час тянулась к порогу родного дома…

Лори – область в северной Армении.

Дебет – река на севере Армении.

Лилит Арзуманян

Родилась в Армении. Семья переехала в Россию, в Ростовскую область, где окончила Таганрогский педагогический институт (квалификация учитель русского языка и литературы, специальность «Филология») и Таганрогский государственный радиотехнический университет (профессиональная переподготовка, по специальности «Юриспруденция»). В 2003 после окончания института вернулась в Ереван, там продолжила учебу в аспирантуре, в Российско-Армянском (Славянском) университете. С 2014 г. кандидат филологических наук, специализация «Славянские языки». Преподаю русский язык и литературу, участвую в международных научных конференциях. Публикую статьи в различных научно-исследовательских сборниках.

В 2006 г. вышел мой первый сборник стихотворений и рассказов «Повседневность», в 2011 г. – сборник «Счастье» (Москва), «Притяжение» (Ереван, 2014), «Окрыленные небесами» (Ереван, 2016). В сборниках представлены стихи и небольшие зарисовки, рассказы-эссе в виде дневниковых записей, где показан внутренний мир человека: его переживания, импульсы души, поиски того, что почти невозможно уловить, однако можно попытаться осознать и постичь.

Номинант национальной литературной премии «Поэт года – 2011».

В 2016 г. – победительница конкурса имени А. С. Грибоедова.

В данный момент живу и работаю в Ереване.

Верю в любовь и во все самое светлое и доброе. Думаю, что испытав определенные душевные терзания, мы становимся мудрее, приближаясь тем самым к пониманию себя и своего места в этом мире. Человек обязан стремиться к счастью, наслаждаясь каждым днем, прибывая в гармонии с собой и с окружающим миром, спасением же является любовь, ибо она окрыляет и соединяет нас со Вселенной.

 
Глаза их полны заката,
Сердца их полны рассвета.
 

И.А. Бродский

Морской закат – одно из непостижимых и манящих чудес природы. Небо и море сливаются у горизонта во всех оттенках малинового, персикового, серебристо-вишневого, словно пылающее сердце, переполненное настоящей любовью, благодатью. Можно бесконечно рассматривать это редкостное зрелище, слушая, как ритмично плещутся волны, играющие у морского берега.

Когда долго следишь за закатом, всматриваясь в яркие краски, невольно начинаешь думать о том, кто ты, что ты делаешь на этой планете, и перед глазами всплывает знаменитая картина художника-экспрессиониста Эдварда Мунка «Крик». Ты словно становишься той непонятной отчаявшейся фигурой на картине, которая изображена на фоне кроваво-красного размытого неба. И тебя охватывают смешанные чувства: одиночество и единение с природой, отчуждение и проникновение в тайны мироздания. Тогда хочется громко прокричать небесам: «Почему так много бед преодолевают люди? Почему счастье мимолетно? Почему так часто мы страдаем, переживаем? Господи, ты меня слышишь?!» Кажется, что вселенский разум должен что-то тебе ответить, но линии пейзажа только величаво молчат, будто намекая, что все ответы находятся внутри нас, только надо суметь услышать себя и тишину. Думая, всматриваясь в закат, заплывая внутрь себя, перед тобой вновь и вновь выплывает та самая фигура, тот размытый, нечеткий, растянутый силуэт, с широко раскрытым ртом, издающий небывалый крик, гремящий эхом в пространстве. «А закат, беспокойно громыхая, выжигает мне внутренности» (М.А. Булгаков). И ты слышишь вопль и кричишь вместе с этой фигурой, стараясь выплеснуть все непонимание, все вопросы, не имеющие ответа, все негативные эмоции, желая достучаться до тех, кто рядом, до окружающего мира, взывая к Вселенной, к Творцу.

Сам художник говорил, что это «крик природы». Изначальное название на немецком, данное Мунком картине, было «Der Schrei der Natur» («Крик природы»). На страницах своего дневника в записи «Ницца 22.01.1892» Мунк так описывает источник своего вдохновения: «Я шёл по тропинке с двумя друзьями – солнце садилось – неожиданно небо стало кроваво-красным, я приостановился, чувствуя изнеможение, и опёрся о забор – я смотрел на кровь и языки пламени над синевато-чёрным фьордом и городом – мои друзья пошли дальше, а я стоял, дрожа от волнения, ощущая бесконечный крик, пронзающий природу».

Наконец-то освободившись от всего гнетущего и ненужного, дав волю эмоциям, которые временами подавлял и сдерживал, ты вновь плывешь по неугомонной стихии, по вечернему морю, которое притягивает и не отпускает, оно тебя поглощает до последней капли, но не топит, а обнимает и ласкает нежным шелестом волн. Волны убаюкивают, успокаивают, напевают чувственную мелодию, подпевая ту самую песню, теплящуюся на душе. Море сливается с небесами, обволакивая тебя непостижимой магией жизни, очищая, вдохновляя, умиротворяя, будто волны наполняют душу непобедимыми силами. За каждым закатом всегда наступает новый, сказочный, неповторимый рассвет. «Все имеет свой закат, только ночь заканчивается рассветом» (В. Гжегорчик). Вот-вот, совсем скоро забрезжит долгожданный рассвет, и сердце замирает в предвкушении чуда. Вот-вот, совсем немного, и заискрится новый день, наполненный счастьем и волшебством, так как ты научился с благодарностью наслаждаться каждым мгновением, каждым днем, потому что не съедаешь себя бессмысленными вопросами, не стремишься постигнуть все тайны, а просто любишь и любим. Мир в душе – небывалый рассвет, разливающийся у горизонта, рассеивающий и раздвигающий мрачные думы. Рассвет в природе, как и в сердце, – яркий луч надежды и веры, медленно, но уверенно прокрадывающийся во все потаенные глубины сознания, который превращается в мощный энергетический импульс, подталкивающий тебя к действиям, к свету, к любви. И ты легко покачиваешься на волнах жизни, растворяясь с закатом, в предвкушении рассвета, забывая обо всем, что тебя беспокоит, находясь в этой точке бытия, сливаясь со Вселенной, превращаясь в счастливую частичку мироздания.

(27.07.2016)

Маргарита Садовская

Садовская Маргарита Александровна, родилась 22 июня 2004 года в городе Могилев Республики Беларусь. Учусь в 7 «В» классе средней школы № 40 г. Могилева. В шестом классе впервые попробовала себя в литературном творчестве, написала рассказ «Мой город» и сказку «Бабушкина сказка», которые заняли 2-е и 3-е места в литературном конкурсе «Учимся писать вместе».

В 2015–2016 годах неоднократно принимала участие и являлась победителем в 10-ти литературных и творческих конкурсах. Награждена дипломом «Юный сказочник – 2015», дипломом литературного конкурса фестиваля «Жар-цвет», дипломом 1-й степени в международном конкурсе «Моя любимая книга», дипломом 1-й степени в конкурсе литературно-журналистского клуба «Последний экземпляр», заняла 3 место в республиканском конкурсе 100-летия МВД Республики Беларусь в номинации «Лучшее литературно-художественное произведение о белорусской милиции в прозе».

Мечтаю стать детским писателем.

Это была самая замечательная, самая ласковая, наиумнейшая лошадь, какие только бывают среди лошадей, хотя была обычной лошадкой-покатушкой, которые катают людей в конном манеже. Наше с ней знакомство произошло в мае прошлого года, когда я пришла в манеж покататься на лошади. Она сама подошла ко мне, смотрела несколько минут своим чёрными глазами-миндалинами, потом вытянула длинную шею, застригла ушами, стала игриво пританцовывать, всем своим видом показывая – вот, смотри, какая я красавица. Я как заворожённая смотрела на лошадь. Она казалась мне прекрасной: стройная, длинноногая, коричневая шерсть вся блестит и переливается, длинная грива и чёлка кокетливо свисают на один бок, а самое главное – большие и живые глаза. Я заглянула в эти глаза и поняла, что это моя лошадь, что хочу кататься только на ней. Она тряхнула головой и, вдруг, потянулась мордой к моей щеке.

– Кокетка, ты ли это? На тебя это не похоже! – сказала инструктор Татьяна Анатольевна, похлопав лошадь по шее, а потом повернулась ко мне. – Смотри, как она кокетничает с тобой, пытается понравиться. Она выбрала тебя сама. Ты, видимо, понравилась ей, вообще то, Кокетка у нас дама с характером. Будешь на ней кататься?

– Да, конечно, – сказала я, гладя лошадь по мускулистой шее. Для меня она уже была самой лучшей.

А Кокетка большими влажными губами исследовала мои руки.

– Ах, так ты ещё и попрошайка! Ты сегодня удивила меня дважды! – засмеялась инструктор.

Как же я могла забыть, что лошади большие лакомки. Я быстро достала из рюкзачка яблоко и пакет с кусочками сахара.

– Не отдавай всё сразу, – учила меня инструктор. – Отблагодаришь после катания.

Инструктор помогла мне сесть в седло, я похлопала лошадку по шее, и она зашагала по манежу. В этот момент я была на седьмом небе от счастья.

Час катания пролетел быстро. Я скормила весь оставшийся сахар Кокетке, долго гладила её по шее, целовала её морду. Уходя, я пообещала прийти через день снова.

И я пришла через день, а потом я стала приходить к моей Кокетке три раза в неделю. Она узнавала меня и всегда подходила сама, её даже не нужно было звать.

– Мне иногда кажется, что она знает, когда ты должна прийти и ждет тебя, – говорила мне инструктор.

– Просто я прихожу всегда в одно и то же время, – отвечала я, а сама в душе была уверена, что всё на самом деле так и есть, и моя лошадка любит и ждёт меня.

Я обязательно приносила угощение – морковку, яблоки, сухари и, конечно, её любимый сахар. Она аккуратно забирала угощение с моей ладошки своими влажными губами, аппетитно хрустела, слизывала крошки шершавым тёплым языком, а потом фыркала и толкала меня в плечо: мол, поехали уже, хватит прохлаждаться.

Так продолжалось три месяца, а потом я попала в больницу. Потом во вторую, третью… Могилёв, Минск, Москва, снова Минск. И везде один и тот же ответ: «Надейтесь…»

За два месяца я совсем забыла не только о Кокетке, но и о многом другом, что было мне интересно, без чего я не могла жить.

Вернувшись домой, я увидела фотографию своей любимой лошадки.

– Мама, я давно не виделась с Кокеткой. Мы должны сходить к ней, а то она обидится.

– Но врач сказал, что о лошадях нужно забыть, – попыталась возразить мама.

– Я буду кататься. Это последний раз. Я должна с ней поговорить. Я всё ей объясню, она поймёт. Ты не представляешь, какая она умная! Я должна с ней увидеться в последний раз, ну, пожалуйста! – упрашивала я маму.

И вот я снова в манеже. Я увидела её сразу. Лошадь подняла голову и смотрела на вход, будто ждала кого-то. И тут она увидела меня. Она тряхнула головой, словно не поверила, что это я, снова тряхнула головой и тихонько заржала, словно радостно поприветствовала меня. А затем почти рысью подбежала ко мне. Я крепко обняла её за шею. Слезы душили меня.

– Какая ты красивая! – Я прижалась к ней. – Прости, я долго не приходила… – комок сдавил мое горло.

Я заглянула в глаза Кокетки.

Кокетка смотрела на меня своими грустными большими глазами-миндалинами, и мне показалось, что она знает, что я пришла последний раз, она прижала свой широкий лоб к моей груди и затихла…

– Понимаешь, я очень больна и врачи запретили… они даже в школу запретили мне ходить, понимаешь, я очень устаю… я не смогу приходить к тебе… – я не могла говорить. Большие влажные губы лошади прикоснулись к моей щеке, потом тихонько толкнула меня головой в плечо. Она всё понимала, моя умная и добрая Кокетка.

Я пошла к выходу, но чувствовала на себе взгляд лошади. Я подошла к двери и обернулась, она тихонько заражала и тряхнула гривой.

– Прощай, моя лошадка-покатушка, – мысленно сказала я лошади и вышла на улицу.

Махсуда Сабурова

Сабурова Махсуда Сабуровна (Махсуда Собир Зода) родилась 01.07.1961 в семье геологов в древнем и прекрасном городе Истаравшан Республики Таджикистан. Училась в русской школе. В 1987 году окончила Таджикский Государственный Медицинский Институт. Врач – это моя любимая профессия, лечить больных, дарить людям радость – вот дело всей моей жизни. Знание психологии человека, чуткость, умение слушать и найти индивидуальный подход к каждому способствуют тому, что пациенты рассказывают мне не только о своей болезни, но и открывают тайны своей душевной боли. Изменив имена героев, добавив немного «литературных красок», я пишу рассказы, основанные на реальных событиях, которые печатаются в областных и республиканских газетах и журналах. Являюсь автором книги «Разноликая жизнь». Хочу ближе познакомиться с творчеством зарубежных писателей, найти новых друзей. Очень люблю путешествовать.